Домой, в Советский Союз! часть 3

 Глава 3

   И всё же, как здорово, когда на диком берегу реки, в полумраке надвигавшейся ночи, вокруг костра собираются сплошь твои ровесники. Люди, которые знают друг друга с  самого детства. Более того, мы воспитывались одними и теми же учителями, одной и той же улицей, жили в одном и том же времени. У нас были одинаковые учебники, книги, кинофильмы. Отчасти мы и мыслили примерно в одном и том же векторе. Невзирая на то, что последние тридцать лет, каждый из нас жил по-своему, в разных районах, городах или странах; невзирая на то, что мы успели расслоиться по разным социальным группам... Тем не менее, нам удалось сохранить тот самый внутренний потенциал, который и был изначально заложен в нас в школьные годы. Потому и легко нам было нынче общаться, находить общий язык, какие-то понятные всем темы для разговора.
   А ещё, в той или иной степени, мы были готовы прийти друг другу на выручку. За десять школьных лет мы отчасти стали родственниками, единой семьёй, взрослыми детьми, покинувшими один и тот же отчий дом. При этом каждый из нас на протяжении всей своей жизни сохранил любовь и душевную теплоту ко всем его прежним обитателям.
   В некотором роде я и сам, отправляясь на сегодняшнее торжество, сохранял в своей душе определённую надежду на то, что найду здесь, как минимум, товарищескую поддержку. И если ребята не помогут мне каким-то конкретным действием, то, по крайней мере, дадут некий дельный совет или просто посочувствуют. Ведь, помниться и я, в своё время помог кое-кому из одноклассников с трудоустройством, оказывал некоторую посильную материальную помощь.
   В общем, эту самую поддержку, я в этот вечер всё-таки получил.
Ближе к полуночи, когда у костра остались лишь самые стойкие, ко мне подсел всё тот же Фофан. Он дружески похлопал меня по плечу: «Не отчаивайся. Через недельку набери мой номер. Что-нибудь придумаем...»
   И это при том, что я вообще ни о чём его не просил...
   В принципе, я не услышал от Игоря никакой конкретики. И, тем не менее, на душе моей как будто бы полегчало.
   Меж тем, под рюмочку и тихие гитарные переборы, вокруг костра вновь завязался разговор с лёгким присутствием неких ностальгических настроений по поводу безвозвратно утраченной юношеской поры.
   – Помните, как, начиная с восьмого класса, мы каждое лето ходили всем классом в походы?.. – после случайно зависшей паузы вдруг заговорил Сашка Каржановский. – …Вот, так же как и сейчас сидели у костра, пели до утра песни, пекли картошку. Нам было весело и без какого-то там алкоголя... Мы пьянели от ощущения нашей молодости. Получали неизгладимые впечатления от безбрежной речной глади, ночного звёздного неба, той свободы, которая нас в то время окружала.
   – Мы были вместе не только в походах... – поддержала Сашку Светка. – …Мы, помниться, и на дни рождения приглашались едва ли не всем классом. Каждый вечер собирались на территории соседнего детского сада. А наши школьные дискотеки!..
   – Действительно, мы были всегда вместе... – разговор поддержал Олег Кучеров. – …В разговорах со своим сыном я частенько интересуюсь, чем он занимается, узнаю как у него дела в школе... Мой оболтус учиться в девятом классе. У них каждый за себя. Закончились уроки и все по домам к своим компьютерам. Никаких тебе встреч, дискотек, походов и прочего. Всё общение исключительно через соцсети.
   – Теперь иные времена... – тяжело вздохнул Женька. – …Нынче через соцсети общаются не только дети, но и взрослые. Сейчас, как никогда актуально правило: время – деньги. Если б вы только знали, каких трудов мне стоило вырваться вот на эту самую встречу.
   – Ты, Жека, отчасти прав... – в разговор вступил Андрей Зайцев. – …Если бы наши дети жили во времена социализма, у них наверняка были совершенно иные интересы, увлечения, жизненные смыслы. Но, увы... Та реальность нами потеряна уже безвозвратно.
   – Позвольте возразить... – данную тему с удовольствием поддержал Вовка Ярошевский. – …Вы напрасно думаете о том, что нам не под силу вернуться в  социалистическое прошлое, в ту самую эпоху, в которой и прошли наши школьные годы. Причём, это вовсе не фантастика, не какая-либо симуляция или музейная экспозиция. Я запросто могу перенести вас в иную эпоху, где вы в полной мере сможете вновь ощутить те самые впечатления и чувства, которые мы пронесли через всю вашу жизнь и которые уже считаете безвозвратно канувшими в небытие.
