Каникулы. продолжение

             Долгожданные каникулы начались. Этим летом мы решили отдохнуть всей семьей на море. Главный повод для нашего путешествия  к морю –
 отдых ребенка от учебы. Ведь я отличник, но честно сказать, моей заслуги в этом нет. Наверное, я на самом деле талантливый, как утверждает мама. Если мои одноклассники чтобы получить отличную оценку должны хорошенько потрудиться, то мне вполне достаточно просто слушать на уроке объяснение учителя.  Но я не разубеждаю маму, иначе тогда у нас не будет повода для поездки к морю, где папе с мамой тоже полезно отдохнуть.

           Папа всю неделю готовил к путешествию автомашину, нашу Вольво.  Он ее очень любит и почти все свободное время проводит, ухаживая за ней:  ремонтирует, смазывает, моет ее и пылесосит салон. Я часто помогаю ему в этом. Машина чувствует, когда о ней заботятся, так говорит папа.  И до сих пор в поездках она нас ни разу не подводила.

         В мои обязанности  входит кормить и ухаживать за Ричи, всеми любимой красавицы-собаки породы эрдельтерьер.  Самое главное и трудное это соблюдение установленного с самого раннего возраста режима питания. Иногда я нарушаю эти правила, но Ричи на меня не обижается.

А мама у нас главный начальник по хозяйству.  Она укладывает запас продуктов, кипяченой воды, большой термос с чаем, и два поменьше, с чаем и кофе. Собирает для нас необходимые вещи. Я считаю мамину работу очень важной, и всегда удивляюсь, как она до мелочей помнит все то, что  каждому из нас может понадобиться. Она за сегодняшний день устала и немного раздражена, просит нас с Ричи не путаться под ногами. Но мы вовсе не путаемся, а тоже готовимся к поездке. Я собрал в старый папин рюкзак все, что понадобиться для Ричи: поводок, намордник, запасную подстилку, специальный шампунь и две миски для еды и воды. Целый мешок сухого корма папа уже отнес в машину. Ричи ходит за мной по пятам, и пытается вытащить из рюкзака намордник.  Почему-то она его очень не любит, уже один раз вытаскивала и прятала за шкаф.  Но я крепко затянул шнур у рюкзака и попросил папу отнести и его в машину.

Наконец сборы закончены. Мы ждали только приезда маминой подруги, «театралки». На время нашего отдыха она брала отпуск и приезжала в Москву, чтобы посмотреть новые театральные постановки. У нее красивое древнегреческое имя Эллада, но у нас дома называли ее просто Лада. Я старался убедить взрослых, что это имя так  сокращать нельзя. Ладой влюбленные царевичи и другие представители мужского пола во всех русских былинах и сказках называли своих невест и подруг. Когда обращались к ним не по имени, то  ласково называли их «Лада моя». Обычно выслушивая мои аргументы, взрослые отшучивались, а мама замечала, что я гениальный ребенок, не терплю фальши ни в чем.

Эллада привезла мне в подарок замечательный кожаный футбольный мяч. Такого мяча ни у кого из моих друзей не было. Беру его с собой, буду ежедневно тренироваться, так как в нашей дворовой команде я нападающий и мне часто кричат обидное слово «Мазила». Надеюсь вам понятно почему.

        Чтобы избежать автомобильных пробок мы выехали очень рано. Я сначала смотрел в окно, Ричи лежала рядом и тоже поглядывала в него, но как только машина выехала на трассу, она уснула. Незаметно для себя и я уснул. Проснулся от толчка в бок. Это возилась Ричи,  усаживаясь удобнее. Мы стояли в очереди на заправке, а когда заправились, отъехали в сторону. Мама с папой стали спорить. Папа предлагал заскочить в придорожное бистро и купить горячие бутерброды.  Мама доказывала, что от них больше вреда, чем пользы.  Лучше будет, если мы съедим приготовленные домашние бутерброды, иначе они могут испортиться. Примирились на таких условиях: напитки из бистро, а бутерброды домашние. Мама разложила на салфетке бутерброды с рыбой, ветчиной, сыром и поставила принесенные папой бутылки с минеральной водой, а также пакеты с молоком. Мы отлично позавтракали.

         Ричи ткнула в меня носом, напоминая, что наступило время ее кормления. Я выпустил собаку из машины, дал сухой корм и налил из пластмассовой бутылки воды, специально приготовленной для Ричи. Потом мама погуляла с ней, крепко держа в руках поводок, так как собака могла вырваться, испугавшись шума проезжающих мимо машин. Возвратившись с прогулки,  Ричи  лизнула меня в щеку, и, юркнув в машину,  улеглась, вытянув лапы. Мы вновь устремились вперед. Мама достала журнал и занялась  разгадыванием кроссворда, предлагая нам с папой помогать ей. Было понятно, почему  мама и папа медлят с ответом на вопрос кроссворда, они ждут, чтобы, как выражается мама, я активнее тренировал свои мозговые извилины.  Мы долго ехали, пока папа не объявил, что не мешало бы подкрепиться. Автомобиль съехал на специальную площадку для стоянки машин у кафе со сказочным названием  «Три корочки».

На самом деле там готовили ароматные шашлыки. Дымок вился над мангалами, шампуры с аппетитными кусочками мяса горкой лежали на большом блюде, а по соседству на расписном подносе радуя глаз голодных путешественников, высились свежие овощи и зелень. Тут же выпекался горячий хлеб. Через некоторое время,  удобно расположившись за столиком открытого кафе, мы, обжигаясь, ели шашлыки, обильно политые кетчупом,  сладкие сочные помидоры, молоденькие листочки зелени и воздушный горячий хлеб с хрустящей румяной корочкой. Термос с чаем, который мама поставила рядом, дожидался своей очереди.

Я очень люблю шашлыки с кетчупом, но мама говорит, что это еда не для детей, а кетчуп вообще детям вреден. Почему  то, что вкусно,  обязательно вредно для детей? Когда я вырасту, то придумаю рецепт приготовления детского кетчупа. Такой кетчуп  можно будет по желанию намазывать толстым слоем на хлеб или даже есть ложками.

