8. Запаховые фантазии

     Язык запахов – основной в жизни животных. К дистанционной  хемокоммуникации относится передача и получение химических сигналов с помощью запахов; это главнейшее из средств общения в животном мире. (Второй возможный вариант хемокоммуникации – контактный, то есть получение информации с помощью вкуса. Мы привыкли к тому, что чувство вкуса способствует различению пищи, однако его значение значительно шире.) Функции запахов столь разнообразны, что их все и не перечислишь: они могут привлекать и отпугивать животных, помогают ориентироваться в пространстве, помогают находить дорогу домой и добывать корм, защищаться от врагов и многое-многое другое.
     Химическим чувством обладают как высшие, так и низшие животные. Положительный хемотаксис (приближение к химическому источнику) наблюдается уже у инфузорий-туфелек: они собираются вокруг пузырька углекислого газа в воде. Голодные актинии, относящиеся к кишечнополостным, "ошибаются", подтаскивая щупальцами к глотке кусочки фильтровальной бумаги, пропитанной мясным экстрактом. Но после неоднократных повторений они обучаются отличать бумагу от настоящей добычи. По запаху находит свою добычу – мелких рачков и даже улиток - молочная планария из класса ресничных червей, маленький хищник пресноводных водоемов. Ее длина 1-2 см;  устроена она крайне просто: кроме глотки, кишечника и примитивнейшей нервной системы, состоящей из брюшного и слабо развитого спинного нервного ствола, ничего-то у этого существа нет! Но почуяв добычу, планария уверенно направляется к ней, выдвигает глотку и сильными сосательными движениями разрывает ее на части. Свободноплавающая личинка усоногих рачков, морских желудей, ведущих во взрослом состоянии прикрепленный образ жизни, по запаху находит "насиженные места" на камнях, где уже раньше жили морские желуди, и прикрепляется сюда же.
      Вещества, передающие информацию от особи одного вида к другой, называются феромонами. Лучше всего они изучены (и даже синтезированы) у насекомых. Первым искусственно полученным был бомбикол – феромон, который выделяет самка шелкопряда; с его помощью она собирает самцов со всей округи. Самцы ночных бабочек улавливают запахи с помощью ветвистых усиков – антенн (у самок они нитевидные). "Призыв" самки чувствуется на расстоянии в несколько километров!
        Как-то на Кавказе мы разбили палатку в акациевой рощице, где начался массовый вылет мраморных хрущей – жуков, похожих на майских, только покрупнее и коричнево-мраморной окраски. Я поймала самку и положила ее в марлевый мешочек, который подвесила к верхнему колышку палатки. За полчаса крышу палатки бомбардировали двадцать самцов! Они безошибочно определили, где самка пребывает в заточении: ползали и летали вокруг мешочка.
       Феромоны помогают общественным насекомым (пчелам, муравьям, термитам) отличать "своих" от "чужих", объединяться в колонию и организовывать свои действия внутри нее. С помощью феромонов контролируется выведение из личинок "цариц",  крылатых самцов или рабочих особей.  Муравьи и термиты сообщают своим собратьям о наличии в каком-нибудь месте запасов пищи – и вот уже караван фуражиров движется по дороге, проложенной разведчиком. Пчела, ужалив непрошенного гостя, оставляет на нем пятнышко феромона – и все пчелы, защищая улей, кидаются жалить указанную мишень.
       Лососи и некоторые другие рыбы, вылупившись из икринок в реке, плывут на откорм в море, но обязательно возвращаются нереститься туда, где появились на свет сами. При этом они находят свою "малую родину" по вкусу воды.      
        У птиц, в целом, обоняние неважное. Однако нелетающая птица киви из Новой Зеландии, засунув в мягкую почву длинный чувствительный клюв, "вынюхивает" с его помощью червей и насекомых.
         Мелкие грызуны – вот кто целиком и полностью живут в мире запахов. Их участки пронизаны сетью переплетающихся между собой помеченных пахучими метками тропинок. И владелец участка знает о своем соседе все: его пол, возраст, физиологическое состояние, ранговое положение, степень родства с владельцами соседних участков и индивидуальные привычки. Зверькам для этого совершенно не нужно встречаться между собой: достаточно понюхать мочевые метки, чтобы получить исчерпывающую информацию. Запах может служить фактором, препятствующим скрещиванию близкородственных видов, занимающих сходные экологические ниши. Систематикам приходится выделять ДНК, чтобы определить, имеют они дело с одним видом (или подвидом), внешне не различимых между собой мышей, или с разными. Что касается самих зверьков, им достаточно пахучей информации, чтобы понять: это – свой, а это – чужой, не одной со мной крови, значит, в половые партнеры не годится.
