История рода часть 09... Дедушка Василий

Вячеслав Кудяков




Москва- 30 годы . Василий Николаевич Волков, мой дедушка,   кремлевский водитель.  Возил заместителя министра путей сообщения. (Так  его должность будет современникам понятна)
В 1937 году  вынужден был переехать с семьей в Ригу, откуда   после отправки жены и двоих детей,  как контрабандист по льду  бежал от Немцев  в Россию. Обморозился  очень сильно, но смог восстановиться. Это помогло и мне его внуку – после обморожения в армии. Василий Николаевич  вернул мне  здоровье. Дедушка , был очень сильная личность. 
Но сила   и личность на пустом месте не произрастают.

В холодное осеннее ненастье, на безлюдной улице маленького провинциального городка Углича, залитой дождями и изрезанной потоками стекающих ручьев , медленно брел  совсем еще молодой человек. Точнее будет сказать, мальчик. В лаптях и рваном пальтишке.
На  узком плече у него висела сумка. Такие сумки называли «сиротскими». Сумка была совершенно пуста.
Было этому  мальчишке, неполных шесть лет.
Холодный дождь  и падающие мокрые , желтые листья не поднимали настроения  и не могли дать возможности  что то съесть. А Василию очень хотелось, есть  со вчерашнего вечера.
Осенний ливень и сотрясающие раскаты грома, стали стихать. На сером низком небосводе появились  просветы.
Проходя мимо купеческих домов, Василий  тонким жалобным голосом просил милостыню.
Иногда, какое ни будь  окно отворялось  и теплая женская рука протягивала мальчишке кусок хлеба, либо баранку.
Ни о каких разносолах речи быть не могло. Василий сразу прятал  подаяние в свою сумку и кланялся благодаря  хозяйку.  Шептал тихим голосом  слова благодарности, и когда окно  закрывалось, продолжал свой скорбный путь.
Собрав   сумку подаяний, Василий как можно быстрее  спешил домой. Дома его ждали младшие брат  Саша и сестренка Мария. Всю добычу до последнего сухарика, он отдавал матери.
Мать Василия, была рослой и довольно грубой женщиной. Чаще вместо  ласкового поглаживания  белобрысой   головки, он получал подзатыльники и слышал грубые  слова.
Тем не менее,  он  Василий был старшим и кормил  всю семью, как мог.
Отец  его  Николай,  вначале  зарабатывал тем, что  с такими же, как и он таскал на вожжах по Волге баржи с грузами и загружал, разгружал их на причале.
На ночных стоянках, бурлаки ловили рыбешку и варили что- то вроде ухи. Тем и были живы и почти сыты.
За работу в конце пути, получали, либо  продуктами, либо ассигнациями за свой труд.
Бригады бурлаков,  дотащив баржу до  пристани и получив   оплату, кто как морг добирались обратно  в свои города и села. Часто по дороге их просто обворовывали в густом лесу. Некоторые, пропивали все заработанное в том же городе и нанимались грузчиком или рулевым, на баржи, идущие вниз по течению.
Конечно,  если отец добирался в родной город, семья жила какое - то время  на его  заработанные деньги. Но все когда ни - будь,  кончается,  а деньги и продукты всегда очень быстро. На зиму  запасались картошкой, брюквой и морковкой со своего огорода. Это как то скрашивало  голодную зиму. В зимнюю пору Николай пилил и колол дрова. Дети помогали складывать  дрова в  поленницы.  Строил  из бревен дома с  товарищами, крыл дранкой крыши. Василия на такие работы не брали, мал больно, хоть и старший. Бревно не поднимет, а только проблемы с ним. В последние годы жизни  Николай служил приказчиком  на бумажной фабрике в городе Угличе, она стояла  на противоположном берегу Волги. Вроде  где то рядом с баней.          
Во время пожара, старший  Волков,  оказавшись один на пылающей фабрике, пытался потушить пламя. Но видно  фабрика была подожжена специально, кем то.
Дверь выходную из цеха этот доброхот подпер бревном. Так   старший из Волковых и погиб в огне. 
Когда  Василию исполнилось семь лет,  мать отвезла его в Москву.
В Москве, как и многие мальчишки того времени, Василий зарабатывал и одновременно учился. Отдали его в обучение к  портному Митяеву.
В обязанности  мальчишки входило следить за  хозяйскими детьми и помогать на кухне хозяйке.
В окрестностях дома, ему были известны все лавки и  торговые места на рынке, где можно было купить продукты и  инструмент  для мастерской. Вечером,  после окончания работы мастеров,  в его обязанности входило  убрать все обрезки и рассортировать их. После вечерней уборки кухни и столовой, Василий  из собранных лоскутков пытался сшить  нечто похожее на  фуражку, а иногда шапку. Так  он и учился ремеслу. Без учителей и книжек. Без компьютера и видео уроков, как в нынешних учебных заведениях. Но было  очень серьезное желание научиться  зарабатывать самому, и жить  не так, как его отец. Процесс самообучения дал прекрасный результат.
Василий Николаевич  мог шить  головные уборы так, что они шли нарасхват. А продавал их  продавцам в Москве. Старые дружеские связи мальчишек учеников , выручали его всю жизнь.
В период нэпа, у Василия Николаевича уже была в Москве своя небольшая фабрика.  Фабрика  давала приличный доход. Но все хорошее быстро заканчивается. Закончилась и карьера фабриканта. Василий к тому времени уже женился на моей будущей бабушке, Антонине Петровне Субботиной. Опять семья вернулась в Углич. Там дедушка, что - бы не угодить в НКВД, записался в комсомол. Его портрет висел в музее Углича - «Первый комсомолец города», Была в местной газете  статья : «Они были первыми». Когда  все улеглось, Василий Николаевич  вернулся в Москву. Жили рядом с Донским монастырем. Там было автохозяйство. Бабушка Антонина Петровна  работала в этом гараже диспетчером. Василий, немного   - позже    попал в штат кремля. В 1941 году – в армию его не взяли. У деда совершенно не было  зубов. А водителем на завод Чайка в Угличе, он подошел.  После ухода на пенсию, построил бревенчатый дом на Батрацкой - 35. Работал сам. Шил  все те же головные уборы, этим семья и  выжила. Денег хватало и на помощь сестрам бабушки. С войны  младший брат Александр, вернулся без ноги, на деревянном протезе, а сестра Мария. Потеряла на войне мужа. И это все легло на его плечи. Но выжили все, дед  старался, как мог. Жили, конечно, не богато. В рационе семьи , в которой оказался и я его первый внук, были постные супы, каши, грибы собранные в лесу, яблоки из своего сада. Крыжовник. Малина и смородина. Все это шло на варенье, ведь сахар стоил денег.  Но Василий Николаевич  привозил из Москвы и сахар, который  шел на варенье. Повседневно чай пили с колотым сахаром. Кусок сахара, кололся на большое число маленьких кусочков, и всем  было сладко. Морковь и картошка  были из своего огорода,  на долго конечно не хватало, но подспорье было. Так получилось, что  немного позже  старший сын Евгений привез из Минска свою семью. Так что Юра и Дима, то же были в кругу его забот. Дедушка был очень аккуратным и пунктуальным человеком. Не любил бахвалов и болтунов. Особенно он не любил тех, кто агитировал за власть. Ведь в жизни ему все пришлось  добывать самому. От государства он ничего никогда не имел.
Мне навсегда запомнилась наша с ним последняя встреча в Москве. Он поехал из Подольска, проводить меня до вокзала, а  проводил до самой Москвы. Мы долго с ним ходили по вокзалу, и по станции метрополитена Курская. Потом распрощались. Я стоял у окна, а он  провожал поезд метро и махал мне рукой, я и сейчас помню его лицо и руку которой он поднял над головой .Это был последний раз в Москве. Потом через несколько лет была наша с Татьяной Свадьба. Он приехал.