Я накормил Ричи и дал ей воды. Папа прилег немного отдохнуть. Чтобы не мешать ему мы решили прогуляться, а заодно обследовать прилегавшую к шоссе местность. За небольшой рощицей мама отпустила Ричи, и она долго носилась, останавливаясь, только когда обнаруживала мышиную норку. Если чувствовала  что-то, громко фыркала, принюхивалась и быстро работала лапами. Но найти мышку ей не удалось. Зато на берегу ручья она выкопала бородавчатую жабу с цветом кожи, почти сливающуюся с цветом земли. Та, неуклюже переваливаясь, пыталась спрятаться среди рыхлых свежевырытых комьев, но Ричи не отпускала свою добычу. Только когда жаба, надувшись, издала противный гнусавый звук,  собака отпрянула в испуге. Мама взяла ее за поводок и увела в сторону. Конечно, жабы полезны, это я точно знаю, но симпатичными их никак не назовешь.

        Довольные мы возвращались к машине. Небольшая усталость после нашей с Ричи беготни наперегонки  не испортила хорошего настроения. Осторожно, чтобы не разбудить папу, мы усаживались на свои места. Но все опасения были напрасными, папа уже проснулся и попросил маму, чтобы она налила ему из термоса чашечку кофе.

        И вот наша машина вновь влилась в общий поток. Теперь мы отдыхали, а папа без устали вел машину. Нас обгоняли грузовые и легковые автомобили. Иногда папа, соблюдая дистанцию, долго ехал за одной из них. Это помогало ему видеть, когда можно ехать быстрее, а когда наоборот притормаживать перед препятствием, повторяя маневры впереди идущей машины. Но спустя какое-то время та  все-таки съезжала с шоссе, а мы продолжали свой путь только  вперед. Картина за окном постепенно менялась, хвойные деревья попадались все реже, по обочинам дороги замелькала высокорослая акация, предвестница более мягкого климата. Потом за окном машины потянулись бескрайние поля. Они разделялись лесными полосками на большие прямоугольники. Рядом с поселками на придорожных участках земли появились зеленые заросли кукурузы и цветущего подсолнечника с крупными цветами похожими на  яркие желтые корзинки.

        Вечером папа съехал с шоссе на грунтовую дорогу, которая скоро привела нас к небольшой речке. Она пряталась среди изумрудной зелени деревьев, кустарников и густой травы. Как только я открыл дверцу, Ричи бросилась к реке и стала купаться. Я с удовольствием составил ей компанию.  Родители сняли с багажника раскладные стулья и стол и, пока папа устанавливал двухместную палатку,  мама занялась приготовлением ужина.

После этого они с удовольствием присоединились к нам. Вода была очень теплая, только в глубоких местах чуть холоднее. Вышли из воды, когда от реки повеяло прохладой, быстро обтирались полотенцами и одевались. Ричи  долго отряхивалась, а потом гонялась за мной, пыталась отнять у меня полотенце. Ужинали приготовленным из пакетов  грибным супом с хрустевшими на зубах сухариками, бутербродами с салями и на десерт йогуртом с вишней. Остатков чая из большого термоса хватило как раз на три чашки. Во время нашего ужина Ричи терпеливо лежала на своей подстилке и скромно отворачивалась каждый раз, когда кто-нибудь смотрел в ее сторону. Но мы недолго испытывали ее терпение и, скоро  собака с аппетитом уплетала свой ужин.  Мама предложила ей остатки грибного супа, но Ричи, вежливо помахивая куцым хвостиком, решительно отказалась.

        Удивительно, но едва солнце скрылось за горизонтом, на землю упала  непроглядная темнота. Я на ощупь нашел  машину и стал устраиваться спать, папа с мамой ушли в палатку.  Только Ричи бодрствовала, приняв под охрану нашу стоянку. Ночью ей спать не полагалось, в это время начиналась ее работа.

       В эту ночь мне приснилось, что я ел пиццу, она была большая и очень вкусная. Я решил поделиться с собакой, но Ричи почему-то сидела  за металлическим забором и не могла подойти ко мне.  От возмущения она сердито лаяла. Тогда я стал отрывать от пиццы кусочки и просовывать сквозь прутья забора. Как только кусок оказывался на другой стороне, собака выхватывала его и съедала.  Долго мне слышался лай собаки, но было это во сне или наяву, я не понял.

       Проснувшись,  спросил об этом у папы. Папа пояснил причину беспокойства Ричи. Ночью недалеко от нашей стоянки появились лошади. Они мирно паслись и никого не беспокоили. Но как только они направлялись в нашу сторону, скорее всего на водопой к речке, Ричи своим лаем  отгоняла их на безопасное расстояние.
Родители уже позавтракали, накормили собаку и заканчивали сборы. Я вышел из машины и побежал умываться к реке. Обильная роса на траве красиво поблескивала на солнце разноцветными искорками, но мои сандалии моментально промокли. Ричи  бросилась за мною вслед. Она осторожно зашла в холодную воду и стала лакать.  Я умывался и плескал в сторону Ричи. Она поднимала голову, недовольно взглядывала на меня и снова принималась лакать.

       Вернувшись, я спросил у мамы, нет ли у нас пиццы. Она ответила, что пиццы нет, но есть пирожки с капустой. Я с удовольствием ел пирожки, пил  холодное молоко и думал, что пирожки, пожалуй, не хуже чем пицца. Ричи деликатно поглядывала на меня, стараясь не очень выказывать причину  своего интереса. Но я догадливый, один пирожок  потихоньку положил рядом с собой. Поглядывая в сторону мамы, Ричи подошла ко мне, взяла пирожок, и почти не разжевывая, проглотила.
 
