Юлия Борисовна - 8-я часть

Я хотел бы рассказать историю о женщине, благодаря которой я написал эту повесть. Многие женщины питаются чувствами, которые они вызывают у мужчин, порой это принимает гипертрофированную форму, когда мужское внимание становится для женщины наркотиком.

Впервые я встретил Юленьку много лет назад в Крыму, в славном, солнечном и мистическом Симеизе. Я сидел с друзьями Володей и Митей в кафе «Ежи». Это место славилось тем, что служило некой Меккой для гомосексуалистов с территории всего СНГ, впрочем, гетеросексуальным гостям здесь тоже рады, а нас с друзьями геи не беспокоят, мы сосуществуем параллельно. Нам наплевать, если даже рядом мужики целуются, танцуют или зажимаются. Когда тебя прямо это не касается, то, в конце концов, какая разница, кто и как развлекается.

Я пребывал в несколько угнетенном состоянии духа. Несмотря на здешние красоты, горы, скалу Кошка, чудный вид на море, я никак не мог найти человека, с кем можно было бы просто поговорить. Окружающие меня люди пребывали в какой-то странной эйфории. Девушка, бывшая модель, упрекала меня в некой напряженности, гомосексуалист Рома рассказывал что-то непонятное про эзотерику, порою предлагая сделать мне массаж.

Будучи женатым, я почти утратил навык знакомства с хорошенькими девочками, и теперь мне ничего не оставалось, как сидеть в «Ежах» и поедать свой завтрак. В этот момент в наше уличное кафе зашла она. Для меня она была, как ангел: брюнетка с красивым лицом, в купальнике, подчеркивающем ее молодую упругую грудь. Но, на мою беду, зашла она с мужем, более того, ее мужа я знал. Муж Юли был однокашником моего друга Володи. И поэтому я даже смотреть на Юлю стеснялся, а она, как назло, много улыбалась, спокойно рассказывала о себе и даже своих сексуальных желаниях. Я бы сказал, что это было фишкой Юли – располагать к себе мужчин разговорами о сексе. Ну конечно же Юля использовала на всю свою привлекательную внешность.

С другой стороны, а кто из женщин не использует своих чар, если они есть. Удивляло одно: что Юля не стеснялась флиртовать при своем муже. Лишь изредка я позволял себе разглядывать Юлю, чтобы не было видно блеска в моих глазах, всем моим существом меня тянуло к ней, красивой и развратной, и я не мог это скрыть.


Юля рассказала, как вечером пошла в душ, чтобы после заняться сексом с мужем, а ее муж заснул и она не могла попасть в комнату. Потом она пригласила меня с ними на экскурсию в ботанический сад. От экскурсии с ее мужем я конечно же отказался, мне было неудобно влезать к ним.

Ничего не значащая встреча с Юлей произвела неизгладимое впечатление на мое подсознание. Для меня она была девушкой из снов. Неосознанно я стал искать встречи с ней.

Через пару недель после моего возвращения из Крыма мы опять же с Володей и Митей гуляли в районе Патриарших прудов, они тянули сухое вино, а я вино практически не пью, так как не разбираюсь в его вкусе. Более того, у меня есть стойкое убеждение, что в вине в России мало кто разбирается. Для того чтобы разбираться в вине, нужно иметь собственный виноградник, и поэтому любой молдавский гастарбайтер разбирается в вине лучше, чем гламурные москвичи.

Так как была первая суббота сентября, то Володя предложил сходить на Маяковку, там в этот день собирались те, кто летом отдыхал в Крыму. Когда мы шли на Маяковку, про себя я думал: «Вот бы встретить там Юлю». И моя мысль материализовалась. Уже на подходе к Маяковке я сразу заметил ее. Конечно же она была с мужем. Отчасти муж мешал нашему с ней общению, а порой мы его как бы и не замечали, что в случае с Юлей мне казалось достаточно смелым. Не стесняясь его, она смело флиртовала с мальчиками.

