СБ2. Глава 37. Свиданка

Глава 37. Свиданка

***
В сторону "КПП" СИЗО - а там людей... просто жуть жуткая. Поежилась я от волнения. Несмело в сторону окошка, да чуть заживо не задавили - затолкали обратно:
- Девушка, вы куда?
- Да имейте совесть!
- Ишь, щимится!

- Эй, Малая! Иди сюда! - слышится эхом на фоне прочего шума. - Ванесса! Сереброва, иди сюда!
Резво оборачиваюсь. Взгляд около. А тут и сам виновник: Алексей.
Поспешно докуривает сигарету и бросает в мусорку бычок.
Шаги ближе:
- Чего-то ты уж... совсем долго. Я прям заждался.
- Простите, - виновато опустила голову.
- Пошли.
Под недовольные косые взгляды, цыканья провел внутрь.
- Вон над кем надо было трудиться, а не посылку собирать. Гляди, тоже бы по-быстрому пропустили.

Досмотр личный и сумки.
- Так, а документы?
- Андрюх, она со мной, - скривился в хитрой ухмылке и подмигнул.
- И что? У нас же порядок, - вылупил на нас очи под два метра роста дяденька.
- Да это сеструха моя! Двоюродная! Из села! Документы вот, пока ехала, посеяла. Дура набитая! Че, не видно? - метнул взгляд. - Блин, ты что, мне не веришь?
Скривился недовольно.
- Ну... если только под твою ответственность, - шепнул на ухо, но как-то так, что даже я услышала.
- Ну так, а под чью ж еще? - гоготнул Леша, пожал плечами.

***
По коридору - и в зал ожидания.
- Присядь, - кивнул на пустующий стул Алёша.
- Он сломанный, - тотчас отозвался кто-то, кто стоял у окна, подпирая решетки.
Оторопел мой Проводник. Взор около - и вдруг командным голосом как рявкнет:
- Так! А ну быстро, - кивнул на мужчин, что расселись на складных деревянных, не менее убитых чем этот, ненужный никому, сидениях, - нормальное место беременной женщине уступили!
- Мы все здесь… беременны, начальник, - гоготнул противный, дерзкий баритон.
- Я че-т не понял! - взбешенно в момент подался вперед. - Вы че, б***ь, тут, в родной барак попали?! А ну быстро встал! - вперил в кого-то взгляд. Поежилась я от страха.
- Да это не я! - испуганно отозвался мужчина.
- Все встали, быстро! А то сейчас быстро свиданки все ваши закончатся, не начавшись!
- Да чего ты, начальник? Не кипишуй!
Резво подчинился народ - встал со стульев, отступили в сторону.
- Садись! - рявкнул на меня, но тут же осекся Алёша. Поморщился от неловкости. Разворот - и пошел куда-то, далее урегулировать дела, согласно своему плану.
- О, как перед бабой перья встопорщил-то. Небось, перепало че, - гоготнул кто-то.
- Перепало бы - не топырщился. Наоборот: весь в ожидании, - рассмеялся уже и другой.
- Да дрыщавая она какая-то... как для беременной, - неожиданно отозвалась какая-то девушка. - Я тоже так... любитель ездить по ушам. Небось, за**алась в очереди стоять, вот и прокатилась по совести молодого жеребца.
Резво сорвалась я с места.
«Да подавитесь, уроды!» - хотелось, было, гаркнуть, но страх не позволил. Шаги по комнате - в сторону, куда мой Проводник ушел.
- Ну вот, обидели девушку, - послышался сквозь хохот уже другой чей-то женский голос.
- Сейчас всем пи**юлей вставит, тавариСЧ-насялника.

Мурашки по телу. Мерзко, гадко. И от своего вранья. И от их - бесчеловечности.
Да и место такое: что все эти люди, что обстановка – всё до дрожи пробирает. До тошноты накаляет. Кажется, всё здесь заражено. Чревато. И не в болезнях дело - а в невезении. В череде черных полос, из которой выход - только в погребальную яму.
Хотя и я на грани.
Напополам. С Федей разделили страхи судьбы напополам: мне - сума, а ему - ...
Не дай, Господи.
"Отче наш..."

И сама даже не заметила, как за последние недели слишком набожной стала. И, вроде, как... все не в пользу Добрых Высших Сил нынче то, что со мной и моими близкими происходит. Да только... без веры - и того все будет трагичнее. Надежда. В этой вере я лелею надежду. И, возможно, кто-то... там, где-то во Вселенной меня всё же услышит. И подарит... счастье, мир, покой… здесь, на земле. Пусть не богатства, не славу и власть. А элементарное. По минимуму. Живы, здоровы, сыты и все вместе. А с остальным справимся. Мы - справимся.

