Вороны с Чистых Прудов

Пока метро не закрыли…


Богдан.

Я  выскочил из квартиры, оглушительно хлопнув дверью, и понёсся вниз по лестнице. Дверь тяжёлая, железная, и брякнул я от души, аж штукатурка посыпалась, но мне было пофиг.  Подъездная дверь отлетела в сторону, брякнувшись о стену, я побежал по улице, не разбирая дороги.
Не помню, сколько времени я так бежал, но очухался только на железнодорожном мосту. Дождь льёт. Холодный, противный, а я стою и смотрю, как внизу две электрички едут. Не могу так больше, я перегнулся через перила. Нет, страшно. Выпрямился, сунул руку в карман, нащупал початую пачку сигарет. А зажиги-то и нету, даже покурить не судьба. Так и помру, молодой и не курящий. Видно выпала где-то. Вытащил сигарету, сунул в рот, стою как дурак. Холодно и сыро, кеды уже насквозь промокли.  На крыше электрички расположилась весёлая компания . Одна из девушек замахала мне рукой. Я отшатнулся, выронил сигарету. Она, вращаясь, полетела вниз, внезапно рука у девушки невероятно удлинилась, она выхватила сигарету из воздуха, сунула в рот…
Я сполз  вниз, сел на корточки, прислонившись спиной к перилам. Да что ж такое творится то сегодня, не понимаю! Нашарил пачку, трясущимися руками вытащил новую сигарету. Осторожно встал, выглянул за перила - никого и ничего, только мокрые рельсы внизу. И что мне делать теперь, а?
-На, прикури!- Невысокая темноволосая девушка с фиолетовым зонтиком протянула мне зажигалку.
-Спасибо!- я наклонился к её руке, скорее затянулся, а то мало ли!
-Пожалуйста!- Она улыбнулась в ответ, показав красивые зубы, и пошла прочь. От её кроссовок веером разлетались брызги.
Я курил, и прокручивал в голове сегодняшние события.  Вот я прихожу домой , довольный жизнью, с пачкой чипсов. Дома мать, и это очень странно - она же утром ушла на работу. Моя комната выглядит так, точно там что-то взорвалось - всё расшвыряно, постель свёрнута на пол, мебель сдвинута, из стола и шкафа выброшено всё содержимое и ящики валяются на полу.
-Где пакет?- кричит мать. Какой ещё пакет, ничего не могу понять.
-Где пакет, быстро сказал,- она хватает меня за куртку, трясёт. Я только глазами хлопаю, даже чипсы уронил, ничего не понимаю.
-Говори, сейчас же, - мать не отпускает меня,- он у тебя, да? У тебя, кому ты его отдал?
-Мам, ты чего,- выдавливаю я из себя,- какой ещё пакет?
-Верни, немедленно,- мать вдруг с силой бьёт меня в грудь, так, что я отлетаю к стене и впечатываюсь в неё спиной,- отдай, хуже будет!
Я начинаю подниматься, она пинает меня, я ору, но мать словно не слышит, она как с ума сошла, я еле вырвался…вот же хрень! Так и не поел. И что ещё за пакет, ничего не понимаю. И домой никак, прибьёт ведь и не заметит. Что же случилось такого, что моя спокойная и ласковая мама превратилась в бешеного берсерка?
Сигарета догорает до фильтра, я кидаю окурок в лужу. Сую руки в карманы джинсов, там звякает мелочь, и даже несколько бумажек шуршит. В принципе, особо не пошикуешь, но пару раз поесть хватит. А то и больше, если уж совсем бюджетно. В куртке - единый проездной, новенький, значит, смерть от переохлаждения мне не грозит, в метро где-нибудь приткнусь.
-Кар?- на перила рядом со мной села серая ворона, такая же промокшая, как и я.
-Чего кар-то?- я вздыхаю. Ворона подходит поближе, аккуратно царапает рукав когтистой лапой.
-Кар?
Дрессированная ворона, круть! Я расстёгиваю куртку, и ворона мигом ныряет ко мне за пазуху, телепается, устраивается поудобнее. Наконец затихает, выставив над замком молнии голову.
Я не торопясь иду прочь, к метро. Там пироги продают, вот и пообедаем. Покупаю два пирога, себе и вороне. Почему-то кажется, что она тоже голодная. Свой пирог заглатываю по дороге, ворона смотрит на меня укоризненно. А мне так вкусно, пирог горячий, с повидлом!
Захожу в метро, ворона оживилась, заскреблась под курткой. Я отламываю кусок пирога, подношу к клюву. Она выбирается наружу, подлетает к карте и хрипло каркает. Подхожу, смотрю.
-Кар!- ворона клюёт карту. И снова: «Кар!»
-Чего, на Чистые что ли надо?- уточняю я.
-Кар!- радостно заявляет ворона и садится мне на плечо.
Я отхожу к стене и крошу пирог на пол. Ворона подлетает и начинает клевать, полпирога склевала и опять ко мне на плечо уселась.
-Наелась, что ли?- спрашиваю я.
-Кар,- соглашается ворона и чистит лапкой клюв.
-Ну и ладно,- я доедаю вороний пирог, потом иду к турникету. Какая разница, куда ехать? Всё равно деваться мне пока некуда, я погуляю, пока мать в себя не придёт. Никогда я её такой не видел! Что же это за пакет, из-за которого по всей квартире погром…
Еду по эскалатору вниз, смотрю по сторонам. И чего на меня все пялятся? Потом понимаю, я ж с вороной на плече, вот людям цирк бесплатный!
-Мам, смотри,- навстречу мне, вверх едет девочка лет пяти с мамой, - а птичка дрессированная, да?
-Кар!- гордо заявляет ворона, мне прямо даже приятно стало - вот я какой крутой, и ворона у меня есть!
В вагоне я засыпаю, ворона снова перебирается под куртку, и я сплю…
-Кар!- меня аж подбросило, диктор говорит: «К поездам до станций Тургеневская, Чистые пруды, Сретенский бульвар…», выскакиваю из вагона, бегу на переход.
Опять засыпаю, ворона скрёбется, не даёт спать. Доехали, выхожу на улицу, выпускаю ворону. Думал, она опять мне на плечо сядет, а нет, она взлетает и летит прочь, к памятнику Абаю.
Стою и вдруг мне смешно становится - надо же, я ворону на Чистые довёз, ей видно лететь лень было, вот и нашла дурачка! Иду туда, куда она улетела, и смеюсь, аж прохожие оглядываются,  а я никак остановиться не могу. Довёз птичку, и пирогом ещё накормил, вот я дурак-то!
-Кар!- прямо над ухом, я аж присел. Ворона уверенно устроилась на моём плече. Я поднял голову- памятник Абаю обзавёлся белым эполетом вороньего производства. Вот чего она улетела, понятно.
-Хулиганье,- говорю я вороне,- памятник-то за что?
Ворона как-то сдавленно каркает, точно смеётся. Потом взлетает, делает круг над моей головой , точно приглашает куда-то.
-Ну, пошли,- соглашаюсь я.
Глупо как – то, иду за вороной. Мимо Чистых, потом дворами, куда-то вглубь алюминиево-стеклянных высоток. Стоит мне чуть притормозить, как ворона громко каркает, торопит. Прохожу в арку и…
Надо же! А я и не знал, что в Москве такое есть! Среди высоких современных домов приютился домик-пряник ! Честное слово, красный домик с белыми колоннами, в два этажа.  Над окнами белые остроконечные наличники, а сами окна- не окна, а оконца, узенькие, забранные решёткой.
-Ух, ты…- я оглядываюсь на ворону, а вороны-то и нету. Ну, вот, я теперь отсюда и дороги обратной не найду, ещё и смеркается, к тому же. И народу никого нет. В домике приветливо светится окошечко, зайти, что ли? У двери таблички, читаю адрес: Сверчков переулок, дом 8 строение 3. Памятник архитектуры 17 века, усадьба купца Сверчкова и ты ды и ты пы.
Дальше- «Государственный Российский Дом Народного Творчества».
Это что, музей, что ли? К двери надо спуститься по ступенькам, иду вниз, дёргаю дверь- закрыто. То ли выходной, то ли уже ушли все. Стучу в дверь, а вдруг? За дверью - шаги.
Дверь открывает человек… Свет ему в спину светит, и я не вижу, какой он - старый или молодой.
-Быстро ты,- говорит он мне,- Клара тебя встретила? Дорогу показала?
Клара? Какая Клара? За спиной раздаётся знакомое карканье, переходящее в смех. Поворачиваюсь - девчонка! Невысокого роста, примерно моего возраста, чёрные растрёпанные волосы, чёлка на один глаз. Левый висок выбрит, и в ухе , наверное, десятка два разнообразных серёжек. Серый свитер с чёрными рукавами, чёрные джинсы, ботинки…Ворона?
-Молодец, Клара,- говорит человек,- проходите, чего тут стоять-то?
Я послушно иду за ним, девчонка подталкивает меня в спину сзади.
Человек оборачивается, я перевожу дух. Не молодой он уже, лет пятьдесят, наверное, или больше. Он хмурится, смотрит на мои мокрые следы.
-Разуйся, чисто тут.
Да я и сам вижу, что чисто, стаскиваю кеды. Правда, носки тоже мокрые. Он качает головой, вытаскивает откуда-то пару пёстрых шерстяных носков.
-На вот, а свои сними, толку-то от них. Простынешь ещё. Идём, идём, не бойся. Дело есть.
-А это что, музей?- наконец спрашиваю я.
-Музей, и не музей,- он усмехается,- вывеску читал? Дом Народного Творчества, вот… а я тут хранитель. Идём в трапезную, чаем напою, заодно и о деле поговорим.
Я что-то совсем обалдел, иду за хранителем, как баран. Ничего не понимаю. Если музей, то где залы и прочее? И какая ещё трапезная в музее? И почему тут нет никого, а? Куда я вообще попал-то, объясните…
Большая комната с узкими окошками, посередине - длинный стол, вдоль стола-лавки, во главе- резной стул с высокой спинкой и подлокотниками. На полу - коврики, на стенах тоже какие-то штучки. На столе - блюдо с пирогом, три глиняные тарелки. Хранитель приносит откуда-то чайник, наливает чай в чашки, ставит на стол. Я сажусь, и в животе урчит. Хранитель нарезает пирог, командует:
-Ешьте скорее, пока не остыло.
Ммм…я наверное похож на помойного кота, дорвавшегося до «Вискаса». Пирог кажется неимоверно вкусным, я мигом расправляюсь со своим куском, на тарелку тут же плюхается второй. Теперь я не так спешу, успеваю жевать. В пироге множество начинок, и мясо, и грибы, и лук, и, кажется, каша, и блины, и бульон…второй кусок я еле осилил. Смотрю на Клару, она ест быстро и неаккуратно, вокруг тарелки - крошки, какие-то ошмётки.
-Ворона, что ты от неё хочешь,- усмехается хранитель, поймав мой взгляд. Клара фыркает, пьёт чай с хлюпаньем, грызёт сахар, резко ставит чашку на стол.
-Теперь о деле, - строго говорит хранитель.- Дело очень простое, как раз по силам. Нужно взять здесь одну вещь, и отнести по адресу. Взамен…- он смотрит на меня, постукивая пальцами по столу,- а взамен мы улаживаем твои…эээ…семейные неурядицы. Главное, ты должен успеть вернуться, пока метро не закрыли, понял?
-Какую вещь?- подозрительно интересуюсь я, ага, слыхали мы про таких добрых дяденек! А потом меня загребут…с наркотой, например, или с краденым. Точно, тут же музей, краденый музейный экспонат, вот.
-Ничего криминального,- хранитель точно мысли мои читает,- не выдумывай. Да и фонды здесь весьма, скажем, специфичные. А о том, что эта вещица здесь есть, никто не знает, даже сотрудники и директор. Они её с футляром купили, и им футляр интересен, а его мы не тронем. Просто переложим содержимое в другую упаковку, и отнесёшь законному владельцу. Я бы и сам отнёс, да с работы отлучиться никак не могу, а там очень, понимаешь , ждут.
-А она,- я показал на Клару,- почему я?
-Воронам я такие вещи не доверяю,- хранитель качает головой,- они слишком на всё яркое и блестящее падки. Не сама припрячет, так похвастает своим, и всё…ищи потом опять! А ты мне должен, хотя бы еду отработать. Но я Клару с тобой пошлю, чтоб не заблудился.
-А откуда вы знаете про…- начинаю я, но он перебивает меня.
-Работа такая, много знаю, потому и не сплю по ночам. Вот, например, знаю, что тебя Богданом зовут, верно?
Тут у меня челюсть отвалилась. Богданом меня никто и не называет, все Данькой, или Даном. А Богданом – никто, хоть по паспорту я этот самый Богдан и есть.
-Ладно, идём,- и я снова иду за хранителем.
Заходим в комнату, хранитель включает свет. На столе сидят тряпичные куклы, у одной голова почти отвалилась. Куклы страшные, облезлые какие-то, лиц нету, волос тоже.
-Вот этого инвалида бери,- он указывает на куклу. Я осторожно её поднимаю, голова болтается на нитках.
-Голову отрывай, потом пришью,- командует хранитель. Я, как под гипнозом, тяну за кукольную голову, она мигом отделяется от тела. Хранитель вытаскивает из кармана другую голову, отбирает у меня кукольную тушку, сажает на место и кладёт новую голову рядом. Смотрит внимательно, удовлетворённо кивает.
-Не заметят, никто не заметит.
Я тоже разницы не вижу, голова точно такая -же, как та, что у меня в руках- замызганный тряпичный шарик.
-Пошли отсюда,- говорит хранитель, и мы идём обратно.  Клара ждёт нас в трапезной, она, похоже, дремлет.
-Вот адрес,- хранитель даёт мне бумажку. Смотрю - ох, ё…это ж мне через всю Москву на метро, и потом ещё и автобусом!
-Что, далеко?- сочувствует хранитель,- а что поделать. Надо, мой хороший, надо. Главное, успей вернуться, пока метро не закроют, понял?
-Понял,- что- то мне как то грустно стало, и во что я вляпался…
По дороге к метро Клара болтает без умолку, рассказывает мне всякие истории о том, как на Чистых нефоры собирались. Слушаю в пол уха, но кое- что в память западает.
-И представляешь,- трещит Клара,- эти эмо, ну, стоят кучкой, как раз под деревом, а я думаю, чего это они! Ну, я на дерево  взлетела, а они,- она начинает хлюпать от смеха,- представь, они луковицу на тёрке трут и нюхают, ну, чтоб слёзы текли!
Я тоже смеюсь, глупость какая!
-А готы стоят,- снова рассказывает Клара,- вдруг один, ну, или одна, я не очень поняла, хватает парня за велосипед и говорит: «Дай покататься!» Ну, тот ошалел, пока челюсть с асфальта собирал, тот сел и поехал! Ага, гот, на велике! Представь, ну, гот, пальто кожаное до земли, ботинки по колено, волосы чёрные длинные, лицо белое, и на велике рассекает! А рожа такая счастливая- пресчастливая…
Ага, так я и поверил, хотя гот на велике - та ещё картинка, наверное.
Так до метро и дошли.
Метро, потом автобус. Пока едем, стемнело. Осень, что делать, темнеет рано. Клара ведёт меня по каким-то тёмным переулкам, наконец, мы выходим  в какой-то посёлок.
-Вот,- Клара останавливается  на перекрёстке,- сейчас идёшь прямо, третий дом по левой стороне. Я тебя тут подожду, окай?
-Ладно,- я уже ничему не удивляюсь,- я пошёл.
-Только там ничего не ешь, и не пей,- торопливо шепчет Клара,- и это…ничего своего не оставляй. Даже если живот скрутит - бегом за ворота и под куст.
-Да ну тебя,- я уже шагаю по улице, отыскивая третий дом слева.
Дом не дом, а целый домище. Здоровенный,  забор такой…основательный. У калитки машины, протискиваюсь, звоню.
-Кто?- женский голосок.
-Это…я тут привёз, передать просили, - глупо как-то звучит, как из кино про наркоманов.
-Откуда передать?- подозрительно интересуется голос.
-Ну…оттуда, из этого, как его…Сверчкова переулка!- наконец вспоминаю я название.
Калитка широко распахивается.
-Ах, ты мой золотой,- радостно выпевает толстая немолодая цыганка, укутанная в лохматый платок,- ай, молодец. Пойдём, пойдём, скорее. Все только тебя и ждут.
-Да я это, ну,- я упираюсь. Идти мне что-то туда совсем неохота.
Она уже вцепилась мне в рукав и тащит в дом. Я таки иду следом.
-Кто там,- говорит сидящий в комнате мужик. Цыганка вталкивает меня в комнату, подбегает к мужику и что-то быстро шепчет ему на ухо. Я стою как идиот, ни слова не понимаю.
Мужик встаёт, подходит ко мне. Он кажется огромным, большой, толстый. Кладёт мне руку на плечо, говорит:
-Молодец, парень, быстро принёс. Ну, давай, выпьем по вашему, по- русски!
Цыганка мигом ставит на стол поднос, на подносе нарезанное сало, лук колечками, бутылка водки и пара рюмок. У меня в голове вдруг всплывают слова Клары  « там ничего не ешь, и не пей».
-Да я это…ну…не пью, мне ещё домой ехать,- отнекиваюсь я. Вытаскиваю кукольную голову из кармана, протягиваю мужику,- вот, берите, а я пойду. А то поздно уже, меня мама ждёт.
Звучит как-то совсем по-детски, неубедительно. Мужик хмыкает, наливает водку. Залпом опрокидывает, закусывает салом с луком. Потом берёт у меня эту несчастную голову, и вдруг расцветает белозубой улыбкой. Хлопает меня по плечу так, что меня аж к земле пригибает, и быстро уходит куда-то вглубь дома.
-Ай, как нехорошо,- качает головой старая цыганка,- хоть кусочек съешь, раз водку не будешь.
Я мотаю головой, пячусь к двери. Она встаёт между мной и выходом, смотрит как-то недобро.
Вдруг раздаётся звон стекла. В доме какие-то выкрики, цыганка подхватывает юбки и бежит туда, куда ушёл мужик, а я, не теряя времени, тоже бегу, подальше отсюда.
Вылетаю во двор, и тут-то меня и скрутило. Сил нет, терпения ещё меньше, краем глаза выцепляю будочку, деревянную, знакомых манящих очертаний, но памятуя вороньи предостережения, бегу прочь, за калитку. Выскакиваю на улицу, мимо машин, скорее, скорее. А вон и кусты, в самый раз. И тут меня отпустило, как ничего и не было. Надо же…
Подхожу к перекрёстку, где оставил Клару. Никого нет, странно. Стою, озираюсь. Наверно надо на остановку топать, но как назло, на улице пусто. Спросить некого.
Сзади топот, оборачиваюсь, ко мне подбегает запыхавшаяся, но донельзя довольная Клара, хватает меня за руку, командует:
-Ходу!- и мы несёмся куда-то, не разбирая дороги.  На бегу она время от времени начинает смеяться, непонятно, над чем. Сзади крики, похоже, бегут за нами.
-Кто…- пытаюсь спросить я.
-Потом,- она тащит меня сквозь какие-то колючие кусты, мы выбегаем к шоссе. Впереди остановка, сзади, светя фарами, подъезжает автобус.
-Быстрее,- кричит мне Клара,- это последний!
Я отчаянно машу руками, чтоб водила меня заметил, и из последних сил бегу к остановке, надо мной с карканьем вьётся ворона. Автобус останавливается, и стоит с открытой дверью, я влетаю внутрь. Дверь закрывается, автобус едет. Я прикладываю проездной, прохожу через турникет, падаю на сиденье. Ног под собой не чувствую, и отдышаться никак не могу. Народу в автобусе мало, человек пять от силы.
Я еду и думаю, как хранитель узнал о том, что я из дома сбежал сегодня? А потом мне приходит в голову мысль- а не он ли сам это всё и подстроил? Подослал ту же Клару, та у мамы что-то важное спёрла…блин! Точно, вот гад, а! Я вот сейчас пойду в этот Сверчков переулок, найду его и всю душу вытрясу, не посмотрю, что он старый уже! Хотя…я вздыхаю, скорее это он из меня всё вытрясет. Но выяснить всё надо, время вроде ещё есть.
Выхожу у метро, ворона привычно плюхается на плечо. Переступает лапами, что-то урчит, потом трётся головой о мою щёку.
-Чего подлизываешься,- говорю я,- поехали уже.
Прохожу через турникет, сзади шум, гам. Оборачиваюсь - охранник не пускает в метро толпу цыган, видно билетов у них нет. Я иду к поездам, поезд тут же подходит, сажусь, Клара лезет под куртку. Засовываю руки в карманы и мигом засыпаю. Сквозь сон чувствую, как ворона вылезает из-под куртки и лезет мне в карман, под руку. Хочу посмотреть, что ей там надо, но открыть глаза сил нет. Кто-то трясёт меня за плечо.
-Эй, просыпайся, а то   в Алтуфьево уедешь!
-А!- я открываю глаза, вскакиваю с сиденья… незнакомый парень ржёт. Я падаю обратно, чуть не придавив Клару. Ворона в последний момент отскакивает и злобно каркает на шутника.
-Чего разоралась, дурында,- усмехается парень,- твою работу делаю.
Я смотрю на него, он постарше меня, лет двадцати, русые волосы, серый свитер, чёрная куртка, джинсы.
-Карл,- говорит парень и протягивает мне правую руку.
-Дан,- отвечаю я, и вытаскиваю руку из кармана, чтобы ответить, за рукой тянется какая-то цепочка. Клара тут же принимается клювом и лапой запихивать её обратно. Чё за нах? Карл жмёт мне руку, а другой рукой ловко подцепляет цепочку и вытаскивает из моего кармана странную подвеску- серебряный( по виду) птичий череп с большим клювом. Клара возмущённо каркает, налетает на него, пытается клюнуть. Карл смеётся, отбивается.
Я вырываю руку, примериваюсь и выхватываю подвеску. Карл и Клара мигом успокаиваются, Клара ехидно каркает и усаживается мне на плечо.
-Вот дурында,- снова говорит Карл,- нашла, у кого цацку спереть! И как только они вас упустили…
-Наверно посылку рассматривали,- невесело сообщаю я,- я им посылку привёз.
Теперь – то я понял, кто разбил стекло, и почему все цыгане завопили. Наверное, им этот черепок на цепочке, очень нужен был. Реликвия типа, что ли.  Клара отворачивается, чистит клюв лапкой.
-Понятно,- говорит Карл,- потчевали, небось? Выпить подносили, да?
-Ну, да,- мне почему-то стыдно рассказывать, точно я что-то нехорошее сделал.
-А ты не знал, как откреститься,- продолжает он,- тебя кто предупредил-то? Хозяин?
-Нет,- я мотаю головой,- Клара. Хранитель ничего не сказал. Просто, говорит, съезди и отдай. Я и поехал.
-Странно. Странно,- Карл явно озадачен,- обычно он предупреждает. Ладно, из метро выйдем, сестрёнку расспросим. Сейчас-то она, понятно, только каркать может.
-Почему?- не понимаю я,- а говорить?
-А она, когда ворона, не говорящая,- поясняет Карл,- маленькая ещё, не умеет.
-Кар!- насмешливо вступает Клара.
-Я тоже не умею,- признаётся Карл,- вообще, из наших мало кто говорит, когда птицы.
-Нет, почему она…- я хочу спросить, почему она в человека не превратится и не объяснит, в чём дело. Но Карл опережает меня.
-Потому, что мы в метро. Понимаешь, метро-это такое место… для нас, вот, как войдёшь - так и выйдешь. Не перекинешься тут, и всё, хоть ты тресни.
-Почему?- не понимаю я.
-Никто не знает,- Карл пожимает плечами,- и раньше так было. Потому мы под землю без нужды и не лезем. Даже когда метро ещё не было. А я еду себе спокойненько, смотрю - Кларка к тебе в карман лезет,- меняет он вдруг тему,- ну, думаю, обнаглела сестричка в конец, вот и разбудил тебя.
Нет, всё равно он мутный какой-то, вместе со своей сестричкой-вороной. Хоть и хочет таким простым казаться. Чего-то я уже этим воронам не верю. Самому смешно - утром бы мне кто сказал, что в Москве люди - вороны живут, сам бы первый ржал, а теперь сижу и болтаю за жизнь. Бывает же!
Едем, вдруг Карл начинает беспокойно вертеть головой, совсем по-птичьи. Клара, нахохлившись, сидит у меня на коленях. Вдруг Карл одним каким-то стремительным, текучим движением выхватывает у меня из кармана цепочку с клювастым черепом. Клара возмущённо каркает, налетает на парня, пытается клюнуть. Он мигом накидывает цепочку мне на шею, засовывает череп под свитер, похлопывает меня по груди, потом покровительственно гладит по голове. Клара пристраивается на моём плече, угрожающе растопыривает крылья.
-Ты чего?- наконец я обретаю дар речи.
-Тихо, тихо,- Карл хихикает,- всё путём, братиш. Ты, это, не дёргайся, всё пучком будет.
В вагон вваливается какая-то бухая компания. Человек десять, парни, девицы.
-Ой, птичка!- одна из девиц заметила Клару на моём плече,- птичка, смотрите!
Она тянет руку к Кларе, я прикрываю воронью голову ладонью. Не хватало ещё пьяных разборок, а Клара явно собралась девицу долбануть покрепче.
-Пацан, дай девушке ворону погладить!- приказывает один из парней.
-Клюнет,- предупреждаю я,- что, пальцы лишние есть?
-Птичка,- лезет ко мне девица,- умная, дай поцелую…
Клара возмущённо каркает и взлетает под потолок, девица слюняво чмокает меня в щёку, поезд дёргается, девица, не удержавшись на ногах, падает мне на колени. Карл сгибается пополам в приступе беззвучного смеха. Я спихиваю с себя девицу. Она пытается встать, хватает меня за куртку, за свитер, наконец, её приятель оттаскивает её от меня.  Карл подхватывает меня под руку и тянет к выходу. Двери открываются, и мы вываливаемся из вагона. Клара вылетает за нами, поезд уезжает.
Клара каркает, садится мне на плечо, переступает лапами. Она явно недовольна. Карл тянет меня за руку, идём на переход. Вот и Чистые пруды.
Мы выходим из метро. Я смотрю на Клару, но всё равно упускаю момент, только что была ворона. И вот уже вместо неё – девчонка.
-Вы куда сейчас?- интересуется Карл,- в Сверчковы палаты?
-Ага,- кивает Клара.- А ты?
-Да провожу вас немножко, а то мало ли…- туманно говорит Карл.
-Чего мало ли?- подозрительно спрашиваю я, мне всё это как то перестаёт нравиться. Не то чтоб я и раньше был в восторге, но сейчас оно как-то совсем неоптимистично. Ещё и цацка краденая на мне надета.
-Да так,- Карл делает какой-то трудноопределимый жест,- ходют тут всякие, а потом личные вещи пропадают, такие, понимаешь, друг Дан, дела. Так что я лучше вас малость попровожаю.
-А к хранителю пойдёшь? – Клара внимательно смотрит на брата.
-Неа,- Карл мотает головой,- зачем? Чего я там не видел.
Мы идём по бульвару, темно, в кронах деревьев какое-то шевеление, мне жутковато. Прибавляю шаг. Клара не отстаёт, Карл идёт чуть поодаль, то и дело оглядывается.  Сворачиваем во дворы, в темноте они все одинаковые. А вот и домик, снова одно окошечко горит впотьмах. Спускаюсь по ступенькам, оглядываюсь. Карл машет, и исчезает в темноте. Клара стоит за спиной. Я стучу в дверь. Клара сопит, переминается с ноги на ногу.
- А почему Карл с нами не пошёл? – спрашиваю я.
-Да он с хозяином разругался в прошлом году,- пожимает плечами Клара,- а мириться не хочет.
Дверь открывается, мне кажется, или хранитель музея удивлён? Он вздыхает, потом говорит:
-Ну, заходи, раз вернулся.
Я захожу. Хранитель меня больше никуда не ведёт, показывает на табуретку у входа, морщится, точно лимон откусил. Вытаскивает откуда-то мои носки.
-Носки переодень, мои верни, а свои забирай.
Я стаскиваю кеды, снимаю пёстрые шерстяные носки, натягиваю свои. Хранитель кивает.
-Так, теперь тут посиди, я сейчас.
Он забирает носки и куда-то уходит. Клара стоит рядом со мной и рассматривает пол.
-И чего теперь?- спрашиваю я.
-А я откуда знаю,- она пожимает плечами,- не знаю. Ты это..ну…- она явно смущается,- не рассказывай про цацку, а?
-Да я как бы и не собирался,- я пожимаю плечами, и правда, я про цацку уже и забыл, что она у меня на шее болтается.
-Ну и молчи,- Клара довольно улыбается,- ты ведь где-то на Щёлковской живёшь, да?
Ага, недалеко от вокзала,- я киваю. – Успею наверно доехать, пока не закроют.
Клара смотрит на меня, потом в потолок, шевелит губами.
-Успеешь, конечно. Ещё больше часа времени, пока метро не закрыли.
Появляется хранитель.
-Ты ещё здесь?- смотрит на меня, как на приблудную собаку, – давай, иди отсюда, нечего тебе тут делать.
-А вы же обещали,- у меня аж голос задрожал, как понял, что меня просто кинули,- вы же сказали! Что уладите!
-А, это,- он усмехается,- какие ж вы, люди, мелочные! Держи, совсем забыл.
Он кидает мне…мой телефон.
-Это…я же его…- я никак не пойму. Что тут творится.
-Ты его утром просрал, - любезно подсказывает хранитель,- а кое-кто нашёл и мне принёс. Всё, топай, топай, мать твоя тебя уже обыскалась, небось, по улицам бегает. Ищет, куда такое сокровище подевалось.
Я встаю, хочется его ещё расспросить, но хранитель разворачивает меня к выходу и подталкивает в спину.
За мной с грохотом захлопывается дверь, всё. Я поднимаюсь по ступенькам, озираюсь. Куда мне идти-то? Вроде вон в ту арку…иду в арку, там меня поджидает Карл.
-Быстро он тебя вытурил,- Карл хихикает,- что, дорогу не знаешь? Пошли-ка, я тебя на Маросейку выведу, там до Китай-города дойдёшь и поедешь.
-А чего не на Чистые?- не понимаю я.
-Лучше дальше, да лучше, - поясняет Карл,- на Чистых нас уже видели, нечего там мелькать.  Про цацку не рассказал?
-Нет, зачем?- я пожимаю плечами.
-Вот и умница. Хороший мальчик,- Карл снова гладит меня по голове. Я отодвигаюсь от него, мало ли, чего он задумал. Идём дворами, выходим на Маросейку. Аптеки, церковь, магазины. Несмотря на поздний час, здесь много народу, на нас внимания не обращают. Карл то и дело оглядывается, особенно там, где скверики, деревья. Подходим к метро, тут народу нет. До входа остаётся немного, вдруг раздаётся карканье, на меня летит огромная чёрная птица. Я прикрываю голову руками, но птица больно заезжает клювом по макушке, так, что я чуть не падаю.
-Зигфрид,- орёт Карл,- беги скорее, Дан, в метро!
Я несусь со всех ног, меня два раза просить не надо. У самого входа под землю чёрный  птиц Зигфрид снова настигает меня, я отмахиваюсь, он долбит клювом мои руки. Тут на него накидываются две серые вороны, а я несусь со всех ног к турникетам. Пройду турникет, и меня не достать.
Охранник свистит в свисток. Я оглядываюсь: Карл и Клара дерутся с высоченным парнем в чёрном кожаном пальто. Клара машет мне рукой, иди, мол. Я стою, как столб. Бежит охрана метрополитена, и трое людей - птиц быстро удирают на улицу. Я прохожу турникет, иду на поезд. Действительно, надо домой, поздно уже.
Еду до Таганской, с Таганской до Курской, а дальше по синей ветке до конечной, Щёлковской.
Выхожу к вокзалу, ночь, а тут всё равно народ тусуется. К вокзалу подъезжают и отъезжают огромные автобусы, некоторые аж в два этажа, люди с поклажей, с сумками, чемоданами и рюкзаками бегут в метро, к таксистам… а я иду домой. Тут недалеко, минут десять ходу, за детской поликлиникой. Бегу, холодно мне, по сторонам оглядываюсь, вдруг мать встречу. Вспоминаю про телефон, вот я дурак, надо же ей позвонить! На ходу вытаскиваю телефон, залезаю в вызовы…ой! От мамы не отвеченных сорок три… скорее, набираю номер, бегу. Вдруг визг тормозов, воронье карканье…темнота.
-Эй, ты живой? Живой, говорю?
Я смотрю на незнакомого мужика. Он ощупывает меня, а мне холодно и сыро, и сижу я в луже на каком-то газоне.
-Вроде цело всё, где болит? Ты чего под колёса выскочил, дурень? Жить надоело?
Я мотаю головой, ничего мне не надоело. Вижу свой телефон, он отлетел в сторону, и батарея вывалилась. Мужик смотрит туда же. Подбирает телефон. Вставляет батарею, вылавливает из лужи заднюю крышку, закрывает. Телефон тут же звонит, мужик суёт его мне к уху.
-Даня, сынок, ты где!- мама? Что у неё с голосом, а?
-Я тут,- я дурак, что ли?- я домой иду.
-Где ты,- мама, кажется, плачет,- сейчас где?
-Уральская улица,- подсказывает мужик,- ты адрес скажи. Подвезу.
-Мам, меня подвезут,- сообщаю я, - пять минут.
И только сейчас я вижу большую чёрную машину. Наверно я смотрел в телефон и ее не заметил, а мужик меня не заметил. Темно, а я в чёрной куртке, хорошо, он затормозить успел, и меня только в газон швырнуло, на землю. Почти и не ушибся.
Мужик поднимает меня с земли, а меня прямо ноги не держат, подгибаются. Он сажает меня в машину, и везёт . У дома останавливается, я кое-как выбираюсь, благодарю.
-Ты уж больше под машины не лезь,- напутствует меня он,- а то размажут по асфальту, и скажут, что так и было.
По асфальту стучат каблуки, я оглядываюсь…
-Сынок,- мама хватает меня и сжимает изо всех сил. Я слышу, как отъезжает машина.
-Прости меня,- мама рыдает,- прости, сама не понимаю, как я могла тебя…господи, спасибо, что живой, я же тебя по всему городу искала, господи,- она плачет и смеётся одновременно,- где же ты был!
-В метро,- признаюсь я,- я в метро отсиделся. Там тепло, и пироги продают. Мам, а что пропало-то?
-Да ведь ничего, понимаешь, ничего!- мама, наконец, меня выпускает и мы идём домой,- мне шеф на сохранение дал пакет, там, понимаешь, очень важные документы, если что - всем крышка. Столько денег мы не наберём, чтоб расплатиться, даже если квартиру продать и нас с тобой на органы. А утром – нет пакета, я чуть с ума не сошла, всё перевернула. И на тебя накинулась, чтоб ты из дома ушёл, чтоб, если что, тебя не нашли. А потом мне шеф звонит, и говорит, чтоб я ключ от сейфа привезла, ему эти самые документы достать надо. А у меня прямо затмение какое-то было. И как я могла забыть, что мы их в сейф убрали, и на два ключа закрыли, один у шефа, другой у меня.
Я вздыхаю с облегчением. Как хорошо, что мама не сошла с ума! А то ведь я уже всякого насочинял…
Дома в ванной стаскиваю сырую , грязную одежду. Швыряю прямо комом в корзину для белья и лезу под горячий душ. Потом мы пьём чай, разговариваем.
-Ты отсыпайся завтра,- говорит мама,- я с утра на работу съезжу, отпрошусь. К обеду дома буду.
Кто бы против, а я никогда…
Утром мама, вопреки ночным своим словам меня будит.
-Даня, просыпайся, Дань!
-Чего?- я с трудом открываю глаза, вчерашний день кажется сном, я уже и сам не верю, что это со мной случилось. Приснилось, наверное.
-Даня, что это?
Не приснилось…у мамы в руке та самая клювастая черепушка на цепочке.
-Это в твоём свитере было! Я стала вещи в стирку класть, а из свитера это выпало.
В стекло кто-то стучит, я подбегаю к окну- на подоконнике сидят две вороны. Та, что поменьше, кракает и начинает чистить лапкой клюв. А побольше- по хулигански мне подмигивает…
Я рассказываю маме свои вчерашние приключения, она качает головой, не верит.  Тогда я говорю, что в метро нашёл подвеску, под лавкой на какой-то станции…
-Эх, ты, сочинитель,- мама улыбается,- ладно, я до работы доеду и вернусь.
Она уходит, а я опять заваливаюсь спать. Ворон на подоконнике уже нет, улетели. И правда, приснилось, наверное, сонно думаю я.
Только задремал- в дверь звонят. Вот заразы, никакого покою…натягиваю штаны, спотыкаясь на ходу, плетусь к двери, открываю.
 За дверью - Клара.  И тут я понял, что не сплю.
-Привет,- она просачивается мимо меня в квартиру,- а ты всегда так открываешь, не глядя?
-Нет,- я растерянно смотрю на неё - обычно спрашиваю.
-Ты дверь-то прикрой,- сегодня она одета, как школьница - серая курточка, чёрная юбка в складку, чёрная шапка чулком. Я закрываю дверь, приглашаю:
-Проходи. Ты за той цацкой?
-Вот ещё!- фыркает Клара,- не…ты себе оставь. Мне оно не того…
-А мне зачем?- не понимаю я,- это же ты её спёрла, ну, у цыган?
-Ничего и не спёрла,- Клара хихикает,- просто взяла на время. Оно тебе нужнее! А потом вернёшь, когда не надо будет.
-Да мне-то зачем,- я совсем не хочу, чтоб эта хрень у меня была,- мне тоже не надо! Ты давай, забирай!
-Ты это,- Клара оглядывается,- пробросаешься! Ладно, смотри - я сейчас её заберу, ненадолго, а потом тебе опять отдам. Ну, когда нужно будет.
-Не нужно, не будет,- говорю я. Вытаскиваю черепушку на цепочке и отдаю Кларе. Она с сожалением смотрит на меня, качает головой.
-Зря ты так, я ж как лучше хотела. Пожалеешь, а поздно будет, вдруг не успеем, а? Может, возьмёшь обратно?
Я мотаю головой, не нужна мне эта штуковина.
-Ну, я тогда пошла,- Клара поворачивается к двери,- раз ты мне даже водички попить не предложишь…
Блина…
-Чаю хочешь? – я иду на кухню, Клара возится в прихожей, снимает куртку, разувается.
Наливаю чай, достаю печенье, остатки колбасы, масло, сыр, делаю бутерброды. Клара выглядит довольной, ест , громко чавкая, прихлёбывает сладкий чай.
-А Карл не пошёл,- сообщает она с набитым ртом,- ну и дурак. Он теперь от Зигфрида прячется, неделю друг за другом побегают, потом им это надоест, и будут опять вместе чего-нибудь интересное придумывать.
-А этот, ну, Зигфрид, он кто?- осторожно интересуюсь я.
-Зигфрид - то?- Клара проглатывает печеньку,- он это…ну…он обычно на Маросейке живёт, когда птица, иногда в Кремль летает. Правда в Кремле нас не сильно жалуют, там свои есть. Ну, и порядки у них свои. Я вот туда и не сунусь, а Зигфрид - он безбашенный, ему пофиг.
Честно - ну ничего я не понял, но сделал умное лицо. Вот надеюсь, что заберёт она эту хреновину, и всё. Неохота мне голову этим забивать.
-Ну, пока, пойду я,- Клара одевается, нахлобучивает шапку,- лан, пока-пока! Ты это…сегодня дома посиди, а то мало ли.
-Ага,- я киваю, я вроде и не собирался никуда.
Клара чмокает меня в щёку и убегает. Я стою у двери и слушаю, как она топает по ступенькам. Ну и всё, цацку отдал, теперь могу спокойно спать!
Проснулся я к обеду.  Никого дома нет, решил перекусить, а хлеб кончился. Вот, реально - ни куска нет! Эх… придётся за хлебушком топать.
Вышел на улицу, потопал к магазину. Вдруг меня кто-то хвать за локоть! Блина…я чуть от страха не обделался.  А это Зигфрид…
-Давай сюда!
-Чего? Нет у меня ничего!- я попытался руку выдернуть, не тут- то было! Вцепился, как клещами.
-Не ври, ты совсем дурак, что ли? Всё равно не знаешь, что с этим делать, ладно, давай, выкладывай, где спрятал!
-Да нет у меня вашей побрякушки!- ору я, - забрали уже!
-Да ну?- он ехидно смеётся,- прямо, забрали, а я типа, верю! Кто ж такие вещи отдаёт?
-Я!- я снова вырываю руку, но он не собирается меня выпускать,- мне эта ваша цацка не нужна!
Он разворачивает меня к себе лицом, всматривается.
-И правда, дурачок,- отпускает меня, я от неожиданности чуть не падаю. – Точно, отдал. Вот дурак-то! Тебя, часом, не Иваном звать?
-Богданом,- огрызаюсь я,- отстаньте вы от меня с вашими цацками!
Я разворачиваюсь и иду в магазин. Зигфрид , как конвой, идёт следом.
-Кому отдал-то, болезный?- интересуется он,- цыганам? Хотя нет, тогда бы ты тут не выёживался, у них разговор короткий. Неужели  Старому? Когда только успел…
-Не ваше дело, - мне он не нравится, и я не хочу это скрывать.
-Да я ж тебе добра хочу,- он делает один шаг и встаёт передо мной,- если старому, то это ничего, он своих прикрывает. А если…-он всматривается в меня, вдруг охает,- идиот…вот же ты идиот! Нашёл кому! Она же запросто первому встречному сбагрит или потеряет! Так, быстро беги в магазин, там народу полно…а потом домой бегом! И на улицу нос не высовывать, тебя что, не предупредил никто?
-Предупредила…- и правда, я идиот, Клара же говорила на улицу не выходить!
Зигфрид оглядывается, снова берёт меня под локоть.
-Пойдём-ка со мной, так спокойнее будет.
-Куда,- я снова вырываюсь, он вдруг вталкивает меня в магазин, сам вбегает за мной. На улице раздаётся визг тормозов, Зигфрид тащит меня мимо прилавков, приговаривая:
-Скорее, скорее, пока не очухались!
-Да мне хлеба надо,- пытаюсь протестовать я, он на ходу хватает буханку, суёт мне в руки, тащит к кассе.
-У нас только хлеб, без сдачи!- швыряет кассирше бумажку, и не выпуская мою руку несётся к выходу. Магазин большой, выходов три. Мы выбегаем в третий, самый дальний.
-Так,- Зигфрид оглядывается,- ты давай, шуруй домой, а я их повожу немного.
Ничего не понимаю, но послушно иду домой, короткими тропами. Запугал он меня, аж трясёт, я, как шпион, всё время оглядываюсь. В кармане нащупываю пачку сигарет и зажигалку, курю, притаившись за углом. Вроде отпускает понемногу.
Когда вставляю ключ в замок, руки почти не трясутся.
-Даня, ты куда ходил?- о, мама дома. – У нас гость.
Вот не было печали, кого ещё принесло? Разуваюсь, вешаю куртку, иду в кухню.
На стуле сидит…Хранитель, из Сверчкова переулка.
Я от неожиданности чуть свою буханку не уронил.


Я уеду в Иваново…

Вороны.

Клара устраивается поудобнее на крыше многоэтажки. Отсюда хорошо просматривается вокзал. Сейчас она выглядит, как девчонка-подросток, серая куртка, чёрная юбка в складку, полосатые чулки. Вытаскивает из кармана скомканный магазинный чек, складывает из него самолётик, бросает в воздух. Ветер подхватывает лёгкую бумажку, самолётик кувыркается, уносится в сторону вокзала.
За спиной у Клары хлопанье крыльев, она, не оглядываясь, говорит:
-Привет, Зигги.
-Привет,- высокий парень в чёрном кожаном пальто недовольно морщится, – ты зачем голову отдала?
-А что? – Клара хихикает,- сам прибрать хотел? А руки коротки!
-Вот ещё,- Зигфрид морщится,- оно мне надо?
-Чего же тогда сюда прилетел? –ехидно спрашивает Клара,- сразу к нему помчался…я видела!
-А сама чего? –парирует Зигфрид,- и братца притащила…
-Он сам! – фыркает Клара, и вполголоса добавляет,- притащишь его, как же.
-Ну, и где голова? –деланно- безразличным тоном интересуется Зигфрид,- у этого дурачка её нет.
-Где надо,- Клара встаёт перед ним, засунув руки в карманы куртки,- в хорошем надёжном месте. Лежит себе спокойненько, ждёт, когда понадобится.
Зигфрид вглядывается в её лицо, потом начинает смеяться.
-О…вот значит как,- он вытирает глаза,- а Старый в курсе? Или…- он снова закатывается смехом.
-Не смешно,- Клара обиженно отворачивается,- ты меня совсем дурой считаешь? Нельзя голову Старому отдавать, забыл, что ли?
-Плохая птичка,- смеётся Зигфрид,- плохая! Старый к нему пошёл, этот дурик ему про тебя мигом расскажет!
-И чего? – Клара пожимает плечами,- его трудности. Я видела, в руки не брала, куда делось - не знаю! Потеряла, короче. Ничего не помню, ничего не знаю…
-Доиграешься,- серьёзно говорит Зигфрид,- я тебя предупреждаю.
Клара смотрит на вокзал. Отъезжают и подъезжают автобусы. На одном, большом, двухэтажном, крупная надпись «РИО - Иваново».
-Никогда не была в Иваново,- задумчиво говорит Клара,- что там есть, интересно?
-А хрен его знает, - Зигфриду это явно неинтересно,- я там тоже не был.
-Поехали, посмотрим? – внезапно предлагает Клара.
-Делать что ли нечего,- Зигфрид пожимает плечами,- лучше за дурачком своим следи. А то мало ли…
-А можно его с собой взять,- выдвигает Клара новую идею,- и Карла тоже позвать…мы же быстро, туда и обратно! Чего там особо смотреть-то, в том Иванове!
-Неохота,- признаётся Зигфрид,- погода опять же…
-Ты чего,- Клара уже загорелась, и отступать не желает,- мы же не НА автобусе поедем, а В автобусе! Как люди, ну!
-Отстань,- Зигфрид машет на неё рукой,- хорош дурью маяться… и от края отойди - вон, пялятся на тебя уже!
Клара смотрит вниз - на тротуаре стоят несколько человек, смотрят вверх. Она машет им рукой и прыгает вниз, в воздухе превращаясь в ворону.
-Зараза,- говорит Зигфрид, сплёвывает на крышу,- показушница.
С крыши взлетает чёрный ворон и летит за вороной.
Три птицы сидят на подъездном козырьке, следят за улицей.  Никого, серый день, дождь со снегом.
-Тьфу, - Клара слетает вниз, превращается в девчонку.- Толку то тут сидеть. Когда Старый выйдет, мы тут окочуримся!
-Ну и что ты предлагаешь? – интересуется Карл.
-Ну…в магазин сходить, - неуверенно говорит Клара. Зигфрид упрямо сидит на том же месте.
-Зигги? – спрашивает Карл. Ворон мотает головой.- Ну, как хочешь, наше дело предложить.
-Ты нам маякни, когда Старый выйдет,- просит Клара,- проверить надо кой - чего.
Брат и сестра идут в магазин.
-Чего ты выдумала, в Иваново ехать?- недовольным тоном спрашивает Карл.- Кто нам билет продаст? Там же по паспорту только.
-Да нафиг нам билеты,- Клара уже придумала план, только озвучить,- смотри, я сколько раз видела, автобус от вокзала отъезжает, а на углу, у первого поворота народ подсаживает! И никаких билетов-паспортов. Денежки водиле на карман идут!
-Ну…- Карл задумчиво грызёт ноготь,- ну…это если места есть. А если автобус полный, тогда не посадит, наверное.
-Да нифига он не полный, я ж видела! – Клара аж подпрыгивает от возбуждения,- чего ты! Смотаемся туда - обратно, мы ж быстро!
-Мы-то смотаемся,- Карл смотрит на сестру, и непонятно, спорит или соглашается, - а Дан? Предлагаешь с собой взять?
-Ага,- Клара кивает,- пусть тоже проветрится! Ему полезно, свежий воздух, ветер странствий…
Карл смеётся.
-Ну, если уговоришь…
-Да уговорю, куда он от меня денется!- убеждённо заявляет Клара.
-Кстати,- Карл прищуривается,- куда ты голову дела? Спрятала?
-Спрятала, спрятала, никто не найдёт,- Клара хихикает,- даже не надейся. В новое место, никто не знает, только я.
-В прошлый раз ты тоже так говорила,- Карл недовольно морщится, точно у него болит зуб,- а потом всем растрепала.
-Не-не-не! Сейчас я - могила! – Клара делает жест, точно закрывает рот на молнию.
-Ты…- Карл хлопает себя по лбу,- блин…идиотка ты! Быстро надо перепрятать! Там кто угодно найдёт!
-Да нет,- Клара мотает головой,- не найдут, и как это быстрей…там же Старый сейчас, не при нём же доставать!
-Вот ты и раскололась,- Карл смеётся, уворачиваясь от сестры. Клара, поняв, что её обманули, кидается на брата с кулаками. Он смеётся, ловит её за руки.
-Гад.- Клара отворачивается, но долго дуться не может.
-Зато как я тебя сделал,- Карл явно доволен собой. Он смотрит на улицу через дверь магазина, начинает напевать вполголоса: «На потоках восходящих, словно горный уголь чёрен, чёрен, словно ночь незрячих, видел я, как кружит ворон…»
-«В небесах из синего стекла, надо мной чернеют два крыла…»*- подпевает Клара. Потом до неё доходит, она выбегает на улицу, навстречу Зигфриду.
-Ну, чего? Вышел?
-Вышел, вышел,- Зигфрид абсолютно спокоен, - чего трясёшься?
-Так она там голову спрятала,- поясняет Карл,- вот и дёргается.
-Трепло,- Клара злится,- чего болтаешь! И вовсе и не там…и не скажу где!
Зигфрид закуривает, молча качает головой.
-Ты в Иваново едешь? – спрашивает Карл,- а то Клара уже план разработала, как за углом в автобус сесть.
-Нафига мне ваше Иваново сдалось,- Зигфрид выпускает колечко дыма,- да ещё в такую погоду.
-Зигги, ты чего! –Клара хватает его за рукав,- поехали!
-Что, голову перепрятать хочешь? – ехидно интересуется Карл.
-Не твоё дело,- огрызается Клара. Ей неприятно, что брат её мигом раскусил.
-А дурачка нашего мамка отпустит?- сомневается Зигфрид,- а то без него вся затея теряет смысл.
-Я так понимаю,- Карл поднимает глаза к небу,- что тут в игру вступает наш общий друг Зигфрид… Ты ж у нас красавчик, дамы средних лет с несовершеннолетними детьми от таких без ума.
-Это ты на что намекаешь? –Зигфрид смотрит на Карла зло, прищурив глаза.
-Да расскажешь матушке нашего друга Дана, как важно её сыночку именно сейчас поехать в Иваново…в нашей тёплой компании. Только и всего,- Карл смотрит невинными глазами.
-Тааак… и что это вы тут затеваете?- рядом с компанией стоит Хранитель и нехорошо улыбается.
* песня группы «Мельница» «Ворон»
-Кто? – Карл делает невинное лицо, хоть икону с него пиши. Клара боком, боком пятится за брата. Зигфрид  бросает окурок в лужу, давит сапогом.
-Ваша троица,- Хранитель внимательно смотрит на Карла, Клара взлетает вверх, насмешливо каркает.
-Пошёл я,- объявляет Зигфрид, и, пока Хранитель не успел повернуться к нему, перекидывается и догоняет Клару.
-Ах, вы…- Хранитель кипит от возмущения. Карл, оставшийся один за всех, начинает насвистывать какую-то песенку.
- Голова где? – спрашивает Хранитель, решив, что ходить вокруг да около, смысла нет.
-Без понятия.- Карл пожимает плечами,- а у этого нет разве? Я не брал!
-А кто брал? – Хранитель похож на строгого учителя,- кто брал, я тебя спрашиваю?
-А хз кто,- Карл ухмыляется,- кто-то спёр. Или не спёр, или спрятал. Я хз.
-Хватит недоумка изображать,- морщится Хранитель,- не прикидывайся. Ты её видел, и в руках держал. Значит знаешь.
-Не-а,- Карл зевает,- я вчера малость подержался, только, как этому её надел, так и всё. Отрубило.
Хранитель не спускает с парня глаз, он знает - только отвернись, отведи взгляд- и всё. И этот мигом упорхнёт, лови его потом.
-Хочешь сказать, что это был не случайный дурачок? – с сомненьем в голосе спрашивает он.
-Скорее всего,- Карл кивает,- он вообще, откуда взялся?
-По телефону нашёлся,- Хранитель явно не хочет говорить на эту тему.
-Что,- фыркает Карл,- хотели пацана в тёмную использовать и кинуть, а не вышло? Ай, как обидно!
-Давно ли тебя это стало заботить? – парирует Хранитель,- одним больше, одним меньше…подумаешь, человек! А таких…они же заранее обречены, вон, сколько их по собственной дури гибнет.
Карл молчит, прикусив губу. Видно, Хранитель таки попал в больное место.
Ну, так не знаешь, где голова? – Хранитель не отступает.
-Нет,- зло бросает Карл,- понятия не имею. Спёр кто-то, раз у Дана нет. Или отдал… он же не знает, зачем она. Кто ему скажет? Это же просто человек, одним больше, одним меньше.
-Вот, значит как…- Хранитель внимательно рассматривает Карла,- а вы куда намылились?
-В Кострому,- не моргнув глазом, врёт Карл,- стоим вот и думаем, а не смотаться ли нам в Кострому. Никогда там не были.  Почему бы не съездить?
-В Кострому, значит…или в Иваново?- Хранитель явно слышал окончание разговора.
-Да что там в том Иванове,- Карл машет рукой,- ничего интересного, наверное.
-Ну и поезжайте,- вдруг улыбается Хранитель,- все поезжайте. И этого вашего дурачка тоже берите. Он мне тут пока не нужен. Пусть денёк подальше погуляет.
Карл прикладывает два пальца к виску.
-Яволь, майн фюрер!
Хранитель на секунду отводит взгляд, и в тот же момент парень исчезает, вот он был, а вот его нет, и только большая серо-чёрная ворона улетает в серое небо.
-Гады,- Карл смотрит на Клару и Зигфрида,- свалили!
-Ну, ты же выкрутился,- Клара чувствует себя виноватой,- а мне с ним ну никак нельзя было говорить! Он бы меня сразу…
-Вот именно,- подхватывает Зигфрид,- она ж мелкая ещё!
-А ты,- не сдаётся Карл,- тоже мелкий? Мигом свалил, только крылышки мелькнули!
-И что? – Зигфрид невозмутим,- нафиг мне со Старым пересекаться? Мне надо нервы в покое содержать. Сами меня посылаете мамашу окучивать.
-Кстати, о мамаше,- Карл поднимает палец,- Старый попросил Дана на денёк из нерезиновой увезти, желательно подальше. Например, в Кострому.
-В Иваново,- не сдаётся Клара,- мы же в Иваново договорились!
-Ну, пусть будет Иваново,- соглашается Карл,- так что, Зигги, ты свободен. Словно птица в небесах, ну, или ты с нами, или против нас.
-Вот это поворот…- Зигфрид выглядит озадаченным,- нет уж, теперь я с вами.
-Надо к Дану сейчас,- Клара аж пританцовывает на месте,- и потом на автобус!
-Ага, прямиком к Старому в лапы,- парирует Карл,- думаешь, он такой дурной? Небось, он там и сидит, дожидается. Только сунешься - он  тебя и возьмёт в оборот. Сама ему голову отдашь.
-А как же?- Клара плаксиво кривится,- как достать-то?
-Надо Дана выманить из дома,- предлагает Зигфрид,- и объяснить ему…
-А Старый сам хочет в квартирке поискать,- догадывается Клара,- точно-точно! Надо проследить…
Три птицы летят к знакомой уже многоэтажке. Занимают свой пост. Ждут.
Темнеет, в окнах загораются тёплые огоньки. Птицы сидят, прижавшись друг к другу, так теплее. Наконец они слетают вниз, превращаются в двух парней и девчонку-подростка.
-Нет его там,- Клара ёжится от ветра. - Пошли?
-В сторону,- командует Зигфрид и оттаскивает брата с сестрой за угол дома.
-Ты чего, Зигги?- пробует возмущаться Клара, но мигом замолкает. Из подъезда выходит женщина в светлом пальто, разговаривая с кем-то по телефону.
-Теперь - вперёд,- Карл машет рукой, и троица исчезает в подъезде, за дверью, которую женщина не успела прикрыть.

Богдан.