Рядом какой-то высокий, сильный парень ****ил пьяного коренастого качка за то, что тот слишком навязчиво приставал с расспросами. Юля оживилась и прокомментировала драку, что она за бычка. Бычком, конечно же, был тот, который пьяненький и коренастенький. Мне понравился ее выбор: так-то бычок ничего особенного не сделал, чтобы получать за это по лицу.

Площадь Маяковского была наполнена бывшими отдыхающими Крыма. Время от времени какая-нибудь толпа людей начинала скандировать: «Судак, Евпатория, Коктебель, Гурзуф». После этого сразу можно было понять, кто и где отдыхал. Больше всего народу из распиаренной советской интеллигенцией Коктебели. Сам я не был в Коктебели, но думаю, что вряд ли тамошние степные пейзажи могут сравниться с горами Симеиза. А нас, отдыхающих, в Симеизе немного, и это, на мой взгляд, хорошо. Тамошняя природа, тусовки геев и растаманов и незабываемый мистицизм Симеиза – все это не предназначено для большого количества народа. Большое количество отдыхающих уничтожило бы живую, волшебную энергетику Симеиза.
Мы стоим своей компашкой и не спеша тянем пиво. Наконец-то при походе с Юлей в туалет Концертного зала им. Чайковского мне удалось с ней уединиться и взять ее номер телефона. В женский туалет, как всегда это и бывает, выстроилась очередь, и Юля пошла со мной в мужской. При выходе из туалета нас облаяли местные вахтеры, но нам все равно, мы смеемся, мы счастливы.

Домой я возвратился слегка пьяненьким и счастливым. Через неделю я позвонил Юле и сдуру пригласил ее в наикрутейший пятизвездочный ресторан «Ходжа Насреддин», который находился неподалеку от моей работы. В то время у меня была своя аудиторская фирма, состоявшая из одного меня, поэтому большинство проектов я делал на фирме у своей мамы либо на каких-то других аудиторских фирмах. Уйти с работы для меня не составляло никакого труда.

И вот мы уже с Юлей разлеглись на удобных подушках в ресторане. Слегка перекусив и немного выпив, я предложил Юле поехать посидеть дома у моей матушки, пока там никого нет. Юля отказалась, сославшись на то, что там я ее изнасилую. Про себя я подумал, а разве не для этого она пришла, разве это не ее желание, а вслух предложил переместиться в менее пафосное заведение.

Через двести метров мы нашли вполне себе демократичный пивной бар, где и решили провести этот вечер. Я подсел к Юле поближе, немного захмелев от пива и близости ее прелестного тела, стал гладить Юлю по бедрам. Она не сопротивлялась, я бы даже сказал, что она балдела от моего внимания, а я балдел от нее. И тогда я спросил ее напрямую, моя искренность чаще мне приносит неудобства, нежели пользу, но все же так мне удобнее жить: «А что бы тебе от меня хотелось?» Вопрос, в общем-то, естественный, учитывая то обстоятельство, что я женат, а она замужем. Она мне в этот раз честно ответила, что хотела бы устроиться на работу. Я сказал, что хорошо, что я подумаю, как это можно сделать, и спросил: «А спать со мной ты тогда будешь?» Юля ответила: «Как все».

Какой-то возможности взять Юлю на работу у меня не было, но я почему-то уже не хотел ее терять. Наши цели сразу разошлись: если я хотел видеть Юлю как любовницу, то у Юли были несколько другие практические цели. И казалось бы, что правильнее в этой ситуации было сразу расстаться, цели не совпали, а процесс якорения еще не произошел. Но меня уже несло, под столом пивного бара я поглаживал Юлю по влажным трусикам.

Взяв такси, мы едем по домам. В такси я продолжаю целовать Юлю, залезаю ручкой в ее хлюпающую письку, я под наркозом, меня несет в пропасть. Ночью, отворачиваясь от жены, я грежу о Юленьке.