- Иди сюда, - резво кинулся ко мне откуда-то появившийся Алексей. - Следующая ты.
- В смысле? - взревела недовольно женщина. - Мы здесь уже два часа ждем!
- Она - следующая, - дерзким, беспрекословным приказом. Глаза в глаза с той.

***
Как еще никогда меня трясло. До жути, до откровенного, липкого, сводящего судорогами конечности, страха.
Увижу. Я увижу. Сейчас я увижу... своего Рогожина.

Небольшая комната. В центре стол. Неподалеку охранник. И вот он - завели.
Восстал передо мной, явился... центр моей вселенной.

Удивление отпечатком на лице. Шумные, поверхностные вдохи.
Присел напротив меня. Сердце колотится, что бешенное. Мое. Его.
- Привет, - несмело я, давясь уже позорными, малодушными слезами.
- Привет, - едва слышно. Проморгался. Хмыкнул. - Честно, думал, какая-то путаница. Что произошло?
Упорно молчу, ретиво подбирая нужные слова, не находя при этом сил даже на звук.
- Иначе бы ты не пришла, - продолжил. - Вань, что случилось? - торопливо, давлением. Требованием.
Столько раз я репетировала речь, крутила, вертела; воображала, как все будет. И что теперь? Пустота в голове. И лишь шок - видеть его такого: растерянного, измученного, с разодранной душой, разочарованного в жизни. Смущенного, что предстал передо мной в столь жутком, беспомощном состоянии. Мой герой. Мой идол.
Ты неправ, Федь. Совсем неправ. Ты был моим Кумиром, и навсегда им останешься, что бы с тобой не происходило, и как бы не мучила судьба. Потому что ты – единственный, на которого я смело всегда и везде... могу положиться. Не предашь, не подведешь, спасешь и защитишь. Не разочаруешь.
И даже сейчас... не держу зла, даже если и виноват. Даже если заслужил всё это.
Я знаю, ты хотел, как лучше. Как и я, глупая. Но просто мы... всё время делаем ставку не на тот цвет, и не на то число.
Мы - неудачники. Но мы есть друг у друга. И это уже наша победа. Наш ответ злой судьбе.

