Глава 2

Когда капитан де Тревиль добрался до своего особняка, мушкетер уже был там. Атос успел забежать домой и привести себя в порядок, так что у капитана он стоял , как всегда одетый с иголочки, подтянутый и ничто не напоминало, что полчаса назад он провел с пол десятка нешуточных боев.

- Как вам мои молодцы, граф? - Тревиль кинул на стол шляпу и перчатки.

- Неплохо подготовлены, - сдержано ответил Атос. Он немного помедлил. - Я очень прошу вас, господин де Тревиль, постараться забыть о моем происхождении. Это может в будущем создать ненужные проблемы как для вас, так и для меня.

- Я обратился так к вам только потому, что мы наедине, Атос, - смутился капитан.

- Я для вас — просто ваш солдат. Не более того.

- Я могу вам помочь, Атос?

Молодой человек улыбнулся странной улыбкой: - Только относиться ко мне так, как вы будете относится к любому в вашем полку, капитан. Это все, о чем я прошу вас.

- Где вы поселились?

- Неподалеку. На улице Феру.

- Знаю. Место удобное. Все рядом: и кабачок, и церковь, и Пре-о -Клер. - Тревиль пристально посмотрел на своего новобранца, но тот был невозмутим. - Я хочу предупредить вас, господин Атос, - он помедлил. - Вы в курсе, что Его величество очень... очень неодобрительно относится к дуэлям?

Совершенное спокойствие, с которым Атос встретил это сообщение, не убедило Тревиля.

- Я надеюсь, что у нас с вами не будет расхождений во мнении по этому вопросу?

- Господин капитан, в таких вопросах я поступаю сообразно законам чести.

- Не сомневаюсь! - капитан тяжело вздохнул. - Вы свободны, господин Атос. Возьмите у Феррюсака расписание своих дежурств.

"Намучаюсь я с этим принцем" - вздохнул капитан де Тревиль, провожая взглядом стройную фигуру мушкетера. - "Кой черт принес его в Париж?"

                ***

«У толстухи Марго» с утра было не много народу. Два-три посетителя негромко переговаривались за столом у окна, да господин Атос, с утра уже не в своей тарелке, сидя, по своему обыкновению в самом темном углу, в одиночестве приканчивал третью бутылку вина.

- С утра пораньше уже напивается! - неодобрительно покосилась в его сторону Марго. - И все-то ему не так. Чего ему надо от жизни, и так все при нем: и красота и молодость? И деньги бывают же время от времени.

Атос сидел в кабачке уже часа два: он пришел сразу, сменившись с дежурства, не заходя домой. Спать хотелось страшно, но он нарочно изводил себя. Это было наказание, которое он для себя изобрел: если чего-то пожелаешь, отказать себе. Он не считал себя вправе потакать своим желаниям; слишком велика была его вина перед предками. Жизнь была чередой тошнотворных однообразных дней. Некоторое разнообразие в нее вносили пирушки и дуэли. Когда появлялись деньги он играл, но всегда проигрывал. Это его Судьба: всегда проигрывать. В тот раз он сделал немыслимо высокую ставку и остался банкротом.

Портос явился как всегда, с шумом. И — словно солнце заглянуло в темный угол, где коротал жизнь полусонный граф.

- Атос, дружище, я вас по всему Парижу ищу! - Портос, гремя шпагой и пистолетами, плюхнулся напротив мушкетера. - У меня новость: король ответил согласием на мое прошение о зачислении в полк. Так что мы с вами теперь не просто друзья, мы еще и сослуживцы! За это надо выпить!

- Не надо! - пробурчала про себя Марго. - Господин Атос сегодня и так уже перестарался.

Но Портос ничего не желал видеть. Новые бутылки были выставлены на стол, закуски последовали за ними, и Портос приступил к запоздалому завтраку, который у обычного человека вызвал бы ассоциацию с пирушкой Гаргантюа. Портос был при деньгах.

Атос , продолжая пить, меланхолично пощипывал куриное крылышко, пока Портос не водрузил ему на тарелку чуть не половину поросенка.

- Вы только пьете и ничего не едите! - возмутился он. - Так нельзя!

- Портос, я достаточно взрослый, чтобы самому решать, что мне можно, а что — нельзя! - раздраженно ответил Атос, пытаясь встать из-за стола. Портос удержал его. Он пока был трезв и отлично видел, что его старший друг явно перестарался с вином.

- Господин Портос, ну кого вы вздумали опекать? Ведь господин Атос у нас королевских кровей и не вам, простому дворянину, учить уму-разуму вельможу! - Каюзак, до этого момента сидевший за соседним столом, резко развернулся и в упор уставился на Атоса. После того, как ему предложили роту дез Эссара вместо мушкетерской, он считал Атоса своим личным врагом, решив, что тот попросту перебежал ему дорогу. Вины Атоса в том не было, но у Каюзака был повод возненавидеть мушкетера. - Их светлость, - он отвесил Атосу шутовской поклон, - намерены преподать урок хороших манер неотесанным королевским мушкетерам.

Атос сильно побледнел, но хранил молчание. Только желваки заходили на скулах, так сильно он сцепил зубы.

- Разве вы не видите, господа, что в мушкетерский полк приняли принца крови?
 
