Глава 2. Сватовство

Король встретил виконта де Бражелон радушной улыбкой.

- Я только что дал свое согласие на ваш брак с мадемуазель де Лавальер, виконт.
- Король был очень серьезен. - Вы знаете, что граф де Ла Фер не очень расположен к этому браку, и. тем ни менее, настаиваете на нем?

- Я знаю, Ваше величество и все же настаиваю, - голос Рауля звучал тихо, но твердо.

- Ну, что же, это решать вам, господин виконт. Мое согласие у вас есть. Мой подарок к вашей свадьбе вы получите в день вашего бракосочетания. Но ваша невеста вряд ли сможет оставаться при дворе, став виконтессой де Бражелон. Она согласна оставить службу при дворе Ее высочества принцессы?

- Ваше величество, я думаю, что жизнь вдали от суетного Парижа вполне ее устроит. Она всегда любила природу.

- А вы, виконт? Я не желаю, чтобы вы покидали службу. У меня на вас есть виды. Мне нужны молодые, предприимчивые офицеры, способные добыть для меня победу на полях сражений. Вам придется не часто видеть свою жену, виконт. Хотя я вижу некий вариант: дом в Париже. Что вы на это скажите?

- Я думаю, что мой отец найдет это замечательным выходом из положения, - ответил Рауль, который сразу себе представил, что Атосу этот план покажется предосудительным: в вопросах подобного рода Атос всегда соблюдал положенные правила.

Рауль покинул короля со смешанным чувством; к его собственному удивлению, к безграничной радости примешивалась и легкая досада — король что-то недоговаривал. Однако, король на то и король, чтобы оставлять свои мысли при себе, не посвящая в них своих подданных.

Первым делом виконт отправился к отцу. Атос не стал дожидаться сына во дворце и вернулся к себе домой, озабоченный и, в глубине души, недовольный решением Людовика. Появление Рауля, сияющего, но с морщинкой между бровей, сказало ему больше, чем самые восторженные и пространные речи. Нечто беспокоит его мальчика и он не удивится, если источник беспокойства у них один и тот же: король.

Но высказывать свои сомнения и опасения было не в характере графа: он обнял сына и поздравил его с решением.

- Теперь мы должны будем заняться всеми хлопотами по предстоящему бракосочетанию, - перешел он к делу. - Я надеюсь, что часть из них вы оставите мне? Что сказала мадемуазель Лавальер в ответ на решение короля, Рауль?

Виконт растерянно уставился на отца, с ужасом сознавая, что он должен был идти не к отцу, а к Луизе, чтобы сообщить ей, именно ей первой, радостную весть. Но ноги сами понесли его к отцу.

- Я... я еще не был у нее, граф, - он вскочил со стула. - Вы простите меня, если я оставлю вас сейчас и побегу к своей невесте? Право, я и сам не пойму, как могло такое случиться, но меня словно кто-то взял за руку и повел сначала к вам.
 
- Ну, конечно же, я прощу вас, дитя мое! - Атос улыбнулся, испытывая глубоко в душе что-то похожее на прилив родительской гордости: все же он еще многое значит для Рауля. - Идите же, сообщите своей суженной о разрешении Его величества. - А потом я жду вас: нам многое надо обсудить.

Луиза, до которой уже дошли сведения о том, что граф де Ла Фер был на аудиенции у короля, а потом туда позвали виконта, с трепетом ждала, что ответил Людовик. Монтале, умница Монтале не покидала ее ни на минуту, пользуясь тем, что ей не надо сейчас идти на дежурство к принцессе. Крутясь перед зеркалом, она прекрасно могла видеть, что делает Луиза. А Луиза старательно прятала глаза от взгляда подруги. Наконец, у Оры лопнуло терпение.

- Скажи мне, ты не рада тому, что хочет виконт? - заданный напрямую вопрос поверг Луизу в смятение, но Монтале, не давая ей вновь уйти от ответа, взяла ее за руки.

- Ора, милая моя подруга, тебе не кажется, что еще не пришло время для такого разговора? - попыталась удержать ее от нежелательного допроса Лавальер.

- Ничего подобного, Луиза! И перестань увиливать. Я видела, как граф де Ла Фер прошел в кабинет к королю. Как ты думаешь, зачем граф вернулся из Блуа в Париж?

- Бог мой, да мало ли у него может быть дел к Его величеству?

- Граф не стал бы уезжать к себе, если бы его миссия посла не была бы выполнена, Луиза. От его любимых цветников его могли отвлечь только дела его сына. А для господина де Ла Фер нет ничего важнее счастья виконта. Говорю тебе, Луиза, что он явился к королю по просьбе Рауля, и речь шла о женитьбе.

- О, боже мой! - Луиза сжала руки, лицо ее покрыла смертельная бледность. Монтале показалось, что она возносит отчаянную молитву.

- Луиза, Луиза, еще не поздно все остановить, слышишь! Еще не поздно сказать виконту, что ты не готова. Что тебе надо еще подождать и...

В дверь постучали и Монтале умолкла.

- Кто там? - спросила она после небольшой паузы.

- Это я, виконт де Бражелон, - прозвучал из-за двери дрожащий от радости и нетерпения голос Рауля.

Монтале бросила на подругу красноречивый взгляд и пошла к двери. Прежде чем повернуть ключ в замке она так глубоко вздохнула, словно ей сейчас предстояло выйти на сцену и исполнить свою роль перед самим королем.