- Ванесс, не молчи, - осмеливается вновь на слова. - Что случилось? Что тебя сюда привело?
- За что ты здесь? И что тебе светит? - выстрелом прямиком в лоб. Я.
Говори. Говори, как есть - каков наш приговор? И сколько ждать мне еще счастья с тобой? Сколько?
Нервически сглотнул слюну, отвел глаза в сторону.
Скрестил руки, невольно зазвенев наручниками, уперся локтями в стол.
Содрал с лица эмоции:
- Это всё? - невольно грубо вышло. Глаза в глаза.
Выдерживаю взгляд.
- Скажи, как есть. Прошу, - напором.
И снова болезненные кривляния, жуя переживания. Взор в сторону на миг, и опять встретились наши очи, язвя еще больше душу обоим.
- Не знаю, - поморщился. Потупил взгляд в сплетенные в замок пальцы. – Не знаю, что происходит. Я ничего уже не понимаю: кто друг, кто враг. И что делать. Что ждать. Шьют черти что. И светит... - закивал вдруг головой, запнувшись на слове, - прилично. Это явно чей-то заказ. Конкретная, целевая подстава. Но кто, что… - Резво глаза в глаза со мной. - Будь осторожна. Никому не доверяй. Особенно теперь, когда ты ко мне пришла, засветилась. Если что - гаси все что угодно на меня, доказывай, что ненавидишь. И ничего общего нет.
- Я им сказала, что беременна от тебя.
Округлил очи. Окаменел, не дыша.
- Иначе не пускали, - поспешно добавила в оправдание, спрятав взгляд.
Скривился.
- Понятно. Бл**ь, черти что! - рявкнул взбешенно, бахнув локтями по столешнице. Вмиг замер удивленный охранник (стоящий у двери).
- Ты обалдел, Рогожин? ПОТИШЕ! - гневное.
Злобный взор на конвоира, но тотчас осекся.
- Короче. Лёни своего держись, - приказом на меня. - Можешь... даже чего придумать, наврать. Что, мол, даже я, тот же, угрожал. Пусть охрану приставит. П**дец, Ваня! Ну ты не могла... не вляпаться!  Не усугубить все еще больше! - отчаянно вперил в меня очи.
- Он меня выгнал.
- Кто? - оторопел.
- Лёня, - все так же спокойным, мерным, холодным голосом. Перегорела. Увидев Федьку, с прошлым перегорела. Теперь лишь только Он. Мой Федька. Оба моих Федьки - важны. А остальное - глупости, пустые мысли. Переживания. Даже собственная обида – чушь.
- А ты что?.. - растеряно Рогожин, нервно, часто моргая. - В смысле? - замотал головой, хмурясь, будто прогоняя несуразицу. - В смысле, выгнал?
- Собрал вещи, пока я за Федькой в садик пошла, и выставил все на лестничную площадку. Сказал, чтоб уматывала куда подальше. Чтоб глаза его больше не видели.
- И ты что? Куда уехала?
Молчу, подбирая слова, потупив взгляд. Ему и так плохо, а тут еще и я.
Хотя... наверно, уже поздно об этом думать.
- К матери уехала?..
Шанс соврать. Да не могу. Не хочу. Только не с ним.
- Нет. Она меня тоже прогнала.
Обомлел, не моргая.
- Сказала, - учтиво продолжила я. Али просто хотелось кому-то наконец-то пожаловаться на всё это, на нее, не боясь стыда. - Сказала, чтоб я ехала обратно. В ноги ему бросилась и молила о пощаде.
Уставилась на Федьку - немой вопрос во взгляде.
Учтиво отвечаю, ведя и далее свой унылый, никому здесь не нужный, зря начатый, монолог:
- Но я не смогла. Не захотела. В город с Малым вернулась, но… А там и вовсе уже сильно заболели. Простыли. Сейчас в больнице лежим. Скоро выписка.
Молчу, соображая, что дальше, как поскорее всю эту чертову эпопею закончить.
Желудок на нервах уже весь выворачивает наружу. Тошнота подкатывает к горлу. Страшно осознавать, что проболталась, что еще больше Ему проблем создала. Нервотрепки. Переживаний.
- А дальше как?
- Не знаю… может, у подруг каких переночую. У знакомых. Хотела комнату найти, чтобы снять. Там, работу. Но пока всё… ну, не очень, - виновато прячу от стыда глаза. Закусила губу.
- Котенок, не плачь, пожалуйста... – тихим, осиплым голосом отозвался мой Федька.
- Я просто, - грубо перебиваю, зажмурившись уже от накала боли, эмоций. Былых и нынешних чувств. Ненавидя себя за то, что такая дура. – Ты пойми, - лихорадочно мотаю головой. - Я ничего от тебя не жду. Не прошу. Просто... хочу, чтоб ты знал. – Глаза в глаза: - Я больше не с ним. И я к нему не вернусь. Чтобы не произошло - я не вернусь.
- Ванесс...
- Прости меня, - выстрелом. Невольно поежился тот от предчувствия. - Прости меня, - отваживаюсь продолжить, - что не дождалась тебя тогда.
Опустила пристыжено очи.
- Вань, ты чего?! – горестно.
- Да и брак этот был... – вновь перебиваю, - не по доброй воле.
- В смысле? - дрогнул голос.
Отваживаюсь вновь устремить взор ему в лицо:
- Отец заставил... с подачи матери. За кое-какую услугу, - потупила в пол взгляд, кроя правду, - я обещала ему, что выполню всё, что он бы не попросил. Он и попросил... И пришлось платить по счетам.
Замер, не дыша.
- Я думала, справлюсь, - отчаянным покаянием грешника продолжила. - Стерпится, слюбится. Да и после рождения Федьки многое изменилось. Но... - нервически сглотнула слюну. Нахмурилась. Немного помолчав: - Но теперь я счастлива, - смело в глаза своему Рогожину. - Рада, что он сам... всё разорвал. Что Серебров так со мной поступил. Я теперь свободна. Мы с Федей свободны. И в этот раз я тебя точно дождусь. Я обещаю. – Опустила от боли очи, выдавливая из себя самое жуткое: - Сколько бы… не пришлось ждать – дождусь. Ты главное вернись. - Взгляд в глаза: – Вернись к нам. Хорошо?

