Убийства трёх народных кумиров свидетельства совре

Анатолий Рохваргер
Убийства трёх народных кумиров (свидетельства современников)

Публикуются фрагменты романа-сценария А. Рохваргера «Пуримшпиль Эренбурга и шесть чудес советских евреев», который можно прочесть целиком на сайте «Проза.ру». В книге создана  мозаичная картина (коллаж) истории советских евреев, составленная из 140 специально отобранных свидетельств автора, его родных и знакомых о некоторых важных событиях с 1917 по 2017 год.
Читайте также сайт сетевого портала  «Заметки по еврейской истории» z.berkovich-zametki.com.
Отзывы на первое (бумажное и с иллюстрациями) издание книги смотрите на  www.sevenwondersofsovietjews.com 

При феодально-социалистическом режиме СССР многие простые советские люди чувствовали себя униженными и обделёнными. Чтобы компенсировать свои обиды, простым людям хотелось кем-то и чем-то гордиться за успехи хоть в какой-то области. Между тем вся советская пропаганда мнимых и реальных достижений в урожаях, выплавке стали, развитии экономики, танках, бомбах, шахматах и балете контрастировала с беззаконием и тотальной ложью, с жилищными, бытовыми и медицинскими проблемами, а также нехваткой и дороговизной продуктов питания и одежды. Кроме обещанного и туманного социализма надеяться было не на что.
Как объект персональной гордости, народу предлагались лукавые и кровавые политические вожди, из которых усиленно лепили образцы храбрости, гениальности, доброты и человеколюбия. Но люди инстинктивно мечтали о простом и понятном кумире, которому можно было бы поклоняться безо всякого зазрения совести, и который был бы независим от власти, но не вступал с ней в открытый конфликт.
За весь период советской власти таких всеобщих народных кумиров было трое: Чкалов,  Гагарин и Высоцкий. Первых двух коварно уничтожили в подстроенных авиакатастрофах. Великого поэта, артиста и Пророка Высоцкого убили с помощью наркотиков. Всех троих убили представители разных поколений КГБ-эшников по заказу политических вождей-диктаторов.
И Чкалов и Гагарин были лётчиками, первопроходцами небесных высот. Они смело преодолели понятийные ограничения своего времени и, казалось бы, непреодолимые барьеры человеческих возможностей. Обоим им рукоплескал весь мир, оба были выходцами из низов народа и оба занимались реальным и благородным делом. Оба были простыми и открытыми людьми, которые говорили то, что думали. Перед обоими заискивали всесильные и богоподобные властители Советского Союза, а они общались с ними просто и с достоинством. Оба имели семьи, детей и не очень грамотных родителей и родственников. Оба всегда говорили, что представляют не столько себя, сколько коллективы высококлассных специалистов, создававших передовую для своего времени авиационную и космическую технику.
Разница была во времени. Валерий Чкалов ставил свои лётные рекорды в тридцатых годах, а Юрий Гагарин стал первым человеком, полетавшим в околоземном космическом пространстве в 1961 году. Чкалов стал покорителем видимого неба, а Гагарин – покорителем околоземного и уже невидимого пространства.
И Чкалов, и Гагарин, и Высоцкий стали внепартийными, независимыми и никем неуправляемыми лидерами советского народа, включая армию, партийных начальников и кэгэбэшников. При этом сами Чкалов, Гагарин, и Высоцкий не собирались расшатывать советскую власть и наивно не осознавали своей опасности для вождей СССР. Самое же главное – их честные и симпатичные лица, разумные высказывания и особенно, песни Высоцкого очень резко контрастировали со всегда угрюмыми лицами советских вождей и всеобщей ложью советской прессы, радио и телевидения.

 Убийство Валерия Чкалова
В Москве часть Садового кольца рядом с Курским вокзалом названа улицей Чкалова. Большую часть одной стороны этой улицы занимает многоэтажный жилой дом, входы в который сделаны со двора, а не с фасада. Если про серый «Дом на Набережной» написаны книги воспоминаний, то про коричневый дом на улице Чкалова, по-моему, ещё никто толком не написал, хотя по количеству мемориальных досок с именами выдающихся людей советской эпохи эти дома могут посоревноваться.
