Глава 8. Сплетня

После отъезда виконта и графа Луиза осталась в доме одна, если не считать прислугу. Первые три дня она то слонялась по дому, не зная, чем заняться, то сидела в гостиной с вышиванием и книгой, но не читала и не касалась иглы. Она росла избалованным ребенком, никто особенно не уделял внимания ее образованию, мать заботила только религиозная сторона ее воспитания. Чтение, молитвы, начатки арифметики, умение вышивать и, как считали домашние, рисовать — вот и все таланты Луизы к началу ее супружества с виконтом де Бражелон. Теперь ей предстояло всему учиться: ей захотелось сделать приятное мужу и она, отбросив свою обычную пассивность, с жаром занялась домом. Рауль оставил ей сумму, достаточную не только для спокойной жизни, но и для выезда в свет. Одной это сделать было бы неприлично и Луиза решила для начала пригласить кружок избранных друзей к себе. Но, кроме Монтале и Тонне-Шарант, она не знала близко никого.

На приглашение явилась только Ора, зато она привела с собой Маликорна. Не слишком щепетильная Монтале сочла, что он может ее сопроводить вместо Атенаис, которая не захотела принять приглашение. В самом деле, девице из старинного рода Мортемар наносить визит какой-то выскочке Лавальер? Тонне-Шарант отговорилась дежурством у принцессы. По дороге Маликорн встретил Маникана и пригласил его в компанию. Видя, как троица усаживается в наемный экипаж, визитом заинтересовался шевалье де Лоррен, и не успели молодые люди добраться до места, как все луврские сплетники были в курсе, что виконтесса Бражелон, едва дождавшись отъезда мужа, уже устраивает приемы.

Томный Маникан и подвижный Маликорн составили отличную компанию двум молодым женщинам. Честолюбивая и изобретательная Монтале уже несколько дней обдумывала положение, в котором оказалась ее робкая подруга, но тут Луиза своим приглашением сама дала новое направление ее мыслям. Салон! Салон, где могли бы собираться молодые дамы, куда без страха за свою репутацию, могли бы приходить жены тех, чьи мужья ушли воевать или находятся вдалеке от двора по приказу Людовика 14 или же участвуют в военных походах. Милые дамские секреты, которые поневоле раскроются в тесном кружке, секреты, которые такая ловкая особа, как Монтале и такой умница, как Маликорн всегда найдут как использовать для себя. Как убедить скромницу Луизу, что в таком времяпровождении нет ничего предосудительного, Ора пока себе не представляла. Зато она отлично могла себе представить, что произойдет, если до графа де Ла Фер дойдут слухи о таком салоне. Но идея ей очень нравилась, она поделилась ею с Маликорном, и карусель придворной интриги закрутилась.

Луиза, немного робея и чувствуя себя не слишком уверенно то ли потому, что испытывала угрызения совести перед Раулем, который не мог быть в эту минуту рядом, то ли потому, что роль светской дамы была для нее внове, тем не менее, старательно разыгрывала свою партию гостеприимной хозяйки дома. Конечно, будь рядом с ней муж, все выглядело бы куда более солидным и торжественным, но молодые люди очень быстро обнаружили, что излишние церемонии только вредят милому и непосредственному общению.

- Право, госпожа виконтесса, - Маникан, щурясь на свет, рассматривал вино в старинном венецианском кубке, - право, сударыня, ваш дом так мил, в нем себя чувствуешь так уютно и непринужденно, что я, с риском оказаться назойливым, испросил бы вашего позволения хоть изредка навещать вас?

Лавальер смутилась: эти слова показались ей неприличными, но долг хозяйки, чей дом гость почтил своим вниманием впервые, призывал дать свое согласие.

- Я буду польщена, господин де Маникан, если вы и в дальнейшем будете наносить мне визиты, - заучено наклонила она головку, - двери этого дома всегда открыты для вас.

Монтале очень хотелось сейчас же высказать свою мысль о салоне, но перехватив взгляд Маликорна, она прикусила язык.

- Госпоже виконтесса, я надеюсь, что и моя скромная персона, хоть и не блещущая знатностью, может быть иногда принята в вашем доме тоже? Мне бы хотелось надеяться, что фамилия Маликорн не смутит Ваше сиятельство? - Маликорн был сама почтительность, он смиренно выставлял напоказ отсутствие хотя бы малюсенькой дворянской приставки перед своим именем. Хитрец прекрасно понимал, что услуга, оказанная им девице Лавальер, не будет забыта виконтессой де Бражелон.