Поразмышляв еще неделю, я решил-таки рискнуть и взять Юлю к себе на работу менеджером по привлечению клиентов. Специально для нее я придумал эту должность, она должна была обзванивать потенциальных клиентов и предлагать мои услуги. Я позвонил ей и предложил встретиться, чтобы обсудить ее будущую работу.  На встречу Юля пришла немного с бодуна, была вся какая-то напряженная, как будто и не было нашей прошлой встречи. Люди всегда пребывают в иллюзии, что если ваша встреча имела какое-то значение для вас, то и для вашего партнера она тоже имеет ценность. Ну да, я был под эйфорией своего успеха, что забрался к Юле в трусики, но только для нее это мало что значило. Если тебе нравятся ****и, то ты не вправе требовать от них привязанности, полноты чувств. Эти девушки любят само ощущение праздника, а не своих партнеров. Впрочем, это сейчас я думаю, что ведь не было еще ничего, что могло связывать нас, а тогда я не мог отказать себе в удовольствии видеть ее и даже иметь возможность прикасаться к ней.

В итоге я купил Юле пару бутылочек пивка Corona и сказал, что она может выходить на работу. Выпив пива и немного придя в себя, Юля даже заулыбалась. Подлечив девушку от похмельной хандры, я с ней расстался, договорившись, что в понедельник она выходит ко мне на работу.

Сказать, что мои коллеги удивились, когда Юля вышла ко мне на работу, это ничего не сказать. И все же они побаивались мне что-то высказать в лицо. Я представил коллегам Юлю как Юлию Борисовну, показал Юле, как умел, как нужно обзванивать клиентов. Нужно отметить, что я и сам не особо общительный, а тем более избегаю быть навязчивым, поэтому, наверное, мои объяснения мало помогли ей.

Так или иначе, но Юля на самом деле сидела в соседней со мной комнате и обзванивала потенциальных клиентов. Результатов это никаких не приносило, надо сказать, что никто не соглашался даже встретиться и провести переговоры по поводу моих аудиторских и юридических услуг, но это и не было основной целью. Главной моей задачей было соблазнение Юли, а оно продвигалось медленно. Один раз я затащил ее в темный подвал, пытался целовать и гладить, но она вырвалась, дав мне понять, что в подвале такое она делать не готова. Тогда на следующий день я пригласил ее на квартиру моей матушки. С утра матушка уезжала на работу, и целый день квартира пустовала, а у меня, как я считал, был ключ от квартиры.

И вот с утра мы с Юлей встретились и пришли на квартиру матушки, и тут меня ждало первое фиаско. Мой ключ не подошел к замку, выяснилось, что за те полтора года, что я там не был, замок сменили и попасть в квартиру не было никакой возможности. Немного постояв на крыльце подъезда, я решил отправиться к своему приятелю Толику, проживавшему неподалеку на Большой Почтовой. На мое счастье, Толик был дома, включил нам для романтики музыку, на ушко мне предложил простынь и под благовидным предлогом оставил нас на часок двоих.

Толян был славный городской сумасшедший, мечтавший дожить до спокойной пенсии, так как его личные потребности были невелики: это еда без каких-либо изысков, старые пластинки с западной рок-музыкой – вот и все его пожелания к жизни. У Толика никогда не было даже телевизора. И вот когда минуло много лет и Толик дожил до желанных шестидесяти лет и до желанной пенсии, он безвозвратно пропал. Его сосед сделал шикарный ремонт в коммуналке, где одна из комнат принадлежала Толику и две соседу. На вопрос: «Где Толик?» сосед многозначительно пожимал плечами. Нам с моим другом Максимом стало ясно, что сосед каким-то криминальным способом избавился от нашего приятеля, но сделать мы ничего не могли, мы даже не стали заявлять в полицию о пропаже человека. Сейчас на дворе не кровавые девяностые, и поэтому мы с Максимом понимали, что Толика не только не будут искать, но и скорее всего и заявление у нас в полиции не примут, в конце концов, мы ему не родственники. Как-то незаметно, но все в стране свыклись с мыслью о том, что никого не интересуют ни мошенники, ни убийцы, что люди сами по себе, а полиция сама по себе. Если говорить про меня, то меня в этом еще и убедили, но об этом я расскажу позже.

