Иные. Цена свободы. Часть 1. Глава 1

Часть 1. Иная. Глава 1. Прекрасный мертвый мир

Проснувшись, как и полагается по расписанию, в семь часов утра, я вновь оказалась среди унылых и давно надоевших  белых стен. Комната, выделенная мне в школьном общежитии, впрочем, как и комнаты других учеников, не отличалась особой уникальностью и была выполнена в бело-серых тонах. Эти цвета символизировали у нас равенство и гармонию, поэтому даже форма у всех была белой. А также был режим, которому неукоснительно следовали абсолютно все. И образ жизни. В шесть - семь лет детей забирают из семей и переводят в общественные школы с постоянным проживанием. А потом распределяют по профессиям исходя из нашего интеллекта и физической силы. Мы вынуждены так жить. Право выбора у нас давно отняли. Как и прошлое.

Вокруг  - только белые стены. Стоит поднять голову, и увидишь  серое небо, покрытое облаками  из пепла. Пепла потерянной свободы... Каждый день с экранов  люди, одетые в белое и улыбающиеся говорят о том, как всё вокруг стабильно и хорошо. А остальные верят. Сомнения под запретом. 

Таким мир стал спустя некоторое время после падения на Землю огромного метеорита, уничтожившего почти всё живое. Выжившие создали новую систему, основали Ньюленд и избрали Сенат. Я - часть нового общества, ничем не отличающаяся от других. Это всё, что мне было положено знать. Задумываться о том, почему всё именно так, нам нельзя. Пытаться что-то понять - тем более.

Нам не нужно понимать. Не нужно думать. Только лишь подчиняться. Сомнения приносят лишь страдания, а зачем намеренно причинять себе страдания? Это ведь так глупо.

Нам подобное внушали с детства. И мы верили. Слепая вера - всё, что есть у нас.

Нехотя поднявшись с мягкой постели, я направилась в душ.

Потоки холодной воды, стекая по телу , смывали  пот и освежали, придавая  немного бодрости, хотя глаза по-прежнему предательски слипались.

Выйдя из душа, я по привычке взглянула на себя в зеркало. Мокрые тёмные волосы неуклюже обрамляли овальное бледное лицо с чётко выраженными скулами. Карие глаза смотрели апатично, как только могут смотреть глаза совершенно невысыпающейся девушки. Тонкие губы слегка потрескались. Они всегда трескались, поэтому приходилось их часто облизывать. Это даже вошло в привычку.

Выходить на люди у меня не было ни малейшего желания, как и всегда, впрочем. Несмотря на пропаганду коллективизма, я всегда оставалась интровертом. Слишком замкнутая, слишком задумчивая...

Подозрительная, странная. Не от мира сего.

Часто именно такое мнение обо мне и складывалось, и я переживала из-за этого.

Мы должны быть одинаковыми.

Приведя себя в порядок и надев традиционную форму, я отправилась в школу, находящуюся напротив общежития. Внутри уже собрались дети и подростки.

Школа призвана сделать из нас достойных членов нового общества. Удобные марионетки для Сената.

Мы - лишь марионетки.

В школьной столовой собралось огромное количество учеников. Все они о чём-то оживленно болтали или перешептывались между собой. Модницы обсуждали недавно выпущенные косметические средства, любители компьютерной техники - новые программы для планшетов и компьютеров, а подавляющее большинство просто обменивались грязными сплетнями, ехидно улыбаясь.

Анжела Роуз громко смеялась, обсуждая что-то со своими подругами. 

- Нет, ну ты видела её? Серая мышь натуральная, зато на других смотрит, как на пыль под ногами! Тоже мне, не такая, как все, ага!

Я быстрыми шагами проскользнула к своему столику, стараясь не привлекать лишнего внимания. Эстер, рыжеволосая девушка с зелёными глазами и лицом, усеянном веснушками, уже ждала меня. Теперь нас только двое. Ровно год назад забрали нашу подругу Мэдисон.

До этого мы втроём были буквально неразлучны. Везде ходили вместе и всегда делились друг с другом своими переживаниями. Но Мэдисон всегда слегка отличалась от остальных. Часто она высказывала слишком смелые, слишком  откровенные и правдивые, опасные мысли.

- Да откройте же глаза, чёрт побери! Вы не принадлежите себе, вас используют! - в сердцах крикнула однажды Мэдисон.

Она была прирождённым бунтарём. И кроме этого являлась Иной. Поэтому её и забрали...

***

Тот день был самым обычным. До тех пор, пока на перемене Мэдисон не попросила меня выйти вместе с ней во двор школы. Мэдисон  выглядела какой-то взвинченной, встревоженной. Когда мы зашли за школу, она несколько раз оглянулась по сторонам, словно боялась, что за ними следят. Такое поведение пугало.

- Оливия, - сказала Мэдисон шёпотом. - Я правда не хотела втягивать тебя, но мне помощь нужна. Понимаешь...

- Что случилось?

