Утопленник

               Оле, все-таки, удалось вытащить его в такую рань из постели, да еще и в его последний выходной.
               - Ну, давай, Дим, поднимайся уже, сколько можно! Хоть куда-то съездим, а то ты все на работе или устал. Мне надоело. Я хочу хоть какого-то разнообразия! 
               - Мама, мы едем в аквапарк?...

              И вот, самый ранний пригородный автобус добросил их с женой и дочкой до маленькой речушки за городом. Низенький лесной берег был скользким и заросшим осокой. 
              Еще не развеялся утренний туман над темной водой, еще не высохла роса в траве. Небо клубилось серыми низкими облаками. Сливаясь с утренней дымкой, оно задевало макушки кудрявых елей на другом берегу. Река была быстрой лесной змеей – она извивалась, огибая бесконечные холмы здешних мест.
           Оля сняла платье и расправила пышные волосы, упавшие на плечи. У нее всегда было привлекательное тело: длинные ноги, круглые бедра, которые хотелось трогать, и упрямая грудь, с сексуально торчавшими сосками. Почувствовав на себе взгляд Димы, она отвернулась в сторону леса. Танечка, в одних плавках, уже вовсю носилась по берегу, выискивая больших кузнечиков, которых она любила давить камнями. Дима тоже разделся. Его бледная кожа сразу покрылась колкими мурашками. Он обхватил себя руками от утреннего холода и заметил выходящий изо рта пар. Он стоял и смотрел на воду в нерешительности.
            - Дим,- Оля уже расчесывала волосы своей расческой. – Ты вообще, собираешься купаться или так и будешь тут стоять все утро?
           Дима пожалел, что выбрался из дома. Солнца сегодня  все равно не будет. Что он делает у этой грязной речки? Да еще и утром своего последнего выходного.
            - Собираюсь.
            Он зашел в воду и почувствовал, как противный холодный ил выдавливается между пальцев. Такой склизкий, он, наверняка, был с червями и другими ползучими тварями. Течение, казавшееся на поверхности обманчиво спокойным, в действительности оказалось очень сильным. Дима оглянулся на берег. Оля, наблюдавшая за его робкими шажками, засмеялась:
            - Давай сразу! Будь мужиком!
            Дима посмотрел на свои ноги, такие бледные, тонкие и слабые в темноте воды.
            - Ты что там, уснул? Давай! Прыгай!
            Мужчина тяжело выдохнул и, оттолкнувшись от дна, нырнул под воду. Он знал, что Оля наблюдает за ним с берега – смотрит насколько его хватит. Поэтому Дима не переставал работать ни руками ни ногами, а все плыл что было сил, что бы показать, на что он способен. Но мышцы устали намного быстрее, чем он мог бы подумать, а легкие выдохлись практически моментально. Наконец, он с нетерпением вынырнул из воды и жадно схватил спасительного воздуха. Сейчас он услышит ее злорадный смешок.
            Немного придя в себя, Дима оглянулся: «Ого, сколько проплыл! Почти половину реки!» - жена и дочь теперь были маленькими восковыми фигурками на низеньком травянистом берегу. Они даже не видели, где он выплыл!
                Течение на середине было таким сильным, что оно стремительно сносило мужчину вглубь леса со скоростью автомобиля. Он захотел прокричать своей жене что-то вроде «Смотри милая, где я!», но зашелся приступом кашля – вода попала в горло. Глаза заполнили едкие слезы от удушья. Дима попробовал помахать руками, что бы Оля с Танечкой его заметили на берегу, но вдруг обнаружил, что еле может их достать из воды – такие они были тяжелые и онемевшие от холода и усилий.
            Черная река продолжала уносить его дальше, огибая очередной выступ берега. Спокойно проплывали вдалеке круглые бревна сосны, высовывая свои корявые ветви из воды. Беззвучно покачивались одинокие стебли камыша на таком далеком берегу. Что-то проплыло под Димой, слегка коснувшись ног. И тут он почувствовал прилив страха и паники, осознав, что он один на один сейчас, с этим безмолвным лесом и с этой черной толщей воды под его ногами. Там может быть несколько десятков метров полной неизвестности: огромные змеи, вьющиеся на дне или рыбы крупнее человека. Он ощутил свою чужеродность и беззащитность. Словно он сам был беспомощным червяком в холодном иле, которого кто-то выдавил во внешний враждебный мир. Вдруг, у него само собой вырвалось:
                -Помогите! Оля! Помоги мн… - Дима снова зачерпнул ртом воды, безуспешно пытаясь выпрыгнуть из пугающей его глубины. - ПОМОГИТЕ, КТО НИБУДЬ!»
           Но, хотя Оля и Танечка находились не так далеко, по соображениям Димы, что бы не слышать его отчаянный вопль, они, как будто, и вовсе, не замечали никакого барахтающегося человека в реке: маленькая Танечка уже возилась с липкой грязью у воды, делая аккуратные куличики своей пластмассовой лопаткой, а Оля, неспеша раскладывала на покрывале предусмотрительно захваченный ими завтрак. Дима кричал во все горло, как только мог и бил руками по воде, но его как будто просто не существовало для них. Его жена неестественно наклонилась к своей сумке, грациозно, как на королевском приеме, и, достав какой-то красный предмет, важно подняла его над головой. Вдруг, это что-то, похожее на мячик, упало из ее рук. Медленно, словно специально привлекая к себе внимание, оно опустилось на зеленую траву, как воздушный шар. Предмет медленно начал перекатывался к воде, легко скользя по росе как по топленому маслу. А семья продолжала позировать какому-то художнику на другом берегу. Их движения были плавными и невероятно возвышенными. Шарик, наконец, добрался до кромки и, не останавливаясь, продолжил свое гипнотическое движение уже в воде, создавая на поверхности реки медленные и тягучие круги. А Оля и Танечка продолжали плавно поднимать и опускать свои руки, устремляя свой взор куда-то далеко, за лес и гораздо дальше. Их, и без того мягкие в рассеянном свете утра, фигуры, начал заволакивать пышный кудрявый туман, ставший вдруг таким плотным и непроницаемым взору, как дымовая завеса. Белым полотном он расстелился по поверхности реки.
           Эта, удивительно спокойная, такая совершенная картина семейной идиллии, настолько поразила мужчину, что он перестал кричать, и с застывшим, жутким изумлением на лице, замер в воде, как выброшенная временем бесполезная скульптура. Туман обступил его со всех сторон, и он не видел ничего. Течение продолжало нести его дальше, а река огибала очередной холм.

