Запретный плод сладок

 
   Два раза в неделю, по понедельникам и пятницам, он посещал Ирму в ее небольшой, скромно обставленной квартирке. Она радостно принимала гостя, готовилась заранее, приводила себя в порядок, накрывала на стол ужин, продумывая до мелочей меню с обязательным букетиком фиалок  или маргариток в хрустальной вазе.  Вечер проходил для Ирмы по-семейному  уютно и тепло,  с интересным собеседником, просмотром занимательного фильма. Заканчивался наслаждением и сладострастием  на ложе любви, как он часто повторял. Утром, приняв душ и  плотно позавтракав, спешил на службу.  Роман  длился  полгода. 
   
   Он не любил рассуждать о себе. Не говорил о семье. Помалкивал про работу. Она и не спрашивала. Только однажды рано утром Павел очень спешил. Почему-то  сказал, что опаздывает не на работу, а  на службу. Ее отец служил офицером и ходил в военной форме. Павел  же всегда был одет с иголочки, в модных костюмах.  На эти мелочи Ирма внимания не обращала. Главное, что ей хорошо и легко с ним. Важным было то, что ее избранник внимателен и привлекателен, и Ирма слишком быстро попала под его влияние. Он оказался умелым и ласковым любовником.
 
   Как-то летом Павел предложил побывать в деревне и доме, где родился. Дорога оказалась длинной, ехали уже час мимо небольших селений, спрятавшихся за деревьями и кустарниками. Вдали  изредка виднелись  островерхие купола церквушек.  Путешествие Ирму развлекало. Девушка, выросшая в городе, с нескрываемым любопытством рассматривала поля, заботливо  возделанные, крестьянские домики,  фермы со свиньями, козами и курами, попадавшимися по пути, - все было удивительно и  в диковинку.   
- Проезжаем мою деревню, -- оповестил,  наконец.               

– Да? – ответила, хотя искренне удивилась. 

   Не видно было ни одного строения. Очевидно, спрятались где-то за обильной растительностью, подумала. За несколько метров до деревни Павел велел пересесть  на заднее сидение. Затемненные окна никому не позволяли заглянуть  вовнутрь машины.

- Что за причина? Кому  могу помешать, - мелькнуло в голове, - никого здесь не знаю. Живу собственной жизнью, прислушиваюсь к своей совести.  Не интересуюсь, что другие говорят обо мне, если я честна перед собой и перед общечеловеческими нормами.
Павел заметил ее недовольство:               
 
 - Не обижайся. Я неплохо знаю уклад местной жизни. Деревня небольшая и все про всех известно. Посудачить многие любят. А пренебречь этим, как понимаешь, нам нельзя.
Ирма пересела. Уже не  пришлось любоваться  очаровательными окрестностями.  Через затемненные окна мир показался мрачным. Вокруг стояла угрожающая тишина, и только шум мотора машины вклинивался в  царящее  безмолвие.

    Ирма слегка засомневалась в безопасности своего путешествия, но было поздно. Что она знает о Павле? Практически ничего. Он не болтлив по природе. Известно, что отношения проверяются разнообразными жизненными обстоятельствами. А какие были у них ситуации, чтобы ближе узнать друг друга? Да никаких особенных! Встречались, общались, занимались любовью, вкушая земные наслаждения. Случались споры, легкие перепалки, но громких ссор не было. Павел приходил – уходил. Ирма оказывалась на этапе ожидания. Приглашение принять участие в поездке  включало в себя некий кредит доверия, который по ее ожиданиям должен быть оправдан. 

   Да и предложение Павла было таким искренним, что Ирма не могла отказаться. Она не помнила, когда выезжала за пределы родного города, поэтому загородный пикник предполагался быть отменным. Но куда Павел ее привез? Не видно ни людей, ни домов, вокруг тревожное затишье. Что он задумал? Избавиться решил от меня?  Как-то в кино она видела что-то подобное. Буйный пейзаж, нелюдимое место, преступник остановил машину, убил пассажирку, а тело закопал в лесу. Идеальное убийство, не подкопаешься.               
– А что, если открыть дверцу машины и убежать? В каком оказаться выигрыше?  Только страх. Изобильная природа и глухомань.               
Ирма гнала от себя дурные мысли, пыталась сосредоточиться на отдыхе, но тщетно. 
   - Закажем ужин, --  Павел вынул телефон, одновременно проводя другой рукой машину. – Что бы ты желала, пиццу с ветчиной или с грибами? Пока приедем, ужин будет готов. Вино и пиво я прихватил. Кофе в термосе.               
Взглянул на Ирму и нежно улыбнулся.               

