Ангел-хранитель гл. 25-30

***
- А теперь расскажи мне, кто ты такой и зачем явился сюда ко мне, - сказал Джуниор, застегивая свою дорогую щегольскую рубашку как было наполовину.
Блонди не спешил одеваться после того, что у них только что случилось, он дымил своей длинной сигаретой, вальяжно рассевшись прямо на столе и закинув ногу на ногу.
- Привет, Джуниор, рад знакомству. Я Блонди.
- Привет, Блонди. Какая неожиданная оригинальность.
- Неужели, правда? Какая плоская ирония.
- Не спеши зубоскалить. Таких, как ты, я за сто верст чую. Что ты здесь вынюхиваешь?
- Ничего, просто отдыхаю.
- От чего же?
- Я много работаю.
- А известно тебе, что я делаю с теми, кто работает там, где работаю я?
- Пожалуй, не то, что сделал сейчас?
- Нет, хотя одно другому не мешает. Так как будем решать? Твои предложения?
- Очень просто, Юни...
- Что за Юни, не смей так называть меня. Мне не нравится, ясно?
- Ясно. Так вот, все очень просто, Юни. Я уйду и спокойно займусь своими делами, а ты не будешь вставлять мне палки в колеса. Ничего сложного, правда?
- Вот это да... А ты кто вообще-то такой, чтобы сметь это предлагать мне?
- Пока что всего лишь обычный заезжий гастролер. Но коль скоро ты не услышишь меня - я стану твоим самым страшным кошмаром, пущу тебя по миру, а клубу твоему создам такую репутацию, что его сразу же с землей сровняют.
Джуниор подошел к нему и, взяв за подбородок, приблизил его лицо.
- Так-так-так. Какже это знакомо. И где же я, интересно, слышал такую же точно историю? - он внимательно вглядывался в черты его лица, даже зачесал непослушную, выбивающуюся челку ему за ухо. - Может, сам расскажешь ее мне, так сказать, из первых уст? А, Анджело? Что же произошло с твоей школой и ее директором?
Блонди нагло выдохнул дым прямо ему в лицо.
- Нет никакого Анджело. Он изнасилован, похищен и убит своим же директором - вот что случилось. Меня все это никак не касается, я лишь хотел отдохнуть, выпить, потанцевать, но ты все равно заставил меня напрячься. Я жду твоих предложений, Юни, - он затушил окурок в стакане, стоящем тут же на столе.
Джуниор погладил его по щеке, привел в порядок его разметавшиеся светлые волосы.
- Твои расклады таковы, Блонди. Люди, работающие здесь, работают здесь на меня. И я, пожалуй, мог бы позволить работать и тебе, но только лишь при условии твоего беспрекословного, безоговорочного, рабского подчинения мне. Это первый. Второй: ты сейчас же одеваешься и в течение десяти минут покидаешь мое заведение и никогда больше не объявляешься. Куда ты пойдешь и что будешь делать - меня не волнует, но как только я услышу о тебе хоть слово, хоть один намек на то, что речь именно о тебе, - я лично озабочусь тем, чтобы Блонди отправился вслед за Анджело. Я сам найду тебя, где бы ты не находился, и устраню тебя. Изнасилую, похищу и убью. Ясно?
Он поцеловал его поочредно в обе щеки и третий раз крепко в губы.
- Но мне, конечно, будет жаль, поверь. Ведь ты очень, очень горячий, даром что такой глупый.
- Ты грязно играешь, а? - сказал Блонди, обвив его торс своей цепкой стальной рукой и привлекая его к себе.
- Я предпочел бы сказать - не надеюсь выйти с чистыми руками, раз уж влезаю в дерьмо, - он почесал Блонди за ухом, и тот по-кошачьи прижмурился, наморщив курносый нос.
- Мне нравится твой стиль.
- А мне нравится твое тело. Оно будет ублажать меня, пока не остынет, - если завтра же ты не вернешься в это самое время, то я пойму, что ты выбрал второй вариант.
- Не торопи события, Юни, завтра будет завтра, - ответил Блонди, страстно целуя его в губы.
