Панцирная сетка

   Последние два-три года Анна телевизор смотреть перестала. Напрочь. Как включит, посмотрит немного и перестаёт понимать в какой стране проживает: в Сирии, в Украине, за океаном в гостях у дяди Сэма, а возможно и на другой Земле.

   А тут включила. Бес попутал, дьяволёнок коварный! На скамье, - не подсудимых, нет; позора?, тоже нет, на кушетке, или лучше сказать, на панцирной сетке, восседает (неприлично высоко нога на ногу) в полупрозрачных одеяниях с костлявыми, сомнительно-натуральными формами блондинка, хотя в волосах присутствует цвет оранж, полоска такая, приманочка.  Она бравурно, активно-весело повествует о следующем сумбурно-счастливом периоде её сверхактивной жизни.
 
   В прошлом году родила сына, якобы, от известного певца-красавца. Он к ЗАГСу  не явился. Жениться отказался, поскольку догадался, прозорливец этакий, что ребёночек-то вовсе не от него. Опозорил, можно сказать.  Прелестница в великой обиде: он  подлец, не захотел иметь и воспитывать ублюдка, то есть байстрюка, как выяснилось. Она бросила свадебный веник  прямо в окно регистрирующего законные браки здания на глазах изумлённой публики. Понятное дело, съёмка у дверей ЗАГСа проводилась, какая-никакая звезда собралась на охоту за очередной жертвой,-  мужем. Подхватив острыми лезвиями кроваво-красных ноготков дорогую пачку свадебного наряда,  не солоно хлебамши молниеносно скрылась за углом здания,  перекосив надутые до бровей губы. Будущая  мамашка в который раз на экране телевизора, пиарится на диванчике и обнародует повторную беременность. Зело борзо счастлива:

- Выгляжу великолепно. Груди накачала силиконом. Жду рождения вновь зародившейся жизни.

   Губы обиженной бурёнки в ожидании целования нового ребёночка, которого уже "как бы любит". На вопрос об отце загадочно улыбается, объявив в который раз, "не скажу кто он, но  счастлива". Правда, те самые губы не слушаются, еле шевелятся и выговорить слово люблю не получается, затруднительно, лишь шлёпает ими, облизывая ненатуральные дутыши.  Одна из присутствующих в зале приглашённых гостей не выдержала:

- Эх, девонька, какая же ты худосочная, даже с кем спала, - не помнишь. Титьки из силикона, и каким же местом чадо вскармливать думаешь?

        Видать, не захотела на «некорректный» вопрос отвечать, сделала вид, что недослышала, либо вопроса недопОняла, пиарщица горемычная.

          Вторая зрительница из аудитории более настойчивой оказалась:
- Прошу ответить, кто детишек воспитывать  будет, чем на жизнь зарабатывете?
   
   Заулыбалась... :
- Я модель, как бы. Сами понимаете, видя, какая неземная красота перед вами, всё при мне, на виду, я и не скрываю. Недостатка в обожателях нет  и не будет... Даже в этом зале многие мужчины пялятся, а бабы завидуют.

- Не скажите. Многим жаль вас. Очень. А деток ещё жальчее. Они любят, когда отцы их к облакам сильными руками подбрасывают, надёжное плечо подставляют, а мамки грудным молочком из природой созданных сосцов вскармливают! Связь Земли и неба! Непознанная истина. И титьки свои должны быть, а не вымя  коровы со швейцарских лугов, недосягаемое для будущего детеныша.
- Отстаёте от прогресса, тётя!
- Тётя я, только не ваша! Мои племянники не маразматики. В зарегистртрованных браках состоят, с супругами их Небо обвенчало. Это мудрость, не понять приматам. Вы на другой Земле живёте, словно после апокалипсиса. Мутантов и гоблинов напоминаете, а возможно, и неандертальцев. Всё у вас "как бы".


   Этой ночью Анна спала плохо. А на следующий день тот же дьяволёнок снова привёл её к экрану. С опаской включила. На том же лежаке сидела уже другая женщина. Напомаженная, но не такая ухоженная и полуобнажённая, как вчерашняя. Голос хриплый, пропитой, под глазами мешки. Эта привела в студию пятерых детей, мал мала меньше. На скамье напротив расположились двенадцать мужчин. Тринадцатый не пришёл, по дороге где-то зацепился, рогами, или ещё чем...


   Вошедшая в раж героиня, польщённая вниманием, и тем, что попала в телевизор, вопиёт:
- Требую провести тесты ДНК в отношении всех детей и выбрать из присутствующих здесь мужиков хоть кому-нибудь отца. Я же добрая, - этому дала, и этому дала, а этому... тоже дала. А теперь никто добровольно признавать себя отцом не желает. Кое кого из них подозреваю, но не точно.

   Далее призналась, что постоянно вместе ни с кем  не жила, совместное хозяйство не вела. Если бы знать, кто из деток где зачат и чей он? Ещё один мужик умер, как слышала, и с ним была! Может, приподнять его, эксгумировать? А что, а вдруг... и более того, может состоятельный был, глядишь, наследство позволит их всех содержать, и себе, красивой, перепадёт! ( Тот,  которого она наметила  из вечной колыбели приподнимать, сначала в крышку вжался, а затем не просто перевернулся, - вентилятором в гробу закрутился... : - Ещё и за этот грех придётся ответ держать! Так и грохнусь в преисподнюю, в тартарары, а ведь надеялся вывернуться...)

   Откуда ни возьмись, налетели чёрные тучи и началась страшная гроза, свет погас и экран потемнел. Анна пошла на балкон со звёздами,  Большой и маленькой Медведицей о том, о сём потолковать, если это ещё не конец Света ...

- Правильно делала, что телевизор перестала смотреть.  Мало хорошему, доброму, вечному учит. А ведь в православных семьях всё по-другому было,- заключила Анна, - пойду лучше дочитаю Клиффорда Саймака "Кольцо вокруг солнца".

  И что удивительно, в дальнейшем бес перестал её беспокоить, к экрану телевизора тащить. Ему, видать, тоже жаль детишек, им же придётся за порочные  страсти их нерадивых родителей в его адском ведомстве отвечать. А в чём они виноваты?

   По счастью, не довелось Анне увидеть, как на всю страну и весь мир дочку ведущей одной из программ девственности лишали, а ведь это сокровенная тайна двух любящих людей. Глядишь, и брак бы удержался. Да вряд ли. Он утром, после той почему-то роковой брачной ночи, босиком  по снегу в неизвестном направлении убежал. Это, правда, не точно, возможно, дело было летом, но голый, это-то точно. Комментариев не даёт.
   Тоже сука.
   Кто из них?
   Все трое.
А ещё не видела, как та самая балерина, да, да, она, в роскошной прихожей своего дворца в хрустальную люстру ногой лампочку вкручивала, даже пуанты и всё остальное забыла надеть. Думала, что сумеречно кругом. А, может, и не думала вовсе.