Цой. Кукушка

«А не замахнуться ли нам на Вильяма, понимаете ли, нашего Шекспира?», - говаривал как-то режиссер самодеятельного театра в фильме Рязанова. Да можно было бы конечно, друзья, и не только на него в общем-то, но есть одно большое НО… Все дело в том, что у каждого гениального творца, будь-то художник, поэт или музыкант, есть некие произведения, прикасаться к которым без «лайковых перчаток» или без девственных помыслов не то чтобы рискованно и опасно, но даже и упоминать их  всуе без особой нужды  по-меньшей мере глупо, ибо есть шанс навлечь на себя праведный гнев трансцендентных сил с другого берега Стикса . Эти произведения, окутанные вековой завесой тайны, злого рока, сломанных копий критиков, несут в себе сильнейший энергетический заряд, и не всегда положительный. К таким произведениям безусловно можно отнести «Реквием» Моцарта, «Каприз 24» Паганини, «Мастера и Маргариту» Булгакова, «Божественную комедию» Данте, «Мону Лизу» великого Леонардо и т.д.  Вообще, творческий процесс сам по себе – это несомненно процесс интимного общения человека с создателем, и «грязным  ногам» в чистых помыслах здесь абсолютно не место, а уж прилюдному смакованию на площади в базарный день тем паче. Однако, современные тенденции развития отечественного шоу-бизнеса говорят об обратном. Погоня за длинным рублем и жажда сомнительных рейтингов затмевает у многих элементарный здравый смысл и усыпляет природный инстинкт самосохранения.
Все мы с вами прекрасно знаем известную песню Виктора Цоя из его «Черного альбома» «Кукушка». Молодой автор, на излете покинувший наш бренный мир, безусловно был не только голосом целого  поколения, но и величайшим пророком современности, открывшим потустороннюю дверь в бессмертие. Конечно, он знал свой день и час, об этом и тяжелые рифмы. «Кукушка»: это диалог человека с всевышним, разговор по душам, монолог у края пропасти, называйте это, как хотите, но это не «резиновое» нытье Полины Гагариной, не плагиат Земфиры, и, уж тем более не  «Голос. Дети.». Эта песня – не хоровод у новогодней елки, не личные переживания Бориса Корчевникова и не модный кавер. Это нерв, который оголен до  последнего вздоха,  это боль, которая вросла в каждый мускул, это мука частицы, поцелованной Отцом нашим Небесным. Это предсмертная записка автора, если хотите… Это не для всех, не для каждого, и не каждому…

«Солнце мое взгляни на меня» – Господь, вот он я пред тобой

«Моя ладонь превратилась в кулак» - Я готов еще жить, я хочу еще жить

«И если есть порох - дай огня» - Дай мне пожить еще немного, прошу

«Кто пойдет по следу одинокому?» - Продолжит ли кто-то, начатое мной?

«Камнем лежать или гореть звездой?» - Будут ли помнить меня после смерти?

Вопросы, на которые спустя десятилетия уже дан ответ современниками, но  это ведь очень личное, не так ли? Каждый ли достоин прикоснуться к легенде, каждый ли волен пройти этот путь, каждый ли способен передать другому эти ощущения конца пути? Думаю, что не каждый, а скорее, никто…
Однажды я был на концерте памяти Цоя. Обычный столичный клуб, обычные не пафосные музыканты, обычная публика слегка за сорок, обычные, но такие близкие песни Виктора. «Кукушки» там не было.
После концерта я подошел к солисту. «Почему не спели «Кукушку»?», - спросил я его. «Мы не имеем права!», - посмотрел он мне прямо в глаза.
«Песен еще ненаписанных. Вот так…»