Выстрел у горы Машук

               

      Год его рождения – 1814-й – был звездным для  России, сокрушившей дерзкого  Наполеона. Москва, где в дворянской семье среднего достатка появился на свет Михаил Юрьевич, ликовала, празднуя великую победу.
      Отец Лермонтова Юрий Петрович, потомок шотландских дворян, капитан в отставке и мать Мария Михайловна  были бесконечно рады Победе и  рождению своего первенца. Не меньше радовалась  и  бабушка Арсеньева Елизавета Алексеевна (в девичестве Столыпина), сорокалетняя, рано овдовевшая красавица, оказавшая  благотворное влияние на жизнь любимого внука.
      Через шесть месяцев после его рождения, Елизавета Алексеевна вместе с дочерью, зятем и маленьким Мишей переехала в свое имение  Тарханы Пензенской губернии. Здесь скоропостижно, в возрасте 21 года, скончалась от чахотки ее дочь, мать Лермонтова,  а отец его уехал в свое имение Кропотково Тульской  губ. и умер в одиночестве, не дожив до 45 лет
       В Тарханах Лермонтов жил около 13 лет, окруженный полюбившемся  ему привольем степей средней России. Тут общался с крестьянскими детьми. Рос чутким, любознательным и в то же время болезненным ребенком. Говорить начал  рано, а ходить – лишь с четырехлетнего возраста. Был впечатлительным, плакал, узнав  о порке подневольных крестьян. Самыми любимыми  для него тогда были бабушка и крепостная крестьянка Лукерья Шубина, его кормилица и нянька, которая, можно сказать, с трехлетнего возраста Миши, заменила ему мать. С ней мальчику было интересно. Бывало, она скажет какое-нибудь слово, он тут же подберет к нему рифму. «Какой умница!»- восхищалась добрая няня. Такое увлечение рифмованием способствовало его довольно раннему приобщению к поэтическому творчеству. С 12 лет стал сочинять стихи, к 16 годам написал три поэмы, две драмы и около 80 стихотворений.
    Бабушка Арсеньева не жалела средств для воспитания и образования внука, в котором души не чаяла, трижды возила его для оздоровления на Кавказ, и мальчик на всю жизнь полюбил этот живописный край:
                Тебе, Кавказ, суровый царь земли,
                Я посвящаю снова стих небрежный.
                Как сына ты его благослови
                И осени вершиной белоснежной.
      Именно на Кавказе происходят события в таких шедеврах Лермонтова как «Мцыри», «Демон», «Герой нашего времени», многих стихах.
      Благодаря бабушке, Михаил Юрьевич окончил благородный пансион при Московском университете, затем два года учился в университете и, наконец, окончил школу гвардейских прапорщиков в Петербурге.
      Самым памятным событием в молодости поэта  было восстание декабристов 14 декабря 1825 года, когда на престол взошел император Николай I, царствовавший около 30 лет. Он жестоко подавил восстание.  В то время Лермонтову  исполнилось 11 лет. Он уже  хорошо понимал, что против  мерзкого царизма восстали самые честные и благородные люди России, искренне симпатизировал  им до конца своих дней.
     Второе событие, оставившее глубокий след в душе поэта, произошло  в январе  1837 года:   в дуэли с французом Дантесом   был смертельно ранен  Пушкин и через два дня  скончался.
Лермонтову  тогда исполнилось 23 года. Он плакал и негодовал, понимая, что руку авантюриста Дантеса, позорившего Пушкина  наглым ухаживанием за его женой Натальей, направляли придворные сановники, не любившие  поэта за его вольнолюбивые сочинения.
       Под влиянием скорби и гнева Михаил Юрьевич  написал свое знаменитое,   смелое,  ставшее известным всей России, стихотворение «Смерть поэта», в котором клеймил виновников гибели поэта, жадною толпой стоящих у трона, предвещал им неизбежную расплату: «Тогда напрасно вы прибегнете к злословью, Оно вам не поможет вновь, И вы не смоете всей вашей черной кровью Поэта праведную кровь!»
      В николаевской России это был  период наивысшего  расцвета абсолютной монархии  в ее военно-бюрократической форме. За непослушание или проявленное недовольство режимом чиновников сажали на гауптвахту, студентов отдавали в солдаты, солдат пропускали «сквозь срой», жестоко, иногда до смерти, избивая розгами