- Я одна из них, - продолжила Мэдисон, не дождавшись  ответа и положила руки  на мои плечи. - Иная. Наверняка, ты догадывалась... И мне грозит опасность. Я подслушала один разговор,  скоро Искатели придут за мной.

Её голос дрогнул, несмотря на то, что Мэдисон старалась держать себя в руках.

Я замерла, абсолютно не зная, что должна сейчас сказать, как должна поступить.

Нас учили, что, увидев Иного, мы должны тотчас сообщить в учебную часть. Даже если этот кто-то очень важен и дорог. Друг, брат, не имеет значения. Будь доносчиком, предателем, вонзи в спину нож и стань героем... Вот нравы этого мира. Вот нравы этого времени.

- Я тебе помогу, - ответила я, даже не представляя, как собираюсь выполнить обещанное. - Мы что-нибудь придумаем, мы сбежим...

Но я не помогла. План побега был с треском провален, и на следующее утро Мэдисон забрали. Я стояла и смотрела, как Искатели уводят  подругу и не могла ничего сделать. Как будто тело сковало  цепями. Почему-то земля уплывала из-под ног, тело становилось ватным, а перед глазами всё расплывалось из-за подступающих слёз. На каменном лице  Мэдисон сейчас не было следов эмоций, но и она, и я  знали - они есть, и они разрывают её на части. Просто сейчас Мэдисон пыталась сохранить лицо. В какой-то степени это было её протестом.

Я не протестовала и так ничего  и не сделала для подруги, ненавидела собственное бессилие и  слабость.

Себя ненавидела. До сих пор ненавижу.

***

- Они...забрали её, - всхлипывала я, уткнувшись в плечо матери, когда приехала домой на каникулы. - Забрали её...

Я не могла сдержать эмоций. Стоило только подумать о том, что произошло, и рыдания начинали душить изнутри. В груди что-то очень сильно болело. Первый раз в жизни мне по-настоящему было больно. И это паршивое чувство запомнилось навсегда...

- Бедная, - шептала мать, обняв меня и гладя по волосам. - Мэдисон слишком много привлекала внимание... Но тебя я им не отдам. Не отдам тебя, слышишь?.. Всё будет хорошо.

- Да ничего не будет! Ни-че-го... - я резко отстранилась от матери  и с силой ударила кулаком в стену, вскрикнула от боли, которая обожгла руку.

- Оливия, прекрати! - кричала мама, пытаясь успокоить меня. 

- Ты видишь? - уже спокойнее, но всё ещё плача, шептала я. - Ты видишь?..

Усилие мысли, и содранная кожа на костяшках пальцев восстановилась, не оставив даже следов.

- Лучше бы они забрали меня... Я ведь тоже Иная, да?

Я сидела на полу, обхватив руками колени, и отстранённо смотрела куда-то в сторону.

- Я им тебя не отдам, - словно мантру, повторяла мать, присела рядом со мной и обняла  за плечи. - Ты будешь жить нормальной жизнью, главное не позволить вырваться тому, что живёт внутри тебя. Потому что этот мир не примет тебя настоящую, они убьют тебя, надо уметь притворяться...

- Носить маску до конца дней? - слабым голосом спросила я, глядя на неё. - Это и есть нормальная жизнь, мам?..

***

С тех пор прошёл целый год, но я всё ещё не могла отделаться от терзающего  чувства вины перед подругой. Перед глазами постоянно её лицо. Особенно сегодня.

- Привет, Лив! - бодро поздоровалась Эстер, увидев меня, и улыбнулась. Она всегда оставалась эдаким лучом солнца в моей жизни. Постоянно весёлая, энергичная, жизнерадостная... Как будто даже счастливая.

Эстер не была Иной, а все её планы на жизнь сводились к одной простой формуле: найти красавчика-парня, завести в будущем с ним семью и заботиться о детях. Но при этом вряд ли где-то существовал человек более чуткий и понимающий, чем Эстер. 

- Привет,- вяло ответила я,- сегодня ровно год, как её с нами нет... Я до сих пор не могу привыкнуть.

Я опустила глаза и принялась нехотя есть свой завтрак, запивая чаем.

- Да, я помню, - вздохнула Эстер и на мгновение замерла, погружённая в свои мысли, словно не зная, как донести их до меня. - Но знаешь... Тебе пора отпустить её. Нас могли забрать вместе с ней, но они этого не сделали. Значит, нам повезло, и Мэдисон... Она хотела бы, чтобы мы жили дальше.
- Ты права, но как думаешь, может, она ещё жива? Никто не знает, что происходит в Штабе с Иными...

- Потому что оттуда никто не вернулся ещё, - раздражённо, с испугом перебила Эстер. - Не думай об этом, пожалуйста. Не хочу ещё тебя потерять.

Какое-то время мы молчали. На секунду я задумалась о том, что возможно мои сомнения лишь блажь, и они со временем рассеются сами собой, всё станет понятно и просто: всё предопределено за меня. Остаётся только повиноваться.