   – Володя, что ты имеешь в виду?.. – на полуслове оборвала его Светлана Иванова. – …Расскажи поподробнее.
   – Да, ведь я ещё в прошлом году вам рассказывал... – с явным недовольством ответил ей Ярошевский. – …Причём, в самых мельчайших подробностях.
   – Вовочка, ведь ты прекрасно знаешь о том, что из Австрии я вернулась лишь в этом году. Потому и не могла услышать данное повествование... – не унималась Светка. Немного приподняв и без того короткую юбку, тем самым обнажив загорелые бёдра, Иванова соблазнительно провела по ним своей элегантной ладошкой. – …Пожалуйста, повтори его лично для меня.
   – Ну, хорошо... – смущённый Вовчик всё же сдался. – …Если в двух словах, то я предлагаю вам приобрести двухнедельный тур в Советский Союз. Стоимость путёвки вдвое меньше чем в ту же самую Турцию или Таиланд. Зато впечатлений и пищи для размышлений вы получите значительно больше. За две недели вы совершите порядка двенадцати экскурсий...
   – Что-то мне ни разу не приходилось слышать о подобных путешествиях... – с определённым сомнением покачал головой Сашка Каржановский.
   – Ты, наверное, хотел сказать, что ни разу не видел подобной рекламы?.. – усмехнулся в ответ Ярошевский. – …Так оно и есть. Мы в рекламе вовсе не нуждаемся. У нас и без того, все путёвки расписаны на пару лет вперёд. Желающих в разы больше, нежели экскурсионных мест, которые мы можем обеспечить. Восемь групп в месяц, по двадцать человек в каждой. Лишь благодаря мне, вы имеете уникальную возможность попасть в тот мир без каких-либо очередей и долгих ожиданий.
   – А-а!.. Кажется, я начинаю догадываться, в чём смысл твоих экскурсий... – сообразил Илья Мельник. Обращаясь к своей супруге, он продолжил. – …Ирина, помнишь, как мы однажды путешествовали по Золотому кольцу России?.. Как в одном из городков, сохранившем свой неповторимый, первозданный вид, для туристов проводили всевозможные славянские костюмированные праздники...
   – Нечто подобное я видел в Египте... – Мельника поддержал Женька Малюта. – …Возле одной из египетских пирамид было организованно грандиозная реконструкция похорон фараона...
   – Нет, нет и ещё раз нет!.. – едва ли не заорал в ответ Ярошевский. – …Никаких реконструкций, костюмированных праздников и прочей симуляции. Вы погрузитесь в реальный социалистический мир, в котором живут, работают и отдыхают десятки тысяч людей. Всё там будет абсолютно натуральным.
   – Вовка прав... – за Ярошевского поспешил вступиться Васька Бессонов. – …Год назад я там был. Впечатления просто обалденные!.. Уверяю вас, вы вовсе не пожалеете, если воспользуетесь предложением Владимира.
   – Какие впечатления?.. Какие, на хрен, обалденные?.. – тотчас подал свой голос Костя Усталов. – …Не поверите, но точно так же, как и Васёк, я сдуру повёлся на Вовкины уговоры, отправившись в мир «совка»...
   – Ну, слава Богу. Выходит, не все из нас, ещё успели сойти с ума... – поддержал Усталова Лохновский, на время отложивший в сторону гитару. – …А то, слушая байки Бессона, я, признаться, прибываю в полном оху... Ой!.. Прошу прощения у дам...
   Благо, нашёлся хоть кто-то, сумевший вернуть меня в реальность. Ведь мы кое-как вырвались из эпохи грёбаного застоя, разогнав тоталитарный режим, навязанный нам коммуняками. Ребята, вы чё?.. Совсем что ли подзабыли, как нас гоняли лишь за то, что мы слушали «Kiss»; «Led Zeppelin»; «Rainbow». Нам всё запрещали, нас лишали свободы и права голоса.
   – Действительно, мы были полностью закрыты от внешнего мира, нас никуда не выпускали... – возмутилась и Прыгунова. – …На всю страну, одни засранные Сочи. Ни вам Египта, ни Турции...
   – В космос летали, содержали огромную армию, на весь мир показуху устраивали... – тут и Иванова не упустила шанса вставить своё слово. – …А нормально одеться было вовсе не во что. Ведь тот ширпотреб, что висел в магазинах, не каждая бы колхозница на себя одела.
   – Вот и я том же... – вновь заговорил Лохновский. – …Как бараны, ходили строем: что в школе, что на демонстрациях.
