Неупокоенные души. 79 глава

     Бедный мальчик, стоял дрожа и с надеждой смотрел на меня. Он был почти прозрачным и я едва его разглядела, ему было лет пять, не больше. Сложив книги, я сдала их пожилой библиотекарше, в прошлом учителю русского языка и литературы в школе, очень умной и начитанной женщине. Не справляясь с продвинутыми и дерзкими учениками, она вышла на пенсию, но сидеть дома без дела, она не захотела. И вот уже лет десять, как она работала библиотекарем в университете и все любовно называли её тётя Глаша.
     Глафира Андреевна, видать, в прошлом была очень красивой, потому что и в старости она сохранила былые аристократические черты и гордую осанку. И как не зайдёшь в библиотеку, она для всех находила доброе слово или просто очаровательную улыбку и всегда была с книгой в руках. Как-то мы с ней разговорились, она спросила, почему я беру именно литературу, связанную с психологией, педагогикой, этикой и эстетикой. Ну я, конечно, ответила ей, что хочу стать хорошим психологом, изучая судьбы людей и помогая им найти выход из любой сложной ситуации. Тётя Глаша была в восторге от моего ответа и вызвалась мне помочь. Эта женщина оказалось кладезем мудрости и начитанности. Я готова была слушать её часами, просто разинув рот, так она красиво и доступно говорила.
     - Вы очень красивая женщина, Глафира Андреевна, с Вас картины бы писать, - сказала я ей однажды.
     - Ооо... девочка, моя красота с годами увяла. И однажды, в далёкой молодости, мой портрет действительно писали. Хочешь, приходи в воскресенье ко мне домой, я кое-что тебе покажу, - предложила она и написала мне свой адрес.
     В воскресный день я пришла к ней, купив коробку шоколада и пирожные. Но когда я вошла к ней в квартиру, расположенную в старом, наверное дореволюционном доме, я ахнула. Квартира напоминала музей. На стенах висели картины, на консолях стояли большие статуэтки разных героев греческой мифологии, старинная мебель и комод из резного чёрного дерева. Часа два я рассматривала всю эту красоту.
     - А вот и мой портрет, художник, правда, малоизвестный, фамилию я запамятовала. Но портрет он писал почти две недели. Ох, он мне и в любви признавался, но я была замужем за дипломатом. Да и воспитана я была не так. Столько лет прошло, страшно сказать. Давно умер и муж, и этот художник, имя только помню, Михаилом звали, - щебетала она, стоя рядом со своим портретом.
     Портрет вызывал восторг и восхищение. Молодая, красивая женщина, в длинном лиловом платье, с изумительной фигурой, со светлыми, пышными кудряшками, с прической в стиле тридцатых годов. Гордая осанка и чистый взгляд... я была поражена.
     - Глафира Андреевна... Какая же Вы красавица! - только и воскликнула я.
     - Не буду отрицать, милочка. Я была одной из первых красавиц города. Но это уже всё в прошлом. От моей красоты остались одни воспоминания. Давай пить чай, Софьюшка, - мило улыбаясь, предложила она.
     - Так Вы живете совсем одна? А дети, внуки? Где они? - спросила я, увидев на стене, в красивой раме, фотографии мужчины рядом с женщиной и более молодого парня и девушку.
     - Сын дипломат и живет в Австрии, пошёл по стопам отца. Ему скоро исполнится пятьдесят четыре года, жена и дети с ними живут. Внук тоже будущий дипломат, сейчас работает в посольстве, а внучка педагог, преподаёт русский язык. Они хорошо живут. Раз в год приезжают меня навестить, - говорила старушка, аккуратно откусывая шоколадную конфету и двумя пальчиками держа прозрачную китайскую, фарфоровую чашку.
     - А почему они и Вас с собой не забрали? - полюбопытствовала я.