   Откуда такие мысли? Ведь мужчина, на которого она время от времени посматривала, - одно воплощение доброты, заботливости и других положительных качеств. Все будет хорошо, так, как запланировали. А на следующее утро одно его милое слово и горячий поцелуй помогут забыть курьезный вечерний страх.
 
   Машина завернула на проселочную дорогу и остановилась на берегу реки.  Вышли из машины.  Удивлению Ирмы не было предела.   Привыкшая к разнообразному шуму города, она  восторгалась тишиной, казалось, еще большей, чем когда ехали.               

– Ах, да, ведь мотор машины заглох, - подумала.               

   Над рекой расстилался туман. Он обволакивал  тело, проникая во все его  поры. Необыкновенная свежесть реки и лесной воздух позволили легко дышать полной грудью. В душу врывалось  странное ощущение беспечности  и  благодушия. 
Павел предложил прогуляться вдоль берега. Молча  шли минут двадцать. Поездка  с любимым настолько вскружила голову, что она пребывала в умиротворенном расположении духа. Все мысли были обращены к будущему, где она видела себя вместе с Павлом в чудной, надежной жизни, ей  хотелось верить и говорить об этом. В себе она уже давно разобралась: любит Павла преданно и самозабвенно. Но как понять любовника? Когда  лежат в постели, ласкаясь, смотрят друг на  друга, что она видит в его загадочных карих глазах, обрамленных пушистыми, длинными ресницами.  Предмет зависти многих женщин. Что было в них? Страсть? Любовь? Или просто полученное удовольствие? Ирма пока не сумела разобраться в его чувствах. И суждено ли ей распознать их? Эти очи готовы услащать любую женщину.

   «Реснички», - нежно называет его Ирма. Она уже несколько месяцев пытается объясниться с Павлом, но никак не удается.  Загородная поездка казалась  отличным вариантом для осуществления задуманного плана. Но и теперь она  не решается проронить ни слова, понимая состояние спутника, шагающего в какой-то отстраненности, даже отрешенности.

- Наверное, - размышляет Ирма, - Павел взволнован своим долгожданным приездом в родное семейное гнездышко. Ну, как же можно тревожить его своим разговором.

   Чем дальше они устремлялись, тем гуще становился лес. Что-то сказочное виделось Ирме во всем великолепии пейзажа: справа - речка с размеренным и спокойным движением воды, слева – лесные заросли. Тихое журчание воды и шелест листьев живого леса  действовали на душу умиротворяюще. Воздух чистый и вкусный, остро пахнущий полевыми цветами.  Вдыхать его, звенящий и  сладкий, - одно удовольствие. Павел, взяв Ирму за руку, повернул на узкую лесную тропинку. Перед их взорами предстала небольшая поляна, покрытая мелкими белыми и голубыми цветочками. В центре возвышалось огромное сломанное дерево.  Решили здесь передохнуть. Сказалась долгая, утомительная дорога к родному дому. Присели на неохватный ствол. Обоняние схватывает сладчайшие запахи лесных цветов и диких трав. Только горько пахнут повилика и полынь.  Павел достал из рюкзака  бутерброды и термос, налил в стаканчики все еще горячий кофе.               

-Какая трогательная забота, - подумала Ирма. А вслух произнесла:               

-  Неожиданный сюрприз. Приятного аппетита.

   Вечерело.  На небе зажглась яркая, крупная звезда, которую Ирма никогда не видела в городе из-за высотных зданий.  Звезда интригующе мигала красным и белым светом, зависнув низко над горизонтом.               

