Момент истины

(По мотивам повести В.Богомолова «Момент истины. В августе 44-го»)

Генерал Егоров, начальник контрразведки фронта встретил утро в прекрасном расположении духа.  Словно гора свалилась с плеч, ведь накануне группа  капитана Алехина захватила  неуловимых немецких диверсантов в лесу под городом Лидой.  «Птицы» были настолько важными, что Ставка  приказала провести войсковую операцию по их поимке  любой ценой, ибо нависла реальная угроза раскрытия перед врагом замыслов командования о предстоящем наступлении.  Ведь диверсанты постоянно радировали о скрытном передвижении  резервов к линии фронта. 
Войсковая операция гарантировала уничтожение  диверсантов, но не раскрытие шпионской сети в нашем тылу, а вина за это легла бы тяжким бременем на контрразведку. Мол, это они виноваты,  не справились.
Теперь  же все выглядело в ином свете – опытные оперативники  СМЕРША  капитан Алёхин и старший лейтенант Таманцев, а также «зеленый»  стажер  лейтенант Андрей Блинов «прокачали» и захватили хорошо замаскированную вражескую группу, выяснили, что резидент с псевдонимом Матильда засел в штабе фронта в городе Шауляе, а стажер (кто бы мог подумать!)  «завалил» их матерого главаря – самого Мищенко…
И полетела в эфир радостная шифровка «Войсковая операция не нужна, передайте Первому, что бабушка приехала!»
…А вот и капитан Алехин, легок на помине!
– Входи, герой, входи! – поприветствовал гостя Егоров.
Капитан смущенно улыбался.  Вид у него был усталый - несколько суток без сна. Голова  забинтована. Сам ведь подставился диверсантам, чтобы их раскрыть.  Вот и вдарили рукояткой пистолета. Но это все мелкие детали. Ведь сделано главное, почти невозможное, – в необъятном лесном массиве  найден и обезврежен  опытнейший враг, засевший в нашем тылу. А это дорогого стоит…
Алехин прошел и присел к длинному столу.
– Вот что я тебя позвал , Паша, – мягко сказал  генерал, – ты резидента раскрыл, тебе и брать Матильду.  Готовь  группу, езжайте в Шауляй!
…Капитан Алехин устроился в кабине «полуторки», а старлей Таманцев и стажер  тряслись на деревянной перекладине-скамейке в кузове.
Пересекли границу Литвы по дороге, заполненной людьми в форме и военной техникой. Пейзаж изменился, появились добротные хутора, особняки с черепичными крышами. В пригороде Шауляя встретился холм, сплошь уставленный тысячами крестов, больших и маленьких.
– Как же они умудряются  так плотно хоронить своих,  товарищ старший лейтенант?  – осторожно осведомился  стажер.
– Это не кладбище, Андрей, – ответил  Таманцев, – они кресты ставят здесь на счастье и во  искупление грехов. Говорят, что очень помогает, я слышал об этом…
Полуторка приблизилась к вилле Хаима Френкеля. Раньше здесь был фашистский госпиталь. Но теперь в нем разместились наши раненые солдаты. Видно было, как во дворе сновали медсестры и курили перебинтованные выздоравливающие.
Штаб фронта был расположен в особняке неподалеку от госпиталя. Конрразведчики вышла из полуторки.
–Андрей, ты иди вперед, найди канцелярию. Покажешь ее нам, чтоб не плутать. Матильда ею управляет, отсюда и такая осведомленность, ведь все документы идут через нее. Ну, и оглядись заодно, что к чему. Начальник штаба в курсе, не светись без нужды.
Стажер исчез за дверью штаба.  Алехин и Таманцев покурили на крыльце и тоже вошли.   Длинный коридор был слабо освещен и товарищи прищурились после яркого солнечного света, высматривая, куда двигаться дальше .