«Дом Чкалова» (так его называли) был построен на несколько лет позже более известного  «Дома на Набережной», и в него поселили советских знаменитостей и руководителей второго и третьего эшелонов, уже прошедших главную фильтрацию арестов и расстрелов. Поэтому расстрелов в этом доме было сравнительно немного. В доме жили, например, поэт Маршак, три карикатуриста Кукрыниксы, начальник московской милиции Романченко и ряд других видных и не очень советских людей разного достоинства и известности.
В одном из подъездов этого дома на самом верхнем этаже получил трёхкомнатную квартиру друг и коллега моего папы Иосиф Израилевич Фальков, который, как и папа, работал в промышленности строительных материалов. Его сын Саша был всю жизнь моим самым близким другом. Он умер несколько лет тому назад.
И Фальков старший, и двое его детей имели крупное телосложение, а их мама Татьяна Давидовна была невысокой и довольно изящной. Татьяна Давидовна гордилась тем, что она была подругой Ольги Эразмовны Чкаловой, чья точно такая же квартира располагалась несколькими этажами ниже. При всех сколько-нибудь удобных случаях Татьяна Давидовна рассказывала бытовые подробности из текущей жизни Ольги Эразмовны, которая посвятила себя прославлению лётных подвигов Чкалова среди пионеров и пенсионеров, а также лётчиков-курсантов.
 
Фото: Кумир советского народа 30-х годов Валерий Чкалов – покоритель неба.
Однажды Татьяна Давидовна под большим секретом и, буквально оглядываясь по сторонам, рассказала, что Ольга Эразмовна Чкалова уверена в том, что Чкалова убили, и убили подлым образом, подстроив ему авиакатастрофу. Между тем было известно только то, что всё осталось неизвестным, хотя, как водилось во времена царя Иосифа, отправили в лагерь и на расстрел пару десятков технических специалистов, причастных к конструированию и лётным испытаниям сверхнового и якобы бы эффективного военного самолёта. С точки зрения здравого смысла получалось, что злодеев было так много и действовали они так нагло и слаженно, что и Валерий Чкалов и его «хорошие» начальники и друзья выглядели полными идиотами, потому что, видя все безобразия и даже вредительства, решились на этот полёт. Если же они не были идиотами, то получалось, что гибель Чкалова была подстроена.
Ольга Эразмовна так же рассказала Татьяне Давидовне, что Чкалова приглашали вместе с ней в Кремль на все торжественные мероприятия и события. Чкалов мог с друзьями хорошо напиться, но в Кремле он ни разу не выпил лишнего, хотя ему со всех сторон усиленно подливали. На последнем перед гибелью приёме Сталин подошёл к Чкалову и довольно громко, так что слышали все вокруг, в своей полушутливой и коварной манере спросил его, как он смотрит на то, чтобы стать наркомом внутренних дел СССР. Это было сказано в присутствии действующего наркома внутренних дел Ежова и его зама Берии, который мечтал об этой должности. Можно не сомневаться, что если бы Чкалов согласился, он был бы вскоре назначен наркомом, чтобы своим всенародным авторитетом заслонить картину страшных сталинских репрессий 30-х годов.
Ольга Эразмовна вспоминала, что у неё подкосились ноги от ужаса оказаться женой палача целой страны. Но Валерий Чкалов спокойно ответил, что его профессия летать на самолётах, и он не может подвести родную партию большевиков и горячо любимого товарища Сталина своими неумелыми действиями на посту руководителя такого важного наркомата. По тому времени и обстоятельствам это был храбрый и блестящий ответ не простого лётчика, а от природы умного и гордого человека, которым нельзя манипулировать. Такой мудрый отказ любимца народа, по-видимому, окончательно убедил царя Иосифа в опасности всенародного кумира Чкалова для царской короны. Кроме того, публичный отказ в оказываемой простому лётчику великой государственной чести подрывал авторитет и вождя, и советской власти.
Сталин хотел дискредитировать Чкалова в глазах советского народа и в то же время подкрепить авторитет своей власти после череды шпионско-вредительских процессов и массовых репрессий. Царь Иосиф никому не позволял себя разочаровывать и срывать задуманные им политические операции. Да и политический потенциал Чкалова был на самом деле значительный.