   Сибирские и джунгарские хомячки в природе не скрещиваются. Но в неволе их можно обмануть, если подложить детенышей одного вида в выводок другого: когда подкидыши вырастут, они станут считать "своим" чужой вид. В условиях перенаселения у мышей и крыс запах соседей вызывает агрессию и страх и подавляет инстинкт размножения; у самок от запаха нового самца может прерваться прежняя беременность; точно так же зародыши на ранних стадиях развития рассасываются под воздействием запаха половых гормонов другой самки (более высокоранговой). Наличие высокоранговых самцов стимулирует половое развитие и плодовитость молодых самок. А вот на молодняк своего пола запах взрослых грызунов действует подавляюще: они взрослеют значительно медленнее. Домовые мыши относятся к братьям и сестрам менее агрессивно, чем к посторонним зверькам, когда речь идет о защите участка, и в качестве половых партнеров предпочитают именно их. Эти зверьки живут в природе демами – компактными сообществами, образовавшимися в одном подполе или на одном чердаке. На животных, маркирующих территорию, собственная метка действует успокаивающе: тут их дом, где все знакомо и безопасно.   
         Городской песик, которого хозяин выводит погулять, первым делом, тащит своего хозяина к ближайшему столбику. Но столбик столбику – рознь! Во-первых, желательно, чтобы он был уже помечен предшественниками, во-вторых, он должен чем-то привлекать внимание, отличаться от похожих столбиков – быть или выше, или шире, или с какой-нибудь отметиной. Мне несколько раз приходилось ездить в поездах дальнего следования с собаками, в том числе – с эрдельтерьером Джоем. Мы выскакивали на перрон на тех станциях, где поезд стоял не менее 10 минут, и принимались метаться в поисках подходящего места для того, чтобы пес мог задрать лапку. Ну, ясное дело, люди будут возражать, если он сделает это на клумбе с цветами, украшающими вокзал. А ровные рельсы, поросшие чахлой травкой и пахнущие мазутом, его не привлекали! В считанные минуты нужно было найти угол какого-нибудь забора, пучок травы или столбик, где отметился местный Бобик. Конечно, мы с собакой решали эту задачу, но как же я нервничала, опасаясь, что поезд тронется! С суками, кстати говоря, проблем было меньше: мои ризеншнауцеры, Гретхен и ее дочь Мойра, соглашались присесть и на железнодорожные пути. В нашем доме жил слепой доберман-пинчер. Я обратила внимание, что он, хотя и вынюхивал те места, где оставили свои метки другие кобели, чаще, чем они, поднимал лапку на ровном месте. Так что собаки, выбирая свои столбики, отдают предпочтение самым приметным из них. Так же, кстати, поступают  высокоранговые коты и кошки, когда "точат когти": на самом деле, они оставляют метку, не только пахучую, но и заметную. Если уж они обдирают обои в прихожей, то на самом видном месте!
        Владельцы собак и кошек знают, какому пристальному вниманию они подвергаются, когда возвращаются из гостей, посещая те дома, где есть свои домашние любимцы. Их собственные животные долго и придирчиво обнюхивают хозяев, едва удерживаясь от желания поставить на них свою собственную метку. Кстати, у дворовых собак это принято, особенно во время спаривания – они вполне могут поднять лапку на свою партнершу. Вполне благовоспитанные домашние собаки способны надуть лужу, если в квартиру приведут чужака. Кошки не только обнюхивают ботинки хозяев и гостей в прихожей, но и катаются, трутся о них. А иногда – могут и пометить вещи с запахом чужих кошек. Моя старшая кошка, Есиль, имела в молодости дурную привычку метить мочой входную дверь, где чужие запахи были наиболее интенсивными. Потом у нее выросла дочка, Каскавелла, которая оказалась выше рангом. И Есиль стала оставлять свои метки, там, где положено: в кювете с бумажками, но делала это осторожно и как можно более незаметно. 
          Проблемы с мечением, несмотря на всю их серьезность, иногда принимают трагикомичный характер. Кошка одной моей знакомой всю жизнь старалась пометить кресло в комнате матери: дело в том, что мать знакомой с самого начала невзлюбила кошку и взаимоотношения между ними приняли вид скрытой войны. А сука породы боксер, принадлежавшая другой знакомой, обычно послушная и спокойная собака, тяжело пережила свадьбу своей хозяйки: наутро она прокралась на постель и налила лужу на то место, где лежал муж, переметив, таким образом, запах нового члена "стаи", ранговые отношения с которым у нее не были выяснены.
