Ключ фараона

Антикварная лавка

Ровно в десять часов утра Данила открыл свой антикварный магазинчик под названием ”Михаил и сыновья”. А ровно в шесть вечера он его закроет - этой традиции столько лет, сколько и самой лавке.

Лавка досталась деду Данилы, Степану Ивановичу, от его отца. А тому - от его отца… Так что, когда было самое первое открытие этого магазинчика, никто толком и не знает: ни месяца, ни года, ни столетия даже… Да и имени самого первого владельца никто не знает…

В народе это место не жаловали: якобы, нехорошее оно. И только из-за крайней нужды несли сюда семейные реликвии: фамильные украшения, мебель, книги, столовую утварь… Несмотря на то, что все прежние хозяева магазинчика не скупились на деньги и могли вернуть вещь после внесения задатка, пытаясь таким образом помочь людям сохранить особо ценные и дорогие для семьи предметы, однако все старались обходить, по возможности, это место стороной.

Страстью владельцев магазинчика во все времена были ключи. Неважно какие - амбарные, большие, маленькие, от навесных замков, от ворот дома, от самого дома, от склепа. А с приходом цивилизации добавились ключи от машины, квартиры и даже - от почтового ящика. Но гордостью этой коллекции был ключ - прародитель всех ключей и замков: ключ от гробницы фараона, как его называли.

Никто доподлинно не знает, откуда он тут взялся. Или его принесли редкие посетители в трудное для себя время… Или сам владелец лавки его купил. Или его украли во время пожара музея в Каире, а потом какими-то окольными путями завезли сюда. История о том умалчивает.

Но факт того, что этот ключ был не простой, Данила знал с детства. Ведь всякий раз, когда кто-то из родных по мужской линии умирал в их семье, в его руки вкладывали этот ключ.

С этим ключом покойный проводил целую ночь, а наутро его забирал самый молодой из их рода - даже, если это был совсем ребенок. И только потом тело усопшего хоронили.

Так было и во время похорон деда. На все вопросы, для чего это нужно, мама говорила маленькому Даниле, что такая у них семейная традиция, и велела не бояться ничего и взять у дедушки ключ, так как он, Данила, является следующим хранителем этой реликвии.

Хотя для чего нужен был этот ритуал, на самом деле, никто не знал. Последний из их рода, кто знал эту тайну, Степан Иванович, унес ее с собой в могилу.

Лишь сказав на полувздохе: «Никогда не отдавайте этот ключ… Иначе все умрут… Когда он придёт…».

И умер.

А кому не отдавать, и кто должен прийти, так и осталось тайной…

Бомж Гаврила

Как в любом, богом забытом месте, в этом городишке была своя компашка «местной интеллигенции».

«Интеллигенты» постоянно проводили время возле магазина - в надежде накопить себе на опохмел, выпрашивая у прохожих недостающую для этого сумму денег. Так, в разговорах за жизнь во время возлияния, коротали они свои дни. Никому особо не досаждая и не мешая. Иногда только громко споря меж собой по «философским» вопросам. Так рьяно, что в ход шли кулаки.

Это «забавное хобби» давно уже превратилось в стиль жизни у всей честной компании. И, по мере утраты одного из них после очередной попойки, к ним присоединялись новые адепты подобного образа жизни.

Как солдаты на построение, они с самого утра, ещё до открытия магазина либо пивной точки, подтягивались к «месту дислокации».

Каждый нес с собой хоть что-то, хоть пару копеек - в надежде всем миром насобирать на заветную порцию этого волшебного эликсира. Кто сдал металлолом, скрутив последние железки с детской площадки, кто - картон, кто - бутылки. Про медь уже давно забыли: её ещё двадцать лет назад всю «сдали», - начиная с кабелей электропередач и заканчивая трансформаторными будками.

Поэтому нынешнее поколение люмпенов медь и в глаза не видывало. Как и алюминий…

Был среди них и самый чудной - Гаврила. Хоть и мухи не обидит, но после возлияния лишнего, всегда несет всякую чушь. Однако слушались его все беспрекословно, словно он знал то, что им неведомо.

Раньше бы такого назвали - юродивый.