- Когда вас выписывают?
- А? – оторопела от неожиданности.
- Когда, говорю, вас выписывают с Малым? – вперил в меня странный, непроницаемый взор.
- Ну, - замялась я, – в пятницу должны.
- А сегодня что? – не унимает странный напор.
Причем здесь всё это?.. Особенно после всего, что я ему сказала - мне же в ответ… даже полслова на ту тему не выдал. Стрелки перевел.
Робко пожала плечами:
- Не знаю… среда, вроде.
- Четверг, - неожиданно отозвался, вклинился в разговор охранник.
Взволнованный мой взгляд на мужчину, невольно вторя негодованию Федора.
- Хорошо, - вдруг продолжил Рогожин, перебивая мои мысли. -  Иди тогда.
- В смысле? – обомлела я, заикнувшись от шока.
- В прямом. Чтоб я успел еще кое-что обдумать… и сделать. С тобой встретятся.
- Кто? Зачем? – поморщилась я; по телу побежал холод, разливая страх по венам.
- Потом узнаешь. Главное, паспорт с собой возьми.
- У меня его нет, - несмело, едва слышно. Беглый, испуганный взор на охранника украдкой.
- В смысле? А где он?
- Все документы… дома остались. Я же говорю, что собрал, то и есть. Даже теплых вещей не дал. Зато белья две сумки – хоть продавай.
- Я тебе продам! – грозно. – Не истери! А документы восстанови. Подай на утерю. Старое пусть аннулируют, а новое – при себе держи. Хорошо, - нахмурился. – Нет, так нет… А как ты тогда сюда попала?
Скривилась я, пристыжено уведя очи в сторону. Жаром залились щеки.
Хмыкнул вдруг охранник, но смолчал.
Нервно цыкнул Рогожин:
- Ладно. Неважно. Короче, не паникуй. Жди звонка. А ко мне сюда – больше не ходи. И вообще, не лезь в мое дело. Совсем – не светись. Никому не доверяй. К моим родственникам… тоже не суйся. Они ничего не знают, да и им наср*ть. Пусть так и дальше будет. Справимся и без них. Береги Федю – и живи своей жизнью. Всё у тебя получится.
- Что? – в ужасе вперила я в Федора взгляд.
- Что слышала. Живи своей жизнью. И не жди меня.
- Ты опять? – гневно.
- Да, опять.
- Позволь мне решать, - бунтующим, сытым рабом этой треклятой жизнью, - кого и сколько я буду ждать!
- Ты уж нарешала, мало? – едко. Сцепились взоры.
- За меня решали! И я тебе это уже сказала! Так что я теперь буду решать.
- Ты же говорила, что Федьке отец нужен.
- А он у него и будет. Или ты хочешь от слов своих отказаться? – язвлю. – Так, пожалуйста. Я никому ничего не навязываю.
- Ваня, причем здесь? – гневно, невольно оскалившись. – Причем тут отказаться? Ты в своем уме? Как я вас, сидя здесь, а вернее, там, на зоне, буду содержать?
- А нас и не надо содержать! – со всей обиды и злости, невольно грубо вырвалось из меня.
- Да ты что?! – едким сарказмом. – А примером чего или кого я для него буду? Чему научу? Как разбираться в блатном жаргоне? Или как дела решать? А?
Пристыжено опустила очи.
- Я когда выйду, - резво продолжил, не дожидаясь моего участия, - он уже взрослым пацаном будет. Девок на свиданки таскать. И зачем я ему буду нужен? А тебе… обузой? Я реально смотрю на вещи, - немного помолчав. – Пришла – спасибо от всей души. Спасибо тебе за всё… - просел невольно голос. – Я тебя никогда не забуду. И от слов не отказываюсь: удастся выпутаться – выйду - женюсь. А нет – забудь. Мне приятно… и я тебя очень люблю, но ждать не надо. Потому что все это глупо. Ладно бы сейчас. Через десять–пятнадцать лет что будет?
- Сколько? – в ужасе уставила я на него глаза.
- А ты думала? Эти с*ки совсем… Ваня, - болезненно, - не жди, прошу. Уходи. Позвонят – встреться, сделай, что надо, – и живите, как душа велит и разум подсказывает. А обо мне не думай. И лучше вообще… вон, в столицу рвани. Найди там работу, так же комнату – и справитесь.
- А Федя? А детсад? Легко сказать. Он же постоянно болеет.
- Ну что я сделаю? – словесным выпадом. – Разорвусь? Или сбегу? Я тебе и говорю, найди нормального мужика. Работящего, а не эту… гниду ушлую. Да, богатый, но он… - недосказал, явно сдержав ругательство. – Вон, как Инка. Шустро устроилась.
- А тебя люблю! И не хочу быть, как Инка! Не хочу тебя потерять!
- Ой, глупая ты, глупая, - повесил голову, уткнувшись лицом в ладони. Шумный вздох. – То на одно тебя не уговоришь, то на другое.
Печально рассмеялся.
Взор на меня.
Криво улыбаюсь в смущении:
- Ты не лучше.
Коротко улыбнулся в ответ.
- Да уж… Ладно, иди. Время не ждет.
- Федь… - отчаянно, не имея сил от него оторваться (пусть даже и просто взглядом).
Обернулся к охраннику:
- Уводи…