     - Забирают вещь, Софья. Сын поедлагал и мне к ним переехать, там у них небольшой дом. Но я русская. Понимаешь, Софья? Я русская в седьмом поколении и никогда не покину свою землю. Хочу быть похороненной на своей земле. Разве есть краше земли русской? Россия - моя Родина и я никогда её не покину. Скажешь, красивая фраза? Может быть... Но это истинная правда, - отвечала она.
     Потом, я приходила к ней ещё и ещё. У неё была большая библиотека, в которой я зачитывалась часами, Глафира Андреевна мне не мешала. Сидя на диване, подобрав под себя ноги и обернувшись большой шалью, она тоже читала книгу.
     Но я отвлеклась, просто не смогла обойти вниманием столь достойного пера человека.
     - Как тебя зовут, мальчик? И что случилось? Ты расскажи и я постараюсь тебе помочь, - спросила я ребёнка, с надеждой смотревшего на меня.
     - Я Егорка, мама в лесу осталась, она может замёрзнуть, - выговорил Егорка.
     Я тут же набрала номер милиции, ноль два.
     - Прошу Вас, в лесу замерзает женщина, сынок которой уже замёрз. Вызовите спасателей, быстрее, - попросила я.
     - Куда подъехать? Где Вы находитесь? - спросил молодой мужской голос.
     - Подъезжайте к университету, я покажу, где найти женщину и мальчика, - ответила я.
     Милицейская машина приехала быстро, в сопровождении машины спасателей. Егорка указывал дорогу и мы, проехав через новый мост, подъехали к лесу. Там, по узкой тропинке, пришлось идти пешими. Егорка шёл впереди, я шла за ним, а остальные шли следом. Вдруг Егорка остановился возле старого дуба и мы увидели женщину... но и я увидела женщину, вернее её душу, возле Егорки и поняла, что мы опаздали. Женщина, крепко обняв ребёнка, будто уснула, впрочем, так и было, только уснула она навсегда. Их лица занесло снегом, глаза крепко закрыты, лица просто сливались с цветом снега, настолько белыми они были.
     - Господи. Егорка? Как вас сюда занесло? - с ужасом спросила я.
     - Я шла от матери, она позвонила и сказала, что ей плохо. Мы вызвали скорую, маму увезли, а мы вот решили коротким путём, через край леса, вернуться домой. Но кажется, поздно вышли и из-за темноты, заблудились. Как же теперь мама будет жить? У неё сердце больное, а о нас узнает, так боюсь не выдержит, - вместо Егорки ответила женщина.
     - Как же установить их личности и место проживания? - спросил молодой капитан и взяв с земли сумочку женщины, открыл её, чтобы посмотреть, нет ли в ней документов.
     - Я документы дома оставила. Меня Вера зовут, Вера Волошина. А дом мой находится прямо за рекой, через малый мост. Я покажу, - сказала Вера.
     Я передала её слова капитану, спасатели подняли трупы женщины и ребёнка и мы вышли из леса к машине, куда и загрузили тела. Дав распоряжение командиру спасателей, чтобы трупы отвезли в морг, капитан попросил меня сесть в машину, я села и мы поехали по адресу, который мне указывала Вера.
     Дома мы обнаружили мужчину, молодой человек сидел на кухне и ужинал. Когда капитан сообщил ему, что его жена и сын замёрзли в лесу по дороге домой, молодой человек просто застыл. Так он сидел несколько минут, потом, обхватив голову руками, заплакал, как ребёнок.
     - Я только что пришёл с работы, смотрю, их нет. Егорку не с кем было оставить, вот она вместе с ним и ушла. Где они? - с каменным лицом спросил молодой человек.
     - Их в морг увезли. Можете утром подъехать, для опознания? - спросил капитан.
     - Хорошо, я подъеду, - коротко ответил молодой человек.
     Оставаться здесь, смысла не было, я попросила капитана довезти меня до общежития.
