Саванты. Глава 10. Как выжить от рук друзей

-Ну, все взял? – нетерпеливо спросил Ленька.
-Крысиный яд, цианистый калий, мертвая вода, слюна гарпий, яд гюрзы, мышьяк. По-моему, все, - ответил Мотя, пересматривая гостинцы, которые они приготовили Аракчееву. – А может не стоит так открыто?
-Слушай, что нам станется? Кардинал занят более важными вещами. Он ищет Савантов и, насколько нам известно, еще не нашел их, поэтому ему все остальное по боку.
Мотя и Ленька остановились возле медпункта. 
-Лицо проще сделай. Мы друзья и никогда не желали зла зарргу, - прошептал Котляров.
-О да, и мы, как самые лучшие друзья, принесли, чуть было не погибшему товарищу, угощение, - со святым выражением лица вторил ему Мотя.
-Ну, что, идем? –  спросил Котляров. Мотя кивнул. – Ты все помнишь? Значит, как и договаривались, - Мотя снова кивнул, и Ленька потянул дверь медпункта на себя.
В медпункте было тихо. Пахло настоями и травами, а еще чем-то неуловимым для городского носа. Чем-то приятным. Свежей побелкой.
Едва парни прошли по коридору, как им навстречу вышла Ангелина Львовна.
-Здравствуйте, мы вот к Глебу Аракчееву пришли, - сказал Мотя и обезоруживающе улыбнулся. Медсестра, взглянув в теплые карие глаза парня, сразу же растаяла и прониклась к нему доверием.
-Конечно, проходите. Он вон там, - она указала рукой в нужном направлении и тут же пояснила, - в стационаре. Только не задерживайтесь долго. Больному нужен покой, - сказав это, она улыбнулась Моте и ушла из медпункта.
Едва Ангелина Львовна покинула рабочее место, как милую улыбку с лица Моти словно стерли мокрой тряпкой. Парень сразу посерьезнел.
-Больному нужен покой, - ехидно произнес Ленька, когда Мотя шагнул в сторону стационара.
-Вечный, - прошипел темноволосый парень, и его губы нехорошо изогнулись.
А в это время Аракчеев листал журнальчик, даже не подозревая о сытном и, как надеялись Котляров и Роханов, последнем, обеде в его жизни. Внезапно какой-то шум в коридоре заставил его насторожиться. Аракчеев напряг слух, насколько мог и тут же понял, что иногда интуиция очень даже не подводит. В гости пожаловали Котляров и Роханов, значит, добра не жди. Услышав последние фразы парней, Глеб побледнел. Он предполагал, что они на такое способны, но чтобы зайти настолько далеко в своих действиях… И внезапно Глеб понял, что ему очень хочется жить, что он слишком молод, чтобы умирать, причем на больничной койке, а еще он понял, что его гибель спишут на несчастный случай. Безусловно, кардинал будет настаивать на обратном, но Администрация придерживается именно политики сохранения вартов.
Глеб поспешил взять себя в руки и сделать безразличное лицо, будто он ничего и не слышал. Как он вовремя это сделал!
В палату вошли Мотя и Котляров. Поприветствовав однокурсника, они сели на противоположную кровать.
-А мы тут тебе передачку принесли. Девчонки собирали, - Мотя протянул ему пакет. Глеб с опаской покосился на него, но в руки взял. Оказалось, что ничего страшного и опасного в нем не лежит. Всего лишь сладости… Стоп!
-Ребята, а вы медичку не видели, мне скоро лекарства принимать, – безмятежно спросил Глеб и понадеялся на всемогущую судьбу, что убийцы не услышат, как бешено колотится его сердце.
-А она вышла, - спокойно ответил Котляров.
-И даже не сказала, куда и на сколько, - добавил Мотя.
Сердце Глеба остановилось и ухнуло куда-то вниз.
-Чего ты так побледнел? – взволнованно спросил Ленька. – Тебе плохо?
-Нет, все нормально, - поспешил пробормотать Глеб, понимая, что его тут зарежут, и он даже пикнуть не успеет.
«Вскрытие показало, что больной умер от вскрытия», - грустно подумал Аракчеев и посмотрел на Мотю. Видимо в этот момент, у Глеба было настолько испуганное выражение лица, что темноволосый парень спросил:
-Может, тебе чем-нибудь помочь, ну, там за медичкой сбегать?
-Нет!! – выкрикнул Глеб, удивляясь тому, что он действительно закричал. Уж он то, как никто другой понимал, что в больном состоянии ему нельзя ни при каких условиях оставаться наедине со здоровым и полным сил Котляровым.
-Ну, тогда выпей водички. Там девчонки передали, Оля сказала какая-то целительная, - предложил Котляров.
-Нет, спасибо, мне надо принимать лекарство.
