Путешествие в одну сторону

     Чувственные натуры всегда бродяжничают в одиночку. Им не нужна компания, для того, чтобы быть счастливыми. Они питают свое счастье сами от себя или вовсе не питают. Некоторым оно просто не нужно. Счастье такое же специфичное по сути, как и одежда, которую вы каждый   день надеваете на себя. Оно, как шарф в раздевалке или как жакет, от которого приходит временное тепло. Не более. Надевая, мы думаем, что тепло продлится долгое время… но, по каким-то неведомым нам причинам, мы должны смириться с тем или признать тот факт, что когда-нибудь его нужно будет снять. За необходимостью… стирки или же просто отсутствия холода. Нейтральное состояние, которые мы называем «отсутствием холода» просто заставляет нас отказаться от цветов мира и видеть все в чёрно-белом цвете. Словно мы приходим к такому этапу в жизни, в котором есть только черно-белая пленка, застрявшая где-то посередине. «Отмотать назад» или же просто попытаться прокрутить »выцветший»  момент нашей жизни? Ни один из подходящих вариантов нам не подходит, за исключением, смены пленки на новую. Потертые чувства напоминают выцветший платок, который когда-то был пригоден для использования. Мы могли вытирать с его помощью грязь, впитывать боль и обиды, словно убирая их со своего лица, не давая себе возможности быть «грязным». Но, иногда бывает так, когда платок… стирается. Или просто больше не пригоден для дальнейшего использования. И от того так плохо на душе, что платки так… быстро теряют собственную значимость. Найти другой, словно купить новую душу, полную других кружев, состоящих из разных соцветий.
       Сидя на платформе, девушка медленно опускала глаза на асфальт, стараясь не направлять взгляд по сторонам. Ей было не интересно, что творилось там, вокруг нее…. Какие-то люди, с какими-то душами. Зачем ей они? Может ли то быть более значимым, чем ты сам? Те люди, которые приходят в твою жизнь, не должны быть важнее тебя самого, иначе, то, что есть внутри тебя, станет их, а не твоим. Они будут рады видеть твои перемены, твои чувства, твои интересы, будут рады принимать тебя целиком и полностью, пока ты не покажешь им на самом деле, какой ты есть. Будь готов к тому, что, отношение людей, сразу же изменится, как только спадет твоя маска счастливого человека. Никто не хочет видеть слабого и проблемного человека рядом, знать, что у него есть какие-то внутренние противоречия или просто не клеится жизнь. По каким-то причинам не складывается тот путь, который ему необходимо пройти. Обращаясь к незнакомым людям глазами, мы все ждем какого-то не обещанного нам тепла. Почему люди его ждут? Почему готовы с легкостью его принять? Если сравнивать тепло с одеждой, с чьим-то теплым шарфом, можно сказать, будто мы примиряем чей-то шарф на себя, словно априори желаем, чтобы он нам подошел. А. нужно ли мерить чужие вещи? Ведь к своим так привыкаешь. Вот так, не смотря по сторонам,    Одиллия сидела в тишине, желая, чтобы поезд пришел как можно скорее. Холодный дождь моросил с самого утра, намекая, чтобы девушка поскорее ушла.  Он не хотел ее видеть здесь, одну, сидящую на пустой платформе без единого намёка на уход. Никто не любит, когда ходячие неприятности задерживаются. А, кому понравится, когда они еще и находятся рядом?