– Павел, посмотри, какая прелесть. Что это за звезда в такую пору? В  семь вечера.                - Это Венера - вторая планета от Солнца, названа именем древней римской богини любви и красоты.               

-Откуда ты так много знаешь? Астрономию в школе хорошо учил?               

- Просто много книжек читал. Через несколько минут Венера исчезнет, а моя богиня любви и красоты закончит кофепитие.  Сказал и ввел ее в краску.

   Перекусив, Павел собрал мусор, отошел подальше от дерева и стал разжигать костер. На том месте, где только что сидел  друг, Ирма заметила текст, вырезанный на коре, очевидно, перочинным ножиком. Нагнулась, включила фонарик мобильника и прочитала:               

Иисус Христос, расти во мне,
Пусть прочее уйдёт.
Пусть сердце, оставляя грех,
К Тебе всё больше льнёт. (1)
 
   Слова были такими проникновенными и глубоко человечными, что Ирме захотелось переложить их на музыку. Ах, если бы она умела писать музыку!               

- Павел, прочитай, что я обнаружила на коре дерева!   Кто мог сотворить это задушевное четверостишье?

Павел пришел в замешательство, однако быстро овладев собой, сказал:            

- Ирма, нужно завершить лесную прогулку пока совсем не стемнело, поедем  домой. Нас ждет сытный ужин. В следующий раз снова приедем сюда любоваться природой и смотреть на звезды.
   Он взглянул на Ирму, пытаясь понять, чем заняты застигнутые врасплох ее мысли. Каким образом подействовало на нее случайно обнаруженное написание?
Павел продолжал что-то объяснять про Венеру, Полярную звезду, а Ирма  подумала:

- Почему мы сразу не поехали к его дому, а оказались в совершенно ином месте, можно сказать, в земном раю. Столько впечатлений за один вечер, и столько недосказанного им.
   
   Приземистый дом, окруженный деревьями и кустарниками,  стоял на отшибе.  Вошли.  Темно и тепло.  Пахло старыми коврами и какой-то сухой травой. Половицы  поскрипывали. Ирма заглянула в темное помещение с открытыми дверьми. Длинный стол с лавками, как в любом старом крестьянском доме.               

– Наверное, кухня, - подумала.
Павел показал ей двери напротив. Очевидно, гостиная: два кресла,   кожаный диван, над которым коврик с вышитой крестиком Аленушкой, грустно сидевшей над озером.  В центре комнаты - круглый стол, покрытый связанной скатертью, вдоль стен – шкафы с книгами.
 
   Привезли пиццу. Павел вышел к входным дверям. Аппетитный запах распространился по всей комнате. Ужин накрыли на веранде.  Пицца, сыры нескольких сортов, персики и груши, красное  вино и пиво.
- Царское угощение, - отметила Ирма.
- Я приготовлю кофе. Какой бы ты выбрала?               

- Если можно,  капучино.

   После ужина посмотрели фильм по телевизору, правда, без особого интереса. Ирма почувствовала сонливость и, казалось,  что  Павел тоже готов отдохнуть.               
–Устала, небось? Такой длинный путь проделали. Зато спать будешь крепко. -  Павел со свойственной ему улыбкой проговорил  пожелание, привлек к себе и поцеловал.  Сон как рукой сняло. Нежно целовал ее губы, шею, груди…
Ирма ждала этого момента. Она трепетала от страсти и восторга, приняла его, желанного, наслаждаясь  нежными, сексуальными ласками. В такие моменты  чувствовала, что все границы мира замкнуты для нее на нем.  Отдыхали после сладостных утех. Павел разлил вино по бокалам. Выпила с удовольствием.
 
– Можешь лечь в гостиной, или в кабинете. Завтра я  встану в шесть утра, а ты спи, сколько хочешь.

Кивнула головой. Павел удалился на второй этаж.