- Господин Маликорн, вы обижаете меня, если даже в мыслях своих можете упрекнуть в неблагодарности по отношению к вам. Я обязана вам очень многим и думаю, вы очень удивитесь, если я выскажу мысль, что, не окажись я при дворе, господин де Бражелон еще долго не смог бы решиться сделать мне предложение. Так что моим замужеством я тоже неким образом обязана и вам, сударь, - и Луиза протянула Маликорну руку, которую он с почтением и поцеловал.

Ора поняла, что пришла ее очередь вступить в игру.

- Виконт, такой решительный на поле боя, боялся получить отказ от нашей Лавальер.

- О нет, - в порыве неожиданной откровенности Луиза не подумала, что ее слова станут ключевыми к развертыванию всей интриги, - о нет! Препятствие было только одно: согласие господина графа!

- Его сиятельство настроен против вас, Луиза? Ох, - спохватился Маликорн, - простите меня, ради Бога, я так поражен вашими словами, что позволил себе излишнюю фамильярность. Так господин де Ла Фер не хотел, чтобы вы и виконт обвенчались?

Новостью это для Маликорна не было, он знал все нюансы этой истории, но он отыгрывал свою роль и Луиза, простодушная Луиза доверчиво приняла его слова.

- Господин граф считал, что я не достаточно знатна и богата для Рауля, - опустив голову, пробормотала молодая женщина.

- Какая ерунда! - Монтале не выдержала. - Всем известно, что виконт де Бражелон всего лишь незаконный сын и пусть по отцу он родня Монморанси и Роанам, кто его мать — секрет для всех!

- Ора, я попрошу вас не поднимать этого вопроса в моем доме! - возмутилась Луиза, но Монтале не услышала в ее словах достаточной твердости. Луиза обижена на свекра: на этом можно прекрасно сыграть в нужный момент. А секрет Рауля - это секрет Полишинеля. Люди воспитанные о таких вещах не говорят, у нее эта фраза вырвалась в приступе притворного возмущения, тем более, что виконт — очаровательный молодой человек, а пятно на его рождении - это его несчастье. Однако спесь графа всегда возмущала Монтале, которая сама принадлежала не к самым низшим слоям дворянства. Ее родственник даже одно время был капитаном королевских мушкетеров! Фрейлина Ее высочества уже достаточно покрутилась при дворе, чтобы понимать, что интересует ее госпожу, обеих королев и придворных. Умно поданная новость, в меру пикантная, в особенности, если она будет только пересказана Монтале, нисколько не повредит ее репутации. А салон в доме Луизы, который Ора уже видела в своих мечтах, будет надежным поставщиком таких новостей.

- Луиза, дорогая, прости меня: я позволила себе отозваться непочтительно о господине виконте, который этого никак не заслужил! - Монтале сделала вид, что очень испугана своей несдержанностью, но, на самом деле она была рада, что задела виконтессу. До Монтале несколько раз доходили обрывки разговора между госпожой де Сен-Реми и герцогиней Орлеанской, которые в Блуасском замке с упоением перемывали кости всем, до кого могла дотянуться молва. И граф де Ла Фер был из тех, кого эта молва не забывала никогда.

Атос всю свою жизнь умудрялся действовать против устоев родной для него среды. Его женитьба, последствия которой остались для всех тайной, его появление в поместье и та жизнь, что он вел поначалу, делали его притчей во языцех в Орлеаннэ. Сам граф к этому не стремился, но стоило затихнуть обсуждению дуэли, как граф давал повод вновь стать героем очередного скандала. Так продолжалось пару лет, пока, в один прекрасный день, граф де Ла Фер не обзавелся приемышем. И с того дня ни одно собрание кумушек, ни один прием не обходились без того, чтобы не обсуждали малейшую новость, проникшую за стены Бражелона. Первое время Атос вел уединенный образ жизни, но, когда ребенок подрос, его пришлось вывозить в свет, и мельница слухов и догадок заработала с удвоенной силой.

То, что услышала когда-то Монтале от матушки Луизы, поразило ее девичье воображение. Герцогиня вместе с госпожой де Сен-Реми с упоением пытались подобрать на роль матери Рауля подходящую по годам даму из высшего круга. Звучали такие имена, что Оре стало не по себе. Кандидатки были одна другой знатнее, но отвергались самими же дамами.

- Слышал бы их граф де Ла Фер! - с ужасом подумала тогда Монтале. - Граф и сейчас еще очень красив, а лет двадцать назад от него, наверное, были без ума все дамы при дворе.

