Боровинка

               
       В последние дни август 1980 года, желая оставить незабываемое впечатление о лете, радовал жителей Миллеровского района тихой, ясной и жаркой погодой. Охранник  местного государственно-колхозного объединения  «Большевик»  Славка Грубый обходил вверенный ему фруктовый сад. Молодой пёс породы Европейской овчарки плёлся следом, высунув язык. На финише периметра сада, на преодоление которого уходил целый час, Славка нырнул  под крону яблони Боровинка и вытер платком обильный пот со своего крупного, загоревшего лица.                Сорвав розовощёкое, слегка приплюснутое, яблоко с этого дерева, Славка раскинулся навзничь  на приствольной траве и откусил почти половину яблока, утоляя жажду. Крепкие зубы молодого мужчины оставили на мякоти плода  тесные, ровные и одинаковые отпечатки. Тонкий аромат Боровинки щекотал ноздри курносого парня. Взгляд его карих глаз из – под полуприкрытых тёмных ресниц был устремлён между прогалиной веток в голубое беспределье небес. «Отдыхай, Амур!» – скомандовал охранник  чёрно-рыжему псу, который тот час же лёг рядом, положив ушастую голову на правую ногу хозяина, изредка помаргивая  грустными глазами. «Послушаем, дружок, что творится на белом свете», - снова обратился Славка к Амуру, включая транзистор. Плавно кружась под транзисторную музыку, медленно опустился на рыжую Славкину голову листик яблони, чуть тронутый желтизной. Пропищал сигнал радиостанции. Диктор радио начал знакомить слушателей с последними новостями: об успехах на космической орбите, о достижениях советских спортсменов на Московской олимпиаде, о преждевременной смерти Владимира Высоцкого. Не веря своим ушам, Вячеслав приник к «Ригонде». Да, его любимый поэт ушёл внезапно из жизни. Славе припомнились строчка из Высоцкого  о поэтах: «а нынешние, как-то проскочили». Ненадолго!  Жаль… Это известие огорчило  Славика, лицо стало хмурым, затрепетали чаще обычного ресницы. Он выключил радиоприёмник и поспешил в «палати» - сарай, где в зимнее время хранились ядохимикаты и минеральные удобрения для  фруктовых деревьев.
    Напарник Славки – пенсионер с трехлетним стажем, бывший агроном, оказался мужчиной плотного телосложения, среднего роста.  Толстяк уминал свежий гороховый суп на говяжьем бульоне. Благородных кровей  лицо его выражало спокойствие и удовлетворение.  Майка мужчины, не первой свежести, почти скрывала волосатую грудную клетку.  На грубо сколоченном  столе, кроме хлеба и нарезанных огурцов, подрагивала начатая бутылка  «экстры». Гранённый стеклянный стакан благоухал водкой. У босых ног пожилого охранника грызла кость чёрная немецкая овчарка Пальма.
   Сообщение Славки Василий Михайлович воспринял равнодушно, пробурчав: «Царство ему небесное, надо помянуть». Он разлил содержимое бутылки, помянули раба божьего Владимира. Славик рассказал напарнику, кто такой Высоцкий и чем он знаменит, хотя не нашёл официального признания у руководителей Советского Союза. Потом Славка постирал своё хэбэ-гимнастёрку и брюки, сохранившиеся после  срочной службы в рядах Советской Армии. После демобилизации он успел поработать на заводе, закончить два курса университета и жениться. Он ухитрился совмещать работу с учёбой на вечернем отделении филфака университета.  Полгода было особенно трудно: он работал на третьей смене(с 23 до 7 утра)  на испытательной станции завода, к девяти часам спешил в школу преподавать русский язык и литературу, а к 17 часам - в университет. Потом ушёл с завода и три года проработал в школе. Работа на заводе и в школе не приносили ни материального, ни морального удовлетворения. Дети - дочь и сын – требовали достатка.  Славка вместе с женой Аней зарабатывали 300 советских рублей на четверых. Знакомые Славки в  разговорах  хвалились заработками  на охране садов: за три месяца получали по тонне яблок и реализовывали потом их в северных регионах  Союза. Говорили, что будут туда ездить, пока будут цвести сады.