Хранитель смотрит на меня. Стою, как дурак, с буханкой в обнимку. Мама говорит:
-Я сейчас, - и выходит . Блин… кладу хлеб на стол, сажусь напротив Хранителя.
-Где? – спрашивает он.
-Что где?- я не понимаю, потом до меня доходит - ему ж та черепушка нужна, наверно! Но Клара просила никому не говорить, и я молчу.
-Голова где? – он явно недоволен.
-Чья? Моя на месте, - я трогаю руками голову, и, правда, на месте. Радость  – то какая!
-Не прикидывайся глупее, чем есть на самом деле,- Хранитель встаёт, нависает надо мной, точно глыба. Вот зараза…вроде и мужик-то некрупный.- Куда ты её дел?
Кого дел? – я лихорадочно соображаю, что сказать, чтобы он от меня отстал.  Как назло, ничего в голову не приходит.
-Голову, кого же ещё,- он усмехается,- Клара её тебе ведь отдала, верно? Тебе она не нужна, что с ней делать, ты всё равно не знаешь, а если и знаешь, то не сумеешь, силёнок не хватит. Ну, что ломаешься? Денег надо?
-Да нет у меня вашей хрени,- я вскакиваю на ноги.  – Нету!
Он хватает меня за подбородок, смотрит в глаза, точно рентгеном черепушку просвечивает. Потом брезгливо отстраняется, вытирает руку носовым платком.
-Идиот,- резюмирует Хранитель,- малолетний идиот.
Он делает шаг к двери, поднимается на цыпочки, шарит сверху…блин, я там прячу сигареты от матери. Хранитель держит в руке полупустую мятую пачку, смотрит на неё удивлённо, потом суёт в карман. Я только открываю рот, чтобы возмутиться, как входит мама.
-До свидания,- Хранитель мило улыбается,- думаю, через пару дней я ещё зайду.
Мама идёт в прихожую, проводить, а я плюхаюсь на табуретку. Меня аж трясёт, и страшно до жути почему-то.
-Мам, кто это был?- спрашиваю я, когда мне удаётся немного прийти в себя.
-А…- мама машет рукой,- знакомый. Сто лет не виделись, а тут вдруг решил навестить. А что?
-Ничего, - у меня вдруг начинает болеть голова, - мам, у нас таблетка от головы есть?
-Есть,- мама достаёт из сумки пластинку с таблетками, - у тебя голова болит? Может в больницу. Всё- таки вчера…
Да я полежу, и пройдёт,- я не хочу ни в какую больницу, и, кажется, я понял, где та самая голова. Вот же зараза, пока я чаёк готовил, Клара, наверно, голову где-то в квартире припрятала.
-Дань,- мама явно настроена серьёзно,- а вдруг сотрясение? С этим не шутят, тебя же машина сбила!
-Мам, он меня задел только,- я глотаю таблетку, запиваю водой,- я в газон упал. Я головой не стукался!
-Смотри, если будет хуже, я скорую сразу вызову,- предупреждает мама.
-Ладно,- соглашаюсь я. Иду в свою комнату и падаю на кровать.
На улице медленно темнеет. Я лежу, не включая свет. Кажется, кто-то стучит в окно, но я не встаю. Хватит с меня, не хочу я играть в чужие игры.
У мамы звонит телефон, она с кем-то разговаривает, потом заходит ко мне.
-Даня, я сейчас отъеду ненадолго, ладно? Ты как?
-Ладно, мам. Всё норм, не переживай.
Мама уходит, я слышу, как она запирает замок.
Закрываю глаза… в дверь кто-то настойчиво долбится. Встаю, плетусь открывать. На площадке - темнота, в глазок ничего не видно. Открываю…
Ну, конечно…в квартиру разом вваливаются все трое- Клара, Карл, Зигфрид. Их мне только и не хватало до полного счастья.
-Привет! – радостно провозглашает Карл,- а мы идём мимо, дай, думаю, зайдём! А ты чего такой грустный? Радоваться надо, это ж мы пришли!
Я даже и сказать ничего не могу, стою, как идиот, и глазами хлопаю. Зигфрид запирает дверь, говорит назидательным тоном:
-Гости в доме, дверь надо прикрыть. А то мало ли, кто ещё припрётся, а тут и нас вполне хватит.
По мне, так и они тут лишние, но я молчу.
-Чего, от радости язык проглотил? – интересуется Клара. – Ты нас как, угощать вообще собираешься? А то мы тут пришли, и стоим, как неродные…
-А…а вы зачем? – наконец выдавливаю я.
-Нам тут не рады… - притворно огорчается Карл.
-Поздно,- заявляет Зигфрид,- я уже сапоги снял! Мне теперь их назад долго зашнуровывать! И на голодный желудок я это делать не могу.
-Ну…- я машу рукой в сторону кухни. Карл и Зигфрид мигом открывают холодильник. Вытаскивают еду, гремят посудой…
-Ты это,- Карл откусывает кусок хлеба с колбасой,- ты иди, мы тут сами…
Блин…наглость-второе счастье. А для кого-то и первое.
-Слушай, - Клара тянет меня за рукав,- я тут…ну, ты понял, да?
-Понял. Спрятала эту хрень у меня.- я начинаю злиться. – А теперь чего? Забирай, нафиг! Мне оно не нужно, я же сказал! И вообще…мама сейчас придёт, а вы тут…
-Ты понимаешь,- она осторожно трогает мой рукав,- я не могу забрать. Она твоя теперь. И никто не может, ну, вот Старый … ну, если сам отдашь… и то не знаю.
-Так, где оно? – я готов отдать эту непонятную штуку кому угодно, только бы меня оставили в покое. На кухне гремят посудой, хлопают холодильником. Иду туда. Мама дорогая!
Карл и Зигфрид нарезали хлеба, колбасы и сыра толстенными ломтями, на столе тарелки, крошки, чай в пивных кружках, Карл сидит верхом на табуретке, Зигфрид на подоконнике, на полу- лужа растительного масла…
-Вы чего…- мой голос звучит жалобно,- меня ж мать убьёт!
-Не кипишись,- Карл привстаёт, хлопает меня по плечу, - она не скоро приедет, приберёшься. Кстати, мы завтра в Иваново поедем. И ты с нами.
-С какого перепугу? – я чего-то совсем ничего не понимаю, зачем?
-Надо, - Зигфрид говорит с набитым ртом, давится, кашляет. Откашлявшись, продолжает,- Голову надо перепрятать. Ты её отвезёшь и перепрячем. Главное - Кларке не говорить куда, она трепло.
-Чего! – кричит Клара,- сам ты трепло! Да я! Я её сама спёрла, человека нашла, а вы!
Она хватает кружку и швыряет в Зигфрида. Тот уворачивается, кружка разбивается о подоконник, чай на стекле, на подоконнике , на полу.
-В общем, завтра едем, - Карл с удовольствием отхлёбывает чай,- прямо с утра. Ты паспорт возьми на всякий случай, ну, и денег захвати побольше. Вдруг придётся попутку ловить.
-Да не поеду я никуда, - я ещё пытаюсь сопротивляться,- и меня мама не отпустит!
-Ты что, не понял? – Карл встаёт, берёт меня за свитер,- у тебя другого выхода нет, ясно? Иначе от тебя не отстанут. Думаешь, Старый так просто тебя выцепил? Ты пойми, друг, тебе чтобы выжить, теперь надо нас слушаться. А то, сам понимаешь, нет человека - нет проблемы, и голова опять бесхозная. А оно нам надо? Оно нам не надо.
Мне почему-то стало страшно. Вроде бы, что особенного, но вот какой-то жутью от него повеяло, я дёрнулся, поскользнулся и упал.
Вороны
-Да блин…- Зигфрид отцепляет от себя Клару и кидается к лежащему на полу Богдану. – Башкой, что ли треснулся?
-Вот зараза,- Карл присаживается на корточки,- вырубился. Зря я его пугнул. Кто ж знал, что пацан такой некрепкий окажется?
-Идиоты,- Клара опускается на колени рядом с братом,- его вчера машина сбила. Я ж говорила! А вы! Тащите в комнату, что ли.
-Раскомандовалась,- ворчит Карл. Вдвоём с Зигфридом поднимают Богдана и несут в комнату, сваливают на кровать.
-И чего теперь? – Карл задумчиво трёт лоб.
-Интересно,- Зигфрид  кружит по комнате.
-Зигги, не трогай ничего,- предупреждает Клара,- мало ли!
-Да я и не собирался,- Зигфрид кладёт на стол телефон,- я только посмотреть.
-Вот и смотри…глазами!- огрызается Клара.
-Так,- думает вслух Карл,- пока он в отключке, головы нам не видать… мы её трогать не будем.
 -Ага, - соглашается Клара,- Сам достанет. Блин, а вдруг мать его заявится? А мы тут…
-Не заявится,- Зигфрид ехидно смеётся,- она ж к мужику уехала.
-Ты откуда знаешь? – не верит Клара.
-Так она по телефону говорила с ним, когда из подъезда выходила. Ты что, не слышала? Вот хвост даю, скоро она сыну позвонит и скажет, чтоб рано не ждал. Так что мы вполне можем тут и переночевать. С комфортом.
-Мысль хорошая,- одобряет Карл,- даже странно, что твоя. В крайнем случае - форточки есть. Свалить успеем.
Снова Богдан
Я открываю глаза, смотрю по сторонам.
-О, спящая красавица! – ржёт Зигфрид,- сейчас я тебя обрадую. Мы остаёмся, ты рад?
-Мы у тебя ночуем,- Клара улыбается во весь рот,- а утром и поедем все вместе. Правда, здорово придумали?
Я совсем не рад, но сказать им об этом не успеваю. Звонит телефон, Карл хватает его, подносит мне к уху, шипит:
-Утихли все!
-Даня, сынок, - это мама.
-Да, мам.
-Ты как? Голова болит?
-Нормально я. Не болит…мам,- она  перебивает меня:
-Хорошо, сынок, тут такое дело, меня не будет пару дней… деньги ты знаешь где, и ещё, может тебя друзья позовут ехать с ними, ты поезжай…
-Мам ты чего? – я не понимаю, честно,- не хочу я никуда ехать! Зачем?
Карл машет рукой, шипит:
-Соглашайся, ну!
-Даня, пожалуйста, я тебя очень прошу…- у мамы странный голос, -  я потом объясню, так будет лучше.
-Ладно…- сдаюсь я, - я понял…хорошо…
-Ффух…- Карл вытирает со лба воображаемый пот,- чего ломаешься? Сказано же, завтра едем, так нет, кривляется ещё!
-Пивка бы…- мечтательно говорит Зигфрид,- кто б сгонял…
-Сам вали за своим пивом,- ворчит Клара,- несовершеннолетним не продадут.
-Да я знаю где…- начинает было Зигфрид, но Клара неумолима:
-А мы убираться будем, потому, что кто-то насвинячил! А кому пива хочется, сам может за ним валить!
-Ой, всё! – Зигфрид поднимает руки,- курить-то тут хоть можно? Дан, ты где куришь?
-На улице, - не хватало ещё, чтоб в квартире куревом воняло, я потом не отмажусь,- дома нельзя. И вообще, у меня этот ваш сигареты спёр.
-Окурки? – подозрительно интересуется Карл.
-Пачку, початую,- блин, мне до сих пор сигареты жалко,- хорошо, матери не сдал.
-Странно, зачем ему пачка,- озадачивается Карл,- окурки я бы понял, но пачку-то зачем?
-Поиздержался,- ржёт Зигфрид,- денег нет на курево!
-Идиот, - фыркает Клара,- у Старого да денег нет? Так не бывает…
Я плетётусь на кухню, ликвидировать погром. Клара пытается помогать, но больше мешает. Карл и Зигфрид курят на балконе.
-Всё,- командует Карл,- всем спать. Завтра автобус в шесть утра.
Зигфрид стаскивает свой чёрный свитер, руки у него покрыты татуировкой, до самых запястий - перья и готические надписи.
-Это крылья.- поясняет Клара, - Зигги и спину себе забил.
-Зачем? – не понимаю я.
-Чтоб было,- туманно поясняет Зигфрид,- и вообще, красиво.
-Главное, чтоб написано было правильно,- ехидничает Карл,- а то видал я одного чувака, так ему на спине иероглифы набили. Японские, ага… С пачки лапши быстрорастворимой.
Мне беспокойно, что же у мамы опять случилось? Или всё-таки те документы пропали, и она меня опять хочет убрать подальше, чтобы я не пострадал?
-Дан,  чего ты дёргаешься? Мать у тебя взрослая, одинокая… симпатичная, в конце концов,- Карл что, успокоить меня пытается?- Ничего не случилось. Просто ей надо личную жизнь устраивать.
Я ничего не говорю. Может он и прав.
-Форточку на ночь открой,- говорит Карл,- мало ли…
Я открываю форточку в кухне, Карл и Клара устраиваются в маминой комнате, Зигфрид с тяжким вздохом подтаскивает к двери кресло, сворачивается в нём клубком, обняв подушку.  Я засыпаю.
Просыпаюсь от грохота в кухне. Темно. Кажется, я только что глаза закрыл. В ванной с шумом льётся вода, кто-то плещется. Плетусь в кухню… На плите самая большая из имеющихся у нас кастрюль, на столе три пачки пельменей, одна порвана и пельмени раскиданы по всему столу. Карл и Зигфрид, шипя друг на друга, считают деньги. Денег много, они разлетаются по кухне, лежат вперемешку с пельменями. Я стою и ошалело смотрю на них.
-О, проснулся! – радуется Карл,- а мы тут завтрак готовим! Сейчас перекусим и на вокзал!
-Ты пельмени ешь? – интересуется Зигфрид,- а то я могу…
-Ты можешь,- ржёт Карл,- ты проглот!
-Заткнись, Карлуша,- парирует Зигфрид.
-Ща в лоб дам,- злится Карл.
-Допрыгни сначала!
Крышка на кастрюле начинает прыгать, я хватаю её, обжигаюсь, роняю на пол.
-Закипело?-  спрашивает Карл. Я киваю, дую на обожжённые пальцы.
-Ты иди, Кларку из ванной выгони,  а мы тут сами,- Карл начинает собирать со стола пельмени и швырять их в кастрюлю.
-Бабло то куда!- возмущается Зигфрид, отлепляя купюру от пельменей,- бабло не варим!
Я спрашиваю:
-А откуда пельмени?
-О, ты даже не представляешь,- смеётся Карл,- сколько на свете добрых людей, готовых безвозмездно помочь двум голодным птичкам! В том числе и деньгами.
-Особенно по пьяни,- добавляет Зигфрид,- но мы честные.  Лишнего не берём, документы возвращаем…
-Вы кошельки что-ли тырите? – доходит до меня.
-Как грубо, тырите! – Карл высыпает в кастрюлю вторую пачку пельменей, вода угрожающе нависает над краем кастрюли и он отчерпывает её кружкой,- да они нам сами пихают! Роняют, понимаешь, перед носом из карманов…
-Или не роняют,- подхватывает Зигфрид, - но собираются…или не собираются, но думают об этом…
-И вас никогда не ловили? – удивляюсь я.
-Кто нас поймает?- Карл берётся за третью пачку,- нас же двое, Кларку брать опасно, мелкая ещё. А мы если что перекидываемся…народ  и думает, что глюк словили.
-А я как то перекинулся, так мужик сразу протрезвел,- ржёт Зигфрид,-  креститься начал. А я ему говорю - мужик, поздно! Так он от меня как ломанулся…
Я понимаю, что рассказывать о своих подвигах они могут бесконечно и иду в ванную. За дверью по - прежнему льётся вода, Клара поёт: « Бьются колодцы лиловыми звёздами, мир опрокинут в небесное дно!»* Я стучу в дверь. Она прерывает песню и открывает.
-Я сейчас! – она одета и умыта, наверно ей просто нравится лить воду…и петь.
Я плескаю себе в лицо холодной воды и просыпаюсь окончательно. Куда я ввязался? Зачем мне это всё? Не понимаю. И отказаться не могу уже, как ни странно. Я понимаю, что Карл говорил правду вчера, без их помощи мне не выжить. Внутри всё как то сжимается и дрожит.
-Дан, ты долго там? – кричит мне кто-то из кухни,- жрать иди, а то Зигги всё слопает!
Я иду на кухню. Там пир горой, трое ворон ловят в кастрюле пельмени, стол залит бульоном, на тарелках кетчуп и майонез, чайник кипит вовсю. Я понимаю, что бороться с ними бесполезно, остаётся только присоединиться.  Клара заваривает чай, сыплет сахар.
-Не жидься,- советует ей Зигфрид,- мне семь ложек!
Наконец всё съедено, я принимаюсь убирать следы пиршества.
-Дан, да наплюй, приедем - уберёшься,- благодушно говорит Карл, - ничего не случится. Ты это…иди, собирайся. Паспорт возьми, и денег не забудь. И побыстрее, а то опоздаем.
Я, подумав, плюю на уборку и иду собираться.
*«Мельница» «Одной крови»

Дорога.

Темно, холодно, шесть утра. Мы стоим на углу какого-то дома недалеко от вокзала. Здесь, по уверению Клары, автобус должен остановиться. Из-за угла выезжает долгожданный автобус, мы машем руками, он притормаживает, открывает дверь.
-До Иванова, четыре места есть? –спрашивает Карл. Водитель машет рукой, мы забираемся в автобус.
-Назад идите,- командует водитель, мы идём назад, Карл расплачивается. Сзади сиденье свободно, Клара устраивается у окна, я сажусь рядом. Карл и Зигфрид пристраиваются с другой стороны, Зигфрид вытягивает ноги в проход между сиденьями. Автобус трогается, я засыпаю…
-Подъём,- весело командует кто-то над ухом, я вскакиваю.
-Приехали?
-Да нифига,- сообщает Карл,- санитарная остановка, пошли в сортир. А то по дороге приспичит, а водила полтинник берёт за внезапные остановки.
Я выползаю на улицу, Клара за мной. Смотрю на телефоне время, полдевятого. Ёжась от холода бреду к вывеске «туалет». На улице тётка торгует съестным, от тележки поднимается пар. На обратном пути Зигфрид покупает у неё пироги, ест, громко чавкая. Карл принюхивается.
-Зигги, ты помоечник!
-Иди ты,- бурчит Зигфрид с набитым ртом,- вкусно!
Я тоже хочу подкрепиться, но Карл ловит меня за руку.
-Не советую, это Зигги жрёт всё, что не приколочено, он же по натуре трупоед. А когда панковал, так вообще исключительно по ресторанным помойкам столовался. Даже в человечьем обличье.
-Завидуй молча, - Зигфрид вытирает руки грязным носовым платком, суёт его в карман пальто.- Зато я всегда сыт! Не то, что некоторые чистоплюи.
Карл закуривает, Зигфрид тоже вытаскивает сигареты. Я только тоскливо вздыхаю, моё курево унёс Хранитель. Карл смотрит на меня, потом протягивает пачку. Я затягиваюсь…
-Курят,- фыркает Клара, - как мне надоело! Всю дорогу с вами рядом сидеть, нюхать…
-Не нюхай,- Зигфрид выкидывает окурок в лужу,- кто тебя заставляет-то!
Загружаемся обратно, снова едем…
-Автовокзал, Иваново!
Я продираю глаза, выходим на улицу. Карл о чём-то договаривается с водителем, показывает на нас с Кларой. Спорят недолго, расходятся довольные.
-А теперь куда? – спрашиваю я. Клара садится на корточки, к ней подлетают три вороны. Она о чём-то с ними беседует. Карл и Зигфрид курят неподалёку.
-Тут дом с привидениями есть,- сообщает Клара,- поехали!

Переходим дорогу, идём к остановке. Подъезжает «Форд», маршрутка, побитая жизнью, но помнящая лучшие времена. Загружаемся, Карл расплачивается, считает сдачу.
-Слушайте, да тут прямо коммунизм, проезд 19 рэ всего! – восторженно заявляет он, плюхаясь на сиденье.
-Докуда ехать-то? – интересуется Зигфрид у Клары. Та поднимает глаза к потолку, думает пару секунд, потом сообщает:
-До площади.
-Какой площади? – уточняю я. Маршрутка останавливается, площади не видно, серые пятиэтажки.
-Не помню,- признаётся Клара,- давайте в окно смотреть, как увидим площадь, так и выйдем. И вообще, вы что, думаете тут много площадей, что ли? Одна, наверное, и есть!
Смотрим в окно. Площадей не видно, дома, торговый центр, домики… даже странно - вроде едем к центру города, а кругом домики, как в деревне - деревянные, с резными наличниками. И никакой площади.
-Может мы не в ту сторону едем? – сомневаюсь я.- тут вообще, деревня какая-то!
-Вроде в ту,- Клара неуверенно пожимает плечами,- сказали- перейти, и ехать…
Маршрутка поворачивает, снова торговый центр, едем дальше…
-Блин,- говорит Зигфрид,- вон площадь вроде бы. Проехали, идиоты.
Мы, оказывается не в то окно смотрели…площадь уезжает назад, хорошая такая площадь, и церковь на ней и памятник какой-то странный - навроде чёрного столба с присобаченной сбоку фигулиной. Маршрутка снова поворачивает, и я вижу у подножия столбообразного памятника ещё один, не менее странный монумент - два мужика, один падает а второй его то ли поднимает, то ли палку у него отбирает.
-Чё за хрень? – спрашивает Карл,- кому памятник-то? Сначала мужик в кресле был, а теперь два мужика… Тот в кресле хоть одетый сидел, а эти в одних портках. Смотреть холодно!
И правда, странные какие-то тут памятники. Маршрутка поворачивает опять, сейчас город уже похож на город - дома старые, большие. Магазины опять же, в каждом доме. Остановка. Пока мы думаем, выходить или нет, маршрутка едет дальше.
-Вы как хотите,- вдруг заявляет Зигфрид,- а я сейчас выхожу. И мне пох, есть там площадь или нет!
-Зигги, ты чего? – удивляется Клара,- что случилось?
И правда, что-то случилось, Зигфрид сидит бледный, на лбу испарина. На наше счастье маршрутка поворачивает ещё раз и останавливается на самой настоящей площади. Зигфрид кидается к выходу, мы за ним.
Выскочив из маршрутки он оглядывается, площадь, клумбы, занесённые снегом, какая-то хрень, навроде фонтана, конечно не работающая, светлое здание…мост с фонарями и чугунными перилами. Под мостом река, за мостом - кусты. Зигфрид бежит через мост, от его сапог брызги разлетаются во все стороны, мы несёмся за ним.
-Чего это он? -  на бегу спрашиваю я.
-Пирогами обожрался,- отвечает Карл.
Мы пробегаем мимо очередного памятника, краем глаза успеваю заметить, что этот – одетый. И даже на голове что-то есть, Зигфрид ныряет в кусты, мы останавливаемся около. Рядом - скамейка. Из кустов доносятся характерные звуки.
-Вот помойная душа,- морщится Карл,- вечно всякое дерьмо лопает.
Из кустов появляется бледный Зигфрид, плетётся к нам и падает на мокрую скамейку. Морщится страдальчески, говорит  злым голосом:
-Я поеду в Покров… Найду эту тётку… перекинусь, и клюну её в башку! А потом - в жопу! А потом опять в башку…
Со стоном зажимает рот и снова скрывается в кустах.
- Может ему врача надо? – честно, мне его жалко.
-Да проблюётся, и будет как новенький,- уверяет Карл,- на крайняк перекинется. Тут вон, и водичка рядом…- он машет в сторону реки.
По реке плавают утки, выходят на берег, смотрят на нас с подозрением. Много уток…
Зигфрид снова валится на скамейку.
-Зигги, что с тобой? – интересуется Карл,- ты ж у нас бронебойный! Ты ж копальхем жрал, что тебе какие-то пироги!
-Ооо,- стонет Зигфрид,- не сравнивай старый, добрый копальхем с этими адскими пирогами…от копальхема мрут только тупые геологи, а это прямо оружие массового поражения…я её точно клюну…раз сорок…или пятьдесят…
Он меняется в лице и снова спасается в кустах.
-Вот, блин,- морщится Карл,- сколько раз его предупреждали, что помойная еда до добра не доводит, но это же Зигги! Правда, я его таким давненько не видал… наверное с тех пор, как он крысиного яду нажрался.
-Я слышал, что вороны умные птицы…- удивляюсь я,- что они что попало не едят.
-Так Зигги у нас уникум,- ржёт Карл, - к тому же он не ворона, а ворон. Ну, и клинит его периодически. Такой уж уродился.
Зигфрид, шатаясь, выходит из кустов.
-Зигги, перекидывайся, - говорит Клара,- тебе же совсем худо!
-Ага,- соглашается Зигфрид,- не смотрите, я сейчас…
Я отворачиваюсь, через секунду передо мной оказывается здоровенная чёрная птица. Птица выглядит совершенно здоровой.
-Давно бы так,- ворчит Карл,- а то все кусты заблевал. Пошли похаваем, что ли…я с той стороны кафешку вроде видел, надеюсь, там чего-нибудь съедобное найдём.
Зигфрид каркает, взлетает над нами.
-И для Зигги чего-нибудь, внутренности продезинфицировать,- ухмыляется Карл, - я понял. Дан, ты иди переходом, а мы перекинемся и поверху. Там встретимся.
-Размяться надо,- поддакивает Клара.
Я иду к переходу. Переход как бы подземный, но подземным его назвать нельзя, он скорее подмостный, дорогу переходят под мостом. Спускаюсь по лестнице…мама дорогая. Вот где все утки живут! Да они тут просто кишмя кишат, плавают, ныряют. Ходят по берегу у самого ограждения…народ их подкармливает. В переходе играют музыканты, девчонка с зелёными косичками поёт:
«Если мы успеем, мы продолжим путь ползком по шпалам.
Ты увидишь небо, я увижу землю на твоих подошвах…»*
Я иду к выходу, вдруг в переход влетает дико орущий клубок, птицы сцепились, каркают, дерутся, перья летят во все стороны. Я различаю в самой середине большого чёрного ворона, две серые вороны подлетают с боков, пытаются отвлечь внимание стаи на себя.  Я бросаюсь на помощь, вдруг кто-то кидает камень в самую гущу птичьей драки. Вороны разлетаются в стороны… на асфальте лежит чёрный ворон, камень угодил прямо в него. Я осторожно поднимаю его, он обмяк у меня на руках, как тряпка, глаза затянулись плёнкой, крылья обвисли. Две вороны с тревожным карканьем носятся вокруг меня. До меня доходит - мы же практически под землёй, наверное, это как в метро…что же делать, я оглядываюсь беспомощно.
-Твоя птица? – ко мне подходит девчонка, которая только что пела.
-Ага,- киваю я,- что же делать то?
-В ветеринарку, наверное,- она морщит нос, шмыгает,- ребята, где тут ветеринарка, кто знает?
-На Смирнова, наверное, - подсказывает один из музыкантов,- только они птицами занимаются ли, хз…
-Далеко отсюда? – спрашиваю я, я чуть не плачу, Зигфрид умирает у меня на руках, и я ничего не могу сделать.
-Да нет, три остановки,- говорит парень,- сейчас выйдешь, садись на транспорт и до Смирнова едь. А там немного вперёд пройти, увидишь вывеску, «Озирис» называется.
-Спасибо, - я иду к выходу. Только бы успеть…
-Удачи,- кричит девчонка мне в спину, и снова начинает петь ту же песню.
«Нас убьют за то, что мы гуляли по трамвайным рельсам,
Нас убьют за то, что мы с тобой гуляли по трамвайным рельсам...»*
  *Янка Дягилева  «По трамвайным рельсам»

Зигфрид.

Я всё время себя спрашиваю, зачем я вообще вязался в эту авантюру? Я могу понять Клару, она всегда была взбалмошной, с трудом могу понять Карла, он хотел насолить Старому, и, прямо сказать, было за что. Но меня это никаким боком не касалось, так зачем я в это влез?
Я ведь прекрасно знал, как чревато влезать в чужие разборки. Последний раз, когда я открыто встал против Старого, дорого мне обошёлся… три месяца мне пришлось жить в человечьем теле, не имея возможности перекинуться.
 Первые две недели я целенаправленно и беспрерывно бухал. Я, наверное, докатился бы до самого дна, но вдруг, в один миг понял, что я забываю, как это - быть птицей. От страха я мигом протрезвел, и кинулся к знакомому кольщику. Да, я бываю идиотом, но у меня не было другого выхода. Кольщик был профессионалом, сколько у него было отсидок, я не считал,  дело он знал, он не хотел колоть мне всё сразу. Я долго уговаривал его, уверял, что выдержу всё. Нам понадобился месяц… Месяц, день за днём на моём человеческом теле прорастали перья, от лопаток к кистям рук. Месяц боли, месяц, вернувший мне память о крыльях. Я отдал кольщику последние деньги, всё, что у меня было. Потом я узнал, что он сторчался…он плотно сидел на героине, и мой гонорар позволил ему уйти отсюда. Но у меня были мои крылья, и я должен был выжить.
Карл не зря зовёт меня помоечником, я действительно не брезглив, а тухлое мясо для меня не деликатес, конечно, но вполне приемлемая еда. Так что я выжил, я находил какие-то работы, за которые платили, я знал все помойки в округе, а когда мой срок вышел, и Старый с усмешкой сказал мне: «Ну, лети!» я мигом перекинулся и взмыл в небо. О, можете поверить, что выражение его лица стоило всех моих мучений! Думаю, он понял, что вытравить из меня птицу невозможно…
В этот раз я, сам не понимая как, взял на себя роль ходячего несчастья. Наверное, всё началось тогда, когда на Маросейке я увидел Карла с незнакомым парнишкой. Моё проклятое любопытство меня и погубило… Сначала я не мог понять, зачем Карлу сдался этот пацан, потом, о, потом я разглядел голову! На меня нашло какое-то затмение, я решил голову отобрать. Зачем она была мне нужна? Даже не спрашивайте, пользоваться ей я не могу, но это уж такая хрень, что раз увидев, не успокоишься. Думаю, у меня мозги совсем затуманились, когда я накинулся на парня, а Карл на меня…потом подскочила Клара, эта парочка всегда горой друг за друга, пацан побежал в метро, я перекинулся, но братец с сестричкой вцепились в меня, как клещи. В итоге я еле ноги унёс.
 Тут- то бы мне и остановиться, но нет, я зачем-то попёрся искать этого пацана. А надо было оставить его в покое, пусть бы Карл и Клара сами выгребались из всего, что затеяли с ним за компанию, но я, наверное, идиот. Упрямый идиот, который почему-то вспомнил, как мы с Карлом на пару бомжевали, и о том, сколько раз они прикрывали мою задницу…
Я уж молчу про то, что меня понесло в Иваново за компанию с этими отмороженными, перепрятывать голову. Я, как мог, отказывался, но всё- таки поехал. А ведь чувствовал, что ничем хорошим для меня это не кончится, так оно и вышло.

Богдан

Я одним духом бегу вверх по лестнице и оглядываюсь – остановка рядом. Зигфрид и в птичьем обличье здоровенный , руки оттягивает заметно.
-Стой, Дан, - Карл хватает меня за локоть, - ты куда?
-В ветеринарку, скорее надо! – он что, не понимает, что ли?
-Нафиг ветеринарку, - Карл тащит меня к каким-то чахлым кустикам у реки, - Зигги просто надо перекинуться.
-Но ведь у него в человечьем обличье живот болит! – встревает Клара.
-Лучше быть живым засранцем, чем гордым покойником,- Карл останавливается, - правда перекинуться обратно он не скоро сможет, недели три придётся человеком побыть, без вариантов.  Дан, клади болезного сюда, под кустик.
Я осторожно опускаю Зигфрида на землю. Он лежит, поджав лапы и распластав крылья, вид у него самый плачевный. Отворачиваюсь, что- то не верится мне, что всё так просто обойдётся.
Сзади раздаётся стон, я оглядываюсь – Карл помогает Зигфриду подняться. Клара скачет рядом, только что в ладоши не хлопает от радости.
-Какая сволочь,- охает Зигфрид, хватаясь за голову,- какая сволочь, я вас спрашиваю, засадила мне кирпичом по башке?
-Зигги, у тебя башка чугунная, - Карл улыбается во весь рот, - тебя же так просто не пришибёшь!
-Какая подлость, - продолжает возмущаться Зигфрид,- кидать кирпичами в беззащитных птичек! Под  долбаным мостом, где я даже перекинуться не могу! И что мне теперь прикажете делать?
Он снова охает, сгибается пополам…
-Зигги, только не здесь! – Карл оглядывается, - вон какая-то забегаловка, там стопроцентово есть сортир!
Я читаю: «Кафе Вернисаж».
-Дан,- Зигфрид идёт рядом со мной,- я тебе по гроб жизни обязан, что ты меня оттуда выволок. Пока эти два путались, ты меня вытащил из под этого грёбаного моста.
-Он тебя в ветеринарку хотел везти,- добавляет Клара,-  но мы его убедили.
-Дан, представь, если бы Зигги у тебя на руках перекинулся, - Карл начинает ржать,- вот бы сцена была!
Я представил…в Зигфриде- человеке росту наверное почти два метра…и если бы он перекинулся, когда я держал на руках его птичью тушку, мало бы мне не показалось.
-Я что, дурак? – фыркает Зигфрид,- Дан бы меня уронил, и я вдобавок к башке отбил бы ещё и жопу!
В кафе Зигфрид сразу кидается к двери с перевёрнутым треугольником. Мы с Кларой садимся за столик, Карл идёт к кассе.
-Ты голову спрятал уже? – спрашивает Клара.
-Когда? – я хмыкаю,- мы же всё время бегаем.  Или едем. Мне в маршрутке её прятать, что ли?
-Ну,- Клара подпирает рукой голову,-  я думала, мало ли…под мостом, например.
-Там народу полно,- я оглядываюсь, Карл стоит у кассы, что-то рассказывает кассирше, та смеётся,- кстати, а почему птицы на Зигфрида накинулись?
-Я не поняла,- признаётся Клара,- наверное потому, что он чужак… мы то такие же, как они, а Зигги - другой.
-В смысле? – не понимаю я.
-Он ворон, а мы-ворОны,- объясняет Клара,- другой вид. ВОроны вообще в городах мало живут, вот и напугались его. А ворОны такие…ну, если стая – то других гонят.
Из туалета появляется Зигфрид. Вид у него не самый весёлый.
-Зигги, ты живой? – кричит Клара.
-Не дождётесь,- ворчит Зигфрид.- я триста лет проживу…или пятьсот.
-Если опять пирогами не обожрёшься,- комментирует Карл,- наш номер пятьдесят четыре. Сидим и ждём. Жаль, что Зигги не в форме, а то бы нам скидку сделали.
-Зигги,- Клара трогает его за руку,- почему на тебя местные накинулись?
-Быдло,- презрительно фыркает Зигфрид, - привыкли стаей на одного…а всё утки виноваты. Дуры какие-то! Я к ним спросить, как дела там, где поесть, а они хай подняли до небес! Как заорали, что я их закамшить хочу!
-Ты хотел сожрать утку? – не верит Карл,- тощую, вонючую городскую утку?
-Не хотел я их жрать! – возмущается Зигфрид,- я что, больной? Старые, жилистые…бензином воняют…а голуби, те вообще отмороженные! Крысы с крыльями!
-Ладно, не оправдывайся, - Карл следит за табло,-  мы поняли. Ты хотел сожрать утку, ну, или не хотел, но в принципе рассматривал такую возможность. Они тебя раскусили, вот и всё.
-И какая-то сволочь кинула в меня кирпич,- добавляет Зигфрид.- я найду этого гада и…
-Клюнешь его,- продолжает Карл,- мы поняли. Только ты не скоро перекинуться сможешь.
-Ничего, я терпеливый,- злобно ухмыляется Зигфрид,- сначала я его найду, потом я его потрясу хорошенько, чтобы он сознался, а потом дам ему в рожу…а потом…
-Клюнешь его в башку, - продолжает Клара,- а потом в жопу!
-Именно,- подтверждает Зигфрид,- и буду клевать, пока он не поймёт, что бедные птички могут жестоко мстить!
-Дан, пошли, - командует Карл,- я сейчас Зигги еду не доверю. У него руки трясутся, уронит ещё.
Мы берём подносы и несём к столу.
-О, - потирает руки Зигфрид,- портвейн и колбаса? Как там было… «здесь каждый будет сыт и пьян, коси моя коса, портвейн мой сладок, как дурман, прекрасна колбаса!»*
-Именно,- Карл подаёт Зигфриду стакан вина,- и на твоём гербе портвейн и колбаса.
Зигфрид подозрительно нюхает стакан, морщится, пьёт залпом.
-Кислятина какая…- хватает кусок шашлыка.
-Куда? – Карл хлопает его по руке,- вон тебе бульон с сухариками. Нечего мой шашлык жрать.
-А чего не водки взял? – ворчит Зигфрид,- для дезинфекции лучше всего…
-Чтоб ты тут опять загибаться начал?- Карл сам скепсис,- нет уж, сухни попей и успокойся.
-Нет в жизни счастья…- горестно вздыхает Зигфрид и принимается за свой бульон.
Еда здесь вкусная… или мне с голодухи показалось? В общем, мы съели всё, что взяли.
-Зигги, ты как? – беспокоится Карл,- назад не просится?
-Да вроде нет,- Зигфрид тоскливо смотрит на пустую тарелку, - я жрать хочу…чего мне тот бульон!
-А я тортика хочу,- вздыхает Клара,- вон тортики…
Карл пересчитывает наличность, результат его устраивает.
-Ладно, всем по тортику…Дан, ты как?
А когда это я отказывался? Тортики тут тоже нормальные.
-Кстати, - говорит Клара, прихлёбывая чай.- Насчёт дома с привидениями…тут неподалёку есть музей, а напротив - другой музей. А между ними - подземный ход! А в подземном ходе  вроде бы есть привидение.
-А зачем сразу два музея? – не понимаю я,- да ещё и напротив?
-Пойдём и узнаем,- Карл потирает руки, - раз Зигги оклемался, куда идти-то?
-Я всё узнала,- Клара довольна, она добыла информацию,- значит, переходим под мостом, потом через мост и вперёд, а там увидим. Один музей серый и спереди на нём колонны и статуи, а второй - напротив, белый. Там окно большое и с витражами.
-Опять под мост…- кривится Зигфрид,- а вдруг мне опять там кирпич в башку прилетит?
-Не капризничай,- Карл натягивает куртку,- пойдём все вместе, на крайняк увидим, кто там кирпичами кидается.

* Тиль Уленшпигель «Портвейн и колбаса»

Под мостом Зигфрид втягивает голову в плечи и подозрительно оглядывается, ему явно неуютно.
Карл хмыкает, говорит:
- Зигги, хватит корчить шпиона! Никто в тебя кирпич кидать не собирается!
-Легко тебе говорить,- парирует Зигфрид,- в тебя хрен попадёшь, а по мне хрен промахнёшься!
Клара хихикает, подходит к ограждению, смотрит на уток. Я тоже подхожу посмотреть. Утки подплывают поближе, но, уяснив, что взять с нас нечего, теряют к нам интерес.
-Пошли, а?-  торопит Зигфрид,- чего вы там уставились?
-Уток что ли не видели,- ворчит Карл,- пошли, правда!
Музыканты всё играют, сейчас поёт парень:
«Я бегу по выжженной земле,
Гермошлем захлопнув на ходу,
Мой «Фантом» стрелою белой на распластанном крыле
С рёвом набирает высоту!»*
-Эй, как твоя птица? – к нам с Кларой подходит девчонка с зелёными косичками,- довёз?
-В норме птица,- я смотрю на Зигфрида,- всё в порядке.
-Здорово,- девчонка улыбается,- это грач был?
-Нет, ворон,- Клара тоже улыбается. Хорошо, Зигфрид с Карлом ушли вперёд и не слышали.
-Ворон? – девчонка аж рот открыла,- никогда не видела…у нас одни ворОны, серые…
-Вот они на него и накинулись,- объясняю я,- а ты не видела, кто камень бросил?
-Неа,- девчонка мотает головой и косички тоже мотаются, - не видела. Надо ребят спросить, может они кого заметили, а что?
-Да так, ничего, - и, правда, ну увижу я этого…нехорошего человека, и что? Сказать ему, что Зигфрид обещал его клевать, пока не проникнется? Глупость какая…
-Мы тут ещё пару часов петь будем,- говорит девчонка,- так что подходите, может, кто и видел.
-Ладно,-  и мы с Кларой идём к лестнице, нас провожает песня.
«…Мой «Фантом» взорвался быстро в небе голубом и чистом,
Мне теперь их больше не видать!»*
-Прикольная песня,- говорит Клара, - а я Чижа живьём слушала. Мы над сценой сидели и слушали.
-Воронами? – уточняю я.
-Конечно,- Клара смеётся,- человеками бы нас оттуда мигом сняли. Зато мы на все рок-концерты летаем, которые на открытом воздухе.
Карл и Зигфрид курят около моста. Нас ждут. Топаем через мост, потом вперёд, сбоку – цирк, впереди - серый музей, через дорогу- светлый.
-В какой пойдём? – Зигфрид грызёт спичку.
-А есть разница? – пожимает плечами Карл,- для меня- однофигственно.
-Тогда в серый, он ближе, - решает Клара.
В сером музее красиво, просторно. Карл покупает билеты, дискутирует с кассиршей.
-Дан, иди сюда, и Клара тоже! – зовёт нас. Мы подходим.  – Видите,- Карл машет в нашу сторону, - это школьники, им школьный билет, а нам - взрослые. Дан, покажи паспорт, мне тут на слово не верят!
-Карлуша, ты еврей,- ржёт Зигфрид,- бери что дают и пошли.
-А тебе бы только деньгами разбрасываться,- ворчит Карл, берёт билеты. Снова о чём-то договаривается с кассиром, догоняет нас у гардероба.
 Мы ходим по музею. Долго ходим, коллекция оружия, монет, всего на свете, наверное. Карл говорит:
-Мне сказали, что этот музей построил один чувак, и всё это добро тоже он купил. Представляете? А сам жил в доме напротив, и прорыл подземный ход, чтобы в музей ходить.
Нифига себе, думаю я, сколько ж у него денег было, такое отгрохать! И столько накупить.
-Вот это да…- Зигфрид устремляется к какому-то непонятному шкафу, внутри шкафа, за стеклянными дверцами- какие-то колёсики, круги, стрелки…
Зигфрид смотрит на это непонятное сооружение, как зачарованный.
-Чего это с ним? – интересуюсь я, а вдруг ему слишком сильно по башке прилетело, мало ли?
-Дан, понимаешь какое дело,- Карл улыбается,- наш друг Зигги просто без ума от всяких блестящих железок. А если они ещё и крутятся… в общем он стимпанковый маньяк.
-У него в Москве любимое место - музей паровозов,- хихикает Клара,- он там часами зависает. А потом долго сожалеет, что нельзя паровоз запустить.
Карл подходит к пожилой смотрительнице, та рассказывает, оказывается шкаф- никакой не шкаф, а часы. Часы! Часы величиной со шкаф! Совершенно уникальные и единственные в мире часы, которые показывают время в куче городов всего мира, и фазы Луны, и ещё много чего.
-Вы не понимаете,- говорит Зигфрид, точно очнувшись,- это же шедевр! Это просто грёбаный, мать его, шедевр! А тот кто его сделал - чёртов гений!
-Молодой человек,- смотрительница морщится, - не выражайтесь, пожалуйста.
Зигфрид кивает, и снова прилипает к часам. Потом спрашивает, как эти часы заводятся.
-Никак,- разводит руками дама,- они, к сожалению, давно сломаны. И все часовщики, пытавшиеся их починить, погибали. Так что, возможно, часы прокляты.
-Нет, - Зигфрид трясёт головой,- не может такого быть. Не бывает проклятых часов. Сами они бестолочи.  А эти часы…это же…в общем у меня слов нет, что это такое!
-Есть у тебя слова,- тихо говорит Карл,- только исключительно нецензурные. Пошли дальше?
-Да погоди ты, - Зигфрид снова медитирует перед часами.
-Зигги бы за такие часы, наверное, душу продал,- говорит мне Клара.- Только ему их поставить некуда. Вот и страдает.
-Зигги, давай я тебя сфотографирую,- предлагает Карл,- встань в позу.
Оказывается, Карл купил разрешение на съёмку, Зигфрид встаёт рядом с часами. В итоге фотографируемся все, по очереди и вместе.
-Пошли, Зигги,- зовёт Карл,- купим сувениры, что ли на память.
Зигфрид оглядывается на часы, уходит с тяжким вздохом. 
В сувенирной лавке мы покупаем значки, Зигфрид выбирает открытки. Находит открытку с часами, бережно прячет в карман пальто. Я покупаю ещё колокольчик, подарю маме, а Клара - смешную маленькую куклу в пёстром платье.
На улице Зигфрид говорит:
-Блин, этот Бурылин был последним романтиком! Вбухать все свои деньги в музей, в музей, мать его! Просто чтобы в городе был этот грёбаный музей… и ходить туда по подземному ходу.
-Может он там от жены прятался? – предполагает Карл,- мало ли…а тут - раз, и свинтил.
Мы смеёмся.
-Вечно ты всё опошлишь, - ворчит Зигфрид.
-Дан, голова ещё у тебя? – интересуется Карл.
-У меня,-  я совсем про неё забыл.
-Так, мы вообще, зачем сюда приехали? – Карл стоит на крыльце музея, засунув руки в карманы.- По музеям, что ли гулять? Нам, вообще-то надо от головы избавиться! Так, сейчас мы идём в белый музей, а потом – дальше. Там ещё один музей есть, в нём, сказали, мумия египетская хранится. Настоящая, которую этот самый Бурылин не то лично откопал, не то ещё где нашёл. Прямо в самом Египте!
-А дом с привидениями? – напоминает Клара,- про дом не узнал?
-Узнаем,- Карл в себе уверен,- дом от нас не уйдёт!
И мы отправляемся в музей через дорогу.

* «Чиж и Ко» «Фантом»

-Ух ты…- восторженно выдыхает Клара, оказавшись внутри музея,- какая лестница!
Лестница, и правда, красивая, с бронзовыми перилами и заковыристым канделябром.
-Касса там,- машет рукой Карл,- пошли, заодно про подземный ход спросим.
И тут облом…подземный ход не открывается, вернее, открывается, но очень редко, буквально раз в год. В общем нет в жизни счастья. Поэтому мы пошли смотреть что тут вообще есть.
-Нифига себе,- говорит Карл, вчитываясь в исписанные непонятным почерком странички толстенной тетради за стеклом, - химики!
В витрине- огромный чан, разные причиндалы… красильная изба.
Клара в восторге замерла перед другой витриной- там вышитая золотом одежда, сарафан с красивыми пуговками…
-Ворона, - хмыкает Зигфрид,- любит блестящее!
Впрочем вскоре и он сдаётся - мы доходим до станков . Ткацкие, красильные и ещё какие-то, чугунные, с зубчатыми колёсами.
-А кто-то маньяк,- тихонько хихикает Клара,- колёсики увидел.
Ещё зал – на манекенах старинные костюмы, в витринах фрагменты жилья рабочего, купца, фабриканта.
-Какие-то они все мелкие были,- заключает Зигфрид, глядя на мужской костюм. – Наверное, ели мало.
-Кто про что, а Зигги про жрачку,- ворчит Карл,- хотя да. Мелковат был народ.
Так и идём…а в конце нас ждёт сюрприз.  Клара с восторженным писком замирает перед манекенами, одетыми в невероятные костюмы, яркие, с крупными блестящими украшениями. Как зачарованная, она идёт в зал.
Мы останавливаемся, читаем, оказывается это коллекция Славы Зайцева.
-Это кто? – задумывается Зигфрид,- интересненько…
-Ага,- скептически кривится Карл,- теперь мы отсюда долго не уйдём. Нашил этот Зайцев…кларкины мечты!
Я иду в зал, Клара бродит по нему, на лице - восторг неземной.
-Дан, ты только посмотри,- она прижимает руки к груди, - красота…
-Ага,- соглашаюсь я,- пошли?
-Я сейчас,- она не в силах оторваться.
Я нахожу на стене портрет и биографию Зайцева. Вон оно что, он в Иваново родился…на фотографии- пожилой, круглолицый, улыбчивый мужик.
Наконец Клара отрывается от созерцания нарядов, мы идём дальше.
У выхода фотографируемся с огромным шаром из ситца, подсвеченным лампочкой изнутри, а потом - на той самой шикарной лестнице.  И у запертой двери подземного хода - тоже.
-Ну, и что? – спрашивает Карл, когда мы выходим на улицу,- пойдём в третий музей, с мумией?
-Я скоро сам мумией стану,- вздыхает Зигфрид,- сдохну с вами с голоду! Сами нажрались, а мне тарелочку водички!
-Нечего было лопать, что попало,- строго говорит Карл,- вечно ты всякую гадость ешь.
-Кто ж знал-то!- Зигфрид разводит руками,- пахло хорошо, и на вкус тоже…
-У тебя видать обоняние отключилось, временно,- Карл идёт вперёд, а мы – за ним,- или та тётка - ведьма. Пироги были заколдованные, а тебе это колдовство стоило расстройства желудка.
-Вот зараза! – возмущается Зигфрид,- теперь я её кровь из носа найду! И того гада с кирпичом - тоже!
-Пойдём опять в то кафе? – интересуется Клара,- вроде вкусно было.
-Я под мост не полезу! – заявляет Зигфрид, - не может быть, чтобы в этом городе, где так много музеев, была только одна приличная забегаловка!
-Нет, конечно,- смеётся Карл,- Зигги, мы доверимся твоему инстинкту! У тебя ж чутьё, когда ты жрать хочешь.
Зигфрид вертит головой, принюхивается. Уверенно шагает в сторону остановки.  Из-под моста выходят музыканты, тоже к остановке идут. Девчонка подходит ко мне.
-Слушай, ты спрашивал, кто в птиц камень кинул…
-С этого места поподробнее,- Зигфрид мигом оказывается рядом, - и кто?
-Да я сама не видела,- девчонка явно ошарашена явлением Зигфрида, и я вполне могу её понять.
-А кто видел? – не унимается Зигфрид.
-Зигги, перестань,- Клара тянет его за рукав, - вы не пугайтесь, он мирный, просто немного нервный.
-Будешь тут нервным,- ворчит Зигфрид,- когда ни с того ни с сего по башке кирпичом прилетает!
-Смирись, Зигги,- говорит Карл,- ты по жизни ходячее несчастье.
-Так кто камень кинул? – спрашиваю я.
Девчонка, кажется, уже не рада, что подошла к нашей компании. Парни – музыканты на всякий случай подтягиваются поближе.
-Сергей говорит, какой-то мужик, - девчонка мотает головой в сторону гитариста.
-Какой мужик? – нехорошим голосом интересуется Зигфрид.
-Да такой,- гитарист неопределённо машет рукой,- в возрасте, такой…пальто на нём чёрное, седой. Кинул камень и свалил быстро. А что?
-Ничего,- Карл отодвигает Зигфрида,- наш друг очень плохо относится к тем, кто обижает бедных птичек, только и всего.
Музыканты смотрят на нас, как на ненормальных. Ну, не рассказывать же им, что на самом деле Зигфрид и был тем вороном, которого камень чуть не убил. Я решаю сменить тему и спрашиваю:
-А не подскажете, где то тут вроде дом с привидениями есть? Нам сказали, на какой-то площади выйти надо…
-С привидениями…- девчонка смотрит в сторону музеев,- вот там, в подземном ходе…
-Да мы там были уже,- встревает Клара,- не пускают в подземный ход! А дом, говорят, навроде замка.
-А, так это дом Дюрингера! – улыбается один из музыкантов, - это вам на площадь Революции надо. А там по улице Марии Рябининой, и слева он как раз будет, не спутаете.
-Это где такая площадь? - решаю уточнить я, мало ли…
-Так вы прямо туда идите,- парень машет рукой,- тут недалеко, пара остановок всего!
-Дан, не тупи, это та площадь, которую мы проехали,- Карл уже сообразил, - спасибо!
-А вы откуда? – кажется, девчонка пришла в себя, и ей интересно.
-Из Москвы мы, - печальным голосом говорит Карл,- приехали вот…
-В РИО? – девчонка уже не боится,- все в РИО едут, тряпкой закупаться. Или в Текстиль-Профи.
-Мы погулять,- Клара улыбается,-  а что это за РИО? Где оно?
-А на площади Революции на любую кохомскую маршрутку сядете,- объясняет девчонка,- и доедете. Там  торговый центр и автостанция, все москвичи туда едут.
-Катюх, пошли,- окликает её гитарист,- пора.
-Спасибо,- говорю я.
-Да не на чем! – она бежит к остановке, музыканты садятся в автобус…
-Знаете что,- Зигфрид явно настроен решительно,- привидения привидениями, а если я не пожру в самом скором времени, то упаду в голодный обморок! И вообще, чем расспрашивать про всякие торговые центры, могли бы узнать, где пожрать можно.
-Зигги, ты ж учуял уже,- укоризненно качает головой Карл,- веди, давай.
Зигфрид вздыхает и идёт в указанном направлении. Мы за ним.
-Кто-кто, а Зигги еду за километр чует, - сообщат Клара.
-Ага,- хмыкает Карл,- правда частенько он чует то, что есть нельзя. И жрёт! А потом…ну, ты сам видел. Он же абсолютно всеядный.
-Вот,- Зигфрид  тычет пальцем в здание с колоннадой через дорогу,- чую, там есть еда. Пошли.
-Зигги, ты про кофейню? – Карл удивлён.
-Нах твою кофейню, - Зигфрид идёт вдоль колоннады, - вот, «Бургер-кинг». Хоть чего да слопаю.
-Иди, голодающий.- фыркает Карл,- я что то есть не хочу.
-Как хотите, тоже мне, сытые нашлись.- И Зигфрид скрывается за дверью.
Мы решаем подождать на улице.
-Странно всё,- Карл задумчиво водит по грязи носком ботинка, - Зигги по жизни, конечно, невезучий, но чтоб настолько! Это даже для него перебор.
-Да ну, - Клара начинает смеяться,- для Зигги перебора быть не может, ты вспомни, как он в дикую тундру подался!
-Не скажи, сестрёнка,- Карл улыбается,- в дикой тундре он как раз умудрился выжить и ещё пристроился к геологам, они его назад привезли.
-Как это? – мне интересно, оказывается, Зигфрид-  путешественник.
-Да клюнуло ему,- рассказывает Карл,- ни с того, ни с сего, подорвался и в тундру полетел. Типа он крутой ворон, будет в тундре жить, оленей клевать насмерть. Через год обратно явился, летом-то говорит там жить можно, птиц мошка не трогает, а к зиме худо нашему Зигги стало, холодно! Он сначала к каким-то местным прибился, типа учёный ворон, а они его геологам подарили, те его в Москву и привезли. Ну, а в Москве он быстренько перекинулся и к нам. Потом долго про свои путешествия рассказывал. Про шаманов, про копальхем, много про что. Ты его самого спроси при случае, он, конечно, привирает, но интересно врёт.
-Ага,- кивает Клара,- он мне про шамана-оленя рассказывал, и про старого ворона, который его охотиться учил. Только я думаю, что Зигги плохо учился, вот они его к людям обратно и отправили.
-Почему плохо учился? – не понимаю я.
-Мы же городские птицы,- вздыхает Карл,- какие из нас в тундре охотники… я так думаю, что если это правда, про шамана и старого ворона, то они нашего Зигги просто пожалели, поняли, что зимой он там не выживет без людей. Зато он потом долго героем ходил.
-А почему ты считаешь, что происходит что-то ненормальное? – спрашиваю я, - если с ним постоянно что-то случается, как я понимаю?
-Потому, что , как бы тебе, Дан, объяснить,- Карл грызёт ноготь,- у Зигги в основном невезучая человеческая сторона. А воронья часть очень даже ничего, предприимчивая. Иногда и наоборот бывает, но чтобы обе стороны сразу из строя вышли - это явный перебор! Ты вспомни - сначала он пирогами траванулся, в обычной жизни ему те тухлые пироги за деликатес бы сошли, он ведь про копальхем не врал. А как только перекинулся - почти сразу по голове кирпичом прилетело, пришлось обратно в человека перекидываться. А под мостом он бы этого сделать не смог, и тут он тебе по гроб жизни обязан, ты его очень вовремя наверх вытащил. Пока бы мы наверх, да место нашли, чтоб перекинуться, время бы ушло.
-То есть кто-то на Зигфрида охотится? – блин, вот ещё не хватало!
-Вряд ли на Зигги,- размышляет Карл,- мы - птички простые, безобидные… а вот ты - другое дело!
-Я? – вот не ожидал, - а я-то при чём? Я вообще ни в одном глазу…
-Ты что, дурной? – Клара подходит ко мне вплотную,- совсем не понимаешь? Голова-то у тебя! Ты её хозяин, а мы присматриваем! Если нас убрать, то голову у тебя отжать - раз плюнуть, сам отдашь!
-Да я ж тебе отдавал, что не взяла-то!
-То и не взяла.- Клара отворачивается,- не могу. Я, как у цыган увидела, так и поняла, что это - твоё.
-Прямо сразу и поняла, - скептически ухмыляется Карл,- не ври, сестрёнка! Ты увидела, и решила стащить. Это такая штука хитрая, кто увидит, тот сразу присвоить захочет.
-Я же не захотел,- пожимаю плечами я.
-Вот! – Карл поднимает палец,- поэтому ты - её хозяин. А не наоборот, как с нами бы было. Блин!  - он бьёт себя по лбу, - скорее, надо Зигги оттуда вытаскивать. Я понял, это Старый, он здесь, и за нами следит.
-Он камень кинул? – кажется, я тоже понял.
-Ну, да,- Карл идёт к двери,- надо быстрее идти, главное, ты голову сам прячь, нам не говори - куда. Не знаешь, как говориться, не грезишь.
Он заходит в «Бургер кинг». Клара берёт меня под руку.
-Ты вот что, Дан, понимаешь… - ей явно неудобно, но она продолжает, - ты никому особо не доверяй, понял? И нам тоже. Ты, наверно думаешь, что мы такие, ну, хорошие, там, добрые, а мы просто себе на уме, понимаешь?  Ту голову, нам она нужна, но мы её взять не можем, а обманывать тебя тоже неправильно.
-Да я сам вам её отдам,- я чуть не кричу, достали они меня этой головой,- только пусть всё опять как раньше будет!
-Тише ты,- Клара испуганно оглядывается,- нельзя такое говорить! Ты, главное, спрячь её как следует, чтоб никто не нашёл. И нам не говори, Зигги правильно сказал,  я - трепло. Мы все такие, потому, что вороны. Я вот и не хочу, а всё разболтаю, сама понимаю, что так нельзя, а всё равно…
-Погоди, - я решаю спросить,- а таких как вы много? Ну, вообще?
-Ну,- Клара поднимает глаза к небу,-  именно как мы? Ворон? Ну, в Кремле есть, и так по Москве тоже немного. Да ведь не только вороны! Разные есть.
Я, немного подумав, рассказываю про компанию на крыше электрички.
-А, эти,- Клара машет рукой,- это зацеперы. Железнодорожные, они везде ездят. Выберут поезд, на крыше прицепятся и едут, куда им надо. Люди их обычно не видят.
-А я почему увидел?
-Не знаю,- Клара пожимает плечами,- а ты их раньше не замечал? Только тогда увидел первый раз, когда телефон потерял?
-Ну, да,- я, и правда, раньше ничего такого не видел.
-Значит, твоё время настало,- задумчиво говорит Клара,- вот Старый и бесится. И ведь, главное, он сразу не понял! Думал, что ты просто…
-Просто что?
-Не важно,- Клара разворачивается к дверям, из которых выходят Карл с Зигфридом. Зигфрид на ходу дожёвывает бургер.
-Пошли уже, - командует Карл, - время, которое у нас есть - это деньги, которых у нас нет!
-Что, Зигги все финансы прожрал? – хихикает Клара.
-Неправда! – возмущается Зигфрид,- я столько не ем! И вообще, Карлуша мне даже пивка выпить не дал, ворвался, понимаешь, как ураган!
-Ща пинка дам, - злится Карл,- тебе бы только жрать! И без пива не помрёшь. Пошли уже!
Мы идём вперёд, переходим дорогу на перекрёстке, идём по площади. У памятника двум непонятным мужикам – свадьба, все фотографируются, платье у невесты вздувается парусом.
-Стрёмный всё-таки памятник,- замечает Карл,- непонятный.
-Чего тут непонятного-то,- хмыкает Зигфрид,- смотри - шли два мужика, и у них был флаг. Один мужик подвернул ногу, и падает, а второй флаг хватает, чтоб этому идиоту по башке не прилетело палкой. Ну, или флаг нельзя ронять, чтоб не испачкался, вот и всё! А ты вечно какой-то сакральный смысл ищешь.
-Ага,- не сдаётся Карл,- и нафига тогда им тут памятник? Памятник споткнувшемуся?
-А может где он споткнулся, город построили?- Зигфрид тоже сдаваться не намерен,- тогда всё логично! Мужик упал, встал и говорит: «Место хорошее, тут город и строим!» А мужика звали Иваном, и город назвали Иваново.
Карл только машет рукой.
-Смотрите, а там внутри столба – картины! – Клара бежит к столбообразному монументу. В нём есть щели, внутри он пустой и через эти щели действительно можно рассмотреть фрагменты каких-то изображений.
-Жаль, близко нельзя подойти,- говорю я, вокруг памятника - заборчик, а щели забраны ажурными решётками.
-Ну, что, Зигги, ты сейчас скажешь? – ехидничает Карл,- объясни-ка нам по-простому, зачем внутри столба картины и почему их никто посмотреть не может?
-Ну…- Зигфрид явно озадачен,- я хз, но… вот такая идея! Смотри - построили люди такой красивый столб, с такой хреновиной сверху…
-Ну, давай, - подначивает Карл, - дальше-то что?
-Сделали внутри столба картины. Чтоб совсем  красиво было,- продолжает Зигфрид,- а, понял! Смотрите - тут, значит, площадь! Вот! Большая, красивая, народ, значит, гуляет, пиво пьёт…
-Кто про что,- кривится Карл.
-Не перебивай, Карлуша, - Зигфрид явно поймал мысль,- народ пиво пьёт, а кругом! – он поднимает палец,- обратите внимание, кругом - ни одного сортира! Спрашивается, куда деваться, а? А тут - столб! Красивый такой… С одной стороны - памятник, а с другой…
-Тьфу, Зигги, ну ты вывез! – возмущается Клара,- по-твоему, кто-то этот столб вместо сортира использовал?
-Вполне возможно,- Зигфрид кивает,- а потом, ну, обидно же! Его же не для этого строили, вот и заделали решёткой, и заборчик поставили. В принципе, через решётку чего-то видно, и никто там не нагадит.
-Умник, - смеётся Карл,- тоже мне, придумал! Ладно, примем как гипотезу.
-А ты лучше придумай,- обижается Зигфрид,- а то только хаешь!
Я смотрю на них, и думаю о словах Клары, что не могу им доверять. Мне так хочется, чтобы это было неправдой.
-О, смотрите, какая избушка! – восторгается Зигфрид.
И, правда, избушка. Кирпичная, белёная, с деревянной крышей и крылечком. Подходим поближе. Табличка извещает, что избушка на самом деле памятник архитектуры аж  17 века…и вовсе не избушка а Щудровская палатка.
Обходим палатку кругом, любуемся. Чем-то она мне особнячок в Сверчковом переулке напоминает.
-Опять памятник! – говорит Карл,- опять мужик!
-И собачка!- Клара бежит к бронзовой таксе. Такса здоровая, как лавочка. Уши, нос и спина так и блестят, как у собак в метро, на станции «Площадь Революции». Наверное, тоже желания исполняет. В нескольких метрах сзади - очередной странный памятник. Сплющенный мужик какой-то, за столом сидит, курит и вино пьёт.
-Памятник какому-то алкашу,- резюмирует Карл,- я понял, Иваново - это город странных памятников. Кларка, слезай с собаки, чего уселась!
-Я желание загадываю,- Клара старательно трёт собачьи уши. – Кто следующий?
Я подхожу к бронзовой собаке. Что бы загадать? Не знаю, тем не менее, сажусь на собаку верхом и тру уши и нос.
-Ты не говори, что загадал, а то не сбудется,- инструктирует Клара.
-Да я и не собирался,- мне становится смешно.
-Пошли уже,- торопит Карл.
-Чего это пошли,- Зигфрид садиться на собаку,- моя очередь!
-Зигги, ты хоть дурью не майся,- Карл вздыхает,- ну, раз уж пошла такая пьянка…слазь, я тоже буду загадывать!
Наконец все желания загаданы, и мы отправляемся дальше, на поиски дома с привидениями…
-Может, мы не в ту сторону идём? – спрашивает Клара. Я, честно, тоже уже об этом задумался. Мы топаем по улице, никакого серого дома-замка не видать. Вдоль улицы-маленькие домишки, деревянные.
-А кто помнит, в какую сторону от площади надо было идти? – спрашивает Карл.
-Я не знаю, - пожимает плечами Зигфрид,- я вообще за вами иду.
-Нафига ты за нами идёшь? – Карл останавливается и смотрит на Зигфрида.
-Я думал, вы знаете, куда,- Зигфрид явно озадачен,- вы так уверенно пошли, ну я за вами!
-Дан, может, ты знаешь, куда? – Карл переключается на меня.
-Я знаю, что от площади надо было идти по улице Марии Рябининой,- вспоминаю я,- и по левую руку будет тот самый дом.
-Стоп! – Зигфрид идёт вперёд, впереди - серая пятиэтажка, на ней табличка с адресом, - это вообще улица Лежневская!
-Да блин…- Карл расстроен,- точно, мы пошли не в ту сторону.
-Погоди,  - Клара вертит головой, - тут что-то интересное есть, идём скорее!
Она бежит вперёд, вдоль пятиэтажки, мы за ней. Сворачивает направо, и показывает на дом…
В таком доме, наверно, вполне может жить баба Яга. Деревянный, в два этажа, с маленькими, подслеповатыми оконцами. Наличники на оконцах массивные, не ажурные, как на других домах, и весь домик сверху донизу зарос какой-то вьющейся хренью. Сейчас, понятно, от неё остались только голые палки, а летом, наверно, его совсем не видать.
-Ух, ты…- Карл подходит вплотную, - древность какая! Вот это домик…ему лет триста, не меньше! И как только простоял так долго. Надо запечатлеть, на память.
Фотографируемся у домика. Потом идём в другую сторону.
-Эх, и дураки мы! – осеняет Карла,- надо было нам с Кларкой перекинуться и разведать слетать, прежде чем пешком переться!
Умная мысля, как известно, приходит всегда опосля. Я только вздыхаю, сегодня я столько прошёл, давненько мне столько ходить не приходилось. Зигфрид тоже охает, ему сейчас не перекинуться, значит, мы с ним самые невезучие получаемся.
Идём, идём, а дома нужного всё нет и нет… Клара не выдерживает, чуть отстаёт, и вот уже над нами пролетает серая ворона.
-Подождём? – Карл вытаскивает сигареты. Мы курим, ждём. Ворона вскоре возвращается, кружит над нами, каркает.
-Сейчас, не ори, докурим и идём, - говорит ей Карл. Клара сердится, я бросаю окурок в лужу, оглядываюсь- Зигфрид смотрит в небо, Карл картинно затягивается. Клара перекидывается, стоит перед ними, засунув руки в карманы куртки.
-Злая ты, Кларка,- Зигфрид, наконец, бросает окурок и давит сапогом. – Ну что спокойно подымить не даёшь? Нашла дом?
-Нашла,- Клара всё ещё дуется,- пока вы тут атмосферу травили. Между прочим, очень красивый дом! Пошли, Дан, а эти пусть тут так и торчат.
-Да ладно тебе,- Карл докуривает до фильтра, - не прикидывайся врединой.  Далеко ещё?
-Рядом,- Клара меняет гнев на милость,- почти пришли.
Дом … нет, не дом! Или очень странный дом. Он и правда похож на маленький такой замок, вполне себе готический, острая крыша, резной балкончик, башня…
-А там живут,- сообщает Клара,- представляете, там люди просто живут!
Я присматриваюсь- и правда, замок имеет вид жилой, спутниковая тарелка, машины во дворе…забор и закрытая калитка.
-Фотографируем? – Карл вытаскивает  фотоаппарат. Никто не возражает, я молчу, устал уже от хождения.
-Куда дальше? – Клара полна энтузиазма.
-На вокзал, в автобус и до Москвы, - стонет Зигфрид,- пока ничего не случилось!
-А в РИО? – Клара явно хочет в торговый центр. – Там же автостанция!
-В любом случае, сначала надо до остановки дойти,- резюмирует Карл,- а там разберёмся, куда.
До остановки мы с Зигфридом еле тащимся. Я уже ног не чувствую, а Карл и Клара весело каркают, кружатся над головой.
-Заразы,- вздыхает Зигфрид,- блин, у меня сейчас ноги отвалятся!
-У меня тоже, - вдобавок я ещё и в лужу вступил. В ботинке противно хлюпает.
Вот и площадь, стоим на перекрёстке, ждём  зелёный свет. Переходим. У самого тротуара Зигфрид вдруг запинается и падает на четвереньки. Я кидаюсь его поднимать.
-Да…что…за…- Зигфрид кое-как встаёт, смотрит на дырку на колене. Джинсы разодраны, коленка разбита, кровит. Вдобавок вторая штанина мокрая, хоть отжимай. С пол длинного кожаного пальто стекает грязная вода.
-Зигги, как тебя угораздило так ё….ться? – интересуется Карл, они с Кларой вновь в человеческом виде, стоят рядом.
-Как, как, е…ом об косяк,- ворчит Зигфрид. – Запнулся об какую-то хрень! Что делать то?
-Вон аптека,- машет рукой Клара,- пошли пластырь купим и заклеим!
-Ага,- Зигфрид недоверчиво смотрит на дом с вывеской «Аптека самообслуживания»,- я что, теперь в мокрых штанах поеду? Как бомж, чесслово, мокрый, грязный и оборванный. Меня в автобус не пустят, и перекинуться пока не смогу.
-Зигги, перестань ныть,- Карл оценивает размер катастрофы, - сейчас мы заклеим твою коленку, а потом поедем таки в тот торговый центр, и купим тебе целые сухие штаны. Кларка вон, уже в аптеку удрала. Ну, и отмоем тебя по мере возможности, что ли…
Зигфрид, хромая, плетётся в аптеку, мы за ним. Клара купила перекись, вату и пластырь, ворон кое-как промывает и заклеивает свою пострадавшую конечность.
-Нет, этот город меня явно не любит,- говорит он на остановке, - тут у меня сплошные неприятности. Вот чуял я, что не надо сюда ехать!
-Успокойся, Зигги,- Карл смотрит на подъезжающий троллейбус,- судьба твоя такая в этот раз. Ты ещё про птичий грипп вспомни.
-Ну нах, такое вспоминать,- Зигфрида аж передёргивает,- хотя вот этим уткам не помешало бы…
-Экий ты злопамятный,- смеётся Карл,- поехали, вроде наш троллейбус.
-Скажите, мы до РИО доедем с вами? – спрашивает Карл кондукторшу в оранжевом жилете.
-Доедете,- она берёт у него деньги, отсчитывает сдачу, - после диспетчерской следующая остановка.
-Спасибо,- Карл берёт билеты, народу в троллейбусе немного, и мы устраиваемся с комфортом. Зигфрид вытягивает ноги вдоль салона, Клара прилипает к окну. Я сажусь впереди, Карл напротив.
-Домики…-восторженно говорит Клара,- сколько маленьких домиков! А деревьев сколько!  Прямо в городе!
Зигфрид, похоже, дремлет. Я тоже начинаю отключаться, в голове вертятся слова Клары о том, что никому нельзя верить.
-Ребята, РИО! – говорит кондукторша, - вы спрашивали!
-Спасибо! – и мы выходим из троллейбуса. За остановкой - лес, через дорогу- какой-то завод и торговый центр. Приехали.
В торговом центре Зигфрид идёт в туалет и долго пытается привести своё пальто в приличный вид. Наконец  добивается сносного результата, вешает пальто на руку и выходит к нам.
-Зигги, хорош хромать, не прикидывайся инвалидом,- хмыкает Карл, - кстати, стильно смотрится, может так и поедешь? Чего зря деньги тратить?
-Не еврействуй, Карлуша, -фыркает Зигфрид,- смерти моей хочешь? В эту дырку, между прочим дует! И вообще, мне в мокрых штанах холодно, так что пошли.
-Сейчас будет спектакль,- предупреждает меня Клара,- найти штаны на Зигги это тот ещё квест, ему всё обычно коротко.
-Почему? – нет, в принципе, Зигфрид - здоровый такой лось, но, наверное, и на таких шьют.
-У него ноги длинные,- хихикает Клара,- а ещё он вечно прикапывается ко всему. А на пару с Карлом - это вообще шоу, война и немцы. Карл торгуется, Зигги привередничает, в итоге им делают скидку по максимуму, чтоб они только свалили из магазина.
Я смотрю на фонтан, за фонтаном- кафешки.
-Может поесть сначала? – предлагаю я.
-Вы лопайте, а я за штанами пойду,- Зигфрид топает к эскалатору,-  я тут спросил, где джинсы купить, сказали - наверху.
-Я проконтролирую.- Карл идёт следом за Зигфридом,- а то мало ли… а вы тут сидите.
-Ты не пойдёшь? – Клара мотает головой в сторону брата.
-Неа… ноги гудят. Я посижу,- я сажусь на бортик фонтана и вытягиваю ноги.
-Может, тогда по пицце? – облизывается Клара. Я соглашаюсь, мы берём по куску пиццы, пирожные, чай, усаживаемся за столик.
-Долго они,- замечает Клара минут через сорок,- обычно их быстрее из магазинов выпинывают.
-Правда? – мне- то кажется, что если торговаться, то быстро не получится.
-Ага,- Клара с хлюпаньем допивает чай,- обычно продавцов хватает на полчаса максимум. Потом им уже готовы всё даром отдать, только бы ушли.
-Что, заждались? – Карл плюхается за наш столик,- тут продавцы прямо святые люди, скажи, Зигги?
-Точно,- Зигфрид выглядит довольным, на нём новые джинсы, в руках - пакет,- и скидку сделали, и штаны подобрали нормальные. И ни разу не послали! Даже странно как то!
-Ладно, перекусим и узнаем, что с автобусом,- Карл и Зигфрид идут к стойке, за едой.
На автостанции узнаём время отправления. Карл что-то прикидывает про себя, потом говорит:
-Так, есть вариант: Дан и Зигги берут билеты, а мы с Кларой едем в режиме экономии. Ну, или на вокзал и там ловить маршрутку.
-Как это в режиме экономии? – не понимаю я.
-Мы перекидываемся, а вы нас проносите в автобус,- объясняет Карл. – Экономим два билета.
-У них паспортов нет, вот и извращаются,- поясняет Зигфрид,- а у меня есть! Поэтому мы экономим, неохота на вокзал тащиться. А если в автобусе места будут, то можно перекинуться, и водиле заплатить.
Я соглашаюсь, мне тоже на вокзал неохота. В итоге мы с Зигфридом идём за билетами, а Карл и Клара, перекинувшись, летят в лес. До автобуса ещё почти час, можно отдыхать.
-Пошли, покурим, что ли,- предлагает Зигфрид.  Я, подумав, соглашаюсь.
-Чего-то Карлуши с Кларкой не видать,- замечает Зигфрид. Вдруг он стискивает моё плечо, шепчет:- Дан, быстро, иди внутрь!
-Чего…- я оглядываюсь, и понимаю, что сбежать не успею . Хранитель стоит , смотрит на нас. В руке у него большая клетка, а в клетке - две вороны…
-Ну,- Хранитель смотрит на нас с Зигфридом так, точно мы - два таракана,- давай сюда.
-Что давать? – спрашиваю я, понимая, что косить под дурачка бесполезно, ему голова нужна.
-Голову, что же ещё,- Хранитель нехорошо улыбается, одной стороной рта,- сейчас за тебя заступаться некому, и подсказывать, что делать, тоже никто не будет. Думаю, ты понял, вороньему племени верить нельзя.
Я молчу, Зигфрид отодвигает меня в сторону, встаёт между мной и Хранителем.
-Прости, Старый,- говорит он,- только я Дану обязан.
-Вот как,- Хранитель улыбается теперь совершенно искренне, как будто услышал что - то забавное,- и давно ли ты к людям так воспылал? Впрочем, у меня есть кое-что, исключительно для тебя.
Он вытаскивает из кармана какую-то странную штуку на цепочке, я подаюсь вперёд, никак не пойму, что это такое, странная штука, вроде бы стеклянная, и железная, и шестерёнки внутри крутятся, и стрелки…Зигфрид меняется в лице, кричит:
-Отдай, это моё!
-Конечно твоё,- ласково говорит Хранитель,- думал, никто не найдёт? Ты что, правда думал, что я не найду твой тайник? А отобрать не можешь, верно? Ай, как же так! Зигфрид Улла Сильверкрафт и его часы обратного времени, как забавно!
-Отдай,- беспомощно повторяет Зигфрид, ему явно очень сильно нужна эта непонятная штука.
-Меняю,- спокойно говорит Хранитель,- на голову, которая сейчас у твоего приятеля. Или голова, или…- он делает вид, что хочет с маху расколотить механизм об асфальт. Зигфрид стонет сквозь зубы.
-А нет головы,- говорю я,- нет её!
-Как нет,- Хранитель точно только сейчас меня заметил, - не ври, гадёныш! Я её чувствую, она у тебя!
-Не-а,- я мотаю головой,- нет у меня никакой головы! Я её потерял, сам не помню где!
-Не ври,- Хранитель шагает ко мне,- смотри в глаза!
Зигфрид вдруг начинает смеяться, аж слёзы текут.
-Ты его сделал, Дан,- сквозь смех выдавливает он,- ты его сделал! Теперь ему всё Иваново придётся обшарить, чтобы голову найти…просеять по камушку…обойти каждый памятник…каждый музей…
Он смеётся так заразительно, что я поневоле тоже начинаю хохотать. Хранитель сморит на нас, двух ржущих идиотов, и вдруг швыряет непонятные часы об землю. Зигфрид с воплем кидается их ловить, а я хватаю клетку с воронами. Они отчаянно каркают.
Зигфрид стоит на коленях, кажется,  он успел поймать свои драгоценные часы у самой земли. Поднимается, охает, сокрушённо рассматривает грязные джинсы.
-Ещё встретимся,- бросает через плечо Хранитель и уходит прочь.
-Как удачно,- улыбается Зигфрид,- у нас и клетка есть, можем так их до Москвы и везти. Надо узнать, надо за птиц в клетке доплачивать, или в багаж сдавать?
Я открываю клетку, вороны вылетают и устремляются к лесу.
-Куда это они?- удивляюсь я.
-Не понял,- Зигфрид озадаченно смотрит им вслед,- Дан, нас что, нае..ли, как лохов?
-Это не они? – понимаю я,- а где же тогда…
-Блин,- Зигфрид суёт свой трофей в карман,- блин, блин! Сколько у нас времени, Дан?
Я смотрю на телефон.
-Сорок минут до автобуса.
-Бегом в лес, - Зигфрид несётся к переходу, я бегу за ним. Что же случилось?