      Лермонтов тоже не избежал наказания. За дерзкое, опасное для власть имущих стихотворение и другие «крамолные» сочинения, поэта сослали  на Кавказ в действующую армию. Однако благодаря ходатайству бабушки, его со временем перевели в Петербург, где он служил два года и надеялся прослужить до желанной отставки. Не удалось.
      В 1840 году Лермонтова вторично сослали на Кавказ. Поводом послужила его дуэль с сыном французского посланника Брантом, которая окончилась безрезультатно (в то время дуэли в России были запрещены). Николай I, шеф жандармов Бенкендорф, министр иностранных дел граф Нессельроде и другие  придворные вельможи, преследовавшие раньше Пушкина, ставшие подстрекателями и организаторами его убийства, теперь планировали таким же образом избавиться от Лермонтова, послав под пули чеченцев. По предписанию Николая I Лермонтова перевели в Тенгинский полк, который в то время вел  кровопролитные бои с  чеченцам, и без промедления прикомандировали к отряду генерала  Галафеева,  сражавшемся на левом фланге  «Кавказской линии», одной из самых опасных в Чечне. В жестоких боях отважные горцы, под предводительством Шамиля, надвинув на глаза папахи, внезапно врывались  в русские ряды, ловко орудуя саблями, кинжалами и после кровавой резни так же внезапно исчезали.
          Один из таких боев Лермонтов описал в стихотворении «Валерик » по названию реки, где разыгралась кровавая схватка. «И два часа в струях потока Бой длился. Резались жестоко. Как звери, молча, с грудью грудь». Лермонтов командовал отрядом  из 40 человек, проявил незаурядную смелость и был представлен командованием к награде  орденом и золотым оружием, но Николай I сказал – «Нет!» Однако милостиво разрешил храброму офицеру двухмесячный отпуск
     По приезде поэта в Петербург, где его с радостью встречала бабушка,  в «Отечественных записках» вышла  статья Белинского, посвященная  творчеству Лермонтова, в которой критик писал: «Мы узнаем в Лермонтове поэта русского, народного, в высшем и благороднейшем значении этого слова», Великий критик восхищался  незаурядным мастерством поэта.  О поэме «Мцыри» он писал: «Можно сказать без преувеличения, что поэт брал цветы у радуги, лучи у солнца, блеск у молнии, грохот у громов,  что вся природа несла и подавала ему материалы, когда писал поэму». Высоко оценил Белинский также прозу Лермонтова, считал, что роман «Герой нашего времени», как один из шедевров мировой литературы, будет жить, пока живет русский язык. 
      Произведения Лермонтова раскупались нарасхват. Слава поэта была в зените. О нем говорили,  писали, его стихи везде декламировали. Время отпуска  проходило быстро. Михаил Юрьевич встречался с писателями, посещал  дома добрых знакомых, балы, куда нередко  приходил в офицерской форме, с саблей на боку, придававшими ему солидность. Был он небольшой ростом, широкоплечий, ходил «косолапо», прихрамывал, отличался ловкостью, быстротой,   темные глаза его редко выражали радость, чаще - грусть, иногда гнев. Худощавое, широколобое, немного скуластое лицо с тонкими аккуратными усиками под небольшим носом привлекало одухотворенностью. Он мог быть резким и насмешливым к людям, которым не симпатизировал, к друзьям же относился  с душевной чуткостью.
       Друзья  везде ему  были рады, женщины в общественных местах окружали поэта, восхищались его остроумием и юмором, просили на память его стихи
       Лермонтов считался новатором. Стихи его исполненные свежестью, новизной, звучали неведомой раньше энергией и страстью. Острием своим они были направлены против тупых бездушных  угнетателей, роскошествующих за счет бедствующих тружеников: «О, как мне
хочется смутить веселость их И дерзко бросить им в глаза железный стих, Облитый горечью и злостью».
      По свидетельству современников Михаил Юрьевич был одним самых образованных и умнейших людей своего времени, владел французским, немецким и английским языками, хорошо рисовал, играл на скрипке и фортепьяно, быстро решал сложные математические задачи.