   Всю ночь Ирма не могла  сомкнуть глаз, ворочалась на диване, вздыхала, вставала, потом снова ложилась. Но сон не шел. Очевидно,  новое место,- подумала. Матрас с запахом скошенной травы казался влажным, густая темнота и тишина дома  страшили. Припомнила, что дом стоит на отшибе, плотно окруженный зеленью деревьев и кустарников.  Разные ужасы приходили  в голову: на первый этаж грабителям легко попасть. Вдруг открывается окно и в комнату вваливается  здоровый детина  в камуфляже и с маской на лице. Была бы собака, залаяла.  Сама придумала и сама испугалась.  За окном что-то пошаркивало, а потом раздался глухой стук, как будто деревянный предмет упал на твердую землю. Интересно, есть ли в доме оружие?  А если бы и было. Павел в родном доме определенно спит как убитый, и ничто его не беспокоит.

   Вспомнилась та неуверенная и трусливая Ирма, от которой  старалась избавляться в молодости. Она ужасно боялась собак, мальчишек и  пьяниц.  Думала, что удачно освободилась от страха, когда повзрослела и приехала на учебу в чужой город. И вдруг вернулась прежняя Ирма.               

– Нет, не дам  поглотить ее. Я не буду больше такой, ни за что, – заявила сама себе тоном, не допускающим возражений.- Какие только глупости можно придумать в стрессе. Завтра подумаю об этом конкретно, а теперь – спать.
 
   Неожиданно поддалась сну.  Но долго ли продолжался?  Было все еще темно. Включила мобильник. Два часа ночи. Самое отвратительное  время для бессонницы. Не вставать же с постели. Могла бы взять в гостиной книгу, включить свет и почитать. Видела днем на полках целую серию дамских  любовных романов. Но не идти же сейчас по темному коридору в поисках двери. Подожду до рассвета и буду  из окна наблюдать восход солнца.  Где здесь восход?  Появилось желание подняться на второй этаж, лечь к Павлу, нежно прижаться к нему  и сладко уснуть. По Павлу очень тосковала. Не посмела.
Закрыла глаза и спокойно лежала до тех пор, пока не задремала снова. Около шести утра Ирму разбудила вода, выливающаяся из бачка в унитаз. Услышала, как Павел вышел. Обычно так рано не завтракал. Через некоторое время захлопнулась входная  дверь, провернулся ключ с внешней стороны.

- Что за  ранние исчезновения и куда? - подумала и снова окунулась в дрему.

   Вдруг сквозь сон  услышала колокольный звон. Звонил и звонил переливами короткими и длинными, зазывая прихожан на раннюю службу.  Потом пение хора.  Ирма взглянула на часы. 9 утра. Многоголосый церковный хор звучал мощно и торжественно.  Павел включил радио?  В доме не было радио. И Павла не было. Через минуту поняла, что все действо происходит за окном, в церквушке, зеленые  купола которой она заметила еще вчера вечером.  Пение прекратилось. И как гром среди ясного неба возник голос Павла.  Встрепенулась, постаралась  встряхнуть наваждение. Но голос узнаваем,  такой искренний и вместе с тем торжественный, ошеломляющий и дивный. Переживая неожиданное,  Ирма нагой  стоит у открытого окна и слушает. С необыкновенной четкостью слышит каждое слово, узнает тембр любимого голоса.  Слова, сказанные с душой, живут и дышат. Построение  выступления  безукоризненно. 

   Ирма слегка продрогла от  утреннего тумана, но сил не было оторваться от проповеди  и  вернуться в постель.  Глубокомысленные  и выверенные фразы о том, что беспокоит, тревожит или радует, не отпускают, пробуждают чувства, спящие ранее. Невыразимое  волнение охватывает ее:  то, что он говорит, так понятно и так трогает.  Ирма пытается представить его в облачении священника и не может. Мимолетным силуэтом в сознании промелькнул совсем другой его образ, мирской, приверженный к чувственным наслаждениям. 

   Упущено множество мелких деталей, которые теперь не восстановить. Да и нужно ли? Помнит, что на первых порах Павел представлял собой особую загадку, которую она пыталась разгадать. Тайна, присутствующая в нем, вызывала интерес и интриговала.  Несомненно, Павел был красив и обаятелен, но его немногословность при первых свиданиях и даже молчаливость, протяженностью в несколько  часов, тяготили и раздражали.  Ирма  чувствовала, что он что-то не договаривает, но пробиться к нему, настоящему, так и не сумела. Ей все казалось, что он живет не в согласии с самим  собой.