Карл.

Я так и не понял, как меня так угораздило вляпаться. Наверное, всё дело в том, что Зигги упёрся и не хотел ехать, а я почему-то решил сделать ему назло.  Нет, пока мы бегали по музеям и другим памятным местам, всё было вполне себе неплохо и даже весело и познавательно, но потом…
Когда Зигги с Даном пошли покупать билеты, мы с Кларой решили размять крылья и полетели в лес. Впрочем «лес» это сильно сказано, полоска деревьев, в основном сосен, вдоль оживлённой трассы, отделяющая её от огороженной стеной территории какого-то богоугодного заведения, областной клинической больницы, как сообщила Клара, облетевшая вдоль забора.
Я был вполне доволен собой, и, наверно, поэтому пропустил момент, когда меня поймали. Я не успел даже каркнуть, а Старый уже стискивал мою птичью тушку обеими руками. Клара с криком кинулась на помощь, но вдруг упала прямо на лету к ногам старика. Я замолотил крыльями, Старый несильно сжал мою шею, аж в глазах потемнело. Он опустил меня на землю и сказал:
-Посидите пока тут. Я скоро вернусь, только заберу одну вещь. Ах, да,- он негромко рассмеялся,- не пытайтесь перекинуться, не выйдет.
Старый ушёл, а я попытался пошевелиться. Бесполезно, тело меня не слушалось. Кое-как я всё-таки встал на лапы, крылья беспомощно волочились за мной. Клара выглядела не лучше. Я подобрался к ней поближе, было холодно и сыро, сестра прижалась ко мне, вместе теплее.
В голове стучала только одна мысль: «Что делать?» Я не знал, успел ли Дан спрятать голову, и спрятал ли он её хорошо? Сумел ли он договориться с местом, чтобы никому и никогда? Вся надежда была на Зигги. Он, конечно, любит прикидываться безбашенным идиотом и нытиком, но я слишком хорошо его знаю, чтобы поверить. В своё время он сумел ускользнуть от Старого, найдя свой выход, после эпопеи с татуировкой я стал его уважать.
Клара тихонько каркнула и посмотрела на меня. Я ничего не мог ответить… мы сидели на мокрой земле, две вороны, которые не могут взлететь. Темнело, рядом были жилые дома, больница. Скоро нас найдут кошки, в больнице не могут не жить эти звери, мы, конечно, будем сопротивляться, но надолго ли нас хватит? Я погладил Клару клювом по голове, она прикрыла глаза, и, кажется, задремала. Зигги, думал я, Зигги, друг, где же ты?
Я, кажется, тоже заснул, и точно во сне услышал, как Зигфрид зовёт нас с Кларой. С трудом, стряхнув сонную одурь , я изо всех сил каркнул.
 
Богдан.

-Карл,- Зигфрид  опускается на колени, я подбегаю к нему и вижу Карла и Клару, они сидят на земле, прижавшись друг к другу.
-Что с ними? – спрашиваю я, вороны выглядят какими-то больными.
-Застряли,- вздыхает Зигфрид, - Старый их в птичьей форме зафиксировал. И, кажется, помял ещё.
Он осторожно поднимает Карла, крылья у того свисают и вид довольно жалкий. Я беру на руки Клару, она прижимается ко мне, лезет под куртку.
-Нашли? – Хранитель стоит перед нами, вид у него довольный. – Я и не сомневался. Ну, что делать будем? Так их повезёте? Жалко птичек, подохнут ведь в дороге. Лучше тут оставьте, ночью кошки съедят, ну, или утром такие же вороны заклюют. Они ведь слабых не любят, правду я говорю?
-Гад,- говорит  Зигфрид,- за что?
-Захотелось,- усмехается Хранитель,- впрочем, ты ведь знаешь, что делать? Верно, я говорю, Зигфрид Улла Сильверкрафт? Для себя ты этого не сделал, а как насчёт друзей? Или у тебя нет друзей, а? Впрочем, есть  другой выход…конечно молодому человеку Богдану он не слишком понравится, но тогда у наших дорогих братца с сестрицей будет хороший шанс на выживание.
Я лихорадочно соображаю, что он имеет в виду. Хранитель меня точно не замечает, а я пытаюсь понять, что же я могу сделать. Клара сказала, что моё время пришло, потом я начал видеть то, чего не видел раньше, у меня появился амулет… амулет! Я чувствую его, на расстоянии, точно он со мной, внутри меня появилась сила, я ощущаю её, как комок света внутри.
Зигфрид  осторожно кладёт Карла на землю, выпрямляется. У него лицо человека, принявшего невероятно сложное решение. Ворон тяжело и шумно вздыхает, вытаскивает из кармана ту самую стеклянную штуку с шестерёнками и стрелками, беспомощно оглядывается.
Хранитель смотрит на него с иронией.
-Да,- говорит он,- такая замечательная вещь, единственная в своём роде. Изумительно бесполезная, имеющая ценность только для нескольких живых существ! Больше на свете не будет ничего подобного, верно? И какие-то две вороны…или один мальчишка?
Зигфрид стоит бледный, как смерть, потом вдруг стискивает кулак, по его лицу текут слёзы, а между пальцев начинает сочиться кровь. Я понимаю, что он просто раздавил свои драгоценные часы, и в этот момент комок света внутри меня взрывается, окутывает ворон, и, точно кулаком, ударяет по Хранителю. Старик вскрикивает, превращается в огромную птицу и улетает, а рядом со мной стоят Карл и Клара, в человеческом облике.
Несколько секунд мы не двигаемся с места, потом Клара с радостным писком обнимает меня, Карл хлопает меня по голове, я смеюсь, но вдруг вижу Зигфрида, и всё веселье куда-то уходит.  Он стоит на коленях, сжимая окровавленную руку, и я, кажется, начинаю понимать, как это, когда говорят «на нём лица нет».
Карл осторожно обнимает его за плечи, разжимает кулак. На ладони у Зигфрида - месиво из шестерёнок, погнутых стрелок и осколков стекла. Клара вытаскивает носовой платок, осторожно сгребает в него всё это, вытаскивает впившиеся в ладонь стекляшки, завязывает платок узелком.
-Зигги, вставай, - говорит Карл,- опоздаем на автобус. Ты не расстраивайся, мы их починим, вот увидишь, обязательно починим!
Зигфрид медленно поднимается, делает каблуком ямку в мягкой сырой земле, берёт у Клары узелок, кладёт туда и засыпает прошлогодними листьями. Потом разворачивается и, точно во сне, идёт к переходу, мы догоняем его.
-Зигги,- Карл хватает ворона за рукав,- Зигги, что с тобой?
-Таких больше не будет,- тихо говорит Зигфрид,- никогда не будет.
На автостанции одиноко лежит забытый нами пакет. В нём рваные джинсы. Зигфрид опускает пакет в мусорку, оглядывается. Подъезжает автобус, Карл и Клара перекидываются, незаметно пробираются вглубь салона. Нам снова достаются места сзади, я сажусь к окну, Зигфрид- посередине. Автобус отъезжает, мы едем домой, в Москву…
Я таки успеваю домой, пока метро не закрыли. Вороны провожают меня почти до самого подъезда, Клара чмокает в нос, Карл обнимает на прощание. Непривычно молчаливый Зигфрид жмёт руку. Дома меня ждёт мама.
-Как съездил? – спрашивает она.
-Нормально,-  я вытаскиваю колокольчик,- мам, я тебе подарок купил. И вообще, интересно там. А ты как?
-Всё хорошо, - она улыбается, но как то неискренне,- теперь всё. Я решила, хватит.
-Ну и ладно,- я сажусь за стол, мама ставит чайник. Мы разговариваем, я рассказываю о памятниках и музеях, вообще обо всём, что видел.
-Прогульщик ты, Данька,- смеётся мама,- завтра отоспишься, а потом за учёбу, экзамены скоро.
На следующий день я просыпаюсь от дверного звонка. Мама уже ушла на работу, я , зевая, плетусь к двери, открываю. За дверью стоит Зигфрид со спортивной сумкой. Я отодвигаюсь в сторону, он входит в прихожую, прикрывает за собой дверь и говорит:
-Поживу у тебя пару недель, не против?

Ретроспектива.

Зигфрид Улла Сильверкрафт и часы обратного времени.

Воронёнок пристроился на ветке напротив раскрытого окна. Он давно наблюдал за этой квартирой, но подлететь поближе не решался. Сидя в густой листве, он считал себя в полной безопасности, поэтому смело вытягивал шею, переступал с лапы на лапу и тихонько каркал, рассматривая работающего за столом человека.
Человек давно заметил любопытного воронёнка, и не терял надежды приманить птицу. На подоконнике в рядок были выложены маленькое зеркальце в красивой оправе, серебряная ложечка и золотая серёжка с алым камнем. Человек был немолод, терпения ему было не занимать, и времени у него было достаточно. Воронёнок же напротив, был нетерпелив.
Крупный, угольно чёрный, уже не птенец, но и не взрослый, он отличался длинными голенастыми лапами, куцым хвостом и какой-то общей нескладностью. Впрочем, уже сейчас было видно, что ещё немного и этот нелепый подросток станет красивой, мощной птицей.
Воронёнка манил к себе подоконник, но человек в комнате пугал сильнее. Человек распрямился, повернулся к окну, посмотрел на воронёнка и сказал, как бы между прочим:
-Пойду, перекушу, что ли… жаль, некому компанию составить.
Человек вышел из комнаты, а воронёнок, наконец, преодолев страх, спланировал на подоконник. Наклонив голову, заглянул в зеркальце, потыкал клювом ложечку, сгрёб лапой серёжку. Потом, окончательно осмелев, подлетел к столу, и замер в восхищении: на столе были разложены блестящие детальки, зубчатые колёсики, непонятные штуковины. Воронёнок выронил свою добычу и клюнул ближайшую шестерёнку. Потом подскочил к старинному чертежу на пожелтевшей бумаге и принялся его внимательно разглядывать. Это занятие так его увлекло, что он совершенно забыл об осторожности. Человек тихонько вошёл в комнату и негромко сказал:
-Вон что тебе нравится…
Воронёнок мигом взлетел под потолок, кинулся к окну, но промахнулся, ударился головой о закрытую створку и упал на пол. Сел на хвост, ошалело мотая головой.
-Ну, что ж ты так неосторожно,- укоризненно сказал человек,- я ж тебя ловить не буду. Чего пугаешься?
Воронёнок поднялся на лапы, покачался немного, точно утверждаясь на полу и, взмахнув крыльями, тяжело взлетел на подоконник. Человек не делал попыток подойти поближе и схватить птицу, поэтому воронёнок, немного осмелев, начал нервно чистить перья. Человек вышел из комнаты, но вскоре вернулся с блюдечком. На блюдце лежала разломанная котлета и несколько кусочков яблока.
-Угощайся,- человек поставил блюдце на пол и отошёл в сторону,- ну, что сидишь? Раз уж в гости пришёл, чего стесняться-то? Не бойся, не буду я тебя обижать.  Хочешь - прилетай, я только рад буду, сам видишь, один живу. Хозяйка моя умерла в прошлом году, дети выросли, хоть с тобой поговорить.
Воронёнок слушал человека, склонив голову набок, потом негромко каркнул в ответ и подобрался к котлете.
-Вот и молодец,-  улыбнулся человек,- ты ешь, ешь. Печенье будешь?
Через пару месяцев воронёнок совсем освоился. Он прилетал, когда захочется, разгуливал по всем комнатам, требовал еду. Когда человек садился за работу, воронёнок пристраивался на краю стола и, как заворожённый, наблюдал за мастером.
-Да, друг ситный, вот  так вот,- вздыхал человек,- никому наши дела не интересны. Сейчас что? Всем айфоны подавай да айпады…нет, как купить часы механические, дорогие, или игрушку заводную старинную- это да, а вот как починить… Тут и начинается. Бегут к Иннокентию Ивановичу, чини мол. А я старый уже, и учеников нет, не хотят руками то работать. А тут ещё и талант нужен!
Воронёнок внимательно слушал старого часовщика, сидя на спинке стула. Потом слетал старику на плечо и начинал ласково перебирать редкие седые волосы. Старик гладил птицу по голове, воронёнок распушался, надувался и тихонько клокотал от удовольствия.
Два раза в неделю к старику приходила Марьяна, женщина лет пятидесяти. Убирала квартиру, ворчала, если воронёнок попадался ей на глаза. Старика навещали дети, взрослые уже внуки. В такие моменты воронёнок сидел на дереве за окном, с незнакомыми людьми он был осторожен и бдительности не терял.
Приходили заказчики, приносили разные интересные механизмы. Когда они уходили, воронёнок требовательно стучал клювом в окно, потом долго изучал принесённые предметы.
-Ну, что, братец,- говорил старик,- что скажешь? Работать будет?
Воронёнок каркал утвердительно, пристраивался на краю стола.
Похолодало, лето закончилось, начались затяжные осенние дожди. Воронёнок по-прежнему навещал старого часовщика, слушал рассказы о прошедшем времени, наблюдал за работой. Когда старик выходил из комнаты, воронёнок украдкой перебирал мелкие детальки, наблюдал за работой механизмов, слушал  тиканье часов. 
Однажды старик приболел, и, когда воронёнок по обычаю постучал клювом в окно, старик, впустив его, не сел за работу, и не пошёл на кухню, чтобы приготовить угощенье для гостя, а лёг на диван и укрылся пледом. Воронёнок попрыгал по краю дивана, беспокойно заглядывая в лицо старика, потом полетел на кухню. На столе стояло блюдечко с печеньем и чашка чая.
Подкрепившись, воронёнок вернулся в комнату, пристроился возле стариковой подушки и прижмурил глаза. Старик заснул, сквозь сон он слышал чьи-то шаги, потом кто-то вроде бы звонил по телефону. Потом потянуло холодом, точно открыли окно, потом всё исчезло.
-Папа, ну что же ты не позвонил, что заболел,- старик проснулся, у дивана сидела дочь.
-Как ты узнала? – охрипшим голосом спросил он.
-Мне мальчик позвонил, сказал, что сосед, - дочь встала,- говорит - приезжайте, ваш папа заболел. Я и приехала скорее, сейчас врач придёт. А почему у тебя окно не заперто? Ворону свою ждал?
Старик закашлялся, он точно знал, что никакого мальчишки по соседству у него нет, и он никого не просил звонить дочери. Говорить ей об этом он не стал, мысленно добавив этот факт в копилку странностей, случавшихся с ним за долгую жизнь.
Воронёнок навестил старика через два дня. Требовательно застучал в окошко, старик впустил птицу, приготовил угощение. Пока воронёнок жадно клевал еду, старик задумчиво смотрел на него.
-Скажи, пожалуйста, - размышлял вслух старик,- откуда какой-то мальчишка узнал, что я заболел? И вдобавок дочкин телефон, где он его взял? И вообще, откуда тут мальчишка, ничего не понимаю! А ведь я его слышал, вот что странно! Но дверь никому не отпирал, у Марьяны свой ключ, и у Анюты тоже.
Воронёнок слушал, смотрел умным чёрным глазом. Молчал. Вид у него был самый невинный, мол, знать ничего не знаю, и ведать не ведаю.
-Вот ты хитрюга,- старик почесал воронёнку шейку, - ведь знаешь всё! А не скажешь ничего.
Как то к деду зашёл внук. Внук был человеком достаточно взрослым, учился в университете и время от времени считал своим долгом деда навестить.
-Дед,- спросил он,- а правда мать говорит, что у тебя ворона ручная есть?
-Ну, как сказать,- дед задумался,- не совсем так. Не ворона, а ворон, по- моему, чёрный весь. И как ручной? Он сам по себе, хочет - прилетает, гостит, потом улетает.
-Хочешь сказать, что он вот так просто прилетит к тебе, а потом ты его отпускаешь? – заинтересовался внук, -  прямо вот так и прилетел?
-Ну, не прямо, - засмеялся дед, - мы с ним долго друг друга караулили. Он за мной вон с той ветки наблюдал, а как понял что я его не трону, так и залетать начал. Мне кажется, что жил он у людей, а потом, ну не знаю, может, обижали его, может, надоел… думаю, как бы его на зиму насовсем оставить, пропадёт ведь, холодно.
-Хочешь, я могу к себе забрать,- предложил внук, - если что, обращайся.
-Подумаю,- ответил дед, - он птица самостоятельная, как уж сам захочет.
В октябре пошёл первый снег, пополам с дождём. Старик смотрел на облетевшее дерево за окном. Воронёнка не было уже третий день. Старик искренне надеялся, что птица просто пересиживает где-нибудь непогоду. Под вечер, когда начинало темнеть, он оторвался от работы, и вдруг увидел за окном чёрную тень.  Старик открыл окно и впустил в комнату трясущегося, насквозь промокшего воронёнка.
-Вот дурачок,- укоризненно сказал он, заворачивая не думающую сопротивляться птицу в свою фланелевую рубашку,- кто же в такую погоду летает?
Воронёнок только беззвучно открывал клюв. Старик устроил птицу в кресле, налил в столовую ложку немного коньяка и стал поить воронёнка, приговаривая:
-Смотри, до чего дошёл, даже каркать не можешь, эх, ты…
Вскоре опьяневший и пригревшийся воронёнок угнездился в кресле и заснул. Старик работал допоздна, потом пошёл на кухню, согреть ужин.  В комнате было тихо, потом что-то зашуршало. Старик прислушался, отставил в сторону тарелку и пошёл проведать своего гостя.
В кресле, свернувшись клубком, спал мальчишка - подросток. На вид лет четырнадцати - пятнадцати, темноволосый, в чёрных джинсах, тяжёлых ботинках,  клетчатой рубашке и в черной майке с нарисованной на груди головой ворона. В длинные, до плеч, волосы вплетено чёрное, с фиолетовым металлическим отливом, перо ворона. Старик наклонился поближе, от мальчишки отчетливо пахло коньяком.
-Как же это…- старик внимательно осмотрел комнату, подошёл к окну. Окно было заперто.
-Чудеса,- сказал сам себе старик и пошёл доедать ужин. Потом, подумав, отварил макарон и отрезал кусок колбасы. Положил еду на тарелку и отправился в комнату.
Мальчишка проснулся и вскочил с кресла, едва старик вошёл.
-Ну, и как же мне тебя звать? – спросил старик, ставя тарелку на стол, - я так понимаю, ты ко мне всё лето прилетал, и даже не представился?
-Зигфрид,- мальчишка прокашлялся.- Зигфрид Улла Сильверкрафт. Научите меня делать часы!

Зигфрид откашлялся, пригладил руками волосы, глубоко вдохнул и нажал кнопку звонка. Дверь открылась, Марьяна неодобрительно взглянула на парня.
-Что, явился?
-Я вас тоже люблю, Марьяна Павловна,- Зигфрид чётко, по-военному склонил голову и вошёл в квартиру.
-Разувайся, давай,- скомандовала Марьяна, - я только помыла, и пальто на вешалку .
-Марьяна Павловна,- Зигфрид посмотрел на женщину укоризненно, - какая вы, однако, нечуткая! Может, я стесняюсь, вдруг у меня носки дырявые, или штаны на заднице порвались, а вы так с порога…
-Тьфу,- Марьяна тряхнула головой, за три года она отлично поняла, что препираться с Зигфридом бесполезно, потом с сомненьем глянула на парня,- правда, что ли штаны порвал? Давай, зашью.
-Да я как вариант,- Зигфрид изогнулся, пытаясь по возможности рассмотреть себя сзади,- вроде целые.
-Ну и нечего тут тогда спектакль устраивать, - проворчала Марьяна,- тоже мне артист большого театра!
Зигфрид устроился на банкетке, медленно расшнуровывая высокий ботинок. Время от времени он бросал на Марьяну жалобные взгляды, но женщина была неумолима. Наконец ботинки и пальто заняли свои места в прихожей, и Зигфрид отправился к своему учителю.
-Ну, здравствуй,- старик поднялся навстречу.
-Здравствуйте, Иннокентий Иванович, - Зигфрид пожал протянутую руку, - вот,- он вытащил из кармана джинсов смятый листок, расправил на колене,- я вот подумал…
-Хорошо, что подумал,- старик улыбнулся,- только почему ты всегда на каких-то огрызках думаешь? Денег нет нормальную тетрадь купить? Самому же приятнее будет…
Зигфрид только пожал плечами, его как раз вполне устраивали бумажные огрызки, удобно помещающиеся в карманах.
-Вот что,- старик внимательно посмотрел на ученика,- такое дело…как бы сказать, деликатное у меня к тебе.
Зигфрид изобразил внимание, он ценил доверие старого мастера. За три года старик научил его многому, не скрывая от оборотня никаких секретов.
-Позвонил мне один человечек,- задумчиво произнёс старик,- говорит, дед у него умер. А после деда остались чертежи старинные, много, и какая-то штука непонятная, которая не работает. А ещё часы, карманные, золотые, которые тоже не ходят. И хочет он, чтобы я часы починил, а вместо платы те бумаги и непонятную штуку взял. Вроде как она больших денег стоит, но ему продавать дед не велел, а сам он не знает, что с ней делать.
-А вы согласились? – поинтересовался Зигфрид.
-Я сначала посмотрю, - старик кивнул, - мало ли…есть у меня одно подозренье, но даже говорить боюсь, не спугнуть бы.
-А что там? – у любопытного ворона аж глаза загорелись,- ну, вы что думаете?
-Я думаю,- старик усмехнулся, выдерживая паузу,- думаю там часы.
-Часы? – Зигфрид разочарованно выдохнул,- просто часы?
-Не просто,- старик поднял палец,- я подозреваю, что нам предлагают в качестве платы часы обратного времени. Правда, неработающие, но скорее всего, с чертежами. И я думаю, что мы как раз и сможем их починить.
-А как это, часы обратного времени? – не понял Зигфрид.
-Потом, всё потом,-  старик нервно заходил по комнате,- времени у нас немного. Он поставил условие, что встретиться мы должны наедине, но я предпочитаю подстраховаться. У нас полчаса, Марьяна скоро уйдёт, а ты будешь моей страховкой. Птицу же никто не заподозрит, верно? А в случае чего, ну ты меня понял?
Зигфрид кивнул. Он отлично понимал, о чём просит старик. Старый мастер был осторожен, и иногда просил своего ученика присутствовать при сделках, сначала просто как свидетеля, потом и в качестве скрытой охраны, а иногда и явной. Часовщику иногда приносили старые часы сомнительные личности, и присутствие почти двухметрового парня было разумной мерой безопасности.
-Я ухожу,- крикнула Марьяна,- еда на плите, посуду помоете, не оставляйте. Потом в холодильник уберите, чего останется, на завтра.
-Пообедаем, пока время есть,- предложил старик.
Зигфрид от еды никогда не отказывался, и пошёл следом за хозяином на кухню.
Когда с едой было покончено и посуда вымыта, в дверь позвонили. Старик отправился открывать, Зигфрид пошёл в комнату и открыл окно, тихо бормоча себе под нос: «Всё должно быть натурально…»
Когда в комнату вошёл старик со своим гостем, на открытом окне сидел большой черный ворон. Гость, мужчина лет сорока, аж попятился от неожиданности.
-Э…это кто? – тихо спросил он хозяина.
-Ворон,- любезно пояснил старик,- вы просто внимания на него не обращайте.
Гость судорожно сглотнул и сел в кресло. Ворон немедленно слетел на стол и, наклонив голову, уставился на гостя.  Гость не мог оторвать глаз от птицы. Даже среди своих, прямо сказать, не мелких собратьев, этот ворон явно выделялся размерами. Чёрное оперение красиво переливалось фиолетовым и зелёным, когтистые лапы, казалось, были способны схватить и утащить не только зазевавшуюся птаху, но и маленького ребёнка. Большой крепкий клюв внушал обоснованные опасения.
-А он не клюнет? – осторожно поинтересовался гость,- чего это он так смотрит?
-Если повода не давать, не клюнет,-  успокоил хозяин,- он вообще-то парень мирный. А смотрит…ну, думает, чего от вас ждать. Он первый не нападает.
Гость нервно хихикнул, косясь на птицу, вытащил из портфеля старую кожаную папку. Потом - картонную коробку, поставил на стол. Ворон , стуча когтями, подобрался поближе, ткнул в папку клювом,  поскрёб лапой. Наклонил голову в одну сторону, в другую. Клюнул коробку, взмахнул крыльями, взлетел на плечо старика.
-Это плата,- гость по- прежнему смотрел на ворона, - видите ли, мой дед, может вы его даже знали, Майер, Иван Фёдорович…
-Конечно, знал,- кивнул старик,- имел честь учиться у него. Жаль, недолго, время, сами понимаете, такое было…
Он осторожно снял с плеча тяжёлую птицу, ворон устроился на руках у старика, положив ему на плечо голову и прижмурив хитрые глаза.
-Тогда вы понимаете,- гость вытер лоб,- он перед смертью взял с меня обещание эти вещи не продавать. А мне они зачем? Я как бы и не продаю, а вам интересно будет. А у меня вот, останется на память…
Гость вытащил из кармана золотые часы - луковицу на цепочке.
-Тоже деда работа, отец мой с ними ходил, да вот беда, как он умер, так часы встали. Никто не берётся, мне вас рекомендовали, сказали, если уж Лукичёв не сделает, то никто. На вас вся надежда.
Старик пересадил разомлевшего ворона на диван, взял часы, открыл крышку. Перевернул, покачал головой. Зажёг лампу, вставил в глаз лупу, вынул из кармана крохотную отвёртку. Что-то поддел, часы распахнулись, обнажая механизм.
Любопытный ворон снова пристроился на спинке стула, заглядывая часовщику через плечо.
-Ну, что я вам скажу,- мастер вынул лупу из глаза, выключил лампу,- я берусь за ваши часы. Вы мне где-то через неделю позвоните, поговорим.
Гость встал, вздохнул с явным облегчением. Потом осторожно спросил:
-А вы птицу не продадите? Сын у меня попугая просит, большого, а ворон то получше будет!
Ворон возмущённо каркнул, сравнение с попугаем было обидным.
-Нет,- старик покачал головой,- во- первых, ворон самостоятельный, он ко мне только в гости прилетает, во- вторых, ворон себе одного хозяина выбирает и на всю жизнь, а в- третьих…друзей не продают. Да и не справится ваш сын с вороном, трудное это дело. Если уж хочется, может лучше ворону завести, серую? Только брать надо птенцом…
-Жаль,- гость покачал головой,- ну да ладно. Значит, через неделю я позвоню.
-Ну, что? – спросил старик Зигфрида, который сидел в кресле,  вытянув ноги,- который раз тебя купить хотят?
Зигфрид фыркнул.
-Я не виноват, что так прекрасен! Надо было его клюнуть разок, за попугая. В лысину.
-Кровожадный ты,- засмеялся старик,- ты клюнешь, а мне - расхлёбывай. Ладно, смотри: эти часы - твоя работа. Как раз по силам. Справишься. Сроку тебе - неделя, что нужно - говори смело. А я вот этим займусь…
Старик ласково погладил кожаную папку, потом открыл коробку и вытащил за потемневшую от времени бронзовую цепочку непонятный механизм, заключённый в стеклянную оболочку.

Зигфрид с наслаждением потянулся, качаясь на стуле. Работа была закончена, и он, вполне обоснованно, гордился результатом. В следующий момент стул слишком сильно наклонился назад и с грохотом рухнул. Шипя сквозь зубы, ворон поднялся с пола, поставил стул на место.
-Не ушибся? – поинтересовался старик,- стул уцелел?
-Вроде бы…- Зигфрид осторожно присел на стул,- я закончил. Посмотрите, а?
Старик взял протянутые часы, открыл крышку. Полюбовался, кивнул. Перевернул, поддел ногтем, прислушался. Захлопнул крышку, положил на стол.
-Ну, я в тебе и не сомневался, - улыбнулся ворону,- что, от себя что-то добавил?
-Ну,- Зигфрид посмотрел в потолок,- так, немного. Типа будильника. Репетир. Ну, чтоб когда надо звенело.
-А звук какой? – подозрительно спросил старик,- надеюсь приличный?
-Иннокентий Иванович, вы что! – возмутился Зигфрид.- конечно приличный! Просто звякает. Я, конечно, не против, там какой -нибудь «Cannibal corps» поставить, но места нет…
Старик рассмеялся.
-Это уж себе ставь. Сделаешь себе часы и втыкай что хочешь.
-Обязательно, а на крышке ворона, портрет. – Зигфрид снова качнулся на стуле, тот протестующее заскрипел, но парень вовремя вскочил. Стул снова с шумом упал.
-Хватит мебель ломать,- скривился старик,- скоро у меня с тобой целых стульев не останется. Ты ещё что-то сказать хотел?
-Ну…- Зигфрид замялся,- я тут решил, хочу в тундру слетать. Там вороны как боги, ворон - солнце. Слетаю, посмотрю…
-Где это ты набрался? – подозрительно прищурился старик,- какая тундра… ты же в жизни дальше  МКАДа не выбирался…
-Так вот и надо кругозор расширять! – Зигфрид заходил по комнате, - я всё уже продумал, туда - сейчас, к лету как раз доберусь, адаптируюсь…
Старик только охнул. Он знал, что если упрямому ученику что-то в голову втемяшилось, выбить это оттуда не получится никакими силами.
-Всё-  таки, я бы тебя не отпустил,- вздохнул он,- но разве ж ты кого послушаешь…
-Да вот увидите, всё отлично будет,- Зигфрид явно эту идею не один день обдумывал, - что со мной случится-то!
Старик только покачал головой.
-Оставь мне одно перо,- попросил он.
-Зачем вам? – удивился ворон,- мне не жалко, конечно…
-Хочу одну гипотезу проверить, - старик подошёл к столу, вытащил потёртую кожаную папку с чертежами,- смотри, вот здесь…
Зигфрид наклонился, на пожелтевшей странице, с набросками какого-то сложного узла, был нарисован филин, а рядом с ним - перо. Часть пера выделена выцветшими красными чернилами и соединялась с чертежом стрелкой.
-Видишь? – спросил мастер,- потому они и стоят. Нужно птичье перо, да не простое. Простые перья я испробовал, не то, всё не то. Я понял, нужно перо оборотня.
-Но тут филин,- засомневался Зигфрид,- а я ворон. Думаете, сработает?
-Не уверен, - старик пожал плечами,- но ты - единственный оборотень, которого я знаю. А может, вообще, единственный на всю Москву.
-Не единственный,- Зигфрид помотал головой,- я как минимум ещё двоих знаю! А как максимум… это считать не пересчитать! А вы с меня перья сами драть будете?
-Нет уж, ты сам как- нибудь. А то я дёрну, ты клюнешь, и палец мне сломаешь, не дай бог,- хмыкнул старик. – Ты мне пару перьев оставь на всякий случай, а то мало ли. Кстати, давно хотел спросить, почему ты, когда перекидываешься, всегда отвернуться просишь?
-Ну,- Зигфрид смутился,- просто…ну, неудобно как то, когда смотрят… я так не могу.
-Ладно, ладно, не можешь и не надо, - старик вышел из комнаты.
На кухне зазвенела посуда, хлопнул холодильник…
-Всё,  - объявил Зигфрид,- готово. Пять штук хватит? Я вам разных выдернул, а то не знаю, какие нужны.
Старик вошёл в комнату. На столе лежало пять перьев разного размера.
-Эти вот маховые, из крыльев. Правое и левое,- объяснил Зигфрид,- эти два из хвоста. А это, мелкое, со спины, еле вывернулся. Больно!- он поморщился.
-Спасибо,- старик осторожно дотронулся до махового пера, - пойдём, посидим на прощанье… раз уж ты твёрдо решил.
Прощаясь, старик обнял Зигфрида, сказал:
-Побереги себя, мальчик…
-Вы тоже,- ответил оборотень, и повторил, едва слышно,- вы тоже…

Старик сидел у открытого окна.  Недавно ушёл внук, Марьяна возилась на кухне, что-то напевая под нос. Мастер поднялся, выглянул на улицу. Дерево, на котором когда-то сидел воронёнок, покрылось молодыми листочками. Старик долго всматривался в зелень, потом вернулся в кресло. За прошедший год он сильно сдал, седые волосы совсем поредели, кожа истончилась как пергаментная бумага. Он потёр левую сторону груди, казалось, что там образовалась какая-то ноющая пустота.
-Иннокентий Иванович,- окликнула Марьяна,- вы лекарства все выпили?
Старик промолчал. Марьяна вошла в комнату.
-Всё ждёте? – она покачала головой,- вот ведь, засранец! Целый год ни слуху, ни духу. И ворона тоже пропала…
-Не ругайся,- тихо сказал старик,- вдруг случилось что? И не узнать ведь.
-А в полицию на розыск подать? – диалог был проговорен не один раз, но повторялся регулярно.
-А толку-то,- вздохнул старик,- что я там скажу? Ученик пропал? Он совершеннолетний, а я ни адреса не знаю, ни имени настоящего. Ну, не могут же человека в Москве на самом деле звать Зигфрид Улла Сильверкрафт? Причём по речи он коренной москвич.
-Может, какие знакомые есть? – поинтересовалась Марьяна,- в полиции, узнать, вдруг по какому делу проходил? Парень-то заметный, такого и не захочешь, а запомнишь!
-А толку-то,- старик снова потёр грудь,- захотел бы, дал бы знать. А так… не хочет, значит.
Внезапно за окном зашумело, и на подоконник приземлился огромный ворон. Каркнул оглушительно и, наклонив голову, взглянул, умным хитрым глазом.
-Вернулся,- ахнул старик, вскочил навстречу птице. Ворон перелетел к нему на плечо, принялся перебирать волосы, брови.
Старик осторожно снял птицу, сел в кресло. Ворон устроился поудобнее, распустил крылья, пристроил голову на плечо старика, прикрыл глаза.
-Надо же,- умилилась Марьяна,- как ласкается, прямо как кошка! Голодный, наверно, пойду мяса дам.
-Поди. Ты положи, мы пока поздороваемся,- старик гладил ворона, тот тихонько каркал.
Как только Марьяна вышла, ворон слетел с колен старика, и вот уже вместо птицы стоит посреди комнаты высоченный, загорелый парень.
-Здравствуйте, мастер!
-Здравствуй, здравствуй, мой хороший,- старик вытер текущие слёзы,- долго же тебя не было! Где ж тебя носило?
-Простите меня,- оборотень опустился на пол рядом с креслом, посмотрел на старика снизу вверх,- не надо мне было в тундру улетать. Летом там ещё жить можно, а зимой холодно очень. Чуть не окочурился. Да и еда у них…один копальхем чего стоит!
-Эх, ты,- старик потрепал ворона по голове,- я уж думал, не вернёшься! Думал, что решил на воле остаться.
-Я и тут на воле,- Зигфрид пожал плечами,- а там…всё-таки я птица городская. А там надо на мышей и прочих сусликов охотиться, а они против. Хорошо, мир не без добрых людей, встретил я там кое-кого. В общем, не зря слетал. А вы как? Запустили те часы?
-Конечно,- старик встал, подошёл к столу, достал старую картонную коробку, открыл,- вот, смотри.
Зигфрид одним движением поднялся с пола, наклонился. В коробке потихоньку тикал непонятный механизм- в стеклянном корпусе двигались зубчатые колёсики, качались маятники, стрелки ползли по циферблатам, вращались какие-то ребристые валики из непонятного материала.
-Узнал свои перья? – улыбнулся старик, - как раз, пять валиков. Теперь они твои.
-В смысле?- не понял оборотень,- что мои?
-Часы,- старик вынул часы из коробки и вложил в руку ученика, - я понял, когда их запустил. Там твои перья, и теперь они ходят только для тебя. Вот что,- старик опасливо оглянулся,- прикрой окно, расскажу тебе кое-что. А дальше - ты уж сам решай, об одном тебя только попрошу, обещай выполнить и не спорить.
-Обещаю, конечно, - Зигфрид подошёл к окну и закрыл его.
-Вот и хорошо,- старик снова сел в кресло.
В комнату неожиданно вошла Марьяна с тарелкой порезанного сырого мяса. Увидев Зигфрида, всплеснула руками, мясо оказалось на полу.
-Господи, что ж такое творится! Как это? Откуда ж ты взялся?
-Через окно,- признался Зигфрид,- а что? Нельзя было?
-Вот паразит,- Марьяна только головой качала,- надо же! И где тебя год носило?
-В армии служил,- не моргнув глазом, соврал Зигфрид,- в секретных войсках, вот.
Марьяна с сомнением покачала головой. Посмотрела на парня, что-то прикинула и спросила:
- Голодный, небось? Погоди, сейчас покормлю, только разогрею.
Марьяна вышла из комнаты.
-Слушай, - старик повернулся к Зигфриду,- только дверь тоже закрой.
Ворон послушно прикрыл дверь и снова устроился на полу рядом с креслом.
-Да…- старик задумчиво смотрел на парня.- Майер, Иоганн Фридрих…Иваном Фёдоровичем он потом стал, я, правда, у него учился. Я же после школы в ремесленное пошёл, там про него услышал. Он тогда уже старый был, а жена - молодая. Говорили, он на ней женился, чтоб от высылки спасти, вроде фиктивный брак. Потом она близнецов родила, мальчика и девочку. Три года он меня учил, и об этих часах как то обмолвился. Мол, знает, как такие сделать, и при их помощи можно какое-то событие назад повернуть. А как-то я прихожу, а их нет…никого, ни Майера, ни жены его, ни детей. Такое время было…
-А почему же он своими часами не воспользовался? – спросил Зигфрид,- мог бы всех спасти, наверное?
-Может и воспользовался,- старик пожал плечами,- откуда-то же внук его взялся? Так вот, о чём я тебя хочу просить…мне-то недолго осталось, так обещай, что когда я умру, ты ничего предпринимать не будешь, понял? Я старый уже, давно живу, хватит…девяносто скоро. Обещай. Сейчас же!
-Может не надо умирать?-  с надеждой попросил Зигфрид,- люди вон, и по сто лет живут, и дольше…
-Ну, всему свой срок приходит,- старик улыбнулся.- Я ж не прямо сейчас лягу да помру. Но ты обещай!
-Обещаю,- уныло произнёс Зигфрид, глядя в пол.
-Вот и молодец,- старик погладил оборотня по голове, - странно, что у тебя там такое?
-Перья,- признался Зигфрид,- я же оборотень. Когда я человек, у меня перья на голове остаются, немного, они мелкие, под волосами не заметно. А когда ворон, то волосы, но их тоже под перьями не видно.
-Ты часы убери, и спрячь подальше,- посоветовал старик,- и про них никому, понял! И чертежи я тебе отдам, мало ли, понадобятся. А кроме тебя да меня в них никто не разберётся. Иди, поешь, Марьяна покормит.
 
Зигфрид тоскливо вздохнул. Он стоял в толпе народа у выхода из метро, было тесно и жарко, но на улицу никто не стремился . На улице бушевала гроза. Дождь лил стеной, гремел гром, сверкали молнии. Оборотень в который раз вытащил из кармана сигареты, посмотрел по сторонам и сунул пачку обратно. Взгляд то и дело выхватывал в толпе разные лица: вот стоит полная женщина лет сорока, держа за руку девочку, а рядом - высокий, тонкий мальчишка-подросток, и глядя на них, хочется сказать : «трое из ларца, одинаковы с лица», чуть поодаль красивая бледная девушка с ярко-розовыми волосами, одетая в чёрное с головы до пят… Дождь немного утих, выглянуло солнце и народ потихоньку потянулся прочь.
 Зигфрид быстрым шагом шёл по залитой водой улице, не особо заботясь о сухости ног, его точно гнало какое-то предчувствие. Снова потемнело, парень прибавил шагу, потом огляделся по сторонам, и вот уже ворон летит, не обращая внимания на начинающийся дождь, торопится успеть к знакомому окну.
Громыхнуло совсем рядом, ворон уже нацелился в открытое окно, он видел в окне незнакомую девчонку, та прикрывала створку, ворон взмахнул крыльями и тут налетел ветер вместе с дождём, старое дерево с оглушительным скрежетом повалилось, ветками зацепив почти долетевшего ворона, ломая крылья и опрокидывая на землю. В падении Зигфрид успел перекинуться и приземлился в большую лужу уже человеком, едва успев прикрыться руками от летящих в лицо веток.

Немного раньше.

-Даша,- закричал старик внучке,- Даша, открой окно, скорее!
-Дед, зачем? – девушка обернулась,- нальёт же в комнату!
-Открой немедленно,- дед попытался встать с кровати,- он же сейчас прилетит!
-Кто?- не поняла внучка,- Карлсон? Дед, ты чего!
-Дурочка,- дед с трудом поднялся, подошёл к окну. Вода текла по стеклу сплошным потоком, под сильным ветром скрипело и гнулось старое дерево за окном. Старик внимательно смотрел на улицу, но за сплошной стеной дождя ничего не было видно.
-Кто прилетит-то? – снова спросила Даша.
-Ворон,- вздохнул старик,- должен сегодня прилететь. Он обещал.
Девушка рассмеялась. Про дедова ворона она не раз слышала от матери и брата, но считала эти рассказы выдумками одинокого старика. Кроме него и Марьяны никто из домашних оборотня не видел, Зигфрид вовсе не горел желанием знакомиться с семейством старого часовщика.
-Дед, птицы в такой ливень не летают,- покачала головой внучка,- попозже прилетит. Завтра, например.
-Ты не понимаешь,- вздохнул старик,- раз обещано, так он расшибётся, а сегодня будет. Открывай, давай, вон, солнце вышло.
-А вон оттуда опять туча идёт,- Даша высунулась в открытое окно,- никто не летит,- сообщила она деду.
-Прилетит сейчас,- старик сел в придвинутое к окну кресло.
-Опять дождь начинается,- вздохнула внучка,- я закрываю .
-Не смей,- дед схватил девушку за руку,- он уже рядом!
-Дед, перестань,- Даша вырвала руку, и взялась за створку окна. Дождь усилился, рядом сверкнула молния, прогремел гром.
-Быстрее, быстрее,- закричал старик,- Дарья, открой пошире!
Девушка в замешательстве глянула на улицу, как раз в тот момент, когда падающее дерево сшибло на землю огромную чёрную птицу. Девушка захлопнула окно.
-Быстрее, надо на улицу,- старик поднялся с кресла,- его же придавило! Быстрее, Дарья, да помоги мне, не стой истуканом!
-Дед, ты с ума сошёл,- Даша схватила деда за руку,- ложись, давай. Опять приступ будет, дождь пройдёт и схожу. Никуда твой птиц не денется из-под дерева, лететь то всё равно нельзя, вон как льёт!
Старик застонал, схватился за сердце.
-Дед, дед, ты чего,- испугалась девушка,- тебе лекарство надо?
-Не надо,- старик устало опустился на кровать,- сходи, поищи его, прошу…
-Ладно, ладно,- проворчала Даша,- зонтик где?

Матерясь сквозь зубы, оборотень вылез из-под накрывших его веток. Посмотрел на дом - окно было закрыто, парень потряс головой, и, не обращая больше внимания на дождь, поплёлся к подъезду. Дождь лил по-прежнему, ветер швырял воду в лицо, Зигфрид с трудом дышал, казалось, воздух состоит из сплошной водяной пыли.
 
Даша, наконец, нашла старый бабушкин зонт.
-Дед, я пошла,- она подошла к двери, протянула руку к замку. Раздался звонок.
Девушка распахнула дверь - на пороге стоял незнакомый высоченный парень. Вода с него текла ручьём, точно он только что вынырнул из реки. На руках алели свежие царапины, на щеке - ссадина, колени грязные.
-А…э…вам кого?- растерялась девушка, - вы кто?
-Я к мастеру,- Зигфрид вытер кулаком стекающую с волос на лицо воду,- я это…под дождь попал, и дерево на меня упало.
Даша с сомненьем рассматривала Зигфрида, про то, что у деда есть ученик, она тоже слышала, но верила в его существование ещё меньше, чем в наличие таинственного ворона. На пол уже натекла лужица воды, Зигфрид переступил с ноги на ногу, в кедах громко захлюпало.
-Чего стоишь на пороге,- старик подошёл к внучке и отодвинул её в сторону,- кто ж в такую погоду ходит?
-Простите,- ворон вошёл в прихожую, стянул насквозь промокшие кеды вместе с носками,- я сначала в метро пережидал, а потом, вроде дождь прошёл, думал, успею. Немного не успел, и дерево упало.
-Сильно стукнуло?- забеспокоился старик,- может тебе врача надо?
-Не,- оборотень замотал головой,- только ветками накрыло, да поцарапало немного. Я ж бронебойный, сами знаете. Я, наверное, пойду, а то мокрый весь.
-Куда ты пойдёшь,- старик взял Зигфрида за руку,- иди, просохни, с тебя, вон, льёт. Сейчас, Дарья найдёт, во что переодеться. Знакомься, это внучка моя.
-Даша,- девушка протянула руку.
-Зигфрид,- оборотень руку взял и потряс, - Зигфрид Улла Сильверкрафт.
-Серьёзно? – Даша рассмеялась,- прямо вот так вот?
-Ну, да,- Зигфрид удивился,- а что? У меня так в паспорте написано.
-Да я так,- Даша пошла в комнату, искать сухую одежду для гостя.
-Откуда у тебя паспорт? – озадачился старик,- ты же не человек?
-Ну…- Зигфрид снова вытер лицо,- понимаете, как то оно без паспорта никак. Мало ли, а у меня паспорт есть, вот. Нет, я его честно купил, нормальный паспорт! В прошлом году купил. Там и фотка моя, и написано всё, как надо. И печать даже есть, ну, или как это называется, красненьким. С ним только в банк нельзя, там чего-то светиться не будет, а так - хороший паспорт! Я его спрятал на всякий случай.
-Вот чудной,- старик рассмеялся,- лучше никому свой паспорт не показывай. От греха подальше.
-Дед,- крикнула Даша из комнаты,- а где у тебя майки? А,нашла.
Зигфрид пошёл на кухню, вытащил из кармана размокшую пачку сигарет, выкинул в мусор. Достал дешёвую зажигалку. Пощёлкал колёсиком - в зажигалке что-то булькало, и зажигаться она не желала, поэтому отправилась следом за сигаретами. За зажигалкой был извлечён мокрый проездной, и бесформенный ком из купюр разного достоинства, их оборотень пристроил рядком на подоконнике - сушить. Последним на свет появился телефон в чёрно-оранжевом чехле.  Зигфрид стащил чехол, снял заднюю крышку, вынул батарею, вылил из телефона воду, положил рядом с деньгами.
-Думаешь, заработает? – с сомненьем спросила Даша, стоящая со стопкой одежды в руках.
-Конечно,- Зигфрид хмыкнул,- чего ему сделается? Это же неубивайка.
Даша пожала плечами, мол, тебе виднее. Сунула Зигфриду одежду, и поставила чайник.
-Дед, мне пойти птицу поискать? – спросила она деда, когда чайник вскипел. Зигфрид возился в ванной, переодевался, отжимал воду.
-Зачем? – не понял дед, - он же пришёл.
-В смысле? – Даша нахмурилась,- при чём тут этот чудик? Птицу же сшибло, я сама видела…
-Нет, не надо никого искать, птицы там уже нет,- дед потёр виски, - с птицей всё в порядке. Забудь.
-Ничего не понимаю,- призналась девушка,- ну, раз ты так говоришь…

Вечерело. Зигфрид со стариком о чём-то тихо беседовали. Даша, сидя в другой комнате, переписывалась с подругой. Скоро должна была прийти мать.
Зигфрид пошёл в ванную, одежда почти высохла, он переоделся.
-Пойду я, наверное. Завтра зайду.
-Хорошо,- старик встал проводить ученика,- ты, главное, помни, что обещал.
-Может, передумаете? – осторожно спросил Зигфрид.
-Нет, - старик покачал головой,- не передумаю. Устал я, старый совсем, болею. Ты хорошо всё спрятал? И чертежи?
-Хорошо, не сомневайтесь! Я же ворон, я умею,- заверил Зигфрид,- в разные места.
-Молодец,- похвалил старик,- я в тебе ни разу не сомневался. Окно открой, пожалуйста. Душно что-то.
Зигфрид распахнул окно. Дождь давно прошёл, в окно потянуло свежестью. Оборотень высунулся на улицу.
-А дерево не убрали ещё,- сообщил он,- так и лежит поперёк дороги.
-Завтра вывезут,- старик сел в любимое кресло,- ладно, иди, а то темнеет уже, ты же дневная птица.
-Зато человек - ночной,- улыбнулся Зигфрид.
В прихожей он осторожно взял кеды, в них до сих пор было сыро.
-Придётся босиком,- вздохнул оборотень и спросил Дашу:
- Пакетика не будет?
Запихнул кеды и носки в пакет, попрощался и ушёл.
-Дед, ты как? – спросила внучка.
-Хорошо,- дед смотрел на улицу. Высокий босой парень с пакетом как раз обходил поваленное дерево.
В двери повернулся ключ, Даша пошла встречать мать.

 Из комнаты деда донёсся непонятный шум, потом голоса, что-то упало, закричала птица.
Даша с матерью кинулись туда: у распахнутого окна лежало опрокинутое кресло, старик, хрипя, пытался подняться, а на подоконнике восседал огромный желтоглазый филин. Вдруг в окно влетел ворон, кинулся на филина, тот с воплем вылетел в окно. Ворон, было, кинулся следом, но, передумав, вернулся в комнату.
-Уходи,- прохрипел старик,- уходи, мальчик… ты с ним не справишься…
Ворон и не подумал уходить, он каркал, крутился около старика, а когда дочь и внучка уложили деда в постель, уселся на подоконник, всем своим видом давая понять, что с места его не сдвинуть.
-Дашка, Скорую вызывай,- скомандовала мать,- как назло, дерево это дурацкое лежит, не подъехать! Пап, ты потерпи немного, сейчас, я Андрею позвоню ещё.
Она покосилась на ворона, но тот только нахохлился и тихо каркнул.
Старик тяжело дышал, пальцы судорожно скребли одеяло. Ворон слетел на кровать, подсунул под руку голову. Потом пристроился рядом.
-Кыш отсюда,- сердито сказала женщина,- давай, вали. Сейчас Скорая приедет, а тут зоопарк.
Ворон не шевельнулся.
-Аня, там врачи проехать не могут,- закричал с порога муж,- сейчас пешком придут.
-Андрюш, помоги, тут птица,- растерянно сказала женщина,- я его прогнать не могу!
Ворон снова переместился на подоконник, смотрел на женщину  укоризненно.
Старик на кровати вдруг захрипел, женщина закричала. Вбежали какие-то люди, стало шумно, ворона никто не замечал.
Через полчаса врачи констатировали смерть. Муж вывел плачущую женщину из комнаты, медики вышли следом. Ворон огляделся, слетел на пол, перекинулся.
-Мастер,- сдавленно произнёс Зигфрид,- мастер, пожалуйста…
Он опустился на колени рядом с телом и заплакал, уткнувшись в руку старика.
Даша услышала непонятные звуки из комнаты деда.
-Мам, там кто-то плачет!
Женщина подняла голову, потом решительно сказала:
-Пойду, посмотрю. Вдруг они ошиблись?
Она открыла дверь, и вскрикнула: у неё на глазах незнакомый парень одним движением поднялся с колен, превратился в огромного ворона в вылетел в окно. Женщина охнула и грузно осела на пол.

Ретороспектива 2.

Карл и Клара.

