Прогулялись

I

Случилось это довольно давно, но все еще не выходит у меня из головы. Поехала я в соседнюю деревню, дело у меня там было, а муж в городе остался. Муж у меня уж больно ревнивый был, ни с кем из мужчин я общаться не могла, да и подруг у меня не было. Признаюсь, причины для ревности у мужа были.
Впервые с мужем мы встретились, когда мне было пятнадцать. Олег, мой муж, был старше меня, ему тогда было двадцать восемь. Разница в возрасте меня никогда не смущала, в отличие от моего супруга. Где и как мы с ним познакомились – совсем неважно, да и не интересно вам будет. Встретились – да встретились, познакомились – познакомились, а подробности вам ни к чему. В семнадцать лет ушла я из родительского дома. Не понимали меня родители, да и Олега невзлюбили. Только и слышала из их уст: «Светка, погубишь ты себя, он же старый». Подруги тоже не приняли моего выбора. Закончила я школу, поступила в университет, все это время жила рядом с любимым. Отучилась на учителя немецкого языка, в школе преподавала. А со временем любовь, которую я считала настоящей и на всю жизнь, прошла.
Мне тогда было уже двадцать три года. После первой измены так ненавидела себя, даже хотела признаться мужу. Да не удержалась, не смогла. Звали его Славой. Познакомились мы с ним на курсах по преподаванию. Сначала разговаривали как коллеги, а потом стали чаще видеться. Того, что есть у меня муж, Слава не знал. Да и нечего ему это знать. Полюбила я его тогда, очень сильно, даже сильнее, чем когда-то любила Олега. А все дело в том, что Олег явно охладел ко мне. Не смотрел на меня совсем, не говорил со мной, был безучастным, апатичным. Вот я и пошла к Славе. Долго со Славой я не побыла. Вновь меня унесло куда-то в сторону. Влюбилась я в одного замечательного болгарина. Работал он у нас в школе. Часто мы с ним пересекались в коридоре, вместе обедали, обсуждали книги. Он был учителем английской литературы в школе. Уроков у него не было, были дополнительные курсы для тех, кто углубленно изучал английский язык. А знал он языков много: болгарский знал, русский, английский, итальянский, немецкий, арабский и даже знал латынь, свободно разговаривал на чешском и польском. Словом, полиглотом был. Влюбилась я в него по уши.  Забылся и Слава, и Олег.  Ничего уже не имело смысла. Я верила, что это и есть она – настоящая любовь. Мы встречались каждый день в школе, после школы ходили вместе гулять. Иногда и ночи я проводила у него, мужу говорила, что в голову взбредет. Муж у меня умный, сообразительный, я понимала, что он что-то подозревает. Однажды летом уехала я из города с моим болгарином, мужу сказала, что к матери поеду. Он, конечно, не поверил, ведь с родителями я не общалась с тех пор, как из дома ушла. Проследил он за мной, да с любовником поймать не смог. Болгарин мой тогда не со мной был. Муж извинился, сказал, что зря сомневался во мне, что подобного не повториться, что он полностью доверяет мне.
Муж уехала, а я осталась с болгарином. А потом... Увлеклась  другим  мужчиной. Скажу, что было лишь увлечение. Теперь я убегала от своего болгарина к этому мужчине. Но все с ним закончилось, когда я вернулась обратно в свой город.
С болгарином я пробыла еще год, а потом разошлись мы. Плохо все закончилось. Узнал он, что я  ему изменяла, грозился, что мужу расскажет, да утихомирился. Тогда решила я, что больше не буду ходить «налево». Мужа я уже не любила, как ни пыталась себе внушить обратное, а сердцу не прикажешь. Детей у нас не было, да и не хотела я, рано мне с детьми дома сидеть, хочется свободы.
