3. Пора любви

  Размножение – пока единственно известный способ производства себе подобных, а значит, продолжение существования вида.
      Но размножаться можно по-разному: делиться пополам, как это делает большинство простейших, или отпочковывать копии от оригинала, как кишечнополостные. Однако, половое размножение как обмен генетическим  материалом между двумя особями, в результате которого появляется организм с новым генотипом (набором генов) – оказался наиболее совершенной моделью в животном царстве. Меняться генетической информацией начали уже простейшие, правда, всего одна группа – инфузории-туфельки: у них это называется конъюгацией. Две инфузории подплывают друг к другу и тесно сближаются. Каждая из них имеет по два ядра: большое – макро- и маленькое – микронуклеус. Большое – временно растворяется, а малое – делится пополам и одна из половинок переходит к партнеру, сливаясь с его половинкой. Образуется так называемый синкарион – ядро с набором генетической информации от двух инфузорий. Из синкариона восстанавливается нормальный двухъядерный аппарат и туфельки расходятся.
      Виноградные улитки – гермафродиты. Каждая из них – одновременно и самец, и самка. Но насколько примечательна их "любовная игра"! Готовясь к спариванию, отдельная особь медленно ползет, подолгу замирает на одном месте, как бы в "задумчивости", приподняв переднюю часть туловища в ожидании партнера. Случайно встретившись, две улитки вытягиваются вверх одна против другой, соприкасаются подошвами, одновременно ощупывая друг друга рожками и ротовыми лопастями. Через некоторое время они, плотно прижавшись, падают, будто в "изнеможении", опять поднимаются... и так по два часа кряду. Да еще и посылают в партнера "любовные стрелы" – особые известковые тельца на тонких перемычках, которые растворяются в другой особи, вызывая еще большее возбуждение... И в заключении – меняются сперматофорами (пакетами со спермой). Улитки расползаются в разные стороны, а по их подошвам проходят волны сокращений – чтобы сперматозоиды побыстрее переместились в женские половые органы.
      Более или менее сознательный выбор полового партнера – вот, что, наверное, является предшественником настоящей любви в живом мире.
      О половом отборе – конкуренции между особями одного пола – писал еще Чарльз Дарвин. У многих животных известен половой диморфизм – резкие различия во внешнем облике самца и самки. Причем, конкурируют те, кто вносят наименьший вклад в размножение. Больший вклад обычно принадлежит самке: она производит потомство и заботится о нем. Значит, конкурировать между собой приходится самцам. Многие из них в брачный сезон стараются приукрасить себя: изменить окраску (рыбы), вырастить гребень (тритоны) или длинный хвост и украшающие перья (павлины, фазаны, райские птицы). Кто может – поет и танцует, сражается за самку по-настоящему или ограничивается турнирным боем. Удивительное украшающее оперение райских птиц из Новой Гвинеи всегда ставило ученых в тупик. Ведь оно совершенно нефункционально и даже мешает самой птице! Но, поди ж ты, нравится самкам... Каких только теорий не высказывалось на сей счет! Одни ученые, в поисках рационального зерна, предполагали, что преодоление сложностей, вызванных собственными украшениями, говорит о жизнестойкости, которая и является целью полового отбора. Если их обладатель, несмотря на свою приметность, не пал жертвой хищников, или просто не застрял в кустах, зацепившись длинными перьями за колючки, то он и есть победитель в выживании, а стало быть, даст такое же крепкое потомство. Другие ученые добавляли: самый привлекательный самец оплодотворит больше самок, значит, и детям его мужского пола, унаследовавшим эту привлекательность, тоже в будущем достанется их больше. Третьи ученые доказывали, что в вопросах привлекательности природа нечаянно перегнула палку: хорошее оперение для птиц – несомненное достоинство, а сверхоперение в виде украшений – гипертрофированный признак, действующий в качестве сверхрелизера.