Даша вздохнула и потянулась. Девушка сидела на полу, в комнате деда, вокруг лежали стопки бумаг, старые фотографии, непонятные чертежи. Недавно родителям позвонил какой-то коллекционер, и предложил выкупить весь архив старого мастера. Но, по мнению родителей, прежде чем продавать бумаги, их нужно было привести в порядок, разобрать по годам, убрать семейные фото…
-Оооох…- Даша встала  с пола,- и кому это старьё занадобилось? Сиди тут, дыши пылью веков! Сам бы и разобрал, если так нужно.
Она пошла на кухню, поставила чайник. Подумала о дедушкином ученике, вот бы его найти, он бы наверно мигом тут всё разобрал. Зигфрида она не видела с того дождливого дня, в который умер дед. В рассказ матери о парне, превратившемся в ворона, верилось как-то слабо. Даша налила себе чая, подошла к окошку. На улице было пасмурно, август выдался холодным.
В дверь кто-то позвонил, Даша поперхнулась от неожиданности и пошла открывать. За дверью стояли двое, парень, лет восемнадцати, невысокого роста, русоволосый и черноглазый и девочка-подросток, похожая на него, как сестра.
-Здравствуйте,- парень наклонил по-птичьи голову,- мы дико извиняемся, но случайно, не видели ли вы, уважаемая, нашего общего друга Зигфрида? Скажем так, в течение последнего месяца?
-Нееет…- Даша растерянно развела руками,- я его вообще не видела! Один раз только, когда дедушка умер.
-Приносим соболезнования,- парень снова искоса взглянул на Дашу,- дело в том, что наш дорогой друг пропал примерно полтора месяца назад. И мы никак не можем его найти, вот в чём проблема. Он, конечно, с большими заскоками, но всегда предупреждал, когда отлучался надолго…
-Мы везде искали,- шмыгнула носом девочка,- в полиции, в больницах, в моргах, по всем помойкам, и даже в Кремле…
-В Кремле? И по помойкам? – Даша помотала головой, нежданные гости никуда не исчезли,- ничего не понимаю!
-Извините Клару,- парень укоризненно посмотрел на девочку,- она очень переживает. Но мы, правда, искали везде. Маросейку вверх дном перевернули, и Чистые тоже, нет его нигде, и никто не видел. А для Зигги это не характерно, он, конечно, упал когда-то из гнезда на голову, но тем не менее!
-Кому на голову? – Даше казалось, что она участвует в какой-то абсурдной пьесе.
-Никому,- парень улыбнулся,- упал и голову отшиб, мозги сотряс. Ну, если они изначально там были, конечно.
Девочка всхлипнула, вытерла глаза.
-Не реви,- строго сказал парень,- найдётся. Нашего Зигги так просто не пришибёшь.
-Может, вы пройдёте, - неожиданно для себя Даша сделала приглашающий жест.
-Спасибо! – парочка мигом просочилась в квартиру.
-Ой, а что вы делаете? – девочка заглянула в комнату.
-Клара,- одёрнул её парень,- уймись. Вы её извините, маленькая ещё. И полнолуние недавно было, одну не оставишь, приходится с собой брать. Я Карл.
-Даша,- девушка нерешительно протянула руку.
-А я Клара,- девочка схватила Дашину руку и потрясла.
-Я дедушкины бумаги разбираю,- сообщила Даша,- их какой-то коллекционер хочет купить. Надо наши фотографии семейные отложить и бумаги, хоть примерно, по годам рассортировать.
-Понятно,- Карл подошёл к ближайшей кучке, присел рядом, посмотрел,- а вам упоминания о нашем друге не попадались? Или о вороне, или о часах обратного времени?
-Пока нет,- Даша пожала плечами,- кстати, тот мужик, который всё купить хочет, вроде тоже про какие-то обратные часы говорил. У дедушки много часов было, только все нормальные, назад не ходили.
-Интересно, - Карл встал, подёргал себя за ухо,- Зигги говорил про часы обратного времени, хвост даю. Только не помню, в каком контексте.
-Он говорил, что они у него есть,- встряла неугомонная Клара,- только он их спрятал, а где- не скажет, потому, что я- трепло мелкое, и всем разболтаю. А ему их кто-то подарил, ну, или спёр… хотя, нет, не спёр, точно помню.
-Ты - трепло и есть, - разозлился  Карл,- кто тебя за язык тянет? Блин, одни заботы с тобой, летать как следует не можешь, перекинуться нормально ума не хватает, болтаешь опять же в дело и не в дело! И полнолуние ещё скоро…
Клара, поняв, что сболтнула таки лишнего, потупилась и отошла в угол.
-То есть часы у вашего друга? – озадачилась Даша,- значит,  искать их не имеет смысла?
-Ну, как бы сказать,- Карл поднял глаза к потолку,- наш друг , конечно, кристальной честностью не отличается, но у вашего деда он бы ничего тырить не стал. Уважал он  его очень. Значит, в подарок получил. Но вот пропал, понимаете… и мы таки очень сильно беспокоимся. Неделю-две ещё ладно, а вот полтора месяца - даже для него лишку!
-Вы думали, он сюда прийти может? – поняла Даша,- а зачем? Хотя… он же не знает, что дедушка умер? Или знает?
-К сожалению, знает,- вздохнул Карл,- он же присутствовал… переживал очень. И на похоронах был.
-Нет,- Даша помотала головой,- не было, я бы заметила!
-Вы поймите,- мягко, как ребёнку сказал Карл,- если мы не хотим, чтоб нас видели, нас и не заметят. Но Зигги там точно был, я уверен. И если вы таки подумаете, то непременно вспомните.
-Да нет, я тоже уверена! – Даша задумалась, но ничего не вспомнила.
-Карл, мне пора,- тихонько прошептала Клара,- начинается…
-Пошли, -Карл взял девочку за локоть,- вы извините нас, но если вдруг Зигфрид объявится, вы дайте нам знать.  А ему скажите, что мы очень волнуемся! Пусть сообщит, что с ним.
-А как я вам дам знать? – не поняла Даша.
-Я сейчас телефон запишу,- Карл вытащил из кармана бумажный огрызок и кусочек карандаша, старательно вывел на огрызке цифры, внизу крупно, печатными буквами подписал: «Карл». – Вот, а если номер недоступен, можно на Чистых погулять, у памятника Абаю, или по Маросейке пройтись, и я вас мигом найду.
-Быстрее, Карл, я больше не могу уже,- в голосе у Клары звучала настоящая паника,- я же сейчас!
-Туалет вот там,- Даша махнула рукой.
-Да нет, извините,- начал, было, Карл, выталкивая Клару за дверь, но девочка вдруг закричала:
-Не смотрите!
-Что…- не поняла Даша, но Карл схватил её за плечи, и силой заставил отвернуться.
-Пусти,- возмутилась Даша, вырвалась, и вскрикнула - вместо девчонки на лестничной площадке сидела ворона. Птенец-слёток, с растопыренными крыльями и открытым клювом.
-Не успели…- охнул Карл, поднял ворону, та перебралась ему на плечо и сконфуженно каркнула,- я ж говорю, полнолуние,- Карл виновато развел руками,- а Кларка мелкая, плохо контролирует ещё.
Даша поднесла руку ко рту и медленно сползла по  стенке на пол.
-Вы…вы…
-Оборотни мы,- смущённо пояснил Карл,- мы ворОны, а Зигги - ворон. Дед ваш знал, но он понимающий был, не рассказывал никому. И это…вы тоже, ладно?
-Ладно…- Даша потёрла виски,- всё равно никто не поверит.
Потом собралась с духом и предложила храбро:
-Может, чаю выпьете?
И Карл, конечно, согласился.

 Птичий грипп.

-Зигги, урод,- ворчал Карл себе под нос, шагая по улице. Ветер продувал насквозь, оборотень поднял воротник куртки, но это его не спасло.
-Урод ты,- вздохнул Карл,- я тебя найду, и мало тебе не покажется! И плевать, что ты лось здоровый, пришибу. А если ты подох, я найду где, откопаю твою дохлую тушку, в любом виде. И сбагрю некрофилам - извращенцам, так и знай.
Карл огляделся, нырнул в кусты. Через секунду из кустов вылетела крупная серая ворона, и уверенно направилась в сторону Маросейки.
Даша шла по Маросейке, вертя головой по сторонам. Именно сегодня ей попалось в старых дневниках деда интересное место. Дед писал о своём учителе Майере и часах. Даша решила, что ей непременно нужно показать это Карлу. Телефон оборотня не отвечал, часовая прогулка по Чистым тоже ничего не дала, и Даша отправилась на Маросейку.
У метро «Китай-город» девушка в растерянности остановилась. Чувствовала она себя глупо - вот так, ни с того ни с сего почему-то кинулась искать практически незнакомого парня, потому, что в дневнике деда попалась странная запись. Потом она вспомнила, что в тетрадях не хватало многих страниц. Старый часовщик скрупулёзно вел дневник практически с первых классов школы, и вырванные страницы сразу бросались в глаза. Даша снова огляделась и пошла в обратном направлении, по другой стороне улицы. Про себя она решила, что если сегодня никого не встретит, то просто попытается забыть о странной парочке. 
Внезапно, совсем рядом раздалось громкое карканье. Даша вздрогнула, повернулась - на дереве, в маленьком скверике сидела крупная ворона и хитро на неё поглядывала. Девушка осторожно подошла к вороне и тихо спросила:
-Э…Карл?
Ворона утвердительно каркнула, слетела на землю и важно подошла к Даше. Девушка присела на корточки, протянула руку. Ворона точно хмыкнула, подпрыгнула, взмахнула крыльями и скрылась с глаз.
-Ну, вот…- разочарованно вздохнула Даша, - улетел.
-Просто не люблю, когда смотрят,- пояснил подошедший сзади Карл,- неудобно как то.
-Ой,- Даша прижала к груди сумку,- я думала не найду вас! Ваш друг не нашёлся?
-Нет,- Карл развёл руками,- разве что опять решил в тундру податься. Идиот. Вот чую, что он где-то неподалёку, а не появляется. Боится, что ли… а зачем вы меня искали?
-Да, я вот что нашла,- Даша полезла в сумку,- тут дневник дедушкин, сейчас…
-Не здесь,- Карл перехватил её руку, - пойдёмте куда-нибудь, на улице не стоит. Мало ли…увидят ещё, кому не надо, расскажут, опять же.
-Конечно,- Даша повесила сумку на плечо,- и вот ещё, дед дневники вёл почти всю жизнь, я стала их разбирать. Просматривать, а там страницы вырваны, прямо помногу. Если он сам их выдирал, то зачем? А если кто- то другой…тоже непонятно.
-А может родители знают? – предположил Карл,- ваши родители.
-Надо спросить,- Даша задумалась.- мама вроде говорила, что у дедушки не то друга, не то учителя репрессировали…может он поэтому все записи про него и вырвал? Но там и намного позже страниц нет.  Я не понимаю, чего он боялся.
-Действительно.- задумался Карл,- странно это всё, листы-то зачем драть? Кого же он так боялся? Зигги что-то говорил про филина…
-Филина? – Даша схватила Карла за рукав,- какого филина? Когда у дедушки последний приступ был, мы с мамой прибежали, а на окне сила такая здоровая сова…а потом ворон на неё кинулся…
-Что?- Карл изменился в лице,- ворон? Чёрный, большой такой?
-Ну, да…- растерянно подтвердила Даша,- мама сказала, он потом к деду на постель сел, и она его прогнать не могла. А потом…
-Что потом? – Карл развернул девушку лицом к себе,- что?
-Когда дедушка умер, я слышу, в комнате вроде плачет кто-то…мы в кухню вышли, машину ждать, ну, чтоб увезли…-Даша сглотнула комок,- мама пошла посмотреть, а потом вдруг вскрикнула, мы с папой туда, а она лежит…потом очнулась, и сказала, что у дедовой кровати парень стоял на коленях, её увидел, превратился в птицу и улетел…
-Зигги,- Карл выпустил Дашу,- точно. Он говорил, что в часах сначала перо филина было, а про то, что сам его видел - не говорил. Значит, филин тут, в Москве. Вон оно что… вот урод!
-Кто, филин? – не поняла Даша.
-Зигги, идиотина, урод,- Карл потёр лоб ладонью,- филин, то понятное дело, что тоже урод, но эта бестолочь…небось решил единолично отыскать и покарать. И, скорее всего, получил люлей и отсиживается где-нибудь, раны зализывает, и новые планы мести лелеет. Точно, на всю голову больной…
-Вы уверены? – осторожно спросила Даша.
-Я на это очень сильно надеюсь,- Карл взял девушку под руку и направился к метро,- я надеюсь, что этот придурок хотя бы жив! Потому, что когда я его найду, я его сам прибью. Потому, что он дорог мне, как память! И лучше бы ему уже найтись, и в нормальном состоянии, потому, что если он таки умудрился сдохнуть где-нибудь на любимой помойке, мало ему не покажется!
Карл внезапно остановился, так резко, что Даша по инерции пролетела немного вперед, и если бы Карл выпустил её руку, то непременно бы упала.  Навстречу им, от метро, опустив голову, плёлся высокий парень в длинном кожаном пальто.
-Зигги,- завопил Карл,- Зигги, гад, где тебя, урода такого носило!
Зигфрид поднял голову, сфокусировал взгляд на Карле и отстранил парня от себя.
-Карлуша…не подходи ко мне, я заразный. Подыхаю я…
-Ты чего? – опешил Карл. Такого поворота он явно не ожидал.
-Птичий грипп у меня,- обречённым тоном поведал Зигфрид,- попрощаться я пришёл. Кларке привет…
-Идиот что ли? – Карл подошёл вплотную, пощупал лоб Зигфрида,- с чего ты взял, убогий, что у тебя птичий грипп? Ты, небось, как обычно, на помойке столовался, и гадость какую-нибудь сожрал, панк несчастный!
-Нет, Карлуша,- Зигфрид печально покачал головой,- худо мне совсем. И перекинуться не могу, проклял он меня. Вот, теперь только помереть… прямо тут. Хотя, нет, тут мне не нравится, пойду дальше, около церкви помру, так красивее будет.
-А обязательно помирать? – осторожно поинтересовалась Даша,- может как-нибудь в другой раз?
-Да ему просто пострадать надо,- хмыкнул Карл,- точно, обожрался  некондицией. Где носило-то тебя, дебилушка?
-Сам ты дебилушка,- не выдержал Зигфрид,- с тобой даже помереть по-человечески не выходит! Вам, серым, меня не понять… приземлённые вы! И не обожрался я вовсе, подумаешь, какая-то крыса несчастная, да мне это на один зуб! Я ж тебе говорю - проклят я, понял!
-Да кому ты нужен, проклинать тебя, убогого,- разозлился Карл, - а крыса наверно травленая была, вот тебе и худо, от крысиного яда! Только на тебя того яда, чтоб подохнуть, десять кило нужно, а в крысу столько не влезло! Птичий грипп у него, выдумал тоже!
-Кто вас проклял,- снова вклинилась Даша. Её осенила идея, и она спросила вполголоса,- филин, да?
Зигфрид мгновенно изменился в лице, сейчас казалось, что он нисколько не преувеличивал, когда говорил, что умирает.
-Тише, только не вслух,- прошипел он,- он рядом! Он всегда рядом…и этот тоже…они оба тут где-то! Уходите оба, только быстрее, в метро. Я – то всё равно помру сейчас, а вы ещё успеете…
-Дурак здоровый,- Карл схватил Зигфрида за руку, тот болезненно скривился и охнул,- пошли отсюда! Нет у тебя никакого гриппа, ипохондрик несчастный, сейчас, желудок промоем, поголодаешь пару дней и как новенький будешь!
-Не пойду,- Зигфрид упрямо замотал головой, - нельзя меня заразного туда…
-Стойте,- Даша схватила Зигфрида за другую руку,- давайте в дедушкину квартиру, там сейчас всё равно никого нет. И заражать некого.
Зигфрид обреченно застонал и потащился следом  за Карлом и Дашей к метро.
В маленьком скверике на Маросейке появился пожилой мужчина. Вечерело, над Москвой сгущались сумерки. Мужчина прошёлся взад-вперёд по улице, что-то высматривая. Наклонился, поднял чёрное перо, хмыкнул, спрятал  в карман. Вскоре совсем стемнело, мужчина отправился куда-то вглубь московских дворов…
В квартире старого часовщика кипела бурная деятельность. Даша поставила чайник, Карл тряс и теребил Зигфрида, а тот, похоже, совсем пал духом.
-Зигги, ты хоть пальто сними, - Карл принялся стаскивать с друга пальто. Вдруг он ахнул.
-Зигги, ты совсем идиот…что ты с собой створил!
Даша кинулась в комнату- Зигфрид сидел на полу, привалившись к ножке кресла. Девушка только ахнула - руки парня были сплошь покрыты свежей татуировкой, перья и готические надписи. У запястий руки распухли и немного кровили.
-Это мои крылья,- тихо прошептал Зигфрид,- чтобы я не забыл, что я птица. Я почти забыл, а потом понял, нельзя забывать…
-Блин,- Карл беспомощно развёл руками,- блин…снимай майку, ты где это колол?
-В подвале,- признался Зигфрид,- там кольщик, сижавый, был. Он мне всё, сразу, наколол. И я всё вспомнил.
-Инфекцию наверно занёс, - забеспокоилась Даша,- что же делать? Может врача?
Карл стянул с ворона майку и начал материться сквозь зубы. Даша посмотрела - на спине крылья начинались от лопаток, лента с надписью уходила с рук на ключицы. Вся татуировка выглядела опухшей.
-Бог любит нас, потому и создал крылатыми…- задумчиво сказал Карл.
-Что? – не поняла девушка.
-Это он себе написал, всё правильно. Даша, а у вас тут хозяйственное мыло есть?
-Сейчас поищу,- Даша метнулась в ванную, нашла на полочке два коричневых бруска, завернутых в полиэтилен.
 - Есть, два куска,- крикнула она,- а зачем?
-Хорошее средство от инфекции,- пояснил Карл,- сейчас этого красавца вымою. По идее может и сработать.
-Тогда я воды налью и в аптеку сбегаю, спрошу что-нибудь жаропонижающее,- Даша открыла кран,- и давайте на ты, а то как- то странно…
-А давайте,- согласился Карл.

-Не пойду я никуда,- вдруг заявил сидящий на полу Зигфрид,- вы что, тупые? Я ж говорю - прокляли меня, помираю…
-Пойдёшь, как миленький, синяк несчастный,- Карл схватил Зигфрида под мышки и попытался поднять.
-Не мучайся, Карлуша,- Зигфрид картинно закатил глаза,- дай мне умереть спокойно! Мыться не пойду, всё равно переодеться не во что. И тазик принеси, это моя последняя просьба…
-Хрен тебе, а не тазик, сейчас пенделя уже дам!- не выдержал Карл,- хватит Иисусиком прикидываться! Вали к фарфоровому другу обниматься! Давай, давай, подъём, чего расселся!
-Оооооооо…- простонал Зигфрид, медленно, цепляясь за стол, поднялся на ноги, вдруг зажал рот руками и бегом рванул в туалет.
-Что это с ним? – Даша едва успела вжаться в стену,- куда он?
-В сортир, вестимо,- пояснил Карл,- выдумал тоже, тазик ему подай… Даш, а тут никакой переодёвки нет? А то господин Сильверкрафт без чистых трусов мыться отказывается.
-Вроде что-то было, дедушкино,- Даша открыла шкаф,- мы пока ничего не выкидывали из вещей. Что поновее, мама в церковь отдала, а так вон, лежит. Тут всё чистое, можно брать, папа сказал, что если никому не надо, он в гараж унесёт.
-Спасибо,- Карл вытащил из шкафа чистое бельё, прислушался,- ты в аптеку? Купи угля активированного, что ли, побольше.
-Ладно, наверно ещё надо чего-нибудь ему руки обработать,- Даша обулась, надела куртку.
-Вот,- Карл вытащил из кармана несколько мятых купюр,- возьми, на лекарства.
-Да у меня есть,- Даша схватила сумку. Карл сунул деньги ей в карман.
-Возьми, а то получится, что я этого пострадавшего тебе на шею посадил, и в расходы ввёл.
-Ладно, я быстро,- Даша выбежала из квартиры.
В аптеке она набрала перекиси, зелёнки, бинтов, ваты и пластыря. Купила уголь, парацетамол и, после некоторого размышления, бутылку минеральной воды. На обратном пути вытащила телефон и набрала номер матери.
-Мам, я у деда переночую, а то припозднилась.
-Хорошо, - согласилась мать,- завтра позвони, ладно? Не боишься одна ночевать, может приехать?
-Да нет, всё нормально, завтра перезвоню.
Даша сунула телефон в карман и пошла к дому. У подъезда на неё вдруг накатил какой-то иррациональный страх, девушка побежала бегом, мгновенно открыла подъезд и тут же захлопнула дверь за своей спиной. В железную дверь кто-то поскрёбся, тихо-тихо, осторожно-осторожно. Даша, стараясь двигаться как можно тише, кралась по лестнице к двери квартиры. Отперла дверь, оглянулась- никого, вошла и тихонько прикрыла её за собой. Заперла замок, прислушалась - в ванной лилась вода, доносились голоса, оборотни, как обычно, переругивались.
Даша вдруг сообразила, что вот так запросто пустила в квартиру двух практически не знакомых ей парней. Плюс к этому, сказала матери, что домой не придёт…
-Да, Дарья Андревна, наворотила ты дел,- тихонько сказала девушка самой себе, но отступать было некуда. Конечно, можно было убежать из квартиры, она вполне успевала добраться домой, но почему-то улица пугала её ещё больше, чем ночь с оборотнями. Даша вытащила на кухонный стол свои покупки и хлопнула себя по лбу- есть здесь было практически нечего. В кухонном шкафу была чайная заварка, немного растворимого кофе и пачка печенья. Одной девушке вполне бы хватило, но прокормить этим двоих парней? Значит нужно сходить в магазин…магазин был не близко, и Даша вдруг вспомнила осторожное поскрёбывание в подъездную дверь. По спине пробежал холодок.   
В кухню вошёл Карл, на ходу вытирая руки.
-Всё нормально? Ты чего такая смурная?
-Да всё в порядке,- Даша поёжилась,- вот, купила всего. Только еды нет, и я до магазина не дошла. А вы как?
-Я пиццу заказал, -сообщил Карл,- голодать не будем. По уму надо было мне в аптеку и в магазин сгонять, но ты бы с Зигги не справилась. Этот убогий и правда чем-то траванулся, и то ли простыл, то ли подцепил чего-то в том притоне, куда попёрся татуху делать. А когда Зигги худо, то это вообще война и немцы! И перекинуться ещё не может почему-то.
-Почему? – не поняла Даша.
-Не пойму никак,- Карл пожал плечами,- его как заклинило на этом проклятье! Как бы и правда не птичий грипп… тогда даже хорошо, что не перекидывается. Понимаешь, это такая паршивая штука, сразу обе части заболеть могут. Обычно-то мы как? Заболел человек, перекинулся- птица здоровая. Пока птица - человек выздоровел. А тут заболел-перекинулся - опять заболел. И тебе вдвое хуже. Паршиво, в общем. Ладно, завтра посмотрим, что с болезным делать.
-А сейчас он как? – поинтересовалась Даша. Недавний страх почти совсем прошёл, и ситуация вновь казалась интересной и даже немного забавной.
-Сейчас он снова общается с толчком,- хмыкнул Карл,- но его удалось уговорить вымыться, так что, когда он вылезет из сортира, мы его накормим лекарствами и уложим спать. А ,кстати, а ты меня зачем искала-то?  Дневник показать?
-Точно, совсем забыла,- Даша полезла в сумку, - вот!
Она вытащила старую тетрадь, открыла на заложенной куском газеты странице.  Карл наклонился поближе. В этот момент хлопнула дверь, и в кухне появился Зигфрид.
-Живой, дебилушка!- обрадовался Карл,- смотри-ка, даже ходит сам! Иди сюда, сейчас я тебя лечить буду.
-Карлуша,- строго сказал Зигфрид,- меня уже не спасти. Смирись. Кстати, пожрать, ничего нет?
Даша не выдержала и рассмеялась. Зигфрид, со своей пафосностью, выглядел на редкость комично в дедовых семейниках и старой майке, едва прикрывавшей талию.
-Сейчас, пожрёшь,- зловещим голосом пообещал Карл,- много вкусненьких таблеточек! Готовься, со мной не помрёшь, даже не надейся!
-Ничего вы не понимаете,- грустно заключил Зигфрид,- я обречён. Жрите сами свои колёса, а мне налейте коньяку напоследок. Это моё последнее желание.
-Не ври,- Карл что-то начал подсчитывать на пальцах,- твоё последнее желание было, чтоб я тебе выдал тазик.
-Я что, перед смертью даже желание поменять не могу? – возмутился Зигфрид,- тебе жалко рюмки коньяка своему умирающему другу? И кто ты после этого, а?
Карл закончил свои подсчёты, выдавил из блистера десять угольных таблеток, налил в кружку воду из бутылки.
-Вот тебе первое блюдо, давай. Приятного!
-Зачем столько? – удивилась Даша,- обычно две таблетки…
-Потому, что надо мной все издеваются,- Зигфрид громко шмыгнул носом,- ему бы только посмеяться над несчастным умирающим вороном… ничего, придёт мой час! И я буду каркать над чьей-то могилой!
-Зигги, ты нелогичен,- Карл придвинул к Зигфриду горстку таблеток,- чтобы злобно каркать над моей могилой, тебе придётся прожить ещё лет триста как минимум. Так что лопай, что дают, и не ной. Насколько я помню, уголь дают по одной таблетке на десять килограммов веса.
-Я не сто килограммов вешу! – возмутился Зигфрид,- половины хватит.
-Мало,- Карл был неумолим,- я тебя не взвешивал, но в тебе росту два метра, а нормальный вес - рост минус сто. Ты - не дистрофик, значит десять таблеток тебе в самый раз. Или ты хочешь провести ночь, сидя на толчке и засунув голову в раковину?
Зигфрид с тяжким вздохом начал глотать таблетки, запивая их водой.
-Всё? Или ты ещё чего- нибудь придумал?
-Пока всё,- Карл дотронулся до руки ворона,- пока тебе больше ничего нельзя, так что сейчас обрабатываем тебя зелёнкой и перекисью и укладываем спать. Надеюсь, утром ты передумаешь помирать
-Не надейся,- мрачно произнёс Зигфрид,- давайте, глумитесь… а что, коньяку, правда, нет? Хороший был коньяк, армянский, мастер меня угощал! Эх…
-Если найдём, тебе оставим,- пообещал Карл.
Звякнул домофон.  Даша сжалась в комок, мигом припомнив все свои страхи. Карл пошёл открывать.
-Что такое? – спросил Зигфрид и подул на залитые зелёнкой запястья.
-Ничего,- девушка замотала головой,- просто…неожиданно…
-Вы боитесь,- Зигфрид смотрел на неё серьёзно и немного грустно,- чего?
-На улице…- Даша обхватила себя руками за плечи,- я почти пришла, вдруг…точно кто-то сзади, я бегом, дверь захлопнула, а оно скребётся. Тихонько так…вдруг это оно?
-Это он,- Зигфрид побледнел, как полотно,- он рядом! Я не знаю, сколько их, но они везде… я их нашёл, но он проклял меня…
-Кто? – шёпотом спросила Даша,- филин?
-И филин тоже,- Зигфрид стиснул голову руками,- ваш дед тоже знал!
-Пицца,- объявил Карл, внося пять коробок. – Вы чего?

Зигфрид подозрительно покосился на коробки. Встал, выглянул в коридор.
-Зигги, ты там привидение увидел?- поинтересовался Карл, ставя пиццу на стол.
-Вроде нет,- Зигфрид повернулся к столу,- о, жрачка! Мне две!
-Тебе- одну, причём завтра утром,- Карл придвинул к себе коробки, - а то опять поплохеет.  Иди лучше спать, болезный!
-Ага, бегу и волосы назад,- проворчал Зигфрид,- вы тут будете обжираться, а бедный, голодный, умирающий ворон должен лежать один в холодной тёмной комнате и слушать ваше радостное чавканье? Не дождётесь!
Даша с изумлением смотрела на Зигфрида, она никак не могла понять, вот только что он, кажется, был перепуган до смерти, а не прошло и минуты, клянчит еду, как ни в чём не бывало.
-Я не хочу умирать голодным, ясно?- Зигфрид вытащил из-под рук Карла одну коробку,- так что вот моё последнее желание…
-Третье уже? – съехидничал Карл,- хватит, никто тебе не верит. Ладно, можешь съесть половину. И не от этой пиццы, она с грибами, тебе вот, диетическая! Безо всего.
-Даша, вы видите?- Зигфрид состроил печальную гримасу,- вот. Вот так он постоянно! А потом попрекает меня кусками с помойки…а сам…
-Подождите,- Даша встала, нервно заходила по кухне,- как вы можете так спокойно! Они же здесь, сами же сказали!
-Кто? – Карл мигом подобрался,- что случилось?
-Они здесь,- Зигфрид открыл коробку с пиццей,- меня уже прокляли, так что хуже мне не будет. Поэтому, я буду есть, и пусть тебе, жмоту серому, будет стыдно, когда ты найдёшь моё остывшее тело. И ты вспомнишь, как перед смертью твой несчастный друг хотел вкусной пиццы с мясом и грибами, а ты подсунул ему «Маргариту» без специй!
-Даша, что случилось,- Карл повернулся к девушке, - кто здесь?
Даша с трудом, преодолевая внезапный приступ страха, рассказала о своём походе в аптеку.
-Обложили,- констатировал Зигфрид, расправившийся с первым куском,- но в квартиру не суются. Значит, не могут! Главное, чтоб окна хорошо закрыты были, тогда к вам не прицепятся и не проклянут. А вообще - надо поесть, и получше. Голодного человека легко запугать…
-Так,- Карл сел верхом на стул,- сейчас ужинаем, и я иду домой. Кларка одна, и она ещё маленькая…боюсь я за неё, вдруг перекинется не вовремя.  Зигги, не обожрись, оставь на завтра половину!
-Да блин…- Зигфрид вздохнул,- мне тут на один зуб! Чего оставлять-то. Даша, а вы обе пиццы сразу съедите?
-Зигги,- Карл укоризненно покачал головой,- не стыдно отжимать хавчик у девушки?
-Она много не съест,- уверенно заявил Зигфрид,- девушки много не едят, особенно такие стройные! А я вот ем…
-Потому, что ты - проглот,- Карл открыл коробку,- тебя легче убить, чем прокормить.
-Я две не съем,- призналась Даша,- одну могу отдать.
-Вот, есть же понимающие люди! – обрадовался Зигфрид,- не все такие жмоты, как ты, Карлуша! Слушай, ты как домой добираться планируешь? Лучше пешком, и на метро. В метро они тебя не тронут. Главное, не перекидывайся, темно…
-Да понятно, если совы, то я ночью не летун,- согласился Карл,- до метро добегу, звякну. Ну, и из дома позвоню. Утром приду.
-Ты смотри,- предупредил Зигфрид, когда Карл одевался в прихожей,- если через час не позвонишь, пойду тебя искать!
-Не пойдёшь,- хмыкнул Карл,- у тебя штаны в стирке.
-Пальто одену и пойду, как маньяк, без штанов,- заявил Зигфрид,- так что в твоих интересах  быстро добежать до метро и отзвониться. Ты же не хочешь, чтоб я помер от переохлаждения?
-Маньяки не помирают, - заржал Карл,- а ты вообще, по ходу, бессмертный! Ладно, я пошёл. Ждите звонка!
За Карлом захлопнулась дверь. Даша пошла на кухню, убрать в холодильник остатки пиццы. Зигфрид пристроился на кухонном диване и смотрел на еду, точно пытался её загипнотизировать.
Девушка оглянулась и нерешительно просила:
-Может чаю? С печеньем?
-Ага,- просиял Зигфрид,- можно! А печенья много?
Даша поставила чайник, достала сахарницу, выложила печенье на тарелку. Зигфрид вскочил с дивана, начал нервно ходить по кухне. Принёс телефон, положил на стол и поминутно на него оглядывался. Даша налила две чашки чая, тут зазвонил её телефон. Зигфрид аж подпрыгнул, но тут же разочарованно опустился на место…Даше звонила мать.
-Даш, у тебя всё нормально? Не страшно одной?
-Да нет, мам, я чай пью, скоро спать лягу.
-А еда у тебя есть? Может всё-таки приехать? Я быстро, на машине…
-Да не надо, мам, я…- Даша чуть было не сказала, что она не одна, но вовремя прикусила язык,- я спать хочу. Я утром позвоню, хорошо?
-Ну, смотри,- мать вздохнула,- а то какая-то ночь нехорошая.
Даша тихо рассмеялась, представив, как удивится приехавшая мать, застав её распивающую чай на кухне в компании Зигфрида.
-Чего смешного? – подозрительно поинтересовался оборотень.
-Представила, мама говорит, что приедет, вот она приезжает, а тут ты в одних трусах! Причём в чужих…
Зигфрид тоже засмеялся. Потом сказал:
-Давай уже на ты, а то глупо как-то, обращаться на вы к человеку без штанов.
Зазвонил телефон, Зигфрид схватил, ответил…
-Я в метро,- проинформировал Карл,- турникет прошёл. До дома дойду- позвоню.
-Даю тебе час, нет, полтора,- ответил Зигфрид,- потом начинаю изображать маньяка.
После чая Даша постелила себе в кухне, а Зигфриду- в дедовой комнате. Оборотень подошёл к ходикам, висящим на стене и поинтересвался:
-А почему часы стоят?
-Не знаю, - призналась Даша,- как дедушка умер, так и стоят.
-Можно я посмотрю?
-Смотри, конечно,- девушка пожала плечами,- кстати, тебе дедовы инструменты не нужны? Мама с папой думали, продать или нет, хотели тебя через Марьяну искать.
-Меня?- удивился Зигфрид,- зачем?
Он снял часы со стены, что-то подкрутил и прислушался.
-Ну, про инструменты спросить,- Даша вытащила из коробки очередную тетрадь,- папа сказал, что ты деда последний ученик, вроде бы тебе и передать. А если никто не знает, где тебя искать и сам ты не появишься, то попробовать продать.
-Понятно…- Зигфрид снова что-то начал вертеть, потом повесил часы на стену и подвигал гири. Ходики громко застучали. Он перевёл стрелки, глядя на телефон, удовлетворённо кивнул.
-Конечно, я всё заберу, если не передумает никто.  Кукушку включить?
-Какую? – не поняла Даша.
-В часах, она сейчас выключена. Можно как будильник, чтоб в нужное время куковала, а можно, чтоб каждый час.
-Не надо,- Даша махнула рукой,- а то испугаться можно с непривычки. Ты в столе у деда посмотри пока, всё равно спать не будем.
-Ну, да,- Зигфрид присел к столу,- пока Карлуша не позвонит, я при всём желании не засну. Он, конечно умный, но не всемогущий…вместе оно как то спокойнее.
-Всё будет хорошо,- улыбнулась Даша,- я уверена.  Кстати, а как так получилось, что тебя прокляли?
-А ты точно хочешь знать? – прищурился Зигфрид,- может лучше не надо? Давай я тебе лучше расскажу, как я в тундру летал! Знаешь, как там здорово! Олени ходят, птиц видимо-невидимо! Потом всякие мыши- суслики, ешь- не хочу…
-Ты мышей ел? – изумилась Даша.
-Ну, да,- смутился оборотень,- если поймать получалось. Они, собаки, хитрые…и бегают быстро, чуть что - и в нору. Не выкапывать же их, клювом неудобно как-то. Так что ели мы чего найдём. А потом мне копальхем показали, гадость страшная, но от голода и не такое слопаешь. Старый Ворон мне так и сказал, жить, говорит, захочешь, съешь. А потом домой отправил.
-Почему?
-Сказал, ты, говорит, парень, городской, к такой жизни непривычный. Сдохнешь, говорит, тут нафиг. Холодно там зимой-то, я чуть лапы не отморозил. Он с шаманом посовещался, и меня к геологам отнёс, типа в подарок. Они московские были, и меня домой привезли. Я в аэропорту от них и улетел. Вот, думаю, надо как-нибудь опять к Старому Ворону наведаться, умный он очень. А ещё лучше вместе с Карлушей…только он не долетит, далеко очень.
-А Старый Ворон - он тоже оборотень? – Даша слушала рассказ Зигфрида, как сказку.
-Ага,- парень кивнул, - и шаман тоже. Шаман был оленем, он при мне только один раз перекинулся, олень, старый такой. С бородой. И рога огроменные… А Старый Ворон он такой маленький старичок, а ворон большой, красивый…у них чум был, прямо в тундре стоял. Я замёрз, лететь даже не мог, перекинулся, ещё хуже- холод такой, они меня нашли, забрали к себе. Я у них почти всю зиму и прожил. Научился кой-чему, интересно оно конечно, но в городе не применишь. Да и холодно  там…
-Всё равно здорово!- восхитилась Даша,- я бы никогда не решилась!
-Нам, вороньему племени, это нипочём,- гордо заявил Зигфрид.
Снова зазвонил телефон. Зигфрид мигом сцапал трубку, переменился в лице.
-Что? – испуганно спросила Даша.
-Ничего,- сквозь зубы процедил оборотень,- я сейчас.
-Нет,- девушка схватила его за руку,- не надо! Я боюсь!
-Да я мигом, - Зигфрид решительно направился в прихожую, стянул пальто с вешалки.
-Не ходи,- закричала Даша,- я не пущу!
Снова зазвонил телефон, Даша схватила его, на экране красовалась серая ворона. Зигфрид вырвал у девушки телефон.
-Так,- сообщил Карл,- я дома, бежал как идиот бегом. Дверь запер, Кларка в порядке, ложимся спать. Утром приедем.
-Спокойной ночи,- крикнула в трубку Клара,- я тоже приеду!
-Спокойной ночи,- растерянно ответил Зигфрид, выпуская пальто из рук.
-А  кто до этого звонил? – не поняла Даша,- чего ты подорвался?
-Карл…- Зигфрид поднял пальто с пола, повесил на крючок,- сказал, что я ему срочно нужен…
-Погоди, а сейчас как же?
-Сейчас…- Зигфрид покрутил головой,- сейчас вот это точно был Карл. А тогда - не точно. Так что надо спать, и ждать их утром.
Даша устроилась в кухне, выключила свет и задремала. В окно постучали, сначала тихо, потом резко, требовательно. Девушка съёжилась под одеялом, зажмурилась. Стук повторился, Даша не выдержала, соскочила с кровати и кинулась в комнату.
Зигфрид спал, Даша потрясла его за плечо.
-Что? – оборотень  аж подскочил.
-Я… мне страшно,- Даша почувствовала себя идиоткой,- я только начала засыпать, а в окно стучит чего-то.
-Ну и что? – не понял Зигфрид,- окно закрыто, шторкой занавешено, пусть хоть обстучится!
Даша только шмыгнула носом.
-Давай тогда меняться,- предложил Зигфрид, - тут вроде ничего не стучит.
-Давай,- согласилась Даша.
Оборотень потянулся, сладко зевнул и слез с кровати. Даша нырнула под одеяло, и тут раздался чёткий, ясный стук в окно.
-Блин…- Зигфрид побледнел,- они чуют… меня чуют! Точно, и звонили они, им нужно…
-Что им нужно? – Даша села на кровати, стиснув одеяло.
-Ничего, я им нужен. Только я.
-Не уходи,- Даша вскочила вместе с одеялом и вцепилась в Зигфрида,- я одна тут не останусь!
-Я что, идиот? – Зигфрид осторожно отцепил девушку,- меня и так уже прокляли, нафиг, нафиг! Я теперь, пока Карлушу не дождусь, отсюда никуда не сдвинусь! Думаешь, мне не страшно, что ли? Да у меня аж живот прихватило от страха!
Даша неуверенно хихикнула, представив, что сказал бы сейчас Карл, будь он здесь.
-Смешно ей,- проворчал Зигфрид,- хорошо, Карлуши нет, он бы сейчас начал мне все помойки припоминать. Кстати, тут недалеко есть ресторанчик, так вот там странные люди такие вкусные пирожные на помойку выкидывают…шоколадные! Подумаешь, вчерашние, помятые малость…
-Я поняла,- весело сказала Даша,- когда тебе совсем плохо, ты про еду не думаешь, а когда нормально, ты всегда про еду говоришь!
-Это детская травма,- пояснил Зигфрид,- это я в детстве недоедал! Ладно, давай спать уже…
-Погоди, -Даше снова стало страшно,- посиди тут немного…
-Ладно,- Зигфрид присел на край кровати.
-Слушай, - сонным голосом спросила Даша,- а вы вот, оборотни, вы с людьми…ну…
-Ну,- Зигфрид явно смутился,- как вот тебе объяснить…я за всех не скажу, но я вот ворон, а у нас если пара, то до смерти, ну, пока кто-нибудь не умрёт. Поэтому пару надо ответственно искать, ошибаться нельзя.
-А как ты думаешь,- задумчиво спросила Даша,- я, вот, например…
-Слушай,- снова зевнул Зигфрид,- я тебя вообще второй раз в жизни вижу, а ты такие вопросы задаёшь! Спи давай уже… если боишься, тогда подвинься, я с краю пристроюсь. Тогда ты сможешь сбежать и спрятаться в ванной, пока монстры будут меня жрать, договорились?
-Договорились,- Даша отодвинулась к стене,- кстати, я не про тебя хотела спросить. Только не обижайся, ладно?
-Да я понял, спи…

Даша внезапно открыла глаза. Ей казалось, что она не заснёт ни за что, а вот на тебе - заснула всё таки. В комнате было светло, в кухне хлопнула дверца холодильника. Что-то упало с лязгом, до девушки донеслось злобное шипенье. Даша тихонько хихикнула, оборотень явно был ранней птичкой. Девушка встала и пошла умываться.
-Ты есть будешь? – крикнул из кухни Зигфрид,- если нет, то я всё съем, не против?
-Оставь мне пару кусков,- попросила Даша. С таким гостем явно было не до скромности, если строить благородную девицу, можно и без завтрака остаться.
-Привет,- Зигфрид расплылся в улыбке, когда Даша вошла в кухню,- я чайник вскипятил!
На столе царил беспорядок, в коробке- огрызки пиццы, чайник, снятый с плиты, водружён прямо на столешницу, рядом- брошенный чайный пакетик, около которого расплылась коричневая лужица.  Довольный Зигфрид вытер пальцы об майку и отхлебнул чай из кружки.
-Ну ты…ты и…-Даша с трудом подбирала слово, обижать ворона не хотелось,- ты это…
-Насвинячил? – фыркнул Зигфрид,- Марьяна всегда так ругалась, когда я на кухне что-нибудь делал. Да вроде ничего страшного…пойду, штаны проверю, наверное, высохли.
Оборотень вышел из кухни, а Даша попыталась восстановить порядок. Потом налила себе чай и вынула из холодильника свои два куска пиццы. Оборотень честно оставил ей столько, сколько попросила, а в холодильник убрал, очевидно, чтобы удержаться от соблазна.
-Кстати,- в кухне появился переодевшийся Зигфрид,- я тут почитал, пока чайник грелся. Выходит Майер часы не для себя делал, а для какого-то заказчика. И я так понял, что он ему перья филина принёс. А я-то думал, что Майер и был филином, имя у него на наши похоже.
-Но ведь филин сюда прилетал,- напомнила Даша,- и тебя тоже…
-Ну, да,- Зигфрид сразу помрачнел,- заразы они все…нет бы, ответить нормально, я ж по-человечески спросить хотел, а он сразу! Подумаешь, какие обидчивые все пошли, подумаешь, цапнул я его, пару раз! А он сам не лучше…ещё и с когтями. А мне теперь, может, жить пару дней осталось!
-Ну, пока- то ты вроде нормально выглядишь,- попыталась успокоить ворона Даша.
-Так это пока,- Зигфрид пригорюнился,- он сказал, что сроку мне три месяца. Если, говорит, выживешь, то проклятье сниму. Но ты, говорит, не выживешь, так что и не надейся. Так, говорит, и сдохнешь, потому, что нифига ты больше не птица. Потому, что я и его цапнул. Он и сказал, что я не птица, а крокодил с крыльями, и вообще урод, по жизни. Проклял меня и улетел. И филин тоже улетел, гад, а притворялся, что летать не может. Подумаешь, перьев у него пощипали, он у меня больше выдрал!
-Погоди, погоди,- Даша уже ничего не понимала,- так был филин, а ещё кто улетел-то?
-Ещё филин,- грустно сказал Зигфрид,- или какой другой сова…здоровенный. Я-то думал, он не такой, а он ещё какой! Ты это…в Сверчков переулок не ходи, ладно? Он там живёт.
-Филин? – удивилась Даша.
-Не, Старый. Который тоже сова,- пояснил Зигфрид,- сейчас Карлуша придёт и разберёмся. Он же жутко умный, в университет летает, лекции слушать. Я как-то с ним полетел, только опозорился, заснул и чуть на голову тому мужику не свалился. Занудный был мужик, если честно. Карлуша сказал, что я урод тупой, и ничего не понимаю. Ну и ладно, зато я в часах разбираюсь!
Даша хихикнула, представив, как на голову лектору падает сонный ворон. Вот бы потом разговоров было!
-Тоже смеёшься? –подозрительно поинтересовался Зигфрид,- представила, наверно, как бы я плюхнулся. Ага, самому смешно, у мужика, наверное бы сотряс был от моей тушки. Я когда птица, тоже не мелкий.
Зигфрид потёр виски, покрутил головой. Даша присмотрелась, кожа на руках у оборотня снова покраснела и припухла, девушка достала зелёнку и перекись.
-Давай я тебе обработаю,- предложила она.
-Давай, а то Карлуша опять заставит с вонючим мылом мыться,- согласился Зигфрид,- и это…у тебя от головы ничего нет? Болит, зараза…
Через полчаса Зигфрид, с залитыми зелёнкой руками получил три таблетки и улёгся на кровать.
-Лежи,- строго сказала Даша,- пока температура не спадёт.
-Да лежу я, лежу,- проворчал Зигфрид,- все командуют только, никакого сочувствия.
-Ну, извини,- Даша присела рядом и погладила оборотня по голове,- у тебя что, перья на голове?
-Ага, немного. Потому, что я птица,- пояснил Зигфрид.
Даша посидела рядом ещё немного, потом ворон задремал и она пошла в кухню, выпить ещё чая и подумать. Почему-то Зигфрид воспринимался как младший брат, в отличие от Карла.
Зазвонил телефон, Карл сообщил, что сейчас придёт вместе с Кларой. Даша посмотрела на часы - семь утра, и набрала номер матери.
-Мам, я встала. Всё нормально. Завтракаю. Я тут ещё пару дней поживу, не беспокойтесь.
-Дашунь, мы с папой переживаем, ты хоть зайди, покажись. А Сережка нас ругает, говорит, ты взрослая, и нечего опекать.
-Мам, я зайду к вечеру,- Даша улыбнулась,- Сережке привет. Я просто тут разобрала всё и стопками разложила, через пару дней всё переберу, и готово будет. Хочется всё доделать, чтоб потом не возвращаться.
-Вон оно что,- мать рассмеялась,- а мы-то напридумывали…ну, разбирайся. Тебе может поесть привезти? И, кстати…может где найдёшь того парня телефон, ну, который у папы учился. Марьяна не знает, я с ней вчера созвонилась. У него имя странное, Зигфрид.
-Хорошо, если найду, я позвоню. Ты не переживай, я через часик до магазина дойду и куплю всего. Отдыхайте от меня.
В дверь постучали, Даша пошла открывать. За дверью обнаружились брат с сестрой.
-Тише, он спит,- вполголоса предупредила Даша,- температура поднялась.
-Ой…-Клара закрыла рот руками,- я молчу!
-Вот и молчи,- посоветовал Карл,- как ночь прошла? Спокойно?
-Кто-то в окно стучал, - сообщила Даша,- Зигфрид сказал, что это его ищут.
-В окно не выглядывали? Молодцы.- похвалил Карл,- за тебя я как-то меньше беспокоился, у тебя ж мозги на месте. А Зигги любопытный, вполне мог поинтересоваться.
-Он сказал, что его уже прокляли, и ему страшно, поэтому он будет спать,- рассмеялась Даша.
-Он такой,- Клара хихикнула,- если страшно, то у Зигги два средства - спать или есть. Говорит, что голодного и невыспавшегося все пугают, а сытый и довольный он никого не боится!
-Да, вот ещё, я же вчера не сказала про дневник,- Даша снова достала старую тетрадь,- вот тут…про часы обратного времени. Майер их делал на заказ, для кого-то, и перья филина ему заказчик принёс. А Зигфрид подрался с филином, и его проклял какой-то , как он сказал, тоже сова, который живёт в Сверчковом переулке, если я его правильно поняла.
-Старый…-Карл сморщился, точно у него зуб заболел,- да, вляпался Зигги по самое не хочу, нашёл с кем воевать.
-Он сказал, что его на три месяца проклял,- вспомнила Даша,- потому, что он на филина напал.
-Три месяца,- Карл что-то прикинул,- ещё где-то чуть больше месяца осталось. Значит, Зигги скоро отпустит, это хорошо. Только подлечить его надо. Кларка, ты к хворому не лезь, ясно? Подцепишь ещё какую дрянь, неизвестно, по каким помойкам этот убогий с горя шатался. Вот бестолочь какая. Нет бы прийти и всё сразу рассказать, так нет, понёсся мстить! Ладно, лоханулся, так приди ты по человечески, опять же, расскажи всё, нет, он забухал! А потом вообще… мы его ищем, значит, идиота, а у него очередная тупая идея! Ничего, вот выздоровеет. Я ему сам голову откручу! Нафиг ему голова, если пользоваться не умеет!
-Он в неё ест,- робко вступилась за друга Клара,- и вообще…
-Цыц,- Карл посмотрел на девочку, та пискнула и мигом превратилась в ворону.
-Цирк шапито,- Карл застонал схватившись за голову,- Даша, скажи, только честно, ты ничем таким не заразилась?  Вроде пока не заметно, выглядишь вполне разумно…
-Нет,- Даша рассмеялась,- вроде пока соображаю.  А правда, что Зигфрид заснул в университете и чуть на лектора не свалился?
-Правда,- Карл тоже засмеялся,- напросился со мной за компанию, сидим, значит, слушаем. Под потолком, на балках, потолок высокий, обзор хороший, главное, я как вовремя просёк! Гляжу, а этот балда уже дрыхнет вовсю, и башку свесил чуть не ниже лап, ещё секунда и ёб…то есть свалится.  Пришлось клюнуть, мигом проснулся.  Он только у деда твоего учился, нравилось ему.
-Я в магазин схожу,- Даша встала из-за стола,- а то еды нет совсем.
-Я с тобой, - Карл мигом вскочил,- Кларку тут оставим, надеюсь Зигги не проснётся, а то они на пару могут всю квартиру разнести.
Клара обиженно каркнула.
Даша и Карл направились в ближайший магазин.
-А почему вы Зигфрида по помойкам и в Кремле искали?- задала Даша давно мучивший её вопрос,- ну, просто такой разброс…
-Потому, что это Зигги,- хмыкнул Карл,- он же помоечник! А насчёт Кремля…мы-то туда стараемся не соваться, там своя братия живёт, со своими порядками. А Зигги…ну, не любят там его, гоняют. А раз Зигги откуда-то гоняют, значит, он туда будет с удвоенной силой стремиться попасть. А кремлёвские бдят, потому, что наш Зигги там отличился…
-Как отличился? – Даше стало интересно, она уже поняла, что ворон - это самая настоящая ходячая и летающая катастрофа,- что же он такого там натворил?
-Да понимаешь,- Карл засмеялся,- про нашего Зигги можно целую книгу написать…и это будет бестселлер… Он тогда с похмелья был, квасил где-то всю ночь, с утра перекинулся, чтоб голова не болела и в Кремль зачем-то попёрся.  А там решил на солнышке погреться, и пристроился на газоне. Ну, и задрых, конечно. А тут, значит, президент идёт, с гостем. К нему тогда премьер-министр японский приехал, мне кремлёвские сказали. Ну, вот, идут они, беседуют мирно…а прямо перед ними на газоне - Зигги. Дрыхнет, на спине, пузо на солнышке греет, крылья распустил, и лапы кверху торчат, кто его не знает, сразу подумает, что дохлый. Ну, японец сразу загрустил, мол, птичку жалко, совсем дохлый птиц-то, экология, говорит, тут у вас, наверное, плохая, раз прямо в резиденции вашей дохлые вОроны на газонах валяются. Наш – то президент аж покраснел, неудобно стало, охране говорит, уберите дохлятину… Ага, охрана конечно, виновата, что разрешила тут всяким - разным прилетать и на президентских газонах дохнуть. Ну, охранник Зигги за лапу взял, хотел по - тихому оттащить, тут наш балбес, ясное дело, проснулся, и понеслось! Кого цапнул, кого- клюнул, орал так, что Спасской башне часы забили не вовремя.А потом взлетел и ещё всем отомстил… так что знай- мирный договор с Японией не подписали из-за нашего дурачка… японец тот очень обиделся, что его обгадили. Хотя, с другой стороны, Зигги тоже можно понять- спал себе спокойно, никого не трогал, а его как курицу какую, за лапу…
Даша недоверчиво смотрела на Карла, потом не выдержала и расхохоталась.
-Ой…он, значит, президента…
-Ну, да.- Карл тоже засмеялся,- и теперь у Зигги на него большой зуб. Потому, что,по его мнению, президент должен был сразу понять, что птичка не дохлая, а просто на солнышке греется, и полюбоваться и поумиляться, а не приказывать его за лапу хватать и тащить. Хотя…нда, трудно умиляться, глядя на Зигги. В нём весу, как в индюке хорошем.
-Вам точно надо книги писать, - Даша вытерла слёзы,- знаменитостями будете. Какие-нибудь «Вороньи рассказы».
-Делать нам больше нечего,- фыркнул Карл,- и так дел полно. У меня сейчас главная забота- Кларка, за ней постоянно следить надо, а она периодически перекидывается, и собой не владеет. Стараемся лишний раз не высовываться, но одну тоже страшно оставлять.
Не чувствуя ничего плохого Даша спокойно зашла в магазин. Карл взял тележку и девушка начала складывать продукты. Карл тут же принялся их вытаскивать обратно.
-Ты что? – не поняла Даша,- зачем?
-Это есть нельзя! – безапелляционно заявил Карл.- такое тол ко Зигги может жрать, и то вряд ли, хоть он и помойная душа. Может, но не будет!
-Молодой человек,- обратилась к Карлу женщина, выкладывающая товар,- что вы такое говорите! У нас всё свежее. Детям берут…
-Чужие дети могут жрать всё, что угодно,- парировал Карл,- а мы за здоровый образ жизни. Где у вас тут мясо? Только свежее!
В мясном отделе оборотень старательно перенюхал все куски, на фарш презрительно фыркнул. Выбрал пару суповых костей, потом кусок говядины. Подумав, добавил пару цыплят.  Даша была готова сквозь землю провалиться.
-Кости Кларке. Пусть долбит,- пояснил Карл,- а мясо - нам. Ты бульон куриный умеешь варить? Зигги надо бы похлебать, а то у него как всегда, желудок болит. Так, теперь надо творогу купить, только свежего. И овощей-фруктов, я сам выберу, а то тебе подсунут ! Знаю я их!
-Ты всегда так еду выбираешь? – спросила Даша.
-Конечно,- Карл вздёрнул нос,- ты что, думаешь, мы что попало едим? Нет, мы разборчивые! Пошли, я тут фермерский отдел видел, там посмотрим. Но я больше на рынок люблю ходить, там поторговаться можно. Правда Зигги всегда злится, говорит, что я- еврей и его позорю. Ага, истинный ариец нашёлся! Зато без денег не сидим.
В конце концов, Даша смирилась и не возражала. Карл расплачивался, вытаскивая мятые купюры из карманов, казалось, там у него золотые копи.
-Вроде всё,- наконец сказал он,- пошли скорее, а то у меня какие-то предчувствия нехорошие.
Даша шла рядом с Карлом и обдумывала ситуацию.
-Ты чего молчишь? – поинтересовался Карл,- я понимаю, с нами стыдно, зато весело!
-Да нет.- Даша поневоле улыбнулась,- как-то непривычно…ворона мной командует!
-Это потому, что я - умный,- гордо сообщил Карл,- я -умный, Зигги – красивый, а Кларка ещё не определилась. Она маленькая. Подрастёт и сама решит.
-А я слышала, что вОроны с воронами враги,- задумалась Даша,- ну, в природе.
-Так это обычные, они да, воюют. А мы вот сосуществуем, и довольно неплохо. Как-то так само получилось,- Карл остановился, поставил пакеты на землю и вытащил сигареты, вопросительно глянув на Дашу. Та кивнула, и оборотень с удовольствием закурил.
До дома оставалось немного, Карл выкинул окурок точно в урну. Огляделся, вдруг прошипел что-то непонятное и задвинул Дашу за спину. Даша растерянно сделала шаг назад. К ним подходил вполне себе приличный немолодой мужчина.
-Ну, вот и Карл Ульрих Грауфогель,- усмехнулся мужчина, кто бы сомневался!
-И вам не хворать,- Карл весь подобрался, Даше показалось, что вокруг  него даже воздух заискрил.
-Мне нужен твой приятель, Сильверкрафт,- мужчина внимательно посмотрел на Дашу, - где он?
-Понятия не имею, где этот урод,- Карл поднял глаза к небу,- ну, если встречу, передам…
-Не ври,- мужчина поморщился,- вся Москва в курсе, что вы с сестрой его ищете. И встретились вы вчера, на Маросейке.
-Наглая и беспардонная ложь! – заявил Карл,- плюньте в глаза тому, кто это сказал! Я с девушкой встретился, вот. И вообще, моя личная жизнь вас никоим образом не касается.
-Я и не рассчитывал, что ты так просто признаешься,- мужчина презрительно усмехнулся,- но ты сам понимаешь, что выхода у тебя нет. Так что быстро говори, где Сильверкрафт, и спокойно разойдёмся. Возможно, даже продолжим сотрудничать.
-Прощенья просим,- Карл развёл руками,- что же этот балда натворил, что вы его так разыскиваете? Опять в Кремле президента обгадил?
-Это не мои проблемы, - мужчина скривился,- он забрал себе вещь, которая принадлежит мне! И она мне нужна. Вернее, две вещи. Так что, в твоих интересах привести меня к нему.
-Зигги у вас что-то спёр? – Карл состроил удивлённую рожу,- вот урод! Когда я его найду, я вам мигом сообщу, не сомневайтесь! А что он спёр, кстати?
-Не твоё дело,- отрезал мужчина,- он знает что. А где твоя сестра?
-Кларка у вас тоже что-то стащила? – теперь Карл удивился по- настоящему,- она-то когда успела?
-Этого только не хватало,- усмехнулся мужчина,- слётку меня не обмануть.
-У нас мороженое тает,- тихо сказала Даша,- сейчас протечёт…
-Засим откланиваемся,- Карл согнулся в поясном поклоне,- не могу допустить порчи продуктов! Голодное сиротское детство, сами понимаете…а Зигги я передам, что вы его хотите видеть, как только встречу, так сразу и скажу, не сомневайтесь! А что он спёр-то?
-Стой, - мужчина шагнул к Карлу, но тот подхватил одной рукой пакеты, другой- Дашу и быстро зашагал прочь, бормоча под нос:- валим, валим отсюда…совы днём не летают, а вороны бегают!
Даша едва успевала за оборотнем,
Когда они свернули за угол, она попыталась протестовать:
-Куда мы бежим, дом же там!
-Погоди, он хитрый. Он нас там ждёт…ему Зигги нужен, что же этот балда такое спёр!
-Часы,- Даша вспомнила деда,- дед как-то говорил, что подарил своему ученику какие-то особенные часы.
-Обратного времени? – понял Карл,- точно…значит Старый…
-Тот самый заказчик с перьями! – закончила Даша.
-Блин! – Карл сел на скамейку, - попадалово! А кто же тогда другой филин? Покойный Майер, что ли?
-Он же умер,- Даша села рядом,- или нет? Ничего не понимаю.
-Я тоже,- признался Карл,- только понимаю, что нужно как можно скорее попасть в квартиру. Потому, что там Зигги и Кларка, а они оба бестолочи, и я за них боюсь. Что же делать-то, что делать…