Ольга Эразмовна увидела, что Сталин перестал благодушно улыбаться. Он что-то пробормотал, что никто не услышал, может быть выругался по-русски или по-грузински, и отошёл в сторону. Чкалов сразу стал трезвым и очень серьёзным и потом ни разу ни с кем, включая свою жену, предложение Сталина не обсуждал. Но Ольга Эразмовна на всю жизнь запомнила эти три минуты и через двадцать пять лет по секрету рассказала о них Татьяне Давидовне.
В 90-е годы открыли те архивы КГБ, где не было пометки «открыть через 100 лет», как это сделано на папке об убийстве великого русского поэта Есенина. В кгэбэшной папке Чкалова нашли официальную записку тогда ещё замнаркома НКВД (КГБ)  Берии, который в это время готовился сменить уже свихнувшегося от пролитой им чужой крови и пьянства Ежова. Секретная записка была адресована Сталину, Ворошилову (наркому обороны) и Молотову (председателю Совнаркома, то есть правительства). В этой записке Берия уведомлял начальство, что агенты НКВД (КГБ) обнаружили недостатки в подготовленном к показательным испытаниям новом самолёте, и что этот испытательный полёт, по-видимому, должен закончиться катастрофой самолёта. В этой связи Берия просил указаний от начальства.
Судя по отметкам секретарей, письмо прошло через руки трёх вождей и ушло в архивную папку Чкалова безо всяких пометок или замечаний адресатов. Это означало, что письмо Берии было не предупреждением о возможном несчастье, чтобы его предотвратить, а наоборот – сообщением о проделанной работе по подготовке катастрофы самолёта Чкалова во время его полёта. Иначе говоря, чекисты письменно (чтобы снять с себя ответственность) отчитывались, что они выполнили задание, ранее полученное от Сталина, Молотова и Ворошилова или одного из них в устной форме. Сталин, Молотов и Ворошилов по умолчанию дали добро на предстоящую катастрофу самолёта Чкалова и его гибель. Так был убит советский покоритель неба и добрый кумир советского народа – Валерий Чкалов.

Убийство Юрия Гагарина
Об обстоятельствах убийства Гагарина я узнал от своего однокашника по институту Анатолия Серёгина. Он и мой друг Лёша Иванов имели внешность лубочных русских мужиков-лапотников, как их изображали в мультфильмах по русским народным сказкам. После окончания Силикатного факультета МХТИ имени Менделеева Лёша тихо пил водку на одном из периферийных керамических заводов, где дошёл до должности зам. главного инженера завода, а следы Серёгина потерялись в его родной Владимирской области. Однако через 20 лет мы встретились с Серёгиным на юбилее выпускников института, и он записал номер моего телефона. Вскоре он позвонил и захотел зайти ко мне домой. Он принёс, как это водится у русских людей, бутылку водки и после второй рюмки сообщил, что он в командировке в Москве и просит остаться на ночь в нашей маленькой двухкомнатной квартирке. Я не смог отказать однокашнику.
По своей работе он отвечал за развитие новой техники и качество продукции во Владимирском областном управлении строительных материалов. В это время во Владимире уже не было масла, сыра и колбасы, а в Москве они ещё были. Приезжал Серёгин в Москву раз в месяц на два дня якобы в служебную командировку по надуманному деловому поводу и увозил для себя и начальства два чемодана продуктов. Такие наезды Серёгина продолжались лет пять, пока я не отказал ему в следующем ночлеге, за что меня долго мучила совесть.
Однажды я поехал во Владимир в командировку для опробирования придуманной мной  новой технологии на заводе, который курировал мой тёзка Серёгин. Во Владимире стоит знаменитый старинный собор, и мы с Серёгиным пошли туда. Собор уже закрывался, и из него вышли два красавца в рясах. Оба ростом не менее 1,85м и с аккуратно подстриженными бородами и усами. Один был жгучий брюнет, а другой яркорыжий. Когда они проходили мимо, Серёгин их поприветствовал и сказал, что я из Москвы и хотел бы осмотреть собор.
Батюшки оказались приветливыми и словоохотливыми, и во время экскурсии по собору я с удивлением узнал, что оба они крещёные евреи. Когда они сели каждый в свою по тем временам элитную машину «Волгу», Серёгин сказал, что многие женщины стали приходить в Собор на церковную службу, только чтобы увидеть их и может быть поговорить с этими красавцами, хотя они уже женаты и имеют по нескольку детей.
