37. Сизифов труд, или такие разные род-ие хлопоты

           Сизифов труд, или такие разные родительские хлопоты

     На Черноморском побережье Кавказа очень много жуков-сизифов, которые попадаются по сухим солнечным склонам гор и на пастбищах. Это небольшие тускло-черные навозники с длинными дугообразными задними лапками. Занимаются они тем же, чем и мифический Сизиф – катанием тяжестей. Только он катал вверх на гору камень, в чем не было ни малейшего смысла, ибо по замыслу богов это являлось наказанием, а жуки – катают навозные шарики и их деятельность преисполнена великого смысла продолжения жучиного рода. Они затаскивают шарики в норки и самки откладывают на них свои яички; вылупившиеся личинки поедают заготовленное для них угощение.          
       Как-то мы обнаружили на куче свежего козьего помета целую толпу сизифов: они суетились и толкали друг друга. Я стала следить за двумя жуками. Они по-собачьи рыли навоз передними лапками, отбрасывали его назад и ловко скатывали задними, снабженными на концах внутренних поверхностей шипиками-щеткой, в шарик. Когда он достиг размеров, превышающих жука в два с половиной раза, сизифы его покатили. Жуки явно были парой, самцом и самкой, и катили свой шарик удивительно слаженно, в одну сторону, хотя и двигались задом наперед. Случайно свалившись в канавку, выбрались наверх, а вообще препятствий старались избежать. По их следам устремился какой-то "третий лишний", жук-одиночка, который сам шарика не катал. Тем не менее, он пристроился рядом – неудачно, пристал к самке – тоже неудачно, второй раз взялся за шарик – и жуки покатили его втроем. Они доставили свой груз метров за пять от навозной кучи, под куст, вырыли во мху ямку, куда и поместили шарик.
     А на основную кучу навоза прилетали все новые и новые сизифы. Они приземлялись на спину, переворачивались и бежали "работать". 
      Но чаще мы обращаем внимание, как заботятся о детях не насекомые, а птицы  - ведь эти крылатые создания всегда на виду, да и гнезда сооружают рядом с человеческим жильем.
      Сорокопуты-жуланы – обычный вид и на Кавказе, и в Подмосковье. Их излюбленные места – густые, желательно колючие, кустарники, где они и гнездятся.
      Отдыхая в Пицунде, мы часто обедали в маленькой столовой под открытым небом. Здесь собирались бродячие кошки и собаки в надежде получить подачку. Рядом, в саду за сетчатой оградой, гнездилась пара жуланов. Один из постояльцев столовой умудрился бросить кусочек мяса за ограду и серая кошка молнией метнулась за ним. Она оказалась в опасной, по мнению птичек, близости от гнезда. Они взволнованно затрещали: звук напоминал ломающиеся сухие веточки. Один из родителей стремительно упал на кошку, метя ей в голову! Кошка, прижав уши, вылетела из-под забора, как пробка из бутылки, оставив кусок мяса. Она уныло глядела на него, птички взволнованно переговаривались, перелетая с куста на куст, потом одна из них... слетела вниз и подобрала мясо! Честно говоря, мне и в голову не могло прийти, что сорокопуты могут себя вести как воробьи или вороны!
       Я часто слышала, что эти маленькие хищники очень оригинально запасают пищу, но самой видеть их "кладовую" не приходилось. Через пару дней, тщательно рассмотрев чужой забор со всех сторон, я обнаружила ее – она помещалась в некотором отдалении от самого гнезда на кусте ежевике. На длинные шипы были наколоты остатки каких-то насекомых и... мышь без головы! А также несколько высохших мясных объедков из столовой.
       Как сорокопуты-жуланы кормят своих птенцов, я увидела в Подмосковье. Стоял июль очень дождливого лета, я шла по сырому лугу и вдруг услышала скрипяще-верещащие звуки, перешедшие в знакомый мне треск сухих ломающихся веточек. Я сначала притаилась, потом попыталась осторожно приблизиться. Местные сорокопуты были куда более осторожны, чем их курортные собратья! Они долго не подпускали меня к себе, перелетая  с места на место.
     И все-таки мне удалось их рассмотреть. Жуланчики-слетки были чудо, как хороши: пухленькие, длиннохвостые, коричневые сверху и дымчато-серые снизу, грудки покрыты черными крапинками. К птенцам подлетел один из родителей и сунул ближайшему отпрыску... лягушонка! Птенец деловито зажал его лапкой и принялся расклевывать. Остальные жуланенки смотрели на него с завистью. Но вскоре появилась другая взрослая птица и принесла еще одного лягушонка.
      Вероятно, из-за холодного лета насекомых почти не было, вот и приходилось сорокопутам выкармливать детей одними лягушками, которых на сыром лугу было видимо-невидимо. Впрочем, эти маленькие хищники (взрослый сорокопут размером почти со скворца) никогда не отказываются от мелких позвоночных.