Где раки зимовали

У РОМАНА Карцева с Виктором Ильченко актёрский дуэт уже сложился, когда в рамках фестиваля российской эстрады посетили они советский Узбекистан. Но монолога о раках (которые по три маленькие, а по пять, но, бо-ольшие) Карцев моим землякам-хлобкоробам не читал: не было в репертуаре.
Вспомнил я об этих кусачих съедобных, когда услышал рассказ артиста о той самой поездке в край голодностепский, где восходящую звездную пару потчевали узбеки арбузами, виноградом. И вином, разумеется. Я работал в тот день в репортерской свите от газет разных уровней. Вместе со всеми удивлялся, сколько, оказывается, в нашем краю освоенной пустыни живет… «одесситов». Садятся гости жажду утолить (в октябре там ещё жарко!) на полевом стане, а чайханщик в чапане и тюбетейке подаёт арбуз, «чай-пай» с хурмой и фисташками, улыбается: «Мен Одесса-дан!» Я, мол, тоже из Одессы. В глухом кишлаке у Фаришских гор тоже «земели» находились, в свои саманные дворики гостей звали. Ближе к вечеру, уже в центре освоения Голодной степи – в городе Янгиере – у заводской проходной ЖБИ с десяток бородатых и бритоголовых «одесситов» построились, чтобы привет передать родному городу у моря.
Концерт под открытым небом проходил на «бис»: первопроходцы-освоители искусством не балованы, особенно русские волонтёры, годами не слыхавшие родной речи. Профсоюз бетонщиков был богатым и потому после концерта стол в заводском «красном уголке» ломился от восточных яств. К плову, всяким другим экзотичным блюдам отношение гостей было ровным. Не удивляемся же мы в Париже лягушачьим лапкам и устрицам, не вздрагиваем в Пекине от вида жареной кобры.
Но в этот раз маленькие глазки Романа Карцева вдруг сделались большими и квадратными. Потому что в богом забытом пустынном крае ветров и песчаных смерчей к столу была подана… стерлядь. Добила артиста все же не эта «картинка». Чего совсем он не ждал со своим другом Виктором, так это раков. Мусульмане сами их не готовят по известным причинам, но для отдыха в гостинице целое ведро живых, отменных и крупных вручили артистам, зная восторги столичных гурманов. Могучая Сырдарья оросительными магистралями привела в центр Голодной степи всю свою уникальную живность.
Думаю, когда Карцев воображал своих «трёх-рублёвых» раков, вспоминал какое-нибудь Подмосковье. А уж по пять – это точно были сырдарьинские. Если в том любимом мною краю три десятилетия спустя народ не голодает, то и теперь там вольготно живут раки в каждом ирригационном и мелиоративном сооружении.










Российская общественность, литературоведы, поэты и прозаики давно отметили 100-летие великого писателя-фронтовика Константина  Симонова. Мои репортёрские тропы по республикам Средней Азии, в том числе по Узбекистану, не раз пересекались. Там, на «второй родине» Симонова, и встретил я прославленного воина-героя фронтовых газетных публикаций. Биографы Симонова об этом не расскажут: не знают.