Белая ночь. часть 6

               
  — Ни хрена себе! Это что за … Шесть банковских пачек! О-го-го! В каждой сто купюр, по пятьсот евро. Ведь, это триста тысяч, — прошептал, глядя в небо, ошарашенный Петька и непонятно зачем перекрестился. — Евро, сука, настоящие! Это же миллионы рублей…
За всю жизнь такие купюры Петька держал в руках только два раза. В начале года он на своем Форде, гонял в Эстонию: возил оттуда б/у швейное оборудование. Оплату получил валютой. Тысяча евро за два месяца работы — целое состояние. А тут сразу такие бабки!
В его башке что-то щелкнуло, боль ушла, мысли прояснились. Мутная пелена сошла с глаз. Картинка происходящего вырисовывалась четкая, мозг заработал, как компьютер. Все сомнения и страхи перед Богом и людьми отошли на второй план. Уровень адреналина в крови зашкаливал, сердце стучало паровым молотом.
«Ну, что Петя: или пан, или пропал?1 Поставишь жизнь на кон, с таким прикупом или тварью дрожащей так и останешься. Решай! — крутились шальные мысли в Петькиной голове: — Так, времени в обрез. Через несколько минут пропажа обнаружится. Кипишь в городе будет не хилый. Искать начнут все: и менты, и бандиты, и даже частные сыщики. Найдут — пощады не жди! Значит, надо рвать когти или идти к храму и каяться пока не поздно».
Решение пришло само собой. Почему именно так, а не иначе? Куда делся страх, почему замолчала совесть, где притаился здравый смысл? — Петр так и не понял.
Он торопливо распихал пачки по карманам. Куском грязного поролона, подобранного тут же, стал стирать свои отпечатки со всего того, что трогал. Придерживая через полы плаща, засунул ноутбук обратно в сумку. В куче угля вырыл ямку и быстро похоронил кожаную сумку. Осталось подальше смотаться от места преступления. Через полчаса станет совсем светло. Выбравшись из кочегарки, Петька перебежал двор и вышел на улицу, ведущую к парку.
Огромный городской парк был разбит еще при царе. Несколько озер в нем соединялись между собой протоками. Из озер вытекала небольшая речушка и терялась в болотистой роще, заросшей бурьяном и тянувшейся далеко за пределы города. Все глухие тропки, грибные места, острова на озерах Петька облазил еще в юные годы.
«Вот там я зашухарюсь и все обмозгую. Помоги Господи только туда добраться, — думал Петька, спешно шагая по пустой улице. — Стоп! — Остановился он. — Камеры видеонаблюдения есть возле церкви, на всех перекрестках и в особо людных местах. Запалился я, наверное! — От этой мысли у Петьки перехватило дыхание. — Сука, куда же я прусь, ведь по этой улице камер понатыкано, да и в парке у входных ворот тоже есть. Так меня вычислят быстро», — холодком обдало Петькину спину. Как волк, чувствующий приближающуюся опасность, Петька накинул капюшон и нырнул в ближайшую подворотню.
«Пойду в обход, дворами, в сторону промзоны, а там по проселку зайду в парк из другой стороны», — решил он на ходу.
В одном из дворов, возле мусорных баков, копошился бомж, а возле его ног крутилась дворняга. Бомж разрывал пакеты, перекладывал в свою сумку лакомые объедки, кое-что перепадало и собаке. Та, не разбирая, хватала подачку на лету. Увидев собаку, Петька остановился. Чувство самосохранения работало на всю катушку. Пачки денег во внутреннем кармане жгли грудную клетку, не давая расслабиться ни на мгновение.
«Если поп быстро смекнет и свяжется с ментами, те сразу же просмотрят камеры и перекроют все выходы из города. Возле церкви я точно засветился. В таком виде и родная жена с трех метров не узнает, а по распечаткам фото с камеры и подавно. Решат, что какой-то бомж случайно забрел к церкви. А бомжи все безлики. — думал Петька сравнивая себя с мужиком у мусорки. — Значит, все силы бросят на поиск по горячему следу. И если менты не лохи, то прочесывать улицы заставят опытного кинолога с собакой. Надо отрываться и путать след!»
Вот когда по настоящему Петру пригодилась служба в погранвойсках. В учебке он полгода учился работать с розыскными собаками. Все приемы ухода от преследования, как сбить собаку со следа, помнил хорошо. Погоду, ветер, местность, посторонние запахи, ходьбу кругами и петлями, все это надо учесть в данной ситуации и перестраховаться. Малейшая ошибка будет стоить потерей здоровья и свободы, а может, даже и жизни!