    Вспомнилось отчетливо, как зародился их роман.  Неожиданный и, очевидно, обреченный.  Однажды прочитала на фонарном столбе рекламу: загородный пансионат «Забава»   приглашает на двухдневный праздник «Рождественские вечера» с музыкальным концертом, дружескими беседами и чаепитием.               

– Отличная идея отпраздновать свой день рождения с подругами, - решение пришло мгновенно.
 
    Собралась невероятная женская компания: взбалмошная Надя, непредсказуемая Вика, серьезная и принципиальная Аня, слишком болтливая и немножко экзальтированная Катя. Наконец, хозяйка праздника, именинница Ирма. Подруги дружили, можно сказать, с детской песочницы, не терялись и регулярно встречались.  День был морозный, солнечный. Дорога заснеженная, но такси быстро привезло в пансионат. Прекрасное место на берегу озера. Разноцветными огнями сияла  у входа новогодняя елка. Гости продолжали прибывать. К вечеру дом наполнился музыкой, говором, весельем.  К  ужину девушкам выделили отдельный стол в уютном уголке кафе.

   Аппетитная еда, шампанское и сплоченная компания создали  всем прекрасное настроение. Каждая  подруга говорила тост и выражала банальные, но искренние пожелания имениннице здоровья, счастья и любви. Подошел официант с бутылкой вина, фруктами и десертом, поставил на стол со словами: - подарок имениннице от благожелателя. Вскоре и сам доброжелатель  с наполненным бокалом оказался у стола. Мужчина незнакомый, видно, не местный. Павел - так представился этот человек  с яркой внешностью, идеальным телосложением и неописуемым шармом. 
   
   Павел появился здесь действительно случайно. После важного и тягостного посещения одной семьи в поселке друзья привезли его поужинать в пансионат. Возвращаться ночью в город не решался.  Павлу предоставили комнату, вернуться в которую, чтобы лечь спать, было рановато. Компания веселых девушек привлекла  внимание, особенно Ирма, соблазнительная и хороша собой. Позже оказалось, что девушка умна и умеет заинтересовать разговором. Вечер для Павла обогатился новыми знакомствами и впечатлениями.

   Подруги, увидав чернявого красавца, бесспорно, популярного у противоположного пола, заохали и заахали.  Стали шептаться и хихикать. Усадили за стол рядом с Ирмой. Так и познакомились. Павел оказался общительным, умело  рассказывал интересные истории, смешил публику забавными анекдотами.  Даже Аня, всегда серьезная, веселилась вместе со всеми. Ирма никогда не видела ее в таком угаре.

   Перед глазами предстал поздний вечер того дня. Разгоряченная едой и выпитым алкоголем компания вывалилась к елке, желая продления праздника.  Самое замечательное, волнующее ощущение праздника - на улице мело, было холодно, а девушки не переставали веселиться. Как дети, забавлялись и потешались простыми и заводными играми,  бросались снежками, лепили снеговика, а когда у елки заиграл аккордеонист,  вся компания пустилась в пляс. Не думала Ирма, что таким веселым окажется празднование ее дня рождения. Вечер выдался удачным и запоминающимся.

    Наконец, сознание возвращает Ирму к действительности, к пониманию того, чего она не знала и даже  не могла предполагать.  Невозможно описать словами, какой был  шок, реальность потрясла до основания.  Год назад это и представить было сложно. А сейчас она пребывает в лабиринте мыслей и эмоциональных переживаний, принесших боль и страдания. 

   Повторяя слова молитвы, знакомые с детства, Ирма чувствует ее  благодатное воздействие, особое облегчение и просветление.  От волнения  глаза затуманились влагой. Слава богу, никто не видит слез, которые бегут по щекам, и она нервно старается  их вытереть.

   В один миг стрельнула в голове шальная мысль: она должна быть там, среди людей  при воскресной ранней божественной литургии. Второпях набросила на себя легкое платье, захватила платок на голову. Входная дверь заперта. Ушел рано утром, не сказал ни слова и входную дверь закрыл, чтобы уйти не смогла?   Пришлось выпрыгнуть из окна гостиной на открытую веранду, оттуда спуститься по ступенькам.

