Кусок кабеля

21.08.198…, ночь
Надя сильно ткнула Виктора локтем. Чудесный сон, которым он наслаждался в это мгновение, покинул его не сразу. Он сдувался постепенно, как воздушный шарик, а Виктор пытался избежать этого, отмахнувшись от жены рукой. Но последовал второй тычок, и сдувшийся сон ускользнул из головы, да и вообще из просторной супружеской постели. Виктор резко сел и прежде всего посмотрел на часы. Профессиональная привычка.
- Двадцать пять минут четвертого, – грустно констатировал он. – И чё?
- Кончилось твое ичё, - съязвила Надя. – Слышишь – звонят.
- Кто? Телефон? – Виктор изобразил недоумение и поцеловал её плечо. Оставался небольшой шанс вернуться в замечательный сон.
- В дверь звонят, - сказала Надя, отогнав этот шанс бесповоротно.
Виктор сунул ноги в холодные тапки и потопал к двери.
- Кто там? – сурово, даже с угрозой, спросил он.
- ВэДэ, это я Борковский! – отозвались за дверью.
Борковский, сержант милиции пенсионного возраста, посменно дежурил на «Центролите». Надежный на все сто, «сторожевой пес», как он сам любил себя называть. Пять лет исполнилось их знакомству, пять лет прошло с тех пор, как молодой кагэбешник Виктор обосновался в Громцево, в должности городского инспектора, и получил служебную квартиру по соседству со стариком. В первый же вечер, столкнувшись на лестничной площадке, они представились друг другу, распили бутылочку «Перцовки» и стали добрыми знакомыми, зачастую оказывавшими друг другу вполне бескорыстную помощь. «ВэДэ» - так Борковский обращался к нему, без фамильярности выказывая уважение Виктору Дмитриевичу, ставшему к этому времени капитаном службы госбезопасности. Разумеется, только нечто предельно важное могло заставить Борковского разбудить соседа. Виктор щелкнул дверным замком.
- Заходи, дед, - сказал он и аккуратно запер дверь за гостем. – Говори.
- Времени нет на разговоры, - зашептал Борковский. – Одевайся, поедем на «Центролит» - машина ждет. Доброй ночи, соседушка! – поприветствовал он Надю, чья голова показалась из спальни.
Пока ехали, Борковский объяснил ситуацию. Согласно правил дежурства он должен был после полуночи отчитаться перед дежурным по городу. Но поднятая трубка не отозвалась гудком. «Сторожевой пес» прошел в кабинет ДЭЗа  – у того телефон тоже молчал. Вдвоем они открыли несколько кабинетов в заводоуправлении – ни один из телефонов не работал! Тогда Борковский приказал ДЭЗу взять кого-нибудь из дежурных электриков и искать причину отсутствия связи, а сам рванул к дежурке, стоявшей у заводоуправления, разбудил шофера и – в город.
- Своему начальству доложил? – спросил Виктор. Вопрос был важным – худо, если КГБ узнает о происшествии после милиции.
- Брось, сосед, - прошептал Борковский с искренней обидой в голосе. – Что я, не понимаю, что ли? Бутылка с тебя, ВэДэ…
- А начальству что скажешь?
- Ты скажешь. Я поеду за ним сразу же, как тебя довезу. Шофер – мой человек, не выдаст. А ты скажи, что стукач твой тебя разбудил. Идет?
-  Идет. Спасибо, дед.
- Стой! – крикнул Борковский шоферу и обернулся к Виктору. – Сотня метров осталось, ну, может чуть побольше. Пробежку, ВэДэ, сделай через парк – будет мне алиби. А я поеду за своими милицейскими.
- Моя милиция меня бережет! – отчеканил Виктор с улыбкой. Легко соскочив на сырую тропку, он побежал не торопясь, как на обычной утренней пробежке.