 
***
Блонди вернулся только под вечер, хотя Рево закрывался в шесть утра. Где его носило все это время, он не говорил, но в руках у него был увесистый конверт и новая газета.
- Блонди! Где ты был, мерзавец?! Я извелась, думала, что-то случилось!
Росс вскочила с роскошной кровати, на которой снова валаялась целая гора косметики, и схватила его так крепко, будто не верила, что он материален.
- Росс, ты делаешь мне больно.
- Извини.
- Нам нужно поговорить. Садись, - он отвел ее обратно и усадил на постель, сам устроившись рядом.
Росс еще ни разу не видела его настолько серьезным. Почему-то ей подумалось, что это выглядело бы комично, но на самом деле его собранность настораживала и настраивала на подозрительный лад.
- Росси, нам пора расстаться. Рано или поздно этот момент все равно бы наступил. Мы должны идти каждый своей дорогой, кажется, пару шагов по своей я уже сделал. Вот здесь, - он протянул ей свой конверт, - достаточно для первого залога и пары следующих оплат. Я нашел для тебя хорошую квартиру, вот эту, - он развернул газету и указал на какую-то заметку. - Это почти окраина, там никто не обратит на тебя внимания.  Надеюсь, тебе этого хватит, чтобы устроиться на первое время, пока не приведешь свои дела в порядок. Надеюсь, что этого хватит, чтобы хоть частично выразить ту благодарность, которую я испытываю за все, что ты сделала для меня, Росс.
Росс была настолько поражена, что даже ни разу не изменилась в лице, пока он говорил.
- Вот как... - едва прошептала она. - А теперь ты делаешь мне больно.
- Извини, ты должна понять.
- Я все понимаю. Но я не могу принять такие деньжища...
- Так и не бери их, передай сразу арендодателю. И выписывайся сейчас же из отеля, не тяни с этим. Мне пора идти.
Он крепко обнял подругу и поцеловал в щеку.
- Куда ты направляешься? - спросила Росс.
- В Рево.
- Блонди! Ты же обещал!
- Прости. У меня не так много вариантов, и этот - один из лучших.
- Твое решение, милый. Следи за собой, не создавай себе лишних проблем, ты ведь можешь... И спасибо, что прошел этот путь со мной вместе. С тобой все было светлее, Блонди.
Они снова обнялись.
- Запомни, Росс, как бы все не обернулось, я всегда буду где-то рядом, на расстоянии всего лишь одной твоей просьбы. Береги себя.
Он развернулся и вышел, не оглядываясь. У него еще было время зайти к молоденькому парню-администратору и ответить за все свои грязные намеки, которые он наделал еще при заселении. Он всегда был готов услужить тем, кто сослужил службу ему, ведь он умел быть благодарным.


Габи IV

***
Кертис был молодым и очень миловидным парнем с длинными на городской манер темными волосами, собранными на затылке в причудливый хвост.
- Что будешь пить?
- Что угодно, кроме дешевого портвейна, - ответил Габи, устроившись на высоком барном стуле.
- Бри, - усмехнулся Кертис, - она по-прежнему потчует своих постояльцев этой отравой? - он поставил перед Габи большую потную кружку темного эля. - Как ты к ней попал?
- Сам пришел. Я теперь бездомный, нужен был ночлег.
- Так-так, понятно, - Кертис всегда улыбался.
- Откуда ты ее знаешь? - спросил Габи.
- А я и не знаю. Это все передается из уст в уста. У нас одни и те же парни ездят с доставкой вот уже пару лет, да и вообще мы все, трактирщики, между собой повязаны.
- Ясно, - Габи в пару глотков ополовинил кружку, - так чего же стоит ее рекомендация?
- Как правило, ни гроша ломаного. Но с тобой мы точно сработаемся.
- Откуда тебе знать?
- Я всю жизнь торчу за стойкой, сначала в Большом Городе, теперь здесь. Я людей насквозь вижу. Смотри.
Кертис наклонился через стойку, положил руку на плечо Габи и слегка подтолкнул. Габи послушно развернулся лицом в зал  - на него были устремлены почти все взгляды, тут же смутившиеся и уткнувшиеся в свои кружки.
- Ты привлекаешь внимание.