Так до тридцати лет и прожила. Конечно, были у меня мужчины, много их было, но в тридцать лет встретила Его. Звали его Ромой. Был он женат, дети у него были: две девочки, такие прелестные, любили  меня очень. Спустя два года наших отношений с Ромой, привел он меня к себе домой, жене все объяснил. И стали мы жить все вместе. Странно вам покажется, но что поделать, коли любишь человека? От мужа ушла, без развода, сказал, чтобы хорошенько подумала и возвращалась. Любил он меня сильно, бедный человек. А впятером нам жилось хорошо. Четыре хозяйки дома  – чем не радость? С женой его, Любой, я тоже поладила.
А потом родился у меня сын, от Ромы, конечно. Думала, что заживем мы еще лучше. Отцы ведь всегда о сыновьях мечтают, вот я и подарила ему сына, назвали его Юрой. Однако не думала я, что разлюблю того, кого любила больше жизни. К сыну я ничего не испытывала, любила до безумия Рому, Любу любила, их дочерей, а вот  к Юре ничего такого не чувствовала. Было ли мне совестно? Немного, да забыла я обо всем, когда разлюбила Рому. Я ведь, дура, думала, что нашла ту самую любовь, сына ему родила, а теперь поняла, что рано было, «не нагулялась» я еще. Свободы хотелось, а сын и Рома приковали меня, будто в клетке теперь сидела. Вернулась я тогда к Олегу.
Поплакала, пожаловалась ему, а он принял меня обратно, потому что любил сильно. И сына моего принял, как родного.
– Своего сына ты мне не подарила, – говорил он, – хоть этого воспитаю.
Видимо, когда любишь, готов принять чужого ребенка, как своего. Я ведь девочек Ромы и Любы тоже приняла. Я, кстати, частенько их навещала, дарила игрушки им, росли красавицы, а я их все еще любила, только отец мне их стал отвратен. А мать у них хорошая, ее я тоже любила.
Через два года заболел Юра. Организм его был слабый, не выжил бы он. Так и оставили его в больнице, не хотелось смотреть на то, как дитя твое умирает. Как от ребенка освободилась, пострадала я пару месяцев, да с горя пить начала. Жизнь износила меня, устала я от нее. Один алкоголь спасал меня тогда. Помог мне один из моих бывших учеников. Он у меня отличником был, в медицинский пошел, правда, выпуска его я не увидела. Спас меня тогда Паша, век ему за это буду благодарна. Был он молодым очень, ему было тогда двадцать четыре, а уже семья была, и красавица-дочь. А я тоже всегда дочь хотела.
Завертелось все, закрутилось, опять я от мужа ушла. За год до этого у Пашки жена скончалась, один дочь воспитывал. К нему я и ушла. Дочь у него была такая милая, такая хорошенькая. Любила я ее, но не так, как дочерей Любы. Уж больно они мне в душу запали. Своей дочки мне захотелось. С Пашей,  я знала, все у меня получится. С ним я счастлива была, любил он меня, да и я его любила сильно. Правда, сын у меня родился, не дочь. Пашу это не расстроило, два ребенка  – всегда хорошо, вместе расти будут, вместе играть, помогать друг другу. Сына назвали Вадимом, в честь дедушки Паши. Когда в школе преподавала, встречалась пару раз с его дедушкой, хороший был человек, добрый.
Да не сложилось у меня ничего с Пашкой. Кто виноват: неизвестно. Да мы оба виноваты, наверное. Попала я тогда в больницу с отравлением. Муж ко мне пришел, домой уговаривал вернуться. Любил он меня, глупый, до сих пор любил, даже после того, что я сделала. Вадима Паша мне не отдал, да и мне было лучше.
Вернулась к мужу, поехали мы отдохнуть с ним в Крым. Вернулись спустя полгода, и все наладилось. Стали мы жить, как прежде, но любви к Олегу у меня не было совсем. Как и к Вадиму. Чужих детей любить могу, а своих, родных, не получается.
Так и осталась я с мужем.