У проходной уже нетерпеливо бродил туда-сюда перепуганный ДЭЗ. Когда он увидел бегущего Виктора, страх переполнил его, и словно вылился из выпученных глаз. Немногие в городе знали о должности Виктора, но он - то, ДЭЗ, разумеется, знал. Он обреченно махнул рукой и пошел внутрь, кивком головы приглашая Виктора следовать за собой. Они спустились в подвал заводоуправления; здесь, у открытой дверцы ожидал такой же перепуганный паренек – электрик. В желтоватом свете слабой лампочки Виктор краем глаза зафиксировал сломанный навесной замок.
- Ты взломал? – спросил он, глядя на паренька.
- Не-не! Не я! – паренек затряс головой. – Он валялся на полу, когда мы пришли!
Они прошли в подвальную галерею, и, сделав несколько шагов, Виктор увидел два конца разрубленного кабеля, один из которых уходил под землю и шел там от «Центролита» до узла связи в Громцево. Да, кабель рубанули дважды, и вырубленный кусок - метра три – исчез.
- Так, - со злостью сказал Виктор в пространство, мимо тех, кто был рядом. – Вы хоть понимаете, что произошло?! Завод остался без связи с городом и вообще без связи. Дня на два, даже больше – это как телефонисты сработают… Что это? – спросил он окружающую тьму и сам ответил деловито: - Террористический акт первой категории. – В упор глядя на бледно-зеленое лицо ДЭЗа, он продолжал: - Сейчас милиция приедет – пускай ищут следы. А я займусь своим делом. Людьми.

21.08.198…, утро
На полу пятнадцатиметровой каптерки электриков громоздились разобранные сгоревшие электродвигатели, катушки, реле и прочий сор, издающий специфический противный запах гари. Окон не было, а две стены до потолка занимали шкафы и полки с электроаппаратурой, в основном не новой, отремонтированной. Только в глубине продолговатой каптерки оставалось немного свободного пространства. Там стоял верстак с тисками и сверлильным станком. У верстака на грязной деревянной скамье сидели четверо мужиков: бригадир Федоров с багровым носом, двое его подчиненных, прибывшие на дневную смену, и дежурный Степка, который перед отъездом домой дописывал в журнал дежурств отчет о ночной смене. Мужики, привычные к вони горелой электрики, чувствовали себя нормально, или почти нормально, если учесть утреннюю головную боль после выходных. Впрочем, и к этой боли были привычны все, кроме Степки, да и избавиться от нее было нетрудно. Каждый держал в руке засаленную кружку. В электрическом чайнике вода уже закипела, однако не чай был в кружках у мужиков. В минувшее воскресенье случился у бригадира Федорова день рождения, потому сегодня он явился с бутылкой, чтобы отметить дату с подчиненными, а заодно избавиться от головной боли. Без этого ну никак нельзя было начать работу в понедельник.
Степка пытался отказаться, но после разумной аргументации бригадира, что все равно через полчаса он будет отсыпаться дома, принял первую порцию. Теперь, выпучив глаза, жарким шепотом он рассказывал о ночном происшествии.
- Ха! – выдохнул Федоров и заглотил вторую порцию. – Это нас не касаемо. Телефонисты пускай работают. Милиция пускай ищет. Ну, может и гебисты придут, выгонят ментов и будут искать сами. Их случай.
- А это лучше, или хуже? – спросил один из подчиненных.
- Для кого? – Федоров ответил вопросом. – Ежели это ты виноват – для тебя хуже, это точно. Не тридцать седьмой год на дворе, но нервишки тебе помотают досыта, уж ты поверь мне!
- А вот… а вот зачем он нужен, этот кабель? – запинаясь спросил Степка. – Тяжелые медяшки можно сдать, для того и воруют… А там ниточки вон какие! – он кивнул на обрывок провода на столе. – Так зачем?
- Ты, дурачок, что, не соображаешь? – Федоров разлил оставшуюся водку в три кружки, минуя Степку.
Степка покрутил головой, не понимаю мол, и уставился на бригадира.
- Чё, и вы не сообразили? – Федоров потер нос, ставший уже почти пурпурным, и спросил таким тоном, что один из подчиненных подавился водкой и закашлялся. Сквозь этот кашель Федоров продолжал шепотом:
- Объясню вам, дурачьё, но только – ни-ни! Ты разглядел жилы кабеля, Степка?