Зигфрид открыл глаза. Первое, что он увидел – маленькая серая ворона, сидящая на краю дивана.
-О, Кларка,- улыбнулся оборотень,- вы пришли!
Ворона каркнула, подскочила поближе. Парень осторожно поднялся, сел. Потёр виски, огляделся.
-А где все? Куда утопали?
Клара строго каркнула, потом прыгнула Зигфриду на колени. Он осторожно накрыл ворону ладонью.
-Вот что, надо мне уходить отсюда. Нельзя тут оставаться, они гады, пронюхали, где я, теперь покою и вам не будет. Да и внучку мастера подставлять - последнее дело…
Зигфрид снял Клару, посадил на диван. Встал, шатаясь от слабости, и поплёлся в прихожую.  Клара спрыгнула с дивана и побежала следом, что-то возмущённо бормоча.
-Не уговаривай,- Зигфрид сел на табуретку и начал обуваться, - ты не понимаешь…всем плохо будет. Я понял, мастер как лучше хотел, он же не знал, что Старый искать начнёт. И Майеру я никогда не прощу…ты вот что, Карлуше скажи, как придёт, что искать меня не надо, я сам справлюсь. Главное, не суйтесь никуда, а я свои нычки проверю , а там по обстоятельствам. Пока они не знают, куда я что спрятал, мне особо ничего не грозит, без меня – то хрен чего найдёшь!
Зигфрид наконец обулся, встал, натянул пальто и, придерживаясь рукой за стену подошёл к двери. Клара с писком вцепилась в полу. Парень наклонился, осторожно отцепил ворону от пальто, поднёс к лицу.
-Прости, мелкая, так надо… - прижал её к себе, потом быстро посадил на табуретку и вышел из квартиры.
Клара в отчаянии забегала по прихожей. Она просто разрывалась напополам: одна половина отчаянно вопила, что нужно бежать следом за Зигфридом, а ещё лучше лететь, а вторая, более благоразумная, что просто жизненно важно дождаться старшего брата. Всё осложнялось тем, то летать Клара ещё толком не умела, и перекинуться по желанию тоже не могла. Маленькая ворона жалобно попискивала, отчаянно махала крыльями, и совсем уж было решила догонять ворона, но тот, уходя, захлопнул тяжёлую дверь, и выбраться из квартиры Клара была не в силах.
Зигфрид медленно шёл в направлении метро. Парня немного шатало, и голова кружилась, так что со стороны он производил впечатление то ли пьяного, то ли под наркотой. Пожилой мужчина  потихоньку пошёл следом за вороном, Зигфрид его не заметил. Убедившись, что его не видят, мужчина достал из кармана мобильник и набрал номер.
-Он идёт к метро, кажется, совсем плох, вдруг не успеет?
Выслушал ответ и продолжил преследование.
Зигфрид спустился в метро, дождался поезда и упал на сиденье. Пожилой мужчина, по всем правилам конспирации сел в другой вагон. Он прекрасно понимал, что в нынешнем своём состоянии ворон его не заметит, но многолетняя привычка брала своё.
Зигфрид перешёл на синюю ветку, доехал до Кунцевской и, двигаясь, точно во сне, отправился в направлении Филёвского парка. Казалось, у парня появилось второе дыхание, он шёл почти прямо. Старик шёл следом, держась на некотором расстоянии, но ворон его по- прежнему не замечал. В парке Зигфрид шёл по дорожке, потом свернул в сторону. По дорожкам гуляли мамочки с детьми, бегали собаки с хозяевами…Ворон уверенно двигался к какой-то только ему известной цели, причём напрямик, полностью игнорируя асфальт. Несколько раз он останавливался, привалившись к дереву, но, немного постояв, продолжал путь.
 Старик все так же следил за Зигфридом, когда парень отходил от очередного дерева, старик тут же осматривал место стоянки, и, разочарованно вздохнув, возобновлял преследование.
Оборотень, наконец, вышел к реке. Его снова сильно штормило, он упал на колени, потом завалился на бок и остался лежать. Старик, выждав немного, подошёл к неподвижно лежащему на земле Зигфриду. 
-Доигрался? – поинтересовался он ворчливым голосом. Парень не ответил. Старик потрогал его за руку- никакой реакции. Кивнул головой, опустился рядом, начал обшаривать карманы ворона. Деньги бросил на траву, потом вытащил сложенный пополам паспорт. Открыл, хмыкнул, швырнул к деньгам, туда же отправился проездной. Наконец, из кармана джинсов, старик вытащил серебряные карманные часы на цепочке. Поднялся. Повернулся к свету, начал внимательно рассматривать находку. На крышке часов был выгравирован ворон . птица внимательно и недобро смотрела на старика. Старик поддел ногтем крышку, по внутреннему ободку шла надпись готическим шрифтом : «Gott liebt uns, deshalb schuf gefl;gelten»*.  Старик негромко рассмеялся, поднёс к уху часы, потом открыл заднюю крышку. Полюбовался работающим механизмом, потом что-то нажал…тиканье утихло. Старик закрыл часы, сунул в карман, посмотрел на Зигфрида и пошёл прочь, бормоча под нос: «Туда тебе и дорога…»
Карл вскочил , прошёлся взад-вперёд Потом решительно сказал:
-Так, сидеть здесь- толку нет, я сейчас поверху, разведаю и вернусь.
-Как поверху? – не поняла Даша.
-Отвернись, -Карл отошёл в сторону. И вот уже большая серая ворона взлетает в серое московское небо. Даша смотрела вслед птице, прижав руку ко рту.  Вскоре ворона вернулась, и вот уже из кустов выбрался Карл.
-Пошли. Никого там нет.
-Странно, - Даша подошла к двери квартиры, - вроде не заперто.
-Как не заперто? – Карл побледнел, нажал на ручку- дверь открылась. Под ноги кинулась взволнованная, громко кричащая Клара.
-Кларка, погоди,- Карл поставил сумки и взял сестру на руки. Даша кинулась в комнату.
-Его нет,- крикнула она, увидев пустую постель. Карл, с Кларой на руках вбежал в комнату и остановился, как вкопанный.
-Дебил, урод,- он чуть не плакал,- куда его опять понесло! Кларка, давай, рассказывай!
Клара разразилась карканьем вперемешку с писком.
-Он же больной совсем,- в отчаянии прошептала Даша,- как же он…
-Больной,- подтвердил Карл,- на всю голову больной! Кларка, не верещи, дай подумать. Нычки он решил проверить…нычки…а нычек у Зигги до хрена.  Он же всё прячет, и в разных местах, так, Старый про две вещи говорил. Одна- те самые часы, а вторая тогда какая? Блин, если бы знать! Если что-то мелкое, то искать нам его до морковкина заговенья…а если крупное, то есть у меня идея.
-Но ему же совсем плохо было,- Даша села на диван,- и температура высокая. Я ему парацетамол с анальгином дала и супрастин ещё, он заснул.
-Кларка говорит, он совсем плохой был, мотало его,- Карл нахмурился,- мог и на улице свалиться. Так, идея такая: Даша, ты берёшь телефон и начинаешь обзванивать больницы, отделения полиции и прочие странноприимные заведения. Насколько я знаю Зигги, а я его знаю хорошо, у него всегда при себе паспорт, так что звонишь, описываешь товарища , называешь имя, и спрашиваешь, не привозили ли к ним этого придурка. А я проверю одно своё предположение, слетаю на Крыло. Кларка, ты пока тут остаёшься, тебе кость выдадим, грызи и не мешайся, ясно?
-А если я его найду, что делать? – Даша включила ноут и вытащила телефон.
-Если ты его найдёшь, то звонишь мне, ну, или сообщение оставляешь. Я как до места долечу, перекинусь и посмотрю, так что если сразу не отвечу, то не паникуйте. Дай Кларке кость и мне окно открой, хорошо?
Даша открыла окно, Карл сделал шаг в сторону, чтоб уйти из виду, и вылетел в окно серой вороной. Даша помахала вслед, потом отнесла пакеты на кухню, разобрала еду. Промыла кость, положила на тарелку, поставила на стол. Клара тут же пристроилась на столе и начала отдирать от кости мясные лохмотья. Даша поставила вариться одного цыплёнка, и ушла в комнату, обзванивать больницы.
Через час, когда суп был сварен, Даша тяжко вздохнула и потянулась. Обзвон больниц не дал ничего, нужно было приступать к полиции. Девушка пошла на кухню, маленькая серая ворона дремала на столе, рядом с обгрызенной костью . Даша положила себе супа и начала есть.
-Да, скажи мне кто вчера утром, что я буду сегодня разыскивать практически незнакомого парня по всем больницам, не поверила бы. А если бы мне сказали, что я ночь просплю с ним в одной постели, и ничего между нами не будет, а наутро я окажусь в компании ворон-оборотней…я бы смеялась, как ненормальная!
Клара приоткрыла один глаз и каркнула, соглашаясь.
Зазвонил телефон.
Карл летел над Филёвским парком, внимательно вглядываясь в зелень. Внезапно, совсем рядом просвистела пуля, за ней - вторая. Оборотень сложил крылья и стремительно пошёл на посадку, матеря про себя кроухантеров, которых раньше здесь не водилось. На земле он улёгся на бок, вытянув крыло, и притворился мёртвым. Зашумели шаги, охотник шёл за добычей.
-Да сам видел, шлёпнулся, как камень! – говорил мужчина,- а, вот валяется! Ну, с почином!
Карл приоткрыл глаз - к нему наклонился крупный мужчина, чуть поодаль стоял второй, помоложе.
-Дохлая, - гордо произнёс первый,- я –то не промахнусь!
Карл стремительно подскочил и клюнул мужика в переносицу. Второй схватился за ружьё, но оборотень мигом перекинулся, схватил ружьё за ствол и злобно прошипел:
-Только попробуй, урод! Убью!
Впрочем горе-охотнику оказалось достаточно увидеть, как на его глазах дохлая, казалось бы ворона превращается в разозлённого парня. Он выпустил из рук ружьё, и  упав на колени принялся истово креститься. Первый отнял окровавленные руки от лица, Карл прицелился в него и строго сказал:
-Ещё раз, ты, *удак, обидишь птичек, я тебя из-под земли достану. И вороньему богу скормлю, понял? Мы везде, и следим за тобой! Я тебя запомнил!
Бросил ружье наземь и вновь превратился в птицу, злобно каркнул, взлетел, и с высоты пометил обоих кляксами помёта. Больше охотники его не интересовали.
* Бог любит нас, поэтому создал крылатыми (нем.)
-Привет,- сказала Даша.
-Привет,- по голосу было слышно, что брат улыбается,- мать тут на меня наехала танком, так что я к тебе еду, с проверкой. Она сама собиралась, но я её отговорил, сказал, что мне удобнее. Так что ты там давай, приберись, пьяную компанию выстави на улицу. Чтоб проветрились, ну и вообще…так и скажи - старший брат едет.
-Да нет у меня никакой пьяной компании,- рассмеялась Даша,- и трезвой тоже нет. У меня только ворона есть, сидит, кость грызёт.
-Ворона?- разочарованно протянул брат,- скучная ты, Дашка, никакого драйва…я-то думал у тебя тут личная жизнь бьёт ключом, а ты- ворона…
-Драйва у меня через край,- вздохнула девушка,- расскажу- не поверишь! Ты приезжай, я тебя кое с кем познакомлю. Только обещай, что родителям рассказывать не будешь. Ну, в принципе рассказать- то можно, но не всё.
-Что, с вороной познакомишь? – хмыкнул брат,- понял я, ты в своём репертуаре, нашла птичку калечную, в дом притащила, накормила, обогрела… небось теперь гуано выгребаешь?
-Сам ты гуано,- фыркнула Даша, - приезжай.
Клара, внимательно слушавшая разговор, сочувственно каркнула, подобралась к Даше и подсунула голову под руку.
-Да,- Даша погладила ворону по голове,- братья - они такие, особенно старшие… Впрочем насчёт калечной птички он прав, только птичка очень большая, и пропал к тому - же. Надо дальше искать…
Карл кружил над парком, внимательно высматривая внизу что-то известное только ему. Вдруг его внимание привлекло что-то у реки, в кустах. Оборотень по спирали спустился вниз, перекинулся и огляделся. На траве лежали деньги, чуть поодаль паспорт и проездной.
-Блин…- Карл быстро собрал купюры, поднял документы. Ему даже не нужно было открывать паспорт, за всю свою жизнь он знал только одного человека, складывавшего этот документ пополам.
-Зигги,- позвал Карл вполголоса,- Зигги, урод ты эдакий, где ты!
Он сунул находки в карман и принюхался. Потом пошёл к кустам, отодвинул ветки. Ворон лежал там, забившись в самую глубину, под колючие ветки.
-Идиотина,- проворчал Карл,- как же я тебя, дурака такого, оттуда вытаскивать буду? Зигги, давай, вылезай!
Зигфрид не шевелился. Карл присел на корточки, наклонился, потрогал ворона. Никакой реакции.
-Вроде дышит, но горячий,- сказал сам себе оборотень,- не нравится мне это всё! И зачем он туда забрался?
Он ухватил ворона за воротник пальто и попытался выволочь из кустов. Получалось плохо.
-И зачем ты такой здоровый вымахал,- Карл снова присел у кустов, вытащил сигарету, затянулся,- Зигги, давай, хватит дурить! Очухивайся уже! А я тебе пиццу куплю…какую хочешь, хоть с грибами, хоть с мясом, хоть с чёртом лысым! Только не вздумай тут откинуться!
Отбросил окурок и снова поволок ворона.
-Зигги, Зигги,- в голосе Карла слышалась настоящая паника,- Зигги, посмотри на меня! Блин, ты, урод, я точно сбуду твой труп некрофилам-извращенцам!
Карл упал на колени и закрыл лицо руками, вдруг раздался слабый стон. Оборотень кинулся к другу.
-Брось меня,- прошептал Зигфрид,- всё равно…
-Ещё чего,- Карл попытался поднять Зигфрида, но ворон был слишком тяжёлым.
-Брось, Карлуша,- попросил Зигфрид,- мне немного осталось… не мучайся.
-Погоди,- Карл сел на землю,- дай подумать.
Зигфрид обречённо закрыл глаза. Потом вздохнул и тихонько пожаловался:
-Часы спёрли…
-Какие часы? – Карл аж подскочил от неожиданности,- обратного времени?
-Не…- Зигфрид открыл один глаз,- мои часы, которые я сам сделал. Серебряные. Филин спёр, гад, ты его найди и отбери, пусть твои будут.
-Так, не отвлекай меня, - строго сказал Карл,- есть идея. Перекинуться ты сам не можешь, верно? А я могу… и я знаю один хитрый способ. Часто это применять нельзя, только в самом крайнем случае, а у нас сейчас крайнее некуда. Так что слушай и хватит тут помирать! Я могу перекинуться за тебя. ТО есть, я как бы перекидываюсь, но на самом деле перекидываешься ты, это как…ну…как если бы я твою руку взял и ею писал, понимаешь? Так и тут. Главное, не мешай, и меня слушайся.
Зигфрид только застонал в ответ.
Карл стиснул его голову ладонями, закрыл глаза и зашептал что-то непонятное…Потемнело, давно ходившие вокруг тучи наконец решились и на землю упали первые капли, сосем рядом прогрохотал гром. Внезапно, совсем рядом ударила молния, чуть погодя загрохотало, прокатилось от края до края неба…
Карл открыл глаза- перед ним, на траве сидел большой чёрный ворон, весьма мрачного вида.
-Ффу…- оборотень выдохнул с облегчением,- получилось! Ты как, лететь можешь?
Ворон злобно каркнул, взмахнул пару раз крыльями и остался на земле.
-Понятно…- Карл порылся в карманах, вытащил кожаные манжетки и опутенки,- вот как знал! Ты уж извини, но нас без этого в метро не пустят. Главное, чтоб ты до метро продержался, понимаешь? А там не перекинешься, до места и доедем. Ну, а от места я тебя как-нибудь доволоку, надеюсь.  Давай лапу!
Зигфрид со вздохом вытянул лапу. Дождь расходился всё сильнее, гроза же уходила в сторону. Карл стащил куртку , завернул ворона, и прижимая к себе свёрток, из которого торчал здоровенный клюв и мощные вороньи лапы побежал к выходу из парка.
Даша подошла к окну.
-Опять дождь, что ли…
Клара, помогая крыльями, вспрыгнула на подоконник, посмотрела на улицу. Тёмные тучи нависали над городом, заметно похолодало.
-Серёжка едет,- Даша увидела машину брата,- пойду, открою. Хоть бы Карл позвонил, что ли!
Клара только почесала лапкой голову.
-Привет, сестрёнка,- Сергей вошёл в комнату,- о, и правда, ворона! И чисто…
-А что? – не поняла Даша,- почему грязно должно быть?
-Так это…помёт же! Птицы же везде гадят!
Даша хихикнула, вспомнив про историю о президенте и японском премьере, а Клара спрыгнула с окна и быстрым шагом отправилась в ванную.
-Чего это она? – не понял брат.
-В туалет пошла,- пояснила Даша,- она культурная. И зовут Клара.
-Цеткин? – заржал Сергей,- а Роза Люксембург где?
-Сам ты…Люксембург,- фыркнула Даша,- обыск делать будешь? Чтоб убедиться воочию…
-Вот ещё, что я своей сестре не доверяю, что ли? А поесть есть? А то я в перерыв к тебе заскочил, пообедать не успеваю.
-Суп куриный, чай, печенье, мороженое,- перечислила Даша,- ещё мясо есть, но я его на ужин хотела.
-Тогда супчику, побольше,- брат пошёл на кухню. Клара, вернувшаяся из туалета, взгромоздилась на кухонный стол и принялась с угрожающим видом долбить свою кость.
-Нифига се, хищник какой! – удивился Сергей,- а я думал вороны только зерно едят! Ну, или на помойке…
-Мясо они едят, очень хорошо,- Даша поставила перед ним тарелку супа,- вот, ешь. Ещё творог есть, могу сырников сделать.
-Давай, а вороны сырники едят?
-Они всё едят,- засмеялась Даша,- сейчас я ей творогу дам.
Насквозь промокший Карл добежал до метро. Подошёл к турникетам, вытащил из джинсов проездной, но дежурная его окликнула:
-Что это?
-Где? – Карл оглянулся, но женщина смотрела на него, вернее на свёрток с вороном.
-Это что, я спрашиваю?
-А…это птичка,- улыбнулся Карл,- дождик, он не любит!
-Без клетки нельзя, - строго сказала женщина.
-Пожалуйста,- Карл посмотрел умоляюще,- нам домой надо, очень! Он у меня на поводке, тихий…
-Правила для всех одинаковые.- не сдавалась дежурная,- твоя птица в вагоне гадить будет, а убирать кто?
-Не будет он в вагоне гадить! – возмутился Карл,- если и нагадит, так только в мою куртку!
-Всё равно, по правилам нельзя! – отчеканила дежурная и отвернулась, всем видом показывая, что разговор окончен.
-Пропустите, пожалуйста,- жалобно заныл Карл,- птичке плохо, он летал, а рядом молнией шарахнуло… к врачу надо, вдруг помрёт!
-На автобус иди, - не сдавалась дежурная.
-Дождь же, он же вымокнет, ему и так плохо…
Мимо шли люди, кто-то оглядывался на парня с птицей, кто-то равнодушно проходил мимо, кто-то просто стоял, пережидая дождь. Карл не выдержал.
-Да что ж вы за люди! – закричал он,- что ему теперь помирать из-за того, что клетки нет! Не держат воронов в клетках, он же свободный! Помогите, он же умрёт!
К Карлу подошёл полицейский.
-Чего ты разорался, кто у тебя помирает?
-Ворон,- Карл вытер нос кулаком,- молнией его…вот…
Он отвернул край куртки, Зигфрид скосил глаз на полицейского и весьма натурально захрипел.
Полицейский смерил взглядом мокрого дрожащего Карла, потом подвел его к турникету и сказал:
-Проходи, под мою ответственность. Серьёзная у тебя птица!
-Спасибо! – Карл мигом проскочил турникет,- это друг!
-Удачи вам с другом,- полицейский махнул вслед.

В вагоне Карл рухнул на сиденье, продолжая прижимать к себе курточный свёрток. Придавленный Зигфрид возмущённо каркнул и начал выбираться наружу.
-Погоди, - тихо сказал Карл,- а то высадят нас с тобой.
Зигфрид вылез из куртки, нахохлился, и поудобнее устроился на сиденье рядом с Карлом.
-Зигги, ты главное себя контролируй,- попросил Карл,- а то мало ли. Я посплю чуток, притомился чего-то. Разбудишь, ладно? Только не со всей силы.
 Зигфрид согласно кивнул. Народу было немного, возмущаться тоже никто не спешил, поэтому Карл спокойно закрыл глаза и задремал. Он даже не думал, что его так вымотает.
Казалось, он только закрыл глаза, как Зигфрид ткнул его в бок. Карл аж подскочил, укоризненно посмотрел на ворона и покачал головой:
-Я ж просил потише будить!
-Обнаглели совсем,- Карл поднял голову - напротив сидела женщина, прижимающая к себе маленькую собачонку,-  разве с такими птицами можно в метро ездить!
Карл вытащил из кармана должик, и продел в опутенки. Потом смерил женщину презрительным взглядом и произнёс:
-А собак надо в клетках возить. А у вас ни намордника, ни поводка!
Зигфрид насмешливо каркнул, взмахнув крыльями, и уселся на руку Карла.
-Это таких вот надо в клетках,- женщина ткнула пальцем в Зигфрида,- это же монстр настоящий!
-Сами вы монстр, и шавка у вас страшная,- парировал Карл.
Он поднялся и пошёл к выходу.  На платформе, бредя к выходу, Карл бормотал себе под нос:
-Небось, шавку эту сразу пропустили, не мурыжили как нас…а она противная, пучеглазая… небось и в вагоне насрёт… а нормального человека с птицей в полной амуниции ещё мучили! Уроды все…
Карл вытащил телефон и набрал номер Даши.
-Нашёл красавца… везу.
Выслушал Дашу, нажал отбой и сказал Зигфриду:
-Представь, у неё сейчас старший брат сидит. Ты уж потерпи немного, ладно? Одного парня с птицей ещё можно объяснить, а вот нас с тобой вдвоём - сложно…плюс ты больной.
Зигфрид обиженно вздыбил перья на голове рожками, потоптался по руке Карла, но возражать не стал.
-Ладно, пора мне,- брат встал из-за стола,- перерыв кончается, как раз доехать успею. Сейчас, только матери позвоню, успокою, а то она напридумывала себе… кстати, а почему у тебя и в кухне постелено и в комнате?
-Ну…- Даша лихорадочно соображала,- я сначала в кухне хотела, а тут что-то в окно стучит…
-Дурочка,- засмеялся брат,- напугалась и в комнату удрала?
Даша кивнула. Брат практически угадал. В дверь позвонили, девушка пошла открывать.
-Кто пришёл? – поинтересовался Сергей.
За дверью обнаружился почти просохший Карл с недовольным вороном, сидящим на руке. Зигфрид злобно каркнул и распушился.
-Ты его нашёл,- обрадовалась Даша,- а как он…
-Потом объясню, - Карл оглянулся, - а ты как с Кларой?
-Нормально,- Даша повернулась к выходу из комнаты, брат стоял и смотрел на Карла,- это мой брат… Сергей, а это - Карл и Зигфрид.
-А кто есть кто? – ошарашено спросил Сергей.
-Я – Карл,- пояснил Карл,- а он- Зигфрид.
Зигфрид снова каркнул, Клара прискакала из комнаты и ответила. Карл спустил ворона на пол, и птицы отправились в комнату.
-А чего он пешком?- удивился Сергей,-  не летит, в смысле?
-Он временно нелетающий, - вздохнул Карл,- пострадавший он. Приходится на руках носить, куда деваться! Вот и злится поэтому.
-Так, погоди, значит, ворона тоже твоя?
-Ну, да,- Карл кивнул,- я пока Зигги искал, попросил Дашу за Кларой присмотреть. А то она маленькая ещё, нельзя одну надолго оставлять, а этот дурень мог где угодно быть.
-Ясно,- Сергей негромко рассмеялся,- значит, ты как Дашка, такой же гринписовец. Ну, удачи! А я пошёл, а то опоздаю. А, позвонить ещё надо…
Птицы в комнате громко возились и шумели. Карл пошёл туда, Даша за ним. Зигфрид, сидя у окна, старательно раздирал опутенки на лапах, Клара по мере сил помогала.
-Зигги, придурок,- прошипел Карл,- пять минут потерпи, сам сниму! Не грызи, что, новые потом покупать, что ли!
Клара испуганно оглянулась на брата и принялась перебирать перья на голове Зигфрида. Ворон на секунду отвлёкся от сбруи и поднял голову.
-Я уехал,- объявил Сергей, заглядывая в комнату, - нифига себе! Чего это они?
-Зигги из-за опутенок злится, а Кларка его жалеет,- объяснил Карл.
-Надо же, - Сергей покачал головой,- в жизни бы не подумал, что они такие умные…
В этот момент Зигфриду удалось стащить один манжет, следом за ним слетел второй, раздался хлопок…
-Идиотина…- Карл схватился за голову.
-Это…что… - Дашин брат растерянно смотрел на сидящего на полу высоченного парня в кожаном пальто и стоящую рядом девчонку лет тринадцати в сером свитере и чёрных джинсах.
-Я тебе это припомню…при случае,- пробормотал Зигфрид, поднимаясь с пола,- сам бы в этой хрени походил…
-Извините,- Клара уставилась в пол,- оно случайно…
-Отдачей зацепило,- пояснил Зигфрид,- ты её не ругай, Карлуша. Просто сил больше уже не было держаться… и башка опять же болит.
-Да объяснит мне кто- нибудь, что за чертовщина тут творится! -  не выдержал Сергей,- Дашка, что это вообще, а? Откуда они?
-Это оборотни,- тихо сказала Даша,- они странные, но хорошие… вроде бы. А Зигфрид- дедушкин ученик.
-Стоп, погоди-погоди…значит дедова птица и этот…это…
-Ага, это я,- подтвердил Зигфрид,- всё правильно!
-Я сейчас на работу метнусь, отпрошусь и приеду,- решил Сергей,- надо с этим делом разобраться. И мать тоже про птиц говорила.
-Зигги, ты урод,- устало произнёс Карл, когда за Дашиным братом захлопнулась дверь,- блин, пять минут не вытерпел!
-Карлуша, я не виноват,- Зигфрид опустил голову,- мне очень хреново было…не мог я больше! Я до квартиры-то еле дотерпел…ну, прости!
-Да тебя только могила исправит,- махнул рукой Карл, - ты ж у нас из гнезда выпал неудачно! И все мозги растряс. Толку-то на тебя злиться!
-А пожрать не? – с надеждой спросил вечно голодный ворон,- вроде едой пахнет…
-Сейчас, я суп подогрею,- засуетилась Даша, - я куриный сварила!
-Надеюсь, не диетический? – подозрительно принюхался Зигфрид.
-Карл, ты как? – Даша посмотрела на Карла, тот выглядел не лучшим образом.
-Да не особо,- признался оборотень,- вымотался чего-то. Когда не сам перекидываешься, а кого-то, силы как пылесосом выкачивает.
Даша поставила на стол две тарелки супа, нарезала хлеб. Оборотни принялись за еду.
-А ещё чего-нибудь есть? – поинтересовался Зигфрид, подтирая опустевшую тарелку куском хлеба,- а то я как-то не наелся… можно ещё супа, если больше ничего нет…и если есть, тоже можно сначала суп, а потом  то, что есть.
-Зигги, ты обожрёшься,- предупредил Карл,- ты ж помирать собирался!
-Помрёшь с вами,- фыркнул Зигфрид,- третий день собираюсь, а всё никак. Раз помереть не выходит, так хоть пожру напоследок!
-Ешь,- Даша выложила ворону остатки супа,- ещё сырники есть и чай. И по мороженому всем.
-Я потом доем,- Карл стиснул голову руками,- прилягу пока. Зигги, моё не жрать!
-Я прослежу,- Клара села рядом с тарелкой брата.
-Что я вам, троглодит, что ли какой,- обиделся Зигфрид,- чужую жрачку не трогаю.
-Зигги, ты особо не хорохорься,- Карл улёгся на кухонном диванчике,- тебе по идее скоро опять поплохеть должно. Это пока ты перекинулся, тебе и полегчало малость, эффект-то быстро пройдёт. Надо мне тоже перекинуться… авось полегчает.
-Умеешь ты поддержать,- Зигфрид подцепил сырник, макнул в сметану,- как никто умеешь! Накаркать- это про тебя…
На диване сидела большая серая ворона…

-Тоже, пожалуй, прилягу,- Зигфрид потянулся и устроился на диване, предварительно спихнув ворону на пол. Карл недовольно каркнул и подлетел к Кларе, медитирующей над его тарелкой.
-Ты поешь,- Клара придвинула брату суп. Карл начал вылавливать мясо.
-Может другой еды дать? – осторожно спросила Даша,- косточку, творог?
-Не надо,- Клара улыбнулась,- он бы сказал! Суп тоже вкусный!
-Ну, ладно,- Даша встала,- пойду тогда дальше посмотрю дедовы бумаги. Если чего найду нового, скажу.
-Мы тут посидим, - Клара оглянулась на Зигфрида. Ворон свернулся клубочком, поджав ноги - иначе на диван он бы не поместился, и кажется, дремал.
–Я послежу,- девочка облокотилась на стол, наблюдая за братом.
Даша снова засела за дедовы дневники. На самом деле, она бы давно уже могла закончить работу, но почему-то тянула с этим делом. Сейчас в руках у неё была тетрадь трёхлетней давности, и девушка улыбнулась, читая, как дед описывал своего ученика: « Такого балбеса, я, пожалуй, ещё не встречал, но мальчик талантливый, и толк из него выйдет. Особенно, если за ум возьмётся». В комнату вошла Клара, присела рядом. Даша протянула ей тетрадь. Девочка прочитала и тихонько рассмеялась:
-Точно, про Зигги, он ведь умный, на самом деле, но балбес. Карл, конечно умнее, и ответственный, а Зигги, если бы захотел… только он не хочет. Говорит, что он красивый, и с него хватит.
-Интересно, почему? – Даша отложила тетрадь.
-Не знаю,- Клара пожала плечами,- он ведь одиночка… не любит про себя рассказывать. То есть, поболтать- то мы все любим, вообще обо всём, а вот есть некоторые вещи, про которые лучше не говорить.
-Это какие? – заинтересовалась Даша,- а то вдруг не то спрошу…
-Тебе можно,- Клара наморщила нос, - но вообще, Зигги лучше про детство не спрашивать, а Карла- про семью. Потому, что семья у нас - это только мы… я вот больше и не помню никого, всегда Карл был и Зигфрид. Наверное, и родители тоже были, только подевались куда-то.
-Тогда не буду,- Даша положила тетрадь к остальным,- зачем лишний раз тревожить. Поможешь упаковать? Вот это - в эту коробку, тут фотографии, мы их себе оставим.
-Хорошо,- Клара улыбнулась,- а остальное куда?
-Какой-то человек купить хочет, весь архив,- Даша аккуратно положила в коробку стопку старых снимков,- мы решили, что пусть покупает. Тут только технические какие-то документы надо Зигфриду показать, может, возьмёт что. И инструменты дедовы, он сказал, всё забирает.
-Кто, Зигги? – уточнила Клара.
-Ну, да. Мы его найти хотели, предложить… а он сам нашёлся. Так, теперь давай другие бумаги упакуем, хорошо, Серёжка коробок больших принёс. А потом я дочитаю, тут немного уже осталось. Завтра, наверное, всё.
-Помочь? – спросил Карл. Он встал в дверях комнаты, и выглядел отдохнувшим и бодрым.
-Ой,- обрадовалась Даша,- ты вот эти коробки составь к стене, чтоб не мешались! Ты вообще, как?
-Нормально я,- Карл оттащил первую коробку,- а Зигги дрыхнет. Кстати, у него этот филин часы спёр. Вот же…
-Какие часы? – спросила Даша.
-Серебряные,- Карл взялся за вторую коробку,- Зигги их сам сделал, хорошие часы! На цепочке. И зачем они этому гаду сдались? У него, что, часов нет своих?
-Погоди, эту пока не трогай, тут чертежи, пусть он их посмотрит сначала,- спохватилась Даша,- а что? У филина –то откуда часы?
- Не знаю, - Карл пожал плечами,- я того филина вообще один раз видел. И то не уверен, что это он.
-А Старый? – пискнула Клара.
-Не…не он,- Карл покачал головой,- Старый бы часы у Зигги тырить не стал. Не того полёта птица.  Ему что-то другое нужно было, кроме тех часов, которые все ищут. А эти часы Зигги под себя делал, и гордился очень. Теперь вот, страдать будет, его ж хлебом не корми, дай пострадать! Любит, чтоб жалели…
-Все любят,- Клара посмотрела на брата снизу вверх,- ты тоже…
-Ну, и я тоже,- согласился Карл,- только меня почему-то не так жалко. Наверное, потому, что я- серый, нас больше. А вОроны- они редкие.
-Хочешь, я тебя пожалею?- предложила Даша,- вот прямо сейчас?
-А давай,- Карл присел рядом с ней,- можно даже по голове погладить!
Клара хихикнула и вышла на кухню.
-А где? – поинтересовался Зигфрид, приоткрывая один глаз.
-В комнате,- доложила Клара,- она его жалеет.
-Зачем? – удивился ворон.
-Сам  напросился,- Клара присела на край диванчика,- представь, говорит - я серый, никто меня поэтому не жалеет. Она и говорит - давай я буду! А он говорит- давай! А кто у тебя часы спёр?
-Да блин! – Зигфрид сел,- растрепал уже! Я его найду… и ему же хуже будет! Потому, что никто не сопрёт ничего у Сильверкрафта! Я ему все перья повыдергаю! Ноги переломаю!
-Ты чего? – Клара, не ожидавшая такой вспышки, даже отодвинулась, но немного не рассчитала и плюхнулась на пол. Ойкнула и вновь превратилась в маленькую серую ворону.
-Кларка,- поморщился Зигфрид,- ты хоть немного себя контролируй! Чего ж тебя кидает-то туда-сюда…
Клара только виновато каркнула и развела крыльями. Потом вспорхнула на колени оборотню и с надеждой раскрыла розовый ротик.
-Сама лопай,- проворчал Зигфрид,- балованная какая!
Он пересадил Клару на стол, потом отломил кусочек остывшего сырника и положил в доверчиво открытый рот. Клара мигом проглотила угощение и снова распахнула клюв.
-Эх, ты,- Зигфрид продолжил кормить Клару, - я вот в твоём возрасте уже все окрестные помойки знал, и никто мне жрачку в рот не закидывал. Что добуду, то и ем, а ты… тоже мне! Клара Финна Гуллеборг!
Клара протестующее каркнула, но рот не закрыла.
-Да ладно,- усмехнулся ворон,- что, не нравится? А знаешь, как переводится? Ясная прекрасная крепость, так что зря обижаешься, это можно сказать комплимент!
Клара выхватила у него из руки последний кусочек сырника, проглотила и забралась на плечо. Ворон осторожно почесал ей голову.
-Ладно, ладно, Клара Виктория Крехе, хочешь, весь день буду полным именем звать?
Клара принялась перебирать его волосы.
-Подлиза,- Зигфрид прислушался , потом встал,-  сейчас им кайф-то обломают. Кто-то идёт, кажется, брат приехал. Блин, опять, башка болеть начинает! Как не вовремя этот гад меня проклял…
В дверь позвонили.
-Зигги, ты тут своё лежбище приведи в приличный вид,- сказал Карл, просунув голову в дверь.
-А ты- себя,- парировал Зигфрид,- а то никто не поверит, что вы тут типа документы перебирали…
-Завидуй молча, - усмехнулся Карл и пригладил встрёпанные волосы.
-Так,- Сергей вошёл в комнату. Вся компания внимательно следила за ним.
-Так,- снова сказал он,- меня на час всего отпустили с работы, поэтому сообщаю: матери я позвонил, сказал, что тут всё тихо и спокойно, что дедов ученик нашёлся и пришёл. А потом ушёл, и инструменты ему все отдали, и телефон на видном месте записали. Так что с тебя телефон,- он указал пальцем на Зигфрида.
-Яволь,- Зигфрид кивнул, сидящая на его плече Клара распустила крылья и каркнула,- давайте место, сейчас запишу!
-Потом я сказал, что Дашка тут практически уже всё закончила, немного осталось…так?
-Так,- Даша показала на кучку бумаг и коробки у стены.
-Вот и молодец, - брат щёлкнул сестру по носу,- мать вроде бы успокоилась, но может в любой момент подорваться и сюда…так что вы, ребятки, тут не шалите! Ну, или следы убирайте…
-Да мы собственно…- начал было Карл, но сбился, покраснел, махнул рукой и засмеялся.
-Ну, вот примерно так и держитесь,- усмехнулся Сергей,- я свою сестрицу знаю, потому и спокоен. Ну, и вы, если что, вон, в окно. Тут невысоко.
-Кому как,- проворчал Зигфрид,- им-то пофиг, они перекинутся, а меня прокляли, мне-то прыгать придётся!
Он открыл окно и высунулся на улицу, потом перегнулся через подоконник, выпрямился, резюмировал:
-В принципе, терпимо. Могло быть и хуже.
-Ладно, - Сергей сел в кресло,- а теперь давайте, рассказывайте, с самого начала, что к чему и почему!

С самого начала.

Зигфрид.

Старый ворон улетел. Ворониха распушила перья и поплотнее уселась на гнезде, согревая своим телом трёх птенцов. Птенцы, уже изрядно подросшие тихо попискивали, ёрзали под матерью. Она вздохнула и задремала. Дети тоже успокоились.
Эта пара воронов давно гнездилась здесь, в Битцевском парке, в укромном уголке, подальше от любопытных глаз. Не в первый раз в большом надёжном гнезде на старой сосне пищали воронята. Не в первый раз отец и мать провожали своих подросших детей в самостоятельную жизнь. Ворониха подняла голову, прислушалась – тишина, только ветер завывает в ветвях деревьев. Весна выдалась холодной и матери постоянно казалось, что дети мёрзнут. Она приподнялась и слетела с гнезда, чтобы попить и справить свои естественные нужды. Птенцы, уже не в младенческом пуху, а покрытые трубочками - будущими перьями, спали, прижавшись друг к другу. Совсем скоро трубочки опадут и из гнезда выйдут три смешных слётка - воронёнка, которых родители будут учить премудростям жизни.
Ворониха отлетела недалеко, она была уверена, что птенцам ничего не угрожает, но за гнездом давно следили чьи-то злые глаза. Едва мать покинула своё место, к гнезду подлетел огромный филин, схватил воронёнка, ударил кривым клювом. Двое малышей проснулись, закричали. Филин бросил добычу наземь, схватил второго птенца, рванул из всей силы, так, что голова воронёнка почти оторвалась от тела. Третий птенец, поняв, что деваться ему некуда, растопырил крылышки и завопил во всё горло, точно надеясь напугать разбойника. В это время мать подлетела к гнезду и накинулась на филина с отчаянной яростью. Тот бросил и второго птенца, отбиваясь от разъярённой воронихи, защищающей своё гнездо, которая, уворачиваясь от огромных когтей и страшного клюва, звала своего мужа.
Понимая, что против пары воронов ему не выстоять филин изловчился налетел на ворониху сверху, ударил клювом в основание головы, хватил когтями за спину, и бросил окровавленное тело на землю. Уцелевший воронёнок кричал, не переставая. Филин подлетел было снова к гнезду, но в темнеющем небе заметил чёрный силуэт ворона и поспешно удалился зализывать раны.
Старый ворон вернулся…но было поздно. Из всей его семьи в живых остался самый слабый и маленький воронёнок. Тот, что последним вылупился из яйца, тот, который всегда оказывался на дне гнезда, придавленный братом и сестрой. Старый ворон с горестным криком спустился к своей мёртвой жене и детям. Он хрипло каркал, точно звал их, и не мог поверить в то, что они ему не отвечают. Потом взлетел, подхватывая принесённую мышь, и сел на гнездо, чтобы кормить и согревать своего, теперь единственного сына.
Прошло время. Воронёнок подрос, трубочки превратились в перья. Недавно он отважился покинуть гнездо, и теперь сидел в траве, нервно открывая и закрывая рот, в шоке от собственной смелости. Старый ворон по-прежнему кормил и опекал его, но время от времени воронёнок замечал, что отец смотрит на него как-то странно. Иногда он видел людей -  пугающих двуногих чудовищ, но отец был неподалёку и воронёнок не боялся. Вскоре он научился перепархивать с места на место, прыгать на невысокие пеньки и ветки, помогая себе ещё не окрепшими крыльями.
Однажды он ждал отца целый день. Старый ворон не вернулся, воронёнок забился в куст дикой малины и уснул голодным. Наутро отца снова не было. Воронёнок кричал и разевал рот, но знакомый черный силуэт в небе не появился. Птенец встал на свои длинные лапы и перепорхнул на пенёк, оттуда - на дерево. Так, постепенно, он покинул свою часть парка и направился в другую, более людную. От голода он пытался клевать траву, сухие сосновые иголки, но это не помогало. В парке было много птиц, только никому не было дела до голодного воронёнка. Вторую ночь он снова спал голодным. Наутро его разбудило какое-то шевеление рядом с лапой, спросонья, не поняв, что делает, он схватил это что-то шуршащее, оказавшееся крохотным мышонком, сдавил клювом и тут же заглотил. Жить сразу стало лучше и веселее, и воронёнок отправился дальше, на поиски еды и приключений. Время от времени он поднимал голову и покрикивал, в надежде, что отец откликнется и найдёт - таки своего непутёвого сыночка…напрасно.
К обеду воронёнок добрался до помойки. Здесь пировали серые вороны, и воронёнок благоразумно решил с ними не связываться. В одиночку он бы, наверное, мог справиться с любой их них, но против стаи шансов у него не было. Он присмотрелся повнимательнее - сбоку , у крайнего ящика лежала кость с ошмётками мяса, явно воронами ещё не замеченная. Голод не тётка, воронёнок боком-боком подскочил к кости, и начал сдирать подпротухшее мясо. Вороны покрикивали, рылись в ящиках, и явно не замечали пришельца.
Наевшись досыта и набив подъязычный мешок, воронёнок спрятался неподалёку. Уходить от такого хлебного места в его положении казалось верхом идиотизма, поэтому он твёрдо решил пожить пока тут, ну, а потом уж как получится.
Лето подходило к концу. Воронёнок так и прижился неподалёку от помойки, научился отбиваться от серых ворон и клянчить еду у людей. Он понял, что у двуногих частенько можно поживиться чем-нибудь вкусненьким, и бесстрашно выходил на тропу, с громким карканьем разевая рот.
Но вот что странно, за лето он практически не вырос, и крылья, по- прежнему, оставались слабенькими. Впрочем, воронёнок об этом не особо задумывался, просто жил, как живётся. Только в ночи полнолуния его начинали беспокоить непонятные ощущения, в голове теснились мысли и образы, слишком непонятные для птичьего ума.
Однажды воронёнок, как обычно, услыхав чьи-то шаги, выскочил на тропу и требовательно каркнул. По тропе шёл субтильного телосложения парень. Воронёнок подошёл поближе, парня он видел не в первый раз и знал, что у того в кармане припасено угощение - вкусные сухие комочки. Воронёнок ещё не знал, что эти комочки называются сухим собачьим кормом. Парень, как всегда, присел на корточки и начал бросать на землю корм. Воронёнок склёвывал угощение, не замечая, что подходит всё ближе и ближе к человеку. Парень только этого и ждал - когда воронёнок подошёл совсем близко, мигом накинул на него куртку и сгрёб вопящую и сопротивляющуюся птицу в охапку.
Воронёнок отчаянно протестовал, пытался вырваться, укусить своего врага, но напрасно. Парень бегом кинулся к выходу из парка, его ждала машина.
-Всё, поймал,- он плюхнулся на сиденье, прижимая к себе вопящий и дёргающийся свёрток,- как два пальца об асфальт! Всё, будет у меня теперь свой ворон, круть!

Прошёл год. Воронёнок, немного подросший, но всё равно ещё не взрослый, нахохлившись, сидел на застекленном балконе обычной квартиры. В квартире хозяин жаловался гостям:
-И зачем я этого монстра завёл! Он только срёт, орёт и жрёт! И опять срёт, постоянно срёт и орёт. Как в шесть утра начинает орать, так до вечера…и засрал всё. И жрёт всё, что не приколочено! Алинкину крысу ручную сожрал, троглодит! Я думал, он умный будет, прикольный, гулять с ним хотел! Хренушки! Сбрую ему купил, он и её сожрал! За пять минут изгрыз, и на балконе развесил, любуйся, мол! В комнату его пущу, так он весь пол засрёт, ноут раскурочил на раз-два, стены все ободрал, розетки из стены выдирает! И кусается, сволочь, все руки в синяках! Выпустить его хотел, так  говорят - нельзя, подохнет с голоду! А я его у помойки поймал, в Битце, нихрена не дохлый был!
-Так ты в интернете объяву дай,- посоветовал кто-то из гостей,- не говори, что он злобный засранец, напиши там - милая птичка, держать не могу, типа аллергия, или ещё чего…тебе ж ещё и приплатят! Главное, сфоткай его получше, чтоб поумильнее вышло, ну, с игрушками, или ещё как. На руках бы лучше всего…
-Ага, на руках,- скептически хмыкнул хозяин,- этот крокодил летающий мне палец откусит, если я его на руки попробую взять! И игрушки ему на пять минут любые, в момент раскурочивает.
-О, у меня будильник железный есть! – воскликнул гость,- давай ему будильник дадим? Железный, надолго хватит! Я выкинуть хотел, да в сумке забыл. И сфоткай утром с будильником, типа умный ворон, время знает.
Хозяин осторожно приоткрыл дверь балкона. Воронёнок оживился, встряхнулся в ожидании развлечения, частенько хозяину казалось, что птица обладает хорошим чувством юмора, довольно чернушного, и просто издевается над ним. Впрочем, практически так оно и было.  Он быстро выставил на балкон будильник, и захлопнул дверь раньше, чем воронёнок успел долбануть его по пальцам клювом.
Воронёнок слетел на пол и подошёл к непонятной круглой штуке. Штука была блестящая, интересная…её необходимо было изучить всесторонне и внимательно, но очень осторожно - кто их знает, такие штуки? Вдруг они воронов жрут? Воронёнок принялся за дело, используя клюв и лапы.
Когда дверь вновь приоткрылась, он даже не повернул головы, чтобы посмотреть, что происходит. Хозяин положил в кормушку еду, сменил воду в поилке и купалке, а воронёнок продолжал методично разбирать будильник .
-Нифигасе,- сообщил хозяин гостям,- второй час будильник разбирает! Никогда так долго не молчал!
-Давно ему часы надо было купить,- хмыкнул гость,- а ты говоришь - срёт, орёт… ну чего, завтра фоткаем?
-Если второй будильник найдёшь,- заржал хозяин,- этот он уже раскрутил!
Гости разошлись заполночь. Хозяин ушёл вместе с ними, воронёнок дремал на балконе.  Через затянутые сеткой створки заглядывала полная луна, чёрные перья птицы глянцево блестели в лунном свете. Воронёнок беспокойно ёрзал во сне, покрикивал. Наконец он проснулся и испуганно каркнул, непривычный свет пугал и притягивал его. Внезапно с ним начало творится что-то непонятное, он раскрыл клюв, но вместо карканья изо рта вырвался стон. Тело точно охватило огнём, не понимая, что с ним, воронёнок взмахнул крыльями… упал на пол балкона.
Попытался подняться…и не смог. Мир перед глазами поменял цвет и вид – балкон вдруг стал очень маленьким. Воронёнок снова попытался взмахнуть крыльями, но вместо этого перед глазами зашевелились человеческие руки… потряс головой- на глаза упали волосы. Осторожно, цепляясь рукой за стену, поднялся на ноги. Попробовал сделать шаг, другой, с трудом сохраняя равновесие. Ощупал себя- человеческое тело, руки, ноги…Мозг отказывался осмыслить происшедшее, но он понял, что ни в коем случае нельзя оставаться здесь в таком виде. Подошёл к балконной двери, толкнул- дверь неожиданно легко открылась, хозяин забыл запереть балкон.
Воронёнок вошел в квартиру, прошёл по комнате, трогая всё кончиками пальцев. По опыту он знал, что хозяин квартиры вернётся только утром, но, тем не менее, нужно было поторопиться. В шкафу с одеждой отыскал джинсы, майку, клетчатую рубаху. Припомнив, как наблюдал за хозяином, оделся, потратив на это довольно много времени. В прихожей на стене висело большое зеркало, воронёнок остановился перед ним… Из зеркала смотрел мальчишка - подросток, лет двенадцати, одетый явно с чужого плеча, босой, черноволосый, в волосах - вороново перо.
Он наклонил голову к плечу, внимательно рассмотрел своё отражение. Потом  откашлялся, и точно пробуя голос, сказал:
-Зигфрид. Я Зигфрид Улла Сильверкрафт.
Увидел в углу старые кеды, обулся, кое-как справившись с непослушными шнурками, открыл входную дверь и вышел из квартиры… навстречу новым приключениям и новой жизни.

Чёрный и Серый.

Чёрный воронёнок нервно крутил головой. Надо же, какая невезуха! Он сидел в клетке. Довольно не маленькой клетке, но тем не менее… И что самое плохое, на его лапках теперь красовались металлические колечки. Время от времени он принимался их грызть и теребить, но металл не поддавался. Воронёнок и так и эдак дёргал не поддающийся запор на кольце - напрасно. Чтобы его снять, нужны были человеческие руки, клюв с этим не справлялся, а перекинуться он не мог. Воронёнок отлично понимал, что попытка стать человеком будет стоить ему обеих ступней - их просто отрежет металлом, а стать калекой очень не хотелось.
Сетка к сетке стояла ещё одна клетка, пока пустая. В комнату вошёл немолодой мужчина, неся в руке какую-то птицу. Воронёнок подскочил к дверце клетки, закричал. Мужчина открыл вторую клетку и сунул в неё другого воронёнка - серого. Серый ошалело мотал головой, видимо ещё не понял, как вляпался – на его лапках тоже были колечки, но попроще - из прочной кожи.
-Ну, вот, теперь развлекайтесь,- усмехнулся мужчина,- шоу «за стеклом», вернее за решёткой.
Он вышел, а чёрный воронёнок подскочил к решётке, разглядывая нового соседа.
Серый воронёнок переступил с лапы на лапу, расправил крылья, сложил их снова, потом подошёл к решётке и уставился на чёрного.
-Ты кто?
-А… - чёрный воронёнок от неожиданности сел на хвост,- как это?
-Дикий что ли совсем? – серый вытянул крыло, из под крыла ногу и почесал голову,- я же вижу, что ты - как я. Оборотень.
-Ты - тоже? -  чёрный никак не мог отойти от удивления,- а я думал, я один такой…
-Тебя что, мама с папой не научили, что ли? – сварливо поинтересовался серый,- или ты таки дебил?
-Нет у меня мамы, а папа пропал,- чёрный нахохлился,- сам ты дебил!
-Так, ладно,- серый попил воды и прошёлся по клетке,- извини, не знал. А где это мы сейчас?
-В жопе,- угрюмо проинформировал чёрный,- в полной жопе мы. Я тут уже три дня, этот гад - кроухантер. Зачем мы ему, я хз, но явно не для того чтоб кормить и любоваться.
-И правда, жопа,- серый пригорюнился. Потом спросил:
-И как тебя так угораздило?
-Жрать хотел,- вздохнул чёрный,- очень. Я, когда жрать хочу, вообще ничего не соображаю…
-Всё-таки ты - редкостный дебил,- сделал вывод серый,- жалко мне тебя. Неужели совсем мозги отшибло с голодухи? Вроде время сытное…
-Крысы толстые,- мечтательно произнёс чёрный,- и помойка была хорошая… и чего я оттуда подорвался?
-Дурак, наверное,- фыркнул серый,- ещё и помоечник! Никогда с помойки не ел. Надо же так опуститься!
-Ой, можно подумать,- чёрный поднял на голове рожки их перьев,- с помойки он не ел! Жрать захочешь – и не такое съешь. А сам-то как здесь, а? Если такой умный?
-Ну…- серый смутился, снова высунул из под крыла ногу, почесался,- как бы сказать…жрать хотел!
Чёрный, от смеха, снова сел на хвост.
-Нечего ржать, думать надо, как отсюда выбраться,- проворчал серый.
-Я всю голову уже сломал,- пожаловался чёрный,- ничего не придумал! До замка достать не могу, ни клювом ни лапой.
-А когда кормит, открывает? – поинтересовался серый,- может подстеречь, и…
-Думаешь, я не пробовал? – насмешливо каркнул чёрный,- он, гад, быстрый и хитрый. Сам увидишь. Да и клетки эти…
-Так, так,- серый заходил по клетке, потом вспрыгнул на присаду,- в одиночку нам не выбраться. Надо действовать сообща, вот что.
-Надо,- подтвердил чёрный, - а как?
-Я думаю, не мешай…- серый устроился на присаде поудобнее,- надо посмотреть.
-Смотри, смотри,- проворчал чёрный.
Вошёл давешний мужчина, в руках  у него была тарелка с мясом. Чёрный встрепенулся и громко заорал.
-Не тебе, не тебе,- сказал ему мужчина, - обойдёшься.
Он положил мелко порезанное мясо в миску серому, миска повернулась и мясо оказалось в клетке. Серый спустился с присады и принялся есть. Черный кричал не переставая, требовал свою порцию, потом вопил о несправедливости. Серый съел мясо, мужчина добавил ещё, не обращая внимания на вопли чёрного. Серый начал прятать не съеденное в укромные уголки, и только когда он, наделав нычек во всех возможных местах, тяжело взгромоздился на присаду, мужчина положил немного еды в миску чёрного.  Чёрный мигом разделался со своей долей и  вновь завопил.
-Хватит тебе на сегодня,- мужчина вышел из комнаты.
-Гад, урод,- крикнул ему вслед чёрный,- жрать давай!
-Эй,- окликнул серый, - не ори. Иди сюда!
-Чего тебе,- чёрный обиженно каркнул,- сам то нажрался, сволочь!
-Ешь,- серый пропихнул через сетку кусок мяса.
-Ты - мне? – чёрный мигом схватил еду, проглотил,- спасибо, друг!
-Лопай,- серый постепенно скормил чёрному весь свой запас,- полегчало?
-Ты даже не представляешь, как! – чёрный повалился на спину,- я тебе теперь по гроб жизни обязан! А почему?
-Потому,- серый скосил глаз на чёрного,- сам же говорил, что голодный не соображаешь! А нам думать надо, понял, дебилушка?
-Понял, понял,- чёрный взлетел на высокую присаду,- есть идея. Он идёт, я прикидываюсь дохлым, он меня из клетки вынимает, а я его - рраз! И в башку клюну!
-Ну и дурак,- вздохнул серый,- перекинуться ты не сможешь, и окно открыть- тоже. А он тебя сачком поймает и опять в клетку…и кормить не будет.
-Эх…- чёрный вздохнул,- жалко! А так хотелось его…в башку!
-Кому бы не хотелось,- пригорюнился серый,- думаем дальше. Кстати, он на нас опутенки надел, значит планирует выгуливать?
-Не знаю…- чёрный озадачился,- вот бы да! Я бы его!
-Так, смотри,- серый похлопал крыльями,- он будет нас выгуливать, так? А на улице мы…
-Мы его клюнем! – радостно завопил чёрный,- я в башку, а ты- в жопу! И свалим!
-Погоди,- серый почесался,- блин, пухоеды, что ли завелись, или нервное? Он нас на поводке выгуливать будет, на должике. Если клюнем, он может должик не выпустить! Поэтому есть такая идея!
-Какая? – чёрный аж запрыгал от нетерпения.
-Он нас выпускает, на должике и в опутенках. А мы разворачиваемся и…
-И?
-И срём ему прямо в рожу! Главное не промахнуться! Лучше прямо в глаза попасть!
-Класс! – чёрный пришёл в восторг,- это я могу! Обосрать- даже лучше!
-Он сразу должик отпустит, чтоб глаза протереть,- продолжил серый,- а мы мигом сваливаем в закат!
-Ух, ты голова! – восхитился чёрный, - точно, так и сделаем! Только вот чего…
-Чего? – серый аж раздулся от гордости.
-А если он нас по отдельности гулять понесёт? И как мы эти хрени снимем?
-Есть у меня одна мысль,- серый наклонил голову,- ты сказал, что он- кроухантер. Значит меня он явно, как расходный материал рассматривает. Кормит, как на убой, а тебя голодом морит. Спрашивается, зачем?
-Зачем? – эхом повторил чёрный.
-Чтоб ты меня возненавидел, вот зачем! А потом, будет, наверное, тебя на меня натравливать, и это наш шанс. Ну, если ты , конечно, не собираешься меня сожрать и верно этому гаду служить.
-Тьфу,- черный распушил голову,- скажешь тоже! Ты же не филин какой! Ты мне друг… Значит ждём?
-Ждём, - подтвердил серый. – Наш час настанет!
Прошло три дня. Чёрный и серый всё так же сидели в своих клетках, разговаривали, ждали. Со стороны их беседы выглядели так, точно птицы постоянно ссорятся и орут друг на друга, особенно ворон.
-Дедушка,- в комнату заглянула девчушка лет пяти,- а почему птички кричат?
-Это, Катюша, злые птички, -объяснил дедушка,- особенно чёрная. Очень злая, хочет серую съесть, вот и кричит. Злится, через клетку не достать.
-А зачем тебе ворона? – удивилась девочка,- выпусти, пусть на улице живёт!
-Она тоже злая,- дед осторожно попытался увести внучку из комнаты,- они других, добрых птичек едят! А мы её изловили и в клетку посадили…
-Ты птичек жрал? – не поверил чёрный.
-Каких птичек? – возмущённо каркнул серый,- вот врёт сволочь! Мышей там, может и жрал…
-Врун! – завопил чёрный,- сам-то небось курицу трескает, птицеед, а на нас бочку катит! Нафиг мне та мелочь пернатая, когда на помойке такие жирные крысы живут!
-Пойдём, Катюша, я тебе добрых птичек покажу,- дед увёл девочку из комнаты,- а эти пусть сидят, злюки!
-Вот урод, хуже филина,- чёрный распушил перья и громко каркнул,- ещё и ребёнку врёт!
-Гад он и есть гад,- подтвердил серый,- ничего, мы ему жестоко отомстим! А потом ты мои путы перегрызёшь, я перекинусь и с тебя эти железки сниму.
-Замётано,- согласился чёрный,- а давай потом вместе держаться, а? Вместе оно как то сподручнее…
-Давай,- обрадовался серый,- я только за! У меня родители-то улетели, откочевали в тепло. А одному - плохо… я на зиму к одному профессору напросился, прилетел к нему в форточку, а он добрый был, и меня у себя оставил. Только он потом заболел сильно, его в больницу увезли, а меня его родня выгнала. Жалко, хороший дед был!
-Так давай проверим, вдруг он выздоровел? – предложил чёрный.
-Давай,- согласился серый,- он добрый, и тебя оставит!
В комнату, поминутно озираясь, вошла девочка. Подошла к клетке серого, тот замер. Чёрный подскочил поближе , девочка отшатнулась, потом сказала:
-Ты- злая птичка, сиди в клетке! А ты не злая, дедушка неправильно говорит, я тебя выпущу, чтоб тебя он не съел! Иди на улицу, вороночка!
Девочка придвинула стул, залезла на него и, пыхтя от напряжения, открыла замок. Дверца клетки распахнулась, и серый вылетел на свободу. Девочка потащила стул к окну, а серый кинулся к клетке чёрного и принялся открывать замок.
-Птичка, ты что,- закричала девочка,- не надо злого выпускать!
Замок поддался, и ворон вылетел на свободу. Девочка испуганно пискнула и зажала рот руками, а чёрный и серый с радостными воплями закружились по комнате.
-Ой, ой,- шептала девочка,- ой, дедушка…дедушка, приходи скорее!
Серый сел на пол и вытянул ногу, чёрный принялся за опутенку. Много времени ему не понадобилось, и вскоре серый был свободен. Девочка стояла, в ужасе зажмурившись, ей казалось, что чёрный ест серого. Раздался хлопок, и она приоткрыла один глаз. Перед ней, вместо серой вороны, стоял мальчишка-подросток, в сером свитере и чёрных джинсах. В русых волосах два пера- чёрное и серое. Мальчишка присел на корточки и стал снимать кольца с лап крупного чёрного воронёнка. Секунда - и вместо второй птицы стоит второй мальчишка, на полголовы выше первого, черноволосый, одетый во всё черное.
-Спасибо, мелкая,- с чувством сказал серый,- мы тебя не забудем!
-Ага,- подтвердил чёрный,- и это… деду своему скажи. Чтоб ворон не трогал, и воронов тоже! А то мы жестоко отомстим!
-Вы…вы кто? – девочка смотрела на них во все глаза.
-Птички мы,- серьёзно ответил серый,- ты нас освободила. А теперь мы пошли.
-Давно пора,- проворчал чёрный, - двинулись!
Девочка долго смотрела им вслед.

Клара.

Зигфрид пристроился в углу, положив на колени лист бумаги. Вытащил из-за трубы ярко-розовый пенал с цветочками, открыл, достал фломастер, задумался.
-Ты чего? – поинтересовался Карл.
-Есть у меня одна мысль,- Зигфрид почесал в голове фломастером,- ща, погодь минутку.
Оборотни сидели на технологическом чердаке, в уютном углу. Здесь было тепло от трубы и сквозняки сюда не задували. Конечно, за это место пришлось побороться с голубями, но территория была поделена и место отжато.
Зигфрид, высунув язык от усердия, что-то писал на бумаге. Наконец, он закончил, и гордо продемонстрировал своё произведение Карлу. Тот минуту всматривался, потом аж согнулся пополам от смеха.
-Зигги, ты дебил! Полный! Ой, не могу…надо же…
-Чего ржёшь? – угрюмо поинтересовался Зигфрид,- всё как надо!
Он повернул бумагу к себе и ещё раз внимательно прочитал написанное. На белом листе чёрным фломастером печатными буквами было крупно выведено: « ПАМАГИТЕ ПТИЧЬКЕ!!! ПТИЧЬКА ХОЧИТ КУШАТЬ!»
-Зигги, ты в каждом слове ошибок насажал! – Карл вытер слёзы,- ты что, совсем неграмотный?
-Я грамотный,- возмутился Зигфрид,- не всем, знаешь ли, повезло у профессора жить! Я то у какого-то придурка жил, неформального… а у него на этой хрени кнопочки прикольные были, и бесился он так смешно, когда я их отковыривал! Он, дурак, уйдёт, крышку оставит открытую, а я быстренько всё поковыряю и сложу кучкой. Он потом прибежит, орёт, ругается, а я рраз! И розетку от стены оторву!
-Зачем? – удивился Карл,- током же шарахнет!
-Неа,- хмыкнул Зигфрид,- я ж не дурак!
-Ты идиот,- вздохнул Карл,- ну и что ты с этой прокламацией делать собрался, грамотей?
-Вот!- Зигфрид поднял палец вверх,- наконец-то! Идея такая:  кто-то один из нас перекидывается, а второй -нет. Берём коробочку, приставляем бумажечку, птичка сидит, как умная, ну, или команды исполняет. А в коробочку нам кладут деньги!
-Кто кладёт деньги? –подозрительно поинтересовался Карл,- с какой радости?
-Всякие уроды, которые мимо идут,- пояснил Зигфрид,- я три дня следил! Сидит бабка с коробочкой, в коробочке  деньги, а на коробочке- бумажка! Написано - помогите люди добрые! А мы что, хуже? Или ещё, тётка сидит, с собачонкой, псина страшная, блохастая, и тоже с коробочкой…
-Так то - псина,- вздохнул Карл,- но в принципе идея-то неплохая…сейчас я твою бумагу перепишу и попробуем. А коробочка у тебя есть?
-А то! – Зигфрид расплылся в улыбке,- вчера у магазина спёр! Вот…
-Зигги,- Карл аж поперхнулся, -Зигги, ты совсем того?
-Чего не так-то? – ворон стоял, облокотясь на коробку из-под телевизора… Карл только рукой махнул.
Через два дня у входа в один из городских парков появился русоволосый подросток с крупным чёрным воронёнком. Воронёнок выскакивал под ноги гуляющим, громко каркал, по команде мальчишки подлетал к коробочке, садился, ложился и подавал голос. К вечеру в коробке накопилось довольно много мелочи и несколько купюр покрупнее. Подросток позвал воронёнка, прихватил коробку и ушёл к метро.
На технологическом этаже, за тёплой трубой Карл и Зигфрид пересчитали заработанное.
-Зигги,- Карл покровительственно похлопал приятеля по плечу,- ты - гений! Хоть и дебил. Завтра с утра на рынок смотаюсь, мяса куплю, можно и в кафешке какой-нибудь человечьей еды пожрать. А  ещё каких - нибудь новых трюков придумать, чтоб отстёгивали побольше.
-Вооот! – Зигфрид потянулся с наслаждением,- а ты всё дебил, дебил… Зато и пожрали, и денег не на один день хватит!
-И не таскайся с утра на помойку,- проворчал Карл,- а то потом от тебя вонища…
-Ой, можно подумать,- фыркнул Зигфрид, - я тут местечко одно присмотрел, там ресторанчик, и утром они пирожные выкидывают. Вкусные, хочешь тебе принесу? И другую жрачку тоже, которую не сожрали…
-Сам жри, только потом мне не жалуйся, что живот болит,- Карл демонстративно отвернулся,- ты бы лучше себе учебник раздобыл, русского языка. А то пишешь как гастарбайтер, моя твоя не понимает!
Прошёл месяц. Оборотни временами попрошайничали, неплохо освоившись на улице. Частенько им приходилось уносить ноги, спасая свою добычу, или убегая от полиции. На такие случаи Карл вставил в коробку пакет – майку, который легко было подхватить за ручки клювом и утащить по воздуху.
Карл, как обычно, стоял у входа в парк. Зигфрид ходил по газону, выискивал , чем поживиться. Сегодня была его очередь работать птицей. День был майский, ветреный и прохладный, народу в парке - мало, денег у приятелей соответственно, тоже.
-Зигги,- позвал Карл,- может ну его нафиг? Пошли отсюда!
Ворон не обратил на этот призыв внимания, он застыл и прислушался. Потом прыгнул и схватил мышь, долбанул клювом и принялся поедать.
-Вот ты помоечник,- скривился Карл,- хоть не на виду жри! Тут дети ходят, а ты мыша хаваешь.
Зигфрид придавил добычу лапой и насмешливо каркнул.
-Слушай, парень,- к Карлу подошёл незнакомый мужик,- ты, гляжу, в птицах шаришь?
-Ну, есть немного,- осторожно подтвердил Карл,- а что?
-Да я не в первый раз тебя тут вижу, - мужик криво улыбнулся,- вон, какой у тебя зверь серьёзный! И слушается… Понимаешь, проблема такая…
-Какая? –Карл насторожился, проблем не хотелось, тем более чужих.
-Да у нас во дворе деревья старые спиливали,- вздохнул мужик,- а там гнездо воронье было. Птенцы уже вывелись, вот. Ну, гнездо и упало, вороны там носились, орали, а утром я с ночи иду, а какая-то сволочь их обоих…
-Что?- Карл побледнел.
-Пристрелили их, и птенцов двух кошки видно загрызли. Один остался, я его у кошки отнял,- мужик пригорюнился,- домой принёс, а жена говорит - или я, или птица…ну, и три кота у нас, сожрут беднягу! Я его кормить пытался, а он не ест, только рот разевает. Ну, пошёл в ветеринарку, а там и смотреть не стали, ворону-то…Я про тебя и вспомнил, может ты его возьмёшь? Подохнет ведь, жалко. Вот, смотри…
Мужик осторожно,  откуда-то из-за пазухи вытащил птенца. Птенец, покрытый трубочками, запищал и открыл розовый рот.
-Блин,- Карл ловко перехватил малыша,- она же маленькая совсем! Сама есть не умеет, и пить тоже, её кормить надо… и скорее, а то помрёт! Их часто кормить надо!
-Возьми, а? –мужик с надеждой смотрел на Карла,- я тебе денег дам, ну, на еду ему, вот… я бы сам, но я в сменах работаю, а жена кормить не будет. И дети тоже, глупые ещё!
Он вытащил из кармана две купюры по тысяче рублей, потом, подумав, добавил ещё пятьсот.
-Ты, это…если что, вот, я тебе телефон напишу, ты позвони,- торопливо накарябал номер на пустой сигаретной пачке, - звать-то тебя как?
-Карл,- Карл взял деньги, сунул в карман,- Карл Грауфогель. Я позвоню.
Зигфрид, закончивший с мышью, взлетел ему на плечо, внимательно посмотрел на птенца. Птенец пискнул и снова раскрыл рот. Зигфрид удивлённо наклонил голову, потом отрыгнул кусок мыши из подъязычного мешка и сунул птенцу. Тот мигом проглотил еду и снова открыл клюв.
-Кормит,- удивился мужик,- надо же!
-Так сам наелся, и напрятал,- пояснил Карл,- вот и делится. Ладно, пошли мы. А где у вас деревья пилили?
Мужик назвал адрес. Карл внезапно погрустнел и быстренько распрощался. Всю дорогу до дома он молчал.
-Карлуша, ты чего? – забеспокоился Зигфрид. Он перекинулся, когда скормил малышу весь запас.
Карл молчал.
-Что с тобой,- ворон никак не мог понять, что происходит с другом,- ты из-за мелочи этой что ли?
-Зигги, перестань,- тусклым голосом ответил Карл,- надо еды купить…
-Да что ты какой убитый,- Зигфрид встал перед Карлом,- выкормим мы этого подкидыша! Вдвоём-то справимся!
-Ты что, слепой,- Карл поднял голову, - это она! Посмотри ты как следует, дебил! Это моя сестра… У моих как раз там гнездо было.
-Блин…- Зигфрид обнял Карла за плечи, - блин…прости, Карлуша!
-Пошли, давай,- Карл вывернулся из объятий,- не хватало ещё мелкую голодом заморить…
-Пошли,- согласился Зигфрид,- а потом найдём тех уродов…и отомстим! Обязательно!
-А как же,- хмыкнул Карл,- от нас не скроются!