Но время уже не то, и он просто был для всех - сумасшедший. Или «Шизик», как звали его за глаза приятели.

Он постоянно нес какую-то чушь о спасении душ, о том, что все живут неправильно, что нужно друг другу помогать и спасать ближнего своего. Правда, получалось так, что спасать всех приходилось ему самому: в преддверии беды он постоянно оказывался в нужном месте и в нужное время.

Однажды напился и под окнами дома горланил песни ночью. А когда соседям надоело слушать, они вызвали стражей порядка, чтобы утихомирить надоедливого певца Пока возились с ним, увидели, что дом загорелся. Тогда чудом никто не сгорел. Поначалу даже думали, что он и поджег дом по пьяни. Но потом нашли поджигателя: соседа-должника. Тот так решил долг не отдавать. Все, что можно, продал и поджег пустую квартиру: что с погорельца-то возьмешь?..

То в столовке местной один мужик мясом подавился - аж посинел, бедный, весь. А там как раз Гаврила пиво со своими приятелями-алкоголиками пил. Кинулся к мужику, обнял сзади за живот, да как надавит!

Кусок мяса и выскочил. А Гаврила, как ни в чем не бывало, дальше продолжил пить пиво. Для него это было как нечто, само собой разумеющееся.

Ни отчества, ни фамилии его никто не знал, да и никто не спрашивал, так как сам он, по его же словам, не имел их от рождения. Словно он уже был таким всегда: «Гаврила, иди сюда!», «Гаврила, иди туда!», «Помоги, Гаврила!»…Одним словом, Гаврила, да и все….

И вот однажды, когда Данила возвращался вечером домой, Гаврила окликнул его и подозвал к себе на разговор.

Предостережение

Молодой человек нехотя подошел к нему. Он знал, что вся беседа сведется к просьбе помочь деньгами, но, по своей сути, все же Гаврила был не плохой человек.

Пьет? Так кто сейчас не пьет? С кем не бывает?

Да и в детстве, когда он был не Данилой, а Даником, Гаврила спас его. Стоя на мосту, он ловил рыбу, да поскользнулся и упал вместе с удочкой и рыбой на крючке в реку.

Ох, тогда и досталось пацану от деда за непослушание: ведь не пускали его одного на рыбалку, а он ослушался деда и пошел. Гаврила долго в тот день от него не отходил. Все шептал себе что-то под нос. Боялся и переживал очень, что не уследил за пацаном – все-таки Даник в тот день здорово воды нахлебался, насилу откачали.

В наказание за такую рыбалку цельную неделю Данила полы мыл в лавке да пыль сметал с полок. Щеткой, с мылом, соскребая многолетние куски грязи из всех мыслимых и немыслимых углов, стен и вещей.

- Данила, вот что я хотел тебе сказать, - начал он медленно, доставая из кармана папиросу.

-- Дядя Гаврила, нет у меня сегодня мелочи: не было за день ни одного покупателя,- начал, было, парень.

- Да погоди ты! - осёк его Гаврила. - Не дашь слово сказать.

- Ну, говорите уже, я спешу.

- Ты, Данила, - начал он, отводя глаза на проходящую мимо женщину, пока та не отошла довольно далеко, чтобы не слышать их разговора.

- Ты, Данила, уходи из лавки-то, - продолжил мужчина.

- Я и твоему деду говорил: нехорошо, мол, людским горем торговать. Да и вещами мертвых людей. Им самое место или в музеях, или под землёй, чтобы никто не видел.

Мало ли чего в этих вещах сокрыто…Да и навлекают они на своих владельцев одни неприятности. Мне сон был, что ключи ваши горе принесут тебе. Не ровен час, и, в самом деле, что случится. Я тебя уже как-то раз спасал. Второй раз меня рядом может и не оказаться.

Уходи оттуда, я тебе по-хорошему говорю. Чует мое сердце - беда будет.

А ты молодой, жена молодая…Нарожаете себе детишек, да будете жить счастливо. У вас ещё все будет.

Тут Данилу немного передернуло.

Гаврила, сам того не зная, наступил на больное. Он уже пять лет со своей женой был в браке, а детей как не было, так и нет.

