Эльза

               




         Хочу рассказать вам одну удивительно-трогательную историю, услышанную не так давно во время моего пребывания в городе N от соседа по гостиничному номеру.
      На вид это был довольно симпатичный, молодцеватый и в тоже время солидный господин. Звали его Виктор, он был музыкантом и, как выяснилось - прекрасным композитором. Принадлежал он к поколению семидесятников, то есть тех, чья молодость пришлась на эпоху застоя, но прорыва в музыкальном эстрадном жанре – эпохе ВИА. Он-то как раз и был одним из первых, кто взял в руки электрогитару и вышел на сцену в клешах, с копной длинных вьющихся волос.
     Его песни в 70-е распевала вся страна, но потом пришли 80-е и на смену ВИА на сцену  вышли рок-группы, затем панк, кантри, новая волна…
     А культура ВИА канула в лету, имена забылись, его ансамбль перестали показывать по телевизору, потом он и вовсе распался. Сначала песни у него заказывал кое-кто из эстрадников, потом и это стало не модно и Виктору пришлось заниматься несвойственным ему бизнесом – привозить товар из Турции и торговать на рынке кожаными куртками…
     Потом в самом конце века  про него вдруг вспомнили, пригласили на одно популярное ток-шоу на ТВ, затем на концерт ко дню милиции, на Огонек и постепенно бывший в забвении композитор стал  снова востребован и принялся вновь колесить по стране, собирая пусть не аншлаги - но про куртки можно было уже забыть.
    Так вот, во время гастролей в одном областном центре, он и поведал мне недавнюю, еще сильно им переживаемую историю своей поздней любви. Рассказ его начатый было под вечер, затянулся на всю ночь, я слушал его внимательно  - меня он тронул, и вас, дорогие читатели, думаю, не оставит равнодушным. Привожу вам его целиком, почти без сокращений - что запомнил, от первого лица, т. е. от имени Виктора.