- Я стараюсь этого не замечать. И еще это не означает, что я буду хорошим барменом.
- Я научу тебя тому, чему сам выучился в Городе, если хочешь. Но, поверь, это не так уж и важно.
- А почему ты не работаешь больше в Городе?
- Это не для меня. У меня был партнер, он владеет теперь модным клубом. А мне достаточно было и обычной забегаловки, хоть небольшой, зато своей собственной. До сих пор должен ему денег за эту богадельню, - Кертис обвел взглядом зал.
В общем-то, это была правда, но далеко не вся. У них с Джуниором, его партнером, в то время и так не ладилось между собой. Да еще и клуб переживал кризис - с тех пор, как Джуниор его выкупил, приходилось очень много работать, чтобы превратить его в то, что он сам хотел видеть. Джуниор был целеустремлен и очень уперт и вполне преуспевал в новом деле, но вот незадача - он подцепил где-то одного маленького белобрысого и невыносимо нахального субъекта, который сразу же прилип к нему, как банный лист, и никак не собирался отставать. Его наглость переходила все границы, не было ни одного места, ни одной ситуации, куда бы он не успел сунуть свой загорелый курносый нос, и Кертис сначала был оттерт на задний план, а затем и вовсе остался не у дел. На фоне личных разногласий и взаимного недовольства Джуниор, разумеется, предпочел Блонди Кертису, но, не желая обострять и без того сложные отношения, сделал последнему вполне выгодное предложение. Он выкупил для Кертиса гостиницу-клоповник в ближайшем к Большому Городу поселке и спровадил его туда, взяв обещание никогда больше не возвращаться. Кертис решил, что все равно не станет вести эти клубные дела на троих, ему давно уже было не так-то просто и с самим Джуниором, а этот его новый дружок, стриптизер Блонди, буквально выводил его из себя, едва только открывал свой писклявый рот. И Кертис самоустранился. Он единолично царствовал в поселке, превратив свой клоповник в единственное приличное во всей округе развлекательное заведение с по-городски модным баром и мальчишками на побегушках. Теперь он и сам ни за что не вернулся бы в Город независимо от обещания, данного Джуниору, а то, как с ним окончательно расплатиться, он, кажется, уже придумал.
Габи прикончил эль и отставил кружку.
- Еще?
- Да, пожалуй.
Честность Кертиса подкупала. Ну или игра, которую он выдавал за честность. Он выглядел обходительным и смешливым парнем, и Габи было очень приятно, наконец, провести время с кем-то нормальным. К тому же эль, который он подавал, был вообще самым лучшим, что Габи доводилось пить за всю свою короткую еще жизнь.
- Ну а ты чем промышляешь? Кроме того, зачем пришел ко мне.
- Воровством, - прямо ответил Габи.
- Ох, мой друг, придется тебе с этим завязать. Я не потерплю такого у себя.
- Нет проблем, Кертис. Если будешь мне нормально платить, то и я тебя не подставлю.
- Сколько ты просишь?
- Треть от выручки. Вторая треть твоя и еще одна на покрытие расходов на мой пансион.
- Ого, какая дорогая штучка. Уверен, что стоишь того?
- Я быстро учусь.
- Это очень похвально, но ведь фактически это я выручаю только одну треть, а не ты.
- Я привлекаю внимание, - рискнул Габи. Для убедительности он оглянулся в зал и подмигнул первому попавшемуся смутившемуся взгляду.
Похоже, Кертису это очень понравилось. Он налил еще одну кружку эля и салютовал ею Габи.
- По рукам, - он сделал огромный глоток и грохнул кружкой о стойку, - сегодня можешь напиться вдоволь, но завтра же будь готов выйти на всю ночь. Сразу выучу тебя чему-нибудь, и посмотрим, каков ты.
- Спасибо, Кертис, не стану отказываться, - он протянул ему кружку. - А как получилось, что ты ищешь кого-то уже с прошлого сезона?
- Очень просто. С девчонками работать невозможно, от них вечно только одни проблемы. А парни не всегда готовы к тому, что в итоге получают. У меня есть еще два мальчика примерно твоего возраста, теперь втроем будете работать посменно и по необходимости друг друга подменять. Смена - двенадцать часов.