     - Время почти одиннадцать, меня не пропустят, там в десять часов закрывают двери.
     - Да, конечно. Поехали, - сказал капитан.
     Вера осталась рядом с мужем, оглянувшись, я увидела, что они стоят над ним, а он, положив голову на руки, сидит за столом и плачет.
     - А как ты узнала, что они в лесу замёрзли? И место сразу определила. Как? - спросил капитан.
     Что я ему могла ответить? Я сказала правду, что ко мне пришла душа мальчика и просила помочь спасти его мать.
     - Удивительные вещи Вы рассказываете, девушка. Я должен этому верить? Капитан милиции работает с душами? Что мне в протоколе написать? - спросил он меня.
     - А как бы я узнала, сидя в библиотеке? А место проживания погибших, как бы я узнала? Хотите верьте, хотите нет, но я говорю правду.
     - Думаю, Вас не стоит вызывать в полицию. Что Вы сможете написать? Думаете, мне начальство поверит? - спросил капитан.
     - Я не знаю. Просто отвезите меня к общежитию и объясните нашему коменданту, что опоздала я не по своей вине. Я замёрзла, устала, хочу есть и спать, - попросила я.
     Конечно, дверь общежития была закрыта, капитан постучал кулаком в дверь. Видимо, Татьяна Викторовна уже спала, накинув на себя пальто, она наконец открыла массивную, деревянную дверь.
     - Что случилось? Софья? Что ты наделала? Почему милиция? - с удивлением спросила она.
     - Софья нам просто помогла и опоздала не по своей вине. Мы её доставили в целости и сохранности. До свидания, - сказал капитан и взяв под козырёк, сел в свой УАЗик и уехал.
     - Ни дня без приключения, Софья. Что опять случилось? - спросила Татьяна Викторовна, проходя в свою комнату.
     - Татьяна Викторовна, миленькая. Я очень устала, хочу поесть и лечь спать. Давайте завтра. Хорошо? Я Вам всё расскажу, - попросила я её и уже собиралась подняться в свою комнату, но она, схватив меня за руку, потянула к себе.
     - Пошли ко мне, у меня картошечка с тушёнкой, поешь у меня. Заодно и расскажешь, - сказала Татьяна Викторовна.
     Я зашла к ней, она бы всё равно от меня не отстала. С аппетитом уплетая картошку с тушёнкой, я рассказала ей обо всём.
     На протяжении моего рассказа, она охала и ахала.
     - Ну надо же! Вот если бы не твой дар, Софья, ищи-свищи их. Точно бы не нашли. Конечно, ты молодец, но жалко женщину и ребёнка. Бедненькие, молодая совсем и ребёнок... Ужас! - восклицала она.
     К себе я зашла, когда было уже почти двенадцать часов. Быстро раздевшись, я скорей легла и укрывшись тёплым одеялом, закрыла глаза.
     - Софья? Вставай! Опоздаешь, - услышала я громкий голос Наташи.
     Кажется, я только легла, а уже надо было вставать.
     - Как тебя Татьяна Викторовна впустила? Ты же поздно вернулась? - спросила Света, наливая себе горячий чай.
     Идти умываться, так не хотелось, но взяв полотенце, я вышла из комнаты. На учёбу опаздывать было нельзя, поэтому я завтракала уже на ходу, бутербродом, который сделала мне Таня.
     Шли дни, наконец холода прошли, наступила весна. Очень люблю это время года. Будто всё возрождается, обновляется и вокруг такая красота. Время проходило монотонно, учёба, библиотека, общежитие. Иногда Макс приглашал меня на дискотеки, или просто просил посидеть с ним в кафе. Его мама, Ирина Владиславовна и наш отец, Евгений Дмитриевич, вроде помирились. Как-то Макс пригласил меня к себе домой, но я отказалась.
     - Зачем, Макс? Чтобы опять напомнить твоей матери о грехе нашего отца? - отказавшись, спросила я.
