Глава 9. Салон

Если Монтале чего-то хотелось, она не успокаивалась, пока не осуществляла свой замысел. Луиза согласилась — это было главное. Согласилась предоставить свою гостиную, а кто, и как будет вхож в нее было заботой Монтале. Нужно было подумать обо всем: о лакеях, и о мебели, о том, где, как, и на какой посуде будут подавать угощение, и какими цветами украсить салон. Необходимо было разместить кареты и портшезы гостей, подумать, куда пристраивать их слуг и т.д. Таланты Монтале, до поры скрытые под личиной бедной бесприданницы, расцвели пышным цветом. Пребывание при блестящем дворе, общение с принцессой, пусть и не слишком близкое, превратили Ору в тонкого ценителя красоты и богатства. Она жаждала блеска и успеха, а задуманное предприятие именно ее делало тем центром, который обещал и славу, и поклонников ее остроумия и красоты. Пока же, пользуясь неопытностью Луизы, а также тем, что поблизости нет ни ее мужа, ни свекра, Монтале развила бурную деятельность. Деньги она тратила разумно, виконтесса предупредила ее, что не располагает значительными суммами, но все же пришел день, когда Луиза твердо заявила, что в долги она не влезет. Монтале была в отчаянии, что придется остановиться на полпути, и предложила подруге одолжить из своих скромных запасов.

- Ты мне отдашь, как только Рауль тебе пришлет очередную сумму! - предложила она, зная, что Луиза чрезвычайно щепетильна в денежных вопросах. И Луиза согласилась, твердо решив написать обо всем мужу.

Долгожданный день настал. После четырех часов улица перед особняком оказалась запружена из-за карет и портшезов. Лакеи, заранее нанятые на этот день, сбились с ног, наводя порядок в людском столпотворении. Средневековая улица Парижа не была предназначена для такого скопления экипажей и оказалась вся запружена носилками, каретами и верховыми лошадьми. Если бы прием устраивал лично граф де Ла Фер, он бы все рассчитал иначе, заранее договорившись о том, где и как разместить экипажи. У Монтале такого опыта не было.

Тем не менее, желающих попасть в новый салон было более чем достаточно, и виной тому был отнюдь не недостаток развлечений. Имя Бражелон было на слуху при дворе: де Вард и шевалье де Лоррен постарались не дать заглохнуть сплетням. Отсутствие д'Артаньяна тоже подстегивало компанию. Правда, придворные не позволяли себе говорить в оскорбительном тоне о графе де Ла Фер и его сыне, но интерес к этим двум именам подогревался непрерывно. И вдруг такая новость: салон у виконтессы де Бражелон! Ни де Вард, ни Лоррен приглашения не получили: один был явный враг Рауля, второй был личным врагом принцессы Генриетты, а такие мелочи Монтале учитывала. И пусть принцесса никогда не любила Лавальер, приглашать в ее дом такого злопыхателя, как любимец Филиппа Орлеанского было опасно; быть может, преждевременно: ведь никто не знает, каким боком может повернуться к тебе Фортуна. И мудрый Маликорн, не зная, но рассчитывая на будущее, сохранял с маркизом и шевалье неплохие отношения. Кто знает, каких подарков можно ждать от Судьбы?!

Каждого нового гостя проводил в салон лакей, объявлял его имя, а Монтале представляла его хозяйке. Плутовка знала всех! Она умела повернуть знакомство такой стороной, что гость оказывался в самом выгодном свете и выглядел как украшение салона. Довольны были и приглашенные, и доверчивая хозяйка. Вечер обещал быть восхитительным, а значит, дальнейший интерес к дому виконтессы был обеспечен. Монтале сияла, а вот Луиза совсем стушевалась. Ей не по силам было занимать гостей беседой, она быстро устала от большого количества людей, у нее разболелась голова, и ей отчаянно хотелось остаться одной. Она совсем потерялась на общем фоне, и стала совсем незаметна рядом с Монтале. Смутное ощущение, что она совершает ужасную ошибку, заставило ее сделать попытку ввести беседу в другое русло, но в салоне уже давно не беседовали о музыке и литературе. Разговор принял совсем другое направление, и намеки делались в адрес графа де Гиша, который, получив свое приглашение, отговорился каким-то неотложным поручением. Этот отказ приехать и стал причиной обсуждения. От него плавно перешли к поручению, и гости откровенно развлекались, намекая на чувства де Гиша к Генриетте. Луиза, которая терпела это злословие, не зная, как его остановить, не обидев своих гостей, наконец, не выдержала.

