Василёк

Сегодня маленькому Васильку два года. В честь такого торжества мама надела ему новые штанишки с помочами. Подбежав к уже зеркалу, он показал язык и стремительно убежал. Вся изба наполнилась детским заливистым смехом.
Мальчик несколько раз порывался выбежать на скотный двор, чтобы похвастаться перед Борькой своим нарядом.
— Ну, иди, иди, не нудись, — разрешила мать и приоткрыла ему дверь.
     Друг Василька баран Борька встретил его с любопытством, будто не признав приятеля. А потом, словно опомнившись, подошёл к мальчишке и облизал протянутые руки Василька, потёрся рогами о его новые штаны. Василёк запустил пальчики в вихрастую баранью голову, ощущая ее тепло.
     Мальчик только сейчас заметил, что у Борьки круглые глаза, хотел было разглядеть их поближе, но тот легонько подтолкнул большими рогами именинника к ступенькам, словно намекая, что свидание окончено. Когда мама открыла дверь в хату, Василёк уже быстро на четвереньках взбирался по ступенькам.
— Не замёрз ещё, Василёк?
     Не успела она захлопнуть за сыном дверь, как на улице раздалась стрельба. Было отчётливо слышно, как пули стучали о стенку дома.
— Скорее под окно! — крикнула мать и, схватив сына, распласталась вдоль стенки.
    Стрельба продолжалась. Васильку не терпелось посмотреть, что на улице так бабахает. Он быстро вскочил, уцепился ручонкой за подоконник и увидел у забора дяденьку с палкой, из неё вылетал огонь и дым, слышалось «пах, пах, пах». Мать больно дёрнула его за штанишки и придавила к полу.
    Вскоре послышались шаги, сначала у дома, потом в сенях. Раздались громкие голоса и на пороге появились дяденьки в мундирах с нашивками и палками в руках. Василёк впервые видел таких дяденек и такие палки. Он не испугался и с любопытством осматривал вошедших.
— Вот тебе, Василёк, и подарок ко дню рождения, — выдыхает бабушка и медленно поднимается с пола.
     Вечером жарко протопили печь, зажгли керосиновую лампу, пол застелили свежей соломой, а на ней устроились полуголые мужики. Одни искали в рубашках насекомых, а другие разбирали железные палки, и Василёк почувствовал знакомый запах, похожий на масло, на котором бабушка жарила пирожки. Василька забавляла эта картина: столько много людей, говорят непонятно и быстро, но особенно его привлекли железные палки, которые начищали незнакомцы. Он вспомнил, как утром видел дяденьку с такой бахающей штуковиной. Малыш побежал к печке, схватил бабкину палку и, еле держа её наперевес, вбежал в комнату:
— Пах, пах, пах!
    Дяденьки засмеялись. Один из них поднялся, достал из какого-то мешка большую конфету, протянул Васильку и погладил его по светлым волосам. Вынул из кармана и показал фотографию. На ней Василёк увидел тётю, похожую на маму, и такого же мальчика, как и он.
— Майне, майне, — говорит, улыбаясь, дяденька и тычет пальцем себя в грудь.
    Василёк тоже потыкал своим пальчиком сначала в мальчика на фотографии, потом в свою грудь.
Дяденька рассмеялся.
— И среди немцев есть люди, — сказала бабушка.
     Проснувшись на другое утро, Василёк увидел, что в доме из всех дядечек остался один рыжий. Он сидел, заложив ногу за ногу, и курил.
Василёк слез с кровати и огляделся. Бабки и матери поблизости не было. И воспользовавшись моментом, мальчуган схватил бабкину палку и с победным криком стал на ней гарцевать.
Заходя на очередной круг, когда поравнялся с рыжим, тот резко схватил пацанчика за рубашку своими волосатыми потными руками и, приподняв, встряхнул. У Василька что-то хрустнуло. Палка выпала из рук. Глаза рыжего стали огненными и стреляли злобой. Васильку стало страшно. Он оцепенел и не смог даже крикнуть. Хотелось закрыть глаза, чтобы не видеть это мясистое красное лицо. Рыжий разжал руку и Василёк, не удержав равновесие, упал.
Мать, вытаскивающая котлы из печи, услышала глухой стук и обернулась. Взгляд её выхватил шевелящийся комок, который то ли кряхтел, то ли плакал. Она опрометью бросилась в комнату, быстро подхватила Василька и прижала к груди. Слёзы брызнули из её глаз и покатились по бледному худому лицу.
— Теперь понимаю, кто такие фашисты! — закричала мать. — Зверь! Изверг! Фашист проклятый!
Придерживая Василька она быстро схватила выроненную сыном палку и двинулась на рыжего. Его лицо, доселе надменное и спокойное, приняло испуганный вид. Он попятился к стенке, но ореховая палка уже достала его вытянутые руки. Второй удар пришёлся сзади по спине. Рыжий выскочил из угла и стремглав выбежал из дома.
Мать ещё сильнее прижала Василька к груди, погладила по голове, поцеловала и унесла в свой чуланчик. Там она рассказала о его друге Борьке интересную историю, и Василёк успокоился.
Когда, проснувшись, Василёк снова зашел в комнату, то прыгать и скакать ему почему-то не хотелось. Ему казалось, что вновь придёт рыжий и схватит за рубашку.
Василек решил пойти к Борьке на двор, пожаловаться на Рыжего. Пройдя незаметно мимо мамы, что-то делавшей у печки, он открыл дверь и оказался во дворе, там, как всегда, приятно пахло сеном.
Но Борьки на этот раз не было. Первым, кого увидел Василёк, был Рыжий. Он стоял с закатанными рукавами и улыбался. В окровавленных руках держал длинный нож, тоже в крови. Василёк испугался, хотел бежать, но вдруг наткнулся на Борькины круглые глаза. Они немигающе смотрели на Василька. Баранья голова лежала на соломе, из шеи текла кровь.
— Мама! — что, было мочи закричал Василёк и упал на соломенную подстилку.
                11.12.2010