Вот бы В баньку. Гл. 2. Три сестрицы как-то В бане

Всю историю, но кратко, расскажу вам по порядку: три сестрицы как-то в бане
шутки ради, не по пьяни, стали думать и гадать, что же в праздники им ждать?
Первой молвила постарше, что в любви уже со стажем, но сейчас, увы, одна -
перспектива не видна, но желания и грёзы душу полнят, как и слёзы,
чередуя день и ночь, что для сердца, а что прочь. Говорят же ведь не зря:
мастерство пропить нельзя. В общем, так она сказала:- Много в жизни повидала,
но мне хочется, сестрицы, хоть в кого-нибудь влюбиться. Тот, кто первым стукнет в дверь, -
мужем станет мне теперь! -
А другие две — близняшки, две сестрёнки-симпатяшки ей сказали: - НА фиг-нА фиг,
нам другой в том нужен график. Как уж замуж невтерпёж — тут тебя поймёт и ёж! -
И ещё они сказали: - Так мы сами загадали, но теперь уже второй
будет в праздник наш герой. Нам бы хоть чуть-чуть гульнуть, ну, как в краски кисть макнуть,
и чтоб кистью этой мачо силуэт наш обозначил: где-то кисточкой провёл,
где-то что-то бы обвёл, чуть подправив где-то что-то, ну, как фотошоп на фото,
хоть нам нечего скрывать, как сказала б наша мать. -
Вот такие две близняшки — говорят, как по бумажке, в один голос все слова,
две фигуры — как одна. Полумрак, конечно, в бане; в сенях, сидя на диване,
волос падает с плеча, на столе горит свеча. Тени — как бы шевелятся;
им вот хочется смеяться, но таинственность момента не даёт им аргумента,
и они чего-то ждут; чу, им кажется, идут... Чтоб понять, чего им ждать,
кадры нужно отмотать до начала разговора и продолжить без повтора.

В этой бане есть чердак — в нём бывал Иван-дурак; на чердак всё шло тепло
и, бывало, так везло — то просили кран чинить, то массажем полечить.
Лекарь Ванька был отменный — и красив, и здоровенный: так лапищами натрёт -
девка сразу заорёт, может, с радости какой всё визжит то ай, то ой!
И другая сразу просит: - Ванька, хватит там елозить, мне потри-ка там и тут;
в общем, все Ивана ждут в этой бане вечерком, называя дурачком.
Ну, так думали все раньше, ну а вот, что было дальше. Но, ему то не в укор -
весь он слышал разговор, размышляя о девицах: погулять или жениться? -
не вопрос тут: быть — не быть? - а вопрос: когда входить?
Но ведь он один-то в бане; вдруг услышал — едут сани, значит, может повезти -
первым ли, вторым идти? Эх, чтоб тут не рисковать, да пошёл я, вашу мать.
Будь, что будет, чем рискую? – если что, сам атакую: мол, давайте свет чинить,
или где кого лечить? Ванька — к ним, и в дверь тук-тук, тут и я иду на стук.
Постучал я в дверь три раза — Ванька тут напрягся сразу, мол, ведь может обогнать,
но, придётся всё же ждать: нет ни шороха, ни звука, и войти нельзя без стука -
может, там все в неглиже или кто вошёл уже.
Но, скорей всего там шок, слышен, кажется, смешок. - Эй, кто есть там, открывайте -
мы стучим, а вы решайте: кто из нас второй, кто первый, не у всех стальные нервы -
сколько нам за дверью ждать? - нервы можно так порвать. Раз, два, три — до трёх считаем,
двери сами открываем. - Тут уж некуда деваться — двери стали открываться,
свечи дЕвицы задули, может быть, они уснули?
В тот же миг они вскочили и гирлянды все включили, стала ёлочка мигать,
кто-то стал бы убегать, - Ванька, как скала, стоит — величаво говорит:-
В общем так, вопрос решённый — взять хочу тебя я в жёны. Если ты согласье дашь -
праздник этот будет наш. Я дурачиться не буду — будем вместе ждать мы чудо,
ну и сами не плошать — и детей с тобой рожать. -

Если замуж невтерпёж, то согласие даёшь. И чего уж тут трепаться? -
в этом ей пришлось признаться, а, тем более, что Ваня был всегда прекрасным в бане.
Всё «горит» в его руках; и она сказала:- Ах!
Две красавицы-близняшки мне налили чарку бражки, церемониться не стали -
обе и поцеловали. Тут бы занавес закрыть, но, что было, уж не скрыть:
был я с ними, бражку пил и ещё потом чудил; праздник длился до утра;
ну, заканчивать пора!