     Теорию жизнестойкости пытались применить и к тем видам, самцы которых устраивают настоящие бои за самок. Раненый герой, победивший соперника и выживший при этом – уж точно, должен дать стойкое потомство. Однако, сражения с серьезными повреждениями участников для вида в целом настолько невыгодны, что природа "придумала" массу ограничивающих механизмов – от позы подчинения, тормозящую дальнейшее проявления агрессии, и элементарного бегства - до  турнирных боев и танцев.   
      Самки частенько подзадоривают соперников. Взять, к примеру, морских слонов. Это крупнейшие ластоногие (самцы весят до 1980 кг), населяющие берега Южного полушария. При спаривании самка громко протестует, чем привлекает внимание холостых самцов, провоцируя, тем самым, их конфликт с владельцем гарема.
          Понятно, когда самец рыбки-колюшки привлекает самок яркой окраской, умением построить гнездо и защитить территорию от соперников. Однако что предлагает самкам самец птицы-шалашника из Австралии? Непригодный для гнезда шалашик из травы и площадку перед ним, украшенную перьями, ракушками, цветными стекляшками или пуговицами, подобранную возле человеческого жилья! Воистину, с милым – рай и в шалаше, самки попадаются на эту эстетическую приманку. Правда, не исключено, что строительство шалашей с разукрашенными площадками перед ними – это своеобразный вариант маркировки местности, вроде пения или пахучих меток; сообщение, что территория занята.
      Не у всех животных конкурируют между собой самцы. Попадаются и амазонки. У куликов-плавунчиков, живущих по берегам северных морей, самки окрашены ярче, прилетают раньше, захватывают гнездовую территорию и затевают драки между собой. Потом появляются скромно окрашенные самцы и выбирают "даму сердца". А та – оказав помощь в организации гнезда и отложив в него яички, - покидает будущего отца семейства, предоставив ему полную возможность вывести и вырастить птенцов.
     Одни животные привлекают партнеров звуковыми или зрительными релизерами, другие – пахучими метками. Всего на несколько молекул растворенного в воздухе особого вещества, полового аттрактанта, с расстояния в несколько километров прилетают самцы бабочек-шелкопрядов, ищущие самку.
     Каждый знает, что на запах  призывных меток, оставленных "таинственной и прекрасной незнакомкой", собираются псы со всего района, частенько убегая от своих хозяев. Они идут по ее следам. (Когда такие метки оставляла во дворе моя собственная собака, мне приходилось выпроваживать четвероногих кавалеров породы двортерьер с лестничной клетки четвертого этажа дома с кодовым замком. Вероятно, ухажеры караулили под дверьми парадного и проникали внутрь вслед за людьми, "притворившись", что они тут живут).
     Одной из важнейших функций ритуала ухаживания у разных животных является угашение агрессии и синхронизации сроков спаривания. Многие рыбы и птицы реагируют на самку, как на чужака, вторгшегося на их территорию. Поэтому их ухаживание включает в себя элементы нападения и бегства. Однако убегающего соперника-самца они оставляют в покое, а убегающая самка их только раззадоривает и они пускаются в преследование. Да и убегает она чаще всего "по-нарошку". "Сдавшись", самка принимает позу умиротворения, а у птиц – еще и прикидывается птенцом: приседает, опускает вниз крылья, трепещет ими, и широко открыв клюв, издает птенцовые крики. И самец кормит ее, подтверждая тем самым "серьезность своих намерений" и способность проявлять родительское поведение. Чомги во время брачных игр демонстрируют друг другу кусочки гнездового материала.
     Но у некоторых животных брачные ритуалы столь специфичны, что не похожи ни на какие другие формы поведения. Рыбы тиляпии выполняют танец: быстрые наклоны вниз и вперед, покачивание головой, покусывание субстрата и застывание у гнезда. Самец ящерицы анолис подпрыгивает вверх в определенном ритме, выставляя напоказ ярко-красный горловой мешок. Дельфины афалина издают особые звуки, покусывают партнера, обнюхивают его половые органы, трутся друг о друга, поглаживают плавниками, выпрыгивают из воды, демонстрируя нижнюю белую часть тела, по очереди  гоняются друг за другом и "бодаются" лбами.