- Знаешь, что, дядя… Занимайся-ка ты своими делами. И не лезь с ненужными советами в мои. Я сам как-нибудь разберусь, что к чему, - резко прервал эту беседу Данила. Развернулся и пошёл, прибавляя шаг.

- Постой, погоди! Я не то хотел тебе сказать.

Но Гаврилу уже никто не слушал. Он немного постоял, развернулся и пошел в другую сторону.

Только было видно, как догорел огонек от папиросы, которую тот выбросил с досады, да, поднимаясь вверх, растворился в воздухе папиросный дым.

Странный посетитель

На следующее утро молодой человек, как обычно, открывал ровно в десять часов свой магазинчик.

На улице шёл дождь, и без того безлюдное место стало еще более пустынным. Вокруг было ни души. Как вдруг, словно из ниоткуда, появился необычный прохожий. Он был одет явно не по нынешним меркам - словно из прошлого века.

Одежда помята, но было видно, что когда-то она была сшита на заказ и из дорогого сукна. Внешне ему было лет семьдесят, но если взглянуть в глаза - то и вся тысяча.

И шел он не просто по делам или гулял под дождем, а в конкретном направлении. Он держал путь в антикварную лавку.

Дверь открылась, он вошел, и резко наступила гробовая тишина.

Даже часы остановились, хотя завода должно было хватить еще на два дня.

- Доброго Вам здоровьица, милейший! - учтиво поклонился незнакомец. - Давненько я тут не бывал. С тех самых пор, как Степан Иванович был такого возраста, как Вы, молодой человек. Извините, что не представился. Меня зовут Нубис Николай Николаевич. Я старый знакомый вашего покойного дедушки. У нас с ним был когда-то один нерешенный вопрос. Мы тогда не могли с ним договориться. Жаль упущенного времени, ну, да, ладно. Надеюсь, Вы сможете мне помочь.

- А Вы и вправду знали моего деда? Простите, забыл представиться: меня зовут Данила. Чем могу быть полезен?

- Я знаю, как вас величать, молодой человек. Знаю…Впрочем, это не важно. Скажите мне, любезнейший, а есть ли у вас в продаже старые ключики. Такие старые, что уже замки от них стали пылью от времени.

- Да, сколько угодно! Собирать ключи - наше семейное занятие. Есть очень дорогие экземпляры: от времен Ивана Грозного до Александра Первого. Есть ключи из меди и бронзы, из железа и золота…

- Вот этот мне покажите,- и он указал на ключ, который висел в коробке под стеклом, отдельно от всех других.

- Извините, но этот не продается! - ответил Данила и снял ключ со стены, достал его из коробки, крепко сжав в руке.

Дилемма

- По правде сказать, - продолжил Николай Николаевич, - я не могу у вас его ни купить, ни украсть, ни взять силой. Такой уговор был у меня когда-то, о чем я сильно сожалею. Молод был я тогда и не понимал, на что соглашался.

Поэтому владелец этого ключа должен отдать мне его сам, а я за это помогу ему. Я могу посодействовать в любом вопросе. Кроме, конечно, воскрешения из мертвых, так как без ключа я бессилен в этом вопросе. Пока… - почти шепотом сказал незнакомец.

- А что должен открыть этот ключ? - поинтересовался Данила. - Чем он так важен для Вас? Расскажите, раз уж за ним пришли… Или вы просто водите меня за нос?..

- Он отрывает одну очень старую книгу, - продолжил незнакомец. - Она настолько стара, что все думают, будто она выдумка. С помощью этой книги можно …

Тут он запнулся.

- Так вы отдадите мне его по-хорошему? Или, как и вашему деду, мне придется поставить условие?

- Какое условие? Ничего я не собираюсь вам отдавать. И, вообще, пожалуйста, уходите. Мне пора заниматься своими делами.

- Ясно, по-хорошему у нас с вами не получается. Тогда ответьте мне на вопрос, и я пойду, - не унимался старик.

- Хорошо, хорошо, только потом покиньте мой магазинчик.

- Что бы вы выбрали, - почти шёпотом начал незнакомец, - смерть своих близких, друзей, родственников взамен смерти всех остальных людей в этом городе, или смерть всех остальных взамен жизни своих близких людей?