Но две сплетницы точно знали, когда граф появился в Блуа и когда обзавелся сыном. К их досаде, виконт не напоминал чертами лица ни одну из их знакомых дам, зато был копией отца. И, с легкой руки госпожи де Сен-Реми, поползли слухи, что матерью Рауля была простолюдинка. Нравы той эпохи были незатейливы, и редко какая деревушка или городок не могли похвастать детишками, в чертах которых читалось сходство с местным сеньером.

То ли это соображение было взято на вооружение матушкой Луизы, то ли она хотела пристроить дочь повыгоднее, но, вопреки желанию Рауля и Луизы, родители с некоторых пор делали все, чтобы они встречались пореже. Рауль страдал молча, Луиза изливала печаль в письмах и передавала их Монтале, чтобы та переправила весточки виконту, и не подвергла себя при этом слежке своей матери. Так продолжалось больше года, пока Рауль не оказался проездом в Блуа, явившись как курьер принца Конде.

Пауза, возникшая после извинения Оры, слишком затянулась, и Маликорн поспешил загладить неловкость, вызванную словами его возлюбленной.

- Господин граф де Ла Фер обладает такой репутацией, что сплетни ему нипочем. Когда человек стоит так высоко, всякое сомнение в его добропорядочности выглядит смехотворным. А репутация нашего виконта, как человека чести, долга, храбрости и редчайшей порядочности вообще неуязвима. Ваш муж, сударыня, образец для всей молодежи нашего времени.

- Мой супруг ничем не заслужил насмешки! - гордо выпрямилась Луиза; ее терзали сомнения в правильности выбора друзей, ей следовало бы указать компании на дверь, но страх остаться одной в доме, без друзей и приятелей, оказался сильнее. Это в Блуа ей хватало одной подруги и лесов Шаверни. В Париже ей было тоскливо и одиноко, и подобные визиты все же могли скрасить ее пребывание в городе в ожидании мужа. Луиза ничего не предприняла, а гости стали наперебой пересказывать новости.

Молодая женщина жадно слушала Монтале, которая расписывала туалеты де Тонне-Шарант, и хоть Луиза была скромна в своих потребностях, ей тоже хотелось, чтобы ее заметили. Природная скромность и естественность, которые так привлекали в молодой женщине, понемногу начали уступать моде и желанию нравиться. Бедная фрейлина принцессы Генриетты начинала входить во вкус светской жизни. Муж, ее опора и защитник, был далеко, и соблазны исподволь стали одолевать виконтессу. Рядом с таким демоном-искусителем как Монтале, Луиза, сама того не сознавая, готовилась стать одной из жертв злостной молвы.

Зная свою подругу, Монтале не делала ей комплиментов. Наоборот, расписывая других она, со своим острым язычком, не преминула найти у каждой из своих товарок по службе нечто, что делало их смешными в глазах слушателей. Ора тонко подмечала и случайную неуклюжесть, и оторванный воротничок, и нечеткую речь, и остроумно высмеивала каждый просчет. Луиза, очень стеснявшаяся своей хромоты и бедности, нашла, что Монтале слишком пристрастна.

- Милая Ора, не стоит упрекать своих подруг в том, что не является следствием их дурного воспитания. У каждого из нас есть свои недостатки, но не стоит из них делать повод для смеха. Мы все не без греха, и на каждого из нас может найтись насмешник.

- Кроме господина виконта! - воскликнула Монтале с самым серьезным видом, но глаза ее искрились от смеха. - Виконт идеален! Но и ты не хуже его, Луиза! Ты так серьезна, ты так любишь мужа, что, в самом деле, любая шутка или насмешка в вашем присутствии превращается в преступление. Нельзя всю жизнь ходить с таким постным выражением лица! Ты отвыкла от общества, Луиза! Тебе надо выезжать!

- Без мужа я никуда не поеду! - твердо заявила виконтесса.

- Не поедешь? Очень глупо, потому что... - она остановилась и сделала вид, что задумалась. - Так вот, меня осенила отличная мысль: тебе не надо никуда выезжать! Тебе достаточно принимать! И если твой дом и твой кружок гостей будет интересен, к тебе потянутся многие. А тебе только останется выбирать, кого ты хочешь видеть в своем доме.

Луиза выслушала эту новость, широко раскрыв глаза. Предложение ошеломило ее, первым побуждением было ответить отказом, но соблазн был слишком велик. Она опустила глаза и, спрятав за веером побледневшее лицо, тихо произнесла. - Я подумаю.

Птичка попала в силки.