                *


                В то лето мне шел 50-й год, то есть было мне 49 лет. Я очень комплексовал по этому поводу, мне казалось, что жизнь моя за этой датой закончится, а впереди уже ничего – пустота…  Это несмотря на то, что я стал вдруг опять выступать с группой, а настроение было никаким: думал, что за этой страшной чертой – одиночество, грусть, старость и немощь. Я даже песню об этом написал «Черта» - о себе, о возрасте.
    И вот, ехал я как-то на студию, чтобы сделать запись этого самого  хита, как вдруг увидел Ее… Это была девушка-подросток с огромными ореховыми глазами, смешная такая, маленькая, худенькая, в узеньких брючках и коротком пальтишке с капюшоном. Сзади висел рюкзачок, короткая стрижка сбилась от ветра набок. Она неслась куда-то, но вдруг у самой моей машины  притормозила, заметалась в нерешительности и  я испытал жгучее желание  во что бы то ни стало познакомиться с этим чудом. Тут она нагнулась и постучала мне в окно, робко улыбнувшись при этом. А мне показалось, что в этой ее детской улыбке спрятана какая-то тайна: она улыбнулась так, словно бы обещала любить только меня одного. Я совсем было растаял, и даже не расслышал, что она спрашивала - как ей куда-то пройти или проехать, но помню, что сказал только: «Садитесь, я подвезу».
        Она на удивление, согласилась. И тут же стала все про себя мне рассказывать, я только и успел, что переспросить, куда ей надо было попасть. Оказалось, что она едет на прослушивание в одну из студий, на счастье,  я знал, где это находилось. Она мне сообщила, что поет и сама пишет песни и едет сейчас к одному продюсеру. Я назвал свое имя, но ей оно ни о чем не говорило, ибо в 70-е Эльзы, так звали мою юную фею, не было и в проекте. Другого имени у нее не могло и быть, ведь океан на Луне может быть назван только ее именем.
     Это почти сказочное имя она унаследовала от бабушки-эстонки - об этом она рассказала тоже по дороге на студию. Не влюбиться в нее было просто невозможно, и хотя раньше у меня была жена, затем любовницы, но все они были ровесницами или даже чуть старше меня. А тут, несмотря на то, что Эльза годилась мне в дочки, я полюбил ее. В мою жизнь с этого мгновения вошла весна, вторая молодость, пришло настоящее, ошеломляющее счастье. Я оставил ей свой телефон, обещал помочь с песнями. Дело в том, что еще в машине она напела мне свою песенку. Это было открытие: что-то щемящее, в стиле Леграна - французская акварельная мелодия зазвучала и продолжает звучать в моей душе по сегодняшний день. Я очень боялся того, что она не поверит, что я музыкант и не позвонит мне. Но она позвонила буквально в тот же вечер, не заставляя меня долго страдать. Счастье шло  само мне в руки, я предвкушал, что теперь все изменится в моей жизни. Так и случилось. Свою песню «Черта» я так и не записал, зато на свет появились новые, современно звучащие, бодрые и романтичные песни о любви. Вы поймете меня и не станете осуждать, если смотрели фильм «Амели». Так вот, моя Эльза очень похожа на эту французскую девочку: те же доброта, сердечность, мягкость, детская непосредственность.  И в то же время ум, талант, грация и, наконец - бескрайняя сексуальность отличали Эльзу от остального мира.