Чудесное свежее утро постепенно переходило в погожий день. На шоссе машин было мало, поэтому мы ехали  быстрее. Только иногда близь какого-нибудь небольшого поселка папа сбрасывал скорость. Потому, что из-за зеленой стены кукурузного поля на шоссе часто выскакивал колесный трактор с тележкой, наполненной свежескошенной, измельченной массой.  Съезжал трактор с шоссе так же внезапно, как и появлялся.  Невозможно было даже предположить, в какую сторону он вздумает свернуть. У следующего поселка след в виде зеленого шлейфа служил папе как бы предупреждающим знаком об опасности.

        Проезжая лесную полосу мы увидели стоящие рядом с ней  автомобили, а люди разбредясь, мелькали то тут, то там среди деревьев. Папа предположил что, возможно, люди собирают какие-то фрукты. Подъезжая к очередной лесной полосе, мама попросила папу остановиться. Мы с ней вышли  из машины и, быстро спустившись по крутому склону, подбежали к лесному массиву. Сначала ничего примечательного не было заметно, но присмотревшись, я увидел ветви небольшого дерева, густо облепленные ярко желтыми абрикосами.

  Я кое-как вскарабкался по стволу до первых ветвей, но  выше мне не позволили  подняться  крупные и мелкие шипы. Тогда я разыскал длинную палку и, с ее помощью, стал сбивать абрикосы на землю. Мама их собирала, отделяя от мелких веточек, слетевших с дерева вместе с фруктами. Возвратившись, мне не терпелось попробовать душистые желтые, но еще не совсем спелые абрикосы. У бабушки я тоже ел абрикосы, но они были крупными и почти всегда переспевшими. Я попросил у мамы одну попробовать, но она сказала, что их нужно тщательно промыть, так как, обрабатывая соседние поля,  деревья могли опрыскать какими-нибудь удобрениями или ядом.

       Обидевшись, я отвернулся и уставился в окно. Неужели если съесть только одну ягодку, то может случиться что-нибудь плохое? Вот Ричи иногда находит на улице старую почерневшую от времени косточку и, если у нее не отнять вовремя, она с удовольствием ее ест и ничего с нею не случается.

      И снова бежит впереди дорога, а в машине заманчиво витает сладкий аромат фруктов. Вдруг папа сказал, что эти абрикосы хорошо отделяются от косточек, и так как они недозревшие то не будут чернеть,  если их высушить на солнце.  Я подумал, зачем их сушить, когда можно и так съесть. Но промолчал. Зато мама молчать не стала, настроение у нее немного испортилось. Собирая фрукты, она занозила себе палец и сейчас безуспешно пыталась вытащить колючку.
- Сушат абрикосы, когда их много, а килограмм сушить не имеет никакого смысла,- раздраженно заметила мама.

       Папа добавил, что он не предлагает, а говорит вообще. Я успокоился и с обиженным видом упорно не отводил взгляда от окна. И мама не выдержала, взяла миску и бутылку с водой, стала промывать абрикосы и складывать их в пакет. Потом она разламывала их на две половинки, вытаскивала косточки, а абрикосы по очереди давала нам с папой. Внутренняя часть абрикосы была сочной и сладкой, внешняя чуть  кисловатая. Я ел с удовольствием, и казалось, что никогда ничего более вкусного не пробовал.  Маме абрикосы тоже понравились, она сказала, что они даже лучше, чем спелые. В общем, мы пришли к выводу, что можно остановиться и нарвать еще фруктов. Папа по нашей просьбе пошел с нами. Он сильно тряс небольшие деревца, а мы с мамой собирали упавшие абрикосы. Скоро пакет наполнился, и папа понес его к машине.

        Теперь мы ехали без остановок до самого вечера. Остановились на ночевку недалеко от пруда. Там, наверное, водилась рыба, так как с берега до середины пруда для рыбаков были построены мостки.  Недалеко от мостков почти на самой середине пруда поселилась небольшая семейка кувшинок. Круглых красивых листьев было много, они слегка покачивались  на мелкой водной ряби. А редкие полураскрытые кувшинки смотрелись, как чайные блюдца на тарелках, но их цвет в наступающих сумерках определить было уже трудно.
 
        Мама хорошенько промыла абрикосы, и мы с удовольствием ели  их на десерт во время  ужина.  Остатки я захватил с собой, когда пошел спать. Хотя во рту уже чувствовалась оскомина, я все-таки их съел. Ночью у меня заболел живот, я едва добежал до ближайших кустиков. Это повторялось несколько раз. Мама, проснулась от моей беготни и  дала лекарство. Утром я уже чувствовал себя хорошо. Так как это случилось не только со мной, завтрак у нас был очень скромный. Мы пили приготовленный мамой  горячий чай с заваренной в нем лекарственной травкой и ели хрупкие и слегка подсоленные ржаные сухарики. Зато обедали мы уже под Краснодаром.

        В открытом кафе нам предложили комплексный обед. Салат из свежей капусты, красный борщ с мясом и сметаной, а на второе золотистый плов с крупными кусками мяса.  Компот был, как мне показалось из яблок и изюма. Порции были такими большими, что мне пришла в голову мысль захватить кусочки мяса для Ричи. Стараясь сделать это незаметно, я складывал их на салфетку. Потом накрыл сверху еще одной салфеткой и сунул сверток в карман. Выпил компот и  потянулся за очередной салфеткой, но там уже их не было. Я удивился, ведь только что салфеток  было много. Пришлось воспользоваться носовым платком. Родители поспешно встали из-за стола и направились к выходу. Подойдя к машине, мама позвала Ричи на прогулку, папа вызвался ее сопровождать. Собака, выпрыгнув из машины, сначала направилась ко мне, но папа окликнул ее, и она вернулась.

       С прогулки они возвратились почему-то очень быстро, я специально поджидал их около машины.  Когда  родители стали занимать свои места, я вытащил из кармана салфетку с едой и сунул собаке под нос. Ричи тут же проглотила принесенную мною еду и быстро прошмыгнула в машину. Я бросил салфетку подальше и тоже стал усаживаться. Машина, плавно тронувшись с места, быстро набирала скорость.