- Звучит неплохо.
- Отлично, твое здоровье.
Кертис еще немного поговорил о своей гостинице, о том, как работает бар, что за люди заходят сюда, как далеко отсюда находится Город. Габи пожаловался на свой унылый, богом забытый поселок, своих бывших товарищей, обреченных на беспросветно угрюмую жизнь, собственные один за другим рушащиеся планы. Крепкий темный эль и постоянное напряжение последних дней давали о себе знать, и Габи в конце концов попрощался и отправился отдыхать в номер, указанный Кертисом. Он уже не видел того, как половина посетителей бара тут же рванулась к стойке выяснять у Кертиса, что за новенький смазливый юноша к нему пришел. С самим Кертисом он расстался на теплой, приятельской ноте. Габи снова был обнадежен.

***
Все шло неплохо, Кертис показывал Габи, как наливать пиво, чтобы не было пены, какие смешивать коктейли, где брать лед, зачем нужен шейкер, и даже научил эффектно жонглировать бутылками несколькими разными способами. Габи очень понравился завсегдатаям бара, потому что не стеснялся в выражениях, был не прочь сам пропустить рюмку-другую и был молод и привлекателен.
И он не соврал - он действительно учился очень быстро. Но, как и предупреждал Кертис, это было не самое главное. Что есть та самая "полная занятость", Габи прочувствовал сполна на собственной шкуре, когда Кертис привел в его номер двух рабочих мужиков средних лет и на первый раз запер дверь на ключ ради страховки. Он был в таком ужасе, что не смог бы им противостоять, даже если бы попытался. Ему пришлось исполнить все, чего они от него хотели, - на его счастье, они хотя бы не были садистами или маньяками-извращенцами. Но и этого опыта с лихвой хватило, чтобы сломить волю Габи. Теперь-то он прекрасно понял, почему старая карга Бри отправила его сюда, понял, о чем именно говорил Кертис все это время, рассказывая о бывших работниках и некоторых клиентах гостиницы и бара, понял, чего именно будет стоить ему его треть от выручки.
Следующие сутки он просидел в номере, запершись изнутри, сотый раз умываясь слезами и игнорируя увещевания Кертиса из-за двери. И о чем он только думал, рисуя себе радужную жизнь в скором будущем?! Как будто такие отбросы, как он, годятся хоть на что-нибудь еще, кроме как развлекать и ублажать нормальных, устроенных в жизни людей. "Ты привлекаешь внимание" - ну да, это все, что он мог делать. Просто выставлять напоказ свое благородное, по-женски точеное личико, даже говорить ничего не требовалось - все равно ничьи интересы никогда не заходили дальше того, что у него под одеждой.
Габи был зол и одновременно растерян. Он не знал, что ему теперь следует делать. Принимать такую судьбу он не хотел, но и выхода иного тоже не видел. Ни денег, ни какой-либо другой возможности сбежать в Город у него не было. Гостиница в поселке только эта одна, и то она оказалсь борделем, и остановиться на ночь где-либо еще было крайне маловероятно. Обернуться в один день он бы тоже не успел: чтобы провернуть пару краж, нужно было осмотреться на местности и среди людей, а это занимало время. Многие уже видели его в баре, так что он рисковал быть не только узнанным, но и брошенным в тюрьму. И если проституцию он все же попробовал на вкус, то тюрьмы он по-прежнему узнавать не желал.
Все сходилось к одному - унять свои эмоции и терпеть до тех пор, пока обстоятельства не позволят ему идти дальше своим путем. А пока что Габи привел себя в относительный порядок и сам спустился к Кертису в бар. Он намеревался выпить целое ведро крепкого темного эля, чтобы гарантировано впасть в полное безразличие раньше, чем какой-нибудь очередной озабоченный мужик положит на него свой похотливый глаз.
- Вот так. Я шлюха, - с горькой иронией резюмировал он, тостуя сам себе.