Нет. Нет, нет, нет...

Но можно ли сделать хоть что-то?..

Верно. Нельзя. Только молчать.

Изредка я вставляла реплику в бесконечный, казалось бы, монолог Эстер о том, что нужно жить дальше и перестать страдать.

- Так что ты будешь делать в выходные? - настойчиво спросила Эстер.

- Останусь в школе,- безразличным тоном ответила я,- буду учить уроки, готовиться к экзаменам...

- Оливия, хочу сказать тебе, что ты зануда.

- Тогда встань в очередь, Эстер. Все в школе считают меня чёртовой заучкой.

- Так не будь ей!

Эстер тяжело вздохнула и, видимо решила оставить все попытки уговорить меня куда-нибудь сходить с ней. В конце концов, я не могла никуда идти. Или не хотела. И дело было совсем не в Эстер...

Внезапно дверь столовой распахнулась, и в помещение вошёл высокий брюнет лет на вид восемнадцати - девятнадцати с правильными, даже идеальными чертами лица и голубыми, словно чистые сапфиры, глазами. Быстро оглядев белые стены скучающим взором, юноша сел за один из пустующих столов. Он не присоединился ни к одной компании. Обычно школьники сбивались в своеобразные группы, а этот сидел совсем один. Кроме того, он был одет во всё чёрное. Как будто специально выделялся среди остальных, носящих эту чёртову белую форму. Откуда он такой взялся?

- Это Сайлас Стюарт, наш новый ученик,- сообщила Эстер, заметив, куда направлен мой заворожённый взгляд. Эстер всегда знала все последние новости первой, чего не скажешь обо мне, - Прибыл только вчера из какой-то школы на окраине города. И да, он странный какой-то, у меня от него мурашки по коже... Тебе он что, понравился?

- Да нет, что ты...

Я, мысленно одёрнув себя, резко отвела взгляд от Сайласа.

Было в Стюарте нечто необычное, завораживающее. Сложно этого не признать.  Сайлас создавал впечатление этакого мрачного, но неземного создания, ангела, спустившегося с небес. Холодного, отстраненного от всего мира... Когда мы встретились взглядом, он посмотрел на меня пристально, испытующе и холодно, словно способен был прочесть мою душу, как открытую книгу. 

- Он смотрит на тебя! - шепнула Эстер, и её губы расплылись в лукавой улыбке.

- Он видит меня первый раз,- равнодушно ответила я подруге, опустив глаза и подперев голову рукой,- да и какая к чёрту разница?

- Слушай,- уже более серьёзным голосом начала Эстер, взяла мои ладони  в свои и сосредоточенно посмотрела прямо мне в глаза,- я знаю, тебе сложно... И я тебя понимаю. Но надо жить дальше. Мы всё равно ничего уже не изменим, нужно отпустить прошлое и...идти навстречу будущему. Хватит уже этой бессмысленной депрессии.

В какой-то степени Эстер была права. Я вновь украдкой взглянула на Сайласа, а потом тяжело вздохнула и поплелась на второй этаж, где, собственно, находились классы.

Первым уроком была физика. Она же и была моим  любимым предметом. Я всегда питала особую страсть к точным наукам. Какая-то часть меня видела во всех этих формулах и расчётах истинное совершенство, идеальную точность и нерушимость. Мало что могло так радовать разум, как точные науки. Эстер этой страсти не разделяла и часто называла меня скучной, и я обижалась. В конце концов, я никогда не была  зацикленной только на учёбе и оценках...

Но мы должны... Идти навстречу будущему... Таким же чёрно-белым дням.

Помню, нам рассказывали, что когда-то давно ученики всё записывали на бумаге авторучкой. Сейчас планшеты и компьютеры заменили  тетради и учебники. В памяти устройства хранилось всё, что могло поместиться в нескольких книгах. А ещё, данные в компьютерной памяти невозможно было скрыть... Где-то в глубине моей души жила надежда прикоснуться к страницам настоящей бумажной книги, ощутить их текстуру и узнать, о чём мечтали, к чему стремились люди в том, другом мире, где не было тотального контроля. Где можно было мечтать.

Урок был посвящён решению задач по предыдущим темам и подготовке к экзамену. Экзамены... Учителя о них только и говорили. Не сдашь экзамен - не перейдёшь на следующий этап... Как чёртова компьютерная игра, но в которой нет победителей и проигравших. Вся жизнь -  один уровень за другим. И если не хочешь попасть под шквал общественного осуждения - играй по их правилам.

Пару раз я вновь встречалась с Сайласом взглядом. Он глядел задумчиво, выжидающе, словно собирался что-то сказать, но не мог. И так день за днём.

Меня всё ещё не покидало гнетущее чувство тревоги. Словно с появлением Стюарта( или раньше?) привычный мир вновь дал трещину.

Это хрупкий и шаткий, прекрасный мёртвый мир...