Старик.

Клара наклонила голову, рассматривая своё отражение в луже.  Переступила лапами, наклонила голову в другую сторону. Отражение ей очень нравилось – маленькая длинноногая ворона с аккуратным гладким оперением.
-Лебедь,- сказал сидящий на скамейке Зигфрид и отхлебнул глоток колы из жестяной банки, - натуральный лебедь!
Клара тихонько каркнула, распустила крылья, потом сложила, выпрямилась. Снова заглянула в лужу, полюбоваться. Вдруг в середину лужи плюхнулся камень, обдав брызгами Клару, и сидящего в паре метров Зигфрида. Клара отскочила с воплями, Зигфрид поднялся со скамейки, отшвырнув пустую банку.
-Чё за нах?
С джинсов ворона стекала вода. Зигфрид огляделся, в это время в отряхивающуюся Клару полетел второй камень. Ворона отскочила поближе к оборотню, Зигфрид наконец увидел мальчишку лет пяти, который со счастливым смехом подбирал очередной камень.  В два шага оборотень оказался рядом с ним.
-Ты, засранец мелкий, зачем птичку обижаешь?
Мальчишка  поднял голову… посмотрел на Зигфрида снизу вверх… оценил масштаб катастрофы и с воплем: «Мама!» кинулся прочь. Зигфрид согнул руку, постучал пальцем по локтю, Клара вспорхнула  на руку, потопталась, присаживаясь поудобнее.
-Пошли отсюда,-  сказал Зигфрид, - никакого релакса, понимаешь. И штаны, вдобавок, сырые.
-И кто тут такой крутой? – перед Зигфридом встал мужичок, держащий за руку давешнего мальчишку. Мальчишка показательно тёр сухие глаза и громко шмыгал. Чуть позади стояла женщина, явно мать.
-Что он тебе сделал?- истерически выкрикнула женщина,- что молчишь?
Зигфрид посмотрел на всех сверху вниз. За последний год ворон сильно вырос, и, если особо не присматриваться, казался совсем взрослым. Правда, при ближайшем рассмотрении становилось видно, что ему лет 16-17, никак не больше.
-Зачем птичку обижал? – мрачно поинтересовался Зигфрид,- и меня из лужи окатил. Кто мне штаны стирать будет?
-Неужели нельзя было спокойно сказать,- не сдавалась женщина,- он же маленький! Он испугался!
-Птичка тоже маленькая, - парировал Зигфрид, - а у меня того…моральная травма может от сырых штанов! А если я простужусь? И заболею пневмонией? И штаны не отстираются? И скажите своему засранцу, что птички жестоко мстят! Скажи, Клара!
Клара громко и противно каркнула, распустив для пущего эффекта крылья и куцый хвост.
-Так нечего тут со своей вороной таскаться, - зло сказал мужчина,- тут дети гуляют!
-Я, между прочим, тоже ребёнок,- заявил Зигфрид,- вот и гуляю! Птичку выгуливаю. А у вас не ребёнок, а макака невоспитанная. Таких к приличным людям подпускать нельзя!
-Да ты…- мужик задохнулся, но благоразумно в драку не полез, правильно оценив свои шансы против оборотня,- я сейчас полицию…
-Вперёд и с песней,- Зигфрид развернулся,- пошли отсюда, Клара.
Клара злобно каркнула, взлетела, описала круг и, зависнув на секунду над семейством, нагадила точно на голову мальчишке. Потом приземлилась на плечо Зигфрида, гордо выпрямив шею.
Женщина завертела головой, закричала:
-Помогите!
-Чего помогите-то? – поинтересовался Зигфрид, кусая губы, чтоб не заржать в голос.
-Полиция! – мужик кинулся куда-то в сторону,- полиция!
В этот момент крупная серая ворона, появившись, точно ниоткуда, с радостным карканьем отвесила мужику такой же подарок, как и его сыну. Мужик, матерясь, принялся оттирать помёт с лица, а ворона приземлилась Зигфриду на другое плечо. 
-Называйте меня Один,- хмыкнул Зигфрид,- просто Один! И кстати… а что он в полиции скажет? Что я на него птичек натравил, и они его обосрали? И только мне смешно?
За кустом, на лавочке, Карл принял человеческий облик.
-Хорошо мы их, - Зигфрид довольно потянулся,- теперь не будут на птичек наезжать!
-Кларка то в порядке? – Карл взял сестру на руки, ощупал,- вроде в норме.
-Да в неё ж не попало,- фыркнул Зигфрид,- тот говнюк мелкий ещё и косой. Только штаны мне намочил, уродец.
-Высохнут твои штаны,- Карл отпустил Клару. Ворона села рядом на лавку, брат рассеянно почесал ей голову.
-Что, беспризорники, сидите? – на лавку, рядом с Зигфридом, присел пожилой человек.
-А чего сразу беспризорники? – насторожился Зигфрид.
-А что, тут сидеть нельзя? – поинтересовался Карл.
-Хулиганьё, - вздохнул старик,- видел я ваши подвиги. Кстати, не пытайтесь перекинуться, не выйдет без моего разрешения.
-Это вы о чём? – состроил невинную рожицу Карл,- не понимаю…
-Да, мы тут…- начал было Зигфрид, но старик его перебил:
-С птичкой гуляете, никого не трогаете, верно? А я давно за вами наблюдаю, воронята. Шустрые вы, и тянете всё, что плохо лежит. Ну, да я вас не осуждаю, понимаю - жизнь такая.
-Пошли- ка мы отсюда,- Карл встал, но почему-то уйти не мог, так и остался стоять около лавочки.  Зигфрид  задвинул ноги под лавку, уперся руками в сиденье, подобрался, готовый убежать в любой момент. Клара жалобно пискнула, и взлетела на голову брату, чего не делала уже давно.
-А вот торопиться не надо,- улыбнулся старик,- ты присаживайся, поговорим. Предложение у меня есть для вас. Взаимовыгодное.
-А оно нам надо,- хмыкнул Зигфрид,- нам, вроде, и так неплохо.
-Надо, ещё как надо,- старик прямо излучал дружелюбие,- не надоело попрошайничать и по чердакам мыкаться?
-А это наше дело,- Карл по-прежнему стоял рядом с лавочкой,- хотим и мыкаемся.
-Именно,- подтвердил Зигфрид,- нас устраивает.
-Хм… - старик задумался, потёр подбородок,- думаешь, Райнхардт был бы тобой доволен?
-Кто? – не понял Зигфрид,- вы о чём вообще сейчас?
-Твой отец, Райнхардт Август Сильверкрафт,- усмехнулся старик,- ты ведь его сын, из последнего выводка? Жаль, я в своё время не успел вам помочь. А ведь мы когда-то даже дружили, насколько это возможно, конечно.
-Ну и что? – нахохлился Зигфрид,- он вообще свалил куда-то! Так что я - вполне самостоятельный.
-Ну, а ты? – старик повернулся к Карлу, -  тоже самостоятельный? А сестра твоя? Вам легче, вы – парни, а она когда перекинется, девчонкой будет. Думаешь, девчонке на улице хорошо?
-А чего это вы такой заботливый вдруг? – подозрительно поинтересовался Карл,- прям отец родной!
-Да вот, смотрю, редкие зверюшки, надо позаботиться,- усмехнулся старик,- допрыгаетесь ведь однажды. Ну, ладно, уговаривать вас ещё…много чести! Если захотите, приходите- тут недалеко, Сверчковы палаты, вечером, как стемнеет. Только в дверь постучать.
-А кого спросить? – неожиданно для самого себя сказал Карл.
-Хранителя,- улыбнулся старик, - я вас буду ждать.
Он встал и отправился прочь, в сторону Сверчкова переулка.
-Ты чего, Карлуша,- мрачно спросил Зигфрид,- в гости к этому упырю собрался?
-Не знаю,- Карл снял с головы Клару,- мутный дяденька какой-то. А ты чего сразу?
-Глаз у него не хороший,- вздохнул Зигфрид,- совиный у него глаз! А я таким не доверяю. Но проверить надо…мало ли чего!
-Вечером пойдём, что ли?- Карл почесал голову.
-Пойдём,- подтвердил Зигфрид,- чего тянуть то? Кстати…
Он огляделся, сделал шаг в сторону и вот, вместо парнишки стоит крупный чёрный ворон.
-Получилось? – озадаченно пробормотал Карл,- хм…а до этого ведь никак!
И вот три птицы уже взлетели в небо над Чистыми Прудами.

Филин Майер.

-Вон оно что,- сказал Сергей,- и вы, значит, к нему сами пошли?
-Ну, да,- Карл потёр пальцем нос,- он же знал, что мы придём. Мы же любопытные!
-Ага,- подтвердил Зигфрид, - понимали ведь, что ничего хорошего не выйдет, а попёрлись…уроды такие!
-Он же хитрый,- попытался оправдаться Карл,- старый же, а мы чего, мы тогда маленькие были ещё. И сначала- то он вроде нормально относился. Поручения там всякие давал, не забесплатно, конечно, и еда…
-Еда, да… - мечтательно вздохнул Зигфрид,- еда хорошая…
-А тебе бы только пожрать,- подколол ворона Карл,- за горбушку родину продашь!
-Неправда!- возмутился Зигфрид,- за горбушку не продам! Что мне та горбушка…на один зуб!
Даша засмеялась, оборотни были в своём репертуаре. Как – то даже не верилось, что эти два весёлых оболтуса потеряли всех родных, и долго выживали, как могли.
-Ну, а потом-то как вы вляпались? – продолжал допытываться Сергей.
-Мы не вляпались,- поднял палец Карл, - вляпался один дебил – Зигги! А мы- постольку, поскольку!
-Между прочим,- обиженным голосом заявил Зигфрид,- этот филин тут был! Я его видел, когда мастер умер! И рожа его мерзкая мне знакома!
-Филин? – Даша побледнела,- мы с мамой его тоже видели…
-Вот! – обрадовался Зигфрид,- а я иду, значит, никого не трогаю, вдруг – эта рожа…филиновая! Ну, я за ним, а он – хоп! И на Покровку заруливает! И идёт такой весь из себя приличный, только от него совой на километр воняет! А я перекинулся и поверху слежу. А он идёт…
-Весь такой приличный,- перебил ворона Карл,- мы поняли, дальше давай!
Клара несмело каркнула и подобралась поближе к рассказчику.
-Ну, идёт он, значит,- Зигфрид потёр виски,- а ему навстречу тоже идёт…блин, башка болит…
-Хрен с твоей башкой, не отвалится, дальше давай,- поторопил Карл,- быстрее расскажешь, быстрее таблетку получишь!
-Погодите,- Даша встала, налила воды в стакан и дала ворону вместе с таблеткой анальгина.
-Спасибо,- Зигфрид с хрустом разгрыз таблетку, запил,- ты- настоящий друг! Ну, вот… - он огляделся, наслаждаясь произведённым эффектом, Карл молча показал кулак.
-А навстречу ему- Старый! – Зигфрид помолчал секунду, давая слушателям время оценить этот поворот,- и они с ним за ручку здороваются…а потом на лавочку сели, а я в кусты сзади. И они, уроды такие, как нарочно, тихо так разговаривают, и что показательно, про меня!
-Да ну, врёшь,- не поверил Карл,- прямо, поговорить им больше не о чем!
-А кто мне не верит,- надулся Зигфрид,- может не слушать! А они говорят, что часы у меня отжать надо, которые мне мастер подарил! Типа, им они очень нужны, по кой-то хрен. А Старый говорит - он, говорит, дурак, сам, говорит, отдаст. Надо только ему мозги запудрить… А этот, филин, соглашается, только, говорит, надо чтоб он один был, а то приятель его не такой дурак, как он…
-А зачем им эти часы? – заинтересовался Сергей,- и почему дед их тебе подарил?
-И какие часы тогда у тебя украли? – добавила Даша.
Оборотень стиснул голову руками и застонал.
-Зигги,- забеспокоился Карл,- может тебе лечь, а? Потом дорасскажешь, отдохни,  лучше!
-Я сейчас, - Зигфрид вытер нос, - немного осталось. В тех часах детали были из птичьих перьев выточены, мастер их заменил, а перья я ему свои дал. Он сказал, что теперь те часы мои стали, из-за перьев, а раньше, значит, какого-то филина были. Но я их хорошо спрятал, чтоб никто не нашёл!
-Ага,-  скептически скривился Карл,- в Филёвском парке! Умный…дебилушка!
-Вот и нет,- надулся Зигфрид,- не скажу где. Меньше знаешь- целее будешь. В Филёвском парке у меня другая нычка, что в Москве, парков, что ли, мало?  А филин Старому говорит, мол, где вОроны там и ворОны…типа, без пары ворон мир не обеднеет.
-А он? – выдохнула Даша.
-Да, понимаешь,-  смутился Зигфрид, - тут я того…облажался, в общем…не выдержал я, и на него кинулся. А он перекинулся и на меня. А у него когтищи…и клюв…и вообще он как страус здоровенный, только ещё летает! А я всё равно с него перьев пообщипал!
-В общем, шпион из тебя, как из говна пуля,- подытожил Карл.
-Ну…- Зигфрид опустил голову, - не умею я…а Старый чего-то сделал, и я обратно перекинулся, а этот гад- нет! Старый его на ручки взял, а он дохлым прикинулся, крылья развесил, типа ща откинется! Старый мне и говорит, за то, что ты, урод, моего друга старого покалечил, а то и вообще того, три месяца тебе не летать! Будешь, говорит, человеком…без вариантов. А потом, говорит, приходи, а я, говорит, подумаю, что с тобой делать. Только, говорит, ты раньше сдохнешь, потому, что теперь ты- проклятый. А проклятые долго не живут. И пошёл, а этот гад ожил, завопил и за ним полетел… А зовут его Майер! Я сам слышал…Майер, Иоганн Фридрих!
-Кто Майер? – не понял Сергей,- Старый?
-Филин! – пояснил Зигфрид,- все думают, что он помер, а он живёхонек, и рожа его противная совиная мне знакома, только откуда- не помню.
-Так может это он твою семью съел?  - предположил Сергей,- вот ты его и запомнил.
-Точно, он, гад, и был! – завопил Зигфрид,- я теперь точно вспомнил! И меня бы сожрал, да отец вовремя прилетел! Значит, правильно я его потрепал, жаль, старый влез, а то я бы его…
-Успокойся, Зигги,- Карл положил руку на плечо ворону,- мы его найдём и ощиплем, как курицу! И скажем, что так и было!
-И часы мои спёр,- злым голосом добавил Зигфрид,- я их сам сделал, себе, а он спёр!
-И часы отнимем,- пообещал Карл,- ты ложись, а то ты какой-то зелёный. Кстати, скажи-ка, что ты у Старого спёр? Он мне жаловался.
-Врёт,- Зигфрид поудобнее устроился на диванчике,- я что, идиот, у Старого тырить? Сопрёшь у него…
Клара села на спинку дивана, всем своим видом показывая, что готова бдить.
-Так, я пошёл,- Сергей глянул на часы,- вечером заеду. Я подумаю, а вы тут без меня никуда не ввязывайтесь, ладно? Ну, по возможности, конечно.
Ему торжественно обещали не ввязываться, и он ушёл.
-Карлуша,- позвал Зигфрид страдальческим голосом,- подойди сюда!
-Что, опять последнее желание? –проворчал оборотень,- не надоело?
-Карлуша, не злись,- смиренно попросил Зигфрид,- я вот чего, ты пока не летай, ладно? Особенно впотьмах.
-Зигги, я не дебил,- Карл потрогал лоб ворона,- торжественно обещаю впотьмах не летать, пока на мою шкурку филины покушаются. А тебе надо лекарство дать, ты как батарея горячий. Сейчас Дашу позову.
-Да зачем,- вздохнул Зигфрид,- всё равно помирать…
-Я тебя тресну сейчас, - пообещал Карл,- если не заткнёшься! Я тебе помру! Даша, иди сюда, выдай болезному колёса! А если не полегчает, я тебе клизму устрою, организм промыть!
-Только бы издеваться,- шмыгнул носом Зигфрид,- никакого сочувствия…небось в первый мед летал, наслушался там…
-Вот, - Даша принесла парацетамол и стакан воды,- пей и лежи.
-И все командуют и командуют,- бурчал ворон, принимая лекарство,- помереть нормально не дают… что вы за изверги только, на мою больную голову! Ладно, идите отсюда, я спать буду.
-Кларка, ты присмотри за ним,- попросил сестру Карл,- а то мало ли. Мы в комнате, если что.
Клара в ответ тихонько каркнула.
Зигфрид открыл глаза. Темнело, из комнаты доносились тихие голоса. Ворон прислушался- ни слова не разобрать. На спинке дивана дремала Клара. Оборотень тяжело вздохнул, потом осторожно встал и бесшумно прокрался в прихожую. Тут его повело в сторону, и он плюхнулся на табуретку. На его несчастье, ножка у табуретки подломилась, и парень оказался на полу.
-Блин, Зигги, ты чего творишь? -  из комнаты выскочил Карл,- зачем мебель ломаешь? И куда это ты опять намылился, а?
-Я это…- Зигфрид взялся за голову, немного покрутил её,- я в сортир! Промахнулся я, понимаешь…
-Ты- дебил,- Карл протянул ему руку,- сортир не здесь, а вон там! Кларка! Мать твою, ты чего хворого проспала! Он тут с табуреток падает, опять, небось, собрался нычки проверять!
Клара влетела в прихожую с возмущённым криком, из комнаты вышла Даша, кинулась помогать Карлу. Вдвоём они подняли Зигфрида и снова отвели на диван.
-Да не лягу я,- отбивался ворон,- пустите, изверги! Вы здорового насмерть залечите!
-Ты - не здоровый,- приговорил Карл,- а будешь сбегать- вообще к дивану привяжу. И утку приспособлю, чтоб сортир не искал.
-Гад ты, Карлуша,- обречённо проговорил Зигфрид,- только бы издеваться… нет бы пожалеть меня, такого больного, а ты! Ладно, хоть пожрать дайте, что ли.
-Сейчас,- спохватилась Даша,- я мясо пожарю! И макарон сварю.
-И побольше, - подсказал Зигфрид,- как можно больше, и мяса и макарон! Раз уж никому меня не жалко, так хоть поесть…
Клара пристроилась рядом с вороном и начал перебирать его волосы, подкаркивать сочувственно.
Он почесал ей грудку, ворона распушилась, подставила голову.
-Ты как? – спросила ворона Даша,- зачем ты всё время пытаешься уйти?
-Не хочу вас подставлять,- Зигфрид посмотрел в окно,- вы- то им по большому счёту не нужны. Им я нужен. Потому, что часы у меня, и перья там мои. Ну, и переделать я их могу…впрочем, Майер  тоже, наверное, может, только чертежей у него нет. Чертежи-то…- тут он зажал руками рот и помотал головой.
-Какие чертежи? – поинтересовался Карл,- давай, колись уже, партизан хренов.
-Никакие, - Зигфрид сел поудобнее, поджав ноги,- нет никаких чертежей. Я их сжёг, вот. И их не стало! И я их не видел, и не читал, и…
-И ты врёшь,- вздохнул Карл,- врёшь, как последняя сволочь. И кому! Своему лучшему другу. Практически брату родному! Я ж тебя как облупленного знаю. Короче, ты чертежи спрятал, и скорее всего в два или в три места. Ты ж в одну нычку никогда всё не кладёшь, так?
-Так,- уныло подтвердил Зигфрид,- и чего ты такой умный…
-Не всем дураками быть,- фыркнул Карл,- значит, ты спёр у Старого чертежи…
-Неправда! – Зигфрид вскочил, его мотнуло, и Карл едва успел поймать ворона под руку,-неправда, Карлуша! Я у него и гвоздя бы не взял! Сам знаешь… мы же пытались. Я такие уроки хорошо запоминаю…
-Ты не прыгай,- Карл снова усадил ворона на диван,- тогда откуда они у тебя?
-Мастер отдал,- признался Зигфрид,- он сказал, чтоб я их спрятал, а лучше сжёг. Я пообещал сжечь, и не смог! Понимаешь, я идиот, не смог их сжечь, они гениальные! Я не знаю, кто это придумал, но он был гений, пойми ты! Майер по ним свои часы делал, а потом его забрали, вместе с семьёй, но он успел чертежи спрятать. Я не знаю, что он с часами сделал, и как сумел выжить, но я эти чертежи не крал! И я знаю, что Майер к смерти Мастера лапу приложил… а я , дурак, помочь не смог… а он тоже был гений, а теперь его нет…
Он закрыл лицо руками, и всхлипнул.
-Не реви,- строго сказал Карл,- слезами горю не поможешь. Блин, Зигги, перестань! Я ж тебе обещал, мы его найдём, и прах по ветру развеем! Стрелков же мы нашли!
-Угу,- согласился Зигфрид,- и ты мне должен. Надо его как-то приманить…
-На чертежи, - Карл почесал голову,- или на часы? Думаю, на чертежи он вернее поведётся. Сколько их частей?
-Четыре,- Зигфрид вытер лицо и поднял голову, - и все в разных концах Москвы. Я хорошо умею прятать.
-Так…- Карл встал, прошёлся по кухне, понюхал мясо,- одна часть в Филёвском парке, да?
-Ну, да,- нехотя согласился Зигфрид, одна там, другая…
-Помолчи,- строго прервал его Карл,- меньше знаешь- шире морда. Так, мы намекаем Старому, что у нас кое-что есть. Причём без нас он это не найдёт, а мы- могила.
-А если ему не чертежи нужны? – засомневалась Даша,- может ещё что-то есть?
-Нету, - Зигфрид  погладил Клару по голове,- все наши неприятности начались именно с этих чертежей и часов. И вот ещё что…про тундру мне Старый рассказал!
-Точно, всё складывается! – Карл схватил со сковороды кусок мяса, зашипел, сунул в рот,- он тебя специально из Москвы убрал…
-Зачем ты мясо таскаешь,- возмутилась Даша,- сейчас Сережка придёт, и поедим нормально.
-Это он от нервов,- пояснил Зигфрид,- сейчас прожуёт и успокоится.
-Угу,- подтвердил Карл,- значит  так: у нас товар…мы сообщаем Старому, что у нас есть чертёж. Зигги берёт его …
-Иду к Старому, подхватил ворон,- и…
-Нет, не получается, - Карл протянул руку к сковороде, Даша шлёпнула его лопаткой,- блин! Зигги, ты не пойдёшь. Пойду я, с чертежом, типа я у тебя его отобрал, с боем. Типа, всё для вас, дорогой хозяин…и как бы между прочим намекну, что я типа знаю, где ещё есть такое добро. Но за это мне нужны твои часы. Типа я на них давно глаз положил, а ты, жадный дебил, зажал, и подарить мне их не хочешь. Ага, даже на день рождения!
-Думаешь, он тебе поверит? – засомневалась Даша,- если он такой умный, как ты говоришь…
-Поверит, куда денется,- Карл быстро ухватил ещё кусок со сковороды, но под Дашиным взглядом пристроил его обратно,- я не Зигги, я совру так, что он поверит. И чертёжик подгоню… а часы твои, наверное, у Майера, значит Старому надо будет Майера выцепить.
-И что? – скептически спросил Зигфрид,- Старый тебе часы отдаст мои, а как нам Майера достать? Он часы Старому скинет, а сам не придёт!
-Ты дослушай сначала, дебилушка,- Карл тоскливо посмотрел на мясо, - по-твоему, Старый сам поймёт, что я ему нужный чертёжик принёс, а не фуфло, лично мной на коленке нарисованное? То-то! Он в часовых делах разбирается, примерно, как я. Хотя нет, хуже, потому, что ты ему мозги столько лет часами не компостировал! Значит, ему будет нужен Майер. И я буду требовать, чтоб обмен состоялся прямо при мне, а не так что я чертежи отдал, а потом, когда-нибудь часики получил… и тогда он Майера с собой приведёт.
-А дальше? – Зигфрид подался вперёд,- дальше-то что?
-А дальше я пока не придумал,- признался Карл,-  не всё сразу! Даш, а Даш…
-Чего? – подозрительным тоном поинтересовалась Даша.
-Дай мяска, а? – жалобным голоском попросил Карл,- есть очень хочется…
Даша посмотрела на телефон, потом набрала номер брата.
-Ну, ты скоро?
-Слушай, не получается приехать.- ответил брат,- давай до завтра. И это, ты там поосторожнее, что ли, сестрёнка. Не нравится мне это дело, очень сильно не нравится!
-Ладно,- Даша повернулась к оборотням, те гипнотизировали плиту голодными глазами, - Серёжка сегодня подъехать не сможет, так что давайте ужинать.
После ужина заговорщики перешли к коварным планам.
-А как ты Старому сообщишь? – Зигфрид снова пристроился на диване,- что, прямо к нему в палаты попрёшься?
-Зигги, я тебе в который раз повторяю- я не дебил! – Карл вскочил,- я погуляю по Чистым. Он меня засечёт, всегда срабатывало. Но ты должен мне сдать нычку в Филёвском парке. Смотри- я гуляю по Чистым, Старый меня видит и понимает, что я не просто так там прогуливаюсь, а по его душу. Он подходит ко мне и спрашивает: « А чего это ты, Карл Ульрих Грауфогель, тут вообще забыл?» А я ему говорю, что друг мой, Зигфрид Улла Сильверкрафт, жадный урод, от меня всё прячет и не делится, гад такой. Потому я у него спёр такую хорошую вещь, но мне эта самая вещь абсолютно без надобности, а вот серебряные часики, которые упомянутый Сильверкрафт где-то пох…про…короче посеял, очень бы не помешали…
-А он тебе говорит, а не пошёл бы ты по известному адресу,- тоскливо заключил Зигфрид, - и сваливает в закат.
-Не…-Карл поднял палец,- он радуется, что мы, оказывается, такие сволочи, и крысятничаем потихоньку. Потому, что сам такой же. И обещает мне золотые горы и банановые острова…ну, и серебряные часы. Я договариваюсь о встрече, и бегу, теряя тапки, в Филёвский парк. Там лезу в твою нычку, достаю чертёж. И опять же со всех ног радостно несусь к Старому и Майеру. А на месте встречи ты сидишь  кустах…сидишь, значит, с… с…
-С рогаткой,- подсказала Даша.
-О, точно! – обрадовался Карл, - и в нужный момент ты в Майера из рогатки!
-И он с копыт! – Зигфрид кровожадно потёр руки,- а потом Старого! В лоб!
-Ты дурак, что ли? – Карл посмотрел на ворона,- так ты Старого и достанешь…нет, мы берём Майера в заложники и требуем…
-Миллион баксов и самолёт,- не удержалась Даша.
-И ты туда же,- укоризненно покачал головой Карл,- что вы какие несерьёзные все! Кларка, хоть ты молчи!
Клара вдруг засуетилась, подскочила к окну, громко закаркала.
Оборотни кинулись за ней. За окном было темно и тихо.
-Нас кто-то подслушивал? – спросил сестру Карл. Клара только голову наклонила.
-Пошли в ванную, там окон нет, а в вентиляцию он не пролезет,- предложила Даша.
-Значит так,- Карл посмотрел на свою команду. Даша пристроилась на краю ванной, рядом с ней Клара. Зигфрид присел на стиральную машину. – В общих чертах оставим всё без изменений. Только, вот что, Зигги, ты меня подстрахуй в парке. Сам не светись, но будь рядом, окай?
-А мы? – спросила Даша.
-А вот вы, как раз, и будьте на месте рандеву, - Карл прислонился к двери,- но опять же, не светитесь! Просто наблюдайте. Можно на телефон видео поснимать, на случай, мало ли чего.
-Кстати, я практически закончила с бумагами,- тихо сказала Даша,- надо папе сказать, чтоб покупателю позвонил. Только сначала ваши дела уладим.
-Есть у меня нехорошее подозрение, что покупатель нам знаком,- задумчиво произнёс Карл,- вот прямо таки даже я в этом уверен!
-Хреново,- вздохнул Зигфрид,- ты думаешь…
-Думаю,- Карл открыл дверь,- и ты тоже додумался . Иди –ка ты, хворый, спать, завтра ты мне в хорошей форме нужен. Даша тебе таблеток на сон выдаст, а с утречка и начнём.
С утречка всё пошло шиворот- навыворот. Карл решил спать на табуретке в прихожей, чтоб Зигфрид не смылся раньше времени, несмотря на клятвенные обещания и двойную дозу супрастина на ночь. Приняв птичий вид Карл сел на ножку положенной на бок табуретки и задремал. Вскоре в квартире всё затихло. Спать на ножке табуретки было неудобно, и Карл всё время съезжал и просыпался. Потом он переместился на пол и попробовал спать в позе «дохлой птички», так любимой Зигфридом, но стоило ему задремать, как кто-то прокрался мимо.
-Куда? – мгновенно перекинувшись, зарычал Карл.
-В туалет,- удивлённым шёпотом ответила Даша,- ты чего?
-Блин.- Карл почувствовал, как горят уши,- я думал это Зигги опять…
Даша смущённо хихикнула и скрылась за вожделенной дверью.
Карл прислонился спиной к стене, вытянул ноги и снова задремал. Даша тихонько прокралась мимо, стараясь не разбудить оборотня.
Карл спал, и ему снилось , что он идёт по какому-то не то парку, не то лесу, кругом росли деревья, посреди зарослей стояли детские горки и песочницы. Под каждой песочницей был тайник, и в каждом тайнике лежали разнообразные часы. Над песочницами летали филины, стаями, а Зигфрид с банкой пива нёс под мышкой рулон чертежей. На этот раз его разбудили не шаги, а грохот и матерная ругань.
Карл вскочил, как ужаленный - ему спросонья мерещились стаи филинов, но это оказался один-единственный ворон. Сонный Зигфрид, в состоянии зомби, отправился навестить холодильник, забыв, что спит в кухне, но запнулся об отвергнутую Карлом табуретку и окончательно доломал её.
-Вы чего, а? -  из комнаты высунулась заспанная Даша, кутаясь в одеяло, в кухне недовольно каркала проснувшаяся Клара.
-Карлуша,- Зигфрид наконец встал,-  ты зачем тут баррикад настроил?
-Чтоб ты не сбежал, лишенец,- проворчал Карл,- тоже в сортир попёрся?
-Не… - Зигфрид замотал головой,- я водички попить…
-Иди, пей, отливай, и если кто-нибудь ещё до утра тут шататься будет - сам убью, без посторонней помощи,- пообещал Карл, снова пристраиваясь у стенки.
-Может тебе одеяло с подушкой принести? – предложила Даша,- или ты уже в кровать пойдёшь?
-Я сторожить буду,- угрюмо сказал Карл,- я тут некоторым не доверяю, потому, что один бегает, а вторая дрыхнет, как пожарник!
Обиженная Клара каркнула как-то особенно противно и затихла. Зигфрид открыл в ванной кран и, судя по проведённому там времени, выпил литров десять воды. Наконец все снова устроились спать.
Карл проснулся, когда солнце светило уже вовсю. Он лежал в прихожей, свернувшись клубком у двери. Кто-то подсунул ему под голову подушку и заботливо укрыл одеялом.  В кухне о чём-то шептались, пахло едой. Оборотень сладко потянулся, вдруг в мозгу точно молния вспыхнула: «Проспал!» Карл вскочил, как пружиной подброшенный.
-Сколько времени, уроды? Вы чего меня не разбудили?
-Разбудишь тебя,- проворчал Зигфрид,- ага! Я хотел…
-Я не дала,- призналась Даша,- ты так спал хорошо. И ночью тебя все будили.
-Ага,- наябедничал Зигфрид,- Карлуша, она мне угрожала! Половником! Сказала, что в лоб даст!
-И что делать,- вздохнул Карл,- вот и составляй с вами планы…ладно, сейчас мы в Филёвский парк, а вы тут сидите! И без моего звонка с места не трогаться, ясно?
-Ясно,- Даша улыбнулась,- ты умойся и завтракать приходи.
Клара вспорхнула брату на плечо и подёргала за волосы. Карл машинально почесал ей голову, ссадил на стол и отправился в ванную.
После завтрака оборотни отправились в Филёвский парк. Даша вымыла посуду, Клара развлекалась, прыгая со стола на пол. Понаблюдав за вороной, девушка спросила:
-Не получается?  Думаешь, от удара получится? Лучше не надо, ещё лапку сломаешь.
Клара влезла к ней на колени, Даша почесала ей грудку. Зазвонил телефон.
-Дашка,- Сергей задыхался, точно от быстрого бега,- приезжай сейчас же в Филёвский парк! Вход рядом с «Пионерской», не копошись!
-Сереж, погоди,- растерянно захлопала глазами Даша,- там ребята…
-Да в том и проблема! – крикнул брат,- дозвониться не могу, а их там ждут! Сестричка-ворона с тобой? Пусть она их с воздуха поищет! Надо предупредить…
Даша вскочила и лихорадочно заметалась по квартире, впопыхах выскочила за дверь, чуть не прихлопнув Клару, и на ходу застёгивая куртку, помчалась вниз по лестнице к метро. Ворона с воплями вилась у неё над головой.
Даша бежала от станции метро до входа в парк. Влетев в ворота, она остановилась, завертела головой, потом сунула руку в карман… телефона не было. В спешке сборов девушка бросила его на диванчик в кухне, да так там и оставила.
-Что же делать…- беспомощно пробормотала она. Искать двух оборотней в огромном парке, который скорее походил на несколько окультуренный лес, казалось совершенно невыполнимой задачей. Клара каркнула и взвилась в воздух , Даша поправила ремешок сумки на плече и пошла куда глаза глядят. Минут через двадцать, когда девушка совершенно точно поняла, что заблудилась, на плечо приземлилась довольная Клара.
-Нашла? – Даша смотрела на маленькую ворону с беспокойством.
-Кар! – гордо, тоном не вызывающим сомнений заявила Клара, и добавила,- кар, кррра!
Пробираясь через кусты под направляющее карканье, исцарапанная колючими ветками Даша наконец  увидела маленькую полянку. На полянке стоял Карл, сжимая в руках грязный пластиковый пакет. Даша хотела было броситься к оборотню, но Клара предостерегающе цапнула её за волосы.
-Ой,- Даша махнула рукой, но в тот же момент застыла – из кустов, навстречу парню вышел незнакомый старик.  Клара осторожно пробралась поближе, Даша встала на четвереньки, и, не заботясь о чистоте джинсов, поползла следом.
-Давай сюда,- сухо сказал старик и протянул руку к пакету,- надеюсь, с ними всё в порядке.
-С какого хрена, дяденька? – фыркнул Карл,- шли бы вы…лесом!
-Какой наглый воронёнок,- усмехнулся старик, глядя на Карла круглыми, немигающими глазами,- по-хорошему не хочешь. А где твой приятель? Помнится, тебе очень часики его нравились…
С этими словами старик вытащил из кармана прекрасно знакомые Карлу серебряные часы на цепочке.
-Ну, что, они? – ехидно поинтересовался старик, - глупые дети… Вы что, всерьёз думали меня перехитрить?
Внезапно старик стремительно бросился в сторону и выхватил из куста неосторожно подобравшуюся слишком близко Клару. Карл охнул и чуть не уронил пакет.
-Ну, а теперь поговорим,- старик бросил часы на землю и схватил ворону поудобнее, обеими руками, - я так понимаю, что это твоя любимая сестричка? Интересно, сможешь ты мне помешать, если я захочу свернуть ей шею, а?
-Пусти мелкую, - сквозь зубы прорычал Карл,- пусти её, урод!
-Скажи «пожалуйста» ,- издевательски хихикнул старик,- и приятелю твой пусть вылезает. Нечего по кустам шарахаться, ещё птичий грипп прицепится! Ну, я кому сказал! А то…
И старик стиснул шею Клары. Из кустов напротив Даша выбрался Зигфрид. Вид у него был виноватый, пальто он снял и волочил за собой.
-А тебе что, особое приглашение нужно,- сварливо окликнул кого-то старик,- думаешь, что успеешь меня сзади достать? Быстро вышел и встал с этими…
Даша сунула в рот кулак, чтобы не закричать, сейчас старик стоял к ней боком, а из кустов появился её брат, такой же сконфуженный, как и Зигфрид.
-Быстро, кинул сюда пакет,- скомандовал старик,- я так понимаю, что господин Сильверкрафт прячет здесь только часть документации, верно? Так что сейчас мы с вами пойдём отсюда к выходу. Вернее я, господин Сильверкрафт и эта милая птичка. А вы, молодые люди, останетесь здесь. Иначе малышке будет очень нехорошо!
Клара слабенько трепыхалась и полузадушено каркала. Даша, поняв, что её не замечают, стала лихорадочно обшаривать карманы куртки, в карманах, как назло, не было ничего полезного. Улов оказался более чем скудным: рублей пятьдесят мелочи, банковская резинка и нерабочая пальчиковая батарейка.
-А что…а если… - лихорадочно забормотала девушка, ссыпая мелочь в карман и прилаживая резинку на пальцы. Потом она пристроила в середину импровизированной рогатки батарейку, тщательно прицелилась и… батарейка ударила старика прямо в лоб.
Он от неожиданности ухнул совершенно по-совиному и чуть ослабил хватку, но Кларе этого оказалось достаточно, она вывернулась из стариковых рук, упала на землю и перекинулась. Парням понадобилось несколько секунд, чтобы оценить ситуацию, но старик пришёл в себя ещё быстрее, и вот с поляны взлетает огромный филин. Даша, с воинственным воплем выскочила из кустов и запустила в птицу горстью мелочи. Филин на секунду замешкался, но эта заминка оказалась для него фатальной - Зигфрид мгновенно накинул на него своё пальто и навалился сверху, прижимая к земле.
-Чуть не опоздал,- на полянке появился немолодой человек, с которым Карл разговаривал по дороге из магазина,- ну, да я вижу, вы и сами вполне справились…
Он подошёл к стоящему на коленях Зигфриду, наклонился и приподнял полу пальто. Филин закопошился активнее, явно в надежде на скорое освобождение.
-Э, вы чего это? – попробовал возмутиться ворон, прижимая пальто к земле поплотнее.
-Что, так и будешь на коленях стоять? – сварливо спросил человек, - дай-ка я со старым знакомым побеседую.
-Беседуйте,- разрешил Зигфрид, но пальто не отпустил,– а я его подержу, нам так спокойнее.
Карл подошёл поближе, по- прежнему сжимая в руках грязный пакет. Даша обнимала всхлипывающую Клару, Сергей встал рядом с оборотнями.
Хранитель осторожно опустился на колени рядом с Зигфридом, тяжело вздохнул.
-Что же ты натворил, Иоганн? Теперь, сам, понимаешь…человеком тебе больше не быть.
Зигфрид удивлённо поднял голову.
-Да,- кивнул Хранитель,-  будет филином доживать. Давай его сюда, помяли уже! В зоопарк отвезу, у меня там знакомый работает.
-В зоопарк? – ошарашено переспросил Карл,- это…
-Пожизненное,- откомментировал Сергей.
-По заслугам, - мстительно добавил Зигфрид,- пусть сидит в клетке. А я на него буду смотреть ходить. Ага, могу ему даже крысу на помойке поймать и принести! Пусть жрёт.
-Оштрафуют,- строго сказал Хранитель,- нельзя в зоопарке зверей кормить.
-Пускай,- Зигфрид приподнял край пальто, и Хранитель вытащил оттуда полностью дезориентированного филина,- хоть раз этот гад попробует, чем я по его милости питался! Даже штраф заплачу.
Хранитель выволок из кустов кошачью переноску и запихнул в неё филина. Тот явно со своей печальной судьбой смирился и не возражал.
-А теперь чертежи,- Хранитель протянул руку к Карлу. Зигфрид наклонился, поднял с земли свои часы, открыл крышку, что-то покрутил и приложил их к уху. Улыбнулся довольной улыбкой и спрятал часы в карман.
-Зачем? – Карл сделал попытку убрать пакет подальше от рук Хранителя,- мы их опять спрячем!
-Давай сюда,- скомандовал старик,- спрячут они… это не ваше. И часы где мои?
-С какого перепугу часы-то ваши? – ехидно поинтересовался Зигфрид,- часы мои! Мне их подарили. Вместе с чертежами, причём за работу! Всё по честному!
-Так…- Хранитель обвёл всех взглядом,- значит по-хорошему мы не хотим…
Он вдруг стремительным движением выхватил пакет у не ожидавшего такой прыти Карла и вытащил из него пачку каких-то бумаг, завёрнутую в газету.
Карл хотел было возмутиться, но Зигфрид удержал его.
-Карлуша, дяденьке нужнее, отдай! Я как-нибудь без этого проживу…ну, или новый стащу.
-Что…- не понял Карл, - Зигги, ты чего?
Хранитель, поняв, что что-то тут не так, сдёрнул газету…над поляной раздался дикий хохот. Старик с отвращением отбросил прочь толстый журнал с голой грудастой девицей на обложке.
Поняв, что любое его действие сейчас вызовет только смех, Хранитель подхватил переноску с филином и быстро ушёл с поляны.
-Зигги, ты урод,- простонал Карл,- ты всех…всех…
-На…ал! – гордо заявил Зигфрид.- а ты - дебил, дебил! А сам…ой, не могу,- ворон согнулся пополам,- великий бой за порнушку…
-А какая у него рожа была…- Сергей вытирал глаза от смеха,- мужик такого явно не ждал…
Даша просто рыдала от смеха, Клара подвывала, уткнувшись ей в плечо.
-Но когда ты успел подменить-то? – спросил Карл.
-Да я и не менял,- признался Зигфрид,- я его давно тут прикопал.  А как представил себе, вот они, такие все из себя важные, сядут, газетку развернут, а там…ну я и…
-Всё- таки ты редкостный дебил, - заключил Карл,- мог бы хоть намекнуть!
-Не, вдруг бы он догадался? – возразил Зигфрид,- а так – прикольно же вышло!
-Приколист,- фыркнул Карл,- ладно, забирай свои весёлые картинки и пошли отсюда.
-Да зафиг оно мне,- Зигфрид отодвинул журнал в сторону носком сапога,- пусть  тут лежит, вдруг кому понадобится.
-Мусор надо убирать за собой,- строго сказал Карл,- не надо - в помойку выкинь!
-А через недельку в зоопарк надо сходить,- задумчиво произнёс Зигфрид,- как раз успею крысу хорошую поймать! Даже душить не буду, живую ему притащу.  Я ж вообще-то добрый!

Через неделю.

Даша, весело напевая, шла домой. Настроение было на высоте, сегодня они с Карлом договорились встретиться  и пойти куда-нибудь. В последнюю неделю августа вдруг потеплело совершенно по- летнему, и в Марьинском парке было людно и шумно.
-Здравствуйте,- на автомате поздоровалась Даша, увидев смутно знакомое лицо.
-Здравствуй, воронья игрушка,- усмехнулся Хранитель.
-Что? – девушка остановилась, хорошее настроение точно ветром сдуло.
-А ты не поняла? – старик покачал головой,- для них же это просто игра. Я тебя понимаю, с ними весело, но подумай сама! Это оборотни, враны. Они любят новые яркие игрушки, всю жизнь играют. Природа у них такая, с виду вроде бы взрослые, но как дети малые. Новая игрушка…и всё, они с ней не расстаются, пока не надоест. И не делают различий между живым и неживым, надоело- бросят.
-Нет,- девушка упрямо покачала головой,- неправда! Он не такой…
-Кто? Карл или Зигфрид? Они оба одинаковые! Я давно за ними наблюдаю, они и друг друга так же бросят, если это им будет выгодно. Видишь ли, девочка, все враны- эгоисты. Они просто не способны на человеческие чувства, любовь, привязанность- им это не знакомо!
-А как же…пары, на всю жизнь? – Даша стиснула в руках ремешок сумки.
-Кто тебе это сказал? – сухо рассмеялся старик,- какая чушь! Пары возможны только с существом своего вида. Запомни это! Вот тогда это на всю жизнь…пока один супруг не умрёт, конечно. Потом ищут новую пару, только и всего. А с тобой наиграются и выбросят, как надоевшую куклу. Они- не люди, пойми ты это, дурочка! У них другие правила, нельзя с ними как с людьми!
-Зачем…зачем вы мне это говорите,- выкрикнула девушка,- это неправда! Не так!
-Глупая девочка,- старик покачал головой,- ты так ничего и не поняла… Мне просто тебя жаль. Подумай сама, какое у тебя будущее, с этими и без них. Они в любой момент тебя предадут. Просто потому, что они- это они, только и всего. Впрочем…решать тебе.
Он отвернулся от девушки и пошёл прочь. Даша осталась на месте, беспомощно хлопая глазами, в голове проносились какие-то отрывочные эпизоды. Внезапно в её поле зрения попал Карл, он стоял рядом, и, судя по бледному ошарашенному лицу, слышал весь разговор.
-Это правда? – спросила Даша.- Правда? Игрушка, да?
Карл молчал, Даша развернулась и, глотая слёзы, побежала прочь, не слушая его голоса…

Через месяц.
 
-Ну, Дашк, сколько можно, а? – Полинка потянула подругу за волосы,- хватит страдать! Пошли уже!
-Не пойду,- Даша отвернулась к окну,- я не страдаю. Просто не хочу никуда идти.
-Да пошли, давай!,- Полинка сдаваться не желала,- проветришься! По парку погуляем, компанией, сколько можно в ракушке своей сидеть! Смотри, солнышко на улице, бабье лето, чего ты как старушка старая, а?
-Отстань, - Даша резко встала,- Поль, не хочу я ничего! И вообще, скоро дождик пойдёт.
-Тётя Ань,- Полинка решила привлечь тяжёлую артиллерию,- скажите ей!
-Что сказать? – мать с улыбкой вошла в комнату.
-Что глупо дома сидеть в такую замечательную погоду, когда под окном парк и хорошая компания собирается,- заявила Полинка.
-Действительно, Дарья,- мать мигом встала на сторону коварной подруги,- иди. Прогуляйся, хватит чахнуть. Всякое бывает, что ж теперь…
Даша с тяжким вздохом отправилась одеваться. Не объяснять же всем, что она с недавних пор от каждой вороны шарахается. Ещё в психушку отправят, чего доброго! Единственный человек, который бы понял её страдания, брат, недавно уехал работать за границу, и поговорить было абсолютно не с кем.
-Пошли, пошли, - Полинка торопливо выпихнула Дашу из подъезда,- там ребята уже ждут!
Даша обречённо вздохнула. После разговора с Хранителем неделю она прорыдала, потом слёзы как-то сами собой закончились, и подруга решила, что клин надо вышибать клином. Так что Дашу, судя по всему, ждало очередное знакомство. Объяснять Полине, что знакомиться она ни с кем не хочет и вообще, было делом абсолютно бесперспективным, оставалось только смириться и приготовиться отшивать очередного кандидата. 
-Привет! – весело закричала Полинка,- мы пришли!
-Привет, - парней было четверо, явный перебор на Дашин взгляд. Впрочем, к компании подошла ещё одна девушка, смутно знакомая.
-Представляете,- она удивлённо приподняла брови,- там на нашей скамейке какой-то панк с вороной на поводке!
-Да ну, не выдумывай,- засмеялся кто-то из парней,- скажешь тоже!
-Сам посмотри,- не сдавалась девушка (Настя, вспомнила Даша),- там бабка какая-то с собачонкой, ему говорит, типа, молодой человек, здесь не курят! А он сигаретку об лавочку затушил и отвечает: «Я не курю, я с птичкой гуляю!» А ворона как каркнет!
Даша побледнела, стиснула руки в карманах. Встречаться с птичкой в её планы не входило.
-Даш, ну ты чего, как привидение увидела,- забеспокоилась Полинка,- пошли, посмотрим!
Даша помотала головой. Сейчас ей больше всего хотелось убежать домой и пореветь в подушку.
Внезапно её точно по плечу ударили.
-Каррр! – на плече у девушки сидела небольшая ворона с розовыми кожаными манжетками на лапках. Манжетки переливались стразами, ворона выглядела очень довольной.
-Кларка, куда тебя понесло! – раздался такой знакомый голос.
Даша обречённо подняла голову – по дорожке шагал высоченный парень в чёрном кожаном пальто.
-Привет…- растерянно сказала она.
-Привет,- Зигфрид протянул руку, Клара мигом сменила насест,- а мы тебя искали. Может, поговорим, а?
-Проблемы? – парни как-то незаметно придвинулись поближе.
-Да нет,- Даша пожала плечами как можно независимее,- это знакомый. Я сейчас.
Зигфрид посмотрел на всех сверху вниз, осторожно взял Дашу под руку и повёл к ближайшей скамейке.
-Вас Карл послал, да? – Даша старалась не смотреть на оборотней.
-Ты чего,- удивился Зигфрид.- Я ему говорю- давай, я схожу, а он мне- не суйся, дебил…а сам…в общем плохо. Вообще, всё плохо. Иначе я бы не стал, понимаешь…
-Мне, знаешь тоже, не слишком хорошо,- сварливо сказала Даша.
-Да я вижу,- Зигфрид ссутулился, вытащил пачку сигарет, повертел в руках, сунул обратно в карман,- Я понять не могу, что случилось-то?
-Не хочу быть игрушкой,- резко бросила Даша,- понятно? Враны, говорят, игрушки любят, новые и красивые. А как наиграются, бросят и тю-тю! Что, не так?
-Ты…ты чего? – Зигфрид захлопал глазами,- кто это сказал? Ты что, не поняла…
-Неважно,- Даша вскочила,- всё я поняла. Вы же не люди, как, весело поиграли? Забавно же, да? Я оценила.
-Да не так всё было,- закричал Зигфрид,- я не знаю, кто тебе мозги запудрил этой белибердой! Но, блин, я тебе не врал, когда ты про пары спрашивала, а вы однозначно были пара! И теперь вы оба, пойми ты, оба в одинаковом дерьме! А я так не могу…
-А тебе то что,- Даша пожала плечами,- подумаешь…пара, не пара, сколько их таких у вас!
-Один раз в жизни,- тихо сказал Зигфрид,- только один раз…и у Карла он был. С тобой. Больше не будет.
-Так не бывает,- Даша села рядом с вороном,- ты врёшь.
-Не вру,- Зигфрид на секунду закрыл лицо руками, потом посмотрел на Дашу,- у нас только так и бывает. Я понял, это Старый тебе навешал, да? Про игрушки. Отомстил за ту мою шутку, блин, если бы я знал, я бы ему сам всё отдал! Принёс бы на блюдечке, с золотой каёмочкой! Только бы он вас с Карлом не трогал!
Даша с удивлением вгляделась в лицо собеседника. Оборотень чуть не плакал, бледный, на щеках красные пятна. «Не врёт», пронеслось в голове. В следующий момент ей представился Зигфрид с упомянутым блюдечком и она, не удержавшись, спросила:
-А где бы ты блюдечко взял?
-Блюдечко? – Зигфрид удивлённо уставился на девушку,- а, блюдечко…ну, спёр бы где- нибудь!
-Я ничего не обещаю,- Даша вздохнула,- ну, ты понимаешь…
-Понимаю,- эхом откликнулся Зигфрид,- но ты всё-таки подумай…
-А ты в зоопарке был? – вспомнила вдруг Даша,- он там?
-Ага,- улыбнулся Зигфрид,- сидит! Я уже три раза ходил, и крысу носил! Только там не решётка, а стекло, не вышло ему крысу подкинуть. Я её ему только показывал, а он, гад, отвернулся, типа знать меня не желает. Так и пришлось выкинуть, вонять уже начала.
Клара, во время разговора смирно сидевшая на спинке скамейки, слетела на руки к девушке и заглянула в лицо. Даша погладила её по голове.
-Ты это,- Зигфрид встал,- я понимаю…но если что, ты просто погуляй по Чистым, ну, или по Маросейке…по Покровке тоже можно. И вот ещё…в интернете про воронов и ворон почитай. Там, конечно, туфты много, но в основном верно. У ворона на всю жизнь может быть один друг…у меня был, твой дед. Ну, человек - друг. Больше не будет…
Ворон шмыгнул носом. Даша тоже встала, и осторожно обняла его, прижалась на секунду.  Потом отстранилась, спросила:
-А про своего отца ты не узнал?
-Узнал,- Зигфрид вытащил из кармана грязный носовой платок, вытер нос,- Старый мне рассказал. Мой отец, он тоже оборотень был, просто мать, она птица, ну, и он как птица жил, в основном. А тогда перекинулся, ну и его какой-то нарик убил. На дозу не хватало, увидел мужика приличного, и… а у него же документов не было, откуда у нас документы…даже не знаю, где похоронили.
-Извини,- Даша положила руку на рукав пальто,- я не знала…
-Да ладно,- Зигфрид  улыбнулся, - я сам не знал. Жалко, конечно, а что делать… Ну, ты это, всё-таки, приходи на Чистые, а? Мы подождём…
Маленькая смешная ворона в розовых манжетках каркнула, присела на плечо Даши и потянула за волосы.
-Я не обещаю, но…-Даша замялась,- в общем, я…
-Ты просто приходи, ладно? – Зигфрид взял Дашу за руку,- можно и не на Чистые…
-Я помню, Маросейка, Покровка…- Даша пожала руку оборотня,- ты только с Кремлём поосторожнее, ладно? А то президент, наверное, до сих пор тебя помнит.
-Ага,- согласился Зигфрид, - значит, мы ждём. Ты только это, Карлуше не рассказывай, что мы тут были, ладно? А то разорётся, обидится, я-то привычный, а мелкая -нет. А если что, вали на меня, так и говори - это всё Зигфрид, он дурак и дебил.
-Договорились,- Даша рассмеялась,- я запомню!
Клара беспокойно закаркала, взлетела на голову Зигфриду. Он снял ворону, пересадил на согнутую руку.
-Пора нам, наверно…а  то вон, твои приятели меня бить собираются,- усмехнулся Зигфрид.
-Идите,- вздохнула Даша,- а то дождь скоро пойдёт.
-Сейчас,- Зигфрид порылся в карманах, выудил огрызок карандаша и кусок бумаги. Судя по виду и запаху, в бумагу совсем недавно заворачивали шаурму. Он быстро что-то нацарапал на бумаге и сунул её Даше.
-Вот, телефон мой, ты это, звони…
-Хорошо,- Даша аккуратно сложила бумажку и сунула в сумку. Потом присмотрелась к оборотню и задала давно мучивший вопрос:
-А как твои крылья? Ты можешь уже летать?
-Конечно!- просиял Зигфрид,- я же птица! И никто у меня этого не отнимет!
Даша отошла к своей компании, и долго смотрела вслед удаляющемуся парню с вороной на плече…

Весенний блюз

Богдан

-Я ж не просто так,- говорит Зигфрид,- во-первых, деньги есть, заплачу. А во-вторых…
У него делается хитрое лицо. Блин, я ещё ничего не сказал, но, он, кажется, уверен, что ему не откажут. Во всяком случае, он уже стащил сапоги, пальто закинул на вешалку, и выразительно смотрит в сторону кухни.
-Во-вторых,- продолжает Зигфрид,- я тебе могу помочь. Вот, прикинь, познакомился ты с девчонкой. И хочешь впечатлить её по самое не хочу. Идешь по Чистым и говоришь: « Я колдун», ну, или ещё чего-то в этом духе.
-И что? – я как-то связи не улавливаю.
-И то! – Зигфрид плюхается на мою кровать,- она тебе, конечно, не верит, а ты рраз! Руку поднимаешь и говоришь…ну, короче не суть важно, любую белиберду, а я рраз! И прямо тебе на руку прилетаю! Ага, смотри - я большой, чёрный, красивый! И тебя, типа слушаюсь! Типа я твой ворон, ручной, волшебный! И всё! А потом ты меня, типа отпускаешь, и я улетаю. А потом, если что, звонишь - и я тут как тут! Здорово, да?
Я смеюсь, что-что, а придумывать хитрые комбинации они умеют отлично.
-Договорились? – Зигфрид протягивает мне руку, я её жму. Не то, чтобы мне это было надо, но отказываться не хочется.
-Только как мама отреагирует,- сомневаюсь я, действительно, как объяснить маме наличие в квартире незнакомого парня? Я сажусь на стул и думаю. Ничего путного в голову не приходит.
-Ну…- Зигфрид чешет в затылке,- ну…может я племянник троюродной сестры вашего двоюродного дедушки со стороны матери? Короче, дальний родственник! Ага, из этой…как её…Тьмутаракани! И вообще, я ж ненадолго, и за постой заплачу. Ага, и за хавчик тоже! Вам что, деньги лишние?
-Нет у нас родственников в этой твоей таракани,- вздыхаю я,- у нас их вообще мало.
-Ну, так надо прибавить! – не сдаётся Зигфрид,- смотри, какой я хороший родственник! Прямо брат родной! Кстати…как насчёт пожрать? А то брат, понимаешь, приехал, а ты меня голодом моришь…
На заморенного он похож меньше всего, но я плетусь на кухню, по дороге придумывая версию для мамы. Как назло, ничего внятного не придумывается.
-Нет, ну я так и знал,- разочарованно заявляет Зигфрид, заглядывая мне через плечо в холодильник,- жрать нечего! Как вы вообще живёте, а? Так и сдохнуть недолго!
-Не сдохли вот как то,- огрызаюсь я,- вон, каша есть вчерашняя.
-Кашу сам лопай, а я сейчас пиццу закажу. На тебя брать?
-Бери,- смиряюсь я,- а остальные когда явятся?
-А я знаю? – хмыкает Зигфрид,- у Карла встреча…важная. Надеюсь. А Кларка присматривать будет. Так что я их пока не жду. Тебе с чем заказывать?
-С колбасой,- вздыхаю я. Отвязаться от него нет никакой возможности, и я с тоской думаю, что буду врать маме.
Зигфрид звонит, заказывает три пиццы. Потом, подумав, просит добавить ещё одну. Неужели три слопает? На мой немой вопрос поясняет:
-Мне две, тебе одной хватит, и одну- матери твоей, чтоб не обидно было. Когда люди сытые, они добрые, понимаешь?
Я понимаю. Он твёрдо решил жить у меня, потому и подлизывается.
-Слушай,- решаюсь ,- а что за голова вообще? Зачем она нужна-то?
-Голова, - он мрачнеет на глазах,- голова…а оно тебе надо? Ты её спрятал, ну и забудь! Нафиг она вообще…
-Оно мне надо,- я в этом твёрдо уверен,  - не хочу, чтоб меня использовали втёмную! А то Дан привези, Дан спрячь, а зачем мы тебе не скажем, сиди, дурак…
-Да не дурак ты, чего обиделся-то! – Зигфрид ходит по комнате,- тут это…ну…меньше знаешь, крепче спишь! Блин, Карл бы тебе мигом объяснил! Может, ты у него лучше спросишь, а?
-Не лучше,- я уже упёрся,- не хочешь рассказывать, тогда вали отсюда. Видал я ваши страшные тайны в гробу и в белых тапках!
Зигфрид  останавливается напротив меня, засовывает руки в карманы. Наклоняется, смотрит сверху вниз. Потом говорит, медленно, нерешительно:
-Понимаешь, Дан, я не самый умный в компании. И объяснять не умею, поэтому, Карл…
-А ты как умеешь, давай! – настаиваю я.
-Да никак не умею,- взрывается он,- чего ты меня мучаешь! Голову Кларка у Старого сначала спёрла, как только умудрилась, не понимаю, потом спрятала. А потом рассказала всем, где! Потому, что трепло и мелкая! А голова нужна чтобы мы слушались! А он её опять спёр, и спрятал. А она…
-Опять спёрла,- продолжаю я,- и спрятала. У меня, а я, как идиот, увёз и там тоже спрятал. И зачем эту голову все тырят и прячут? Я же вам говорил- заберите, а вы…
-Мы не можем,- вздохнул Зигфрид,- ты не обижайся, ладно? Тут не всё так просто…если бы мы могли пользоваться, так хрен бы мы её так прятать стали. Она не сама по себе, а как бы сказать…ну…если силы нет, то и с головой не будет, так, побрякушка. А если есть…
-Аккумулятор? – предполагаю я,- катализатор?
-Чего? – Зигфрид хлопает глазами,- не понял…
-Ну, силу проявляет, если она есть,- кажется, я тоже не умею объяснять, но он понимает. Ага, два дебила на одной волне.
-Именно,- Зигфрид улыбается,- вот! Проявляет! А ты тоже умный…скумекал. Мы-то другие, у нас и не работает. А ты с этой хренью таких дел можешь наворотить…
-Не могу, – поправляю я,- я то тут, а хрень- в Иванове осталась.
-Ну, да, -он снова плюхается на кровать, та аж скрипит,- но ты всё равно можешь. Как бы тебе сказать…там только скорлупа, а внутренность, она в тебе, понимаешь? И ты всегда её можешь…ну…
- Позвать?
-Ну, да! – Зигфрид явно рад, что я такой понятливый, - а больше теперь никто не может! Вот Старый и бесится, сволочь уродская,- он снова мрачнеет,- часы мои поломал…а это, между прочим, память была!
-О ком? – спрашиваю я, мне и правда интересно.
-Об учителе моём,- Зигфрид встаёт с кровати и подходит к окну,- он умер.  Больше никто таких часов не сделает.
-Извини,- говорю я, -  не буду спрашивать, если неприятно.
-Да ничего,- он присаживается на подоконник,- просто жалко. Он старый уже был, мастер-то, сам сказал, что устал уже. Хочешь, так расскажу, пока время есть…
-Давай,- соглашаюсь я, - всё равно делать нечего.
-Долгая история-то,- предупреждает Зигфрид. Но всё-таки рассказывает. История и правда, долгая, и невесёлая.
-Слушай,- я размышляю вслух,- а мать сказала, что этого вашего давно знает! Чего-то странно, да?
-И правда,- Зигфрид сидит с ногами на кровати,- откуда бы? Кстати, хотел спросить, а отец твой где?
-Без понятия,- признаюсь я.- Слился. Давно ещё, мать не рассказывает, не любит вспоминать.
-Хм…- он чешет в затылке,- интересно, интересно… значит, мать тебе сказала, что Старого давно знает? А ты его первый раз видел…и что отсюда следует?
-Что она соврала, - констатирую я, - или как?
-Или как,- Зигфрид прислушивается к шагам в подъезде,- или тебя от него прятала. А раз так…
В дверь звонят.
-Пицца приехала, -Зигфрид радостно бежит к двери. Я за ним, он открывает, расплачивается, забирает пиццу.
-Хоть поесть как люди, а то каша, вчерашняя…
Я ставлю чайник, пицца горячая, вкусная. Зигфрид мигом разделывается со своей долей, облизывает пальцы. Потом потягивается, говорит:
-Ладно уж, давай свою кашу…так и быть, помогу доесть!
Я смеюсь, он смотрит на меня, как на идиота.
-Ты же лопнешь,- сквозь смех поясняю я,- тебя легче убить, чем накормить…
-Вот и неправда,- он явно обиделся,- просто если никто вашу кашу не съест, то она испортится. А я на это смотреть не могу! У меня, понимаешь, детская травма…
-Ага,- я, наконец, перестаю смеяться,- ты не можешь видеть еду и не есть.
-Примерно так,- он тяжко вздыхает,- я не виноват. Ладно, каша подождёт до вечера. Я её на ужин съем. Ты давай мне спальное место покажи, я хоть вещички распакую.
-Так мама придёт…
-Ну, когда она придёт-то,- Зигфрид пожимает плечами,- чего время-то зря терять! Я, в принципе, могу и в кресле опять…
В двери поворачивается ключ. Я вскакиваю, ну вот, мама пришла, а я так ничего умного и не придумал… Зигфрид мнёт коробки из-под пиццы запихивает их в мусорку, делает невинное лицо.
-Мам,- говорю я, - мам, у нас гости. Это Зигфрид…можно он у нас поживет немного, а?

