Сказочка о страшных обидках

Охренела однажды Росомаха от того, что в лесу творится. И ушла от всех на болото жить в отшельничестве, звериным обычаем поперёк общественного договора. Как бы так предполагалось, что всё происходящее в лесу безумие было относительным прогрессом и вообще. Относительно чего именно оно было прогрессом – не уточнялось, но как-то само собой подразумевалось, что в основе лежит общественный договор, а конечной целью стояло построение Рая на земле. И ждала всё Росомаха, что придут к ней все, и скажут, чтоб она обратно шла, потому что они уже перебесились и перестали вот это вот всё замышлять и делать к ужасу и погибели всего живого. Но никто не приходил, кроме Ёжика, который поганки искал. Увидит Ёжик Росомаху – скажет «привет», лапкой помашет. Не увидит – не скажет и не помашет. Чаще не видел и не махал, даже если Росомаха в пяти шагах стояла. Зрение-то он себе на мухоморах и некачественном алкоголе посадил. Очень страшно Росомаха обижалась. И на Ёжика, и на остальных. Но никто не знал, всем плевать было.

Рысь обижалась, что Лев всё не едет и не едет. А Лев не ехал и не ехал – ему ведь никто ничего не говорил, не призывал его никто. И Тигр не ехал, и Леопард дома сидел со своей Леопардихой. В общем, побесилась Рысь, побесилась, да и съела Косулю. Потому что Косуля-то вот она, а мужика нормального, чтоб ему мозги трахать, поди найди в наше время.

Волки бесились, что никто к ним в стаю не хотел. На что все в лесу дураки были, но не влекла никого иерархическая структура, а от стайного духа мутило. Была даже шутка про то, что стайный дух – это когда не моются. Волки очень обижались, и на каждую такую шутку прибегали толпой права качать. Но как только прибегали – сразу откуда-нибудь с другой стороны доносилось «Все волки - пидарасы», и стая бежала уже туда. Целыми днями иногда бегали туда-сюда, никого особо не поймав, ничего не установив. Выживали сильнейшие. Из волков. Поумиравшую со смеху или случайно затоптанную мелкую лесную сволочь никто не считал.

Лисичка обижалась, что не слушали её мудрых советов. Сама-то она прошаренная была в том плане, что точно знала, как делать не надо. Потому и говорила – стойте, идиоты, не делайте этого, а то хуже будет! Но идиоты делали и становилось хуже. Пробовала Лисичка и наоборот – жгите, идиоты, давайте, больше Ада и угара, например, дичайшего! А идиоты всё равно делали и становилось хуже. Плакала Лисичка и билась головой об пенёк. Ёжик приходил Лисичку жалеть, но до того она расстроенная была, что посылала его куда подальше самыми страшными словами. Очень обижался Ёжик, но потом его отпускало вместе с поганочками. В расколотом лисичкиной башкой пеньке Кабан неизменно находил белочкину заначку и съедал, чувствуя себя хорошо.

Ёжик и на Медведя обижался, и на Лисичку, и на Белочку, а потом тирлим-бом-бом по маленькой, и оно как-то забывалось, что там за обидки. Так что нечего тут, и правда.

Зайке очень не нравилось, что его все жрут. Это было даже обидно иногда. Говнопсихолог и тренер личностного роста Барсук советовал идти со своими проблемами в мир и смело и открыто говорить о них. Зайка шёл, его съедали. В портфолио Барсука это был второй по успешности кейс.

Белочка все обиды быстро забывала. Но не потому что добрая была, а потому что мозг был маленький.

Лось обижался даже не на то, что все его Лосиху пёрли во все места, а на то, что окружающие такой фигне значение придают, и заставляют придавать других, и вот это всё надо выяснять, обсуждать и рассказывать друг другу. Да заебите вы её насмерть, лишь бы всё здоровы были – так он сказал Медведю. На прощание.

Медведь очень обижался на себя и дико комплексовал – как он лесом ни управлял, как ни рулил, всё какое-то адище получалось. То ли дело всякие Львы со Слонами, особенно если их отчёты почитать. Или какие-нибудь репортажи в таблоиде «Спереди верхом». Ничего Медведь не понимал – ни как у них так управлять получалось, ни как это вообще – спереди верхом. Никак до него не доходило, что реально управлять – это одно, а удивительные истории в таблоидах для сельских медведей рассказывать – это вообще другое. И что можно нанять Лисичку, она ещё круче напишет. 

Кабан обижался низкий престиж в обществе – он же и бизнесмен, и добился, и социальная ответственность у него, и налоги опять же платит, и рабочие места создаёт. Но все почему-то считали, что он просто зарвавшийся свинячий ублюдок, который жрёт за троих и всем пытается впарить какое-то говно. Хотя что это за «почему-то», оно же так всё и было.

Бобёр обижался, что он один пашет, а все остальные дурью маются. Может, он и прав был объективно, но в таком бардаке ещё и на какое-то общее благо пахать – нуевовхер. Так все рассуждали.

Барсук был фрустрирован недостаточным вниманием общества к проблемам и перспективам гендерной идентификации как стержневого элемента прогрессивной личности эпохи постмодерна. Медведь его, конечно, за это бил, но Барсук всё равно какой-то недообъективированный ходил.

Косули тут нет. Её, во-первых, съели. Во-вторых, затрахали. Чего и всем желает. Морали традиционно нет.