Блонди II

***
Первые несколько месяцев Блонди был сама покорность. Он послушно занимался с хореографом, которого нанял для него Джуниор, сколько того требовалось. Он не отказывался отработать дополнительное шоу на сцене, и хотя под конец программы буквально валился с ног, все равно брал себе двух-трех клиетнов из тех, кто побогаче - ради наживы - или тех, кто потерпеливей - ради саморекламы. И тех, и других хватало: богатые всегда охотились за новинками вроде Блонди, не считая денег, а терпеливые готовы были дожидаться своей звезды каждый вечер хоть сто выступлений подряд, лишь бы коснуться ее одним пальцем. Под утро он был вымотан до предела, но неизменно направлялся не в свой номер, а в комнаты Джуниора, и засыпал мертвецким сном в его объятиях. Ему было тяжело настолько, что что все те редкие выходные, перепадающие ему от Джуниора, он проводил, не вылезая из постели. Но никогда при этом он не терял лица, не жаловался и ни на малую толику не упускал качество своей работы. Никто во всем Рево не работал в таком бешеном графике, и Блонди был уверен, что это всего лишь проверка, и шел на нее с уверенностью ради расположения Джуниора. И вроде бы ему вполне удавалось им заручиться, если бы не одно но, не дающее ему покоя.
Кертис, тот самый миловидный темноволосый парень, которого он видел в баре в первый же вечер. Он был помощником Джуниора, а возможно, и не только помощником, иначе как объяснить его пренебрежительную предвзятость к Блонди. Но отношения с этим Кертисом по сути заботили самого Блонди очень мало. Как известно, третий - всегда лишний, и желание избавиться от Кертиса постепенно переросло в потребность, необходимость. Если с самого начала он с переменным успехом пытался изобразить радушие или хотя бы вежливость по отношению к Кертису, то теперь давно перестал сдерживаться и доставал его любыми приходящими в голову способами. И делал он это тем наглее, чем больше становился уверен в своей над ним победе.
Он был весь глазами и ушами, он давно замечал, что между партнерами назревает какой-то личный конфликт, и был готов ему способствовать даже в ущерб своему и так очень ограниченному личному времени. Он прекрасно знал, кто здесь хозяин, и откровенно рисовался перед Джуниором, тогда как с Кертисом вел себя исключительно по-хамски, нагло и провокационно. Кертис игнорировал, терпел, сдерживался, но все же срывался и шел к Джуниору бурно выяснять отношения.
- Я не знаю, что возомнила о себе твоя ручная обезьянка, но он словно затычка от каждой бочки. Куда бы я не пошел, он всюду следует за мной по пятам и норовит влезть своим глупым носом в то, что его не касается, - жаловался Кертис. - Или, может быть, ты сам дал ему право играть во взрослые игры вместо того, чтобы исполнять свои прямые обязанности? Я прошу тебя, донеси ты до него, наконец, что нахождение в твоей постели вовсе не гарантирует ему нахождения во всех наших делах...
Джуниор вздыхал, махал рукой и шел заниматься своими делами - их у него было предостаточно и без того, чтобы вникать в суть конфликта между своими бизнес-партнером и любовником. Кертис вздыхал, махал рукой и садился за свой квартальный отчет и планирование. Блонди усмехался, принимал свое самое самодовольное выражение и нависал над плечом Кертиса, в непростительно грубой форме требуя объяснения по каждому пункту отчета.
В итоге однажды нервы Кертиса сдали, и он натрепал Блонди по лицу прямо на глазах у Джуниора. Вопрос разрешился этим же утром. Несдержанный неврастеник Кертис не работал больше с Джуниором, а его неоконченные дела отправлялись прямиком покладистому умничке Блонди. Кертис даже ничего не возразил, лишь устало покрутил пальцем у виска, собрал вещи, уехал за город и никогда больше не возвращался.
Блонди ликовал - некоторые дела Джуниора принадлежали ему, сам Джуниор принадлежал ему, вся публика Рево безраздельно принадлежала ему. Его будущее принадлежало ему.

Время полетело с невероятной скоростью.
События, люди, места - все слилось в один пестрый фон.