Вдруг навстречу вышла из бокового коридора  невысокая стройная женщина, возрастом лет  пятидесяти. Сзади за ней на цыпочках порхал стажер. Он скорчил страшную рожу и тыкал согнутым пальцем вниз, в спину незнакомки. 
– Она, – мол,– она!
– А юбочка-то коротковата для такого возраста,   – опустил глаза на голые коленки капитан Алёхин.  Это было  все, что он успел подумать, поскольку в следующую секунду подол юбочки  взлетел еще выше, а в его голову со свистом артиллерийского снаряда врезался кокетливый хромовый сапожок, обутый на крепкую ножку Матильды.  Паша упал.
Следом согнулся Таманцев, получив под дых серию из двух коротких, очень резких ударов острыми кулачками.
Но был еще стажер, недремлющий геройский стажер, гроза матерых диверсантов!  Он  мертвой хваткой  вцепился в шпионку сзади и они некоторое время извивались на полу, пока не очухались пострадавшие капитан и старлей. Втроем они кое-как скрутили  растрепанную и раскрасневшуюся от борьбы фурию и отвели  ее в канцелярию, выгнав оттуда всех сотрудниц.
Таманцев и стажер переворачивали все вверх дном, ворошили бумаги по всей канцелярии  в поисках улик, а капитан Алехин занялся Матильдой.
– У Вас прекрасная растяжка, первый раз такую встречаю. Вы не балерина, часом?.. И удар поставленный.  – Паша осторожно потрогал голову,  пострадавшую в очередной раз.
– Это «уширу маваши гери» - удар с вращением ногой в голову. Слыхал про каратэ, сосунок? – Матильда криво усмехнулась и попыталась сдуть  русую челку, которая лезла в глаза. Руки у нее были связаны за спиной.
– Ты бы еще боевой краковяк применила, овца! – подумал капитан, но вслух невозмутимо произнес:  «К тому же имя у Вас, как у балерины Кшесинской, подстилки императорской, вы случайно не родственницы с ней?». Контрразведчик знал, как зацепить за живое и вывести из равновесия врага, и достиг цели
– Пся крэв! – взорвалась  Матильда, – Да все вы одного мизинца Николая не стоите!   Молиться на него будете потом. Слезами горючими умоются гонители его!
– Как же, как же!  Эксплуататору, душителю свободы и демократии молиться мы будем,  – Алехин даже участливо посмотрел  на  обезумевшую шпионку. Но та не унималась:
– Сам Иисус Христос  падшую женщину приблизил и возлюбил ее, как себя, а вы! почему вы вседержителю своему в этом отказали? Да еще и соревновались,  кто первый его убьет.
Он кровью собственной  и смертью лютой смыл грехи свои, если они какие-то и были у него!..
В канцелярии повисла неловкая пауза.
Капитан Алехин подошел к окну,  достал из мятой пачки «беломора» папиросу, постучал мундштуком, закурил и стал рассматривать деревья  за окном, подернутые золотом.
– Всё же зря  мы так сильно влохматили эту бабушку, – подумал он, – замкнется и «петь» плохо станет…  в отличие от «танцев». Паша опять машинально коснулся саднящей  головы.
– Нашел,  нашел! – раздался вдруг торжествующий крик Таманцева и гнетущая тишина наконец рассеялась. Старлей победоносно размахивал над головой шифровальным блокнотом, обнаруженным за плинтусом.
– Ну, вот и все, на выход, мадам! -  сказал Алёхин, обращаясь к Матильде.
…Вскоре группа контрразведчиков вернулась к  месту своей дислокации.
Впереди была длинная дорога на Берлин, кровопролитные бои, потери, но и радость Великой Победы.
Через какое-то время Великая Россия покаялась во всех своих грехах, существующих и мнимых, навязанных извне.  Расплатилась за них кровью миллионов лучших своих сынов и дочерей. Однако её лютые враги  не покаялись и забыли, чем заканчивается для их жалких душонок  тот предел, когда разъярённая  Родина-мать опять возьмется за оружие, а её любимые дети сомкнут стальные ряды.