   – Уж и не знаю, как вы, ребята... А вот я с превеликим удовольствием отправился бы сейчас на первомайский парад... – в слащавой улыбке вдруг расплылся Каржановский. – …Помните, как мы пристраивались к колонне какого-нибудь предприятия и шли вместе с ней до самого центра?.. Как задорно кричали «ура», отвечая на каждый призыв...
   – Ну... Тут у каждого своё мнение... – недовольно поёжился Ярошевский. – …Мне отчего-то показалось, будто бы именно тебе, Костя, прошлогодняя поездка в наибольшей степени пришлась по вкусу. Быть может, на тебя каким-то образом повлиял Мухин?.. Тот самый идиот, неоднократно прорывавшийся в твой гостиничный номер.
   – Костя, позволь узнать, что ты имел в виду под словом «совок»? – чуть перебив Владимира, к Усталову вдруг обратился, молчавший до сего момента Фофан.
   – Совок – это тот долбаный строй, в котором мы когда-то жили и который лет двадцать тому назад благополучно канул в небытие... – принялся объяснять Усталов. – …Я имел в виду ту долбаную уравниловку, с пустыми прилавками и железным занавесом, когда наши родители жили словно скот, как последнее быдло...
   – Костян, но ведь именно этот самый «совок» и воспитал тебя как спортсмена... – усмехнулся в ответ Феофалов. – …При этом, так называемом «режиме», каждый из нас получил не самое худшее бесплатное среднее и высшее образование. Вспомните, как летом, каждый из нас ездили в пионерлагеря.
   Эх, Костя, Костя... Я отлично помню тот телевизионный репортаж с юношеского чемпионата Европы по борьбе из Афин. И твою скупую мужскую слезу, когда диктор объявил на английском, дескать, чемпионом Европы в лёгком весе стал Константин Усталов, Советский Союз. Костя, ты только вслушайся: «Советский Союз»! Какое величие! Ох, как я был тогда горд не только за тебя, своего одноклассника, но и за всю нашу великую страну. А теперь, спустя двадцать пять лет, ты вдруг заговорил о каком-то там «совке»?..
   Признаться, я уж успел предположить, что именно сейчас мы вновь скатимся в нудные и бесконечные политические споры о превосходстве той или иной политической системы, которыми порой заканчивались наши ежегодные посиделки у костра. В такие моменты мы, как правило, спорили до хрипоты, на грани откровенного мордобоя, расходились едва ли не врагами... Впрочем, уже на следующий день, немного протрезвев и припомнив подробности вчерашнего спора, каждый из нас спешил позвонить оппоненту с искренними извинениями. Однако на сей раз всё закончилось довольно-таки мирно. Заядлый спорщик Лохновский отчего-то взял в руки гитару и принялся наигрывать какую-то старую мелодию. Да, и Усталов потупив взор, уставился куда-то вниз, себе под ноги.
   – Это я так... Скорее сгоряча... – словно извиняясь, пробурчал Костя. – …Как-то обидно мне стало... Обидно за то, что не так я изначально планировал прожить свою жизнь. Если честно, то та прошлогодняя поездка заставила меня о многом задуматься, вспомнить молодость, ребят по команде... Вспомнил я и тренера, который чего-то там напортачил со своими «договорными схватками»... Таких, сука, делов наворотил... Я и сам не заметил, как из всеми любимого и обожаемого чемпиона, вдруг превратился в заурядного и всеми забытого неудачника. Эх!.. Да, чего уж тут говорить... – махнул рукой бывший призёр Европы.
   – Усталов, хорош тоску нагонять... – Светка протянула Косте стакан. – …Давай-ка мы лучше выпьем с тобой на брудершафт. Так, как это обычно делают в Австрии.
   – С поцелуем? – поспешил уточнить Костя.
   – Ага, прям взасос... – усмехнулась в ответ Иванова. – …Когда ты по Европам разъезжал, крутые тряпки в Союз привозил – в мою сторону, помниться, вовсе не смотрел. А тут, сразу «с поцелуями» лезешь...

   После того, как Усталов нелестно отозвался о своей прошлогодней поездке в «СССР», а так же выволочки, устроенной ему Фофаном, интерес к Ярошевскому несколько поиссяк. Возобновился он примерно через час, когда Вовка в качестве закуски выложил на  импровизированный столик копчёно-колбасную нарезку.
   – Угощайтесь, ребята!.. – предложил он нам, своим бывшим одноклассникам. – …Хотелось бы узнать ваше мнение по поводу данных деликатесов.
Каждый взял по кусочку.
   – Очень вкусно! – причмокнул Каржановский.