- Д-даа!
- А заметил, что они разноцветные? Это, чтоб телефонистам искать легче было…
- Д-даа...
- Ну и?..
- Ну и?.. повторил Степка, с собачьей преданностью глядя в глаза бригадиру.
- Ну и дура-ак! – с поддельным восхищением произнес Федоров, наклонился поближе к собутыльникам и прошептал: - Да феньки плетут из этих жил…
- Ага-а! – дружно выдохнули собутыльники.
Эти феньки – разноцветные плетеные браслетики – недавно вошли в моду. Каждая вторая девчонка школьного возраста носила на запястье одну, чаще - несколько. Считалось, что такой браслетик, подаренный любимым человеком, служит талисманом, защищая от всяких неприятностей.
- Да, я видел…  - заговорщически прошептал Степка, - … но феньки ведь плетут из бисера!
- Видел он! – возмутился Федоров. – А бисер в магазине ты видел? Да и появится он, так платить же надо! Ладно, иди уж баиньки. Последний автобус в город уходит через восемь минут.
- Ой, да!- отозвался Степка, вскочил и рванул к двери.
- Только на вахтера не дыши на проходной! – крикнул Федоров вслед.
Подчиненные довольно загоготали.

21.08.198…, день
Виктор устроился было в кабинете замдиректора, чтобы приглашать туда опрашиваемых, однако начальник городской милиции, толстяк Варакин, дал толковый совет. Заглянув в кабинет после осмотра подвала, он отпустил комплимент насчет оперативности агентуры КГБ, доложил, что следов пальцев не обнаружено, злоумышленники работали в нитяных перчатках, но по следам ясно, что их было двое. Потом с хитроватой усмешкой, легко читавшейся сквозь сопение толстяка, Варакин полюбопытствовал, как связаться в случае срочной необходимости, если Виктор Дмитриевич собирается оставаться здесь, на заводе, лишенном связи. Виктор постарался скрыть стыд, поблагодарил, вызвал хозяина кабинета и, поразмыслив, составил список лиц, коих следовало доставить в течение часа в городской отдел комитета госбезопасности. Варакин предложил подкинуть его до Громцево, но Виктор отказался – его черная «Волга» с водителем уже ждала у проходной.
Сначала Виктор поехал домой. Надя и дочь, Светка, уже ушли, но на кухне, на газовой плите дожидалась еще тёплая жареная картошечка с двумя котлетами. Он принялся за еду, но тут его настиг звонок шефа из Ленинграда.
- Здравия желаю, капитан! – сказала трубка жирным довольным голосом полковника Сабинина. – Как там погода в Громцево? Как сам?
По довольному голосу полковника Виктор понял, что Сабинин уже осведомлен о происшествии, и следует ожидать порции воспитательных вливаний.
- Здравия желаю, товарищ полковник! Погода и здоровье позволяют! – он придал голосу достаточную бодрость и уверенность. – Заканчиваю завтракать и сразу в контору. Туда мне доставят всех, кого нужно опросить.
- Грамотно, - похвалил Сабинин. – Значит ты будешь на телефоне. На случай, ежели генерал пожелает устроить тебе выволочку…
- Уже есть за что? – спросил Виктор.
- Не включай дурочку, - холодно произнес полковник. – Это завод, на котором работает половина городского населения. Это завод, который, между прочим, делает гусеницы для танков. Мне ли объяснять тебе, что эта кража кабеля – не важно сознательная или случайная – наносит вред оборонной промышленности страны. Ладно хоть ты прибыл первым на место… но было бы совсем здорово, если бы у тебя уже были подозреваемые. Что милиция?
- Ничего серьезного пока, - ответил Виктор. – Отпечатков пальцев не нашли.
- Тупицы! Они хотели бы, чтоб официант всё на тарелочке им подал! – крикнул Сабинин в трубку, и, выдержав паузу, сказал спокойно и холодно: - Два дня тебе даю, капитан… если ты собираешься в майоры.