Рауль, весь трепеща от переполнявших его чувств, почтительно приблизился к Луизе и опустился перед ней на колено.

- Луиза, дорогая, я только что был у Его Величества. Отныне никто и ничто не препятствует нашему браку: отец мой не возражает, и король дал свое согласие. Мы можем официально объявить о нашей помолвке. Луиза, вы согласны? Я спрашиваю вас еще раз и спрашиваю в присутствии вашей лучшей подруги: «Луиза де Лавальер, согласны ли вы стать моей женой?»

Луиза, то краснея, как маков цвет, то становясь смертельно бледной, выслушала Рауля, опустив глаза. Когда же он, наконец, поймал ее взгляд, глаза ее были полны слез, и он ничего не смог прочитать в этом влажном взоре. Она протянула ему обе руки ладонями вперед, а он, не прочитав в этом жесте отрицания, схватил их и покрыл поцелуями. Луиза не решилась сказать ему ни слова.

- С этой минуты я займусь всеми приготовлениями к свадьбе, - сказал он, вставая. - Сейчас же я отправляюсь к мадам де Сен-Реми просить вашей руки. Я надеюсь, ваша матушка и ваш отчим мне не откажут, - добавил он с некоторым содроганием. Это помешало ему заметить, как что-то, похожее на тайную надежду, промелькнуло на лице Луизы.

Дорогу до Бражелона Рауль преодолел за два дня. Он послал в поместье к Лавальер слугу с письмом к мадам, прося об аудиенции, а сам привел себя в порядок, мысленно проигрывая всю предстоящую ему встречу. В глубине души он бы желал, чтобы на его месте был сейчас его отец, но Атос с трудом выносил общение с мадам де Сен-Реми, и Рауль не хотел лишних тягостных встреч для графа.

Вернувшийся лакей передал записку от матери Луизы: виконта ждали.

Мадам отлично поняла цель визита де Бражелона, как поняла и то, что он пришел сам, без графа. Она даже испытала немалое облегчение: присутствие Атоса усложнило бы весь ритуал. Раулю она могла сказать то, что никогда бы не посмела высказать графу де Ла Фер. Мадам достаточно покрутилась в свете Блуа, не последнем по количеству присутствовавших там представителей старинных фамилий, и имела представление о спеси местного дворянства. Она знала, что Атос сделал для сына невозможное, дав ему права наследника, знала, что лучшей партии для бесприданницы Луизы не найти, но не могла не припрятать ту самую карту, которую никогда не показала бы графу.

Рауля встретили достаточно сдержанно, и он, тонко чувствующий от природы человек, ощутил укол самолюбия. Но он пришел просить руки Луизы, и этот путь надо было пройти самому, соблюдая должное уважение к родителям невесты.

- Мадам, - он почтительно склонился перед грузной дамой, холодно глядевшей на него из-под оборок чепца, - мадам, я только из Парижа, от Его величества, который благосклонно ответил на мою просьбу.

- И в чем же она состояла, если это не секрет? - ворчливая нотка прорвалась в голосе бывшей мадам де Лавальер.
 
- Сударыня, для вас не должно быть секретом, что я давно люблю вашу дочь и давно хотел просить ее руки. Ее отъезд в Париж спутал наши планы, но нисколько не изменил моего чувства к мадемуазель Луизе. Я понимаю, что молодой прелестной девушке не место в скучном Блуа, я понимаю ее честолюбивые мечты, но я знаю Париж и знаю свет, - Рауль не заметил, что начал горячиться, - и я знаю, чем может грозить пребывание при дворе.

- Моя дочь добродетельна, сударь, - поджала губы старуха. - Говоря так, вы подвергаете сомнению ее репутацию.

- Мадам, для меня Луиза — святая, и вы лучше всех знаете, как я к ней относился и отношусь. Я люблю вашу дочь, она для меня дороже всех на этом свете, и я прошу у вас ее руки!

Выпалив все это единым духом, Рауль умолк, с тревогой вглядываясь в лицо женщины. Мадам де Сен-Реми молчала, глядя в сторону. Сердце у виконта упало в ожидании приговора.

- Вы любите мою дочь? - мадам заговорила сухим, скрипучим голосом. - Да, вы не только говорили, вы своим отношением и подтверждали это. Пока Луиза жила в Блуа, вы были для нее лучшей партией, виконт. Теперь же в Париже перед ней открылась возможность более блестящего замужества. Красота и добродетели Луизы могут привлечь к ней чувства какого-нибудь герцога или маркиза. Вы забываете, что моя дочь — маркиза.

Рауль внезапно с отчетливой ясностью понял, что с ним торгуются, и растерялся: к такому он не был готов. Здесь нужен был граф, чтобы поставить мадам на место. Влюбленный был беспомощен.

Рауль встал, понимая, что дальнейший разговор может привести к отказу. Он же собой уже не владел.

- Я понимаю, что нарушил порядок, самолично пытаясь решить вопросы, которые обычно решаются родителями, - поклонился он. - Поэтому я буду иметь честь просить графа де Ла Фер взять на себя ту роль, которую присвоил себе так неосмотрительно. Прошу меня извинить, сударыня! - он совсем по-военному щелкнул каблуками и поспешно покинул дом. От мысли, что ему придется все рассказать отцу, ему стало едва ли не дурно. Всю дорогу до Парижа он выстраивал аргументы, которые должны были убедить Атоса, что с госпожой де Сен-Реми можно договориться.