      Вначале мы с ней встречались только по делу. Я послушал ее песни, помог их записать, даже предложил спеть с ней дуэтом на одном из моих концертов. Мы много репетировали, и незаметно эта девушка стала самым моим близким другом, а я – ее. Мы болтали часами по телефону, и это было так здорово, мне даже не хотелось в эту пору делать ее своей любовницей! Мне было и так хорошо и волшебно-радостно на душе от одного ее взмаха ресниц или лирического тембра ее неповторимого голоса. Общаться с Эльзой значило - следовать за ней в сказочный мир фантазий и удивительной романтики.
      Но дружба наша продолжалась недолго. Причем, запретную для меня черту (ведь я относился к ней почти, как к дочке) переступила сама Эльза, заставив меня с головой окунуться, в ее богатый нежно-лунный, глубокий мир почти девичьих эротических фантазий. У нее и раньше были мужчины, но ничего серьезного. Самым глубоким ее переживанием стал я. Причем делала она это с опытом далеко неюной женщины, постепенно, шаг за шагом увлекая меня туда, где царствует лишь одна любовь: безрассудная, живая, игривая, ошеломляющая и трогательно-искренняя.
    Эльза меня полюбила всего со всеми моими недостатками. Как она ухаживала за мной, когда я болел, сидела рядом, кормила с ложечки, не отходила ни на шаг! Именно тогда  я перестал сомневаться в ее любви! Дело в том, что раньше меня мучили сомнения: уж не играет ли она со мной в знак благодарности за мою помощь? Но ведь для этого было достаточно просто дружить, я же не требовал ничего от нее. В конце концов, она могла просто терпеть меня в постели, а не разыгрывать эту сумасшедшую любовь. Нет, так любить могла только моя Эльзочка - эта женщина уже зрелая и в тоже время еще ребенок. Так, как любила она – любят один раз в жизни. Как она целовала меня - так не умел никто до нее, ни одна женщина, несмотря на опыт и возраст.
     Я был в то лето на седьмом небе от счастья и чувствовал себя в свои полвека энергичным юношей, самым любимым и самым счастливым человеком на  всей планете. Моя лунная возлюбленная поражала мое воображение каждый день, она давно уже жила у меня, переехав от родителей. То вдруг кулинарный талант у нее раскроется, да еще какой!  Потом оказалось, что она неплохо вяжет и шьет. Я купил ей швейную машинку, так она за три дня сшила мне концертный пиджак а-ля Версаче, в нем я выступаю до сих пор. А то удивляла меня, опытного мужчину своей неуемной сексуальной фантазией, я даже научился, как будто заново любить женщину. Так, раньше я стеснялся говорить о своих чувствах и все больше молчал, особенно в постели. А Эльза научила не стыдиться этого, она сама признавалась мне в любви тысячу раз в день и, причем каждый раз делала это, как в первый, а каждое ее нежное слово пронзало меня мощнейшим зарядом электрического тока. Я понял тайный смысл этих слов и делал тоже самое: если мне хотелось какой-то особой нежности, то просто говорил ей все, что думаю, ничего не скрывая. Причем я понял, что электрическую силу имеют только самые сокровенные и самые искренние слова – моя юная возлюбленная тут же теряла голову и начиналась сказка. Еще она придумала игру в лото - обычное детское лото, но мы его называли эротическое лото, каждый его номер означал снимание какой-нибудь части одежды. Получалось довольно забавно… Она вообще любила игры, и мне с Эльзой скучать не приходилось никогда. Я забросил все свои прежние дела, друзей, хобби, оставив только музыку. И написал в то лето сотни лирических песен и все посвятил их моей маленькой музе с глазами олененка. А время текло с пронзительной скоростью, как никогда раньше, как и положено ему течь, когда встречаются два человека и рождается настоящая любовь при этом.