В трубке пошли короткие гудки. Виктор вернулся к картошке, но аппетит пропал. Даже чай пить не хотелось – накинул пиджак и направился к себе, в контору.
Конторой ему служила обычная двухкомнатная квартира на втором этаже обычной девятиэтажки. В двух местах города у Виктора были секретные однокомнатные квартиры – для конфиденциальных встреч с платными и добровольными информаторами. А у этой, официальной, была даже табличка на двери: «Комитет государственной безопасности СССР. Городской отдел г. Громцево.» В первой комнате сидел лейтенант Петруша – единственный официальный помощник Виктора, исполнявший обязанности секретаря, курьера, а, при необходимости, и повара. Вторая комната с железной дверью и решетками на окнах была кабинетом Виктора.
Сейчас все семь стульев в первой комнате были заняты растерянными и встревоженными заводчанами. Восьмой, которому стула не досталось, подпирал стену. Словно на приём к зубному… - подумал Виктор.
- Добрый день, товарищи! – сказал он ободряюще.  – Лейтенант, пусть товарищи проходят ко мне по одному. И чашку чаю горячего будьте добры.
Первым вошел тощий, как мумия, мужчина – начальник цеха связи. Он решил напасть первым, резким голосом заявив, что его уже опросили в милиции, что он там всё сказал, что вместо того, чтоб тратить время на допросы, он должен был бы следить за восстановительными работами на кабеле, что, наконец…
- Наконец, товарищ, - перебил его Виктор, - вы должны осознать, где вы сейчас находитесь. Вы находитесь в городском отделе Комитета государственной безопасности. – С удовольствием отметив, что его слова возымели действие, телефонный начальник сразу как-то сник, Виктор продолжал: - Кроме того, товарищ, вы должны осознать, кем вы являетесь. Вы являетесь главным ответственным лицом по этому делу. Если вы не знаете, кем являюсь я… однако я вижу, что знаете. Следовательно, вам остается лишь исполнять свой гражданский долг, то есть, отвечать на мои вопросы четко и подробно. Почему помещение, где располагается объект государственной важности, заперто на простой висячий замок? Почему кабель до входа под землю не защищен металлической решеткой? Каков климат в вашем коллективе связистов? Есть ли среди работников ранее судимые? Побывавшие в немецком плену или в оккупации? Имеющие родственников за границей?.. Присядьте, товарищ, - сказал он, предполагая, что собеседник сейчас упадет, – настолько бледен стал тот, – присядьте и рассказывайте всё по порядку.
Тощий телефонист со странным вздохом почти упал в кресло; в этот момент зазвонил один из телефонов на столе Виктора. Послушав пару минут шипящий голос стукача, Виктор нажал красную кнопку.
- «Волгу» срочно на «Центролит», - приказал он Петруше, вошедшему с чаем. – Вот этого, - он написал имя на листке бумаги, - сразу ко мне.
- Ну, продолжим, - он посмотрел на начальника связи. – У вас было время подумать над ответами.
- Родственников за границей не имею… - хрипло сказал тот. – В плену и в оккупации не был… Простите, у меня сердце… - он вытащил из кармана коробочку и сунул под язык две таблетки.
- Товарищ, - сказал Виктор сочувственно, - выйдите, успокойтесь в приемной. Я вас вызову.
Приказав Петруше никого не впускать, с чашкой в руке он подошел к зарешеченному окну. Черт возьми, чего они все так боятся? – думал он. Ведь не кричу, не бью их, не пытаю – но они ждут чего-то такого! Глубока память человеческая!..
Допив чай, Виктор начал опрос начальника заводской охраны. Тот, бывший военный, держался достойно, отвечал по-офицерски коротко и точно на каждый вопрос, но ситуацию не прояснил нисколько. Тут появился Петруша.
- Товарищ капитан, Федоров доставлен, - доложил он.
- Приглашай, - сказал Виктор. – Вы свободны, товарищ, - миролюбиво обратился он к начальнику охраны. – Пока.
Это «пока» было его любимой присказкой, вычитанной в каком-то детективном романе.