     - Так уж и грехе? Но согласись, красивом грехе. Вон, какая ты красавица. Эх, жаль, что ты моя сестра, были бы мы с тобой давно муж и жена, - улыбаясь, сказал Макс.
     - Но мы с тобой брат и сестра. Так что найди себе жену и будь счастлив, - ответила я.
     - Пошли, Софья, мама сама просила тебя прийти, - сказал Макс.
     - Зачем это? Она не сказала? - спросила я.
     - Нет, не сказала, но просила тебя прийти, - ответил Макс.
     Я согласилась, игнорировать просьбу взрослой женщины, было неудобно.
     К моему удивлению, Ирина Владиславовна встретила меня обворожительной улыбкой.
     - Здравствуйте, Ирина Владиславовна. Вы хотели меня видеть? - спросила я.
     - Да, спасибо, что пришла, Софья. Проходи, пообедаем вместе. Я рыбы нажарила с картошкой. Заходите, Макс, мойте руки, - сказала мама Макса.
     Ну ладно, мы вымыли руки и сели за стол, где на большом блюде лежали куски жаренной рыбы и румяная картошка.
     - Ешьте, пока горячее. Как Серафима Ильинична поживает? Хорошая она женщина и воспитала тебя хорошо. Да, жаль, что так получилось, что вы с Максом брат и сестра. Хорошая жена была бы ему. Мой сын баламут, какая ему теперь жена достанется? - говорила Ирина Владиславовна.
     - Бабушка у меня и правда хорошая. А Макс ещё будет счастлив, поверьте. Он красивый, умный и целеустремлённый, так что за него Вы можете быть спокойны, - ответила я, с аппетитом уплетая рыбу.
     О матери она не спрашивала, оно и понятно, это была для неё больная тема и я, наверное, её понимала. Зачем она меня позвала, я так и не поняла. Ничего особенного она у меня так и не спросила. К обеду пришёл Евгений Дмитриевич и увидев меня, очень удивился и кажется, обрадовался.
     - Софья? Рад видеть тебя, как поживаешь? - спросил он.
     - Спасибо, хорошо. Сами как? - из вежливости спросила я, видя, как пристально смотрит на меня Ирина Владиславовна.
     - И что ты меня всё на Вы называешь? Вроде не чужой я тебе, - ответил Евгений Дмитриевич.
     - Да, как оказалось, не чужой. Я наверное пойду? - ещё не доев, сказала я и встала из-за стола.
     - Но ты даже не поела. Посиди ещё, чай будем пить, - сказал Макс.
     - Да нет, пойду я. Заниматься надо, - сказала я, направляясь к выходу.
     Следом за мной вышла Ирина Владиславовна и протянула пакет.
     - Возьми, дома поешь. Я тебе рыбы положила, - сказала она.
     Я взяла пакет, поблагодарила её и попрощавшись, вышла на улицу. Макс пошёл за мной.
     - Я тебя провожу, - сказал он.
     - Да не стоит беспокоиться. Только я так и не поняла, зачем твоей матери понадобилось звать меня к себе в гости, - ответила я.
     - Ну... ты вроде как дочь её мужа. Не заморачивайся, позвала и позвала, - ответил Макс, шагая рядом со мной.
     В общежитие он заходить не стал.
     - Может зайдёшь? Света будет очень рада, - сказала я.
     - А что мне Света? Пустышка, каких сотни ходят по городу. Пойду я, пока, - ответил Макс и поцеловав меня в щёчку, ушёл.
     Пожав плечами, я зашла в общежитие и быстро поднялась в свою комнату. Девочки только садились обедать, опять пожарив макароны. Я развернула пакет и выложила рыбу с картошкой на тарелку.
     - Ммм... рыбка, картошечка. Вот спасибо тебе, дорогая. А то макароны надоели уже, - сказала Наташа, с удовольствием откусывая кусок рыбы.