       За окном потянулись  бескрайние поля. Я не узнавал растущих на них растений с крупными листьями, похожими на листья подсолнечника, только стебли были ниже и тоньше, кроме того, они разветвлялись, а не росли вверх по одному. Мама с сожалением в голосе сказала:

-   Как много хорошей  земли пропадает. Вместо того чтобы выращивать в таком мягком климате виноград, фрукты, ягоды или, в крайнем случае, великолепные по вкусу овощи, здесь выращивают ядовитое зелье.  А потом с  его помощью сокращают и без того такую короткую человеческую жизнь.

Я во все глаза смотрел на маму и заинтригованный ее словами спросил:

 -     Какое же это зелье?
 
 -   Табак или махорка, это все равно. В листьях табака содержится вредный для организма никотин. И с дымом при выкуривании сигарет и папирос он попадает в легкие человека. Курение намного укорачивает жизнь, а некоторые люди даже заболевают неизлечимыми болезнями и умирают.
 
       Я вспомнил огромный плакат на стене кабинета в поликлинике, куда мама водила меня на прогревание горла после ангины.  На нем была нарисована огромная лошадь и дымящаяся сигарета. Крупными буквами было написано: «Капля никотина убивает лошадь». Я тогда не понял кто такой этот никотин. Лошадка на плакате была, а вот кто ее убивает, того не было видно. Теперь мне уже все понятно. В нашей школе старшеклассники курят в туалете, а младшие завидуют им. Я тоже как-то пробовал курить с Витькой из соседнего подъезда. Он стащил у своего отца несколько штук сигарет и мы, спрятавшись на девятом этаже, курили. Ничего хорошего в этом не было. Во рту стало горько и через несколько минут меня стошнило. Я долго полоскал дома рот, чистил дольше обычного зубы, но неприятный вкус исчез не сразу.

        Многие ребята курят, чтобы казаться взрослее, хорохорятся друг перед другом. А я курить не буду, чтобы казаться взрослее, лучше стану знаменитым нападающим. Вот, например, мои родители. Они одногодки, но маму все называют девушкой, а папу мужчиной. А все потому, что мама выглядит очень молодо, так как не курит. А папа хоть и редко, но курит. Мне совсем не хочется, чтобы мой папа быстро состарился и никотин смог его убить. Надо что-нибудь придумать такое, чтобы папа сам  захотел бросить курить.

       Я задумчиво смотрел в окно и  вдруг сообразил, что уже давно ничего не замечаю. А впереди показались горы, это значит, что мы уже приближаемся к цели своего путешествия. Пора было кормить Ричи, но на удивление она не выказывала никаких признаков беспокойства. Только пить она уж точно хотела, широко раскрыв пасть, учащенно дышала. Я попросил папу остановиться где-нибудь, чтобы покормить Ричи. Но мама посоветовала только дать  воды, так как собака не голодна.

Я вспыхнул, наверное, мама заметила мой маневр с кормлением Ричи. Надо признаваться. Запинаясь, я не очень внятно промямлил:

-  Мама я, конечно, дал Ричи кусочки мяса от своего обеда, но боюсь, ей этого будет не достаточно.

Вдруг родители дружно рассмеялись. Сквозь смех мама призналась, что они с папой тоже принесли с обеда для Ричи целую порцию плова. Но, став серьезнее, попросила не нарушать больше  рациона кормления собаки. Тут только я смог объяснить себе таинственное исчезновение салфеток со стола. И все-таки я очень талантливый, наблюдательности мне не занимать. А сообразительность взрослеет вместе с человеком, успокоил я сам себя.

        Теперь дорога шла между гор, покрытых лесом, который спускался к их подножию. Горы, подступающие к самому шоссе, были невысокими.   Мне захотелось подняться на вершину, казалось вот она почти рядом. И когда мы остановились,  я решил сам прогуляться с собакой. Оказалось, что все не так просто. Чтобы подняться хотя бы на несколько метров по прямой в сторону вершины, нужно было обходить деревья и непроходимые заросли колючих кустарников. Пологие места удобные для подъема между ними попадались редко.  В основном на нашем  пути возникали почти отвесные участки крутого склона. Разочарованный этим открытием я с Ричи поплелся назад к машине. О своих впечатлениях поделился с папой. Папа похвалил меня за наблюдательность и сказал, что жизненный опыт лучший учитель.

Машина катилась по шоссе под уклон. Горы постепенно оставались позади, впереди я видел все более расширяющуюся линию горизонта, покрытого легкой дымкой.
Я спросил у мамы:
            -     Это вдали уже море?

-     Нет, сынок,  море за  дымкой,  -  с грустью в голосе ответила мама.
  А дымка это визитная карточка цементного завода города Новороссийска.   Поэтому мы поедем дальше, там, где воздух и море  чище.

Ночевали мы в кемпинге. Нам выделили небольшой домик, автомашину мы поставили рядом на бетонной площадке. Поужинали  в кафе, потом я остался смотреть телевизор, а папа с мамой пошли на культурную программу специально для прибывших в кемпинг гостей. Ричи дремала у моих ног. Окна и двери в домике были затянуты тонкой тканью от комаров. Но они как-то ухитрились попасть в дом. Их  нудное жужжание прямо перед  моим носом надоело. Я достал аэрозоль от комаров и распылил его в домике. Ричи недовольно фыркнула и стала проситься на улицу. Ну, конечно же, ей не нравится запах, мне он тоже не нравится, но если чуть потерпеть, можно привыкнуть к нему. Главное он не понравился комарам, и они быстро разлетелись. Ричи поглядывала на меня, в ее глазах я видел неодобрение моим поступкам. Ну что ж, выйдем ненадолго. Ричи выскочила на улицу,  я вышел следом и поспешно закрыл дверь.