Бригадир электриков Федоров вошел в кабинет, неся перед собой жуткий выхлоп свинины с чесноком, водки и горелых проводов. Он расположился у двери, хитровато поглядывая на Виктора; три метра разделяло их, но Виктор брезгливо поморщил нос.
- Извиняйте, гражданин начальник! – сказал Федоров громко и весело. – Запашок от меня – обычное дело.
Очевидно, он был чрезвычайно доволен тем, что его забрали с работы, и возвращаться туда сегодня, наверняка, не придется.
- Сколько ходок? – отрывисто спросил Виктор.
- Всего-то одна, гражданин начальник! – ответил Федоров. Он оставался у двери, держа кепку обеими руками. – Статья сто сорок четыре, кража.
- Вы нарушаете трудовую дисциплину, товарищ Федоров, - медленно проговорил Виктор. – В нетрезвом состоянии находитесь на рабочем месте.
- Обижа-аете, гражданин начальник… - протянул Федоров. – Всего-то сто пятьдесят граммов, чтоб работалось лучше. Понедельник, сами понимаете…
- Ну, с этим пускай ваше начальство разбирается, - ответил Виктор. – А мне уж будьте добры сказать, Федоров, кто кабель стащил? Вы ведь знаете.
- Больно поспешал ваш стукачок, зад ему рвать… и от спешки обманул вас, гражданин начальник, - проговорил Федоров с злобной усмешкой. – Я знать не знаю ничего об этом…
Виктор собрался было перебить наглеца, но Федоров уверенно продолжал: ...знаю только, для чего эти кабели нужны. Для фенек – только это я сказал – а ваш придурок уже рванул стучать. Увольте его, гражданин начальник. Меня возьмите.
- Я подумаю, - сказал Виктор и действительно задумался. – А кто делает эти феньки? Знаете кого-нибудь?
Федоров наморщил лоб и потер свой багровый нос кепкой.
- Мно-огие делают… - он подумал немного. – У кого время есть и руки не из жопы растут, те и делают. Вот, к примеру, - дедок, мент дежурный… Заходил я в его конуру пару раз – сидит, плетет…
- Борковский?.. – выдохнул Виктор. Он вдруг вспомнил плетеный браслетик на запястье своей Светки.
Зазвонил белый телефон. Виктор, чувствуя, как лицо наливается кровью, вскочил, жестом приказал Федорову выйти и схватил трубку.
- Слушаю вас, товарищ генерал!.. Да, товарищ генерал. Да, я работаю… да, есть подозреваемые. Не сомневаюсь, что до завтра раскроем дело… Служу Советскому Союзу, товарищ генерал!

21.08.198…, вечер
- Выспался, дед? – спросил Виктор в трубку. – Ладно, тогда заходи ко мне вечером. Да нет, без бутылки. Чаи погоняем, поговорим… Добро? В восемь. Договорились.
К концу дня он чувствовал себя запредельно измотанным. Опрос заводчан, который он проводил так, для протокола. Начальник цеха связи, которого Петруша на скорой отправил в больницу. Еще одна поездка на «Центролит», чтобы более тщательно обследовать место происшествия. Распоряжения заводскому руководству и выслушивание их нелепых оправданий. И единственная мысль, сверлящая мозг: «Как всё построить вечером?»
Борковский был аккуратен, ровно в восемь раздался дверной звонок. Надя поставила на стол пирожки, несколько розеток с вареньями, чашки-ложки и удалилась к своему телеку. Светка отсутствовала – по вечерам у нее школа танца. Так что никто не мешал их беседе.
- Много накопал за день, ВэДэ? – Борковский подул на чай.
- Более-менее, дедушка, - ответил Виктор нерешительно. – Дело щекотливое, уже в области знают…
- Видел я, как же – поутру, перед сдачей смены, - Борковский пил чай маленькими глотками, выдавая отдельные фразы между ними. – Все там собрались, полный подвал! Сам директор, все замы… даже первый секретарь горкома приехал. Больше часу не давали связистам начать работу…
Виктор рассеянно слушал, пил свой чай. Другая мысль занимала его. Наконец он решился.