Я в шутку заметил, что теперь в городе Владимире есть свои советские герои, правда попы. В ответ Серёгин рассказал о реальном герое. А именно, о своём родственнике-однофамильце и соседе из города Кержач Владимирской области, Владимире Серёгине, Герое Советского Союза и известном лётчике-испытателе. Этот современный герой Владимирской земли погиб за штурвалом истребителя СУ вместе со вторым пилотом, которым был Юрий Гагарин.
Со слов моего Серёгина получалось, что в город Кержач не менее трети населения носит фамилию Серёгин, и что тот самолёт был сбит прямо над этим городом. Два разрыва в небе возле летевшего самолёта видели и слышали много людей. Потом приезжала комиссия, и её члены опрашивали свидетелей. При этом с них брали индивидуальные подписки, что всё сказанное каждым человеком будет храниться в секрете под страхом строгих тюремных наказаний.
Все до единого кусочка остатков и частей разбившегося самолёта собрали и после осмотра и протоколирования на месте положили вместе с протоколами во множество железных бочек из-под бензина. Бочки закрыли, заварили автогеном (электросваркой) и обмазали смесью разогретого битума для предохранения от ржавления. Потом эти бочки куда-то увезли, как сказали, на долгое хранение для изучения потомками.

 
Фото: Юрий Гагарин  – покоритель космоса и кумир советского народа 60-70-х годов.

С самого начала было несколько версий гибели Гагарина и Серёгина. Первую версию озвучили для прессы в том же 1968 году. Потом уже в 90-е годы свою версию сообщил космонавт Алексей Леонов, который в то же время летал на вертолёте где-то рядом с местом катастрофы. В течение следующих 20 лет Леонов вплоть до 2013 года трижды менял свои воспоминания, приводя совершенно разные факты. За эти же годы расследованием этой катастрофы занимались три разные официальные комиссии.
Каждый раз определялись как основные две группы явно взаимоисключающих друг друга главных причин. Одна группа причин включала в себя столкновение самолёта СУ или с птицами, или с воздушными метеорологическими шарами, или со струёй отходящих газов случайного и якобы заблудившегося военного истребителя и, наконец (внимание!), каких-то закрытых, то есть секретных пусков каких-то ракет.
Другая группа причин выглядит так же странно разнообразной. Эти причины включали в себя неправильную заправку горючим, ошибочные указания приборов самолёта, неточные прогнозы метеослужбы, лихость лётчиков и их позавчерашняя выпивка. Такое разнообразие обеих групп версий показывает желание скрыть истинную причину катастрофы.
Однако в течение всех прошедших лет никто не искал те самые бочки с остатками разбившегося самолёта и даже не вспоминал о них. А всё потому, что на металлических фрагментах разбившегося самолёта могли быть видны многочисленные пробоины от шрапнели тех двух зенитных ракет, которые взорвались рядом с истребителем, как это видели своими глазами десяток общих «кержачных» родственников моего Анатолия Серёгина и лётчика Владимира Серёгина.
Споить Гагарина или сделать послушным памятником самому себе не удалось, и вот его взяли и убили.
В 1968 году отряд космонавтов и фактически всю гражданскую и военную ракетную космическую программу СССР возглавлял самый старый лётчик-космонавт Береговой. Береговой был внешне похож на генсека Брежнева и пользовался его полной поддержкой, а Гагарин выступал против насаждаемых Береговым очковтирательства и кумовства. Гагарин был всеобщим любимцем и метил на место Берегового, но по популярности и авторитетности сильно превосходил и Берегового, и даже самого Генсека Брежнева вместе с его Политбюро и Правительством.
Кроме того, Гагарин плевать хотел на всех приставленных к нему гэбэшных советников и их шефа Андропова, который и «прикрыл» тайный приказ Берегового о залпе зенитного комплекса типа «Бук», который тогда был только что поставлен на вооружение. О тайном приказе Берегового узнали космонавты и сильно возмутились. Поэтому вскоре после убийства Гагарина, Берегового тихо отстранили от дел. Он навсегда исчез из поля зрения общественности и друзей. Остаётся только гадать, как и когда согласовывал свой приказ Береговой с Брежневым, и знали ли горе- артиллеристы, что они стреляли по двум Героям Советского Союза.

