Грязная рука

                Грязная рука

     На олигарха Однобокова совершили покушение. Кортёж из трёх машин, двигавшийся по Выборгскому шоссе в сторону роскошной дачи, по всем правилам внезапного нападения обстреляли из гранатомётов и автоматов. Сперва вспыхнули оба автомобиля сопровождения. Затем, центральный, где в кругу девочек по вызову сидел Сам, съехал на обочину. Перевернулся. Загорелся. Киллеры всадили в него тысячу пуль и исчезли.
     По странному стечению обстоятельств или недосмотру непрофессиональных нападавших, все кроме него погибли. Виктор Юрьевич тщетно пытался выбраться наружу. Двери заклинило. Мертвые полуголые жрицы любви вызывали отвращение и страх. Тело трясло. Расчётливый мозг растерялся. Пухлые ладошки, давно позабывшие физический труд, давили на прострелянное стекло. Порезались. От вида собственной крови олигарха затрясло. Он перешел на панический, душераздирающий вопль.
     Неожиданно раздался крик:
     - Отползи в сторону!!!
     В салон влетел здоровенный булыжник. Посыпались осколки. Просунулась чья то голова:
     - Давай руку!!! А, черт! Вы же не понимаете таких слов...На, руку!!!
     Однобоков сообразил, что его спасают. Ухватился за помощь, и вместе с каким то мужиком они выбрались и отползли на безопасное расстояние. Огонь добрался до бензобака. Раздался оглушительный взрыв. Лимузин потонул в пламени. Где то вдалеке заунывно орали сирены скорой помощи и полицейских машин.
     Мысли обрели ясность. Виктор Юрьевич разглядел спасителя. На него смотрел улыбающийся бомж. Типичный. Вонючий. Месячно не мытый. С редкой, клочковатой бородой.
     Волна благодарности, приготовившаяся захлестнуть очерствевшую душу, немедленно откатилась в «родной океан». Олигарх автоматически отодвинулся. Он вспомнил, что две недели назад, будучи по-совместительству депутатом городского собрания, подписал указ о выдворении бомжей за территорию Санкт-Петербурга. Полиция вылавливала их по помойкам, вывозила за город. Некоторых, поговаривают, даже убивали...
     Бомж усмехнулся:
     - Да я и не прошу ничего. От вас разве дождёшься?
     Встал. Ушел в лес. Виктор Юрьевич навсегда запомнил его сутулую спину и руки, которые он обтирал об своё замусоленное пальто. Будто пытаясь по-быстрее избавиться от «грязи».