***
На выход. А там и сам Лёша быстро меня отыскал.
- Ну, как? Что? Всё нормально? – бросает пытливые взоры мне в лицо, семеня следом.
Молчу, покорно глотая слезы.
- Что, будущий папашка обрадовался?
Обмерла тотчас. Обернулась я к Алексею, но взглянуть в глаза не решилась. Шмыгнула носом:
- Я думаю, он не особо всё понял.
- А как тут можно что-то не понять?
Молча пожала плечами, скривившись.
- Ну… ты на аборт не пойдешь? Подумай. Ему дох*ра светит. Я узнавал.
Колкий взгляд в очи, но в момент осеклась:
- Я от нелюбимого родила. А от любимого – тем более.
Опустила взор.
- Что? Так сильно любишь?
Молча закивала головой. Шумный вздох. Закусила губу на миг:
- Я до этого сколько его прождала. Подожду и теперь.
- Ну вы, бабы, дуры… - язвительно протянул, сдавленным тихим голосом, дабы никто лишний не слышал. - Нах*рен он тебе такой нужен? Нормального себе найди.
- Вот и он так сказал.
Хмыкнул. Смолчал.
- А я не могу. Я люблю. И буду ждать.
- И двоих детей на себе тянуть. Одна.
Очи в очи:
- От него – хоть троих.
Закачал головой в негодовании и шоке:
- Ты, наверно, в сказке живешь.
- Зато счастливо. Наконец-то счастливо! Сыта вашей реальностью – по горло.

***
Отозвала в сторону, попросила провести за территорию Алексея – поддался, странно ухмыляясь.
К кустам – и достала из-под пакета с мусором свою (еще утром запрятанную) бутылку с коньяком:
- Пожалуйста, возьми, а? – протянула молодому человеку. - Очень прошу.
Оторопел, ошарашено выпучив на меня глаза:
- Д-да… ты с ума сошла? Куда я ее? – нервно рявкнул, запнувшись; резво подался назад. - Как я ее передам? - развел руки в стороны.
- Да это тебе. За помощь.
- Из-под мусора, - едко улыбнулся, все еще сражаясь с шоком.
- Ну, пожалуйста...
- Ох, и странная ты, Ванесса. Я даже боюсь представить теперь, как ты Следака уговорила на весь тот марш-бросок.
- Никак, - замотала головой, вид серьезный. - Разве что нюнями задолбала, - криво улыбнулась.
- Ну да, - язвит Алёша. - Его и нюнями. Будто ты там первая у него слезы лила. Если бы не испарение - давно бы здание все затопило.
Рассмеялся сам над своей шуткой - невольно усмехнулась и я, ежась от волнения и скрытого страха. Как, что дальше. И лишь бы хуже не сделала.
- Ладно, давай, - забрал. - Ребят угощу. Особенно этого, лба. А то начнет еще там ныть, на мозги капать.  Только учти. Это все разово было. Больше не проведу.
- Я помню, - покорно закивала головой. - Спасибо огромное и на всем этом.
- Но если передачки там… то приноси - подсобим, - улыбнулся.
Скривилась я от неловкости: вот я дура. А Рогожину-то... ничего так и не принесла. Хотя, с чего? С чужих денег? С залога копейки остались.
- Хорошо. До встречи, - несмело, пряча от неловкости очи, я.
- Прощай, - вдруг серьезно, уверенно. Добро. - Нечего тебе здесь, на самом деле, околачиваться. Лучше о детях подумай. Раз так уж решила. И о себе. А эти, - кивнул головой. - Сами влетели - сами пусть и выпутываются.
- Но ведь жалко же... - робко, тихо.
- А им вас... не было жаль. И не будет.
Разворот - и пошагал прочь, оставляя меня наедине... со странными, колючими мыслями.
Правду, правду ты говоришь, Алеша. Возможно, правду. Да только... сердцу не прикажешь.