Убийство Владимира Высоцкого
Владимир Высоцкий сумел покорить души и сердца всех советских людей. Голос и песни Высоцкого звучали и до сих пор (хотя всё реже и реже) звучат во всех домах, квартирах, казармах и общежитиях миллионов людей на просторах бывшего СССР.
Как-то незаметно для большевистско-гэбэшной власти один не «народный» и даже не «заслуженный» артист одного маленького и не «академического» театра заслужил всенародную любовь и уважение обычными словами своих песен, простым аккомпанементом на гитаре, босяцким хриплым голосом, и потрясающим проникновением в ту от природы здоровую часть человеческих душ, которую никак не удавалось загубить прокоммунистическому воспитанию и тотальной государственной лжи. Высоцкий ни с кем не спорил, никого не опровергал, и ничего не пропагандировал. Он просто и ненавязчиво делал весь советский официоз ничтожным и ненужным для нормальной жизни, так называемых, советских людей. Как в той сказке Андерсена, нашёлся мальчик, который указал на то, что «королевская» советская идеология и советский образ жизни оказываются, условно говоря, голыми. И люди понимали это из эмоционально насыщенных песен Высоцкого весело и с удовольствием.
Его пытались представить балаганным и никчёмным шутом, а он, некрасивый, бедный и пьющий актёришка взял да и женился на самой желанной женщине большинства мужчин Европы и СССР – Марине Влади. Эта красавица-актриса, большая умница и подданная Франции оказалось ещё и знатной коммунисткой. Она развелась со своим богатым французским мужем и тут же вышла замуж за непризнанного российского гения, чтобы его любить, оберегать, переселить из коммуналки в нормальную квартиру, и продвигать как поэта и артиста. Благодаря Марине Влади, Высоцкий получил невозможное для обычных советских граждан право звонить по телефону в другие страны и даже свободно выезжать за пределы советской родины. Причём не только выезжать, но и давать там концерты.
Соответственно проблема изоляции и устранения Высоцкого стала для гэбэшников очень серьёзной, тем более что он не водился с активными диссидентами и если и занимался антисоветской пропагандой, то в такой форме, что формально придраться к нему было нельзя. Можно было только его изолировать. И гениального поэта не принимали в союзы советских писателей, а его стихи не публиковались в советских государственных издательствах (в СССР всё принадлежало государству и люди тоже). Однако выступления и концерты Высоцкого-артиста с громадным успехом проводились в клубах и домах культуры разных предприятий и организаций. Он был очень популярен среди всех советских начальников, поскольку, среди прочего, он выражал их цинизм и пофигизм по отношению к своим обязанностям и ко всей советской системе.
Официальным местом работы Высоцкого являлся Московский Театр на Таганке, весь стиль которого главный режиссер театра, Юрий Любимов построил «под Высоцкого», и почти все актёры-мужчины говорили на сцене с интонацией Высоцкого. Актёр он был замечательный, и я его запомнил на всю жизнь. Свои роли он играл почти без грима и театральных костюмов. Половина Москвы и половина из миллиона ежедневно прибывающих в Москву командировочных пытались попасть на спектакль в малюсенький зал этого театра, переделанный из дореволюционного трактира (питейного заведения для простого люда). Даже через 40 лет некоторые русскоязычные жители американского Бруклина гордятся тем, что однажды побывали в этом театре и видели самого Высоцкого.
 
Фото: Владимир Высоцкий – покоритель душ и кумир советского народа 70-80-х годов.

Многие гэбэшники (теперь их называют «силовиками») получили повышения по службе, калеча жизни или убивая инакомыслящих поэтов, писателей и прочих интеллигентов-диссидентов. Кого убивали «за раз» как Галича, кого отправляли в тюрьмы, лагеря или психушки, кого уморили голодом, как Зощенко. Но для Высоцкого эти методы не годились, а как Чкалов и Гагарин, он в самолётах не летал. Однако гэбэшники люди творческие, и они справились с очередной профессиональной задачей, подсадив Высоцкого на наркотики.
Теперь следует рассказать о том, как появились сведения о преднамеренном убийстве Высоцкого.