          …Спустя какое-то время, Дима пришел в себя. Он уже долгое время лежал на спине, и течение крутило его замершее тело, покачивало на поверхности, как детскую игрушку. Вода теперь казалась вязкой и теплой. Ему удалось пошевелиться, заставить ноги и руки выпрямиться в воде, хотя он почти их не чувствовал. Он осмотрелся: вокруг был все тот же лес. Река все так же поворачивает за другой холм, словно движется по кругу. Туман немного развеялся и стоял полупрозрачной дымкой высоко над водой, а на небе проглядывали лоскутки синевы за серыми облаками.
            Вдруг, он услышал плеск дальше по течению, и увидел еле заметные круги, расходящиеся по воде, и услышал шум с берега.
Да, без сомнения, впереди кто-то был, кто-то купался!
            - Помогите мне! Я здесь! Помогите мне! – начал он кричать охрипшим голосом что есть сил.
            Плеск прекратился, шепот на берегу утих. Весь лес, словно замер, прислушиваясь.
            - Я здесь! Я тону! Помогите!
            Дима услышал треск и шорох листвы неподалеку, с берега. Из зарослей крапивы вдруг появился высокий молодой человек. Ни секунды не сомневаясь, он отважно нырнул в воду головой вперед и начал уверенно рассекать поверхность мощными гребками, ритмично вдыхая и выдыхая воздух. Дима попытался плыть навстречу, но мышцы охватил внезапный спазм, и он перевернулся обратно на спину, мыча от боли. Молодой человек, видимо, был первоклассным пловцом – он знал, что делать в таких случаях: подплыв со спины, он обхватил дрожащего всем телом мужчину за корпус и потащил за собой в сторону берега.
                Дима снова потерял сознание.

                Очнулся он уже на берегу, лежащим в траве, и сразу же зашелся приступом надрывного кашля. Наконец, подняв свои красные от воды глаза, он увидел наклонившегося над ним загорелого молодого человека с копной золотых волос. Он был красив: с большими голубыми глазами, ясными и честными, и крепким мускулистым телом, которое могло часами плыть против течения. Парень улыбался.
            - Как себя чувствуешь, старик? Ты чуть не утонул. – Мужчина выпрямился и довольно посмотрел в небо.
            Из облаков выглянуло солнце. Его лучи мигом согрели влажную траву на берегу и освятили  стройную фигуру женщины, выходящую из реки. Она неспеша подошла к молодому человеку, отжимая воду из волос, и, обняла его талию. Найдя губы друг друга, они чувственно поцеловались.
            - Мой герой. Ты такой сильный! – женщина с удовольствием провела своей миниатюрной ручкой по крепкому прессу пловца.
             «…Оля?! Что вообще происходит?!»
             - Люблю тебя, Оленька… – томно прошептал молодой человек. Пара снова сплелась в жарком поцелуе.
                Обессиленный мужчина не мог поверить своим глазам: перед ним стояла его жена, и, не обращая на него абсолютно никакого внимания, страстно целовалась с этим молодым парнем! Дима попытался вскочить на ноги и набросится на своего спасителя, придушить его своими руками. Но тело его не слушалось – оно было раскисшей на траве мягкой массой, как желе, которое могло только жалко содрогаться. В глазах потемнело от ужаса и ненависти.
              Вдруг, из-за спины послышался топот босых ног, и перед его водянистым взором возникла маленькая девочка в одних плавках.
              Дима поперхнулся воздухом.
              - Мама, мама! Смотри, какого я нашла жука большого! – девочка уткнулась в живот матери.
                «…Т-т-таннннечка-а-а…?!» - мужчина не мог нормально думать и говорить. Из него словно что-то выползало. Что-то ползло внутри его горла и мешало дышать. Дима начал давиться и задыхаться. Все его противное жидкое тело задрожало.
            - Молодчина! Моя красавица. - женщина нагнулась и поцеловала девочку в лоб. – А теперь принеси папе его крем от загара, ладненько?
            «Мм-мм-ма-а-а-мммм-м-ааа-а…» - Дима пытался кричать, но изо рта только начала вываливаться грязная речная пена. Она мерзкой змеей бесконечно выползала на поверхность и извивалась на холодных складках его содрогающейся плоти.
            Молодой человек потрепал волосы своей дочурки.
            - Как же тебе повезло, старик, - говорит пловец, улыбаясь, -  что мы с семьей пришли с утра пораньше искупаться.