Итак, мое заветное желание остаться наедине с Юлей сбылось. И вот я уже целую ее, стягиваю с нее лифчик и, о какой кайф, целую ее сосочки и поглаживаю по животу. Юля с легкой улыбкой мне заявляет, что у нее месячные. Тут со мной случается ступор: как так?! И дело не в том, что такое случается с девушками, я это знал, меня удивило другое – зачем она согласилась на встречу? Неужели просто хотела поговорить?

Из нас двоих почти всегда говорю я, от Юли приходят лишь смс-ки: «Как дела?» Ненавижу этот вопрос и абсолютно не знаю, как на него отвечать. Я рассказываю Юле стихи Ордена куртуазных маньеристов и о своих потаенных желаниях. С чего вот я взял, что если она спокойно слушает про мои потаенные желания, то она меня понимает и тоже хочет. На самом деле Юля слышала такое много раз и от многих мужчин, она питается этими желаниями своей женской востребованности, этим и объясняется то, что она спокойно выслушивает, как сильно я ее хочу, а не тем, что она разделяет мои чувства. Я же выдумал себе целый мир, где она желает меня не менее страстно, чем я ее.

Вскоре пришел Толик, и мы с Юлей ушли. Я был слегка огорчен, что уже несколько раз я пытаюсь заняться с ней сексом и никогда ничего из этой затеи не получается. Кто знает, может быть, таким образом вселенная пыталась предостеречь от ошибки, но я уже не мог трезво размышлять о том, зачем мы встречаемся и что нас связывает. Я думаю, что так происходит у многих, любовный голод заставляет людей выдумывать себе партнера, обожествлять ваши отношения, но это не имеет серьезного отношения к реальности, это – твои иллюзии, и когда они обрушиваются, то могут под собой погрести и самого человека. В зависимости от собственной силы, человек, конечно же, может преодолеть крушение собственных иллюзий, как правило, при помощи новых иллюзий, таким образом, складывается мир, который не имеет никакого отношения к реальности.

Когда мы с Юлей стояли на крыльце матушкиного подъезда, то меня засекли соседи, которые не преминули сообщить об этом моей маме, а та в свою очередь из каких-то неведомых мне благих пожеланий сообщила об этом моей жене. Как-то мне удалось вывернуться из этого неприятного разговора, и уже через неделю я зазвал Юлю в сауну. И в этот раз меня ждало фиаско еще более ужасное, чем в предыдущий.

Приехали в сауну мы чуть раньше назначенного времени, и поэтому полчаса нам пришлось гулять по прохладной улице. Наконец-то наше время настало, и вот мои мечтания так близко, только никакой романтики нет. Глупо, как в обычной, общественной бане, мы разделись, никаких прелюдий не было. Я пытался взять Юлю на руки и отнести на кровать, но она предпочла пойти своими ногами. Долго я искал по радио какую-нибудь подходящую музыку, но ничего подходящего для этого случая найти не смог.

В кровати я ласкаю и целую со всех сторон Юлю, а она пассивно принимает мои ласки. Ее пассивное поведение я принимаю на свой счет, что Юля не очень-то всего этого и хотела, вот это все: эта сауна, я со своими поцелуями – это не то, что она хочет, а просто я ее заставил. Тогда я еще не знал, что есть такой тип женщин, которые ведут себя в сексе пассивно, и не всегда это связано с отсутствием у них либидо, хотя отчасти правдой было и то обстоятельство, что я не очень-то интересовал Юлю как мужчина, как и от всех своих поклонников, она получила от меня обожание, и этого было вполне достаточно.

И вот этот ужас, который порой бывает со всяким влюбленным мужчиной, случился и со мной. Передо мной лежит мой голенький предмет обожания, а я сделать ничего не могу, мой член как будто умер… Я еще продолжал целовать Юлю, как-то исправить эту оплошность, но все было тщетно.

Я попытался как-то отвлечься, погреться в парной, постоять под душем, но мной уже завладел испуг опозориться. После сауны мы отправились на пьянку к моему приятелю Алексею Мухину, мне как-то хотелось забыться, и я, играя в шахматы, топил свою тоску в текиле, в чем активно мне помогала Юля.