«Береженого и Бог бережет! — вспомнил он заезженную поговорку. — Только поможет ли мне Бог, в таком раскладе? Или наоборот, возьмет и накажет?»
Петька вернулся к мусорным бакам и поздоровался с заросшим, давно не бритым мужиком. Тот невнятно буркнул в ответ и продолжил копаться в мусоре. Петро обошел несколько раз помойку. Словно что-то ища, нарезал по двору петли. Потом вернулся к бомжу, стал рядом и начал ковыряться в отходах. Бомж, ничего не замечая, делал свое дело. Собака отбежала в сторону. В картофельных очистках Петька нашел обрезок сыра и поманил дворнягу. Та боязливо подошла. Петька погладил псину и дал ей находку. Несколько голов от селедки он специально бросил бомжу под ноги; флакон с остатками моющего средства замотал в пакет и пошел в ближайший подъезд. Поднявшись на второй этаж, окропил вонючей жидкостью ступеньки и двери. Затем спустился и пшикнул бомжу на спину. На все про все ушло не более пяти минут. Еще пару трюков он проделал по пути. Петька добрался до окраины города, сделал небольшой полукруг и через рощу вернулся к парку. Самым верным уходом от собак являлась железная дорога. Там в разнообразных тяжелых запахах терялся любой след. Пробежав полкилометра по шпалам, Петька спустился с насыпи и скрылся в лесополосе. Минут через сорок, когда он искал дырку в парковом заборе, послышались милицейские сирены.
«Все! Теперь уж точно началась охота с легавыми!» — сообразил Петруха.
Пробравшись в парк, он понял, что охрана уже оповещена. Но такую площадь силами нескольких человек проверить сложно. Все, что охранники сделают, то прошвырнутся по центральным аллеям. По глухой тропке Петька добрался до самого большого озера. Берега у озера с одной стороны были топкие, и доплыть до одного из островов с этого места было ближе всего.
Петька прошлепал по влажному от росы берегу к кустам, спрятался в зарослях и стал раздеваться. В прихваченный из мусорки пакет он сложил одежду. Пачки денег плотно обмотал найденной на помойке пленкой и запихал в сапог. Перейдя вброд неглубокую протоку, Петька оказался на небольшом, заросшем колючим кустарником, густым ивняком и старыми соснами, острове. Тот имел форму блина, радиусом не более сотни метров с гнилым болотцем в центре. Вокруг носились тучи комаров.
Натаскав сухих веток и надергав прошлогоднего камыша, Петька устроил себе укрытие. Из него он видел, как по алее, идущей вдоль озера, пробежал охранник. Через несколько минут в парк заехали патрульный уазик и тонированный джип. На дорожке в ряд выстроилась шеренга в комуфляже. Седой, крепкий мужчина в черном костюме, размахивая руками, инструктировал охрану и милиционеров. Вскоре джип развернулся и уехал. Менты отошли к лодочной станции и закурили, охранники разбрелись по своим секторам поиска.
Вот тут-то Петьку настиг липкий страх: «Если сейчас менты залезут в лодку и поплывут осматривать острова, то надежды на спасение не будет. Если только влезть по шею в болото, нахлобучить на голову кочку, и, не дыша, схорониться в камышах. Только так появится шанс, остаться не замеченным. Слава богу, хоть собак нет. Не полезут же менты прямо в топь. Да и менты простые ППСники, а не разведгруппа спецназа ГРУ. Как же так, ведь по всем раскладам, не могли они меня так быстро вычислить. — с досадой думал он. — Даже если бы у кинологов была лучшая в мире ищейка, то после всех моих ухищрений, она сбилась бы со следа. На железке уж наверняка! По логике они должны сейчас шерстить улицы, искать бомжа по всем помойкам, возле вокзалов и теплотрасс, а не тут, в охраняемом парке», — думал Петька, наблюдая за людьми в форме, готовый в любой момент нырнуть в болото.
Но страх оказался напрасным. Лодки, качающиеся с двух сторон деревянного пирса, были прикованы длинной цепью. Милиционер посмотрел на массивный замок и крикнул охранника. Тот покачал головой, показав рукой на закрытое помещение лодочной станции. Патрульная группа, побросав в воду окурки, ушла в сторону игровых павильонов.
Парк был транзитным и все пять ворот в разных местах открывались в семь утра. Если в положенный час народ пойдет на работу, сокращая путь, то значит, серьезного обыска не предвидится.
По дорожкам парка прокатились несколько велосипедистов, потрусили утренние бегуны. Петька облегченно вздохнул и пополз в чащу, обследовать свое убежище.
Продолжение: http://www.proza.ru/2017/10/04/1707                ***