       На улице было темно, только в центре поселка ярко горели фонари, и разносилась громкая танцевальная музыка. Ричи обежала домик и, вытянув голову в сторону доносившейся музыки, тявкнула. Наверное, она почувствовала приближение моих родителей. Они вдруг  вышли из темноты на освещенное место и Ричи радостно повизгивая, бросилась к ним.

Родители похвалили меня за уничтожение  комаров, теперь в комнате можно было спать без опасений. Мы легли, но сон наш скоро был прерван громким лаем Ричи. Она яростно, без остановки лаяла так, как будто увидела в домике привидение. Папа включил свет, собака, не отходя от окна, всем своим видом выражала готовность к нападению. Но ее врага мы не видели. Папа подошел к Ричи, чтобы успокоить ее. На мгновение он застыл, потом резко обернулся к нам с мамой и тихо сказал, чтобы мы не делали резких движений и не вставали с постели.  Я испугался, мама тоже, тон  папиного голоса выражал сильнейшее волнение. Папа открыл дверь, выпуская Ричи.
 
        Когда собака поняла, что папа не вышел с ней, она жалобно заскулила под дверью. Внимательно глядя под ноги, папа подошел ко мне и быстро подхватил на руки. На улице ни на секунду не останавливаясь, он отнес меня в машину и поспешил назад в домик. Ричи радостно тявкала, но в машину ко мне не спешила. Через какое-то мгновение таким же образом в машине оказалась мама. Только после этого папа сообщил нам, что в домике ядовитые змеи. Как они туда проникли, оставалось загадкой, поиски разгадки папа отложил до утра.

        Быстро разложив сидения, мы улеглись, накрывшись пледом, который находился в багажнике. Я еще не успел заснуть, как послышались крики в соседнем домике. Электрическая лампочка осветила окружающее пространство у входной двери в домике соседей, и мы увидели как бы повторение того, что происходило с нами, но со стороны. Папа вместе с соседом, не откладывая на утро, пошел в администрацию поселка, и в мгновение ока поселок стал похож на потревоженный улей. Несколько человек одетых в специальную прорезиненную одежду обходили по очереди все домики.  Но только в наших с соседями домах оказался удачный улов. У соседей поймали большую змею, только чудо спасло мужчину от укуса.  Он еще не спал когда увидел, что она ползет к кровати.  В нашем домике выловили двух змей чуть поменьше. Под капли дождя, мирно зашелестевшего по крыше, население поселка постепенно успокаивалось, пытаясь вновь забыться во сне.

        Утром папа с большими предосторожностями выносил вещи из домика, тщательно осматривал, а мама их упаковывала. В качестве компенсации за доставленное неудобство администрация кемпинга предложила гостям  обильный завтрак.  Мы, наконец, покинули «гостеприимный» кров. Этот случай заставил нас серьезнее отнестись  к поиску подходящего для бивуака места.

        Мы  двинулись дальше по Черноморскому побережью.  Ласковое море сияло в утренних лучах солнца всего в нескольких метрах  от шоссе. Оно  то  исчезало куда-то, то опять появлялось рядом с шоссе. Впереди нас все время ехала автомашина, если мы останавливались, она ненадолго исчезала, а потом мы вновь нагоняли ее. Я сказал об этом папе. Папа как всегда похвалил меня за наблюдательность и добавил, что это те самые  наши соседи «друзья по несчастью».  Когда их машина остановилась для заправки, туда же заехали за ними мы. Мужчины перебросились словами и дальше продолжали путь уже вместе. Оказалось, что путешествующая семья имеет постоянное место для отдыха. Отдыхают они там во время отпуска уже несколько лет. Нас они пригласили с собой, если мы пожелаем составить им компанию. Мама не возражала, а я прежде спросил у папы кто у них третий. Папа ответил, что третий это Кактус. Я не понял, они возят с собой цветок что ли? Папа многозначительно хмыкнул и сказал:

-  Ну да, вроде того.
 
            Я больше не интересовался соседями, так как очень хотел спать. Папа сообщил, что на следующей стоянке нужно как следует отоспаться всем. Соседи высказали ему эту полезную мысль.  Я не знаю, когда мы приехали на стоянку, потому, что, склонившись на уложенный валиком плед, я уснул, убаюканный мягким покачиванием машины. Ричи уже давно спала. Когда я проснулся, машина катила под уклон, между двумя  горными хребтами, моря не было видно. Я попросил папу остановиться. Листья ближайших кустиков были без единой пылинки, да и шоссе сияло чистотой. Как будто кто-то отмыл все до блеска. Вернувшись, я спросил у папы, почему здесь мало пыли. Папа ответил, что на каменистой почве пыли почти не видно, да и неоткуда ей браться. А  ночные дожди почти ежедневно смывают ту пыль, что собирается за день. Я проголодался, да и Ричи выказывала крайнее нетерпение. Но папа попросил немного потерпеть, мы были уже у цели нашего путешествия. Я обрадовался и стал ждать.

         Машина съезжала по крутому спуску к самому подножию горы, и теперь шоссе убегало вперед, а мы сворачивали с него в сторону. Проехали еще немного,  и вновь машина стала подниматься по извилистой дороге. Теперь горы были только с одной стороны, а море, переливаясь в солнечных лучах серебристыми бликами с другой. Обогнув большой валун, машина остановилась на ровной каменистой площадке. Недалеко стояла еще отдающая  горячее тепло  двигателя уже знакомая нам машина.  Я вздохнул с облегчением, мы были на месте.