   Промокшая насквозь девушка сидела, не видя перед собой никого и ничего. Кто знал, что этот поезд, следовавший точно своему расписанию, был готов к тому, чтобы забрать еще одну жизнь после своей поездки. Никто не знал, будет ли …. Продолжение у тех пассажиров, которые выходят из очередного вагона, мирно махая рукой своим родственникам и друзьям. Их могла сбить машина, или они могли нечаянно попасть в открытый лют, оставленный кем-то по ошибке. В любом случае, она была там. Сидела и ждала поезда. Было 9:20 вечера, и на улице медленно начинало темнеть.  Холодные капли стучали о грязный асфальт, не предвещая ничего хорошего. Был обычный будничный вечер, с обычной девушкой, сидящей на пустой платформе и ожидающей поезда. Мало ли таких? - Тысячи. При этом, большая часть из тысяч не может сказать, почему они ждут того или иного человека. Потому что он им дорог? Потому что они по нему скучали? Кто может скучать так сильно, чтобы дать человеку легко уехать? А, потом, с чистой совестью, сказать: »Я по тебе скучал». Лицемеры. Озноб медленно прошелся по ее телу, и первая волна дрожи дала о себе знать. Беспорядочные мысли уже не властвовали над ней и не мешали ей дышать полной грудью. Запах был необыкновенно неприятный. Словно кто-то рядом опрокинул урну с помоями, и самое главное – специально. Невыносимость данного положения заставляла ее концентрировать свое внимание на безысходности окружающей ее атмосферы. Рядом с ней сел мужчина, в полу-дырявой куртке, который прежде, чем присесть, грубо пробубнил что-то относительно платформы. Девушка не расслышала его слов, да и особого желания у нее не было. Вникать в то, что «бубнят» случайные люди…. Первое по глупости занятие.
-Какого черта? – послышалось издалека, когда она, подняв глаза вверх, увидела мужчину, высокого роста, с синими, как море, глазами, с длинным носом, имеющим орлиную «особенность», выражающих беспристрастное внимание, или, даже сказать, пустоту. Его скулистое, загорелое  лицо было направлено на высокие часы. Здание вокзала, находящееся позади нее, было отстроено еще в двадцатом веке, когда возникла острая необходимость в связи между дальними городами. Отчаянность такого положения вызывала у нее все большие позывы рвоты. Или их вызывал недавно выпитый, отвратительный кофе, не имеющий ничего общего с истинным значением этого слова.
-Когда же поезд придет, черт бы его побрал! – воскликнул незнакомец, злясь на непредусмотрительность машиниста. Или ему так только казалось? Все-таки задержки поезда… Серьезная проблема.
-Если вам на поезд сто двадцать семь «Б», вам нужна другая платформа… Он идет с другой стороны- сказала девушка, повернувшись в сторону к мужчине.
-А, тогда какого черта мне не сказали? Или, когда эта дура, сидящая на кассе, проверяла мой билет и пропуск на платформу, не могла ничего мне сказать?
-Это вопрос не ко мне. Никто и ничего никому не должен… - устало сказала девушка и отвернулась. Он ей надоел. Мало того, что пришлось обращать последние силы на него, так еще он продолжал стоять, злясь на созданную им же самим ситуацию.
-Вот балбес – засмеялся рядом сидящий старик, поднимая выброшенный кем-то окурок и принюхиваясь.
-И, как эту дрянь они вообще могут курить? Ни вкуса, ни запаха… лишь подобие настоящей сигареты. Те, которые я курил в свое время… вот они могут называться истинным «табаком». А это все фуфло… - выразился он тинейджерским словом, а девушка, вздохнув недовольно, отвернулась. Какого черта он сел рядом с ней? Что, на платформе, больше нет свободных скамеек? Или им всем прописано находиться рядом, когда она в подобном расположении духа?
   