   – Знакомый вкус, очень знакомый... Вот только не припомнить, где ранее я мог это пробовать... – Сашку тотчас поддержала Иванова, не преминув напомнить о своём недавнем зарубежье. – …Очень похоже на Сальсиччиа, или Сопрессата... В общем, что-то итальянское.
   – Нет-нет. Это скорее Мортаделла... – будто припоминая что-то, задумчиво произнёс Лёва. – …Действительно, очень знакомый вкус и в то же время что-то неизвестное.
   Колбаса и в правду была великолепной. Даже я, не особенно искушённый в гастрономических изысках, сумел в полной мере оценить её неповторимый аромат и особое качество. По мне, так на изготовление подобного блюда, были способны лишь немецкие или швейцарские кулинары.
Меж тем, все мы ошиблись, о чём и поспешил сообщить нам Владимир.
   – Друзья, вы только что отведали два сорта колбасы. «Столичную» и «Белорусскую». Для Советского Союза весьма популярные сорта… – хитро усмехнулся Ярошевский. – …Предложенная вам нарезка изготовлена по тем же самым стандартам. Всё новое – хорошо забытое старое.
   – Не гони... – презрительно усмехнулась Светка. – …Я что ж, по-вашему, вовсе не разбираюсь в «колбасных обрезках»? Говорю вам, это что-то из итальянской гастрономии.
   – А вы на этикетку гляньте... – лукаво подмигнул Ярошевский.
Каржановский тотчас поднял со столика обёртку и зачитал вслух то, что на ней значилось.
   – Колбаса «Столичная». Высший сорт. ГОСТ 23670-79.
   – Ну, точно!.. – хлопнул себя по лбу Илья Мельник. – …Вы тут импортные сорта принялись перебирать: итальянская, не итальянская... И я, как идиот, повёлся. Сижу и ломаю голову над одним единственным вопросом, откуда столь знакомый мне аромат, если я ни разу не выезжал за границу?.. А ведь он из детства, из моего детства!.. Периодически... Как правило, накануне праздников, отец приносил с работы точно такую же колбаску. Данные продуктовые наборы, кажется, назывались заказами.
   – Да-да. Именно под крупные коммунистические праздники, нам и позволяли отведать кое-какие деликатесы... – вновь провокационно усмехнулся Лохновский.
   – Знаешь, Мишаня... Гитарист ты, конечно же, от Бога. Однако во всём другом у тебя в голове полная каша... – на сей раз с Лохновским решил поспорить Серёга Дормачёв. – …Совсем недавно я прочёл весьма убойный аргумент в пользу нашего былого социалистического строя... Миша, будь другом, ответь мне на пару очень простых вопросов. Итак, первый из них. Скажи, во времена нашей юности можно было свободно купить мясо или ту же самую колбасу?
   – В магазине, если повезёт... Насколько я помню, колбаса всегда была в дефиците. Из мяса лишь кости. На рынке, приобрести то же мясо или колбасу, шансов было гораздо больше, но там и ценник, процентов на двадцать больший... – не особо задумавшись, ответил Михаил.
   – Однако купить её всё ж таки было возможно? – в настоятельной форме уточнил Серёга.
   – Можно, но не всегда... – нехотя согласился Лохновский.
   – А сейчас, можно ли купить в магазине мясо или колбасу?
   – Что за глупость? Едва ли не круглосуточно, в любом из магазинов тебя поджидает самый разнообразный ассортимент. От изобилия, прилавки ломятся… – с определённой гордостью кивнул головой Мишка.
   – Ну, и последний вопрос. Во времена нашей юности, при пустых-то прилавках, были голодающие?.. Были те, кто умирал от нехватки средств на еду?.. И есть ли таковые сейчас, когда магазины ломятся от изобилия?.. Вот тебе и ответы на все заданные ранее вопросы о преимуществах и недостатках социализма.
   – Когда Серёга спрашивал у Мишки о голодающих... – усмехнувшись, заговорил Илья Мельник. – …Я отчего-то вспомнил, как в детстве стал невольным свидетелем разговора матери с соседкой. Та рассказывала матери об одной семье, в которой муж был конченым пропойцей. Дескать, они так плохо жили, что на завтрак вместо масла намазывают на хлеб маргарин... Вспомнил и сам рассмеялся. Ведь мы сейчас под видом сливочного масла, сплошняком жрём всевозможные спреды. А эта биомасса, я вам как медик могу сказать, уж точно, намного вреднее советского маргарина.