         Площадка состояла из сплошной каменной плиты, с ровной поверхностью, удобной для размещения на ней бивуака. Съезд с шоссе был почти незаметен. Скатившийся когда-то с вершины горы огромный валун, надежно  укрывал  остановившихся здесь путешественников от посторонних глаз. Из соседней автомашины показался уже известный мужчина и худенькая молодая женщина с волнистыми волосами, собранными в красивый пучок. Мы тоже вышли из машины, Ричи сразу бросилась  обследовать местную растительность. Я следил за нею взглядом, как вдруг  услышал пронзительный призывный свист. Ричи обернулась, я тоже посмотрел в ту сторону, откуда донесся свист. У машины стоял рыжий как пламя мальчишка, волосы на его голове непослушно торчали во все стороны, ну точно…. «Кактус». Тут я, весьма кстати, вспомнил странное прозвище третьего пассажира. Ричи, пренебрежительно фыркнув, продолжала прерванное дело. А я не знал, как мне поступить. Подойдет он или это нужно сделать мне? Папа вывел меня из затруднительного положения. Он весело подмигнул  и шутливо произнес:

- Ну, друзья,  знакомьтесь!

- Денис, - представился я, по- взрослому протягивая руку.

- Констанция, - в тон мне ответило это существо. – Можно Коста или Кактус.

         Я растерялся, и было от чего. Даже обладая большой фантазией  нельзя было заподозрить, что это девчонка. Небольшой рост, широкие плечи, обилие рыжих веснушек по всему лицу, а особенно на переносице и в довершение огненно-рыжий ежик на голове вот мое первое впечатление от моей соседки. Одежда на ней была как у всех мальчишек. Светлые кроссовки, шорты защитного цвета, только футболка оранжевого цвета была немного яркой для пацана. Молчание мое затянулось и девчонка, не дождавшись от меня ни слова, побежала помогать своим родителям.  А я направился к нашей автомашине, по пути раздумывая о том, что футбольные тренировки и отдых теперь под угрозой. Что можно ожидать от этой Констанции?  Я вспомнил фильм про мушкетеров с Михаилом Боярским в главной роли. Если бы его подруга Констанция, хоть чуть была похожа на мою соседку,  думаю, что герой фильма бы не страдал.  С этими мыслями я помогал родителям в обустройстве нашего жилья.

          Наши соседи расположились на своем старом месте ближе к выезду на шоссе. Нам досталось место на площадке, ближе к морю. Когда мы немного устроились, мама стала готовить еду. А я покормил Ричи и стал спускаться к морю, чтобы искупаться. Наш берег вдавался песчаной косой в море метров на сто. Это было идеальное место для футбольных баталий.  Сначала было мелко и,  я пошел дальше, чтобы разыскать глубокое место. Вода была теплая и прозрачная, через нее просматривалось до мельчайших подробностей все, что творилось на дне. Кое-где на песке лежали намытые прибоем перламутровые половинки мелких и крупных раковин, небольшие камешки цветного песчаника и галька. Юркие маленькие рыбки, путаясь в низкорослой растительности, обследовали дно в поисках пищи, малейшее движение – и стайка, брызнув во все стороны, исчезала из поля зрения. Мелкие рачки суетливо перебегали от укрытия к укрытию. Вдруг прямо на глазах на ровном месте начал расти песчаный фонтанчик, из него высунулись две клешни, а потом появлялся и весь краб - хозяин местного мелководья.

        Сильный всплеск привлек мое внимание. Обернувшись, я увидел расходившиеся круги, а потом рыжую голову, вынырнувшую метрах в двадцати от меня.
 
- Что ты там топчешься? - раздался насмешливый голос девчонки.- Здесь глубина только с левой стороны, а  справа  она далеко,  там, где кончается коса.

        Я, молча, проглотил насмешку, и подумал, что неизвестно, сколько она искала глубокое место в первый раз, только тогда над ней некому было смеяться. Я поплыл вслед за ней и решил доказать Косте свое превосходство в плаванье. К моему огорчению плавала она замечательно и оказалась достойной соперницей.
Мама вовремя просигналила мне цветным платком, что пора есть. Испытывая облегчение, я помчался к стоянке, обдумывая на ходу, как бы мне ограничить до минимума общение с ехидной Костой.

        После  еды мне захотелось поспать, но прежде чем лечь, я попросил папу съездить со мной в город, так как мне нужен альбом и краски для рисования. Папа пообещал, и рано утром мы поехали в ближайший городок. Мама дала нам список необходимых продуктов, которые нужно было купить на рынке. Честно говоря, мне хотелось немного отдохнуть где-нибудь подальше, так как  на стоянке я ощущал себя подопытным кроликом у чужой не интересной мне девчонки. Папа, видя мое унылое лицо, вдруг насторожился, стал расспрашивать о здоровье. Но я мужественно спрятал подальше свои переживания и встречными вопросами постарался его отвлечь.

        Мы быстро закупили нужные продукты, необходимые принадлежности для рисования, несколько интересных книг и решили немного развлечься. Посмотрели детектив в зеленом кинотеатре,   полакомились вкусным мороженным, а потом, оставив  машину на платной стоянке, пошли на многолюдный пляж.

- Здесь есть замечательное местечко, не мешало бы проверить твои силы, - многозначительно произнес папа.

        Плавал я хорошо, но папа каждый раз увеличивал расстояние моих заплывов,  правда, он всегда был рядом.  Море было спокойным, лениво накатывало волны на берег  и казалось, что оно находится в сладкой дреме. Вдали виднелись сторожевые корабли, стоящие на рейде. Папа предложил  доплыть до каменной гряды, выполняющей функции волнореза, незаметная под водой она далеко тянулась в море.  На ней  мы могли бы отдохнуть перед возвращением на берег.  Мы поплыли, папа старался держаться чуть позади меня.

        Вода была теплой, но хорошо освежала. С вечера к берегу прибоем нанесло много водорослей. То тут, то там в верхнем слое воды виднелись прозрачные студенистые медузы. Я старательно их отталкивал, так как слышал, что они могут обжечь. На себе я ни разу этого не испытывал, но на всякий случай остерегался. Ну, вот и показалась долгожданная гряда, а с нею заслуженный отдых, хотя я почти не устал. Мне нравилось ходить по колено в воде на приличном расстоянии от берега моря. Это напоминало эпизод из замечательной кинокомедии Гайдая «Бриллиантовая рука». Там артист Миронов и мальчик-рыбак также шли по мелководью среди морских глубин. Я  всматривался в море и вдали среди морских волн едва различал буй, знак, помечающий фарватер.  Мне пришла мысль доплыть туда, отдохнуть и вернуться обратно на это же место. Папа засомневался, расстояние было небольшое, но нам еще предстояло возвращаться на берег. Я умоляюще смотрел на него,  он не выдержал и согласился.