Уже поздно ночью на такси мы разъезжаемся по домам. Говоря по правде, переживал я напрасно, такое времяпровождение было характерно для Юли, она встречалась с кем-то из поклонников, зажималась с ним в каком-нибудь клубе, выпивала, а затем, сведя очередную жертву с ума, она испарялась из его жизни. Я не был для Юли кем-то особенным в этом смысле, я был лишь одним в ее колоде поклонников. Не то чтобы Юля меня обманула, просто люди любят обманываться сами, и, как показала жизнь, я не исключение.

Ситуация на работе очень быстро у меня поменялась. Буквально через пару месяцев после того, как Юля стала работать у меня, моя матушка вызвала из декретного отпуска мою жену, до этого сидевшую дома с нашей дочкой. Разумеется, я не мог допустить встречу Юли и жены. Поэтому, когда в один из выходных мы с Володей гостили у Мити, я позвал туда Юлю, чтобы объяснить невозможность нашей дальнейшей работы. Чувствовал я себя мерзко и как-то виноватым, хотя, если бы я подумал об этом заранее, то было бы ясно с самого начала, что работать вместе со своей подругой не самая хорошая идея.

Юля приехала вместе с мужем, а я, напившись, рассказывал Юле о своих чувствах. Вел я, наверное, себя по-свински по отношению к Юлиному мужу, но что теперь поделаешь, ведь я и впрямь влюбился. На следующее утро я проснулся у Мити дома, и предыдущий вечер, наверное, к счастью, полностью испарился из моей памяти. Казалось бы, что теперь уже точно на этой истории можно было бы поставить крест, так как мне было очень неудобно и за эту дурацкую историю с работой с так и не случившимся сексом и с этим пьяным вечером. Первый раз в своей семейной жизни я не пришел ночевать домой. До этой истории, в каком бы состоянии я ни находился, я всегда возвращался в свою кровать.

Судьба распорядилась несколько иначе. Мы продолжили наше общение с Юлей при помощи смс-ок и редких телефонных звонков. Юля меня спрашивала: «Как дела?», я же в ответ отсылал ей стихи. Порой Юля звонила мне ночью, видимо, загуляв с кем-то, она нуждалась в некоем продолжении. Меня эти звонки скорее бесили, поскольку для Юли они ничего не значили, ей просто хотелось выпить в каком-нибудь кафе, а мне приходилось как-то выпутываться в неловкой ситуации с женой. Как-то позвонив ночью и услышав мой отказ, она сказала, что тогда поедет к Мите.

У Мити, наложив на алкоголь пару затяжек индейской травы, Юля на пять минут провалилась в мир своих кошмаров и страхов, а когда она из него вышла, то Митя уже нежно целовал ее и шаловливыми ручками стягивал с Юли трусики. Когда он мне потом это рассказал, то я очень живо со страданиями мазохиста представил себе эту картину, как Митины губы соскальзывают с ее маленького, красивого, аккуратного клитора. Причина моих страданий даже была не в том, что Митя это сделал, а в том, что мне эти удовольствия были недоступны. Ко мне как мужчине Юля интерес не проявляла и нежных чувств не испытывала.

Как мне казалось, что эта ситуация несправедлива ко мне, что если она принимает мои ухаживания, слушает мои рассказы о любви к ней, то она просто обязана быть ко мне благосклонной. Но мир устроен таким образом, что никто никому ничего не должен и если человеку удобно в своих иллюзиях, то никто, кроме него самого, из этих иллюзий не вытащит.