       Чем дольше знакомы брачующиеся пары и чем лучше они друг друга знают, тем в меньшем количестве ритуальных движений нуждаются. Они начинают понимать партнера "с полуслова": вместе добывают пищу и строят гнездо. Особенно это относится к моногамным видам – хищным птицам, гусям, врановым, волкам.
        Чем умнее животное, тем менее понятен выбор партнера: не всегда это бывает самое сильное или красивое животное. При этом пара сохраняют верность на всю жизнь. Бывает у животных и птиц и "несчастная любовь": свободный самец или самка упорно добиваются внимания партнера из уже сложившейся пары. К.Лоренц описал галку, которая выбрала занятого самца и отказывалась от других вариантов в течении долгого времени. И надо было так случится, что через пару гнездовых сезонов самец остался один: вероятно, его первая подруга погибла. Тогда счастливая вторая заняла ее место.
     Красивые легенды о лебедях, спевших "лебединую песню" и разбившихся о землю от неразделенной любви, конечно же, остаются легендами. Как правило, моногамные пары, потерявшие одного из партнеров, довольно быстро находят замену. Однако, известны случаи, когда они не спешили это сделать, а изредка – так и оставались одинокими...
      Высшим обезьянам – родственникам человека – свойственна полигамия. Но слишком долгое созревание мозга у человеческого детеныша (до16-18 лет) вынудило этот вид  перейти на моногамные отношения: самка в одиночку оказывалась не в состоянии столько времени заботиться об одном или даже нескольких разновозрастных детенышах. Вся эволюция человека – это колебания между моно- и полигамными отношениями. Выбор в ту или иную сторону зависел от окружающей среды: при наличие достаточного количества  легкодобываемой пищи и мягком климате самцу можно было "сходить налево" и даже обзавестись гаремом, а при суровых условиях существования и опасности голода - в паре превалировала верность.  Проблему – как удержать самца при самке? – человек как вид решил очень просто, но оригинально – с помощью сексуальной привлекательности самки круглый год. Ни у одного другого животного сексуальные отношения не превратились в особую форму общения. Животные спариваются лишь для того, чтобы получить потомство. Ну, а человек – сами знаете...
      Причем, большинство традиционных релизеров человеческой привлекательности сохраняют биологически-оправданный характер: сила и мужественность мужчины (говорящие о его способности защищать и обеспечивать свою семью), красота женщины, включающая широкобедрость (так легче рожать) и высокую грудь (готовность выкармливать потомство).
     Правда, имея дело с человеком, уже не поймешь: где биологическая основа, а где – социально-культурный феномен. В условиях высоких технологий, обеспечивающих столь же высокий уровень жизни, востребованными оказываются люди со сниженными вторичными половыми признаками: не мужественные, а одухотворенные нежные мужчины, и женщины, похожие на подростков...  Или, взять, к примеру, запахи. Мы забиваем естественные запахи тела пахучими искусственными веществами, а ведь наши природные - до сих пор играют свою роль, возбуждая, привлекая или отталкивая! Проводились опыты, в результате которых выяснилось, что блондинки нравятся мужчинам больше, чем брюнетки потому, что... иначе пахнут. А компоненты запаха мужского пота – оказывает на женщин не только привлекающее, но и успокаивающее действие! (Еще бы! Если рядом – сильный защитник, то не стоит без толку тревожиться.) Одновременно с этим искусственный запах духов  по условно-рефлекторной связи также может вызывать желания: он напоминает о пережитом не только в действительности, но даже в воображении! Мы можем прочитать о каком-нибудь аромате, сопровождавшем яркие сцены, и если они были описаны мастерски и "запали в душу", то, встретившись с подобным запахом, мы захотим воспроизвести все остальное. Или - взять одежду: она может показаться сексуальной любая – от той, которая скрывает форму тела, заставляя работать воображения, до той, которая ничего не скрывает, а наоборот, все выставляет напоказ. Чем пластичнее вид, тем большее количество релизеров включают то или иное поведения.
      Сложная штука – любовь. Черт его знает, за что мы любим...