     Мужчина продолжал что-то бубнить, когда послышался тонкий звон громыхающих рельс.  Этот звон был едва уловим слуху, но, все же, обладая хорошей способностью прислушиваться к окружающему вас вокруг, можно было сказать- да, это, несомненно, едет поезд. Трудно не распознать этот звук, когда ты сидишь на платформе сутками напролёт.
-А, почему вы тогда тут сидите? - спросил мужчина, прикоснувшись к рукаву ее старого пальто. Она, машинально, убрала руку, недовольно посмотрев.
-А, кто сказал, что я жду тот же поезд, что и вы? – буркнула она угрюмо, не желая разговаривать.
-А, вон и ваш – она махнула на него рукой, показывая на противоположную платформу.» Поезд «сто двадцать семь «Б» отбыл со второй платформы»-послышалось в рупор, установленный на одном из столбов с часами. Кажется, что станции везде устроены одинаково.
-Черт! - снова буркнул мужчина, провожая его усталым взглядом.
-Придется… - не успел договорить он, как заметил, что уронил свой билет. Подняв его, мужчина громко закричал:
-Вот же невезение! Идиот! - он пнул ногой рядом стоящую скамейку, а девушка, услышав это, улыбнулась.
-А, что вы улыбаетесь? Не вижу тут ничего смешного, придется на ваш, с пересадками - ответил он.
-Смеюсь, потому что вы так легко смирились с тем, что вы «глупец» - ответила она насмешливо, поднимаясь со скамьи. Машинально отряхнув пальто, она посмотрела в ту сторону, где вот-вот должен был показаться ее поезд. Мужчина, стоявший рядом, смерил ее презрительным взглядом, буркнув что-то, не глядя, и куда-то ушел.
-«Вот и славно!» - подумала она и мысленно добавила:» Значит, одним меньше». Подходя к платформе, она отчетливо рассчитала каждый свой шаг до линии, обозначающей сигнал стоп.
«Дрррр…. Дррррр….. дрррр….» - Отпевали рельсы, когда она мысленно встречала то, от чего давно должна была отказаться. Мужчина, сидевший на лавочке, пошел бродить в другом направлении, когда она, оставшись наедине сама с собой, смерила площадку вокруг. Пусто. Ни одной души. Холодный дождь и ветер, стремительно прогоняющий остатки последних мыслей и чувств….
      