   Церковь Петра и Павла располагалась буквально за забором, на вершине  небольшого холма. Вход в храм обрамлял гранитный портал. Входные двери, колоссальные, дубовые, с красивой и сложной  резьбой, были открыты настежь. Они встречали прихожан и отделяли духовный и земной мир.   

   Толпа заполонила весь церковный двор. Тут собралось все окрестное население из деревень, ферм и маленьких соседних полузабытых городишек. Одни пришли пешком, другие приехали целыми семьями на подержанных машинах и даже в телегах, запряженных лошадью. Слушали трансляцию службы с таким же восторгом  и подобострастно, как и те, кто был внутри храма. 

   Ирме пришлось с трудом  протискиваться сквозь прихожан, чтобы хоть как-то приблизиться к храмовым дверям. Перекрестилась. Внутри было душно, жарко и нечем дышать. Смешались воедино запахи ладана, ароматы мирра, елея, свечей,  цветов и пота толпящихся тел. Сравнительно небольшой  наос  оказался битком забит народом. Ирме удалось  примоститься недалеко от придела. Осмотрелась и с удивлением обнаружила  поодаль моложавую женщину с тремя детьми - двумя мальчиками, лет 12 и 8-ми и славной девчушки лет пяти. Подумала,  как дети могут выдержать молитвенное стояние в толпе  третий час подряд. Женщину окружало несколько крестьянок, как поняла Ирма, очевидно, ее родственниц или помощниц. Дама отличалась  необыкновенной  внешностью и манерой держаться. Нельзя было назвать ее красавицей, но внешний вид благородства и достоинства выделял  из толпы. От нее шел свет и тепло.

- Матушка, - обратилась к ней  ласково-приторным голосом одна из прихожанок, - я выйду с детьми на воздух.

- Да, наверное, это будет разумно.
 
   Как и почему, каким шестым чувством Ирма мгновенно смогла постичь, что за женщину с детьми ей пришлось лицезреть. Никогда позже не испытывала она столько позора и бесчестья, как в тот летний день, случайно оказавшись в деревенской церквушке. А в храме непрестанно звучит молитва. Ирме удалось протиснуться к иконе Николая Чудотворца. Она дважды осенила себя крестом, приложилась к нижней части образа и вновь перекрестилась.  Раньше она просто молилась, сейчас решила напрямую просить  о  сокровенном: вразумить, исцелить и утешить.               

   Служба, наконец, закончилась. Люди расходились. Видела Павла  издалека, гася в себе боль и обиду, но подходить к нему  не решилась.
В рясе и епитрахили он казался  выше ростом, по-особенному возвышенно прекрасен и не выглядел уставшим после долгой службы.
С тяжестью на сердце наблюдала, как обступили его дети, как грациозной походкой приближалась жена. Жена – на зависть, дети – на радость. Вся семья в сборе.

   Ирме ничего не оставалось, как постараться незаметно удалиться. Но ноги сами не пускали. Удерживались прочно на месте, чтобы она продолжала печалиться и сокрушаться. Павел что-то спешно и сбивчиво отвечал детям, которые с наивным восторгом  слушали, любовно и подобострастно глядя  на отца, важного и непревзойденного для них авторитета. И вдруг Ирма четко услышала, как старший мальчик громким голосом, напевая, стал возносить молитву:               

Иисус Христос, расти во мне,
Пусть прочее уйдёт.
Пусть сердце, оставляя грех,
К Тебе всё больше льнёт.

  Все трое продолжили петь: 

Всегда пусть в слабости меня
Твоя поддержит мощь,
Пусть жизнь и свет Твои во мне
Уносят смерть и ночь. 
   
   Лицо Павла освятила трогательная улыбка. Он перекрестил каждого, обнял и поцеловал с такой любовью, что бесспорно этим выражал свое чувство семейной привязанности, духовное и кровное родство.