Митя также поведал мне, что рассказы Юли о своих любовниках много преувеличены. В основном, конечно же, романы Юли и на самом деле были платонические. Ей интересно было быть предметом обожания, а не куклой для сексуальных утех. Порой, правда, она была и не против изменить физически. Так вот однажды мы с Юлей и Митей засиделись в кафе «Крым», находившемся неподалеку от дома Мити. Вино и воспоминания о теплом крымском солнце сделали свое дело, Юля растаяла и была даже не против провести остаток вечера с нами двумя в кровати. Сделать это Юле помешал муж, потребовавший ее немедленного возвращения домой. По дороге от Юли исходило такое желание секса, что это даже не ушло от внимания таксиста. Когда Юля ушла, то он даже сказал, что нам нужно было бы ее «вертолетом» в машине оприходовать. Пожалуй, что таксист был прав, ведь именно этого хотели все, и даже он, но стыдно такое предлагать незнакомому таксисту: «Ты извини, но мы тут потрахаемся втроем, может, и тебе что-то достанется».

В другой раз Юля приехала к Мите с подругой, которая болезненно переживала расставание со своим парнем. Мне Юля предложила, чтобы я проявил к ее подруге мужскую заботу, а сама она увлекалась Митей, танцуя стриптиз в его комнате. Подругу мне не хотелось, и такое предложение было для меня несколько унизительно: зная о моих к ней чувствах, она предлагает мне подругу. Впрочем, без энтузиазма я с чувством безнадеги попробовал поцеловаться с подружкой, но она как-то все это делала с напряжением, было заметно, что ни мне, ни ей это не надо. Юля, заняв у меня денег и забрав подругу, укатила в клуб развлекаться дальше.

Казалось бы, что нормальный человек не должен был бы терпеть такого отношения, но видимо я – ненормальный. Я, например, не понимал, что для себя Юля нашла в Мите, который не испытывал к ней особого интереса, его вкусы были куда более специфичны. «Может, попробовать сыграть в равнодушие и пренебрежение», – думал я, но эта игра была мне не под силу. Изобразить равнодушие я не мог.

А вот Митю Юля продолжила искушать, высылая ему на почту свои эротические фотки в стиле БДСМ, где муж привязывал ее к кровати. Иногда Юля вспоминала и меня. Так вот однажды Юля загуляла на Рождество с одним из своих ухажеров, он понял, что Юлька его динамит, ухажер покинул ресторан, забыв расплатиться. Юля попала в неприятность и вот с утра позвонила мне, чтобы я приехал и оплатил счет. В то время мой брак катился ко всем чертям, и я частенько отлеживался после пьянок у своей бабушки. Там и застиг меня звонок Юли. Плохо, что, соображая, все-таки это было ранее утро, а я был с похмелья, я хотел поспешить на выручку своей подруге.

Здесь столкнулся с непреодолимым препятствием в виде закрытой железной двери. Дверь специально закрыла бабушка, чтобы я никуда не уходил. На мое требование, чтобы она открыла дверь, бабушка вызвала ментов, которые доставили меня в отделение. Такое идиотское решение пришло бабушке при помощи моей матушки, которая любит решать свои семейные проблемы с помощью чужих людей, то, что решать семейные проблемы при помощи ментов, не самое умное, что можно придумать, мне так объяснить ей и не удалось.

При бабушке менты надо мной глумились, но когда она ушла, то они отпустили меня ко всем чертям, сказав, что моя бабушка и матушка – ****утые дуры. Вышедши из отделения милиции, я позвонил Юле, она вначале сказала, что на меня нельзя положиться, потом все же смягчилась, узнав, где я был, и предложила заехать к ней в гости. Поспав два-три часа у Юли, я отправился домой. Душа и тело хотели женской ласки, только откуда их было взять.

Приехав домой, я застал там одну нашу пятидесятилетнюю нянечку Наталью Петровну. Наталья Петровна была горячей штучкой, блондинкой с хорошими пропорциональными формами. Частенько при мне она очень эротично мыла полы, и вид ее зада и черных трусиков погружал меня в эротическую негу. Я прижал Наталью к стене в коридоре, стал гладить и целовать, она улыбалась и кокетливо уворачивалась: «Андрей, вам нужен кто-то помоложе», – сказала она. Я остановился и замер, не от того, что мне нужен был кто-то помоложе, как женщина Наталья Петровна меня вполне устраивала, мне просто стало стыдно перед дочкой и женой, наверное, жена была виновата меньше, чем я, что наша семейная жизнь не сложилась.

