Первый снег

 Она расстёгивает ремень моих брюк, затем поднимает на меня взгляд взрослых глаз и в них, я читаю похоть, она облизнув губы продолжает,расстёгивает ширинку, начинает стягивать с моих бёдер плотную ткань, затем сползают трусы. Я  позволяю ей всё это делать самой, мною скорее руководит какое-то отстранённое чувство, чувство, что потом мне возможно будет хорошо. У неё красивое, ухоженное лицо и руки, хотя судя по рассказам, коим она решила зачем-то со мной поделиться, еще минут несколько назад в этом странном баре, её около сорока, есть муж и дети.
Она подсела ко мне, когда я уже пил пятое по счёту пиво. Лицо у меня наверное такое, простовато-милое, каждый так и норовит поведать мне свою историю.  Перед тем, как подсесть ко мне, она скромно обронила: можно? Словно заходила на приём к врачу или пыталась протиснутьс к выходу мимо столпившихся у входа людей. Я лишь кивнул и она тут же села, закинув ногу на ногу, в её взгляде появилась какая-то самоуверенность, она полезла в свою крошечную сумочку и достала длинную сигарету. Голосом с томной хрипцой, она попросила прикурить,  я тогда ещё не бросил это дело и без проблем извлёк из кармана дешёвенькую, чёрную бик. Колёсико нехотя вертанулось высекая искру, женщина потянулась с сигаретой, зажатой меж пухлых губ ко мне, нарощенные ресницы её затрепетали, словно крылья бабочки, а ноздри хищно выпустили колечки дыма, в тот момент она напомнила мне огромную хищную птицу. Глаза её сияли и она, долго рассматривая меня, то и дело перебегая взглядом с моего полноватого лица на мою голову, шею и пальцы, что сжимали кружку с пивом, к  которой временами я прикладывался. Это спорт бар и таких бабёнок тут встретишь не часто, эту видимо привлекла лишь выпивка, наверняка у входа припаркован дорогой автомобиль. Наконец она остановила свой взгляд на моём лице и решил заговорить первой-Солдатик?- хрипло спросила она, кивнув на мой хорошо обросший ёжик.- Ага, безразлично отозвался я. Мне было всё равно, станет она со мной говорить или нет. -У меня то же есть сын, ему скоро семнадцать исполнится, не хочу. что бы служить шёл, пускай лучше учиться..-тут она запнулась..-учиться, да хоть всю жизнь. Она как-то наотмаш, неуклюже махнула рукой облачённой в мех и столбик пепла, так долго копившийся на её сигарете тут же рассыпался повсюду.
-Ага..-словно на репите произнёс я.Что ты пьёшь?- прищуриваясь от дыма и пытаясь прикурить новую сигарету, теперь она без вопросов пользовалась моим биком,спросила она.
-Пиво светлое-почти нараспев, глядя ей прямо в лицо ответил я, атем сделав глоток и заметив её мучения с зажигалкой, произнёс-колёсико туго идёт, давайте я вам помогу. Она хищно улыбнулась и ещё более хрипло произнесла-давай, кис.
 Потом, она всё курила и курила, я тянул своё пиво изредка бросая взгляды на экран телевизора, там шёл футбольный матч, который меня мало интересовал, я пришёл сюда выпить.  Два дня назад я дембельнулся, работы ещё не было, жил я с матерью в маленькой квартире и дома сидеть не хотелось. После пьяной встречи, что закатили мне друзья, хотелось опохмелиться, ну или впасть в запой, и я решил выбрать этот бар, он находился через дорогу от моего дома. Эта женщина заказала мне ещё пива, а себе водку. Она влила в себя стопку, от этого её холёное лицо сморщилось, и она стала похожа на обезьянку. Мне стало смешно и что бы не рассмеяться, я тут же начал шумно пить алкоголь из кружки.  После пары стопок, её казалось развезло слегка и она начала свой длинный монолог. Я не особенно вникал в её речи, но несомненно слышал, всё что она мне говорила. И про мужа, который давно трахает её подруг, про детей, которым нужны её деньги, про то, что она уже давно не торт. Тут я услышал слишком громко поизнесённую ей фразу- ну и что мне эти салоны и подтяжки, я же знаю, что выгляжу уже не на двадцать пять. Тут она с горечью посмотрела на пустую рюмку, затем плеснула туда водку. Я глядя на неё,  которая вызывала какую-то смесь жалости с интересом зрителя скандального ток-шоу, и тут же произнёс-ну, что вы, вы прекрасно выглядите. Вы очень привлекательны. Она тут же подняла на меня свои заблестевшие от алко глаза, в которых читалась благодарность и произнесла, так, по-матерински: какой же ты, милый мальчик. Она вытянула свою, словно птичью лапку, руку и погладила меня ей по плечу, затем, её рука чуть задержавшись на плече, как бы невзначай, упала мне на колено. Женщина, заёрзала на стуле, ей казалось было неудобно со своего места трогать меня, неуклюже провела кистью рядом с пахом.  Мне стало не по себе, но руку её я убирать не стал, лишь удивлённо посмотел ей в глаза, и она поймав мой взгляд, тут же убрала свою руку с меня. А давай выпьем! весело поизнесла она. Я соглашаясь кивнул. Она попросила в баре ещё одну рюмку и бутылку водки, теперь мы нажирались вместе.