- Но так не бывает, - начал Данила. - Это какая-то чушь. Вы в своем уме?

- Срок тебе, Данила, до полуночи. Ты должен сделать свой выбор и ответить на мой вопрос, или отдать мне ключ. Иначе завтра сильно пожалеешь, что родился на этот свет.

После этих слов он развернулся и вышел на улицу. Стрелка часов щелкнула, как будто перекусила маленький проводок, что встал у неё на пути, и часы пошли дальше. Отставая на каких-то две секунды от реального времени…

Старые знакомые

Старик вышел из магазинчика и увидел одного человека, который шел к нему навстречу.

Приглядевшись, он увидел знакомое лицо и те же глаза, полные доброты ко всему живому.

Вот только одет был он в этот раз совсем не так, как привык он его видеть - в лохмотья: старый, видавший виду свитер ручной вязки, пиджак с засаленным воротом, штаны с дыркой на колене и штиблеты на босу ногу.

- Ну, здравствуй, Гавриил. Давно тебя не видел, уж, думал, ты пропал совсем. А ты тут обитаешь... Посмотри на себя, до чего тебя любовь к этим людишкам довела. А ведь я помню тебя совершенно другим.

- Мне уже давно не важно, как я выгляжу. После последнего события, к которому ты, кстати, приложил свою руку, я не могу быть прежним. Сколько ты невинных душ тогда погубил! Сколько народу от твоей чумы погибло!

- Гавриил, ты же знаешь, это выбрал не я. А тот, кто пожелал спасти свою семью, пожертвовав всеми остальными. Это был его выбор, а не мой. Для меня не важно, сколько людей ещё погибнет. Мне важно заполучить то, что я так долго не могу взять в свои руки - этот ключ. И тогда всё поменяется: ты не сможешь мне помешать, как в прошлый раз, и разрушить все мои планы.

- Запомни, как тебя там сейчас зовут? Николай Николаевич? Пока я в этом городке, никто не умрёт. И я сделаю всё, чтобы ты не смог повторить своей игры. Если бы я был там, если бы успел, мне удалось помешать тебе и тогда.

- Если бы, да кабы…Ты не всесилен, Гавриил, не забывай. Все зависит от их выбора - не от твоего. Завтра ты увидишь, что люди неисправимы. История их ничему не учит.

Несчастный случай

На следующий день Данила даже и не вспомнил чудного старика, и, как и прежде, пошел не спеша с утра в свой магазинчик.

- Нужно вывеску подкрасить, а то совсем выгорела на солнце, да дверь новую вставить, - сказал себе с прицелом на будущее и тихонько зашел внутрь.

Перед открытием Данила любил приготовить в подсобке чай. И, включив радио, послушать городские новости.

Обычно все новости сводились к какой-нибудь очередной выходке Гаврилы. Он был настолько «на слуху», что мог стать звездой радиоэфира. Если бы только еще голова на месте была. Сегодня он опять учудил: пришел на проходную местного завода и не пускал рабочих к проходной.

Уже и стражи порядка приехали, и пожарные, и медики. И как его только не упрашивали, а он - ни в какую: сидит с топором и, знай, никого не впускает.

Выпив чай, Данила подумал: меня он уговаривает из магазинчика уйти, а сам что вытворяет?.. И только хотел выключить радио, как диктор объявил: «Срочная новость! На нашем заводе по неизвестным причинам только что рухнула крыша самого большого цеха. Она похоронила под собой всё, полностью уничтожив сборочную линию. По счастливой случайности никто не погиб - как раз на месте происшествия были все спасательные службы. Но находились они там по другому поводу. Создана комиссия для расследования этого инцидента».

- Вот тебе и Гаврила. И как он мог знать, что крыша рухнет? - Подумал Данила, видно, действительно, кто-то ему на ушко шепчет и знаки подает. - Хорошо, что он никого не пропустил: кто знает, сколько бы тогда народу погибло.

Молодому человеку и в голову не пришло связать вчерашний разговор с незнакомцем и это происшествие на заводе.