 Из сообщений  того времени .

Дорогой товарищ!
     Это верно, что меня интересует история угличской фабрики, где я жила ребенком с 1875 г. Я достала кое-какие документы. Один рабочий описал мне, как в 1912 г. Гоберт (Варгунина уже на было в живых) организовал поджог фабрики, чтобы получить страховую премию. Но меня очень интересует все, что касается этой фабрики.
     Очень буду благодарна Вам, если Вы напишите мне о той школе, где Вы учили, и о фабрике.
     С товарищеским приветом, Н.Крупская".
    Грандиозный пожар и гибель Угличской писчебумажной фабрики
"Углич постигло громадное несчастье, последствия которого можно определить только в будущем.
В море огня погибла писчебумажная фабрика Варгунина.
Пожар возник вчера около 3 час дня. Загорелось в парильне, где в 6 огромных котлах проваривалась
масса бумаги. Причину пожара точно определить пока невозможно.
По слухам, воспламенилось масло в подшипнике. Огонь с невероятной быстротой распространился
по смежным корпусам. Через полчаса пылало машинное отделение и близкие к парилке "ямы"с громадным количеством тряпки. Трагизм положения заключался в том, что во избежание взрыва паровых котлов, пришлось спустить пары, двигатели стали и турбинные насосы перестали подавать
воду. Пожарная паровая машина фабрики была по неумению испорчена в начале пожара.
Долгое время не было воды.  К 6 часам вся фабрика представляла собой пылающий костер. Ничтожные пожарные силы  были беспомощны в борьбе с морем бушующего огня. Оргия огня была ужасна.
Есть человеческие жертвы. Сильно обгорел рабочий  А Волков, 70-ти лет. Его вытащили уже мертвым.
На фабрике он проработал более 20 лет. В разгар пожара один из котлов парильни взорвался, страшный взрыв потряс воздух, разрушил парильню. Огонь бушевал всю ночь. Сегодня утром от фабрики остались лишь закопченные стены корпусов. Убытки миллионные. Корпуса и машины застрахованы  в обществе "Саламандра" в 800000 руб.
Многие сотни рабочих остались без заработка".
Та же газета от 19 февраля посвятила своему журналистскому расследованию
пожара на писчебумажной фабрике двойной разворот под заголовком "Горе Угличан"Некоторый фрагмент из него:"Углич должен облечься в траур, он понес колоссальную экономическую потерю.
Скорбь по поводу этой потери разделяют все, кто хоть в самой малейшей степени чуток к горю  и радости Углича.
Сотни рабочих обоего пола уже на утро рокового дня остались без куска хлеба.  Несчастье для Углича огромное и небывалое".         
11:12

ВЛАДИМИР ВОЛКОВ


ОТЕЦ   ГОВОРИЛ ЧТО ПРИ ПОЖАРЕ СГОРЕЛ ДЕДУШКА. Дедушка Василия Николаевича Волкова.
Фото из семейного архива   год 1946. На руках Владимир Васильевич Волков.         

© Copyright: Вячеслав Кудяков, 2017
Свидетельство о публикации №217100102095