      Запахи могут нравиться животным или нет. Наиболее привлекательны конечно те, которые связаны с едой или напоминают ее. Но самые интеллектуальные и наименее специализированные звери интересуются различными запахами, так сказать, бескорыстно. Хотя есть и исключения. Кошки –  достаточно умные животные, но они слишком хищники, чтобы отвлекаться на запахи, не связанные с пищей. Однако, именно кошки проявляют повышенный интерес к валерьянке, причем, она действует на них, как наркотик. Я помню, как наш рыжий кот Цезий обнаружил в деревне запасы лекарственного сырья (отец собирал лекарственные растения и сушил их в сенях, и среди его сборов были корневища валерианы). Кот замурлыкал и принялся жевать кусочки корней, возбуждаясь все больше и больше. Потом, совсем ошалев, с мяуканьем стал  кататься на них. Корневища убрали в другое место, а он все ходил и ходил вокруг, как пьяный, разыскивая потерянный запах. Когда много лет спустя у него заболели зубы и он впал от зубной боли  (или от наркоза, после того как зубы ему удалили)  в шоковое состояние - мрачно сидел в углу и не ел в течение 17 (17!!!) дней, мне удалось уговорить его выпить молока, намазав снаружи валерьянкой кошачью мисочку. После этого  старый кот быстро пошел на поправку. Гретхен же обожала дамскую косметику. Лежащую на столике она нюхала, но не трогала, соблюдая правила хорошего поведения, но если я ей позволяли – сладострастно слизывала ее с моего лица или с лица моих подруг. А еще она любила ... синтомициновую эмульсию! Смазывать ей порезанные лапы этой мазью было невозможно – собака принимала мазь внутрь. При этом к любым другим лекарствам она оставалась равнодушной и не проявляла признаков "токсикомании".
          Господи, а сколько раз мои собаки на прогулке вываливались на тухлой селедке или останках дохлых кошек! Джой в лесу одни раз убежал, чуть не сойдя с ума от запаха павшего лося. Пес полностью потерял над собой контроль. При этом падали он не ел, но зато извалялся так, что его пришлось отмывать в трех водах с мылом и шампунем!  На подобные привычки своих любимцев жалуются многие собаководы. Их питомцы, в данном случае, проявляют инстинктивную тергоровую реакцию – кататься на источнике сильного запаха. Все собаки делают это одинаково: сначала трутся щекой, потом шей и плечом, потом, в щенячьем восторге, опрокидываются на бок и на спину, дрыгая в воздухе всеми четырьмя ногами. После подобной процедуры даже наказание хозяина не может испортить им веселого настроения. Значение терговорой реакции до конца не выяснено. Вероятно, она выполняет сразу несколько функций. Хищники, "надушившись" чужим запахом, становятся приманкой, обращая на себе внимание других зверей, которых можно поймать. Еще они сообщают другим членам своей стаи о наличие запасов пищи.  Резкие запахи помогают животным избавиться от эктопаразитов – блох или власоедов. Кроме того, таскать предметы с резким запахом во рту и валяться на них, является отличной игрой. Нельзя исключить и наркотическое влияние запахов, от которых звери получают "запретное" удовольствие.
            Сейчас развивается одно из направлений нетрадиционной медицины – аромотерапия. Дело в том, что приятные запахи способствуют расширению сосудов, улучшению кровообращения,  вызывают чувство удовлетворения и спокойствия. А неприятные, наоборот, ухудшают самочувствие людей и животных и служат причиной подавленного настроения.
        Я уже упоминала, что с помощью запахов животные способны отпугивать врагов. Струя скунса, ударившая в собаку или человека, может вызвать обморок и у хозяина, и у его четвероного друга. О своей полной несъедобности скунс предупреждает яркой черно-белой окраской и вызывающим поведением. (Кстати, скунсы легко приручаются и ведут себя с людьми очень ласково и игриво... пока  чего-нибудь не испугаются. В некоторых штатах США существуют законы, запрещающие держать дома скунса с неудаленными анальными железами. Если такую железу удалить, зверь становится совершенно безопасен для окружающих). Но не всех животных неприятный  запах уберегает от нападения хищников. На наших дорогах валяется множество убитых собаками, кошками или хищными птицами землероек. Есть их, практически, никто из хищных животных не ест, но все-таки убивают. Кошка, поймавшая землеройку, скорее всего, второй раз этого не сделает - не спутает несъдобного остроносого зверька с вкусной жирной полевкой, и следующие землеройки будут спасены. Вероятно, землеройки "надеются" на свою высокую плодовитость.
          Человек не обладает таким чутьем, как животные, но многие запахи он все-таки различает. Развитие его абстрактного мышления оказалось связано с другими анализаторами – зрительными и звуковыми. Однако, он с таким рвением пытается избавиться от естественных запахов своего тела, что начинаешь подозревать – не все здесь столь просто и определенно. Наши симпатии и антипатии по-прежнему остаются так или иначе связаны с запахами, как искусственными, так и естественными.