                *

 Как-то в конце июня мы отправились с ней на машине на пикник за город. К нам присоединились наши общие друзья, тоже музыканты: муж и жена, очень милые люди. На обратном пути жена моего друга попросила остановить машину, чтобы купить у бабушек клубники. Эльза всю дорогу сидела настороженно-задумчивая. Я спросил ее, хочет ли она ягод? Она отрицательно покачала головой. Когда мы  уже тронулись с места, она вдруг попросила меня остановиться, сказав, что передумала. Я затормозил, но возвращаться не стал. Эльза же сказала, что она мигом, и, схватив кошелек, побежала назад от машины. Подождав минут десять, я заволновался и спросил, кто продавал ягоды? Жена моего друга сказала, что это была одна бабуля у обочины. Тогда я развернулся, поехал ее искать, но дорога была пуста: ни клубники, ни бабули, ни Эльзы. Мы прочесали почти весь окрестный лес, но моей подруги нигде не было,  а мобильный она с собой не взяла. Представляете мое состояние? Конечно, ругал себя, что отпустил ее одну, рвал на себе волосы. Но безнадежно. Эльза не появилась.
    Я уже хотел было подавать в розыск, но она вернулась сама. Через сутки. Пришла какая-то другая: веселая, загадочная и еще мне показалось, что ее ореховые глаза сделались зелеными. Она сразу же бросилась мне на шею с криком «прости, любимый, я знаю, что ты страдал, но теперь мы снова вместе!» или что-то типа того. Я прижал ее, гладил по волосам и с нетерпением ждал ее рассказа. Думал, она расскажет страшную историю, как ее похитили или, как она заблудилась в лесу… Но ничего подобного  не услышал! Похоже, что Эльза ничуть не была взволнована, напротив – она была … счастлива!
 -Виктор, ведь ты не прогонишь меня, ты же клялся мне в вечной любви! Помнишь, я тебе говорила, что буду любить тебя даже, если бы узнала, что ты мне изменил. И ты сказал, что ты – тоже…
 -Ну,  это абстрактно…
 -Но настоящая любовь все прощает, все терпит - ведь так? А наша любовь самая настоящая,- продолжала она вкрадчиво, заглядывая мне в глаза. Я молчал. Тут она резко опустилась вниз, встала на колени и обхватила мои ноги, мою опущенную
руку принялась неистово целовать, всхлипывая. Она плакала. То были слезы раскаяния – так мне показалось. Я принялся утешать ее, опустился на колени, гладил ей лицо, покрывал поцелуями, заверял, что прощу все, только, чтобы она, как мы обещали друг другу - рассказала все без утайки. При этом мне почудился новый аромат ее волос: они пахли теперь мускусом с примесью табака. Эльза никогда не курила раньше. Я насторожился и принялся ее внимательно слушать. Она села на диван, по-прежнему сжимая мою ладонь своими тоненькими пальчиками.
 -Только выслушай, не перебивая. Только ты и способен понять меня - ты это знаешь, поэтому расскажу тебе все.
 -Итак, когда я добежала до ягод, бабушка их продававшая, куда-то отлучилась, а вместо нее из дома  вышел молодой человек - ее внук, видя, что к ним бежит покупательница. Он был приблизительно моего возраста, такой с пышной темной шевелюрой, похож на Шопена. Когда я подошла к лотку и посмотрела на спелые ягоды клубники, в этот момент мне вдруг захотелось в туалет. А рядом только село. Я спросила у молодого человека, есть ли тут поблизости сортир. Он проводил меня в их дом. Это был обычный деревянный дом, но внутри него было так все красиво и с большим вкусом отделано! Например, санузел находился в доме и был выложен разноцветной плиткой с рисунком, а на столике между ванной и окном стоял очень красивый букет из засохших чайных роз.
 Когда я разделась, то вдруг почувствовала, что нижнее белье мне мешает - сняв трусики, положила их в карман своего сарафана. Причем все это я делала неосознанно, как под гипнозом. Далее еще более странные события развернулись. Я почему-то взяла одну из роз и поцеловала ее так, как целовала тебя… Потом вышла из туалета с этой розой в руках, а Андрей, внук этой бабушки, уже шел мне навстречу с точно такой же розой.
 Тут заметила я, что в их доме всюду засушенные цветы: на окнах, на столе, подвешены на стенах в красивых кашпо. Он протянул мне цветок и, тоже поцеловал его, а я протянула ему свой, наши руки скрестились, вслед за ними – губы, ноги, все…
Мне стал мешать мой сарафан, я  не понимала что делаю, а о тебе  тогда забыла. А опомнилась  только сегодня вечером, сразу собралась и прибежала к тебе.
   Глаза Эльзы в момент рассказа были, как всегда невинны и полны любви и нежности…
-Тебе было хорошо с ним? –  с большим трудом, задыхаясь от ревности, выдавил из себя я.
-Очень.
-А как же я?
-Тебя я люблю, а его - нет. К нему только страсть.
-Он тебя заколдовал, он, наверное, гипнотизер, бросай его, забудь, и я все прощу! Ты и сейчас находишься под его гипнозом, я чувствую это!
-Нет, нет и нет,- она прикрыла мне рот своим пальчиком. Теперь это уже невозможно. Я должна буду иногда видеть его.
-Я запрещаю тебе это!!!
-Запрещаешь? Но я уже пообещала Андрею… Дело в том, что ему негде жить. Он живет в деревне у бабушки, а это далеко от Москвы. И потом, он поступает во ВГИК. К тому же неплохо поет. Помнишь ты говорил, что в твоем мюзикле никак не можешь найти певца на роли принца, ты только послушай его! Он ждет за дверью.
И Эльза не дав мне опомниться, позвала его.
   В комнату вошел восточный красавец а-ля Киркоров в молодости,  мило и невинно улыбнулся мне. Одет он был, как ни странно, в костюм дворянина 18 века. Может быть, с репетиции,- подумал тогда я. Элегантный черный камзол, серебристые пуговицы и кружевной белый воротник оттенял белизну его ровных зубов.  Моя Эльза, взяв красавчика за руку, повела в  нашу домашнюю студию и включила ему фонограмму мюзикла.
   Мы действительно искали исполнителя на роль принца и даже пришли к тому, чтобы его спела сама Эльза (она умела менять тембр на юношеский).
    Андрей обладал красивым, мощным баритоном и я не смог сказать «нет». Но насчет его проживания у меня – это было бы уже слишком!

     На лице Виктора в этот момент его грустного рассказа по-прежнему читалась та боль, что он пережил из-за этой странной девушки. Он продолжил.