       Популярность и слава Лермонтова  в Петербурге и далеко за его пределами раздражали шефа жандармов Бенкендорфа, министра внутренних дел Чернышева, министра иностранных дел Нессельроде и других вельмож, установивших за ним негласный надзор.  Они считали, что время отпуска мятежного сочинителя чрезмерно затянулось, и торопили его отбыть в полк, надеясь, что на этот раз пули его не минуют.
         Лермонтов  выехал на Кавказ вместе со своим родственником  Алексеем Столыпиным.
                Прощай немытая Россия,
                Страна рабов, страна господ,
                И вы, мундиры голубые.
                И ты, послушный им народ.
             Был сырой запоздалый апрель, дороги развезло, в некоторых местах разлились реки. Лошади, тащили  тележку через грязь, воду, выбивались из сил. Наконец с трудом добрались до  солнечного Кавказа.
     Начальство требовало, чтобы  поручик Лермонтов без промедления отправлялся  в действующий против горцев отряд, который находился в Дагестане. Самочувствие у Михаила Юрьевича было неважное, он чувствовал  сильное  недомогание и по предписанию врачей   остановился в г. Пятигорске для лечения минеральными  водами.  Поселился   вместе с Алексеем Столыпиным в небольшом домике на окраине города.
     На Кавказе опальный поэт надеялся  укрыться от «всевидящего глаза и от всеслышащих ушей»,  преследовавших его в Петербурге. Надежды не оправдались. Его не выпускали из поля зрения Бенкендорф, министр  Чернышев и сам Николай I. Более того, Бенкендорф  дал секретное распоряжение жандармскому подполковнику Кувшинникову выехать вслед за Лермонтовым  и вести неустанное наблюдение за опасным для престола поэтом, как бы тот не  сотворил чего-нибудь крамольного, вроде бунта, мятежа  или даже революции -  ни больше, ни меньше(!). Были здесь и злобные недруги поэта из придворной   знати, отдыхавшей на водах. Они  распускали провокационные сплетни о нем,   искали случая натравить кого-нибудь на него, устроить дуэль. Предложили молодому офицеру Лисаневичу   наказать  Лермонтова якобы за то, что тот дурно отзывался о нем и его семье. Лисаневич ответил:
- У меня рука не поднимется на  человека, ставшего гордостью и
славой России.
     Тогда подстрекатели нашли Николая Мартынова, майора в отставке, человека недалекого, обидчивого, пописывавшего стишки и завидовавшего Лермонтову за его выдающийся  поэтический дар и всероссийскую славу. Они вместе учились в военной школе, вместе занимались  спортом.  Провокаторы часто напоминали Мартынову, что Лермонтов писал на него обидные эпиграммы, рисовал недружественные шаржи. От таких сообщений отставной майор приходил в бешенство и копил злобу на  Лермонтова.
       Однажды, встретив его на улице, придрался к нему и вызвал на дуэль. А будь он немного поумнее, то не стал бы прибегать к столь крайней мере, а ограничился бы   ответной   эпиграммой и на том поставил  бы примирительную точку. Но он был  злобен и неумолим – стреляться, только стреляться! Михаил Юрьевич принял вызов, но заявил секундантам, что  выстрелит в воздух.
     Дуэль состоялась 15 июля  1841 года в 5 часов вечера недалеко от Пятигорска, у подножия горы Машук. День был хмурый, над горами плыли  темные тучи. Наблюдать за схваткой пришло немало любопытных горожан. Секунданты Трубецкой, Глебов и Столыпин приехали  верхом, четвертый секундант Васильчиков и Мартынов - на беговых дрожках. На месте поединка не было, как  положено,  врача,  не было и экипажа для доставки пострадавшего в город.
      Условия дуэли, по требованию Мартынова, были жестокие – стреляться пистолетами крупного калибра, расстояние между барьерами минимальное,  предусматривалось произвести не по одному выстрелу, как  обычно, а по три, что значительно уменьшало шансы одному из пораженных противников выжить.
     Перед началом дуэли Лермонтов предложил Мартынову помириться, сказал, что ему и в голову не приходило чем-то обидеть его и что готов просить прощение. Мартынов отверг мирное предложение: «Стреляться! Только стреляться!». И поединок начался. Лермонтову выпало первому произвести выстрел, он  заявил, что не станет стрелять в Мартынова.
- У меня рука на тебя не поднимается, - сказал, отвел пистолет в
сторону и выстрелил ввоздух.