Её рассказы становились всё жалостнее, а я впадал от многодневного распития алко, в какое-то коматозное состояние, я даже знаю как это выглядит со стороны. Щёки горят румянцем, глаза блестят азартным блеском, их цвет сиеминутно меняется от оттенка цвета чая к трявянисто-зелёному, мне даже не нужно ничего делать со своим выражением лица, оно становится и без моей помощи сосредоточенно-заинтересованным. Её рука же за всё время, что она говорила, как бы невзначай падала то на моё колено, то и вовсе на член, меня это уже мало беспокоило, водка давно погрузила меня в невесомость.  Внезапно она прервала свои речи и приблизившись вплотную к моему лицу, словно собираясь поцеловать, меня бы это не удивило, произнесла: а знаешь, давай-ка я тебя отблагодарю. Я в недоумении закинул на лоб левую бровь, а она так по-матерински потрепав меня за щёку, произнесла каверкая слова-ути, мой сладенький. Затем, резко встала и виляя задом направилась в сторону туалета. Я посидев пару минут, отправился  в след за ней.
 Она спускает  меня трусы и они,  останавливаются, встречая преграду из спущенных на тот же уровень брюк. Она начинает целовать и посасывать мошонку, поднимаясь всё выше по вставшему перцу, затем заглатывает головку, и мне становится очень хорошо. Всё это время, пока она работает ртом, я смотрю  на её голову, копна рыжих волос,  густые, красивые волосы.  Должно быть в юности, она была очень красива, раз сейчас на заре своей красоты, достаточно привлекательна. Интересно, как выглядит её муж, а дети..на кого они больше похожи, на неё или его. Затем долго изучаю потолок, тем самым оттягивая момент  эякуляции, она взяла мой член так глубоко в себя, что мне стало страшно, смогу ли я его себе вернуть. На самом деле, мне никто ещё не отсасывал до сия момента, хотя никто и не считал меня не привлекательным, даже наоборот. Отношений-то у меня толком и не было, так разовые встречи, мои самые длительные отношения продлились неделю, это ещё в те времена, когда я пытался учиться в универе. Её кажется звали Света, а может Вика, не помню уже, помню, что она здорово на меня злилась, почти всё время, а я всё пытался сделать всё возможное, что бы отношения прекратились и вёл себя как кретин и вот наконец она не выдержала, порвала со мной. А потом, не было никаких отношений, то есть совсем ничего. Друзья и подруги есть, но вот отношений не выходит.
Она всё усерднее обрабатывала дружка языком, я теперь и сам мог видеть как раскраснелась его головка, секунда и что-то затрепетало внизу живота, готовое выплеснуться и подарить расслабон, но потом, вдруг словно соскочило и превратилось в какую-то тяжесть кишечника, заболел живот, нестерпимо захотелось в туалет. Она подняла на меня свой взгляд, я лишь пресно произнёс-не могу. Она с сожалением бросила-такой молодой, а уже импотент. Затем, наскоро застегнув шубу, отёрла края губ и смахнув прядь налипших на лицо волос, не глядя на меня вышла. Я ещё постоял с минуту, вот так с полу вставшим, дожидаясь пока уляжется дискомфорт в желудке и кишках, помочился, помыл руки, и направился к выходу. Дверь оказалось не запирается совсем, да и вообще не подходила кажется этому проёму по размеру, а значит нас могли увидеть, мог зайти кто угодно. Мне стало неловко, и я  осторожно преоткрыл дверь, в коридоре раздавались возгласы болельщиков,слышался звук разбитого стекла, мат и снова радостные возгласы. Проходя мимо компании пьющих,  направился к выходу, по пути вспомнил, что забыл свою шапку на столике, решил, что не стану за ней возращаться и потоптавшись в нерешительности, открыл дверь. На улице давно шёл снег, ветер то усиливался, то стихал, мелкий снег неприятно колол кожу, мороз щипал уши. Я достал помятую пачку ротманса, вытянул последнюю и закурил.