Месть со скрипом. Лагерные хроники

       

                (Из записей Марка Неснова)

                Да не переживайте Вы так,
                я отомщу Вам позже!
                М.Богородский


 Вот чему я никогда не переставал удивляться в лагере, так это ёмким и содержательным кличкам и прозвищам, которыми одни жулики наделяли  других.

Это было всегда очень метко и прилипало навсегда к человеку, которого лагерная братия взвесила, оценила и припечатала.

Но, когда я познакомился с пожилым, интеллигентным и мягким лагерным сапожником дядей Жорой, то долго недоумевал, за какие такие грехи и подвиги он мог получить прозвище «Граф Монте-Кристо».

Наши деликатные и уважительные отношения не позволяли мне об этом спрашивать.
А ему и в голову не приходило, что мне это может быть интересно.

Историю, которая стала причиной такого прозвища, я узнал, когда мы встретились в лагерной  «больничке», куда я периодически попадал со своей язвой.

Оказалось, что до войны Георгий Иванович Слепцов служил в московском театре артистом.

Добровольцем ушёл на фронт.

Вернулся с множеством наград и одной ногой, что поставило крест на его актёрской профессии.

Но без театра он жить не мог, а потому, вспомнив уроки отца-сапожника, устроился в театральный цех, где занимался обувью и кожаной амуницией для театральных костюмов.

Со временем он женился, завел детей и был доволен своей жизнью.

В театре его ценили за безотказность и профессионализм.

Неприятности у него начались после прихода в театр нового художественного руководителя.

Вернее его жены – неплохой актрисы, но женщины вздорной и бесцеремонной.

Она придиралась ко всем по разным мелочам, а дядю Жору и его коллег из вспомогательных служб  за людей вообще не считала.

Однажды на генеральной репетиции «Гамлета», который долго готовил весь театр, она швырнула в дядю Жору свои театральные башмаки, потому что ей в них было некомфортно.

При этом она обозвала его кучей бранных и матерных слов, которые ему даже на фронте не приходилось слышать в свой адрес.

От обиды у него даже перехватило дыхание и сжалось сердце.

До премьеры оставался один день, и пошить  дамские средневековые башмаки по специальным лекалам было непросто.

Но спектакль, на который уже пригласили высокое начальство, сорвать было невозможно, поэтому, чтобы успеть,  Георгий Иванович, несмотря на обиды и унижения, работал старательно и без перерывов.

Буквально  перед последним звонком обидчица надела новые башмаки и выпорхнула на сцену, готовая сразить и высокое начальство и зарубежных гостей.

Зал встретил её аплодисментами.

Но при первых же шагах по сцене актриса с ужасом услышала ужасный скрип своих новых башмаков, который усиливался хорошей акустикой и очень напоминал неприличные интимные звуки.

Зрители сначала недоумённо переглядывались и перешёптывались, а потом стали откровенно хохотать, совершенно не слушая реплики, которые растерявшаяся Офелия ещё пыталась из себя выдавить.

Спектакль был сорван, начальство и зарубежные гости покинули правительственную ложу, а актриса под смех зрительного зала и злопамятных коллег убежала за кулисы.

Но даже сквозь шум зала были слышны её башмаки, которые скрипели, как новые сапоги гордых одесских биндюжников.

Скандал был невероятный.

Возможно, со временем, всё как-то и обошлось бы, а потом, возможно, и забылось, но, униженная и растоптанная мстительными коллегами, дама напилась ночью каких-то таблеток и скончалась по дороге в больницу.

Началось следствие под контролем партийных и советских органов.

Эксперты-криминалисты быстро обнаружили между двойными кожаными подошвами башмаков Офелии два тонких кусочка кожи, предварительно вымоченных в бензине.

Дальнейшим расследованием было установлено, что у старых, ещё дореволюционных сапожников была целая наука, как заставлять новую обувь создавать при ходьбе звуки разного характера и громкости.

Одним заказчикам нравилась обувь со скрипом.
А других сапожники таким способом наказывали за скупость или хамство.

Наш же герой за все обиды сделал обидчице подошвы, которые при малейшем движении издавали совершенно неприличные звуки.

Всё это было крайне интересно и забавно, если бы не привело к таким печальным и непоправимым последствиям.

Был установлен виновный, и Георгий Иванович Слепцов 49 лет отроду был приговорён к четырём годам строгого режима за доведение несчастной женщины до самоубийства из чувства мести и личной неприязни.

Дядя Жора очень сожалел, что его обидчица умерла.

И настолько печалился и горевал, что даже не мог заставить себя написать заявление на досрочное освобождение, когда подошёл срок.