   Истинное умиление доставлено Ирме и прекрасным  детским пением, и  демонстрацией отцовского заботливого отношения. Она была по-настоящему потрясена, потрясена до такой степени, что слезы вырвались наружу, и сдержать их было невозможно. В горле стоял тяжелый ком. Попыталась его сглотнуть, не получилось. Горло как парализовало. И кровь словно застыла в жилах.
Множество чувств смешалось в этот момент в душе: и крах надежд, и горечь невостребованной любви, и страсть к этому человеку. В его огромной любви к семье  для возлюбленной места не оказалось. Вот к кому пряталась его нерастраченная нежность и искренняя любовь.

   Постепенно знание отдельных фактов складывалось в кусочки, сродни тому, как собирается мозаичная картина из пазлов. Обнаруженные обстоятельства, построенные на логике событий, принимали вдруг новый оттенок и давали четкое объяснение происходящему. Вот почему он не любил рассуждать о себе, не говорил о семье и помалкивал про работу.  Стали понятны его визиты в определенные дни, раннее пробуждение и спешка на службу. Или спланированная им поездка на старые места в лесу и у реки прежде, чем сразу же отправиться в его родное поместье. И удивительно смущенное поведение Павла при обнаружении Ирмой четверостишья на коре дерева.
Нравственные границы человека определились многими реалиями…

   Ненадолго забывая о жене, детях и служебном положении, Павел появлялся в ее квартире, чтобы усмирить свою плоть. Да и кем она была для него? Средством  для удовлетворения сексуальных потребностей?  Почему она полагала, что станет для него самым главным в  жизни. Как она могла ошибиться и быть такой наивной. Сама придумала образ и влюбилась в него.

   Ирма не желала скандала, особенно в этом святом месте. Не хотела представлять его слабым и грешным священником, запрещённым или отстранённым от совершения богослужения. Как ни старалась, видела его только человеком, любимым и заблудшим. Жила с ним и его чувствовала, теперь стала осознавать. И тем непостижимей стала полнейшая невозможность соприкосновения и единения.
На какое-то мгновение задумалась, как реагировать на его появление в доме. Ведь без волнения не сможет глядеть на него. Следует  принять реальность и отбросить иллюзии. В бессилии  и отчаянии  рождалась мучительная и тягостная мысль – бежать, бежать прочь, потому что недопустимо быть рядом.  Собрать вещи и исчезнуть, пока Павел не оказался на пороге дома.  Вернуться в город, осмыслить происшедшее, что и станет совершенно необходимым условием восстановления разумности жизни.
 
   Она проходит по салону и усаживается в самый конец автобуса, в угол у окна. Никому нет дела до Ирмы. Лица, голоса, руки, одежда, сумки. Столько разных характеров, эмоций, мыслей. Люди меняются: одни выходят, другие заходят. И зачем ей знать, кто есть кто,  чтобы удивиться и проникнуться историей каждого. Так и в ее истории никто и ничто не имеет представления и не умеряет  глубокого, волнующего чувства, которое она пережила в одиночестве деревенского дома. Обидел? Мало сказано. Ошарашил  лживый священник  Павел, настоятель церкви Петра и Павла! Провинциальный иерей, ему было вполне комфортно служить в небольшой церкви  родной деревни. Комфортно и грехопадение в похоти и  сладострастии.  Кто сможет объяснить фальшь церковника, трижды прогневившего своего бога, семью и любящую женщину, дорогой  ценой страданий и разочарований. 

   Возвратившись в город, Ирма решила действовать. Поменяла квартиру, работу,сменила все свои контакты.Оставила подруг, шумные компании, где раньше считалась заводилой. Долгое время была  не в силах  отвлечься от своих страданий.  Стараясь не вспоминать случившееся, понемногу избавлялась от боли и страха.  Оторвавшись от  жуткой истории, Ирма как бы выплывала из страшного, греховного сновидения, приобретая мир душевный, стараясь жить в любви и гармонии.Начала жить новой жизнью.   

Павла больше не видела.

1 - автор Гимна К РОСТУ В ХРИСТЕ - Иоганн Каспар Лафатер (1741-1801 г.), швейцарский писатель, богослов и поэт. Переводчик на русский неизвестен.