31. Лиса в доме

      ...Я уже писала, что сразу после школы какое-то время работала в Московском зоопарке, в Выездной секции, дрессировщиком. Все животные, содержащиеся здесь, должны были быть ручными – их использовали для показа во время лекций.
      Всю весну и лето нам приносили птенцов и различных детенышей, и хорошо еще, если люди принимали их за сирот, а не разоряли гнезда или норы!  Молодые животные, чаще, чем взрослые, попадали в руки, и при этом поймавший их человек не подозревал, что совершает не акт милосердия, а варварства. И не представлял, сколько хлопот они доставят при содержании и выкармливании. Такие подрощенные животные, чье содержание в городской  квартире оказалось затруднительным, поступали к нам осенью и зимой. И от большинства из них (как маленьких, так и постарше) зоопарк отказывался – это были обычные виды, которые хорошо размножались в неволе. Своих девать было некуда!
         Одним из обычнейших в Средней полосе животных является обыкновенная лисица. Этот зверь часто поселялся поблизости от человеческого жилья. Зимой он увязает в глубоком снегу, поэтому предпочитает рощи, перелески, овраги, где роет сложные норы. Лисьи поселения существуют по многу лет. Живут лисы парами, сохраняя друг другу верность по многу лет, как и волки, летом держатся семейными группами. В норе они выращивают лисят, а потом, когда дети подрастают и выходят наружу, животные отдыхают, где придется – во временных логовах, вырытых в песке, снегу или просто в примятой траве. Предпосылки к социальному образу жизни позволяют лисам не только хорошо приручаться, но даже одомашниваться: на зверофермах получены различные цветовые вариации; более того, через несколько поколений появляются лисы с висячими ушами и закрученными хвостами, как у собак! Ест лиса в природе далеко не всегда мясную пищу: очень любит фрукты и ягоды, даже молодые побеги, а ловит, в основном, мелких грызунов и птиц. Зайцы попадают ей на обед значительно реже (в основном, маленькие зайчата или больные зверьки, кроме того, она не брезгует подбирать трупы во время заячьего мора) и уж совсем редко – домашняя птица. Лиса может много лет существовать рядом с человеком (этот зверь попадается даже в лесопарках Москвы), но никак не обнаруживает своего присутствия. Однако человек, по старинке, считает ее "вредной".
         Не удивительно, что очередным принесенным в зоопарк зверьком, оказался полуживой лисенок в грязной картонной коробке. Ему было недели три от роду и он был настолько истощен и напуган, что почти не реагировал на  происходящее. Начальство при виде него замахало руками: уносите, куда хотите! У нас имелось несколько лис. Самый старый, ветеран Выездной секции, Борька, прожил здесь более 14 лет. Он уже плохо видел и слышал, и, как мне кажется, "впал в детство". Однако чутье сохранил, и когда в его клетку входил человек - обнаруживал его по запаху и кидался ласкаться, радостно повизгивая и метя хвостом по полу, как будто не видел сто лет. Ни на какие лекции его уже не возили, но очень любили и держали на почетной пенсии. Работали, в основном, три молодые лисы – Лизка, отличавшаяся  пушистым светлым мехом,  и два ярко-рыжих самца, один из которых, Рыжик, был моим любимцем. Однако, красивыми и пушистыми лисы были зимой. Лишь Лизка сохраняла летом какое-то подобие своего роскошного убранства. После весенней линьки хвост Рыжика превращался в форменную веревочку, а сам он – становился похож на длинноногую короткошерстную собачку неизвестной породы. Но этот лис отличался редкой общительностью и любопытством. Во время демонстрации охотно выскакивал из транспортной клетки и смотрел на зрителей в зрительном зале с таким же интересом, что и они – на него. Однако, на всякий случай, Рыжик предпочитал не терять со мной, знакомым ему членом семейной группы, тактильной связи: засовывал заднюю лапку в карман моего халата и в таком виде, придерживаясь за меня, стоял на столе. Он охотно брал из рук лакомство и рассматривал новые предметы: скажем, нюхал и покусывал новый ремешек от часов у меня на руке или зажатую в кулаке резиновую игрушку-пищалку.
         Так что еще одного лисенка мы взять не могли, даже из жалости – нам хватало "неработающего" Борьки. Но после того, как лисичка (а это была самка) посмотрела на меня своими детскими мутно-серыми глазами, я поняла, что сделаю глупость – отнесу ее домой.
         Дома я вытряхнула ее из коробки в более просторный ящик с опилками, одна сторона которого была прикрыта крышкой, образовывая подобие убежища - норы. Грязную шерсть я почистила мокрой ватой и положила в ящик грелку, потому что звереныш тут же начал дрожать. Я решила, что трехнедельный лисенок (как и трехнедельный щенок) уже способен есть самостоятельно и поставила перед ним сначала  миску с молоком и яйцом, а потом – нарезанное "червячками" мясо. Лисичка ткнулась носом в молоко и пустила пузыри, но начала лакать, хотя и захлебываясь с непривычки. А на мясо она набросилась с жадностью.
