Музыкальная прелюдия к словоохотливому нересту

               
 В одном из рассказов я упоминал моих скромных успехах в изготовлении и исполнении авторских песен под nickname Саша Нескучный. Одним из промежуточных этапов моего апогея будущего фиаско на музыкальном поприще было участие в "живом" исполнении эстрадных песен под  личиной  бас - гитариста. Начиная со своего первого музыкального коллектива, созданного  в армии, мне пришлось сменить несколько составов уже «на гражданке", прежде чем  окончательно прекратить смачные издевательства коллег по музыкальному цеху над моим от рождения тонким по психическому устройству  организмом.  Такие случаи, как падение живого ударника в оркестровую яму во время исполнения патриотической песни или уход соло-гитариста "на перекур" перед исполнением им сольной партии, основательно подкосили мою веру в сценическую адекватность музыкантов - любителей. Жирную точку под моим решением не брать в руки электрогитару стал такой случай.

 Мой очередной музыкальный коллектив был приглашен для выступления на одном из ответственных мероприятий города. По несчастливой случайности этот день совпал с юбилеем одного из участников группы и отсутствием каких-либо праздников, у других. Все выше перечисленные события по сложившейся в стране традиции следовало достойно отметить. Я, как руководитель коллектива по дипломатическим соображениям не возражал против приобретения увеселительных напитков, однако выдвинул ультиматум: все питейные мероприятия имеют место быть после окончания концерта! Всего, чего мне удалось добиться своим жестким заявлением-это молчаливо-угрюмого согласия.

 Транспорт для перевозки музыкальной аппаратуры запаздывал, и мне пришлось срочно заняться организационно-финансовыми вопросами вплоть до начала нашего выступления. Выйдя на сцену и пристегнувшись к любимой  бас–гитаре "Орфей", я интуитивно почувствовал, что в остальных музыкантах присутствует незримый алкоголь. Удельное количество принятого вещества определить было трудно, да и не нужно; ребят покачивало из стороны в сторону, а особо избранных - бросало на музыкальные колонки. Размах амплитуды раскачиваний увеличивался в геометрической прогрессии, и к началу исполнения первой песни состояние моих коллег можно было охарактеризовать, как алкогольный нокдаун.

 Если вступление к песне еще удалось как-то исполнить, то перед началом первого куплета обозначились проблемы. Начало вокальной партии исполнителем было просто проигнорировано. Более того,  один из «нок-даунов»  развернулся спиной к зрительному залу и, положив гитару на одну из колонок, театрально покинул праздничную сцену. Остальные участники экспресс-юбилея без виновника торжества проявили физическую слабость и их электрогитары безжизненно повисли на специально приготовленных для этого ремнях... Выступление было сорвано и мы, освистанные публикой, вернулись на место постоянной дислокации.

 На закрытой пресс-конференции группы мне было указано, что моя справедливая реакция на вызывающее поведение собутыльников на сцене была неадекватной (!) и это не позволило коллективу продолжить начавшееся выступление. С такими мощными аргументами уже противной стороны спорить было бесполезно, и я покинул основательно захмелевшую аудиторию.
В моей однокомнатной квартире второй день было пусто. Накануне, мама получила отдельную квартиру и в мое отсутствие,  переехала. Из мебели остался шкаф, диван, кухонный стол и самодельный табурет. Не успел я переодеться и разогреть утренние пельмени, как в дверь настойчиво позвонили.

 В то время уровень преступности в стране не был достоянием общественности, и я бесстрашно открыл входную дверь. На пороге стояла улыбающаяся во всю ширину дверного проема знакомая женская троица. Каждая из них представляла своего непутевого мужа - музыканта, а одна из них - сегодняшнего юбиляра. То, что они втроем полноценно отметили все сегодняшние праздники, отмеченные на обратной стороне отрывного календаря, было заметно и невооруженным глазом.
- Наши мужья - пьяные сволочи! - произнесли они слажено пароль, гарантирующий им беспрепятственный вход в мою холостяцкую квартиру. На столе появились атрибуты праздничного застолья, и импровизированное мероприятие быстро набрало  обороты. При достижении состояния отрыва от реальной действительности, праздник Провалившегося Выступления плавно начал приобретать ... сексуальную окраску.
Впрочем, ничего необычного.