В другой раз, когда я находился у бабушки, Юля позвонила мне вечером и пригласила в клуб «Шпилька». До сих пор не знаю, что она искала в этих клубах: пьяный кураж или знакомства, впрочем, при мне она не знакомилась. После разговора с ней я полез в бабушкин холодильник, на нижней полке стояла бутылка из-под воды, я сделал несколько больших глотков и охренел. В бутылке был чистый уксус, хорошо, что не концентрированный. Я помню, как в первом классе мама моей одноклассницы так покончила жизнь самоубийством, отхлебнув уксусной кислоты. Умирала она тяжело, в течение трех дней в больнице врачи боролись за ее жизнь, но все оказалось напрасно.

Немного офигевший от ожога уксусом, я все же поехал в эту дурацкую «Шпильку». Охрана клуба не хотела пускать нас выпивших, но пятьсот или тысяча рублей решили эту проблему. В клубе царил полумрак, диджей играл какую-то дурацкую музыку, клуб был заполнен проститутками.

Юля чувствовала себя ужасно и полуразбитой, напоив ее бульоном и взяв для нее пива, я пошел общаться с проституткой. Естественно, мне пришлось для нее заказать пару коктейлей, ведь это – часть ее работы. Ситуация казалась мне не очень здоровой: придя в этот клуб, мне приходится общаться с проституткой, Юля дремлет в коматозном состоянии.

На выходе случилась еще одна неприятность: я вызвал такси и потерял Юлю. Подождав минут пять, я уехал домой к бабушке, подумав, что Юля уехала с кем-то без меня. На следующий день мне пришла гневная смс-ка от Юли, что я ее опять бросил.

За несколько дней до того, как съехать от жены, я позвонил Юле, мне пришла в голову идея идиотской мести, пусть она почувствует себя на моем месте. Спьяна я предложил ей встретиться и сказал, что нуждаюсь в деньгах. Юля не поняла, что это была месть, но все-таки мне удалось добиться своего, больше она мне никогда не писала и не звонила, а у меня начиналась новая жизнь. Это была другая жизнь, жизнь холостяка, трезвенника и спортсмена. Теперь я уже не нуждался в вымышленных любовницах.

На этом бы все и завершилось, но где-то через семь лет повесился мой друг Митя, и я обзванивал всех наших общих знакомых, с тем чтобы вместе посетить могилу Мити. Как-то мне удалось найти Юлю в социальных сетях, и я предложил сводить ее на могилу, а она обещала подумать. Многие Митины друзья и подруги так отвечали, но были две, которые приезжали ко мне и мы посещали Митину могилу, к тому же она находилась неподалеку от моего дома. Одна из этих двух была его последняя любовь Ангелина, которая специально для этого прилетала из Нью-Йорка.

Так-то для себя я понял, что самоубийство – плохой способ кому-то что-то доказать. Довольно-таки быстро мертвые уходят из нашей жизни, ибо мир живых и мертвых различен и у нас, живых, есть свои заботы и проблемы. Мало кто из Митиных друзей согласился прийти на его могилу.

На могилу к Мите с Юлей мы так и не попали, но все же начали переписываться. Юля мне рассказывала про своих поклонников, о своей интересной сексуальной жизни, пытаясь ради любопытства вернуть меня в орбиту своих поклонников. Я был уже куда более искушенный мужчина и не особенно-то верил в ее истории.

Поклонники у сохранившей свою красоту Юли были, но они теперь были в основном виртуальные. К этому времени она уже успела родить сына и занималась поддержанием быта. Ее фантазию будоражили ремонты, цветочки, домашние питомцы и прочие женские радости. Так как на работу Юля не ходила, муж ей даже позволил не отводить сына в школу, это он делал сам, то от наличия свободного времени фантазию Юли наполнял секс.

Среди груды ее поклонников был один настоящий, который к тому же был ее соседом по дому. Вместе с ним она предавалась сексу в духе БДСМ, когда унижения и удары плетью чередуются с самыми нежными поцелуями. Всем своим физическим существом она не могла отказаться от этих встреч с женатым мужчиной, имевшим к этому времени уже двоих детей.