             Чем дальше мы плыли, тем вода была прохладней, ведь под нами была большая глубина, но я, ни сколько не боялся. Я почувствовал усталость, когда буй был уже совсем близко. Папа помог мне забраться на его основание, а сам отдыхал рядом, держась за него руками. Видимо я выглядел уставшим и он уже жалел о том, что поддался на мои уговоры. Ветер  усиливался, возрастающие с каждой минутой волны бежали в сторону берега все быстрее и быстрее. Пора было возвращаться. Я хотел доказать папе, что он зря беспокоится, мне вполне хватит сил доплыть до берега. Смело бросился в воду и, слыша недалеко от  себя, как плывет папа, спокойно поплыл назад. Высокие волны помогали мне, так как наши движения совпадали.

           Уже находясь недалеко от гряды, я взглянул в сторону берега и удивился. Все отдыхающие стояли на берегу, смотрели в нашу сторону, а мальчишки отчаянно вопили и размахивали, чем попало, в воздухе.  Опустив взгляд, я  увидел прямо перед собой просвечивающую сквозь толщу воды каменную стену, мысль о том, что я доплыл, наполнила меня  радостью.

          Вдруг рядом со мной что-то шумно ухнуло, вода вокруг как бы закипела и, не успев сообразить, что бы это значило, я увидел слева от себя вынырнувшее из воды чудовище. Нечеловеческая физиономия была настолько необычна и неожиданна, что я совершенно забыл, что мне нужно плыть. Вода в одно мгновение сомкнулась над моей головой и, тут только, я понял, что тону самым настоящим образом. Со страху я начал отчаянно отталкиваться от толщи воды, стремясь вынырнуть на поверхность. В тот момент когда моя голова на мгновение показалась над водой, папа ухватил меня сначала за волосы, а потом под руку. А еще спустя  секунду-другую он вытащил меня на спасительную гряду. Вода попала мне в нос, я успел хлебнуть солоновато-горькой морской воды и теперь откашливался. В ушах шумело, и я не слышал, о чем спрашивал меня папа.

         Когда я немного пришел в себя, он указал мне на море. Там вдали чуть правее сторожевиков как маленькие дети резвились дельфины. Они высоко выныривали из воды, несколько секунд парили над ней как птицы, потом изящно ныряли в воду. Видимо один из них оторвавшись от своих, принял нас с папой за дельфинов. А может, просто полюбопытствовал, кто это там плавает в море. Конечно, я чуть не утонул, когда рядом со мной вынырнул дельфин, но не от испуга,  а от неожиданности. Папа сказал, что любой даже взрослый человек мог бы испугаться, окажись на моем месте. Даже папа испугался бы, но в этот момент он больше боялся за меня. Он спросил, смогу ли я доплыть до берега самостоятельно? Может быть, он приедет за мной с берега на лодке со спасателями?

         Тут я струсил по-настоящему, оставаться в море одному мне ни за что не хотелось. Я решительно заявил, что лучше поплыву с папой, мне будет спокойней, что он рядом. Папа все понял и не стал задавать больше вопросов. Мы поплыли, когда я уставал, папа советовал мне отдохнуть на спине.  Я лежал на воде, глядя в небо, слегка шевелил руками и ногами, а волны без конца поднимали и опускали меня. Отдохнув, мы снова плыли дальше. Когда я выходил на берег и все мои страхи остались позади, у меня предательски подкосились ноги.

  Маме мы ничего не сказали, она ведь женщина и лишние волнения ей ни к чему. Рассказали только про представление в море, которое давали дельфины отдыхающим. Мама пожалела, что не поехала в это утро с нами, но папа успокоил ее.  Нам еще предстоит посетить дельфинарий и там она все обязательно увидит.
На следующий день мы с мамой  и Коста со своими родителями поплыли на катере с экскурсией по Черноморскому побережью. Папа и Ричи остались дежурить в лагере. Любуясь прекрасным видом прибрежных достопримечательностей,  я изредка останавливал свой взгляд на море. До боли в глазах вглядывался вдаль, пытаясь рассмотреть его обитателей. Но, к сожалению, я больше не видел в открытом море ловких и красивых дельфинов.

            Только к вечеру мы вернулись в наш лагерь. Впечатлений было много, я начал было с ходу рассказывать о них папе. Но он прервал меня и сказал, что мы побеседуем немного  позже. А сейчас надо было готовиться  к возможной непогоде, так как небо стремительно затягивалось выползающими из-за горизонта темно-сизыми тучами.

           Ветер усиливался.  Море преобразилось до неузнаваемости. Серые волны яростно набрасывались на берег, откатываясь, оставляли на берегу клочья пены. На правой стороне залива уже полыхала гроза. Ослепительные вспышки молнии разрезали  небосклон на тысячи осколков, но раскаты грома едва достигали нашего слуха.  Папа проверил крепление палатки, подложил на всякий случай еще по одному камню под колеса машины. Мама собрала разбросанные вещи и сложила их в палатку.  Мы  с папой уселись у догорающего костра и, наконец, я подробно рассказал  о сегодняшнем путешествии, где мы успели побывать и что интересное увидели.
Море угрожающе рокотало в полной темноте, но ветер на удивление вдруг стих.  Папа залил костер, и мы отправились спать. По пути я вспомнил еще об одном неотложном деле, но оно касалось только меня одного. Возвращаясь из-за отгороженного брезентом места, я остановился и посмотрел в сторону палатки соседей. У них было тихо и темно, наверное, они уже спали.  Разувшись, я оставил сандалии у палатки, а сам, опустившись на корточки, пролез в полуоткрытую дверь.