- Господа, не будем так пристрастны к слабостям других, ведь и у нас их достаточно! - воскликнула она. Во внезапно наступившей тишине все гости повернулись в ее сторону. В пылу обсуждения избранное общество как-то забыло о хозяйке. И ее голосок прозвучал хоть и слабо, но отчетливо, призвав почтенное собрание сплетников к соблюдению хотя бы видимой сдержанности.

Вечер закончили уже на других тонах: замечание Луизы послужило предлогом, чтобы гости начали расходиться. Но новостей и тем для альковных бесед каждый получил достаточно, чтобы не остаться разочарованным в проведенном вечере. Виконтессу заверили в своем расположении и выразили надежду, что она не забудет их и в дальнейшем. В общем, для первого раза можно было считать, что вечер удался. Луиза и Ора остались наедине.

- Луиза, ты плохо выглядишь. Ты не заболела? - раскрасневшаяся, оживленная Монтале была полной противоположностью своей бледной и подавленной подруге.

- Ора, я в отчаянии. Разве ты не заметила, что гостей больше занимали несчастья друг друга, чем беседа о возвышенном. А ведь ты обещала мне, что все будет благопристойно!

- А что ты нашла развратного в этих беседах? - пожала плечами Монтале. - Разве кто-то из гостей позволил себе грубое замечание или неприличную выходку?

- Я не заметила ничего такого, но я уверена, что виконта бы возмутил тон, каким говорили о господине де Гише. Ора, милая, ты же знаешь, что если бы не господин де Гиш, мне бы никогда не видать должности фрейлины. И потом, он самый лучший друг Рауля. Я не могу допустить, чтобы в моем доме склоняли его имя, - на этот раз голос Луизы звучал твердо и уверенно.

- Ну, если говорить о том, кому ты обязана местом фрейлины, так начать стоит все же с меня, - надула губки Ора.

- Дорогая моя подружка, я этого никогда не забуду! - воскликнула молодая женщина, пожимая руки Монтале. - Я вижу, как ты радуешься успеху, я рада за тебя, но я не уверена, что этот вечер пришелся бы по-вкусу моему супругу.

- Супругу, супругу! Луиза, уверяю тебя, что Рауль в армии тоже не теряет свободные минуты попусту. Можешь не сомневаться, он тоже находит себе развлечения.

- Что ты хочешь сказать, Ора? - с ужасом уставилась на нее виконтесса. - Ты хочешь сказать, что муж мне изменяет?

- Ну, этого я не говорю, но в армии есть и другие занятия в свободное от службы время. Например: карты, вино, пари разные.

- Рауль никогда не пьет и не играет! - с чувством произнесла Луиза.

- Ах, боже мой, как ты легковерна, душа моя! Да нет такого мужчины, который был бы так безукоризнен.

- Граф де Ла Фер строго следил, чтобы виконт не стал на путь таких злоупотреблений!

- Следил? - Ора звонко расхохоталась; впрочем, внимательный собеседник услышал бы в ее смехе толику нарочитости. - Бедный виконт! Но теперь-то он взрослый мужчина, он не нуждается ни в какой опеке, и волен делать все, что пожелает. А ты, моя дорогая, замужняя дама, и тоже имеешь право развлекаться, пока твой муж добывает славу для Его величества короля Людовика 14.

И пожав плечами она, взметнув юбками, послала воздушный поцелуй подруге и унеслась, как вихрь.