 Сударыни беспрестанно раздавали в мою сторону лестные комплименты, не забывая отмечать мои музыкальные и организаторские способности,что полностью соответствовало истине... Особенно старалась самая миниатюрная из них. Все ее слова и движения были направлены на скорейшее решение деликатного вопроса.
Я отвечал ей основательно скрытой взаимностью.
Настойчивости сударыне было не занимать, и через несколько тостов моя защита могла быть сметена. Я уже готовился отозвать свои защитные редуты с целью сохранить их для следующего раза, как зазвонил городской телефон. На том конце провода во всю силу своих легких мой товарищ пытался меня убедить в том, что его присутствие у меня дома в самое ближайшее время носит безотлагательный характер. Основанием для его срочного появления является большой и тяжелый портфель, который он не может донести к себе домой. Более того, в доставке праздничного портфеля по месту своего жительства товарищ не видит никакого смысла. Мои попытки объяснить абоненту, что у меня в гостях находятся незнакомые ему,  весьма веселые и сексуально агрессивные дамы, с треском разбивались о громкость его монолога, который неожиданно прервался короткими гудками в телефонной трубке.

 Через несколько минут раздался звонок в дверь и озадаченные волонтеры по скорейшему продолжению рода, на время притихли. На пороге появился телефонный активист с огромным булькающим портфелем и открыл рот для продолжения прерванного монолога. На этот раз мне удалось перехватить инициативу и в сжатой форме доложить стремительному визитеру о диспозиции двух сторон одного целого, сложившейся на моей кухне.
Для моего товарища полученная информация сначала явилась парикмахерским шоком, и он правой рукой стал интенсивно зачесывать отсутствующие волосы огромной металлической расческой на свою обширную лысину. В результате второго, стоматологического шока, гость указательным пальцем левой руки  "натянул"  на место отсутствующего переднего зуба верхнюю губу и в таком виде явился перед застывшим от неожиданности девичником.

 Появление незнакомого мужчины с блестящей лысиной на голове, с указательным пальцем левой руки во рту и волшебной скатертью-самобранкой, было встречено без особого энтузиазма. Комбайн по наращиванию сексуальных усилий снова стал вновь набирать обороты, в то время как новый гость, молча, сидел и интенсивно продолжал никому не нужные маскировочные работы. Я всеми силами стремился подключить своего друга к любым начинавшимся прелюдиям. В моих усилиях легко читался почти трезвый расчет - снижение алкогольно-сексуального давления на мою скромную персону. Мои попытки остаться не  тронутым в этот вечер так бы и остались безуспешными, если бы не гиперактивность одной из присутствующих дам. Изрядно захмелев, она умудрилась перебросить свое легкое тело мне на колени,  и старательно выговаривая  слова, произнесла:
- Саша! У меня, по обе стороны от носа, образовалась какая- то слизь! - и для демонстрации вещественных доказательств развернулась лицом в мою сторону.

 Памятуя о моем не задействованном в общей беседе товарище, я попытался передать ему хоть какую-то солирующую инициативу.
- Мой товарищ является крупным специалистом по любой слизи! - сказал я во всеуслышание  и с надежной посмотрел на своего  друга. Взгляды присутствующих устремились в сторону кучерявого зубастика. Тот, очевидно, решил воспользоваться подвернувшимся шансом. Сделав несколько отработанных за вечер движений огромной  расческой и прикусив верхнюю губу в месте отсутствующего зуба, товарищ выдал "на гора" свой вариант стремительно развивающейся медицинской ситуации:
- Вы меня извините - как всегда вежливо начал товарищ - но, по моему мнению, это давно уже не слизь!

За столом повисло молчание. Владелица сомнительной слизи вопросительно смотрела в сторону новоявленного  узкого специалиста. Тот еще раз проверил наличие равномерно расположенных волос на голове и  место расположения верхней губы, уверенно продолжил:
- Это не слизь - уверенно повторился он - это уже икра!
Попадание было 100 - процентным.
Если бы не сударыня на моих коленях, я бы от хохота наверняка свалился бы под стол. Остальная аудитория издавала звуки, характерные для кошерной щекотки на юбилейных девичниках, особенно,  в высокостные года. Автору виртуозного диагноза было труднее всех, его верхняя губа во время приступов гомерического смеха так и норовила выскользнуть из-под указательного пальца, а прическа - изменить свое фиксированное положение. Ценою титанических усилий моему другу удалось временно скрыть свою щербатость перед конвульсивно вибрирующей публикой.

 После того, как лавина общего смеха пошла на спад, а затем и вовсе затихла, взгляды присутствующих сударынь дольше обычного задержались на загадочном хирурге человеческих душ,  а одна из присутствующих дам  как бы невзначай положила свою руку на его временно пустующие  колени. В этот момент огромная металлическая расческа со звоном  упала на кафельный пол, однако на это никто не обратил внимание.

До праздничного нереста оставалось совсем немного времени.