Портос растерялся. То, что его молчаливый товарищ не из простых дворян, он понял давно. Но то, что Каюзак издевается над очевидными вещами, уже не просто провоцируя Атоса, а буквально заставляя его выхватить шпагу, чтобы ответив на оскорбление, затеять дуэль первому, видели все присутствующие. Каюзак, рассчитывавший на место в «Цезарском полку» и не получивший его, вступил в формирующийся полк кардинальской гвардии. Он прекрасно понимал, что заставив обнажить шпагу королевского мушкетера, тем самым может положить начало противостоянию двух лагерей. Но именно если Атос затеет дуэль, он и будет основным виновным. А с ним — и все мушкетеры короля.
 
Атос это понимал не хуже Каюзака, и потому пока еще молчал. Это молчание, и еще презрительная улыбка, блуждающая на лице молодого мушкетера, подзадоривали Каюзака. Ему не терпелось скрестить шпагу с Атосом, но быть зачинщиком ссоры он не собирался.

- Происхождение - это то, что дается человеку при рождении, а вот воспитание — это уже от родителей, и того, в каком обществе этот человек вращается, - наконец соизволил ответить Атос.

- Уж не считаете ли вы, что мое происхождение в чем-то уступает вашему? - Каюзак встал из-за стола.

- Сударь, я этого не говорил. Вы первым начали этот разговор.

- Ваши намеки оскорбительны!

- Не более, чем ваши, сударь!

За время этой перепалки в кабачок зашли еще несколько человек как мушкетеров, так и гвардейцев. Они навострили уши, не понимая еще, что послужило причиной словесной перепалки, но понимая, что дело идет к драке. Каюзак уже схватился за эфес шпаги, Атос же стоял, скрестив руки на груди.

- Надо ли понимать ваши слова, господин...

- Каюзак, к вашим услугам!

-...как вызов, господин Каюзак? - спросил Атос.

Каюзак растеряно оглянулся; вокруг собралось немало свидетелей, а Атос подвел разговор так, что гвардейцу деваться было некуда: либо вызвать мушкетера первому, либо прослыть трусом. Все его попытки спровоцировать ненавистного мушкетера закончились тем, что вызов придется сделать ему. Взбешенный своей оплошностью, он рассвирепел окончательно.

- Защищайтесь, сударь, - он встал в позицию.

- Здесь, в трактире? Я не желаю устраивать побоище, - Атос взглядом бегло оценил расстановку сил, - и наносить убытки нашей хозяюшке. Если вы желаете драться, для этого неподалеку есть достаточно удобное место.

- Пре-о Клер?

- Хотя бы...

Присутствующие, не желая терять интересное зрелище, поспешно рассчитались с Марго, и вся компания двинулась к монастырю Дешо. По дороге она обрастала новыми зрителями, так что к условленному месту с той и с другой стороны набралось порядочно как гвардейцев, так и мушкетеров.

- Господа, я надеюсь, что мы разрешим наш вопрос с господином Каюзаком без посторонней помощи! - предупредил всю компанию Атос, снимая камзол. Шляпу и свой плащ мушкетера он положил на камень у крытой галереи.

Портос с беспокойством следил за другом: Атос немало выпил, практически ничего не ел, и отстоял в карауле ночь. Драться в таком состоянии было глупостью, но Атос, едва взяв шпагу в руку, весь как-то подобрался. Оба противника неуловимо напоминали двух дворовых котов, когда те, заняв боевые стойки друг напротив друга, прижав уши и кося глазами, готовы выпустить когти, и броситься в атаку при первом же промахе противника.

Королевские эдикты против дуэлей еще не применялись со всей строгостью. Дело Бутвиля было впереди, и нахальная дворянская вольница с помощью клинка вовсю демонстрировала свое неподчинение королевской власти. Шпага и ловкость были самыми вескими доказательствами правоты. Учитывая мастерство Атоса, он всегда оставался правым.

Стальные клинки зазвенели в напряженной тишине, нарушаемой только чириканьем неугомонных воробьев. Бой начался... и почти тут же закончился. Каюзак схватился за предплечье; сквозь его пальцы потекла кровь. Он даже не успел сообразить, что произошло, так быстро нанес ему удар Атос. С лицом, перекошенным от боли и ненависти, он смотрел, как мушкетер короля поприветствовал его поклоном, и не спеша пошел за своими вещами. Через пару минут он вернулся, уже при полном параде, только чтобы убедиться, что Каюзака не оставили без помощи.

- Я тебе этого не забуду! - прошипел ему в спину Каюзак, и Атос услышал. Он остановился, сузившимися глазами, в которых мелькнуло изумление, оглядел своего противника, и чуть пожал плечами.

- Как вам будет угодно, сударь! Я же с этого момента не считаю вас врагом, - он коснулся полей своей шляпы, и удалился величественной поступью, которая так раздражала гвардейца.

Вслед за ним потянулись все мушкетеры, пересмеиваясь и поглядывая в сторону Каюзака.

- Вы намерены это так оставить? - спросил рослый гвардеец, известный уже половине Парижа своими забавными выходками.

- Бикара, вы меня не за того принимаете?! - Каюзак левой рукой придержал раненую правую. - Дайте только зажить моей ране.