II

Вот приехала я в соседнюю деревню. Сын у меня тут, Юра, выжил он все-таки, да и слава богу. В детский дом он попал, а потом его взяли добрые люди к себе. Адрес добыла, приехала к нему в гости. Нашла нужный дом, зашла во двор, красиво у него тут было: беседка, цветы растут, яблоня, вишня, сирень… Жена есть, небось. И дети, наверное, внуков хоть поведаю. Подошла я к двери и постучала. Услышала шаги.
– Здравствуйте, – сказал мне красивый юноша. Волосы у него были черные-черные, как у отца его, а глаза зеленые, как листья весной на деревьях.
– Здравствуй, – ответила я, смотря ему в глаза.
– Могу я Вам чем-то помочь? Вы кого-то ищете?
На глазах моих навернулись слезы. Неужели, не помнит меня? Да и не может он помнить, маленький был тогда.
– Юра мне нужен, Юрка…
– Женщина, – сын подошел ко мне, обнял за плечи, – не плачьте, что с Вами?
– Я Юру ищу.
– Ну, я это. Чем могу помочь? Кто Вы?
– Я Светлана, Светлана…
Юра внезапно побледнел, поник сразу, глаза опустил, отошел от меня.
– Что Вам нужно здесь? Чего Вы хотите?
– Не пугайся меня, сынок, я зла тебе не желаю.
– Не сынок я Вам.
– Как же так, Юра? Я же дала тебе жизнь, я же заботилась о тебе…
– Да, Вы дали жизнь, и Вы же на нее наплевали, когда оставили меня умирать в больнице. Мне было три года тогда. 
– Прости меня, сынок, я знаю, что плохо поступила…
– Коли знаете, чего Вы пришли?
– Поглядеть на тебя хотела, поговорить с тобой, я же не чужой тебе человек.
– Чужая Вы мне, Светлана. И никогда родной не были. Одна у меня мама, да та, что не бросила, что сама еле держалась, а меня вырастила.
– Сынок…
– Нет, не сынок я Вам, говорю же. Уходите, пожалуйста.
– Как же так, родненький мой, как же так? Дай обниму тебя, дай к сердцу прижму, – я бросилась обнимать его, а он отстранился. Упала я к ногам его, – прости меня, Юра, прости…
– Поздно уже, Светлана, поздно…

Конец.

Трагедия главной героини заключается том, что она была слепа, она не видела своего счастья, никогда не любила по-настоящему. Этот рассказ – призыв не быть такими, как главная героиня. Жизнь ее прожита зря, да и умрет она в одиночестве.
Как концовка: ходит она около дома своего сына несколько дней, а тот никак не может простить ее. Да и нельзя прощать такое. В этой же деревне встречает Светлана женщину, которая взяла ее Юру к себе и сделала из него человека, и это оказывается Люба. После того, как Светлана ушла от них, Рома начал пить, а потом вовсе ушел из дома, оставив Любу с двумя дочерями. А узнав, что Юру оставили в больнице, берет его к себе и воспитывает. Пусть ей самой было трудно, но ребенка она бросить не смогла. А Светлану Люба презирает, за бессмысленную жизнь, за бесчеловечный поступок ее. А единственной самой искренней и настоящей любовью Светлана называет любовь к Любе. Но Люба понимает, что такой человек, как Светлана, никогда не способен искренне любить.
Альтернативная концовка: Светлана возвращается обратно в город. У мужа обнаруживают неизлечимую болезнь, и тот умирает, оставив Светлану одну. Женщина пускается на поиски Паши и своего второго сына Вадима. После долгих поисков находит их. Вадим вырос настоящим мужчиной, образованный, умный, учится в университете, у него есть любимая девушка. И как от подобных матерей вырастают такие замечательные дети? Но Светлана не чувствует своей вины ни за что. Ни за то, что не любила его, ни за то, что оставила, ни за то, что не вспоминала о нем. Паша женился во второй раз и очень счастлив в браке. Светлана оставляет их семью в покое и уезжает в другую страну. На чужбине она доживает свои последние дни, а потом умирает в одиночестве. Всеми забытая, прожившая свою жизнь зря: без цели, без настоящей любви.
И всех подобных ей ждет такая же участь.
Это расплата за легкомысленность, за бесчеловечность и разгульную жизнь.