Разнообразный секс в машине, гостинице, кустах, наряды из секс-шопа сделали свое дело. Юля обожала эту атрибутику стиля БДСМ и полностью подчинялась желаниям своего партнера. Ее одинаково будоражили и удары плетью, и связывания, и поцелуи, для нее это был мужчина снов.

Однако, даже сильная привязанность к своему партнеру не мешала Юле флиртовать со мной. Как и прежде, она ставила некие психологические якоря, привязывающие меня к ней. Это могло быть пожелание купить для нее абсент или познакомить ее с режиссером, который вместе со мной занимался боксом. На самом деле никакой режиссер и абсент ей были не нужны. Для нее это была просто игра, и конечно же я был далеко не единственный, на кого Юля ставила свои женские сети.

Юля все время грезила о нем, о своем герое-любовнике, ведь БДСМ-игры грозят глубокой психической привязкой, особенно для людей, пассивных в сексе. Меня в какой-то момент накрыли неприятности, связанные с тем, что моя подруга Вика полюбила другого, и так как я ни с кем кроме Вики и дочки не общался, то Юля для меня стала одним немногим собеседником, готовым слушать мои страдания.


Юля ругала меня за мои свинг-похождения в свинг-клубы с подругой Викой, она не понимала, как так можно заниматься сексом с чужими при любимом, и тут же рассказывала мне истории, как она занималась сексом с двумя мужчинами. Как мог, я подыгрывал ее флирту, для себя я, конечно же, понимал, что для нее это все ничего не значит. Я просил ее прислать мне свои эротические фотки и всячески поддерживал эту ничего не значащую для нас игру, Юле было приятно думать, что я, как и все, нахожусь в ее подчинении, в то время как она была в полном подчинении своего любимого мужчины.

Шло время, планы Юли о совместной жизни со своим любовником рушились. Более того, у него за время их встреч родилось еще двое детей, что вызывало у Юли дикую ревность. Она начинала сомневаться в совместном будущем со своим избранником и даже ненавидеть его. Чтобы как-то забыть его, Юля даже призналась мне в любви и предложила сходить в свинг-клуб со своим виртуальным знакомым.

Я даже в этот момент поверил, что между нами возможны реальные отношения, впрочем, это наваждение довольно быстро прошло. В свинг-клуб, конечно же, мы так и не попали, это был очередной психологический якорь, и Юля уехала на лето на дачу. Когда она вернулась, я предложил ей вместе погулять с ее собаками по ее же Битцевскому парку, но она отказалась. Мне показалось странным то обстоятельство, что она боится реала со мной, ведь я предложил ей не что-то порочное, а всего лишь прогулку по парку. Будучи человеком одиноким и ценящим свое одиночество, даже я иногда нуждаюсь в живом общении.

Как-то Юля написала мне: «Я вернулась к многодетному пидарасу. Нравится мне с ним секс, оргазмы».

Я ей ответил: «Нет ничего приятнее, чем испытывать муки страдания от скотины, которая тебя не любит...  Мне многое стало понятно для себя, этот мир бездушен и пуст, без наших страданий он питается нами».
А потом я добавил: «В вопросах секса каждый выкручивается, как умеет и может, здесь я ничего посоветовать не могу, тут у людей разные вкусы... Может, тебе нравится страдать, кто его знает... Может, это и есть главный секс, человек очень склонен подсаживаться на страдания».

Узнав, что я пишу повести и рассказы, Юля посоветовала написать мне и о ней тоже. Я долго упирался, ведь писать о девушке, к которой питаешь симпатию, ведь это во многом предавать ее. Впрочем, девушки таких нюансов не чувствуют.

И вот я написал этот текст, посвященный своей выдуманной любви и невыдуманным страданиям, так как точно знал, что это позволит мне избавиться от этого эротического наваждения, что подарила мне Юленька. Ведь мой лирический герой делает и меня самого сильнее, и теперь я уже не буду страдать от того, что мне не дали то, чего я хотел.