Про Сашку. Быль

       Сашке стало скучно.
       В самом деле, только-только увлеченно играли в войнушку на прогулке, кидаясь снегом, как уже все присмирели и занялись кто чем после окрика воспитательницы. Надо же было так попасть Маринке в лицо!
       Он вздохнул и огляделся. Прогулка скоро закончится, и обратно в группу: обед, спать…

- Эй, Толик! – попытался он дернуть приятеля за хлястик пальто. Но у того запал исчез. Толик рыл лопатой траншею в сугробе, и ни о какой интересной игре уже не было и речи.

       И ведь даже комками никто не кидался! Снег из-за морозов неловкий, нелепкий: бросали варежками снежные кучи, которые тут же рассыпались в воздухе. А вот принесла нелегкая Маринку именно в тот момент, когда Сашка с воплем метнул вверх целую пригоршню.
       Он топнул валенком, сбивая снег, отряхнул треух, еще раз огляделся по сторонам – воспитательница в другом углу участка кого-то отчитывала – перелез через невысокий деревянный заборчик и зашагал в сторону дома.
       На улицах поселка было тихо: будний день. Мороз пощипывал в носу. До больших морозов еще далеко, но и сейчас на улице особо не постоишь. Сашка шел по гулким деревянным  тротуарам, где снег скрипел низким голосом; а если сойти на дорогу, то скрип намного звонче и радостнее, напоминает чем-то щенячий визг. Так бы и шел.
       В школе зазвенел звонок, и Сашка вдруг понял, что дома никого, а на двери замок. Старшие сестры учатся, мать на работе, Пашка тоже в саду, Ритка в яслях. Не обратно же возвращаться.
       Он развернулся в другую сторону: у него возникла мысль пойти к отцу, который валил лес в тайге. Там в любом случае интереснее, чем тихий час в саду.
Он вышел из поселка и пошел по дороге туда, где сахалинская тайга за поворотом казалась сплошной стеной.

       Мороз прихватывал нос и щеки все сильнее. Сашка бодро скрипел снегом: его не удивляло, что он идет-идет, а делянки все нет. Отец рассказывал по вечерам, что они добираются грузовиком, и дело это небыстрое, а значит, пешком еще дольше. И он шел. Пальцы смерзались в рукавицах, глаза слезились, ресницы покрылись инеем. Ясный голубой день понемногу приобрел оранжевый оттенок, а изморозь на деревьях превратилась в густое серебро. Тишина стояла такая, что мысли в голове, казалось, кто-то проговаривает вслух: они отскакивали от светлых морозных кристаллов и эхом позванивали в воздухе.
       Дорога вдруг раздвоилась: она поворачивала налево, а направо вела широкая утоптанная просека. Сашка поправил треух и пошел налево.
      Пальцы почти не ощущались. Сашка старался идти побыстрее, отгоняя мысли о волках, которые в голодную годину врывались в поселок и утаскивали собак прямо с привязи. Понемногу становилось сумрачно, и тайга хмурилась и строго глядела из-под седых бровей. Сашка старался не смотреть по сторонам, а просто идти.

- Ты что здесь делаешь? – вдруг услышал он чей-то голос, а большие руки в грубых рукавицах больно подняли его за подмышки и развернули лицом к говорящему. Это был один из лесорубов, работавших вместе с его отцом. А чуть подальше стоял и грузовик.
- Я… к отцу пришел, отца ищу. Дядь Сашу, - сбивчиво объяснил Сашка, - здрасьте, дядь Вить.
- Как пришел? Откуда? – не понял дядя Витя.
- Из Горок. Ушел из садика и пришел, - растолковал Сашка.
- Погоди, - пытался осознать лесоруб, - сам пришел? По дороге? А как ты узнал, куда идти?
- Сам пришел. По дороге. Просто шел, - подтвердил Сашка, - ой, дядь Вить, а можно, мы пойдем? Холодно.
- Да-да, конечно, - дядя Витя развернулся и повел его за собой, - вот Николаич-то удивится.
       Отец был немало изумлен, увидев перед собой сына. Он усадил его к печке, налил кружку чая и долго не мог поверить, что малец пришел к нему из поселка сам. По тайге в мороз, и ни души вокруг. Тем более что Сашка не знал и не мог знать, куда именно идти.

       От матери, конечно, влетело. В саду тоже досталось. Старшая сестра пришла за ним, а ребенка нет. Хватились искать – ни дома, ни у матери на работе, ни у ребят, с которыми по улицам гоняли. Никто не видел, даже Толик. Весь поселок на уши поставили, пока Сашка с отцом на грузовике не прикатили: их прямо к дому доставили.

       Скажете, придумано для красного словца? Не может ребенок сбежать из сада и рвануть куда глаза глядят?
       А вот и может.
       Сашка вырос, превратился в Сан Саныча и уехал служить на Север.
       Историю эту мы слышали не раз и от Сашкиной мамы, и от самого Сашки. Он всегда говорил, что по жизни - везунчик, а впервые понял это именно тогда, вернувшись домой и отогревшись. А в тот день ему, сжалившись, не иначе сам черт ворожил.