Правда от Гавриила

На радостях, что никто не погиб, Гаврилу отпустили и даже не задавали никаких вопросов.

Что с дурака взять-то? Подумаешь, лишку выпил, или завихрение в мозгу какое… Кто этих шизофреников поймёт, что у них на уме? Хотя то, что именно в нужный момент у него припадок случился, наводило на странные мысли.

А Гаврила после того, как его отпустили, пошел (вернее, полетел) в магазинчик к Даниле. С одной лишь только мыслью: предупредить. Данила должен знать правду. И не от кого-либо, а от него - того, кого звали в прежние времена Джабраилом, или Гавриилом. Того, кто открывал тайное, того, кто возвестил ....

Он должен успеть, он должен поведать Даниле о будущем, о том, что ждет людей, если Данила-Даниил примет неправильное решение.

Самопожертвование

В тот момент Данила только-только отошел от известия про аварию на заводе. В голове крутились разные мысли: всего лишь пара каких-то минут отделяла людей от смерти.

А Гаврила, как бы его не называли, - герой.

И только он подумал про Гаврилу, как тот уже стоял на пороге его магазинчика со словами: «Только не прогоняй меня, выслушай, пожалуйста. Выслушай, Даниил».

Так его давно никто не называл. Последний раз, когда Данилу назвали Даниилом, было ещё при жизни деда. Когда тот, отвлекшись от какой-то книги, вполне серьезно вдруг сказал:

- И придет к тебе демон, Даниил, и будет у него власть над всеми живыми - над птицами в небе, над рыбой в воде и над людьми на земле.

Власть на небе и на земле. И поклонятся ему все цари и царицы, и будет править он вечно. Если ты, если ты….

Дед замолчал и продолжил читать дальше свою книгу.

Гаврила не стал тянуть и начал с порога.

- Я же тебя просил, я же тебя предупреждал, чтобы ты уходил отсюда, из этого места. Он приходил за ключом, он вернется. Это только начало. Я не смогу всех спасти.

- Я думал, это всё сказки, выдумки моего деда, - ответил Данила. - Неужели ничего нельзя сделать?

- Он хочет только одного: чтобы ты отдал ему ключ. Это ключ от книги мёртвых, он тогда получит власть над всеми - живыми и мертвыми.

- А если я ему не отдам?

- Погибнет много народа. Прошлый раз он наслал чуму и выкосил всех, кто находился рядом с тем местом.

- Что же тогда мне делать?

- Подумай, не спеши, ты знаешь ответ. Только еще не видишь его.

И тут до Данилы дошло: если демон не может взять у него силой ключ, а сам он ему его не отдаст, то все прекратится. Ответ был прост и в то же время сложен.

- Ступай, я знаю, что мне нужно сделать. Никто не умрёт…

Гаврила, не веря своим ушам, спросил:

- Как, откуда тебе знать? Что ты надумал?

Но Данила уже принял решение. Он вытолкал старого знакомого из магазинчика.

Открыв шкаф с дуэльными пистолетами, неспешно насыпал порох, зарядил один, наставил себе в сердце и выстрелил. Пуля прошла насквозь.

Никто не умрет, никто больше не погибнет, и никогда демон не получит ключ всевластия…

Эпилог

В городе так и не смогли понять, почему покончил с жизнью этот молодой человек. Подумали, что произошел нервный срыв на фоне аварии, или (и такое могло быть) из-

за неустроенности семейной жизни. Только Гаврила плакал и плакал… Никак не мог остановиться, что-то постоянно шептал и причитал.

Данилу, как и всех мужчин этого рода, оставили с ключом на ночь в гробу. А поскольку детей у него не было, решили с ключом и похоронить.

Жена его так убивалась на похоронах, что рядом с ней постоянно находился врач. Ее то тошнило, то она падала от упадка сил в обморок, то простые запахи вызывали у нее отвращение.

Казалось, она тоже сейчас отправится за своим мужем.

Но стоявший неподалёку Николай Николаевич Нубис, посмотрев на её, а потом на Гаврилу, подошел к ней, взял под руку.

- Жаль упущенного времени. Ну, да ладно. Надеюсь, Вы сможете мне помочь...