Да уж, согласилась Ольга и полезла на третью полку

Ещё долго она ворочалась, всё вспоминая последние события своей жизни. Спать было жёстко, но за полгода, что она провела в следственном изоляторе, почти успела привыкнуть к отсутствию комфорта. Ночью ей приснился странный сон, где она была совсем свободна и счастлива. Под утро к ней во сне пришла баба Шура и пообещала, что что-нибудь придумает. Ольга так и не поняла, что она имела в виду. Ровно в семь утра конвоир стал стучать палкой по решёткам купе и кричать: «Подъём».

Утро опять началось с чифира, и у Ольги подступил комок тошноты к горлу. «Только не это», — подумала она и решила как-то пропустить этот удивительный тюремный обряд.

— Давай, слезай, будем чифирить, — сказала Зоя, радушно улыбаясь.

«Вот ёлы-палы, видать, это и будет мой самый страшный кошмар, под названием «чифир», — подумала девушка и всё же слезла с полки. И тут её осенило, что она может и не делать этих ужасных глотков, а просто притвориться, что глотает эту сомнительно-горькую жидкость.

После «хавчика» (то бишь завтрака), они снова запросили продолжения той истории, которую она начала им рассказывать с вечера. И Ольга продолжила рассказ, так как сама Зоя изъявила желание послушать продолжение.

Зоя была жёсткой женщиной с фигурой балерины, про неё можно сказать смело: «мал золотник, да дорог». Она шла второй ходкой и, наверное, уже и не могла жить иначе. Как и первая её судимость была за организацию проституции. Зоя не гнушалась таким заработком и после отсидки взялась за старое. Женщина оправдывала себя тем, что, по большому счёту, делала добро: приезжие девчонки, которые ехали в Москву за светлым будущим, как ни странно, шли работать путанами.

— Я их с улиц подбирала, давала крышу, работу, а главное безопасность, — оправдывалась Зоя. — Да я к ним как к родным относилась, а они мне нож в спину, вот так, дорогая, «не делай добра не получишь зла». — Ну да, ладно, речь сейчас не обо мне, у меня всё примитивно. А вот твоя история меня увлекла. Давай, рассказывай дальше, не испытывай моего терпения.

«Да уж, — подумала Ольга, — мне бы ваши проблемы». И решила всё же не испытывать их терпения.

— В этот день, когда хоронили бабу Шуру, как назло пошёл дождь. Парень, что стоял в стороне, наблюдая за похоронами, накрылся курткой и побежал к воротам на выход. Светка тут же вытащила трость, зажигалку и ещё пару личных вещей бабы Шуры обратно из гроба, которые могли бы пригодиться нам в нашей миссии. Дождь, конечно, ускорил процессию, и бабульку закопали за считанные минуты. В этот день мы опять набрались, как говорится, сам Бог велел. На поминках небольшое количество людей долго перемалывали кости тем отморозкам, что убили женщину, но только я и Светка знали, по ком бьют колокола.

А теперь немного о тех, которые решили, что баба Шура — отброс общества и ей не место среди живых людей. И теперь эти «борцы за чистоту» весьма довольны тем, что справились со старушкой. По крайней мере, эта была основная версия, что подвигла их на такую жестокость. Но на самом деле всё было довольно цинично и гнусно.