         Весь день лисичка просидела в темном углу ящика, а ночью возникла новая проблема – она скулила, как брошенный щенок, и не скулила даже, а издавала пронзительный плач или верещание. Грелки, завернутые в шерстяную ткань, не могли ее обмануть. Мне пришлось поставить ящик на стул рядом с собственной кроватью и дремать, сунув в него руку. Пока рука была в ящике, лисичка молчала, но стоило ее вынуть – она опять начинала верещать. И так продолжалось дня три, после чего зверек стал довольствоваться запахом человека, находящегося поблизости (ее ящик по-прежнему стоял рядом с моей кроватью). Кормила я его, как месячного щенка – 5-6 раз в день.
         При таких хлопотах лисичка (а назвали мы ее Алисандой, или попросту Сэнди) стала расти не по дням, а по часам. Если сразу после прибытия она была размером с ладонь, то уже через десять дней – с четырехмесячного котенка. Шерсть у нее была светло-серая, с более темной маской и короткая, а хвостик – длинный и тонкий, поэтому гости принимали ее за сиамского котенка. Из ящика она начала вылезать и активно обследовала квартиру.
           Первая реакция на нее других животных оказалась совершенно различной. Черный пушистый кот Люцифер (сам только что вышедший из котячьего возраста) выгнул спину дугой и провыл ей боевую песню. А потом решил поохотиться на нее, как на добычу. Получив от меня строгое внушение, забрался на свое кресло (у него было любимое кресло, где он спал) и шипел всякий раз, как лисенок пробегал мимо по полу. Эрдельтерьер Джой ткнул лисенка носом вполне добродушно, но, на всякий случай, тоже удалился на  место. Сэнди сначала опасалась их обоих, но очень быстро освоилась и принялась играть, как с котом, так и с собакой. Да еще как играть! С котом она устраивала бешеную гонку по всей квартире, с легкостью запрыгивая на мебель – стулья, диван, кресло. Гонка переходила в потасовку, когда она пыталась ухватить кота за шею и придушить. К тому времени она была уже размером с самого кота. Джой обыкновенно вмешивался в происходящее и пытался поймать зубами обоих - и лису, и кота. Движения у лисы были непривычными – нечто среднее между собачьими и кошачьими. Бегала она, как собака, но двигала мелкие предметы или доставала их – лапкой, как кошка. Подбросив игрушку в воздух, могла ловить зубами, а могла – передними лапками, встав на задние. 
          Что меня поражало, так это ее охотничьи навыки. Я играла с ней в игру "руки-мышки": показывала  из-за спины то одну руку, то другую и тут же прятала обратно. Убрать руки от кошек я всегда успевала, от лисы – нет, таким стремительным был ее бросок. Хватала она одновременно и лапами, и зубами. Однако кусала своими щенячьими зубами-иголочками значительно мягче и осторожнее, чем это делают собаки в том же возрасте. При виде крыс в клетках приходила в такое возбуждение, что клетки пришлось убрать в другую комнату: она не оставляла зверьков в покое и все норовила достать сквозь решетку, а от досады, что не получается - тоненько встявкивала. Однажды я дала ей плюшевого ослика - она тут же вцепилась ему в горло и выпустила все опилки.  Спрашивается, как она определила, где находится горло у весьма стилизованной игрушки?! Во время еды лиса так свирепо защищала свою миску, что никто из животных не осмеливался к ней приближаться; хотя со стороны это выглядело смешно: она приседала на передние лапы, поднимала кверху зад и сдавлено верещала "нгя-нгя-нгя"...
          Мир лисички первоначально ограничивался моей комнатой и коридором (во вторую комнату животных не пускали). Она же рвалась на неизведанную территорию. Но если, скажем, кошки открывают двери, подсовывая под них лапки, и тянули их на себя, а собаки – чаще толкают мордой и плечом, то лиса решила эту задачу радикально: прогрызла дырку в стене рядом с дверью, где стена была не капитальная, а более тонкая.
             Проблема с туалетом решилась, когда лисе было около полугода: она, по собственному почину, стала ходить вместе с котом в пластиковый тазик, набитый рваными бумажками. И все же выяснилось, что лиса – не комнатное животное. Какой бы чистоплотной она не была, она обладала таким сильным и резким запахом, что вся квартира пропиталась им. Этот запах был неистребим.    
              Я приучила ее к поводку и ошейнику и стала выводить на улицу вместе с собакой. Сначала Сэнди пугалась этих прогулок и не отходила от нас с Джоем ни на шаг. А заблудившись в густых травах, принималась жалобно скулить. Потом начала бегать и играть с собакой, неизменно возвращаясь ко мне. Джой взял на себя добровольную обязанность – защищать лисенка от чужих собак. При этом другие собаки вели себя по-разному, но значительная их часть, как и люди, принимали невиданное существо за кошку и пытались гонять.
              К осени Сэнди еще вытянулась на ногах, переросла кота и начала линять, меняя детскую серую шерсть на взрослую рыжую. Наверное, мы бы держали ее и дальше, несмотря ни на запах, ни на прогрызенную дырку в стене и часть изодранных вещей (она рвала их во время игры, как делают многие щенки).  Но... К моему величайшему сожалению, она заболела парвовирусным энтеритом, который в те годы только появился в Москве и ветеринары еще не знали, как его лечить, а прививок против него не было... Сэнди погибла, оставив в душе долго не заживавшую рану. Мне все казалось, что я войду в дом и увижу   приветствие трех животных: черный кот станет тереться о ноги и мурлыкать, а собака и лиса –  отчаянно вилять хвостами, собака – прыгать вверх и пытаться поставить лапы мне на грудь, а лиса – стелиться по полу, вертеться юлой и  визжать от радости...