Памяти Централизации. Японские каникулы, эпизод

Ближайшие дни семейство в лице Аллы Николаевны решало, что будет, если ослушаться Софью Павловну. Мишка, поняв, что назревают проблемы, через пару дней втихую сбегал в банк и оформил дебетовую карту Ниночке. Алла Николаевна узнала об этом последней. Разумно посчитав, что ничего уже не поправить, она решила вырвать инициативу из рук нерадивого мужа. И накануне отъезда девочки, в субботу рано поутру семейство Ермоловых во главе с нею выдвинулось к зданию банка для исполнения хоть и плевой по продолжительности, как они наивно полагали, но чрезмерной по своей нужности, как по-прежнему считала Алла Николаевна, задачи получения банковской карты.

В здание они вошли вторыми, лишь чуть-чуть уступив в забеге на лестнице прыткому старику с клюкой. Дед был не один, а с дочкой, которая безнадежно отстала от резвой Аллы Николаевны.

Переступив порог банка, дед в нерешительности замер в дверях – вход ему преградил неведомый агрегат. Едва не ткнувшись в него, старик недоумевающее смотрел на странного вида столбик в метр высотой.

- Консультант! – в нетерпении взревела Алла Николаевна, грозно нависшая над стариком с агрегатом.

Дед от неожиданности вздрогнул, агрегат не отреагировал. Видимо, слово было неверным – зал ответил гробовой тишиной и кладбищенским покоем.

К старику, слезящимися глазами мигавшему ярко горящему табло под потолком, поспешили на помощь Мишка с Ниночкой.

Алла Николаевна презрительно глянула на запыхавшуюся интеллигентного вида дочь старика.

- На похороны решил снять, - смущаясь, ответила та.

Алла Николаевна понимающе-разрешающе кивнула. С помощью Мишки дед уже вырвал талон у несговорчивого агрегата и, недовольно махнув дочке, заковылял вглубь тихого зала. Из семи окон операционистов шесть были пусты. Старик, будучи пока в трезвом уме и твердой памяти, размахивая талоном, направился к тому, где сидела девчушка в белоснежной блузочке и зеленой косынке, повязанной на тоненькой шейке. Едва он приблизился, девчушка, не поднимая глаз, произнесла.
- Мужчина, отойдите и ждите, Вас кто-нибудь вызовет.

Старик удивленно окинул слезящимся взглядом пустой зал, где лишь семейство Ермоловых билось с несговорчивым агрегатом у двери, и неуверенно переступил с ноги на ногу.

- Папа, отойдем, - шепнула дочь.

- Дык, - только и смог сказать недоумевающий старик.

- Мужчина, не мешайте работать! – возмутилась девчушка, по-прежнему глядя куда-то вниз.

Дочь потянула старика к сиденьям и, едва он плюхнул зад на лавку возле сердитой Аллы Николаевны, вежливый металлический голос под потолком назвал номер его талона и номер аквариума, в котором обитала занятая девчушка. Дед заискивающе улыбнулся Алле Николаевне, та грохотнула.

- Вас вызывают.

Дочь уже манила старика.

Дед был старым и любил телевизор. Но, хоть и питал слабость к новостям, жизнеутверждающую весть об успешной оптимизации, а тем паче централизации банка с его вкладом прозевал. Иначе он ни в жизнь не решился бы на сегодняшнюю авантюру с подготовкой к похоронам, а завещал бы закопать себя в углу огорода за старым сарайчиком у капустных грядок.

Выдать деньги через кассу девчушка отказалась наотрез и, ссылаясь на многочисленные внутрибанковские документы, настояла на оформлении пластиковой карты взамен сберегательной книжки, разорванной на глазах изумленного старика.

Потратив на эту манипуляцию уйму времени – семейство Ермоловых успело окончательно вспотеть – она возмущенно сунула старику кусочек пластика и легко поднялась, всем своим видом давая понять, что выполнила все, что могла и должна. После чего и вовсе ушла и скрылась из зала.

Старик нерешительно повертел в руках прямоугольную пластинку и почему-то уставился на Аллу Николаевну. Дочку, которая пыталась увести его к дверям, он не слушал.

Алла Николаевна, поняв, что если не вмешаться, им свою бесполезную миссию не выполнить никогда, рявкнула старику.

- К банкомату идите! – и махнула рукой направо, в сторону входной двери.