Росс давно уже съехала с той квартиры, которую нашел для нее Блонди. Он оказался прав - квартира была очень хорошей, а район очень тихим, но она не потянула ренты. Дела с клиентурой обстояли не очень хорошо, не в последнюю очередь благодаря нарастающей популярности ночного клуба Рево, предоставляющем услуги продажных девочек и мальчиков прямо на месте, что сразу же сказывалось на работе проституток-индивидуалок. Росс даже пришлось снова навестить соседний город, чтобы совсем уж не пропасть.
Между тем, Блонди блистал на сцене Рево, его популярность ни на искру не угасала. Кроме того, все знали, что он ведет какие-то дела для Джуниора, но какие именно, и как ему удалось войти в долю, не знал и не мог узнать никто. Слухи о том, что между ними страстный роман, ничем и никем не подтверждались. Что творилось за закрытыми дверями Рево, по-прежнему оставалось тайной, а сам Блонди упорно отмалчивался в переписке с Росс, не отвечая даже на прямые вопросы, объясняя это профессиональной этикой.
А на самом деле все обстояло вовсе не так радужно, как могло показаться. Первый же конфликт не заставил себя долго ждать, едва только Кертис покинул Рево. У Блонди не было никаких документов, удостоверяющих личность, ни при себе, ни вообще в природе. И если относительно реальной личности Блонди у Джуниора после этого не оставалось больше никаких сомнений, то с налогами и прочими официальными делами могла и должна была выйти серьезная путаница. Благо насквозь коррумпированная  система позволяла дать на лапу кому и сколько угодно, а Джуниор был далеко не последним человеком в мире городского бизнеса, так что за символический "налог" кому надо он мог позволить себе содержать эту мертвую душу. И это было вовсе не накладно - доход с Блонди одного стабильно превышал средний доход с двух-трех обычных работников среднего качества.
Не успел Джуниор решить эту проблему и стребовать с Блонди положенную благодарность, как дело обернулось очередным выяснением отношений. Блонди влез по своей привычке в финансовые отчеты и обнаружил, насколько сильно разнятся между собой выручки с него самого и его коллег, расходы на его содержание и содержание всех остальных, не говоря уже о том, что официальные налоги с него не платились.
- Как это понимать, Юни?! - кричал Блонди, потрясая бумагами. - Ты находишь это справедливым?! Я пашу наизнос, как проклятый, с утра до утра, пока твой детский сад не держит ничего тяжелее подноса! Каждому из них грош цена, этим ничтожествам, а их жалование почему-то равняется моему! Почему, Юни?! Почему я сам лично трачусь даже на свои косметические и медицинские процедуры, пока они все сидят и в ус не дуют, ждут, пока ты все им поднесешь на блюдечке? Где мое блюдечко, Юни?!
- А у тебя нет блюдечка, детка, ты подбираешь прямо с пола. Я предупреждал с самого начала, что не потерплю твоих выходок, что ты должен починяться мне безропотно. Но ты же решил, что ты особенный. Это не так, мой дорогой. Ты отработаешь каждое мое тебе одолжение так, как я того потребую.
- Или что - уничтожишь меня?
- Нет, я передумал. Я тебя выдам, и тебя уничтожат те, кто сам же ратовал за твою святость.
 У Джуниора был всего один, но очень мощный рычаг давления на Блонди - уверенность в его истинной сущности. Блонди ни разу ни словом, ни делом, ни малейшим намеком - ничем не подтвердил, что именно он является сыном бывшего дипломата Марко Химмеля и братом действующего - Джулиана. Но он этого и не опровергал, и как только Джуниор заводил речь об этом, разговор тут же завершался. Но не сегодня - сегодня Блонди окончательно слетел с катушек. 
- А с чего ты решил, что имеешь какое-то право грозить мне?! Без меня твой третьесортный общепит так и ни на толику не поднялся бы! Выдавай кого хочешь кому хочешь, когда ты потерпишь фиаско, я буду счастлив станцевать на твоих костях, спасибо за личного хореографа!
За свою несдержанность Блонди впервые получил от Джуниора хорошую трепку и был выставлен за дверь.
- Посмеешь еще раз меня ударить - пожалеешь! - крикнул Блонди в запертую дверь, и Джуниор, разумеется, не ответил.
Блонди ничего не оставалось, как отправиться в свой номер.

*гл.25-30*