Точно под нами и одновременно с нами в 1969 году, на восьмом этаже дома, построенного Минсредмашем (министерством атомных бомб) для сотрудников своего проектного института на Третьем Павловском переулке города Москвы, получила от Моссовета квартиру немного странная семья. Семья состояла из родителей и взрослой дочери. По-видимому, муж и жена были достаточно близкими родственниками, поскольку левая часть лица у обоих была одинаково перекошена, и левый глаз тоже косил. Такой же перекошенной была и их единственная взрослая дочь.
Глава семейства наших соседей однажды представился как «дядя Мотя», и мы между собой стали звать его жену «тётей Мотей», а дочку – «дочкой Моти». Моя общительная жена Зина быстро подружилась с тётей Мотей. Тётя Мотя нигде не работала, стеснялась своей косоглазой и типичной еврейской внешности и старалась поменьше выходить из квартиры. А вот дядя Мотя с утра до поздней ночи и даже по выходным пропадал на работе в Театре на Таганке. Там он был незаменимым снабженцем и завхозом по всем делам, начиная от театрального реквизита и кончая уборкой зала и его освещением.
В награду за труды дяде Моте раз в месяц полагалась «бронь» на покупку двух билетов в «служебной» кассе за час до начала спектакля. Жена и дочь дяди Моти и он сам на спектакли «Таганки» не ходили, но получение и использование контрамарки было для дяди Моти делом служебного престижа. Поэтому иногда тётя Мотя сообщала моей жене Зине о намечающейся возможности сходить в театр. Каждый раз я с огромным трудом проталкивался к заветной кассе через плотную толпу театралов, мечтавших за двадцать минут до начала спектакля купить билет из числа невыкупленной «брони». Протолкнувшись, надо было просунуть голову внутрь окошка кассы и сказать пароль «билеты для дяди Моти» так, чтобы пароль был слышен только кассирше. Кажется, один билет стоил два рубля пятьдесят копеек. Дядя Мотя каждый раз предупреждал, что платить надо по три рубля за билет и не требовать сдачи. 
Вообще-то в Москве пара билетов на «Таганку» обменивалась на 100 рублей или покупку без очереди любого дефицита, начиная от итальянских женских сапог и кончая мебельным гарнитуром. Но семья Моти этим, по-видимому, не пользовалась. (Мы также ни разу не торговали дефицитными билетами.) Во всяком случае, семья Моти жила  очень скромно, и дядя Мотя был явно из породы очень честных снабженцев-евреев. Косоглазая и странная дочка Моти иногда приводила к себе домой (только для здоровья) полупьяных работяг с соседнего завода «Имени Владимира Ильича», но для её мужиков не нужен был театр на Таганке. Сама она не хотела ходить «к папе на работу» из-за какого-то принципа.
Благодаря дяде Моте и дружбе Зины с его женой, мы за годы соседства с ними пересмотрели на Таганке все спектакли, и Высоцкий стал для нас родным человеком. После смерти Высоцкого в 1980 году мы ни разу не ходили в театр на Таганке.  Да и билеты нам уже не предлагали потому, что в начале 1981 года пожилого дядю Мотю отправили на мизерную пенсию. Через год он умер от инфаркта.
Пока он работал с утра до ночи, дядя Мотя к нам домой не заходил, а после выхода на пенсию приходил несколько раз. Ему явно хотелось пересказать накопившиеся за много лет закулисные театральные истории. Историй было много, но меня никогда особенно не волновала жизнь и карьеры даже очень знаменитых и хороших актёров и актрис. Другое дело великий Высоцкий. Ниже попробуем логически суммировать свидетельства дяди Моти и некоторую дополнительную информацию.            
В СССР не было ни Управления по «Контролю за оборотом наркотиков», ни фиксируемого оборота наркотиков, ни даже отражения проблемы наркоманов ни в одном официальном документе. Однако власти запретили продавать мак и выпекать булочки с маком. Всё было под тотальным контролем, и пациентами врачей-наркологов были одни алкоголики. Были только медработники, которые имели доступ к медицинским наркотикам. Также в Средней Азии из конопли готовили какой-то синий горошек, который, сидя на корточках, часами жевали некоторые тамошние старики.
