Секреты Секста Проперция

Есть в нашем городе клуб один. Странный такой. Кутежно-интеллигентный. Лекцию слушай, перекурами кухню задымляй, чай, кофе и беленькую попивай, в дискуссии после лекции вступай. Естественно, на квартире, естественно, вечером, естественно, с дамами: страшненькими, но доступными, красавицами, но феминистками донельзя; естественно, с продолжениями, естественно, вход свободный.
Обычно лектором был хозяин квартиры – Андрюша Октавиан, филолог и историк, уж сильно увлекшийся античной поэзией, женатый молодец. Серьезно, и оратором был великолепным, и поэтом таким же, но сложным местами.
Курили в ожидании лекции Андрюши про древнеримского поэта Секста Проперция. Андрейка пригласил нас, слушателей, на ковер (да, мы не умещались на диванчике, а сам уселся в старое кресло и запустил прямую трансляцию на видеокамере. Чего технологиям без дела сидеть? Пусть смотрят.
Народу, и правда, было много. Подошли еще две девушки, а сними мужичок. Поддатый. Но никто ничего не спросил, не сделал, вдруг тоже интеллигент или, еще хуже, потомственный дворянин или советский инженер. Мужичок уселся между ребятами и молчал.
Сигаретный туман повис над нами. Но потихоньку уменьшался, вытекая через форточку или оседая на волосах. Чудак пытался вдохнуть кумарчик, но не выдержал и спросил:
– Я обращаюсь к хозяину квартиры, – произнес тот в пространство. – Можно ли закурить?
Супруга Андрюши Октавиана, которая сидела выше всех и посредине, словно дозорный, не сводила глаз с гостя, потом резко посмотрела на мужа.
– После перерыва, любезный, – ответил Андрей.
Тогда гость начал вдыхать остатки кумара, что есть мочи.
– Итак, дорогие гости этой квартирки, – обратился лектор к гостям. – Уважаемые подписчики, – обратился Андрей в камеру, – и другие, кто неравнодушен к философским и литературным лекциям. Сегодня речь пойдет о древнеримском поэте Сексте Проперции…
У синего интеллигента от удивления даже приподнялось наполовину правое веко, а зрачок, словно вывалившийся из трусов шарик, болтался на краю глазного яблока, но четко был направлен на лектора.
– Секст Проперций, друг и товарищ Овидия, был влюблен в красавицу Кинфию, которая была ему не верна, да мало того, что не верна, а была профессионалкой древнейшей профессии.
– ****ина, – тихо послышалось со стороны гостя.
– Кхм… Все творчество Секста Проперция было связано именно с ней. Практически, как у Данте Алигьери, как известно, тоже римлянином.
– А как он жил? – еле-еле спросил гость.
– Он родился в довольно богатой семье, … – начал Андрей Октавиан.
– Ни-е-е-е-е-ет! – по-свинячьи пропищал гость. – Как он жил, ну с этим, с именем?
Андрюша Октавиан явно не был готов к такому вопросу. Оглядевши повнимательнее «студента», лектор ответил:
– В Риме, в том Риме, такие имена означали совсем другое, а не то, о чем вы подумали.
– А фамилия?
– Что фамилия?
– Дурацкая.
– У кого? У Секста Проперция или Данте Алигьери?
– Вот… Да! У Прос… Прос.. Ну ты понял. Я на имена слаб. Здесь же можно на «ты»?
– Конечно.
– Был бы такой Секс…
– Секст, – уточнил Андрей.
– … был бы такой Сек…Секс…т… дурень, короче, во дворе, то всек бы. И все с ним.
И резко постучал ладонью о кулак.
– А что «все»? – язвительно спросил один интеллигент.
Диванная интеллигенция посмеивалась.
У гостя отмерла извилина от вопроса.
– Ну-к, ты же должен понимать, с таким именем ему жилось бы туго.
– А назовите имя вашего лучшего… – интеллигент выдержал паузу, чтобы подобрать нужное слово, – скажем, товарища.
– Ну, Максон.
– А Максим, любезный, имя римское.
– Да иди ты! – удивленно спросил гость. – И как он жил?
– Кто? – гневно спросил интеллигент.
– Ну, Максон-римлянин, осознавая, что рядом с ним живет какой-то… этот… Секс…
– Да Секст! Выучи уже наконец!
Вмешался Андрюша Октавиан.
– Товарищи и зрители! Наверное, я погорячился, что не дал вам паузы на какаушко и перекурышко. Вы согласны?
– Гостиная кивнула, только взгляд Андреевой жены оставался невозмутимым.
– Это дело! – воскликнул гость.
Курили и кофениили на кухне. По непредвиденным обстоятельствам непрошенному гостю не доставалась сигарета, даже затяжечки не предлагали. У всех, как по волшебству, осталось по одной сигарете в пачке. Наивный гость пошел Ва-банк.
– Простите, я не знаю, как правильно задать вопрос при вас…
– Короче, – попросил интеллигент.
– А вот бухнуть!
Андрей Октавиан отверг идею гостя.
– Кхм, Андрюша, – потянул Андрюшу за руку интеллигент. – Ты же не серьезно.
Хозяин квартиры подал сигнал интеллигенту, указав на гостя, на что тот с облегчением взялся за сердце.
Гость помолчал, тупым взглядом смотрел в пустоту и обратился ко всем:
– Это, конечно, хорошо. Но мне пора идти, – начал обуваться, – и все же, товарищи интел… интил…
– Интеллигенция!
– Во! Вот она, вот вы! Знания без пития – не знания! Лишь слова – слова. И еще, – остановился у дверей. – Дурацкое у него имя.
– У Секста?
– Да, у него. И у Максона тоже. Будет что обсудить.
И захлопнул дверь.
Когда закончилась лекция и полились реки знаний в рюмочных масштабах, Андрюша Октавиан поднял тост:
– Знания без пития – не знания! Да! А вот пустое питие, а не заглушение боли знаний и истин – не дело!
Чок!
Андрей обратился к двум девушкам, с которыми приходил гость:
– А кто это был с вами?
Одна стыдливо ответила, но резко:
– Пристал к нам чудила пьяный, увязался за Танькой! А она молчит. Ладно, если бы он ко мне обратился, я бы послала его и все! Или нет! Это личный вопрос. А так даже внимания не обратил!
Таня кивнула и стыдливо опрокинула стопку.
– Ну он за нами в квартиру то и зашел…
Жена Андрея воскликнула:
– Андрей! Завтра же меняй замки! И впускать буду только по предварительной записи!
Все засмеялись. Но только Андрюша Октавиан понимал, что смеяться здесь не над чем.