-Я ненадолго,- поспешно добавляет Зигфрид,- пару неделек, максимум месяц! Ну, не больше двух…я заплачу, вот!
Он вытаскивает из карманов мятые купюры, мама смотрит на нас как громом поражённая.
-Я на раскладушке могу… - растерянно говорит Зигфрид,- или на кресле…
Мама вдруг начинает смеяться, она просто захлёбывается от смеха, встряхивает головой, смотрит на меня, на Зигфрида и снова закатывается.
-Чего это она? – осторожно интересуется ворон.
-А я знаю? – я, честно сам ничего понять не могу, мама что, с ума сошла?
-Мам,- я тихонько трогаю её,- мам, ты что?
-Ох…- мама вытирает глаза, - не таких я сюрпризов ждала!
-В смысле? – озадаченно интересуется Зигфрид.
-Да сегодня на работе гороскоп в газете попался,- объясняет мама,- и там написано, что Рыб ждёт неожиданный сюрприз… Данька, откуда сюрприз-то приехал?
-Да он местный,- растерянно говорю я,- просто ему надо пару недель где-то пожить…
-Вы не бойтесь,- снова встревает Зигфрид,- я тихий! Скромный, аккуратный… вы меня и не заметите! Мне только перекантоваться… а то на улице холодно ещё.
Он так жалобно смотрит на маму, что хочется дать ему конфетку…
-Ну… - мама садится на лавочку, снимает сапог, выгонять на холодную улицу бедного сиротку ей явно неудобно,- я даже не знаю…
-Я вам пол мыть буду,- сиротка двух метров росту присаживается на корточки и глядит снизу вверх,- могу убираться, готовить…
-Пиццу заказывать,- продолжаю я.
-Ну, да, и пиццу заказывать,- подтверждает Зигфрид. – Вы ж сами потом скажете, «Как я раньше без него обходилась!»
Мама, кажется, сомневается в такой возможности, впрочем, она пока молчит, и это хороший знак.
Стащив второй сапог, она, наконец, говорит:
-Ну, можно и на полу постелить…
Зигфрид тут же принимается уверять, что всю свою сознательную жизнь мечтал спать на полу, а злые люди не давали, и вот сейчас моя матушка его мечты исполнит. Меня начинает разбирать смех, он только что на колени не падает. А потом в голову лезут всякие разные мысли- например, а зачем это ворон так старательно пытается у меня поселиться, а? Зачем? От Клары я знаю, что они снимают квартирку где-то на Северо-Западе, двушку на троих. Интересно, чего это он так подлизывается?
Мама идёт на кухню, на столе стоит одинокая коробка с пиццей.
-Я сейчас кашу разогрею,  а потом чаю попьём,- решает она,- и поговорим…
Зигфрид мигом усаживается за стол, точно и не он только что умял две большие пиццы.
-Лопнешь,- шёпотом информирую я,- а туалет у нас один!
-Нифига не лопну,- шипит мне в ответ ворон,- каша годная, я её обнюхал.
-Мам, мы уже поели,- нарочно громко сообщаю я,- это тебе пицца.
-Спасибо,- мама выкладывает кашу в сковороду,- мне много одной-то. И кашу надо доесть, завтра макарон сварю.
Зигфрид строит мне рожи, я уже понял,  что он способен поглощать пищу в любых количествах. Наверное, наедается впрок, как удав, или голодное детство на помойке компенсирует.
Наконец мы поели, чай выпили, мама спрашивает:
-Ну, что, сюрприз, и откуда ты нам на голову свалился?
-Ну…- Зигфрид поднимает глаза к потолку, явно будет врать, понял уже, что не выгонят,- тут понимаете, какое дело… мы с братом и сестрой квартирку снимали, ну, и…проблемы у брата. Через пару недель утрясётся, а пока мне там лучше не светиться.  Сестрёнка то ладно, а я там лапу приложил…а когда он успокоится и передумает меня убивать…
-Это серьёзно? – мама кажется, ни единому слову не поверила. А я, кажется, понял.
-Ага, - Зигфрид смотрит в стол,- очень серьёзно. И это…а вы ничего странного в последнее время не замечали?
Мама вскакивает со своего места, подходит к ворону, внимательно на него смотрит. Это она его ещё без свитера не видела, соображаю я.
-Странного? – переспрашивает она свистящим голосом,- странного, значит? Да у меня вторую неделю сплошные странности! То документы пропадают, а потом оказывается, что никуда они не пропадали, то люди появляются ниоткуда, то наоборот…ещё и сюрпризы сынок подкидывает! Я уж и не знаю, что завтра ждать! Покойную бабку на метле верхом? Или нашествия зелёных человечков?
-Мам,- я ошарашен, что это  с ней творится, никак не пойму,- мам, успокойся, а? Ты чего завелась-то?
-Да ничего,- мама швыряет тарелку в мойку.- Просто наперекосяк всё! На работе ещё…
Я вздыхаю. Мама работает бухгалтером в какой-то фирме, и по весне обычно становится очень неуравновешенной. Отчёты сдаёт.
-А что на работе? – осторожненько интересуется Зигфрид.
-Да клиент пошёл какой-то мутный,- признаётся мама, - боюсь я, погорим, как швед под Полтавой. А шеф только смеётся, мол всё в порядке. А если что, отвечать то всем придётся…ему то что, он холостой, а у меня Данька…
-Переживём,- успокаиваю я,- мам, куда мы денемся!
-Да,- спохватывается мама,- так я и не поняла, сюрприз-то откуда пришёл? Почему к нам?
-Ну, знакомы мы,- признаюсь я,- мам, я с ними в Иваново ездил. Ну, так получилось.
-И меня Зигфрид зовут,  а не сюрприз,- напоминает Зигфрид, -Зигфрид Улла Сильверкрафт. Могу даже паспорт показать! Там прямо так и написано.
-Показывай, - усталым голосом говорит мама,- почитаем, что у тебя там написано.
Зигфрид идёт в приходую, роется в карманах пальто, и с торжеством вручает маме паспорт…такого замызганного документа я ещё не видал, к тому же он сложен пополам, наверное, чтоб лучше в карман влезал.
-О. господи,- мама смеётся,- ты его что, в супе топил? Или хранил вместе с пирогами?
При слове «пироги» Зигфрид недовольно морщится, но молчит. Мама открывает паспорт, я тоже смотрю, мне интересно. В паспорте всё, как положено- фотография Зигфрида, весьма угрюмого вида, жирное пятно на полстраницы и действительно, записано: имя- Зигфрид Улла, отчество -Райнхардтович, фамилия -Сильверкрафт.
-Действительно,- мама возвращает Зигфриду паспорт,- господи, вот угораздило же…язык сломать можно! А брата с сестрой как зовут?
-Брата- Карл Ульрих, а сестру- Клара Виктория,- признаётся Зигфрид,- а что?
-Да так, ничего, вы что, немцы?
-Наверное,- Зигфрид, кажется, успокоился. А что ему? Накормили, на улицу не прогнали…
-Ладно, - мама открывает кладовку,- я язык ломать две недели не буду, так что…
-Меня друзья Зигги зовут,- подсказывает Зигфрид.
-Понятно, значит так, бери на полке подушку, матрас и одеяло,- командует мама,- сейчас бельё выдам. Только, боюсь, дорогой мой, что я тебя так и буду сюрпризом звать… Уж не обижайся!
Зигфрид только тяжко вздыхает.
Мама уходит  в ванную, а я сажусь на кровать, и спрашиваю устроившегося в кресле Зигфрида:
-Зачем ты к нам напросился?
-А ты что, не рад? – ненатурально удивляется Зигфрид,- я ж тебе как брат родной буду! Старший!
-На хрена родня такая,- бормочу я,- тебе то это зачем?
-Ну…-  он смотрит на меня, потом хмурится и, точно только что решившись, выдаёт,- присмотреть за тобой надо, понял? Карлуше сейчас некогда, у него свои дела, а я как раз свободен. И перекинуться, как назло, не могу. Вот и подумал, что ты меня не выгонишь… и это, мать твою поспрошать хочется.
-О чём?
-Ну, про Старого, во-первых, а во-вторых…
-Лучше не надо, разозлится только,- предупреждаю я,- не любит она про моего отца вспоминать. Чем- то он ей здорово нагадил.
-Я осторожно, не боись,- уверяет Зигфрид,- кстати, а мать-то твою как зовут?
-Елена Сергеевна,- смеюсь я,- эх ты, на квартиру напросился, а как хозяйку зовут, не узнал!
-Да ладно,- Зигфрид стягивает свитер,- теперь знаю. Так, ты завтра куда? В школу? Я тебя провожу и встречу, понял? Без меня - никуда. А то мало ли…
-Чего? – я такого не ждал, думал, что от меня отстали.
-Старый тебя так просто не отпустит,- печально говорит Зигфрид,- он, гад, злопамятный. И принцип у него такой - не можешь победить - возглавь. Он нас в прошлом году так обманул. За свои интересы кого угодно подставит. Так что я за тобой прослежу.
-Договорились,- что-то мне не весело… и куда я влип?
Мама заходит в комнату с бельём, и ахает, увидев Зигфрида. Тот только разводит руками, мол, что поделать, так получилось.
-Это что? – растерянно говорит мама.
-Это крылья,- поясняет Зигфрид,- потому, что я на самом деле птица.
Кажется, мама уже жалеет, что не выставила его сразу. Впрочем, она только машет рукой, мол, снявши голову, по волосам не плачут, суёт ему в руки бельё, говорит:
-Ну, вы тут располагайтесь…Дань, тебе в школу завтра, не сиди долго.
Покосилась ещё раз на Зигфрида и ушла.
Зигфрид устраивается на полу, что-то мурлычет себе под нос, довольный донельзя. Такое впечатление, что и правда, мечты его сбылись. Наконец он заканчивает и вытягивается во весь рост на матрасе. Матрас малость коротковат, и ноги оборотня лежат уже на полу. Он закидывает руки за голову.
-Хорошо…
-Чего это? – не понимаю я, - на полу спать?
-Да я так, вообще,- Зигфрид потягивается, переворачивается на бок, лицом ко мне,- сам ты не понимаешь, как тебе повезло. А вот пожил бы на помойке, или со всякими идиотами, тогда бы оценил!
Я смотрю на него, кажется, я понимаю, о чём он. Я спрашиваю:
-А почему я вдруг начал всякую дурь видеть?
-Какую дурь? – мигом настораживается Зигфрид,- давай подробно!
Я рассказываю ему про электричку с зацеперами, он садится, смотрит серьёзно.
-А Клара сказала, что моё время пришло,- добавляю я.
-Так, - Зигфрид непривычно серьёзен,- так. Про время, значит, сказала… И голову ты хорошо убрал, она и при тебе, и не найдёт никто, верно?
-Ну, да, - соглашаюсь я,- так что это значит то?
-То и значит, что пора,- оборотень тяжко вздыхает,- наверное, ты его сменить должен, что ли…
-Кого сменить? – не понимаю я,- зафиг мне кого-то менять?
Тут до меня доходит, он же про Хранителя говорит! Не, ну я так не договаривался, это что, я теперь по ночам в том дурацком музее сидеть должен, что ли?
Зигфрид ржёт.
-Чего сбледнул, а? Думаешь, что в Сверчков переулок переезжать придётся, что ли? Не, там место занято! Тебе надо будет своё место искать, понял? А пока не найдёшь, мы за тобой следить будем. Так что ты не бойся, ты в надёжных руках!
-Лапах, крыльях,- бурчу я,- клювах…
-И это тоже, -хмыкает Зигфрид,- а от матери твоей совой воняет, между прочим!
-В смысле? – завожусь я, тоже мне, ищейка нашёлся! Совой ему воняет, выдумал!
-В смысле, она с совой общалась сегодня,-  поясняет Зигфрид,- и кажется, я этого сову знаю! Надо его отвадить, нечего. Пристал, понимаешь…
Тут я с ним согласен. Мне всякие посторонние совы в доме не нужны.
-Завтра Карлуше скажу, - бормочет Зигфрид,- пусть делом займётся. А то, повадился, в Первый мед летать, потом всякие дурацкие идеи ему приходят. Лучше бы ветеринарией занялся, что ли.
-Ты же сказал, что у него дела,- напоминаю я.
-Ага,- Зигфрид ухмыляется, - дела личные! Только сомнительно мне…ну, это его проблемы. Я там что мог, сделал, так что теперь от него всё зависит. Если дураком не будет, то будет ему счастье. Хотя…март месяц, может и срастётся.
-При чём тут март?  - интересуюсь я,- мне кажется, без разницы…
-Не скажи, не скажи,- Зигфрид поднимает палец,- в марте все враны пару ищут, понял? Карл дурак, в августе подкатиться хотел, ну, и облом ему вышел. А сейчас март, самое время!
-А ты? – подозрительно спрашиваю я,- не ищешь?
-Ну, ты сказанул,- Зигфрид фыркает,- думаешь, так легко, что ли? Карлуше просто свезло тогда! Не…это, брат, такое дело хитрое…ошибиться нельзя! Да и не получится. Это у вас, людей, всё легко и просто, сбежались, разбежались, а у нас так не выйдет. Тут надо, чтоб раз и навсегда! Вот когда я её увижу, то сразу и пойму, что мне надо. А пока не увидел, размениваться не буду, понял?
-Странный ты,- я валюсь на кровать,- что-то я за воронами таких сложностей не наблюдал.
-А ты вообще за нами наблюдал? – ехидничает Зигфрид,- небось мимо пробегал, да голову берёг, не?
Я смеюсь, в принципе он прав.  Наконец ворон укладывается и мгновенно засыпает.
Утро. Я сижу в кухне, и, кажется, досматриваю сон. Мама варит макароны на завтрак, Зигфрид умывается, напевает в ванной.
-Зараза,- говорит мама, ни к кому, конкретно не обращаясь,- ещё и поёт.
-Ты чего, мам? – удивляюсь я.
-Я ночь не спала,- угрюмо признаётся мама,- думаю, вот уснём, а этот твой сюрприз нам по головам даст и ограбит.
-Мам!- я потрясён до глубины души,- мам, я что, по-твоему, идиот совсем?
-Ты дурачок. И доверчивый,-  мама сливает макароны,- а этот - подозрительный тип. Синий. И я, дура, согласилась… Надо его как-то выставить.
-Не надо! – мне вдруг становится страшно, - мам, ему же сейчас идти некуда! И ты вот так , запросто, человека из дома выгонишь?
-Ну, найдёт этот человек куда идти, не последний у нас дом в Москве,- ворчит мама, мажет макароны маслом. Потом кричит:
-Сюрприз, иди завтракать! Хватит воду лить!
Зигфрид мигом материализуется за столом, к еде его два раза звать не надо. Мама накладывает макароны, наливает чай. После завтрака спрашивает Зигфрида подозрительным тоном:
-Тебе что, ключи выдать?
-Не,- ворон мотает головой,- я сейчас уйду, а потом приду. Кто-нибудь, наверное, уже будет.
-Ну, как хочешь,- кажется, мама успокоилась немного.
Зигфрид идёт со мной до школы, оглядывается по дороге. Вроде нормально дошли.
-Я тебя потом встречу,- он засовывает руки в карманы,- ты один не ходи пока. А то мало ли…поймают, ищи тебя потом. А голова у нас одна!
-Да понял я, понял,- мне не терпится от него отделаться, а то увидят, спрашивать начнут. Ага, отбалтывайся потом, что родня приехала.
Наконец он уходит, а я плетусь в школу.
После уроков, вопреки своим заявлениям, Зигфрид меня не ждёт. Ну и ладно, решаю перекурить это дело. Авось потом появится.
Не появился. Так что иду я себе домой один, по сторонам смотрю, сам не знаю, чего высматриваю. Ага, типа я шпион в бегах.
-Стой, погоди,- оборачиваюсь. Незнакомая девчонка, постарше меня. Интересно, совой от неё пахнет или нет? Не чувствую.
-Чего тебе?
-Я поговорить,- она переводит дыхание,- ты не бойся.
-Чего бояться-то, тебя что ли,- мне смешно, тоже, выдумала!
-Не меня, - она стискивает руки в ярких варежках,- их! Они везде…
-Кто? – больная какая-то, чесслово!
-Оборотни, - девчонка смотрит на меня, точно дыру прожечь хочет,- ты ведь их видел, да?
-А что? – прикидываюсь я дурачком.
-Я тоже,-  она подходит совсем близко,- я их знаю. Они теперь с тобой решили поиграть… гони их! Ничего хорошего не получится. Сначала всё хорошо и весело, а потом…
Она шмыгает носом, а я понял, кто это - внучка старого часовщика. Значит, у Карла не выгорело, зря Зигфрид на месяц март надеялся.
-Слушай,- говорю я,- а ты знаешь, что сейчас март на дворе? Это…гнездо пора вить?
-Сам вей,- она, кажется, обиделась,- совсем дурной? Что тебе пообещали?
-Ничего,-  я начинаю злиться,- тебе-то что нужно? Припёрлась, спасительница! Я не ты, поняла?
-Извини,- она как-то ссутуливается, и мне становится её жалко,- я помочь хотела. Просто очень больно потом…
-Ну и помирилась бы с ним,- брякаю я,- чего зря страдать?
Она мотает головой, всхлипывает, вытирает глаза варежкой. Потом говорит:
-Зря я это затеяла, только хуже стало. Прости, видно пока сам не поймёшь, не поверишь. Прощай.
Разворачивается и уходит прочь. И я ухожу, домой.

Дома пусто, никого. Как-то даже взгрустнулось. На полу- матрас, Зигфрид его не убрал, только постель скатал. Сумка его на ходу валяется, я чуть не упал, запнул её в угол. Вот зараза, обещал следить, а сам сгинул куда-то.
Вечером приходит мама, оглядывается, спрашивает:
-А этот твой где?
 Я пожимаю плечами, откуда я знаю?
-Ну и хорошо,- мстительно говорит мама, - свалил - и ладно. Вещи-то свои забрал?
-Нет,- я мотаю головой,- сумка тут.
-Вернётся, что ли,- мама мрачнеет на глазах, - не было печали! Вот же Лена - дурочка! Первый раз парня вижу и домой ночевать пустила. А всё ты, Данька, твой приятель-то! И где ты только с ним познакомиться успел… ладно, хоть квартиру не обнёс, и нас с тобой не пришиб. И ест, как с голодного края приехал!
-Да ладно тебе, мам,- мне даже как-то обидно за Зигфрида стало,- ты ж ничего про него не знаешь!
-Ой, можно подумать,- мама ставит на огонь кастрюлю, - тоже мне, сирота казанская! Тётенька, дайте попить, а то так есть хочется, аж переночевать негде! Ладно, сейчас ужин сообразим…
В дверь звонят, я иду открывать, мама - за мной. За дверью обнаруживается Зигфрид с двумя здоровенными ашановскими сумками.
-Я тут еды купил,- с порога заявляет он,- а то у вас жрать совершенно нечего! Так и лапы недолго с голоду протянуть!
Мама молча отходит в сторону, пуская его в квартиру.

Зигфрид выкладывает свои покупки на стол.
-Ну и куда это девать? – ворчит мама,- в холодильник не влезет.
-А на балкон,- ворон, похоже, всё уже продумал,- сейчас холодно, не испортится! Да и чего тут особо-то есть… Ну, дней на пять может и хватит. Хотя вряд ли.
-Утешил,- фыркает мама,- ладно, сейчас сама разберусь, что куда.
Я тихо говорю:
-Куда свалил? Обещал прийти…
-Не вышло,- Зигфрид нисколько не смущается,- дела, понимаешь, возникли. Зато на хавчик заработал!
Он довольно улыбается, с кухни пахнет мясом. Потом вдруг смотрит на меня, беспокойно так.
-Что - то случилось, да?
-Ничего особенного…- я рассказываю ему про свою встречу. Он тяжко вздыхает, трёт руками виски.
-Блин… жаль, ты сов не чуешь. Вот кто ей опять напел! Чуял же, не надо было в то Иваново ехать, а нет, попёрлись… А так всё складывалось! Ага, мы ж следили!
-Думаешь, это тот мужик, ну, из Сверчкова переулка? – уточняю я.
-А чего тут думать,- Зигфрид начинает ходить по комнате,- больше некому! Урод, голову не отжал, так теперь отыгрывается… Потому, что сова, и глаз у него совиный. И сам он урод вонючий…
-Так он к маме клеится, что ли, к моей? – меня этот вопрос очень беспокоит, нафига нам какой-то мутный мужик, который к тому же сова. Вообще, все мамины попытки наладить личную жизнь почему-то регулярно терпели крах. Я - то думал, что она смирилась и рукой на это дело махнула, ан нет. 
-Клеится, не клеится,- Зигфрид прислоняется к подоконнику,- но общаются - это точно! Я чую, не ходи к гадалке. Ты её спроси, вот чего.
-Как спросить-то?  Прямо вот с ходу : «Мам, а чего ты с совой разговаривала?», что ли?
-Блин, не тупи,- Зигфрид отлипает от подоконника, он вообще не может долго сидеть на одном месте, постоянно движется,- она тебе сказала, что давно его знает, так? Вот и спроси, откуда такое знакомство, понял? Только не при мне, я ей чего-то не нравлюсь. Я из-за двери подслушивать буду.
-Ладно, спрошу,- соглашаюсь я. Мне самому интересно, чего это моя мама с этим типом знакомство водит.
-Есть идите, - кричит мама с кухни. Зигфрид мигом подрывается, я за ним, прямо аппетит разыгрался не на шутку.
-Пиво-то кому купил? – спрашивает мама, как бы ни к кому не обращаясь, даже глядит мимо Зигфрида.
-Себе,- а вот ворон такого наезда явно не ждал,-  я это…совершеннолетний, мне можно! И чего там того пива, ноль три всего!
-Нет уж, дорогуша,- мама демонстративно выкидывает пустую бутылку,- тут сухой закон. А в пиве я мясо потушила.
Зигфрид с тоской смотрит в мусорку, но грусть его долго продолжаться не может. Тарелка с мясом мигом примиряет его с несправедливостью. Мясо вкусное, и исчезает быстро. Похоже, оборотень был прав- на пять дней нам не хватит, особенно, если он всегда так ест. Я дожёвываю последний кусок и думаю о некотором несоответствии: у Зигфрида- ворона глаза вроде бы чёрные, а у Зигфрида- человека светло- голубые. Это кажется странным, думаю, спрошу, как нибудь.  Мы пьем чай и Зигфрид молча пинает меня под столом. Я отодвигаю ногу, но бесполезно, кухня маленькая, а ноги у него длинные.  Он смотрит на маму жалобным взглядом и спрашивает :
-А можно на балконе покурить?
Мама, кажется, готова его на месте прикопать, но потом ей на глаза попадается бутылочное горлышко, торчащее из мусорного ведра, и она меняет гнев на милость.
-Ну, покури, только пепел вниз не стряхивай. И недолго!
Зигфрид божится, что одну сигаретку и не до конца, а так, для проформы. Привычка у него такая, после ужина сигаретку выкурить, а больше ни-ни! Мама машет на него рукой, он подмигивает мне и быстренько исчезает.
-Госсподи… - вздыхает мама,- свалился же на мою голову. Чудной какой! Наверное, голова не в порядке, ты, Данька, поосторожнее. Мало ли, у психов весной, говорят, обострения…
-Мам, да не псих он! –возмущаюсь я, - нормальный парень. Я тебе потом как- нибудь расскажу про них.
-Можешь прямо сейчас, - мама прихлёбывает чай,- давай. Рассказывай.
-Мам, а откуда ты того мужика знаешь, который приходил, помнишь? – я решаю сменить тему.
-Какого мужика? – недоумевает мама,- а…того? Ну… сосед мой бывший. Мы раньше в коммуналке жили, а потом расселили всех. А тут иду - и его встретила, надо же! Столько лет не виделись…
-И ты его сразу в гости пригласила? – удивляюсь я.
-Ну, да,- мама, похоже, сама не понимает, что на неё тогда нашло,- странно как-то вышло. Честно, сама не помню, зачем я его позвала? Точно, Лена – дурочка… хорошо ты вовремя пришёл!
-Значит я тебя спас,- смеюсь я,- теперь ты мне должна!
-Ничего я тебе не должна, корыстный ребёнок,- мама тоже смеётся,- я же твоего приятеля придурочного не выгнала! Так что кто тут должен - так это ты.
-А как того дядьку зовут? – любопытствую я, интересно же!
-Зовут…- мама морщит лоб,- ох ты… фамилия у него такая… Филинов у него фамилия. А зовут его…как же…
-Мам, ты чего,- она вдруг побледнела, и мне стало страшно,- да наплевать, как его зовут! Сто лет ты его не видела, и ещё сто лет не увидишь!
-Нет, погоди, какие сто лет, я его сегодня опять встретила, - мама смотрит на меня в упор,- он ещё меня спрашивал, как ты съездил. Откуда он узнал, что ты куда-то ездил, а? Ну-ка, давай, рассказывай!
Я поворачиваюсь к двери, в дверях стоит Зигфрид, грызёт спичку. Мама тоже его видит, и как то сникает, быстро допивает чай и уходит со словами: «Я готовила, вам посуду мыть!».
-Ну, чего? – спрашивает Зигфрид,- чего сказала-то?
-Сказала что он их бывший сосед,- докладываю я,- только как его зовут, не помнит. А фамилия у него- Филинов. И сегодня он её спрашивал, как я в Иваново съездил.
-Сосед? – Зигфрид чуть своей спичкой не подавился,- нифигасе у вас соседи! А ты его помнишь?
-Откуда,- я пожимаю плечами,- их коммуналку расселили, когда мама ещё в школе училась. Я всегда тут жил.
-Так, так,- ворон кидает спичку в мусорку,- а коммуналка где была? Кто там ещё жил?
-Без понятия, - я, и правда, как то этими вопросами не задавался,- вроде где-то в центре. Мама говорила, что бабушка потом себя очень ругала, что продешевила. Ну, комната у них хорошая была, можно было не двушку, а трёшку просить, и дали бы. Типа Кремль из окошка видать было, хотя, наверное, неправда.
-Из окошка - вряд ли,- соглашается Зигфрид,- но недалеко- вполне возможно. И, судя по всему, они просто очень торопились оттуда свалить, ну, мне так кажется. Потому, что если речь идёт о том, о чём я думаю…
-О чём? – мне жутко интересно стало, во что это мои родственнички вляпаться умудрились.
-Ни о чём,- мигом отказывается от своих слов Зигфрид,- короче, у тебя посуда немытая!
-У тебя тоже,- парирую я,- ты больше жрал! Так что ты моешь, а я вытираю. И давай, колись, чего ты знаешь!
-Да ничего я не знаю,- Зигфрид включает воду, - вот пристал, как банный лист! Я того…подозреваю, но пока точно не скажу. Ты бы адресок уточнил, а? А я завтра тоже кой -чего разведаю. Да, кстати…зовут его Георгий Иванович, ну, или Готтлиб Иоганн…
-А фамилия?
-Не знаю,- Зигфрид моет тарелку,- я и имя-то случайно услышал. Он хитрый, так просто не ухватишь.
Когда посуда уже помыта и вытерта, приходит мама. Стоит, смотрит на нас, потом вдруг просит:
-Сюрприз, дай-ка сигарету.
Зигфрид без слов протягивает ей пачку, мама вытаскивает одну и уходит .
-Чего это она, а? – не понимаю я.
-Переживает, - поясняет Зигфрид,- и нервничает. Сейчас подымит немного и отпустит, это Старый её мутит.  Вот же пристал!
С утра  Зигфрид подозрительно интересуется:
-А какой сегодня день? Пятница, да?
-Пятница, пятница, - мама наливает чай, - а что?
-Да так…- он поднимает глаза к потолку,- вы это, рано меня не ждите, если что.
-Можем вообще не ждать,-  фыркает мама,- только шмотки свои забери.
-Мам,- укоризненно говорю я,- ну мам!
-Не нукай, - мама ставит чашки на стол, садится.
Зигфрид с убитым видом мешает ложкой в чашке. Вздыхает, смотрит в стол. Потом поднимает глаза на маму:
-Мне совсем уходить, да?
Мама давится чаем, откашливается,  машет рукой.
-Ну, что ты из меня изверга то делаешь? Будто бездомный, в самом деле! Не на лавочку же в парк выгоняют!
-Ну, практически на лавочку,- пригорюнивается Зигфрид,- домой меня Карл сейчас не пустит… злой он на меня. Ладно, в метро ночевать буду…не в первый раз бомжевать… если повезёт, где- нибудь на чердаке приткнусь, там хоть тепло.
-Да оставайся, - не выдерживает мама,- веди себя только прилично!
-Так вы это,- Зигфрид сразу веселеет,- если что, не стесняйтесь, прямо говорите!
Мама качает головой, кажется, поняла, что его легче убить, чем исправить.

Вечером сидим, ужинаем. Зигфрида нет.  Мама то и дело посматривает в сторону прихожей.
-Мам, ты чего дёргаешься?
-Я не дёргаюсь, вот придумал,- мама встаёт,- засранец…
-Я что ли?
-Да не ты, а этот…сюрприз! Мог бы уже и явиться. А то с утра чуть не плакал, а сейчас и нос не кажет. Вот явится, я ему скажу…
Что мама скажет Зигфриду, остаётся неизвестным, потому, что кто-то звонит в дверь. Причём, кажется, придавив кнопку звонка и не отпуская её.
-Где пожар, что ли,- мама бежит к двери, я за ней. За дверью обнаруживается Зигфрид, стоит, привалившись к косяку.
-Пппростите…пьян, как бурьян…- докладывает он, отрывает руку от звонка и вваливается в прихожую. Стаскивает своё пальто, роняет его на пол, потом плюхается на лавочку и начинает медленно расшнуровывать сапоги. Несёт от него, как из винной бочки.
-Где только набрался, - растерянно говорит мама,- Данька, ты как хочешь, а мне эта пьянь в доме не нужна!
У меня слов нет. Такой подлянки я от ворона не ждал, тем более после утренней сцены. Он, наконец, справляется с сапогами, встаёт, и, шатаясь, отправляется в комнату. Мы смотрим ему в спину, со второй попытки Зигфрид вписывается в дверь и раздаётся грохот…
Я, наперегонки с мамой, кидаюсь в комнату: Зигфрид свалился крайне удачно - прямо на матрас, и, кажется, мгновенно заснул, обняв подушку.
-Вот чучело,- говорит мама, и по голосу непонятно, сердится она или нет,- запойный что ли… и я тоже хороша, вот же…
-Лена- дурочка,- подсказываю я, и получаю подзатыльник. Мама смеётся.
-И сынок весь в мамашу,- заключает она,- ладно, пусть проспится, завтра разберёмся. Ещё и носки рваные…
Я смотрю на Зигфрида - и правда, из дыры в носке торчит палец. Мама только вздыхает, потом командует:
-Пошли-ка, расскажешь мне про это…явление!
И я рассказываю. Всё, что знаю, про ворон, ворона и филинов. Всё, что видел, и что мне рассказал Зигфрид. И про голову тоже рассказываю, потому, что всё - значит всё, до самого конца.  Мама слушает, не перебивая, потом сидит молча.
-Да…история с географией,- задумчиво произносит она наконец,- вот расскажи кто другой, я бы ни в жизнь не поверила. И если бы не всякие странности, тоже не поверила бы.
-А с тобой какие странности были? – интересуюсь я, - и почему я ничего про это не знаю, а? Родному сыну и ничего не говоришь!
-Да как то тебе такое рассказывать…- мама ёжится, точно замёрзла,- неудобно как то.
-Неудобно спать на потолке, - ворчу я,- потому, что одеяло падает! А своему собственному ребёнку рассказать, что с тобой случилось очень даже удобно. А то как драться - так удобно ей…
-Ну, прости, - мама, кажется сама не рада,- с тех документов и началось. Шеф их привёз, типа сопровождение сделки,  в сейф убрал. Сказал, что если что случится, пришибут нас с ним…или в рабство на галеры…
Мама криво усмехается, эпос про шефа я слушаю уже года три…или четыре? В общем, я его никогда не видел, но он мне уже как родной.
-В общем, там большие деньги замешаны, и люди непростые. И зачем он, дурак в такое ввязался и меня втянул! Я ему говорю - Антон Викторович, у меня ребёнок! А он – не бойся, Елена Сергеевна, прорвёмся, увидим небо в алмазах…Ага, и в клеточку. И ведь точно помню, как я эти документы несчастные решила от греха подальше домой отвезти, на такси ехала, тряслась как осиновый лист. И в тот же день Филинова встретила, в обед. Пошла кофе выпить, кафешка у нас рядом, а он там сидит, здравствуйте, Леночка, как дела…А на следующий день как торкнуло меня, думаю- квартиру обокрали…я домой, ищу- а нету! А тут ты…я со страху на тебя и накинулась, решила, что или ты их куда дел, или убрать тебя из квартиры, ведь уверена была, что сейчас меня убивать придут.
-Мам,- я подхожу, обнимаю её, мама дрожит, видно до сих пор не отпускаете,- мам, ты наплюй. Ты у меня молодец!
-Дура я у тебя,- вздыхает мама, - ты удрал, я сижу, реву, тут шеф звонит, где, говорит, ключик-то, Елена Сергеевна? Я на работу, сейф открыли- лежат родимые на месте! И вот что это было, а?
-Это филин тебя заморочил,- со знанием дела говорю я,- они такие!
-Дурь это всё,- сомневается мама, - а потом…я чуть с ума не сошла, тебе звонила, весь район оббегала, знаешь, как страшно?
-Ну, я ж нашёлся,- я наливаю чай, он уже остыл, но мама всё равно пьёт.
-Слава богу,- она отставляет чашку,- гадость какая! Чего это ты мне налил?
-Чай, холодный,- признаюсь я,- подогреть?
-Подогрей,- соглашается мама,- только это ещё не всё…документы- то нашлись…
-А осадочек остался,- комментирую я.
-Ну, примерно,- мама подпирает рукой голову,- понимаешь…ты в принципе взрослый уже…
-Понимаю, - я ставлю на плиту чайник,- нашла кого?
-Да если бы,- мама так и сидит, как Алёнушка на камушке,- вроде приличный мужик-то, пару месяцев как познакомились, по работе. А тут вдруг- люблю, трамвай куплю, я и повелась…ну, сам понимаешь…
-Лена- дурочка,- комментирую я, она часто так себя называет. Иногда оправданно, иногда нет. Сейчас как раз к месту.
-Точно,- мама вздыхает,- так ухаживал красиво, с сыном твоим, говорит, хочу познакомиться, чтоб жить одной семьёй… А когда всё закрутилось, и я опять Филинова встретила, он вечером мне звонит…
-Кто, Филинов? – кажется я нить потерял.
-Тьфу, Данька, ты вообще, чем слушаешь? – возмущается мама,- не Филинов, а Игорь! И так красиво поёт, что приезжай ко мне, я и купилась! Ага, приехала, а он пристал про ту сделку… я опять испугалась, и тебя постаралась спровадить из города. А он то про деньги, то про любовь неземную…я уж и не чаяла, как удрать! Еле- еле вырвалась! Вот и куда вляпались… Ещё и этот твой сюрприз, пьянь такая! Дань, ты поберегись, а? У меня ведь только ты и есть… так уж получилось.
Я снова наливаю чай, достаю конфеты. Мама молча пьёт, я тоже ничего не говорю. В комнате возится Зигфрид, стонет. Потом , натыкаясь на стены бредёт в туалет, судя по звукам, его тошнит.
Мама отставляет чашку, я иду за ней.  В туалете Зигфрид сидит на полу в обнимку с унитазом.
-Что, родное сердце, проблевался? – сварливо интересуется мама, - полегчало?
Зигфрид что-то мычит в ответ, встаёт, шатаясь, плетётся в кухню, включает холодную воду и жадно пьёт прямо из под крана.
-Сушняк? – спрашивает мама,- ну-ну… набрался где, скотина?
Зигфрид наконец отрывается от крана, шмыгает носом и смиренно говорит:
-Мне вещи собирать, да?
-Проспись сначала,- мама машет на него рукой,- утром поговорим.
Ворон послушно разворачивается и плетётся в комнату, спать.
-Всё, Данька, пошли и мы на боковую,- мама зевает,- хватит…посуду только помой, ладно?
-Ладно,- соглашаюсь я, и отправляюсь мыть посуду.
Ночь. Постоянно просыпаюсь, похоже, Зигфрид спьяну решил, что главная цель его жизни -не давать мне спать. Поэтому он периодически начинает говорить, довольно громко. Насколько я понимаю, он куда-то опоздал, ну, или боится опоздать, и об этом сообщает. Я пинаю его в бок, он замолкает, но ненадолго, ровно настолько, чтоб я успел задремать. Потом всё начинается сначала. Я уже думаю, что в принципе, март месяц, и на лавочке в парке вполне можно существовать, а если в метро спуститься, то существование  станет вполне комфортным.
К утру я, в конец вымотанный, понимаю, что спать мне не светит, и иду на кухню, хоть чаю выпить. Голова как телевизор, точно это я вчера напился, а не Зигфрид. Чайник кипит, входит мама.
-Что, Данька, весело? А вот будешь головой думать в следующий раз, прежде чем такие сюрпризы в дом тащить!
Я молчу… а что тут скажешь?
В итоге, после чая я перетаскиваю свою постель в мамину комнату, там хоть не так слышно будет, проваливаюсь в сон. Снится мне всякая ерунда, птицы, люди, и почему-то сокровища. Причём во сне я совершенно точно знаю, что эти сокровища зарыл Иван Грозный, именно для меня. А я, дурак такой, никак откопать не соберусь. Иван Грозный в моём сне злился и угрожал посохом, я от него убегал и искал лопату, а птицы громко орали и хлопали крыльями.
-Дань, просыпайся,- мама, чего это она?
-Мам, ты чего?
-Вставай, я чего- то боюсь, иди -ка глянь.
Чего- то и я напугался. Вскакиваю, что случилось-то?
В моей комнате обнаруживается совершенно несчастный Зигфрид. Выглядит он… Ну, как выражается один мой приятель, «как за три дня до смерти».  По его виду абсолютно ясно, что он крайне сожалеет о вчерашнем, и если бы мог, то сделал бы всё, чтоб отыграть назад.
-Что, дружок, похмелье? – противным голосом спрашивает мама. Кажется, она уже перестала бояться.
Зигфрид в ответ только стонет, сил отвечать у него явно нет. Как и встать и уйти, поэтому мне ясно, что в ближайшее время ворон таки останется здесь. Прямо в моей комнате, на полу, иначе просто помрёт, и тогда мне грозят разборки с Карлом, как я понимаю, убивать Зигфрида можно только ему.
-Тааак… - мамины интонации мне знакомы, и явно ничего хорошего Зигфрида в ближайшее время не ждёт,-  выметаться отсюда, значит, мы не хотим… мы хотим тут страдать!
Ворон пытается спрятаться под подушкой, но целиком там не помещается.
-Что, стыдно, да?- продолжает мама,-  сейчас я тебя воспитывать буду!
Ой, блин… Короче, кто-то попал по полной, и, к счастью, это не я! Поэтому я встаю у двери, и начинаю получать удовольствие. Мама умеет проводить воспитательные беседы, мне, лично, уже через пятнадцать минут кажется, что я изверг, и прощенья мне нет…
-Простите,- говорит из-под подушки Зигфрид,- я больше не буду, честно! Я уже понял…
-Понял он,- фыркает мама,- подушку положил! Хватит в неё сопли сморкать!  Подъём!
Я понимаю, что если мне жизнь дорога, лучше маме не мешать. Она сейчас на него наорёт, а потом простит. Хуже было бы, если бы она тихо и спокойно разговаривала. Есть у неё такой змеиный голос… пару раз слышал, больше не хочу.  Зигфрид встаёт, его шатает, он в одних трусах, значит, разделся всё-таки ночью. Стоит перед мамой, повесив голову, будто казни ждёт. Мне смешно - мама еле-еле ему до плеча достаёт. С подушкой оборотень не расстаётся, мнёт в руках.
-Подушку положил быстро, и пошёл в ванную! – командует мама,- приведи себя в приличный вид. На что похож! И как только не стыдно!
Зигфрид, наконец, находит в себе силы расстаться с подушкой и плетётся в ванную. В коридоре его заносит, он вписывается в стену и падает на пол. Я бегу на помощь - ворон сидит на полу, держась руками за голову и стонет.
-Что случилось? – мама тут как тут,  – башку, что ли, расшиб, красавец наш?
Зигфрид смотрит на неё страдальческим взором, на лбу у него наливается здоровенный синяк.
-Были бы мозги, было бы сотрясение,- констатирует мама,- вставай и иди, умойся. А потом решать будем, что с тобой делать, ясно?
Зигфрид по стеночке встаёт и ковыляет дальше.
-Мам,- прошу я,- не выгоняй его, а? Ну, куда ему деваться-то, он не будет больше…
-И меньше тоже, - припечатывает мама,- Дань, ты, конечно, интересно рассказываешь, но, извини, как-то не верится! Впрочем… ладно, дадим  твоему приятелю шанс реабилитироваться.
Фффух… отлегло у меня. Сразу поотпустило. Ровно до того момента, как из ванной донёсся грохот.
Мы, как по команде, несёмся в ванную. Дверь Зигфрид не запер, света в ванной нет, а сам он сидит на полу, прикрываясь руками, по которым течёт кровь. В полутьме кажется, что руки у оборотня выпачканы чёрной краской.
-Что ещё? – у мамы непривычно высокий, звенящий голос.
-Взорвалось,- тихо говорит Зигфрид,- прямо в лицо…
Мама хватает его за локоть, выводит из ванной, под ногами хрустят осколки. В кухне сажает к окну, и я могу оценить масштаб катастрофы: руки у ворона изрезаны стеклом, несколько осколков торчат из ран. На полу- кровавые отпечатки ступней, порезался, пока шёл. Мама осторожно отводит его руки от лица, кажется, он вовремя успел прикрыться, глаза на месте, только на щеке пара царапин.
-Даня, аптечку давай! Как же ты так…
-Лампочка взорвалась,- поясняет Зигфрид,- я не нарочно…простите…
-Да понятно, что не нарочно,- вздыхает мама,- что ж ты какой невезучий! Сейчас, погоди, обработаю.
Через полчаса, умытый и перевязанный, Зигфрид возвращается на своё место в моей комнате. Я приношу ему стакан воды, он пьёт и говорит:
-Вовремя эта лампочка того…а то вылетел бы я как пробка отсюда. А теперь я раненый, не выгонит наверно.
-Ты чего набрался-то, а? – интересуюсь я, - обещал же прилично вести.
-Да понимаешь, Дан, какая штука дурацкая вышла,- оборотень мотает головой, охает, устраивается поудобнее,- сам понять не могу, чего меня так развезло! Я хотел поспрошать  пару человек про коммуналки в центре, нашёл одного типчика, вроде всё норм было… а потом, вот хоть убей, не пойму, что случилось! Вроде выпили то немного, мне ж оно как слону дробина, а чую - всё… пошёл в разнос. И не помню ничего, очухался - сижу на остановке какой-то, ну я такси поймал и сюда. Ладно, деньги были заплатить! У меня в штанах всегда малость заныкано…
-Горе ты луковое, - мама стоит в дверях, - деньги-то и паспорт проверил? Дань, посмотри-ка, у него деньги на месте? Сюрприз, где у тебя финансы-то лежат, а?
-В пальто, в карманах рассованы…- Зигфрид как то сразу поскучнел,- и паспорт тоже, во внутреннем.
Я вытряхиваю карманы зигфридова пальто. Зажигалка, початая пачка сигарет, какие-то рекламки, проездной…денег нет ни копейки. Паспорт, правда, обнаруживается во внутреннем кармане, вместе с непонятной запиской. На замызганной бумажке корявым почерком записан адрес, но, как я ни стараюсь, прочитать не могу.
-Ну, чего там,- кричит мама из комнаты.
-Паспорт есть, а денег нет,- отвечаю я.
-Вот, - резюмирует мама,- всё ясно! Пил не пойми с кем, небось, сыпанули тебе чего, деньги выгребли. Ладно, последнее китайское предупреждение: ещё один номер - и ты бомж, понял, сюрприз?
Зигфрид благодарит маму, уверяет, что он всё понял, и скорее помрёт на месте, чем ещё раз сюда пьяный заявится. Я почему-то ему слабо верю, из того, что я знаю, я понял, что косяки - это стиль его жизни.
-Как вовремя-то! – радуется Зигфрид, когда мама уходит из комнаты,- а я иду умываться, думаю- всё. Вылечу к фигам… и тут рраз! И лампочка взорвалась!
-Лампочка,- сомневаюсь я.- а не ты её того?
-Не, не я! – Зигфрид аж сел, забыл, что он помирающий,- я так не умею, просто повезло! Я вообще по жизни везучий. Только как то странно везучий, сначала жопа полная а потом и не полная. Но всё равно жопа…
В дверь звонят, мама кричит:
-Дань, кто там, открой!
Я смотрю в глазок - за дверью стоит Карл.
-Привет,- он оглядывается,- дурачок наш тут?
-Кто там,- спрашивает мама из кухни,- кто пришёл?
-Это ко мне,-  я толкаю Карла в свою комнату, - мы сам разберёмся!
Зигфрид, при виде Карла, натягивает одеяло на голову.
-Здравствуй, дебил! – Карл присаживается на корточки и с интересом рассматривает одеяло,- и что это ты тут делаешь, а? Никак опять по помойкам кочевал, крысу ел, а сюда помирать явился? Дан, давно он тут номера откалывает?
-Недавно,- растерянно отвечаю я,- на него лампочка взорвалась, порезался…
-Ага, ага.- Карл прямо верит,- а дома страшный я, домой нам религия не позволяет! Ты, урод, зачем лезешь, куда не просят? Кто тебя просил к Даше соваться, а?
-Отстань, Карлуша,- отвечает из-под одеяла Зигфрид,- мы ж как лучше! Ну, не выгорело, бывает…
-Не выгорело,- передразнивает Карл,- блин, сказано же было - сам разберусь! Нет, полезли, два идиота! Ладно, Кларка, она маленькая, а ты-то! Бестолочь здоровая, и чего наплёл только! Урод… прибить бы тебя, да жалко, как память о несчастном детстве! Ладно, собирайся, домой пошли.
-Не пойду,- Зигфрид, кажется, совсем в клубочек свернулся, из-под одеяла не видать,- я не могу, я раненый. Я тут буду.
-Ты не раненый, ты на всю голову больной, причём с рождения,- констатирует Карл,- вылезай уже! Не буду я тебя убивать.
-Точно не будешь? – подозрительно интересуется Зигфрид.
-Сказал же,- Карл машет рукой,- хватит уже дурью маяться.
Зигфрид осторожно высовывает голову из-под одеяла.
-Ох, ё… -  Карл оценивает масштаб повреждений,-  везучий ты, Зигги, как покойник! Ладно, отлёживайся пока. Дан, он вам не сильно мешает? А то я его заберу.
Зигфрид мотает головой, я говорю:
-Да нет, пусть будет.
Мама входит в комнату, интересуется:
-А вы что, знакомы?
-Да братец это мой,- вздыхает Карл,- младший. С придурью он  у нас, но, в принципе, безобидный.  Просто клинит иногда, бывает. Вы уж извините…
-Да ладно,- мама пожимает плечами, - ничего страшного! Вам, может, такси вызвать? А то он ноги порезал…
В ванной громко шумит стиральная машинка, отжимает. Мама говорит Зигфриду:
-А я шмотки твои в стирку кинула, переодеться-то есть во что?
Ворон радостно мотает головой.
-Неа… у меня джинсы одни, а без штанов я не поеду! Там холодно! А ещё мне сапоги на бинты не налезут!
Я понимаю, что терпеть нам Зигфрида ещё долго придётся, пока он сам не решит, что в состоянии нас покинуть. Мама, кажется, от такой перспективы не в восторге, на лице у неё прямо крупными буквами это написано.
-Лена - дурочка,- говорю я одними губами. Она незаметно показывает мне кулак, и, кусая губы, чтобы не рассмеяться  в голос выходит из комнаты.
-Чего делать будем? – спрашивает Карл,- Дан, твоя мать меня не прибьёт, если я с ней поговорить попытаюсь?
-Дан,- вдруг говорит Зигфрид,- спроси мать, коммуналка на Знаменке была, да? Домик такой, старый, двухэтажный, верно?
-Какая ещё коммуналка,- не понимает Карл,- чего это тебе в больной мозг тюкнуло? Дан, Зигги головой не стукался?
-Прекрати эти инсинуации, Карлуша,- морщится Зигфрид,- ты просто не в курсе. Сейчас я тебе ситуацию в двух словах обрисую : предки нашего друга Дана жили в коммуналке, в центре, прямо под кремлёвской стеной. А потом рраз- и съехали, причём спешно-спешно, а почему- не сказали. Но, по факту, потом очень сожалели, что схватились за первый попавшийся вариант. А Старый их соседом по той самой коммуналке был…улавливаешь?
-Интересненько, интересненько…- Карл усаживается поудобнее,- значит Знаменка…или таки нет? Дан, уточни.
-Я не в курсе,- признаюсь я,- надо мать спрашивать.
-Я там адресок один записал,- сообщат Зигфрид,- глянь, в кармане бумажка была, вместе с паспортом. Тот?
-Там прочитать ничего нельзя,- я вытаскиваю бумажку,- написано как курица лапой.
-Сам ты курица,- фыркает Зигфрид,- всё понятно я написал! Вот…улица Знаменка, дом…ну, подумаешь, расплылось малость, или нет…ты мать-то спроси!
-Да уж…-Карл вертит в руках бумажный огрызок,- лапой явно написано. Вороньей.
-Вороновой,- поправляет Зигфрид,- ворона – это ты, а я - ворон.
-А зачем лапой-то писать? Рук, что ли нету,- ворчит Карл, - не разбери поймёшь! И чего это от тебя перегаром несёт? Набрался вчера, что ли, пятницу отмечал?
-Ничего я не отмечал,- возмущённо говорит Зигфрид, садится на матрасе и делает обиженное лицо,-  я сведения добывал! Вот эти вот!
 Он тычет забинтованным пальцем в бумажку, бумажка рвётся.
-Надобывал, - ухмыляется Карл,- тоже мне шпион! Врешь ты всё, Зигги, небось, приятелей своих встретил, Гвоздя и ещё кого- нибудь, крыс по помойкам ловили, пили всё, что горит…
-Инсинуации свои оставь при себе,- дуется Зигфрид,- мои друзья люди приличные и почти интеллигентные! И выпил я немного, меня ограбили вообще-то! Отравили! А ты, вместо сочувствия, начинаешь строить беспочвенные предположения, попрекать меня моим тяжёлым беспризорным сиротским детством!
-Сирота казанская,- резюмирует мама, она снова стоит в дверях комнаты,- и что это ты там добыл?
Зигфрид мигом затыкается и только глазами хлопает. Мамино явление почему-то ввергает ворона в ступор. Я интересуюсь:
-А куда ты ночью опоздать боялся? Постоянно вопил, что опоздали или опоздаем…
Зигфрид со стоном хватается за голову, Карл внезапно бледнеет, как смерть и смотрит на меня с каким-то непонятным страхом.
-Ну, и что всё это значит? – строгим голосом спрашивает мама.
Всё, попали…теперь не отвертятся. И я тоже…
-Чего молчим, а? – мама не отступает,- что натворил, Данька?
-Я ничего! – чего это сразу Данька, будто тут больше нет никого… вон, целых два оборотня! Так нет, сразу Данька!
-Елена Сергеевна,- вдруг поднимает голову Зигфрид,- а почему вы со Знаменки съехали?
-Чего? – мама смотрит на него так, как смотрела бы на говорящую кошку…или птицу, – какая Знаменка?
-Вы же на Знаменке раньше жили да? – не отступает Зигфрид,- ну, давно, в коммуналке! А потом съехали сюда. И жалели!
-Ну, да,- мама, кажется, полностью уверена, что тут психи собрались,- жили. И съехали, а что? Это же когда ещё было-то! Больше двадцати лет прошло.
-А почему съехали? – подключается Карл,- вы же помните, только никому не рассказываете! Обещали молчать, да? Или…или за вас обещали?
-Да что вы пристали с этой Знаменкой! -  возмущается мама, а я понимаю, что Карл угадал. И мне становится страшно.
-Мам, тут столько всего уже было,- вздыхаю я,- что тайной больше, тайной меньше… рассказывай уже!
-Боюсь, что слишком долго…поздно … - глухо говорит Зигфрид,- если началось! Нельзя было молчать!
-Да что вы меня пугаете,- мама садится рядом со мной,- и так пуганая! Навязались на мою голову, будто мне своих проблем мало! Подумаешь, квартиру сменили, там одна комната была, а тут квартира! Ну и что, что район вокзальный, а там центр… время такое было! Или берёшь, что дают, или так возьмут, и хорошо, если живым бомжом останешься, а не прикопают где в лесочке! За нас заступаться некому было, мать - вдова, и я - школьница, ни родни, ни друзей крутых. Нам прямо сказали, что если жить хотим- то и рыпаться нечего.
-А теперь, если можно, правду,- Карл смотрит на маму строго и немного грустно,- это же внешняя сторона, а на самом деле что было?
-И откуда ты только взялся, такой умный, - мама, кажется, смущается, - мне-то мать моя сказала, что если когда проболтаюсь – убьёт сама, чтоб не мучилась. А то умирать долго придётся, и больно, а она меня любя - раз и нету…
-Мам, ты серьёзно? – чего – то я не догоняю, бабушку я помню не слишком хорошо, но на монстра, способного убить собственную дочь она как то не тянула. Вроде бы…
-Куда уж серьёзнее,- мама встаёт, оглядывается. Карл вдруг вскакивает, бежит к входной двери, распахивает её, потом снова захлопывает.
-Никого нет,- докладывает он.
-Точно никого? – сомневается Зигфрид,- а в окошко глянуть?
Карл смотрит в окно, точно невидимый шпион затаился ,  прилипнув к стене.
-Вентиляция,- приходит в голову ворону очередная блестящая идея.
-Параноики,- заключает мама.
-Нам положено,- ухмыляется Карл,- мы же враны.
-Так Данька что, не наврал про оборотней? – подозрительно интересуется мама.
-Не врал я!
-Я могу, в принципе, доказать…- нерешительно говорит Карл,- только вы отвернитесь, что ли… не люблю когда смотрят.
-Я тоже могу,- встревает Зигфрид,- только я потом ещё дольше болеть буду потому, что меня в Иванове одна сволочь кирпичом по башке …
-Не надо, я верю,- машет руками мама,- но рассказывать всё равно не буду. Не моя тайна, просто случайно оказались мы не в том месте и не в то время. Хорошо, хоть вообще живы остались.
-А придётся,- Карл стоит перед мамой и смотрит на неё внимательно,- иначе Богдану плохо будет…за ним и так уже охота.  А так - хоть  точно знать будем, опоздали мы или ещё шанс есть.
-Куда опоздали-то, - так, не нравится мне всё это,- вы вообще внятно говорить  можете, а?
-Ты, Дан, нас пойми и прости,- Зигфрид трогает меня забинтованной рукой,- мы параноики недоверчивые. Природа такая, никуда не попрёшь. Я – то с самого начала против был, хотел сам тебе рассказать, а потом голову увидел…
-Нифига и не потом,- перебивает его Карл,- голову ты сначала увидел и за каким- то мпх решил отжать! Хотя тебе она на хрен не сдалась.
-Ну… я могу и ошибаться в хронометраже…- Зигфрид поднимает глаза к потолку,- но голову я чётко видел. У меня того, помутнение рассудка случилось! А потом прояснение наступило!
-Ага, прояснение,- ворчит Карл,- а потом свалили с Кларкой, бросили меня с филином, гады - немцы!
-Ну, ты ж у нас мозг,- Зигфрид явно себя виноватым не чувствует,- а мы так, мимо проходили!
-Да объясните вы уже внятно,- мама начинает злиться, - Данька то тут при чём! Его тогда и в проекте не было!
-Ну, вы-то были,- пожимает плечами Карл,- вот вас и шарахнуло! А раз быстро съехали, то никто и не заметил… а вот, кстати, а муж ваш где?
-Наш муж объелся груш,- мама оглядывается, и по её лицу видно, что ничего хорошего Карлу не светит. Зигфрид мигом суёт маме полупустую сигаретную пачку, она удивлённо смотрит на свою руку.
-Ты чего это, а, сюрприз?
-Так я чтоб вы не нервничали! – улыбается во весь рот предусмотрительный ворон.
-Господи,- мама швыряет сигареты ему обратно и начинает истерически смеяться, - вот же…
-Так в чем дело-то, а? – я твёрдо решил прояснить всё до конца. Меня -то судя по всему эта байда непосредственно касается.

Ретроспектива очередная…

 Коммуналка на Знаменке.

Леночка придирчиво оглядела себя в зеркало. Результат её порадовал, сейчас она казалась себе очень взрослой и привлекательной. Длинный свитер, лосины, высокие сапожки, взбитая чёлка и яркий неумелый макияж добавляли ей неотразимости в собственных глазах. Девочка вывернула шею, рассматривая себя со всех сторон. Сегодня её впервые пригласили на свидание, и ей хотелось, чтобы этот день был особенным. Она подхватила сумочку и выскользнула в коридор коммунальной квартиры.
В коридоре было пусто, будний день, большинство жильцов на работе, только одна дверь приоткрыта, Леночка знала, что там живёт лежачая старуха. К ней несколько раз в день прибегала дочь, ухаживала, кормила, а потом жаловалась на кухне: «Никакой жизни, третий год лежит, ни туда, ни сюда! И себя и меня измучила…» Леночка и женщине и старухе сочувствовала, но как то отстранённо.
-Девочка…- раздалось из приоткрытой двери,- девочка, подойди…
Леночка оглянулась – в коридоре никого. Вдохнув поглубже открыла дверь пошире, и нерешительно вошла в комнату.
В комнате стоял тяжёлый запах лекарств, болезни и ещё чего-то, страшного. Леночка попятилась назад, в коридор, но с кровати вновь раздался слабый голос:
-Не бойся, иди сюда… тебе отдам… не им… подойди, детка…
Девочка осторожно подошла к кровати. Она уговаривала себя, что бояться вообще-то нечего, бабка лежачая, в случае чего удрать всегда можно. Перед ней, на кровати лежала маленькая иссохшая старушка. На сморщенном, тёмном личике, казалось, жили только глаза, сквозь редкий белый пух просвечивал череп.
-Бабушка, вам попить дать? – нерешительно поинтересовалась Леночка.
-Ближе иди,- прошелестела старуха,- сейчас…не пускают меня, отдать надо.
-Что отдать? – Леночка подошла вплотную, в голове метались суматошные мысли: « А вдруг? Вдруг старуха какая- нибудь графиня, вдруг она мне свою драгоценность отдаст? Можно продать и купить…»что купить, Леночка придумать не успела, старуха стиснула её руку с неожиданной силой.
-Берёшь? – живые глаза на древнем лице смотрели требовательно, жадно,- ну, скажи, берёшь?
-Б-б-б-б…беру…-пробормотала Леночка, не в силах освободиться от мёртвой хватки.
-Умница,- морщины на лице собрались в подобие жуткой улыбки,- сама не снесёшь, дитю отдашь своему…сам возьмёт…держи вот…
В руку девочки ткнулся какой-то непонятный предмет, больно уколол ладонь, старуха сжала девичью ладошку так, что Леночка вскрикнула. Вдруг старушечья рука разжалась, упала с костяным стуком, старуха захрипела, выгнулась дугой, и осела на кровать. Каким-то шестым чувством девочка поняла , что старуха мертва, окончательно и бесповоротно. Леночка попятилась к двери, но ноги почему-то отказались её держать, в глазах потемнело, девочка упала на колени рядом с покойницей. Внезапно она почувствовала, что её точно жжёт изнутри, из глаз хлынули слёзы, левая рука разрывалась от боли. Девочка попыталась разжать кулак, но ничего не выходило, подвывая от страха и боли, она поползла прочь из страшной комнаты.
В коридоре Леночка с трудом встала на ноги. Из стиснутого кулака свисала какая-то цепочка и капала кровь. Как в тумане девочка разжала руку – на ладони лежал окровавленный кулон в форме птичьего черепа. Она шмыгнула носом, звук отпираемого замка показался громом. Не совсем понимая, что она делает, девочка сунула подвеску за отставшие обои около телефона и метнулась в свою комнату раньше, чем вошедший в квартиру успел её заметить.
В комнате девочка забилась под одеяло, и свернулась клубочком, прижимая к груди пораненную руку. Боль немного отступила, но руку периодически дёргало, и Леночка тихонько плакала. В коридоре зазвенел телефон, раздались тяжёлые шаги, потом постучали в дверь:
-Лена, если ты дома, подойди!
Леночка застыла, это был мужчина, живущий в крайней комнате, кажется Филинов. В свои тринадцать лет Леночка боялась его до желудочных спазмов, хотя почему- сказать не могла. Сосед ещё постучал, не услышал отклика, ушёл. Хлопнула дверь, Леночка, наконец, выдохнула, всё то время, пока сосед стоял за дверью, она боялась дышать. До прихода матери девочка не вылезала из-под одеяла.
Выслушав дочь, мать только покачала головой, потом вышла в коридор, заглянула в комнату старухи. Леночка услышала, как мать вскрикнула, застучала в соседние двери. Началась суматоха, кто-то отыскал телефон старухиной дочери, кто-то вызвал «Скорую»…Девочка сидела в комнате как мышка, позволив себе только выскользнуть в туалет. У телефона всё время кто-то был, и вытащить из-за обоев спрятанную подвеску девочка не могла. Наконец, труп увезли, дочь старухи, сидя в кухне громко сказала: «Слава богу, отмучилась маманя…» Взрослые сидели там же, и Леночка решила забрать свой трофей.
Она осторожно прокралась к телефону, огляделась – никого, из кухни доносились приглушённые голоса. Девочка провела рукой за обоями и похолодела – пусто! Она отогнула отстающий кусок - ничего. Кто-то вышел из кухни, и Леночка быстро сняла трубку, лихорадочно вспоминая хоть один номер, набрала номер подруги.
-Привет, это я…
-Ленка, ты чего! Сама тарахтела, что хочешь с Максом познакомиться, и не пришла! -                возмущённо завопила подруга,- а я из-за тебя тоже не пошла никуда!
-Прости, Юль,- Леночка шмыгнула носом, - у нас соседка померла, я никак…
-Ладно,- Юлька вздохнула,- завтра расскажешь, коза!
Леночка повесила трубку. На душе стало как-то поспокойнее, точно вместе с пропавшей подвеской с неё сняли какой-то груз.
-Какая хорошая девочка,- сосед стоял, прислонясь к косяку, и внимательно следил за Леночкой,- зачем девочка берёт чужие вещи?
-Я…я ничего не брала,- забормотала Леночка,- она сама мне дала…а кто-то взял…
-Нехорошо врать,- строго сказал мужчина,- я своё всегда найду.
Он навис над перепуганной Леночкой, поднял её голову за подбородок.
-Слабая,  - заключил он,- впрочем…убивать тебя сейчас - бессмысленно. Я подожду.
Отпустил девочку и, неслышно ступая, ушёл в свою комнату. Леночка села на пол в коридоре, уткнулась в колени и горько зарыдала.
Комнату бабки купил какой-то новый русский. Дом в шаговой доступности от Кремля он счёл достаточно престижным и позаботился избавиться от остальных обитателей коммуналки как можно скорее.