По правилам дуэли, на жест доброй воли противник  обязан  был
 ответить тем же, и не только правила этого требовали, но и кодекс чести.
-   У тебя не поднялась рука, а у меня поднимется, - зло произнес Мартынов и долго, будто наслаждаясь, целился. Секундант Столыпин не выдержал и крикнул:
- Стреляйте же, или я разведу вас!
И  надо было развести, надо было прекратить бессмысленную дуэль, спасти своего родственника, сохранить великого поэта для России. Не развел. Мартынов приблизился к Лермонтову и почти в упор выстрелил ему в сердце. Убитый наповал,  Михаил Юрьевич упал на сырую землю. В  это время, словно возмущаясь происшедшим злодеянием, природа разразилась ливнем, громом и молнией. Мартынов и секунданты ускакали в город. Остался лишь Сергей Столыпин. Под упругими струями ливня он сидел на земле, держа голову убитого на коленях. Поздно вечером труп  был доставлен в Пятигорск.
     Весть о гибели поэта быстро разошлась по городу.   У  домика, где лежал убитый, не смотря на поздний час, собралась большая толпа. Из домика слышались горькие рыдания слуги Лермонтова,  в толпе раздавались возмущенные возгласы тех, кто присутствовал при поединке:
- Мартынов не должен был стрелять в Лермонтова, который
попросил прощение и разрядил пистолет в небо.
- Мартынов  поступил бесчестно, подло!
- Это не дуэль, это гнусное убийство!
Фактически так и было. Более проницательные смотрели дальше, хорошо понимая, что  великого русского поэта убил мерзкий царизм руками негодяя Мартынова. Пятигорск наводнили жандармы, опасаясь  массовых волнений.
       Несчастная  Елизавета Алексеевна, узнав о гибели внука, словно парализованная, упала в кресло. До конца дней своих несчастная бабушка пребывал в трауре. Еще в молодые годы она потеряла мужа, потом из жизни ушла ее юная дочь, и вот теперь убили   ее единственное утешение в жизни, ее обожаемого внука, не дожившего  до полных 27 лет. Неутешная скорбь  мучила ее до самой  смерти.
        Придворные круги и Николай I восприняли весть о гибели Лермонтова с удовлетворением, даже с радостью и строго запретили упоминать о смерти поэта в прессе,  и вообще упоминать его имя. Белинский  и все, знавшие и любившие  поэта,  глубоко переживали тяжелую  утрату.  «Мы, -писал Белинский,-  –лишились в Лермонтове поэта, который, по содержанию, шагнул бы дальше Пушкина». Доброе слово сказал и  другой великий  критик -  Николай  Добролюбов: «Поэзия Лермонтова  особенно по душе мне. Мне не только нравятся его стихотворения, но я сочувствую ему, я разделяю его убеждения».
      Добролюбов, как и Лермонтов,  очень рано ушел из жизни – умер от туберкулеза в возрасте 26 лет. Некоторые знатоки литературы предполагают, что эти гениальные юноши, доживи  они  хотя бы  до 50-летнего возраста, не имели бы себе равных в мировой литературе – Добролюбов на поприще критики, Лермонтов на  поприще поэзии.
        Внеся новую, свежую струю в русскую литературу и  общественную жизнь, произведения  Михаила Юрьевича способствовали освободительному движению в России, благотворно влияли на творчество Некрасова, Тургенева,  Достоевского, Л.Толстого, Чернышевского, Чехова, Блока, Есенина, Маяковского и  являются образцом для многих  современных литераторов. Ряд его произведений экранизировано, переложено на музыку. Именем Лермонтова названо село в Пензенской области (бывшие Тарханы), где прошло детство поэта, тут же создан мемориальный   Лермонтовский  музей, второй  - в Пятигорске, последнем пристанище поэта. Есть и  город Лермонтов (Ставропольский край).
       … Быстро  летит время, неумолимо погребая под своей толщей все несущественное, второстепенное. Имена многих  писателей, поэтов, давно забыты. Творения Лермонтова живут и здравствуют. Сегодня, как и прежде, они приносят читателям большое эстетическое удовольствие, как и прежде, зовут к активной деятельности, к свободе, к свету.
               
   

      
               
               
               
         
    
         
      
      
 
               
                .
               
      
    
    
 
   
       
               
               
     .