   – Кстати, по поводу нынешнего изобилия и тех же самых спредов... – похоже, Ярошевский оказался сейчас на коне. – …В колбасу, которую вы только что пробовали, входят лишь натуральные ингредиенты. Говядина и свинина высшего сорта; яйца куриные; меланж; молоко коровье; соль; сахар-песок; орех мускатный, кардамон молотый. При этом никаких консервантов, целлюлозы, усилителей вкуса, красителей, каррагенов, растительных, животных и молочных белков или фосфатов, коих в нынешней колбасе тьма тьмущая.
   – Каков спрос, таковы и предложения... – Владимиру попытался возразить порядком захмелевший Андрей Зайцев. – …Если народ требует дешевизны, на рынке и появляются всякого рода спреды и прочие дешёвые суррогаты.
Если ж разобраться, то нынче можно сделать всё что угодно. Хоть экологически чистую колбасу, хоть натуральную, хоть по рецепту одна тысяча девятьсот пятого года. Главное, чтоб деньги были, и ваш каприз будет тотчас исполнен.
   – Вот тут ты, Андрюха, точно ошибаешься… – задорно ответил Андрею Вовка. – …Допустим, что некий комбинат (невзирая на цену) возьмётся изготовить классическую «Докторскую». Предположим, что найдут они нормальные яйца. Найдут мускатный орех с кардамоном. Тот, что не входит в состав функциональных смесей.
А мясо где взять?.. В России и Европе скотину сейчас кормят исключительно такими компонентами, которые по содержанию белка принципиально отличаются от «нормального» советского корма. Неплохое мясо можно купить лишь в Южной Америке. Однако доставить его охлаждённым не получится. А из замороженного мяса, на котором нынче работают не менее девяноста процентов мясоперерабатывающих предприятий «правильную» колбасу вовсе не сделать. Из замороженного мяса вообще ничего хорошего не приготовить. Тогда как в российских магазинах в подавляющем большинстве случаев под видом охлаждённого, продаётся дефростированное мясо. То есть, оттаявшее. Даже закупая мясосырьё у частников в живом виде, специалисты убеждаются в том, что в домашних хозяйствах скотину кормят всё теми же «современными» кормами, которые не слишком хорошо влияют на мясо. Вот... Примерно так.
    И вообще, ребята!.. Не упустите своего шанса вновь окунуться во времена нашей молодости. Вы вспомните вкус не только колбасы, но и настоящего мороженого, крестьянского масла, молока, творога, пельменей. Кроме того, приглашаю вас выпить настоящего разливного «Жигулёвского». Ни в каком ином месте вы этого кайфа, уж точно не испытаете...
   И вновь Ярошевскому никто не попытался возразить. Меж тем, каких-то пять-семь лет тому назад (я уж молчу о конце девяностых или начале «нулевых») достаточно было маломальской искры, чтоб моментально разгорелся пожар бескомпромиссной словесной рубки. Мы заводились буквально с пол-оборота. Причём, главными темами споров были вопросы  о том, что мы приобрели вместе с крушением Советской Империи. Речь, как вы, наверное, и сами успели понять, в основном шла об изобилии, о поездках за границу, о курсе доллара, тряпках, акциях и тому подобном. Если ж кто-то из «бюджетников» пытался возразить, вспомнить о низких зарплатах, протестах, войнах, нищих и бездомных, его тотчас затыкали более успешные предприниматели, акционеры и всевозможные учредители. Дескать, сами виноваты. Ну, а нынче «диким капитализмом», похоже, успели наесться все; по крайней мере, большая часть моих бывших одноклассников. Тем или иным образом, бесконечные кризисы и всевозможные «обвалы» успели коснуться каждого. Потому, наверное, мы и стали на редкость сговорчивы. А быть может, с возрастом пришла определённая сдержанность или каждый из нас вдруг смирился с тем, что имел. Как-то приспособились, успокоились и теперь опасались очередных потрясений. Чтоб там не говорили, а поколение, пережившее глобальные перемены, знает им истинную цену.
   Пусть и глубоко в душе, на уровне некоего подсознания, каждый из моих бывших одноклассников ныне понимал, что прежний режим, какими бы словами его не хаяли, а всё же был более ориентирован на обычного человека, был более гуманен по отношению к незащищённым словам населения. Что в преддверии неумолимо приближавшейся старости было нынче куда актуальнее всяких там свобод слова и права голоса.
   – Мужики, может, хватит вам о политике?.. – Светка Иванова подняла вверх бутылку. – …Не для этого трёпа мы нынче собрались. Давайте, в конце-то концов, веселиться...
   Невзирая на то, на моих наручных часах было далеко за полночь, именно с этого самого момента и начался наш праздник. Праздник от души, на всю катушку и без каких-либо стеснений. Потому как все здесь были более чем свои...



                (Продолжение следует)