- Дед, - сказал он. – Феньку моей Светке ты подарил?
- С чего это я? – усмехнулся Борковский. – Димка подарил, внук. Они ведь танцуют вместе, в паре. Второй год уж.
- А сплел, конечно, ты…
- Само собой. У пацана разве терпения хватит плести?
Виктор налил себе ещё чаю, не представляя, как продолжить тему.
- Ну… и много фенек ты сплел? – спросил он со странным выражением на лице.
Борковский не заметил, глядел в чашку. Так же, неспешно он ответил:
- Много, да. Десятка три, может и поболее… Люди просят для детишек. Я делаю.
- А сколько… сколько стоит одна твоя фенька? – Виктор заставил себя выговорить это.
- Чего? -  Борковский оставил чашку и уставился на Виктора.
- Сколько стоит, я спрашиваю? – Виктор попытался изобразить простодушие, но не получилось.
- Так ты… ты меня подозреваешь, ВэДэ, - четко произнес Борковский, склонив голову чуть набок. – Меня… Знай же, что я никогда не брал денег за свои феньки. Грех это большой – брать деньги за них.
- Ладно, - сказал Виктор, злясь на себя за неуверенность. – А провода разноцветные – их ты где берешь?
- У связистов, в мастерской, - голосом спокойным, но с оттенком металла ответил Борковский. – У них обрезков полно.
- Несерьёзно отвечаешь, дед! – повысил голос Виктор, распаляясь. – Не может быть столько обрезков!
- Так вызывайте меня к себе в контору, товарищ капитан! – Борковский поднялся. – Ежели я уже на подозрении, приводите. С милицией. И допрашивайте по форме.  Вам не привыкать!
- И вызову! – заорал Виктор. – Обязательно вызову! Поглядите на него – феньки он плетет! А завод без связи! Может и не ты рубил, да, может и не ты! Но кто рубил – говори!
- В конторе у вас буду говорить, - ответил Борковский и направился к выходу. – До свидания, соседка!
Надя выскочила на крики, заперла дверь за соседом и удивленно заглянула на кухню.
- Что случилось? – спросила она. – У соседа такое лицо…
- Плевать мне на его лицо! – заорал Виктор. – И скажи Светке, что я запрещаю ей носить эту феньку! Пускай сорвет немедленно, а то сам сорву!
- Не ори. Подумай прежде, - сказала Надя с укором. – Ребенок-то что тебе сделал?
- Ребенок! – Виктор уже был готов выплеснуть всё, что накопилось в нём за этот день – что она уже не ребенок, если танцует с парнем и феньку от него приняла, что его, Виктора карьера на волоске висит сейчас, на проволочке от той самой феньки, что… Помешал телефонный звонок.
- Коллега! – сказал в трубке знакомый голос, Варакина, уже явно подвыпившего. – Прости, коллега, весь день не мог тебя выловить. Дела, я понимаю, да и у меня их немало…
- Слушаю вас,- резко ответил Виктор. – Что случилось?
- Ну-у, коллега, прости…те. Я думал, что вам будет спаться спокойнее, если я позвоню, - добродушно продолжал Варакин. – Преступники уже у меня, в КПЗ. Днём я их взял, к вечеру признались… И тот кусок кабеля показали. Рядом с заводом в парке был спрятан.
- И кто они? – спросил Виктор, вытирая потный лоб рукавом.
- Ха! – ответила трубка. – Два идиота из цеха связи. Начальник их премии лишил, так они бутылку спирта сперли, выжрали и решили отомстить. Точка.
- А как вышли на них? – пот со лба Виктора добрался до глаз и смешался со слезой.
- Начальник цеха связи намекнул. Я ведь первым делом его допросил утром. А вам он не сказал, что ли?
Виктор медленно положил трубку, взял свою чашку, понес ко рту, но вдруг резко швырнул на пол.
- Ну вот, - сказала Надя. – Только-только сервиз купили…

                Авторский перевод с эсперанто