Богдан.

-Вот и всё, - грустно улыбается мама,- только шрам остался…
Разжимает левую ладонь - посередине красуется светлый треугольник шрама.
Оборотни, как ни странно, сидят молча. Я как-то даже немного испугался, не похоже это на них.
-Мам, так та бабка тебе голову дала, что ли? – спрашиваю я, хотя и так всё ясно. Просто хочется нарушить это молчание.
-Наверно,- мама пожимает плечами,- я ведь и не разглядела толком. А кто-то спёр…
-Старый,- мрачно сообщает Зигфрид,- хвост даю на отсечение, он!
-Береги хвост,- хмыкает Карл, -без хвоста летать не сможешь. Что Старый -это понятно, он спёр, потом у него спёрли…таскали эту башку все, кому не лень.
-Ну, так, вещь -то хорошая, чего не спереть то! – Зигфрид берёт маму за руку и рассматривает шрам, - нужная вещь… только если крови попробует, уже не совсем нужная.
-А Кларка, значит, разглядела,- Карл снова впадает в задумчивость,- вот скажи, Зигги, почему мелкая увидела, а мы- нет?
-Как это нет? Ты же Дану голову надел! – недоумевает ворон.
-Так я по приколу,- поясняет Карл, - просто…ну, спрятал, типа.
-Прикололося,- теперь Зигфрид смотрит на меня,- чего-то не нравится мне всё это. И чем дальше, тем больше. А муж объелся груш…
-А кто-то по башке получит, чтоб не болтал,- мама встаёт,- есть будете?
Оборотни дружно соглашаются. Вопрос с объевшимся остаётся открытым.

После еды мама внимательно рассматривает оборотней. Я так подозреваю, что с целью заставить мыть посуду, поэтому по-тихому пытаюсь свалить с кухни.
-Дааань! – свалить не удалось.
-Чего?
-Посуду вымой, твои гости-то!
-А я раненый,- радостно информирует Зигфрид, - я не могу!
-Жрать тебе это не мешало,- фыркает Карл и собирает со стола тарелки.
Я включаю воду, Карл берёт полотенце.
Кто-то звонит в дверь.
-Раненый, поди, открой,- командует Карл,- чтоб тебя сразу испугались и свалили!
Мама смеётся, поддакивает:
-Иди, сюрприз, открывай! Я больше гостей не жду.
Зигфрид, громко охая, тащится к двери, открывает.
-Кого надо? – тон у него весьма недружелюбный. Мы с Карлом подсматриваем с кухни, за дверью какой-то незнакомый мужик. Он нас не видит, а мы его очень даже видим. Мужик скорбно взирает на Зигфрида снизу вверх, очевидно зрелище двухметрового парня, покрытого татуировками, и с перевязанными ладонями и ступнями повергает его в ступор. Зигфрид осторожно тыкает в мужика пальцем, тот словно оживает и торжественно говорит:
-Здравствуй, сынок! Какой же ты вырос…
Карл давится от смеха, зажав рот. Меня тоже распирает, аж слёзы на глазах.
-Э… - Зигфрид явно озадачен,- а вы того… уверены? Ну, что отец мой? Или вы это…ну… фигурально?
Карл сползает по стеночке. Одними губами  произносит: «Люк, я твой отец!». Это удар ниже пояса, у меня уже сил нет держаться. Мужик укоризненно смотрит на ворона, тяжко вздыхает.
-Нет, сынок, я, правда, отец твой.
-Так он же помер! – недоумевает Зигфрид,- давно уже!
-Вот как… - мужик шмыгает носом,- значит мать тебе так сказала… позови её, сынок!
-Кого? – Зигфрид явно не врубается, странный мужик какой-то,- она ж померла!
-Мать твоя умерла? – трагически вопрошает мужик,- когда?
-Так давно,- Зигфрид хлопает глазами,- я вообще круглый сирота! Сначала мать померла, потом отец помер… В общем все померли, один я остался. Наверное, тоже помру скоро, кругом только злыдни всякие. Ага, все сироту обидеть норовят!
Я тихо хрюкаю, ворону только в театре играть. Амплуа- униженные и оскорблённые.
-Бедный мальчик,- мужик обнимает Зигфрида,- ничего, я твой родной отец, теперь у тебя всё хорошо будет!
-Зигги,- не выдерживает Карл, - ты чего это тут с каким-то левым дядькой обнимаешься? Твоя личная жизнь, конечно, но тебя ж так с квартиры погонят, чесслово!
Мужик отскакивает от Зигфрида и смотрит на Карла.
-Карлуша,- строго говорит Зигфрид,- не мешай! Ты что, не видишь, дяденька говорит, что он таки мой родной папа! Хотя мне что-то как-то слабо верится…не похож ни разу, я своих родителей помню. И таки все говорили, что я точный портрет Райнхардта Сильверкрафта!
-Э…-мужик недоуменно разглядывает оборотней,- а кто этот… райн…
-Так отец мой покойный.- Зигфрид пытается почесать в затылке, но опускает руку.- Сильверкрафты мы, папаша покойный значит, Райнхардт Август был, а я Зигфрид Улла. А что?
Мужик с надеждой смотрит на Карла. Осторожно спрашивает:
-А ты…
Явно Карл в роли сына нравится ему больше, чем Зигфрид. Но Карл в сыновья к нему совершенно не стремится.
-Карл Ульрих Грауфогель, брат этого дебила,- он тычет Зигфрида в бок,  поясняет, - двоюродный.
-Сам ты дебил,  Карлуша, – обижается Зигфрид, и апеллирует к мужику,- вот видите, никто меня не любит! А может, вы меня усыновите, а?
Я решаю вмешаться, пока мужика прямо у нашей двери удар не хватил.
-А вам кого вообще надо-то, а?
По-моему, мужику совсем поплохело, он смотрит на меня с каким-то ужасом, открывает рот, как рыба в аквариуме, не в силах ни звука издать.
-Зигги, ты урод,- Карл снова тычет Зигфрида в бок кулаком,- чего ты напрашиваешься? Человека так удар может хватить! Дан, а ты тоже хорош, водички поди налей, что ли! Мы на него побрызгаем, авось очухается.
-Хватит в меня тыкать, синяк будет,- Зигфрид отодвигается от Карла,- нечего завидовать! Человек ко мне со всей душой, а ты!
Я несу воду, мужик всё ещё пребывает в ступоре, и я его отчасти понимаю. Ссорящиеся оборотни то ещё зрелище, я-то как-то привык уже, а в первый раз оно впечатляет. 
Карл отбирает у меня воду и брызгает на мужика. Тот начинает отряхиваться, мотает головой.
-Я ж говорю, очухается,- удовлетворённо констатирует Карл,- значит, вы сына ищете? А почему здесь? Нас тут много, в принципе мы все подходим, отцов у нас не наблюдается ни у кого, верно?
-Точно, - поддерживает Зигфрид,- а кое у кого и матерей тоже! Так что, Дан, ты в очереди последний, ты не круглый сирота! А у тебя, Карлуша, сестра имеется, так что я тут самый несчастный и жизнью обиженный!
Мужик вдруг поворачивается и смотрит в коридор, вид у него такой, точно привидение увидел. Я тоже смотрю туда, там стоит мама, охает , вытирает глаза, и, наконец, смеётся в голос.
-Ох…вот спектакль устроили…- сквозь смех выдавливает она,- господи… Влад, смотри, какой тебе выбор широкий, бери любого! Ой, не могу… папаша… родненький… объявился!
Что? Это вот мой отец, что ли? Мам, где твои глаза вообще были, а? Я верчу головой, не, я на такое не подписывался!
-Ле…на… - выдавливает из себя мужик,  - Лена…  я виноват, Лена! Я понял, всё понял!
Ага, понял он, всего-то шестнадцать лет прошло, и понял. Во тормоз! Не, мне такого счастья и даром не надо.
-Чего понял-то? – ехидно интересуется мама,- я ж тебе говорю, вон, три штуки стоят. Любого выбирай! Ты ж даже не знаешь, как твой выглядит, с квартирантом спутал!
Мужик , наконец, определяется и трогает меня за руку. Я руку убираю, мало ли!
-Лена, это же наш сын? – нерешительно говорит он.
-А какая разница? – не сдаётся мама,- этот, не этот, все хорошие! Он тебе столько лет нафиг был не нужен, чего теперь – то явился? Наверное, родительский долг отдать? Алименты за всю жизнь заплатить? Давай, я сейчас подсчитаю…сколько там у нас прожиточный минимум сейчас? Дан, тебе отец нужен, или как?
-А зачем? – осторожно интересуюсь я, - я как то привык уже, не то чтоб совсем не надо, но…
-Ну, опоздал ты, Владик,- констатирует мама,- лет так на тринадцать. Тогда Даньке отец очень нужен был, а сейчас, сам видишь – привык. Так что посмотрел, и вали. Могу номер счёта тебе сказать, куда деньги переводить.
-Нет в жизни счастья,- печалится Зигфрид,- облом нам, Карлуша. Так сиротами и помрём.
-Стоп,- Карл вдруг становится очень серьёзным,- стоп! Елена Сергеевна, я так понимаю, отец Дана раньше никакой активности не проявлял? А теперь лично пришёл? А почему?
-Я не знал, - признаётся мужик,  - я же денег дал на аборт…
-Могу вернуть,- предлагает мама, - не критично. И вообще, шли бы вы…Владимир Юрьевич. По месту прописки, к жене и детишкам. Помнится, кто-то Лене- дурочке популярно объяснял, что семья ему дороже всего, а я – так, перепихнуться.
Оп-па…а вот теперь мне как то нехорошо стало. Я у мамы такого голоса ещё не слышал, и как-то не хочу. Кажется, я понимаю, почему её на работе «железной леди» называют. Мужик тоже понял, что ему не светит ничего хорошего, но не сдаётся.
-Лена, я понимаю, что виноват перед вами, очень виноват… но может ещё не поздно…
-Поздно,- рубит мама,- иди отсюда, пока я добрая. А то я много чего могу вспомнить, например, про фирму «Салют» и иже с ними.
-А всё таки,  - не унимается Карл,- уважаемый, с чего это вас так на родительские чувства прорвало?
-А вы кто такие? – подозрительно вопрошает мужик, Карл с Зигфридом ему уже явно не нравятся.
-Живу я тут,- информирует Зигфрид,- угол снимаю.
-А я в гости пришёл, к друзьям,- Карл улыбается, но как-то криво.
-Так как, дорогой, чего вдруг решил осчастливить-то? – мама стоит, прислонясь к косяку. Руки сложила, прямо статуя.
-Может, хоть в квартиру пустишь,- мужик смотрит на неё жалобно,- чего на пороге-то…
-А ничего, постоишь,- не сдаётся мама, - ты меня тоже дальше порога не пустил. Давай, излагай.
-Я соседа твоего встретил, бывшего,- признаётся мужик, - он мне и сказал, что сын у меня растёт, очень, говорит, на меня похож…
-Не похож,- заявляю я, - наврал тот сосед.
-Всё? – мама поворачивается к оборотням, - или ещё вопросы будут? Дань?
Я мотаю головой. Нафиг, нафиг, нарисовался тут хрен с горы. Жили без него и ещё сто лет проживём.
-Да вроде пока нет, - Карл явно думает какую-то мысль.
-А если что, мы вас, уважаемый, сами найдём,- успокаивает мужика Зигфрид,- не переживайте. Ну, денег подкинуть можете, мы не против!
-До не свидания! – мама с маху захлопывает дверь, аж штукатурка валится. – Как я давно об этом мечтала,-  сообщает она нам со счастливой улыбкой,-  прямо камень с души!
- Круто, мам,- я, кажется, её понимаю,- здорово ты!
-А то,- мама приосанивается,- я ещё и не так могу!
-А что за фирма «Салют»? – спрашивает Карл, - не то чтобы, просто интересно.
-Да это дела давно прошедшие, - вздыхает мама,- мы с Владиком в одной конторе работали, и эту фирму вели. Я-то дура, влюбилась  в него по уши, он мне всё пел, что с женой не живёт, только ради детей, а потом меня подставил по-крупному, а я ещё и беременная…пришла к нему, он меня на порог не пустил, денег сунул, мол, дальше- твои проблемы. У меня, говорит, семья, жена и дети, а интрижки на работе я не считаю. Меня тогда чудом не посадили, еле расплатились мы с мамой. А он денежки вывел с той фирмы, и жил припеваючи. Вот и всё, а я, значит, Лена- дурочка… а я всё равно в выигрыше!
-В смысле? – не понимаю я.
-Да слышала я про него краем уха,- мама тихо, зло смеётся,- жена его всё на себя переписала, его пинком под зад, а сама молодого завела. Вот он и хватился, кобель. Нафиг, нафиг! Я потом поняла, что к лучшему, зато у меня сын хороший, а у него хрен с маслом! И дети у него с ним знаться не хотят, припомнили папаше всё хорошее.
-Это бумеранг прилетел,- авторитетно заявляет Зигфрид,- так бывает! Только вот я думаю, зачем тот сосед его сюда подослал?
-Вот и я не понимаю, зачем,- Карл садится верхом на стул,- надо подумать.

Даша.

Даша медленно шла по улице. Почему, ну почему у неё ничего не получается… После смерти деда всё пошло наперекосяк. Девушка упрямо шмыгнула носом, нахмурилась. Ей тяжело далась последняя встреча с Карлом, полгода прошло, а стоило его увидеть, и снова больно защемило в груди. Он просто стоял и смотрел на неё, потом подошёл, но она, как последняя трусиха, убежала прочь, а потом рыдала в подушку, мама даже «Скорую» хотела вызывать. Только, при чём тут «Скорая», если она сама, своими руками жизнь себе поломала? И мама, и Полинка всячески пытались её к кому нибудь пристроить, и парни вроде неплохие… но ни один из них Карлом не был. А Даша, наконец, поняла, что ей пытался объяснить Зигфрид, но слишком поздно.
И вот теперь, она снова все испортила. Хотела помочь, предупредить парнишку, чтоб не доверял им так бездумно, но, кажется, всё стало ещё хуже. Этот пацан вдруг посмотрел на неё как-то странно, точно она дура малолетняя, да ещё и сказал, что он не такой как она. Конечно, не такой, небось, сломя голову, в авантюры не кинулся! Даша повертела головой – никого. По газону бродила пара галок, что-то выискивали в тающем снегу.
-Дашенька, здравствуйте! – она вздрогнула, как от удара. К ней спешил тот самый старик, которому Зигфрид подсунул порножурнал. Тот самый, который открыл ей глаза на истинную сущность оборотней. Даша сунула руки в карманы, кивнула , пробурчала под нос «Здрассьте» и приготовилась бежать с низкого старта, но старик мгновенно оказался рядом и аккуратно подхватил девушку под локоток.
-Как ваши дела? – вкрадчиво поинтересовался он.
-Нормально,- разговаривать Даша не хотела. Мало ли…
-Бедная девочка,- грустно сказал старик,- они того не стоят, поверьте…совсем не стоят!
Даша всхлипнула, вытерла нос варежкой. Разговаривать со стариком не хотелось, вспоминался Карл, бледный, потерянный. Потом Зигфрид с Кларой, их нелепые попытки помириться…Девушка передёрнула плечами.
-Извините, мне пора! – она попыталась высвободить руку, но старик держал крепко.
-Простите меня, - он покачал головой,- я понимаю, вам нелегко, но прошу выслушать меня. Речь о наших общих знакомых.
-Что? – Даша вскинула голову.
-Понимаете, возможно, вам всё равно, но и Грауфогель и Сильверкрафт попали в крайне неприятную историю. Ничего хорошего их не ждёт, и, скорее всего всё закончится трагически…
-Что случилось,- теперь Даша вцепилась в старика,- что?
-Они разбудили такие силы, о которых не имеют ни малейшего понятия,- вздохнул старик,-  с этим нельзя связываться никому из живых…вы ведь видели мальчика, верно?
-Ну, да,- Даша растерянно кивнула.
-Заметили, да? – старик внимательно всматривался в её лицо,- он не такой как другие. Осталось совсем немного, они погибнут, погибнут, чтобы дать силы ему.
-Нет! – воскликнула девушка,- нет, нет! Что я могу сделать?
-Вот что,- старик потянул Дашу к скамейке,- шанс ещё есть. Во-первых, свяжитесь с Кларой, она ещё может сопротивляться. Только, умоляю, не говорите ничего Карлу, и тем паче Зигфриду. Договоритесь с Кларой о встрече, но только лично. Только с глазу на глаз! Она обязательно придёт, и я постараюсь объяснить ей, как спасти братьев…
-Хорошо,-  Даша стиснула руки, - я найду её. Обязательно найду!
-Поторопитесь, у нас немного времени,- печально произнёс старик,- осталась максимум неделя, скоро луна…
-Полнолуние? – спросила Даша.
-Нет,- старик удивлённо взглянул на девушку,- нет, напротив…новолуние. Луна умрёт, а без луны сила оборотней тает… они не смогут сопротивляться долго, он просто убьёт их… выпьет…
-Я не дам! – Даша почти кричала,- нет !
-Вы смелая девочка,- улыбнулся старик.- для начала найдите Клару. И скажите мне, где я смогу вас обеих увидеть. Вот моя визитка,- он протянул девушке квадратик плотного картона.
Даша спрятала визитку в сумку, кивнула старику и отправилась к станции метро.

Клара.

Клара облетала территорию. Карл ушёл на поиски Зигфрида, и, судя по всему, нашёл пропажу. Клара сделала ещё круг, опустилась на землю, огляделась, напилась из лужи. Ветер разогнал серые облака, ярко засияло солнце и в лужах отразилось небо, высокое, голубое, какое бывает только ранней весной. Клара радостно каркнула и вновь взмыла вверх.
Через полчаса девчонка-подросток в серой куртке, чёрной юбке, полосатых чулках и тяжёлых ботинках сидела на ограждении газона и уплетала мороженое. Мимо шли люди, кто-то кутался в шарф, не доверяя мартовскому солнышку, кто-то наоборот, расстегнув куртки и стащив шапки. Клара щурилась от яркого света, вертела головой. Внезапно она вскочила со своего места, отшвырнула смятую обёртку в сторону урны, и, спешно заглатывая недоеденное мороженое кинулась бежать по улице, догоняя девушку в ярко- голубом пуховике.
-Даша, Даш, погоди, - Клара схватила девушку за рукав, - не уходи!
-Клара,- Даша порывисто обернулась, обняла девочку,-  я тебя ищу! Нам нужно поговорить, это очень важно…
-Пойдём к нам,- предложила Клара,- тут недалеко.
-Нет, я не могу,- Даша замотала головой,- не сейчас. Давай встретимся… завтра, в центре где-нибудь. В метро, например.
-А чего завтра-то? – Клара наклонила голову к плечу,- парней дома нет, не бойся. Зигги опять от Карла прячется, а Карл его ищет. Недавно звонил, что нашёл, теперь караулит. Пошли? Они не скоро явятся!
-А где они сейчас? – осторожно спросила Даша.
-У одного знакомого,- засмеялась Клара,- пошли, я тебе сейчас такое расскажу, ты не представляешь! Ой, что у нас было! А ведь это я его нашла…
Даша оглянулась и зашагала следом за девочкой. В конце концов, она вполне может выслушать Клару, а потом позвонить старику-филину и договориться прийти вместе с Кларой на ту станцию метро, куда он скажет. Девушка улыбнулась, да, так будет правильно. Она не позволит парням погибнуть из-за какого-то мальчишки-колдуна, пусть даже потом они с Карлом никогда вместе не будут. Зато он будет жить… он поймёт, обязательно поймёт!

Богдан.

Карл громко прихлёбывает чай. Зигфрид сидит, смотрит в какую-то ему одному известную точку на клеёнке, потом начинает обводить узор пальцем.
-Зигги, ты чего? – интересуется Карл,- сидишь, как пыльным мешком из-за угла прибитый?
-Отстань,- Зигфрид морщится,- у меня депрессия. Этот гад даже не рассматривал возможность меня усыновить! Чем я ему плох, скажи?
-Тебе что, правда, такой папаша нужен? – я удивлён до глубины души.
-Ну, не то чтоб нужен,- Зигфрид задумчиво глядит в окно,- просто…
-Поверь мне, сюрприз,- говорит мама,- такое говно никому особо не нужно. Это как синичка в руке - в палец клюнет, в ладошку нагадит и улетит. Не грусти!
-Чего- то у меня предчувствия нехорошие,- не унимается Зигфрид,-  а я вообще-то ворон, птица не простая, а вещая. Карлуша, а ты можешь доброе дело сделать?
-Какое ещё дело? – подозрительным тоном спрашивает Карл,- чего ты придумал?
-В одном хорошем месте,- мечтательно сообщает Зигфрид,- вернее даже не в одном, лежат чертежи и инструменты. Они мне очень сильно нужны. Вот ты даже не представляешь, как сильно! Принеси, а? Я сам туда не полезу, потому, что раненый, а тебе - полчаса лёту, максимум.
-Что ещё за чертежи? – мама явно озадачена.
-Мои, собственные, мне мой учитель подарил,- хвастает Зигфрид,- больших денег стоят. Но я их фиг продам, самому нужны. Ну, и память, опять же…
-О как,- по маминому голосу трудно понять, нравится ей это или нет,- и чему же ты учился у нас?
-Не у вас, - педантично уточняет Зигфрид, а у учителя моего. Часовых дел мастер он был, вот. Лучший по всей Москве! Жалко, умер в прошлом году…Логинов. Иннокентий Иванович, слышали?
-Нет,- мама качает головой,- я как-то в этой сфере не вращаюсь. Часы такие, которые хорошие мастера чинят, я не ношу… а ты, значит, часы чинить умеешь?
- Умею…и чинить, и новые делать. Я всё умею, - Зигфрид поднимает голову,- учитель меня очень хвалил. Я талантливый!
-Верю, верю,- мама улыбается,- по тебе сразу видно, все таланты налицо.
-Не верите,- печально вздыхает Зигфрид,- ну, ладно. Я привык, мне мало кто верит. Зато потом сами меня ищут. Денежки, знаете ли, не на дереве растут.
Я вспомнил, как Зигфрид с Карлом рассказывали про «найденные» кошельки, но благоразумно молчу. Карл, явно поняв ход моих мыслей, подмигивает, я улыбаюсь в ответ.
-Ладно, уговорил,- Карл встаёт,- давай, свети нычки. Небось, по всей Москве распихал.
-Ну не по всей,- Зигфрид медленно встаёт и, ненатурально хромая, уходит в комнату. Карл за ним.
-Охохо,- мама вытаскивает большую кастрюлю, - нахлебников всё больше и больше… ладно, хоть, холодильник нам твой сюрприз забил, не объедят. Борщ, что ли, сварить…
-Свари, свари,- я качаюсь на табуретке. Идти в комнату неохота, пусть оборотни без меня секретничают, мне их заморочки без надобности. Опять же, чую, скоро те чертежи и так увижу. Ага, прямо у себя дома.
-Я ушёл,- громко объявляет Карл,- если что, не звоните, не отвечу. Как закончу, сам позвоню.
-Иди, иди,- мама ставит кастрюлю на плиту,- как раз борщ сварится.
-А если я Клару позову, никто против не будет? – интересуется Карл, стоя на пороге,-  а то она давно борща не ела…
-Зови,- обречённо говорит мама,- я уж поняла, что вы, где один, там и вся стая…


Карл, Клара, Даша.

Русый парень в чёрной куртке шёл по улице, небрежно помахивая большим пакетом. Второй пакет, намного тяжелее для размахивания не годился. Карл щурился на солнышко, и представлял кастрюлю борща – это видение настроение поднимало на раз-два. Он остановился, пристроил пакеты на скамейку и закурил. Нужно было зайти за Кларой, борщ долго ждать не будет, особенно в одной квартире с Зигфридом. Карл затянулся в последний раз и метко запулил окурок в урну. Потом вытащил мобильник, подумал, снова сунул в карман и зашагал по направлению от метро «Тимирязевская» к гостинице «Молодёжная». Немного не доходя до гостиницы, свернул во дворы, туда, где они втроём снимали квартиру.
-Да нет, - Клара налила Даше вторую чашку чая и пододвинула вазочку с печеньем,- фигня это всё! Дан- страшный колдун!
Девочка расхохоталась, Богдан казался ей совершенно неподходящим кандидатом на роль колдуна- убийцы оборотней.
-Я серьёзно,- Даша чуть не плакала, - ты подумай, зачем бы он стал мне врать… И всё так складывается, всё как ему надо, этому вашему Дану! И телефон так вовремя потерял, и к голове той тебя привёл…
-Нет, это я его привела,- Клара макнула печеньку в чай, вытащила, откусила, потом опять макнула.
-Вот,- Даша отпила немного из чашки,- ты даже не поняла, что он вас использовал! Всех… Послушай, просто пойдём со мной завтра, хуже ведь не будет? А старик объяснит лучше, чем я.
-Куда пойдём? – с набитым ртом спросила Клара,-  в Сверчков переулок?
-Лучше в метро,- вспомнила Даша наставления старика,- на Соколе например можем встретиться.
-Я подумаю,- Клара допила свой чай,- если это всё правда…
-Правда,- воскликнула Даша,- я ведь не вру!
-Я вижу.- Клара с  хрустом разгрызла  очередную печеньку, - я говорю, что если это всё правда, то я кому-то сама голову откручу!
Раздался звук отпираемого замка, Даша в панике вскочила,  заметалась по кухне, кинулась в маленькую прихожую, схватила свой пуховик.
-Даша…- Карл выпустил из рук оба пакета. В одном что-то громко лязгнуло.
-Я…я ухожу, ухожу уже,- беспомощно забормотала девушка, но оборотень стоял между ней и дверью. Она попыталась обойти Карла, но запнулась о лежащий на полу пакет, уронила пуховик, Карл подхватил Дашу не давая упасть. Она вцепилась в его свитер, но тут же разжала руки.
-Я пойду,- тихо сказала она, опустив голову,- отпусти…
Карл только крепче прижал её к себе.  Даша уткнулась в свитер носом, и поняла, что сейчас разревётся.
-Не уходи,- попросил Карл,- пожалуйста…
Даша не выдержала, обхватила его и расплакалась.
-Ура? – спросила Клара их дверей кухни.
-Ура,- подтвердил Карл, обнимая Дашу.
-Как же…- Даша наконец смогла членораздельно высказаться,  - мне же идти надо…
-Не-а,- Карл помотал головой,- не надо. Тебя отпускать страшно!
-Тебя тоже,- призналась Даша.
-А давайте я пойду? – предложила Клара,- куда идти?
-Вот эти два пакета надо отнести Зигги, он у Дана сейчас. Представь,- Карл обратился к Даше,- Зигги в своём репертуаре- явился к парню и заявил, что у него жить будет. Вот у пацана мать-то обрадовалась! Когда я пришёл, расцеловать меня была готова, чтоб я наше сокровище забрал, только Зигги как всегда, не повезло, он в ванной умывался, а лампочка взорвалась и он порезался. Теперь он себя раненым объявил, и фиг его оттуда выгонишь. Так это чучело ещё и напиться умудрился в зюзю накануне. Это ж сколько ему надо было выпить, чтоб до бесчувствия набраться, я даже представить боюсь.
Даша несмело рассмеялась. Вот сейчас ей было тепло и уютно, только в самой глубине скреблось и царапалось дурное предчувствие. Ничего, сказала она себе, я справлюсь! Я буду сильной, и с ним ничего плохого не случится!
-Даш,- Клара скорчила умильную мордашку,- а можно я твоё пальто надену?
Она подняла с пола ярко-голубой пуховичок и жалобно посмотрела на Дашу.
-Можно,- не раздумывая согласилась Даша,- надевай!
-Только не порви,- строго сказал Карл,- аккуратно!
-Ага,- Клара мигом напялила дашин пуховик, - я очень - преочень аккуратно буду!
-Иди уже, хватит перед зеркалом вертеться,- усмехнулся Карл,- и позвони, как доберёшься.
Клара фыркнула, подхватила зигфридовы пакеты и хлопнула дверью, оставив брата и Дашу наедине.

Богдан.

Зигфрид сидит на своём матрасе, обхватив руками колени.
-Дан, посмотри в окно, а?
Я смотрю - за окном начинается метель. Совсем недавно светило солнышко, а теперь небо заволакивают серые тучи, ветер гонит снежную крупу.
-Нет никого,- докладываю я.
-Блин,  - Зигфрид стучит по колену кулаком,- что ж так долго-то!
-Да час всего прошёл.- успокаивает его мама,- иди, поешь, чего изводишься!
-Я Карлушу дождусь,- Зигфрид снова застывает недвижным изваянием.
-Борщ сварился,- кричит мама из кухни. – Есть будете?
Я смотрю на Зигфрида, он мотает головой.
-Мы попозже,- кричу я маме. Потом соображаю- Карл же за Кларой пошёл, вот и долго. Озвучиваю Зигфриду свою версию, ворон соглашается и заметно веселеет.
В дверь звонят, оборотень вскакивает и, позабыв о том, что он раненый, бежит открывать.
-Привет, Зигги! Привет, Дан! – за дверью обнаруживается Клара.
-Привет,- я, сам того не желая, улыбаюсь до ушей.
-Представляете, я Дашку в гости зазвала,- Клара снимает ярко-голубой пуховик,- а тут Карл! Ну, и всё! А я вот, - она суёт Зигфриду два пакета,- и специально её пальто одела, и скорее сюда! А они остались! Здорово я придумала? Без пальто -то куда она уйдёт!
-Красава,- ржёт Зигфрид,- интриганка! Как ты её только уговорила!
-Здравствуйте! – Клара здоровается с мамой.- я Клара. А Карл дома остался…он это, понимаете, с девушкой мирится.
-Здравствуй,- мама улыбается.- Мириться - дело хорошее. Мойте руки и обедать.
Клара с аппетитом наворачивает мамин борщ, при этом умудряясь не замолкать ни на минуту.
-Представляете, Дашка мне говорит, что Дан страшно-ужасный колдун! Ага, и ей это Старый сказал!
-Врёт,- авторитетно заявляет Зигфрид, - он врёт. А добавки можно? А то у вас тарелки какие-то маленькие.
-Лопай, пока я добрая,- смеётся мама, кладёт в зигфридову тарелку кость с ошмётками мяса, наливает суп. Подумав, добавляет ложку сметаны.
-Спасибо,- ворон аккуратно вылавливает кость и начинает грызть.
-А Дашка сказала,- продолжает Клара,- что скоро луна умрёт. И ты,- она тычет вменяя хлебной коркой,- ты нас всех того!
-Чего! – я возмущён,- вот зараза, придумает же!
-Да уж,- мама качает головой.- И что это за Старый…
-Так сосед ваш бывший.- сдаёт явки Зигфрид,- Филинов который. Готлиб Иоганн!
-Георгий Иванович, – машинально поправляет мама,- а он то тут с какого боку?
-Так мы его да раза того,- смущённо признаётся Зигфрид,- нае…ли, короче. Но он сам виноват!
-А он Дашке сказал.- не унимается Клара,- чтоб она со мной завтра с ним на Соколе встретилась! Чтобы он нам сказал, как вас от тебя защитить! А то ты, Дан, страшный вампир!
-На Соколе, значит… - задумчиво говорит мама,- завтра, значит…а во сколько? Я бы с ним тоже повидалась!
-И я,- ухмыляется Зигфрид.- Подарочек ему хочу сделать! Как раз успею.
-И я,- я тоже хочу этому гаду в глаза посмотреть, чего это он меня колдуном объявил!
-Ой…- спохватывается вдруг Клара.- Я же Дашке обещала никому ничего не говорить…
-Трепло,- констатирует Зигфрид,- Клара Финна Гуллеборг!
И еле успевает увернуться от летящей в лоб ложки.

Карл. Даша.

Карл осторожно, чтобы не разбудить, перебирает волосы девушки. Её голова лежит на его плече, она дремлет.
-Не отпущу,- говорит он одними губами, - никуда.
Даша вздыхает во сне, устраивается поудобнее. Вдвоём, на узком диване не слишком комфортно, но им хорошо. Карл прикрывает глаза и тоже засыпает.

Богдан.

-Значит завтра, на Соколе,- Зигфрид потирает руки,- я ему устрою сюрпризик! Век меня не забудет!
Он хватает свои пакеты и отправляется в комнату.
-Это надолго,- вздыхает Клара. – А давайте я вам помогу посуду мыть?
-А давайте я вам помогать не буду? – предлагает в ответ мама,- а вы сами всё перемоете?
Пришлось соглашаться.

Даша.

Даша приоткрыла один глаз. В комнате плавали синие мартовские сумерки. Она осторожно подняла голову, Карл, не просыпаясь, прижал её к себе покрепче.
-Ой…- прошептала Даша,- мне же домой надо!
-Не надо, ты и так дома,- Карл тоже открыл глаза.- А пальто Кларка утащила.
Даша покраснела. Представила себе, что скажет мама, если дочь не придёт домой ночевать. А что скажет папа… об этом даже думать не хотелось.
-Ну, ты чего, - Карл сел, притянул девушку к себе и поцеловал в макушку, - что то не так?
-Мама и папа меня ждут,- жалобно сказала Даша,- а я без пальто!
-А ты им позвони,- Карл искренне не понимал, чего тут переживать,- скажи, что у меня ночуешь, да и всё! И что ты теперь тут живёшь.
-Ты что! – воскликнула Даша,- как это…
-Так это,- Карл дунул ей в волосы,- так и скажи, что всё, теперь у тебя есть я, и нечего им волноваться. А пальто Кларка вернёт, ты не переживай! Я ей позвоню сейчас.
-Нет, я так не могу,- девушка жалобно посмотрела на оборотня снизу вверх,- они же тебя не знают! И вот так сразу…
-А как не сразу? Постепенно? – Карл явно не понимал всей ужасности ситуации,- чего тянуть?
-Я лучше Полинке позвоню,- Даша потянулась и вытащила свой телефон из кармана валяющихся на полу джинсов,- она меня прикроет. А потом я тебя с папой и с мамой познакомлю. И Серёжка приедет как раз, он тебя помнит!
-Ну, как знаешь,- Карл говорил спокойно, но чувствовал себя немного обиженным. Он бы предпочёл, чтобы Даша осталась раз и навсегда.
-Не обижайся, ладно? – Даша отложила телефон, прижалась к спине Карла,- я так сразу не могу…но я обещаю, я тебя не брошу! Честно… никогда!
Оборотень развернулся и сгрёб девушку в объятия.
 
Богдан.

-Ой, я прямо не знаю, как домой идти,- Клара догрызает печенье,- они же там мирятся! Вдруг я мешать буду!
Она оглядывается кругом, прислушивается: в комнате Зигфрид чем-то шуршит и звенит. Мы, чтоб не мешать , сидим в кухне, потому, что мама легла полежать в другой комнате, сказав, что у неё от всех наших похождений голова болит.
-Интересно, что он делает? -  я мотаю головой в сторону комнаты. Мне, и правда, интересно. Я пытался расспросить, но ворон только головой мотает и бурчит что-то под нос.
-Ага,- Клара потягивается,- мне тоже! Наверное, какие-нибудь часы. Может даже взрывающиеся!
-Бомбу? – предполагаю я,- да нет, нафиг!
-Ну, да,- соглашается Клара,- это просто. А Зигги по-простому не будет, он по хитрому!
У неё звонит телефон, Клара отвечает на звонок. Я слушаю.
-Я? У Дана! Чего? Чай пьём, и борщ ели, вкусный! А надо? Может утром, а? А вы это, миритесь? Уже? Ну… я утром, ладно? А я попрошу! А я хорошо попрошу… Нет, ну если нет, то приеду. Ага… пока!
-Помирились!- торжественно объявляет Клара повернувшись ко мне. – А пальто я и завтра могу отдать, пусть совсем помирятся. Дан, а можно я тоже у тебя переночую, а? А то они там…
Ну, да, ну да. Они там, а мы - тут. Клара, без тени сомненья бежит к маме- договариваться. Почему-то я уверен - договорится. Заглядываю в комнату – Зигфрид занял мой стол, сидит, шуршит бумагами, что-то бурчит себе под нос. Лучше, наверное, его сейчас не трогать, мало ли…
В итоге, конечно, Клара остаётся у нас, в маминой комнате. Зигфрид не сходит с места весь вечер, даже есть не идёт.
-Сюрприз, а сюрприз! – кричит мама,- есть иди! Заболел, что ли?
-Не, вы не переживайте,- успокаивает Клара,- он у нас немного маньяк, если ему часы в руки попали, не успокоится! Ну, или если мысль интересная пришла. Это же Зигги! Он так долго может, и даже без еды!
-Ну, ладно,- мама, похоже, сомневается, но не спорит,- нам же больше достанется.
 Ночью я периодически просыпаюсь – Зигфрид ,по- прежнему, сидит за столом, что-то делает, напевает тихонько. Я прислушиваюсь:
«Если можешь, беги, рассекая круги, только чувствуй себя обречённой!
Стоит солнцу зайти, вот и я, стану вмиг фиолетово-чёрным…»*
Я засыпаю, представляя себе огромную фиолетово-чёрную птицу…
Утро – диспозиция не изменилась. Зигфрид так и сидит, похоже, он вообще не ложился. Уже не поёт, молча, сосредоточенно ковыряется в какой-то непонятной штуковине.
-Ты чего, не спал? – осторожно спрашиваю я.
-Спать - для слабаков,- убеждённо заявляет ворон. На секунду отрывается от своей работы , поворачивается ко мне. Вид у него малость безумный, лицо осунулось, глаза красные…
-Только не спрашивай, что я делаю,- предупреждает он,- могу и в лоб заехать. Закончу – объясню.
-Хорошо,- я иду в ванную. Интересно, конечно, что он придумал, но в лоб получить как то неохота. Ничего, я подожду.
* Пикник "Фиолетово-чёрный"
После завтрака ( снова без Зигфрида) Клара с сомненьем смотрит на голубое пальто.
-Прямо и не знаю,- задумчиво говорит она,- может мне ещё подождать…ну, чтоб они уже совсем-совсем помирились? А то мало ли, приеду – а момент неподходящий! Опять поругаются. И так полгода друг от друга бегали. А вот, всё равно сегодня встретиться договорились. Так я ей в метро пальто и отдам! Пусть куртку мою оденет и придёт!
Она хватает телефон и звонит Карлу. Потом вдруг ойкает, сбрасывает вызов.
-Карл же не знает, что ты колдун! И про метро не знает… может он Дашку не пустит туда ходить, тогда я прямо домой вечером и приду. Потому, что ты, Дан, нифига не колдун, я бы заметила!
Я смеюсь – и правда, колдун из меня…правильно, никакой!
Мама с кем – то громко разговаривает по телефону. Прислушиваюсь- это её шеф.
-Нет, не могу сегодня! И за премию не могу, и за двойной тариф! Извините, Антон Викторович… ну, если вам ТАК надо, можете сами приехать! Только до обеда, потом меня не будет.
Заходит в кухню, объясняет:
-Шефу срочно надо отчёт составить. Вот прямо горит, до завтра никак! Надо ему – пусть сюда едет, а я в контору не попрусь в выходной. Не девочка.
Шеф является через полчаса. Я чего-то представлял себе пузанчика в костюме, но приезжает совершенно нормальный мужик, уставшего вида, в джинсах и свитере. У него с собой какая-то папка, они с мамой закрываются в комнате. Мы с Кларой по –прежнему, на кухне. Ворона болтает без умолку, рассказывает про Карла и Дашу. История, конечно невесёлая, и я её уже от Зигфрида слышал, но всё равно не перебиваю.
-Всё,- в кухню, пошатываясь, входит Зигфрид,- я- гений! Я сделал!
-Что ты сделал, Зигги? – Клара аж подпрыгивает на стуле.
-Хрень! – торжественно объявляет Зигфрид,- запомните, дети- сегодня я, Зигфрид Улла Сильверкрафт сделал невъе…ную хрень! И она работает!
-А зачем нам хрень? – спрашиваю я.
-А я её подарю,- Зигфрид улыбается во все тридцать два зуба,- а она как сработает! Ух, как она сработает…
-Бомба? – мне что-то не по себе.
-Неа, лучше,- Зигфрид подходит к плите, запускает руку в кастрюлю и выуживает кусок мяса,- а главное- абсолютно законно!
Он вгрызается в мясо, урчит от удовольствия.
-Ну, ты и троглодит,- фыркает мама, ставит чайник,- оголодал? Разогрей, нечего из кастрюли таскать!
Зигфрид догрызает мясо, моет руки. Потом говорит:
-Елена Сергеевна, незачем вам никому в метро ходить! Я один схожу. Я хрень сделал, и хочу проверить, как она работает, на Старом и проверю. А вы не ходите.
-Что, теракт решил провести? – мама явно в таланты Зигфрида не верит.
-Не-а,- ворон мотает головой,- всё будет тихо и спокойно. Даже если хрень криво сработает, посторонние не пострадают! Я отвечаю!
-Ну-ну,- мама наливает две чашки кофе и уносит в комнату.

Даша.

Карл говорит:
-Пойду, сигарет куплю. Не скучай, я мигом, тут недалеко.
-Ладно,- Даша улыбается, - так и быть, подожду…
За оборотнем захлопывается дверь. Даша сладко потягивается, потом встаёт во весь рост, говорит сама себе:
-Дарья Андреевна, сегодня, безусловно, самый лучший день в вашей жизни! А завтра будет ещё лучше!
Звонит телефон, Даша хватает его, не глядя тыкает в экран…
-Дашенька,- девушка холодеет, это голос старика. А она совсем о нём забыла! – вы помните, вы должны прийти сегодня…я вас жду…
В панике девушка мечется по квартире, как она могла всё забыть! Ведь чуть-чуть и случилось бы непоправимое…и Клары нет! Что же делать, что делать!
Она сдёргивает с вешалки кларину куртку, обувается, и, схватив сумку выбегает из квартиры, захлопнув за собой дверь.

Карл идёт домой, вдруг у двери в квартиру замирает… дверь открыта. Он распахивает её, кричит: «Даша, Дашка!», понимая, что опоздал, безнадёжно опоздал. Опускается на пол у двери и сидит, закрыв лицо руками. Через пару минут он вскакивает, начинает кружить по квартире. Обнаруживает отсутствие куртки сестры и набирает номер Клары.
- Дашка ушла в твоей куртке,- сообщает он сестре,- сиди и не высовывайся. Куда она могла сорваться, знаешь?
Выслушивает торопливый, сбивчивый рассказ, кивает своим мыслям. Говорит:
- Никто не высовывайтесь. Пусть Зигги с хренью придёт, а вы с Даном не лезьте.
Одевается, выходит из дома, оглядывается, ныряет в кусты.   Через несколько секунд большая серая ворона стремительно летит к «Тимирязевской».

Богдан.

Зигфрид сидит рядом, слушает. Кивает, соглашаясь, идёт в комнату, почти не хромает. Клара кричит:
-Я с тобой, погоди!
-Сиди, мелкая,- Зигфрид натягивает свитер,- не суйся! И ты тоже…
Он тычет в меня пальцем.
-Чего это,- пробую возмутиться я.
-Никто не суйтесь, - Зигфрид суёт забинтованную ногу в сапог, тихо шипит. Начинает шнуровать , матерясь под нос. Клара обиженно фыркает и уходит из прихожей.
-Так,- мама смотрит на нас из дверей,- никак выздоровел, болезный. Далеко ли собрался? И как надолго? И в каком виде ждать?
-Это срочно,- Зигфрид смотрит снизу вверх,- очень. Я не знаю…там, как получится. Вы это, не ждите. Мало ли…
Из моей комнаты тянет холодом. Зигфрид внезапно подрывается и несётся туда, кричит:
-Клара, стой, тебе нельзя!
Окно распахнуто настежь, Клары нет. Зигфрид высовывается в окно, но явно зря…
-Блин, да что же это такое,- его прямо аж трясёт,- сказано же было - сидеть и не высовываться.  Надо скорее…может, ещё успею предупредить.
-Как это она,- мама переводит взгляд на окно,- не понимаю…выпрыгнула, что ли?
-Улетела,- Зигфрид, наконец, справляется со вторым сапогом, - перекинулась и всё. Лови теперь… К метро рванула, стопроцентово. Бестолочь, только под руками мешаться будет. Я пошёл, в общем. Дан, хоть ты послушай умных нас, не суйся, а?
Я беспомощно кручу головой. Умом понимаю, что соваться мне, конечно, не стоит, но и оставить оборотней вот так выпутываться одних кажется каким-то неправильным.
-Погоди, парень,- материн шеф придерживает готового бежать Зигфрида за рукав. – Расскажи-ка в двух словах, в чем дело.
Зигфрид мотает головой, вырывается.
-Дан расскажет, а я всё, мне бы только успеть теперь…
И уносится вниз по лестнице, только дверь внизу лязгает.  Шеф поворачивается ко мне, и я, как могу вкратце рассказываю ему всю историю.
-Нельзя так ,- вдруг говорит он, - пошли.
И мы тоже пошли…дураки, наверное.

Метро.

Даша натянула шапку поглубже. Почему – сама не знает, и вообще, зачем она вдобавок к куртке натянула кларину шапку-чулок? Наверное, пересмотрела кино про тайных агентов. Девушка нервно хихикнула, оглянулась. Села в поезд, ничего, тут недалеко, она успеет. От «Тимирязевской» до «Менделеевской», там перейти на Кольцевую линию, проехать одну остановку и на зелёную ветку до «Сокола». Или до «Чеховской», и опять на зелёную…остановок больше, а переходов меньше. Без разницы. А внутри у неё всё трясётся, вот как она могла забыть! А старик придёт, и Клара тоже придёт, и Карл в опасности. А если с ним что-то случится, из-за того, что она, Даша, такая растяпа? Тогда самой только ложись, да помирай, всё равно без него уже не жизнь, тем более теперь.
-Девушка, у вас что-то случилось? – рядом сел незнакомый мужчина,- у вас такое лицо трагическое, и ногти грызёте!
-Ногти? – Даша быстро отдёрнула руку ото рта, - чушь какая! И лицо у меня нормальное! И вообще…
-Вы не думайте,- мужчина улыбнулся,- я просто помочь. У самого две дочки, такие же.
-Спасибо,- Даша вскочила,- всё хорошо,  я выхожу уже! Спасибо!
Мужчина укоризненно покачал головой. Девушка выскочила на «Менделеевской», а он поехал дальше.

Карл перекинулся неподалёку от входа в метро. Вошёл внутрь, спустился вниз, огляделся – Даши, конечно, видно не было. Парень принюхался, да, совсем недавно она стояла здесь, ждала поезд. Совсем немного разминулись, ну, ничего, на «Соколе» он её обязательно встретит. Оборотень вошёл в вагон подошедшего поезда, сел у двери. Что-то его беспокоило, странное, неотвязное чувство, как будто он что-то упустил, забыл, не заметил. Карл нахмурился, вытащил телефон – как обычно, связи не было. Подключился к метрошному вай-фаю, недолго думая, вбил в поисковик запрос «Станция метро «Сокол»» и начал внимательно изучать информацию.

Клара опустилась на землю, повертела головой, перекинулась. Почему они все такие…такие … хорошо ещё, что проездной в джинсах! Девочка побежала бегом к метро, в одном свитере было холодновато, хорошо бежать недолго. Даша и Карл, конечно быстрее доберутся, от «Тимирязевской» до «Сокола» ближе, чем от «Щёлковской», но если она правильно Дашу поняла, без неё им там никак. В толпе народа, спешащей с вокзала, Клара спустилась на станцию, села в полупустой вагон. Поезд отправился.Клара внимательно рассматривала сидящих напротив людей. Не то, чтобы ей было интересно, просто машинально. Тётка в пуховике поросячье-розового цвета, девушка в кожаной куртке и смешной шапочке с помпоном, парень, щеголяющий голыми щиколотками…Клара подёргала себя за ухо, пересчитала серёжки. Потом сунула руки в рукава и задремала. До «Театральной» ещё доехать надо…

Зигфрид понял, что переоценил свои силы. Вроде бы и недалеко идти до метро, но ноги разболелись, порезы на ступнях, казалось бы пустяковые, жгли огнём и в сапогах вроде бы даже захлюпало. Значит, разошлись порезы-то, подумал ворон, но продолжал бежать. Догнать Клару он не надеялся, но хотя бы успеть помочь. Карл без него не справится, в этом Зигфрид был твёрдо убеждён. На платформе ему нет нужды искать следы Клары, он знает, что девочка уехала предыдущим поездом. Оборотень входит в вагон, со стоном опускается на сиденье, вытягивает ноги. Об него немедленно запинается немолодая женщина с хозяйственной сумкой, и Зигфрид, недовольно ворча, пытается задвинуть ноги под сиденье. Потом суёт руку в карман пальто, стискивает в кулаке круглую штуку, увязанную в грязный носовой платок. Это его успокаивает. В голове бьются беспокойные мысли - что задумал старый филин? Зачем ему девчонки? Ворон ёрзает на сиденье, кусает губу. И что-то нехорошее он слышал по «Сокол», но вот когда надо, нипочём не вспомнить…

Старик усмехаясь, входит в метро на станции «Чистые пруды». Всё должно идти по плану, и эти глупые дети ему не помеха. Он не так самоуверен, как Иоганн, нет, он просчитал всё на сто ходов вперёд. Да, малыши суетятся, думают, что они его перехитрили… ан нет! Старик кивает своим мыслям - сколько он перевидал таких на своём веку. Молодых, шумных, самоуверенных… все умерли, а вот он – жив. И ещё долго проживёт. Пусть слётки считают, что они его почти победили, обманули. Пусть гордятся тем, что он, якобы, купился на их примитивные уловки. О. нет…любитель – школьник может и переиграет гроссмейстера в одной партии, но выиграть весь матч- нет уж! А он гроссмейстер, он умеет жертвовать фигуры, уходить в тень, но при этом все играют в его игру, пусть даже и не понимают этого. Рано или поздно, так или иначе, но он возьмёт своё.

Метро.

Съёжившись, втянув голову в плечи Даша вышла на станции «Сокол». Народ бежал в разные стороны, и никому не было дела до девушки в чёрной куртке. Она осмотрелась, прошлась по платформе взад-вперёд, никого, ни старика Филинова, ни Клары. Даша присела на скамейку у колонны, сунула руки в карманы куртки . Наверное, она приехала слишком рано, нужно просто подождать.
-Где твоя подружка? – старик сел рядом, с другой стороны колонны,- я же сказал, прийти вдвоём! Впрочем, думаю, ждать недолго.
Даша закашлялась. Старик появился, точно из ниоткуда, слишком неожиданно. Подъехал поезд, и девушка невольно ахнула, тут же зажав рот ладонью - на платформу выскочил Карл.
-Ну, иди сюда,- сухо рассмеялся старик,- в принципе, мне вас двоих вполне хватит. Братик и сестричка…
Карл подбежал к оцепеневшей Даше, схватил за руку.
-Стоп,- весело сказал старик,- попались! Видишь, сестрёнка, как тихо сидит… и ты посиди.
Карл покосился на старика, присел рядом с Дашей, обнял её за плечи. Девушка всхлипнула, попыталась что-то сказать, но язык точно прилип к нёбу, руки и ноги не слушались.
-Или ещё подождать?- хмыкнул старик,- остальных… Впрочем, если у них есть хоть зачатки мозгов, они будут сидеть тихо.
-Им велено не соваться,- спокойно сказал Карл,- нечего детям тут делать. Я сам разберусь.
-Да неужели,- ехидно протянул старик,- даже без своего приятеля? Стой…
Он подскочил к Даше и заглянул ей в лицо.
-Так,- от его благодушия не осталось и следа,- что ещё за маскарад?
-Стечение обстоятельств,- хмыкнул Карл,- только и всего. Может, девушка пойдёт? Она тут вроде как, не при чём вообще…
-Ничего,- старик мигом взял себя в руки,- посидит твоя девушка, не испортится. Я же вас знаю, лучший способ дать знать всем: сказать кому- нибудь по секрету. Мигом раззвоните. А раз так, то, думаю, ждать нам всю весёлую компанию: Клару, Сильверкрафта и этого вашего Богдана, с которым вы как с писаной торбой носитесь. Или он меня не разочарует и плюнет на всю вашу возню, а?
-Никто не приедет,-  с усилием выговорил Карл, его точно обволакивал какой-то вязкий сироп,- незачем им…
-Ну-ну,- старик усмехнулся,- а то я вас не знаю! Вы же любопытные, захотите узнать, что происходит. Явятся, как миленькие!
Из подошедшего поезда выскочила встрёпанная Клара. Огляделась по сторонам, увидела брата и Дашу и побежала к ним.
-Кыш,- крикнул Карл,- иди отсюда быстро!
Клара замерла на месте, растерянно вертя головой. Она ничего не понимала, потом шагнула к колонне.
-А вот и сестричка,- старик вышел из-за колонны,- не слушаешь старших? Вот и правильно, ты мне тут нужна.
Клара поняла, что сглупила, но отступать было уже поздно, девочка словно увязла в какой-то липкой патоке.
-Дашка,- Карл подтолкнул локтем сидящую рядом девушку,- беги! Он отвлёкся, меня-то не выпустит, а ты сможешь… найдёшь Зигги, он у Дана, на Щёлковской, приведёшь сюда…только скорее!
-Ага,- прошептала Даша, отлепляясь от скамейки. Она вдохнула поглубже и метнулась к гранитной лестнице, к выходу наверх.
-Куда собралась? – старик резко выкинул руку вперёд, Даша точно споткнулась, и упала, ударившись головой о край ступеньки. Шапка слетела и вокруг головы девушки медленно начало расползаться тёмное пятно.  Карл вскочил, и с криком кинулся к ней. Старик всё так же, не прикасаясь, отшвырнул Клару к колонне, и махнул в сторону Карла. Парень, не добежав до лестницы, рухнул на спину, неловко подвернув руку, на лице у него застыло странно-удивлённое выражение, изо рта вытекла струйка крови. Клару ударило о скамейку спиной, девочка сползла на пол у колонны, застыла нелепой сломанной куклой.
-Сами виноваты,- зло бросил старик,- нечего было лезть в мои дела. Ничего, один ещё остался, мне хватит.
Люди шли мимо, точно и не было трёх лежащих на полу тел. Старик встал у колонны, так, чтобы его не было заметно из подходящего поезда. На платформу, хромая, вышел Зигфрид.
 
Богдан.

В вагоне метро мне вдруг стало совсем хреново. Так накатило, что кругом потемнело, и  я почувствовал - всё, падаю. Мама схватила меня за рукав, шеф за другой, усадили.
-Даня, что случилось?
А я  сказать ничего не могу. Просто  чего-то совсем худо, как будто кто-то помер. И слёзы потекли, сами собой. И понимаю, что зря мы едем, уже всё самое плохое случилось, и помочь нечем, да и некому уже помогать. А вот как им это объяснить – не знаю. А с другой стороны,  я же не экстрасенс какой, в самом - то деле! Откуда я знать могу, что уже всё? Может этот филин меня нарочно пугает, чтобы я, со своей новой силой, туда не совался, а без меня как раз всем кранты?
Я немного приободряюсь. И пытаюсь объяснить, что такое на меня накатило. Ну, как могу, в двух словах. Мама, кажется, ещё больше жалеет, что вообще в это ввязалась, и меня отпустила. А вот её шеф, наоборот, смотрит на меня спокойно, точно каждый день всяких идиотов из странных передряг вытаскивает. Чего- то мне он подозрительным кажется, ну, да ладно.
Мы подъезжаем к «Соколу», я выскакиваю из вагона… и застываю на месте. Я ждал чего угодно, но не этого – на станции всё, как обычно. Люди толпятся, поднимаются наверх, спускаются вниз…ни старика, ни оборотней.
-Никого нет,- констатирует мама,- зря ехали. Давайте обратно?
-Подождите, Елена Сергеевна,- её шеф хмурится, - смотрите: у той колонны какая- то мёртвая зона.
-И у лестницы,- я тоже заметил, люди точно обходят один участок у начала ступенек.
Я иду к колонне и вдруг точно влипаю в какую-то гадость, шевелиться трудно. Но, оглядевшись, вижу то, что приводит меня в ужас: на полу у колонны скорчилась Клара, чуть поодаль лежит Карл, у ступенек лестницы – та девчонка, которая подходила ко мне у школы… Потом я вижу старика, он протягивает руку, говорит кому-то: «Ну, давай сюда, тебе всё равно больше не понадобится…», поворачиваюсь - Зигфрид. Ворон медленно вытаскивает из кармана руку, в ней узелок из грязного носового платка. Он сдирает платок, отшвыривает в сторону. На  ладони – странная стеклянная штука, навроде шара, внутри у которого – колёсики, стрелки, шестерёнки. И всё это крутится, качается и жужжит и тикает… Зигфрид нажимает какую-то кнопку на шаре и швыряет старику. Тот хватает, на лице у него радость, но вдруг его физиономия искажается, старик хрипит, пытается бросить эту штуку…Ничего не выходит, воздух вдруг заполняют какие-то полупрозрачные штуки, они тоже крутятся, как шестерёнки в часах, а старик начинает меняться.
Он прямо на глазах превращается в огромную птицу, гигантского филина, филин орёт, но стеклянная штука вдруг лопается, вспыхивает, и я на секунду слепну. А когда открываю глаза – филин лежит на полу станции, и внутри у него крутятся колёсики…шестерёнки…качаются маятники, как в заводной игрушке…только это не игрушка, потому, что кругом - кровь, и перья разлетелись.
Я ошалело смотрю на всех, точно жду, что сейчас ребята встанут, и будут веселиться, как здорово они нас разыграли, но ничего не происходит. Зигфрид упал на колени, цепляется рукой за стену, пытается подняться. На белой стене  остаётся кровавый отпечаток  ладони, ворон поворачивается ко мне, пытается что-то сказать, вдруг из носа и изо рта у него течёт кровь…
Я пытаюсь найти в себе ту силу, которая спасла нас в лесу, в Иванове,  ухватываю едва заметный хвостик, тяну, ещё немного…кидаюсь туда, к ним. Из стен появляются странные полупрозрачные фигуры, а меня кто-то хватает и оттаскивает прочь, но я ещё успеваю швырнуть туда свой огонь…
А в голову вдруг приходит мысль : «Фамилия у шефа – Сычёв… Антон Викторович Сычёв… сыч – это такая сова… сова… сова…»

Новое время.

Богдан.

Я  выскочил из квартиры, оглушительно хлопнув дверью, и понёсся вниз по лестнице. Дверь тяжёлая, железная, и брякнул я от души, аж штукатурка посыпалась, но мне было пофиг.  Подъездная дверь отлетела в сторону, брякнувшись о стену, я побежал по улице, не разбирая дороги.
Не помню, сколько времени я так бежал, но очухался только на железнодорожном мосту. Дождь льёт. Холодный, противный, а я стою и смотрю, как внизу две электрички едут. Не могу так больше, я перегнулся через перила. Нет, страшно. Выпрямился, сунул руку в карман, нащупал початую пачку сигарет. А зажиги - то и нету, даже покурить не судьба. Так и помру, молодой и не курящий. Видно выпала где-то. Вытащил сигарету, сунул в рот, стою, как дурак. Холодно и сыро, кеды уже насквозь промокли.  Рядом какой-то парень, высоченный, как баскетболист. Поворачивается ко мне, прикуривает сам, протягивает зажигалку. Я затягиваюсь…наконец-то. Отпускает понемногу.
-Откуда я тебя знаю? – спрашивает парень.
-Без понятия,- я присматриваюсь к нему. Роста в нём  метра два, не меньше. Чёрное кожаное пальто, высокие сапоги на шнуровке… лицо смутно знакомое: чёрная чёлка на один глаз, а глаза светло-голубые, с тёмным ободком. Он отбрасывает в сторону окурок и так же внимательно меня разглядывает. Потом протягивает руку:
-Птица.
-Дан,-  я пожимаю руку,- а почему Птица?
-Зовут так,- он пожимает плечами,- вообще-то моё полное имя без поллитры не прочитаешь.
Меня вдруг точно громом поразило, я стискиваю его руку и шепчу:
-Зигфрид Улла Сильверкрафт, это ты?














































-