      Вот так в одночасье рухнуло все мое хрупкое счастье.
-Делайте, что хотите, если у вас еще есть совесть! - хлопнув дверью студии, я пошел в спальню наверх, налил себе виски.
Андрей поселился внизу в комнате для гостей.
-А Эльза?- нетерпение мое нарастало.
-Эльза в ту ночь пришла ко мне, как и все последующие дни и ночи. Она спала только со мной.
-А что же Андрей?
-Его она как будто бы и не замечала, или делала вид, что не замечает… Я же превратился в безумного ревнивца, следил за каждым их шагом, не оставляя их одних, даже в студию ездил, беря их с собой вроде как для опыта. Отменил все гастроли, согласился лишь поехать за границу, в Берлин и то взял их с собой.
    Андрей жил в соседнем номере. Думаю, он не любил Эльзу, а просто делал карьеру. Во всяком случае, он ни капельки не ревновал, был всегда любезен, мы даже с ним немного подружились. Хотя я лично испытывал жуткую ревность. Успокаивало лишь то, что Эльза при мне никак не проявляла себя - она по-прежнему любила меня, постоянно говорила об этом и плакала от счастья, засыпая у меня на плече. Но у меня никак не выходила из головы эта ее летняя история, терзали сомнения, съедала ревность. И все же что-то изменилось в ее отношении ко мне. Или это только казалось? То смех ее чудился более деланным, то поцелуй дольше обычного (специально старается –
 притворяется, значит).
     И что удивительно: эта ее сумасшедшая страсть к Андрею куда-то исчезла! А вдруг она просто оказалась задушена моей любовью? - тешил я себя сладкими догадками. А спрашивать боялся, чтобы не узнать какой-нибудь более страшной правды. Иногда мне все же приходилось уходить по делам, оставляя их одних. В такие часы я места себе не находил, представляя себе, молодых людей в объятиях друг друга.

                *


   А как-то мы все втроем сидели в кафе и пили кофе. Это было уже во время гастролей мюзикла в Петербурге. Дома мы всегда только чаевничали. А тут заметил я, как Андрей привычным жестом, не спрашивая, налил Эльзе молока в кофе. Удивившись, я спросил:
-Ты разве крепкий не любишь?
-Мне нравится кофе только с молоком,- был ее ответ.
    А для меня стало ясно, что эти двое знали друг друга и раньше.
Мою догадку я сперва пытался всячески заглушить, но не получалось, так как находил все больше фактов для ее подтверждения. Но тогда в голове не укладывались многие вещи, например, каким образом она встретила  Андрея на проселочной дороге? Ведь по ее рассказам, это произошло случайно. А наша любовь? Она ведь тоже не выдумка, было очевидно, что Эльза меня действительно любит.

      Так в раздумьях и сомнениях пролетел год нашей жизни втроем. Андрей поступил во ВГИК, мы выпустили наш мюзикл, записали его на диск, спели дуэтом с Эльзой, я написал еще пару песен для Андрея, а Эльза - для меня. Такой вот творческий союз образовался, прямо, как у Бриков с Маяковским. Журналисты были напрочь сбиты с толку, кто у нас кому кем приходится и  устав напрягаться, в результате оставили нас в покое.