Славик договорился  с Василием Михайловичем о поездке «на сады», купил две овчарки, приготовил газовую плиту, заправил баллон газом, купил два договора, племянник снабдил его охотничьей  двухстволкой и патронами. Овчарок пришлось до отъезда целую неделю держать на балконе. Наконец приехала за нами машина, в которую погрузили свой скарб шестеро охранников, плюс шесть собак.            
С напарником Славке не повезло. Ребята – коллеги по нынешней службе в других садах – уже второй раз собирались отправлять в Ростов машины с «левыми» яблоками, а он не сумел, не смог это организовать: напарник не хотел один оставаться на «хозяйстве», ехать с грузом яблок тоже не соглашался.
Удручённый этими размышлениями, очередной раз шёл Славик с Амуром обычной дозорной тропой. Как только он вышел на грунтовую дорогу, с ним поровнялись «жигули». Сидевший за рулём молодой мужчина, явно старался завязать с ним разговор. Слово-послову, шутки – прибаутки, что по чём, кто есть кто. Из беседы выяснилось, что есть желающие по реализации яблок. «Твой товар, - подытожил разговор мужчина,- наш транспорт и реализация». Договорились встретиться здесь же и в это время завтра. Обрадованный таким поворотом дела, Славка заспешил к бригаде сборщиков яблок, чтобы договориться с ними о помощи. Решили завтра с восходом солнца собрать 50 ящиков отборной Боровинки. Ночь пролетела быстро. Славка успел выкурить только четыре сигареты «Прима», да соснуть часок, прислонившись к бодрствующему Амуру. Как только рассвело, он пошёл будить своих помощников. Ящики-тару под яблоки - он ночью разнёс по площади участка, где наметил собирать  Боровинку.
Ребята живо собрались и все 10 человек приступили к работе. До завтрака они успели заколотить крышки ящиков и снести груз в указанное Славкой место. Поблагодарив ребят и пообещав не остаться в долгу, Славик, не спеша, побрёл в свою сторожку. Проводив напарника на дежурство, он подкрепился яичницей, выпил чай, заваренный мелиссой, взял со стола, купленную вчера на почте, газету и прилёг на койку отдохнуть. Пробежав взглядом по странице, он натолкнулся на на информацию о ценах на рынках Ростова. Яблоки «шли» по рублю за килограмм. «По 500 рублей на брата должно получиться,»-подсчитал он, имея в виду  предстоящую сделку.
Газета выпала из его рук, он спал, запрокинув голову и приоткрыв толстые  губы. На широком лбу образовались две складочки. В ямочке на подбородке затаилась капелька пота. У открытой двери дремал пёс.
В назначенное время Славик был в условленном  месте. Покупатель на грузовике подъехал через 5 минут. Договорились о цене. Гарантом честного расчёта после продажи явился паспорт оптовика, который он, нехотя, вручил Славику. Приехавшие с покупателем мужчины шутя справились с погрузкой ящиков с яблоками. «Жди меня через неделю,- прощаясь, пообещал Сергей (так по паспорту именовался этот покупатель-продавец.)-Что тебе привезти, как гостинец?»-добавил он, взбираясь по подножке в кабину. «Привези с десяток пачек «Примы»- ответил Славик. Двеца кабины захлопнулась, загудел мотор, машина выехала на дорогу и скрылась за поворотом. Утомлённый хлопотами, дымя сигаретой, Славка медленно шёл по, залитому лунным светом, саду к своему «теремку»…
   Неделя тянулась необыкновенно долго. Но вот, наконец, и её последний день кончается, а Сергей что-то не возвратился. Не приехал он и через две, и через три недели. В конце сентября, греясь у костра в опустевшем саду, Славка достал и кармана гимнастёрки пачку сигарет и наткнулся на паспорт «Сергея». Прикурив «приму», он скомкал  паспорт и бросил его в костёр. Пламя лизнуло твердый комок бумаги, он начал расправляться, расслаиваться, словно ветерок  захотел полистать охваченные огнём страницы. Через минуту «липа» превратилась в пепел.