Дед резку вскинул руку к виску, отдал ей честь и, окончательно дурея от трудного субботнего похода, направился к агрегату, возле которого стоял незнакомый ему высокий аппарат. Дочь несчастно двинулась следом.

Алла Николаевна глянула на часы, перевела сердитый взгляд на Ниночку, справедливо полагая ее причиной их субботних проблем и забот, и тяжело вздохнула.

Девчушка вернулась. Алла Николаевна дернула шеей и поднялась во весь свой гренадерский рост. От двери послышался робкий голос дочери, объяснявшей старику, как пользоваться банкоматом.

Для удобства граждан последний был заряжен сторублевками, посему старику потребовалось несколько подходов. Как стервятники слетаются на падаль, почуяв начало представления, в зал выплыла еще одна девчушка в зеленой косынке и привстала возле первой. Все в зале на миг стихло, лишь у двери дочкин голос устало бубнил. Алла Николаевна не выдержала.

- Девушки, нам долго ждать? – гневно вскричала она.

- Не мешайте, мы работаем, - почти столь же гневно отозвалась новенькая, не отрывая взгляда от двери и для чего-то потрясая в воздухе круглой таблеткой ключа доступа к компьютеру.

Дед решительно приступил к штурму банкомата.

Вероятно от яркого освещения в зале, многочисленных табло с вежливыми двигающимися надписями о клиенте, каковой всегда прав. От обилия пустых аквариумов для операционистов повидавший жизнь старик чуть растерялся и понял слово банкомат буквально. Отчего, всунув карту в щель, указанную дочерью. По ее подсказке введя корявыми пальцами код.

- Чего?

- Код, папа, вот этот код.

Не с первого раза угадав верную, по мнению банкомата, заряженного сторублевыми купюрами, сумму, старик тяжело выдохнул и со словами «Пли» в последний раз нажал указанную дочкой кнопку. После чего, облегченно улыбнувшись, дед прислушался к треску аппарата, неохотно подготавливавшего ему деньги к выдаче, расслабился и принялся охотно, громко и на удивление слаженно шпарить по-матерному.

Семейство Ермоловых подскочило с насиженных мест и осторожно выглянуло из-за угла -  банкомат с треском пересчитывал деньги, дед, глядя в экран, самозабвенно матюгался. Девчушки в косынках цвета свежей зелени надрывали животы от смеха.

Дочь несчастно улыбнулась всем и робко потянула руку к щели с деньгами. Рука старика подобно новенькому реактивному самолету взметнулась ввысь и со всей силы шлепнула дочкину по пальцам. После чего сам он развернулся к ней лицом и гневно выругал последние слова мата, что еще не израсходовал на банкомат.
Прежде чем Алла Николаевна осознала, что дед снимает приличную сумму, повторилось это действо трижды. После третьего захода Ниночка сострадательно всхлипнула.

- Господи, что ж они так над стариком измываются.

Автору доподлинно неизвестно, какое именно слово послужило кодовым для Аллы Николаевны, не являвшейся ни сентиментальной, ни сострадательной дамой по своей крепкой, жилистой натуре, и подвигло ее на решительные действия. Только она вдруг повернулась к занятым девчушкам в зеленых косынках, продолжавшим веселиться, и зло произнесла.

- Метелки, если через три минуты дед не получит свои деньги в пятитысячных купюрах, вы пожалеете, что окончили школу и попали во взрослую жизнь.
Алла Николаевна обладала завидным даром быстро и доходчиво доносить информацию в своем первородном значении до всевозможного рода менеджеров, служащих, наводнивших в последние годы магазины, конторы и прочие места общественного пользования. Видимо, и сейчас многое было вложено утомленной дамой, не привыкшей халтурить ни в чем, в интонации и взгляд, обращенный к занятым девчушкам, только они резко прервали веселье. Вторая из них неожиданно даже для напарницы оказалась кассиром и вполне себе любезно пригласила старика с дочкой в помещенье выдачи денег, где и сама незамедлительно скрылась. Первая же резво зашелестела нежными пальчиками в маникюре по клавиатуре, обслуживая Ермоловых.

По окончании экзекуции воздух на улице всем показался удивительно свежим. С вырванной из рук девчушки ненужной картой впереди измученного семейства победно вышагивала Алла Николаевна. А позади Ермоловых шел усталый, но счастливый старик, сопровождаемый интеллигентного вида дочкой.