      Но в один день все изменилось в нашей жизни. Андрей вдруг уехал от нас. Я спросил Эльзу, куда он переехал, но она вначале неохотно отвечала на мой вопрос, а потом все же открылась:
-Он уехал к своему другу, дело в том, что Андрей – гей.
-А что же ты мне раньше не сказала об этом? – радостно спросил я.
-Боялась, что ты тогда не поможешь ему…
-А тебе, вообще, какое дело до него?
-Он...он…короче, он – мой кузен.
-Кузен? Брат! Значит, весь этот розыгрыш тобой придуман и у тебя с ним ничего не было?
-Не было.
-Зачем врала? – я был в ярости,- я бы и так помог твоему брату!
-А я не для этого тебя обманула - хотела проверить силу твоей любви. Мне казалось, что если ты  в состоянии простить мне измену, значит - ты действительно любишь меня так, как я всю жизнь мечтала.
-Тогда зачем мучила меня, так долго скрывала?
-Боялась, что ты разозлишься, и я тебя вообще потеряю! Но теперь уже будь, как будет…
Эльза смотрела на меня серьезно-вопросительно, а я не знал, что и ответить.  Сказал, что подумаю, а сам уехал на гастроли.
И, вот, теперь я здесь - что скажете?
    Выходило, что эта история еще не была окончена и его возлюбленная ждала ответа в Москве, а мы сидели тут в этом захолустном городишке и решали их судьбу, которая висела на волоске и зависела и от меня в какой-то степени. Я молчал. На часах было где-то пол четвертого ночи. Что посоветовать ему?
 Кто она, эта женщина: действительно ли добрый ангел или коварная и хитрая, всеми способами делающая карьеру себе и брату, одновременно играющая с людьми авантюристка? Кто знает, может быть, ей было потешно играть в любовь с порядочным и добрым человеком, каким казался мне Виктор. Я не знал, что ответить ему.
-Поступайте так, как подскажет вам сердце…
-Но оно молчит. Дело в том, что я больше не верю ей! Быть может, все еще люблю ее, но не верю, а без веры нет и любви.  Я не смогу простить ее,- Виктор зажег сигарету, затянулся и добавил,- нет, точно не смогу - уже не будет того безоблачного счастья, и потом она почти в два раза моложе меня. Я постарею, а она мне все равно когда-нибудь изменит, лучше уж сейчас уйти от нее самому. Поэтому я принял решение: когда вернусь в Москву, скажу ей, что все прошло и я больше ничего не чувствую к ней, и терпеть ее нелепые фантазии не в состоянии. Я оставлю ей даже свой дом, а сам…
     Телефонный звонок не дал ему договорить. Звонил мобильный. «Наверное, Эльза»- подумал я. Да, это была она. Лицо Виктора во всяком случае озарила счастливая улыбка.
-Да, в гостинице, один, вернее с одним человеком беседую. С мужчиной. Не веришь – приезжай и проверишь, - пошутил он.
-Вот, видите – до сих пор ревнует, по ночам звонит! Ох, как не просто будет сказать ей «нет», но это потом, при встрече. А теперь надо нам с вами хоть немного выспаться. И Виктор, успокоенный внезапным решением, пошел спать.
      Проспали мы долго, часов до десяти утра. Я проснулся первым и пошел в ванную, как вдруг в дверь кто-то постучал.
Наверное, горничная, решил я и, обвязавшись полотенцем, пошел открывать дверь.

    На пороге стояло юное, свежее создание, этакий добрый эльф из сказки, в пушистой шубке, румяный от мороза и в меховой белой смешной шапочке, за плечами – рюкзачок, в руках букетик хризантем тоже зимнего цвета.
-Это для Виктора, - сказал эльф.
-Я понял, проходите, Эльза.
-Откуда вы знаете? Он рассказал уже?
-Кое-что… Виктор еще спит.
-Тем лучше.
-Но как вы добрались?
-А я сразу в аэропорт, и первым же рейсом сюда! А к нему точно никто ночью не приходил? Ну, в смысле женщина?
-Уверяю вас, мы проговорили с ним почти до четырех утра и легли спать. Мы говорили о вас…
-Как вы считаете, он меня простил?
-Думаю, вам надо поговорить… Я разбужу Виктора.
-Не надо, я сама,- и Эльза робко и плавно вошла в комнату.
Я, конечно же, оставил их одних, только собрал вещи и тихо вышел из номера.

                *
         
            Спустя год я случайно наткнулся в одной газете в рубрике «Светская хроника» на малюсенькое сообщение: «Поздравляем известного ретро-композитора Виктора Ч. и его супругу Эльзу с рождением сына!» Ребенка они назвали почему-то моим именем.