        Десять…. Девять… восемь…. Семь….
-Отойдите чуть дальше... – послышалось ей, но она и не обратила внимание. Девушка сразу же вернулась к счёту., чтобы все-таки совершить задуманное. Интересно, почему люди становятся самоубийцами? Вот, ходит человек, каждый день на работу: каждый день совершает ряд одних и тех же действий, каждый день... Выполняет одно и то же. И каждый день он при этом может улыбаться. Никто: ни его родные, ни друзья, ни коллеги могут даже не догадываться, что с ним что-то не так. Все просто принимают факт: он нормальный, обычный человек. А, потом, его раз… и нет – самоубийство по не известным никому причинам.
         Четыре…. Три….
-Пора…. Словно прошептала она, готовая к прыжку, когда кто-то схватил ее за руку, оттягивая силком от края. Рельсы дрожали сильней, а она, глотая воздух ртом, не смела пошевелиться.
Ошеломленная, чувствуя напряжение последних секунд, она вскрикнула от неожиданности того, что ей смогли помешать. Ведь она все просчитала.
-Какого…? - сказала она, резко обернувшись и увидев того же мужчину, который стоял на платформе рядом с ней несколько минут назад.
-Не делай так. Вредно – сказал он, держа ее силой в руках, прижимая ее замерзшее тело, оттягивая от беды. Хрупкие плечи девушки оказались в больших ладонях высоко мужчины: две секунды они стояли так, не двигаясь и не дыша. Поезд с грохотом прошел рядом с ними. Казалось, будто все резко замерло.
-Вредно, если, что? – сказала она, притворившись, будто не поняла, что незнакомец имел в виду.
-Я видел, как ты считала – сказал он грубым голосом, хрипло, пытаясь заставить себя отдышаться. Он не осознавал, что несколько секунд назад спас еще одного человека от самоубийства. А, мало ли людей, которые кончают жизнь самоубийством ежедневно? Да, и кому вообще есть о них дело? Слабые неудачники, жертвы естественного отбора, которым следовало погибнуть по причине существования одного из главных парадоксов жизни – те, которые больше всех хотят жить, раньше всех умирают.
-Вредно для машиниста, и для тех, кто будут пытаться опознать твой труп... - помедлил он, а, потом сказал: «слишком много проблем из-за одной тебя» - его железная хватка напоминала ей капкан, в который она угодила не по своей воле.
- А, вы, как я погляжу, очень добрый человек – сказала с сарказмом она, кивнув, и все еще восстанавливая дыхание. Ее тело дрожало от страха, потому что несколько секунд назад ее жизнь могла закончиться таким непредвиденным никому образом.
-А, что касается вас самой…. Мне нет дела. Плевать, грубо говоря, но, вот, как социальный работник, скажу, что эти «хлопоты» с разбирательствами криминалистов, с переписью вашей квартиры, с установлением причин и прочее, и прочее… - он говорил это, параллельно махая рукой, будто все, то он называл было повседневными вещами, будто так и должно было быть – это все создаст проблемы. Вы - эгоист, не думающий о других. Девушка, услышав подобное замечание, пришла в ярость:
-Это их работа! – закричала она, отпихивая его от себя рукой. Отойдя от него на пару метров, она смогла внимательно его осмотреть – ухоженный вид, высокий рост и слишком дорогие духи. Типичный трудяга из типичного понедельника.
-А, ваша работа, как человека, не делать работу других трудной - сказал он, отпустив ее и посмотрев на нее снизу-вверх.
-Пойдем… Я вижу, ты в этом нуждаешься – сказала она, смотря на него, улыбнувшись, пристально смотря ему в глаза. Никогда она не видела глаз более холодных, чем его. Взгляд, который шёл с самого внутреннего «я» этого человека, был настолько неподдельно бесстрастен, что холодность, которую истончал этот мужчина, была ничто, по сравнению с созданным им же самим образом безразличия.
-Не совсем понял, что ты имеешь в виду – сказал он, отойдя от нее на пару шагов и закурив сигарету. Запах дорогой сигареты заполнил расстояние между ними. Она, отгоняя дым рукой, прищурилась:
-А, мне думается, понял, ты хочешь переспать со мной, иначе, не было бы других причин, почему ты решил меня остановить – сказала она, понизив голос и стремительно схватив его за воротник.
-Ты, что же, думаешь, что я так легко пойду с тобой? Разве мало психопаток, с безумными глазами, бродящих по улицам и желающих найти себе очередную пассию для очередного «перепихона?»  - он выражено подчеркнул последнее слово, смотря на нее так, будто она была не девушкой на высоких каблуках, с ухоженными волосами и промокшим пальто, а какой-то первоклассницей на школьном выпуске талантов, желающей стать плохой девочкой» на время.
-Но, согласись, мало тех, с безумными глазами, бродящих по улицам, желающих найти себе пассию, а, потом, отвлеченных от решительного самоубийства и готовых переспать. Ведь эта перспектива тебе должна понравиться. Я имею в виду, без обязательств – пояснила она последнюю фразу и многозначительно улыбнувшись.
-Пойдем, раз так – сказал он, взяв ее за руку и ведя за собой. Девушка, кивнув, почувствовала, что мужчина был настроен положительно. Кто бы сомневался- думала она… идя вместе с ним.
-Я знаю одно местечко – сказал он, улыбнувшись ей, аккуратно и бережно ведя девушку в неизвестном направлении. Платформа стала окончательно пустой, и лишь только с самого конца, у мусорных баков стоял тот самый старик, перебиравший очередные окурки.