Для выполнения плана по тихому убийству Высоцкого, с ним подружились врач Федотов и фельдшер с гадкой фамилией Годяев. В СССР никто, кроме очень больших начальников, не мог иметь личного врача. На самом деле, Федотов и Годяев наверняка где-то числились на работе и получали обычную госзарплату, но объявили себя бесплатными врачами великого артиста и по очереди или вместе всегда были где-то рядом в Москве и при гастрольных поездках Высоцкого по стране. Именно они стали лечить Высоцкого от утренних похмелий с помощью уколов морфия. Врач Федотов не только сам вкалывал наркотики, но и снабжал «друга Володю» медицинскими ампулами с морфием и его модификациями при поездках Высоцкого за границу. И это притом, что и тогда, и теперь такие ампулы находятся во всех медучреждениях всех стран на строжайшем учёте. Вот такая у Высоцкого была привилегия на наркотики вплоть до самой его смерти. Понятно, что за этой медицинской заботой и привилегией на наркотики стояла «контора глубокого бурения», как называл КГБ Высоцкий и некоторые советские интеллигенты.
За год до смерти Высоцкий стал сочинять антисоветские стихи и песни, и ему надоело быть под явным и скрытым постоянным контролем административной  и медицинской групп, а также откровенно приставленных к нему бездельников-гэбэшников. Кроме того, во время зарубежных поездок он убедился в том, что на Западе у него есть достаточно много русскоязычных поклонников, и он установил прямые контакты с Шемякиным, Бродским и другими беглецами из СССР.
Как и другие гении, Высоцкий не умел и не хотел хитрить. Поэтому он со многими московскими друзьями открыто обсуждал своё намерение «слинять» на Запад, и в 1980 году купил авиабилет в один конец в Париж. Надо заметить, что без специальной гэбэшной справки с печатями ни один советский человек не мог даже зайти в помещения билетных касс зарубежных авиарейсов и пункта обмена рублей на иностранную валюту или подойти к двери иностранного посольства для получения визы. Для Высоцкого все двери в Москве были открыты, но не получив очередного разрешения на выезд из страны и не купив обратный билет в СССР, он подписал себе смертный приговор.
Федотов и Годяев стали вкалывать Высоцкому большие дозы препаратов, и вскоре у него случился острый приступ наркотического отравления. Приступ продолжался до тех пор, пока артист не скончался, задохнувшись своим запавшим языком. По одной из версий медики-убийцы на четыре часа связали и полностью обездвижили пациента. По другой версии больному вкололи лекарство, вызывающее в сочетании с ранее введённым морфием летальный эффект.
Во время последнего приступа кто-то из друзей артиста вызвал к нему домой руководителя самого авторитетного реанимационного отделения самой известной в Москве больницы скорой помощи имени Склифосовского, профессора Сульповара. Тот на специальной машине примчался вместе с реанимационной бригадой медиков. Но врач Федотов их не допустил даже до осмотра пациента.
Милицейское расследование «убийства по халатности медиков»  было быстро закрыто. Вскоре врач Федотов погиб от передозировки опять же неизвестно как полученных им наркотиков, которые он никогда раньше сам не употреблял, а фельдшер Годяев менее чем через год покончил жизнь самоубийством при каких-то странных обстоятельствах.
Как это обычно бывает, поклонники Высоцкого вскоре перестали интересоваться обстоятельствами его смерти. Только гэбня 35 лет мучилась от самой себя за совершённое убийство всенародного кумира и гениального поэта и артиста. Поэтому в 2015 году новое поколение гэбэшников вместе с глупым и корыстным сыном Высоцкого навязчиво разрекламировало и выпустило на кино- и телеэкраны России пошлый игровой (не поворачивается язык назвать его художественным) фильм о Высоцком «Спасибо, что живой».
Раньше спасибо надо было говорить любимому товарищу Сталину, потом – родной коммунистической партии, а, теперь, по замыслу авторов, – КГБ. Главным героем этого фильма оказался гэбэшный полковник, который вместе со специальной группой тайно записывает на магнитофон все частные разговоры артиста и, якобы вопреки партийному начальству, заботливо оберегает его от корыстолюбивого прохиндея антрепренёра, который имеет еврейское имя-отчество и почти карикатурную внешность. Авторы кино попытались прославить заботливость КГБ и убедить зрителей в том, что, как личность и поэт, гениальный Высоцкий ничего особенного из себя не представлял, был обычным алкоголиком и наркоманом, хотя и стал одним из многих модных и популярных артистов.