           На моем месте, свернувшись клубком, безмятежно спала Ричи. Я не стал ее беспокоить, но сумел лечь так, что оттеснил ее к самому краю.  Папа привстал и до конца застегнул молнию, затем приоткрыл форточку. Сквозь мелкоячеистую сетку в палатку заструился свежий морской воздух. Ричи, повозившись немного, переместилась ко мне под ноги, там ей было гораздо просторней.

          Ночью я проснулся от сильной грозы. Налетевший вихрь, казалось, вот-вот сбросит нашу палатку в море. Обрушившийся дождь мощными струями как из шланга поливал землю. Треск и раскаты грома раздавались так близко и громко, что мне стало страшно. Ричи стала беспокойно поскуливать. Я дотянулся и погладил ее. Но тут мама обняла меня и я уже не чувствовал себя так плохо. Я подумал, палатка наша с дном, укреплена хорошо, так что бояться нечего. Погрохотав еще немного, гроза поползла дальше. Дождь тихо постукивал по крыше палатки и под его монотонный звук я опять уснул теперь уже до  утра.

Утром я тщетно разыскивал свои сандалии, у входа их не было, не оказалось их и возле палатки, когда, надев запасные тапки, я осмотрел все вокруг. Солнце приветливо освещало море и землю, ни одного облачка не было на ясном голубом небе. Зато следы прошедшей грозы во всем своем великолепии отпечатались на нашей площадке.  Вокруг палаток и машин ветер и  ливень нанесли много мелких камней, песка и поломанных веток. Оббитые с деревьев листья и смытая с верхних участков горы земля, вместе с комками травы и мелких кустов, с перепутанными корнями  покрывали каменистую поверхность площадки.

        Мы вместе с нашими соседями стали наводить порядок. Солнце сильно припекало, и от смятых влажных листьев и травы исходил дурманящий густой аромат. Вниз по склону кое-где мы находили забытые вечером вещи. Но мои сандалии исчезли навсегда. Видимо их присмотрел какой-нибудь морской житель, шутил папа. Мы позавтракали, я покормил Ричи, и вместе с ней побежал купаться. Когда мы вернулись, папа приказал Ричи нести охрану. Мужчины взяли рыболовные снасти пошли порыбачить в прикормленное нашим соседом место. Мама прилегла отдохнуть, а я взял мяч и пошел размечать площадку и ворота.  Спустя какое-то время ко мне подошла Коста. Она была одета, так как будто собиралась играть со мной в футбол. Я спросил ее как можно равнодушней:

- Ты что-нибудь понимаешь в футболе?

- Что-нибудь понимаю, - ответила она.

- Сможешь стоять в воротах?

- Попробую.

- Я выше твоего плеча бить не буду.

             Отошел почти к середине поля. Ну, сейчас я ей покажу, злорадно подумал я, разбежался и провел мяч прямо по центру ворот. К моему удивлению и разочарованию она отбила мяч. Я сменил тактику, пробил крученый в левый угол. Не веря своим глазам, видел, что мяч как заговоренный, шел прямо ей в руки. Издали послышались голоса, это возвращались наши рыболовы. Коста помчалась их встречать, а я, стал со злости гонять по песку мяч, пока он не улетел в воду. Потом  долго расстреливал пустые ворота,  настроение было безвозвратно испорчено. Коста больше не появлялась, а я, до изнеможения уставший  бил и бил по намечаемым мною координатам. Бил головой, пяткой, носком из всех возможных и невозможных положений. Мне было обидно, а еще сжигал стыд  за мое бахвальство перед этой девчонкой. Так как играла она, не каждый профи сможет. В общем, я был разбит со всех сторон как швед под Полтавой.

             Когда подходил к лагерю почувствовал аппетитный запах жареной рыбы.  Тетя Карина, мама Косты привезла специи для рыбы, а моя мама приготовила ее по своему необыкновенному рецепту. Я с удовольствием ел рыбу. Хотя приходилось выбирать много мелких косточек, но это не уменьшило мой аппетит. Рыба буквально таяла во рту. Все уже поужинали за общим столом, который вместе с навесом над ним соорудил папа, когда мы были на экскурсии. После еды я покормил Ричи  и сел в машине почитать купленную книгу. Но мне не читалось, грустные мысли обуревали мою бедную голову. Папа присел со мною рядом и тихо спросил:

- Что с тобой сынок, почему нос повесил?

- Папа я не знаю, что со мной, но мне очень плохо.

 И  стал ему рассказывать все то, что накопилось у меня за это время. Голос несколько раз срывался, но я сдержался и не заплакал. Папа внимательно выслушал, потом  обнял меня и тихо произнес:

- Мой мальчик, это в тебе говорит гордыня. Впервые ты увидел себя со стороны глазами чужого человека, и  тебе стало обидно, что  спасовал перед девочкой? Но это  хорошо, значит, у тебя  развито чувство собственного достоинства и тебе не безразлично, что о тебе подумают другие люди.
И он посоветовал мне не дичиться, а попросить Косту, чтобы она помогла разобраться в теории игры в футбол. Хорошо бы узнать, где она училась этому, и пойти туда же позаниматься.
 
- Мне кажется, - продолжал папа, - что девочка поступила правильно. Она не смеялась над тобой и не давала поблажек, а предоставляла тебе право выбора своего  поведения во всех ситуациях. Ну, а теперь успокойся, отдыхай и подумай над тем, что я тебе сказал.

           Папа ушел, а я задумался. После его слов я увидел все совсем в другом свете. Надутый обидчивый болван, окрестил я себя. Ничего плохого не произошло, я сам  придумал проблемы и испортил всем настроение, и себе, и папе, и, наверное, Косте тоже. Надо перестраивать себя, но как это сделать?
Грустное настроение постепенно уходило, я уже представлял себя знаменитым футболистом. И непременно на трибунах присутствовала Констанция с внешностью киногероини, она восторженно аплодировала только мне и радостно кричала «Гол, гол!».