     Вскоре, дойдя до нужного места, они остались с друг другом наедине. Как ни странно, не было неловкого молчания или стеснения. Они просто делали так… Потому что иначе… не сложилось.
-Раздевайся… - сказал он, закурив сигарету и снимая с себя рубашку.
-Позволь мне – сказала она, приближаясь к нему с грацией охотящейся кошки. По лицу мужчины проползло недоумение. Она посмотрела прямо ему в глаза:
-Позволь мне и дай мне побыть ласковой, нежной и заботливой, хоть этот вечер… я прошу только один вечер… - сказала она, улыбаясь ему, словно специально обольщала его, заставляя его мужские инстинкты проснуться.
-Можно и не один – сказал он, когда она медленно стала расстегивать его рубашку, каждую пуговичку, умело двигая руками, одну за другой. От нее веяло приятным запахом корицы, а он насквозь пропах сигаретами.
-А большего мне и не нужно. Ты есть... Этого хватит – сказала она, ласково улыбаясь, соблазняя его, маня своими глазами и раскрепощая. Ее нежные руки умело заводили его тело, искушая его, обольщая в неистовом желании.
-Скажи, ты со всеми так поступаешь? – сказал мужчина, освобождая ее тело от одежды, и начиная целовать ее длинную, как у лебедя, шею.
-А, а, а - протянула она, поддаваясь соблазну, и отворачиваясь в сторону от удовольствия.
-Этот раз без разговоров - сказала она, целуя его в ответ, кусая его губы, заставляя его тело реагировать на свои объятия и ласки. Проводя руками по его оголенному торсу, она добралась до его ягодиц и стала нежно гладить их в непроизвольном движении.
-Ты попалась – он схватил ее талию, поднял ее тело на весу и понес, обхватив руками, вперед. Прижав ее грубо к стенке, он разорвал ее колготки и разлохматил ее волосы. Девушка посмотрела подавлено, с выраженным чувством покорности.
-Ах… - выдохнула она, почувствовав первый толчок. Его движения напевали давно знакомый ей ритм неподвластной никому страсти. Хотелось больше, хотелось глубже, настойчивей, тяжелее. Вдох, выдох, вдох, выдох, толчок, вдох, выдох, толчок… Этот процесс был весьма естественен, таким же естественным, как и его руки, блуждающие у нее на груди. Конвульсии заставили ее тело дрожать, а она, изгибаясь в его руках, бессильно просила еще…

Несколькими часами спустя…
     Последний выдох показался ему блаженством. Они лежали на кровати, но уже раздельно друг от друга.
-Спасибо тебе - протянул он, чувствуя, что полученное несколько минут назад наслаждение, наполняет его тело.
-Я удовлетворен, - признался он и посмотрел на девушку, лежащую на дешевой, помятой постели, с запутанными волосами на подушке и раскинувшую ноги в бесстыдной позе. Но разве факт ее половой связи с незнакомцем мог называться «бесстыдным»?
-Еще бы… - выдохнула она, отворачиваясь к окну. Дождь все-таки пошел. Его капли были тверды и неумолимы, и каждая минута наполнялась непомерной для нее тоской. Тоской, которую можно различить в глазах любого одинокого человека.
-Мне нужно покурить… - сказал он, когда она снова обратила свой просящий взгляд на него. На этот раз, он был полон чего-то другого, того, чего ему понять было не дано. Стремительно встав с постели, она приблизилась к нему, словно кошка и …. Обняла.
-Что ты делаешь? - удивился он, когда девушка, охватив его шею своими нежными и холодными руками, приблизилась своим голым телом к нему и показала себя. Ее нежные прикосновения к его оголенной спине, хрупкие и холодные пальчики, прикасающиеся к его плечам…. Ее позывы в животе... Все это казалось для него таким приятным и … странным.
-Обнимаю, потому что объятия – то, что никогда не может обязывать. Это нечто не зависящее от нас – протянула она лениво, оборвав очередную фразу.
-Странная ты – сказал он, добавив, «должен признать». А, она, услышав очередное замечание по поводу нее самой, улыбнулась. Мужчина, завязывая галстук, и взяв сигарету в зубы, вышел.

      Наступало утро, когда он закончили со многочасовым наслаждением в постели. Постепенно светало, и в окно показывались первые комки несобранного света.
-Я бы хотел… - сказал он, зайдя обратно вовнутрь комнаты, не обнаружив и следа девушки. Она ушла, оставив на столе маленькую записку, на которую нечаянно было пролито кофе. Кружка с напитком стояла там же.
-Что за человек - пробубнил он, разворачивая записку. Ее помятый листик был исчеркан ее изящным почерком, в ценности которого теперь не было никакого смысла:

              «Милый человек…. Я бы хотела тебе рассказать свою историю, но ты в этом не нуждаешься. Да и слишком мало времени у меня. Пишу тебе, пока ты куришь… Я бы хотела рассказать, что же на самом деле заставило меня переспать с первым встречным, хотя если бы ты знал меня раньше, ты бы никогда не поверил, что я на такое способна. Я - среднестатистический человек, со среднестатистическими взглядами на жизнь и вполне устоявшимся мировоззрением, что никто ничего никому не должен, как я уже сказала тебе, ранее. То, что ты остановил меня от намеченного, не предвещает ничего хорошего. Меня уже нет в живых - ;. Я просто хочу, чтобы ты знал. То, что было сегодня… это последнее, ради чего я хотела бы остаться жить. И первое, ради чего стоит. Это не просто секс, это мы. Мы с тобой. Наша с тобой вселенная. Глупо было бы говорить, что это просто секс - он ухмыльнулся и продолжил читать:
                Беда в том, что будь я другой, ты бы поступил точно так же. Ты бы согласился пойти со мной лишь потому, что я красивая. Мужчин редко не привлекают красивые девушки. И еще реже не прельщают, во всех смыслах. Но, ты даже не пытался разобраться, да и не к чему. Не моя привилегия тебя упрекать в том, каков ты есть. А ты есть… простой Человек. Со своим восприятием обычного человека. Что я по истине ценю? Твои объятия. Секс, каков бы он ни был… не может дать человеку того, что ему могут дать объятия. Это что-то более значимое, весомое и непредвзятое. Секс может быть почти с каждым человеком, а вот объятия – настоящие объятия… -Глубоко Личное. Как и настоящий секс. Я… встречала многих людей, сидящих на платформе. Перед решением закончить свою жизнь подобным образом, я много чего сделала, разным людям. Помочь бабушке с котятами, провести внучку через дорогу…. Вынести утки из - под инвалида. Многим помогла. А, теперь… ты помог мне., хоть ты даже и не понял. Да и ни к чему. Не сожалей о том, то было, ведь главное, я смогла полюбить. И это то, ради чего я делаю последний выдох. Ты - конец моей вселенной, поездка в одну сторону. Твоя навеки, какая бы ни была, но самая настоящая, мисс О.
P.S.И, да, я создам в очередной раз кому-то неудобства, ты был прав. Но, отдай им другую записку, в которой написана просьба простить меня, и я надеюсь, они меня поймут».
 
      Не веря написанному, мужчина схватил ту вторую записку и выбежал, надеясь быстрее добраться до той же самой платформы.

        Разочарование, смешанное с тревогой, с предчувствием, заглушало его посторонние эмоции, не предвещая хорошего. Не оставить выбора, решить все наперед, не обдумав… поддаваться внутренним инстинктам. Не в этом ли глупость? А, обнять первого встречного со всей очевидной нежностью, – Не в этом ли Любовь?

          Подбегая к платформе, мужчина увидел огромное скопление народа. Пробираясь сквозь толпу, он стал искать глазами девушку.
-Бедняжка... - пронесся рядом с ним шепот женщины, когда он понял, что там случилось. Он нетерпеливо повернулся и зашагал прочь, предварительно бросив записку на лавочку, возле которой и стояли полицейские и охранники.

        Поворачивая в сторону своей машины, он поднял голову к небу и почувствовал первую каплю дождя на своем лице. Через секунду его одежда стала невыносимо мокрой. Липкое чувство усталости приклеилось к нему, когда он встал посредине улицы, не смотря по сторонам. Странность хода его мыслей вызвала глупую улыбку на лице. Она напоминала что-то роде прикрепленного ярлыка.
-Любимая…  - хмыкнул он, сжимая записку в руках и заводя мотор. Машина двигалась быстро по мокрому асфальту, иногда со скрипом притормаживая на поворотах. В городе ничего не изменилось, только город стал более туманным и… пустым. В открытое окно со стороны водителя дул холодный ветерок, и, поэтому, мужчина решил его закрыть.  Мокрая от кофе и дождя записка была выброшена вместе с последними холодными потоками воздуха.
    Путешествие в один конец в ту минуту оказалось закончено. Его пассажир умер под рельсами поезда. А, от путешествия, из всего прочего, осталось лишь одно воспоминание на желтом от кофе листе, выброшенном незнакомцем, теперь стремительно удаляющемся прочь.
01.10.17.