-Давай я тебе помогу. Медичка сказала, чтобы ты ни при каких условиях не вставал, что тебе нужен покой.
Глеб вздрогнул, и это не укрылось от цепкого взгляда Леньки.
-Что с тобой? Давай, я тебе хоть лекарство подам, - предложил он. Глеб согласно кивнул головой. Действительно, ведь лекарство готовила Ангелина Львовна, а уж он–то будет хорошо следить, чтобы Котляров ничего туда не подсыпал.
Ленька ничего и не собирался подсыпать, он встал, принес лекарство и остановился напротив Глеба таким образом, что тот не видел Мотю.
Приняв лекарство, Глеб решил все-таки лучше осмотреть, то от чего же он должен был умереть на этот раз. В пакете были всего лишь шоколад, конфеты, фрукты и бутылка воды.
-Ребята, мне жаль, конечно, но как раз именно эти продукты мне запретили в ближайшее время, - нашелся Глеб.
-Жалко, - вздохнул Котляров, - а девчонки так старались.
-Ну, пусть не расстраиваются. Привет им всем передавайте.
-Хорошо. Давай, выздоравливай и поскорее возвращайся в строй.
Мотя и Ленька вышли из медпункта.
-Ну, что, подменил? – тут же спросил Котляров.
-Еще бы! А то они заррги какие-то живучие, - ответил Мотя, и Ленька уже в который раз порадовался, что этот парень на его стороне.

Глеб лежал на кровати и мучился вопросом: осталось ли в палате то, к чему можно прикоснуться, не опасаясь за свою жизнь? Придя к выводу, что такие предметы отсутствуют, Аракчеев принял самое мудрое в этой ситуации решение. Он повернулся к стенке и уснул.
Сладкий сон был прерван шепотом трех голосов. Один из них принадлежал Ангелине Львовне, другой кардиналу, третий – Урану Полураспадовичу.
-Вы уверены, что ничего не путаете? – с сомнением спросил кардинал.
-Ничуть, - возмущенным шепотом ответил Уран Полураспадович. – Они ни на кого просто так не нападают. В классе были еще и другие ученики, но она выбрала именно этого.
-Константин Феофилович, вы должны были знать, - произнесла Ангелина Львовна. – Многие лекарства, что я ему давала на гоблинов действуют в абсолютно другом направлении. Поэтому есть вероятность, что все-таки он останется носителем.
-Ангелина Львовна права. Яд мушки дает очень сильные отклонения вплоть до лишения силы, если его неправильно лечить, - добавил Уран Полураспадович.
-Я сам узнал это от вас. Видимо, его семья это намеренно скрывает. Ангелина Львовна, у вас не найдется чего-нибудь успокаивающего?
-Да, конечно, - медсестра подошла к столику с лекарствами, который стоял у стенки и, взяв маленький стаканчик, протянула его кардиналу. Тот одним глотком выпил лекарство.
-Я так замотался со своими делами, что даже не заметил странностей за своим учеником. Я, наверное, старею, - прошептал мертвенно-бледный Константин Феофилович и медленно осел на пол.
-Кардинал! Кардинал! – засуетились над Константином Феофиловичем медсестра и преподаватель.
-Так действует только мертвая вода, - произнесла Ангелина Львовна. – Ком Цу Мир Живая вода! Вот так, пейте, пейте. 
Аракчеев, слышавший все это, понял, какую «целительную водичку» приготовили ему «девчонки» и очень обрадовался тому, что ни к чему не стал прикасаться.
*** *** ***
-Вы видели Константина Феофиловича? – спросила Лера.
-Нет, а что такое? – удивилась Оля.
-Третьекурсники говорили, что астрологии нет уже неделю, вот, я и спрашиваю.
-А с каких это пор ты с третьим курсом общаешься? – набросилась с расспросами Лара.
-Ни с каких, - быстро проговорила Лера и поспешила перевести разговор на другую тему. – Ребята, вы не знаете, когда Аракчеева выпишут?
-Сегодня, - так же быстро ответил Котляров. – Так все-таки, с каким третьекурсником ты познакомилась?
Лера бросила на него недовольный взгляд. Как она хотела его убить. «Вечно он со своей настойчивостью и упрямством. И как только Ларка с ним общается?» - подумала Лера, но под напряженными взглядами друзей призналась.
-С Мишкой и Гришкой. Нас Игорь познакомил.
-Чего? – пораженно переспросил Ленька.
-С Водкиным и Самогоновым. Их Князь свел, - пояснила Лара.
-Понятно. Вот что с вами делает интернациональное светлое отделение, - вздохнул Мотя.
-С каких пор это ты в нацисты подался? – удивилась вслух Лера, но про себя поду-мала: «С тех пор, как с Котляровым повелся».
-С тех пор как родился, - ответил Мотя.
И неизвестно до чего они договорились, если бы в кабинет не вошел Аракчеев.   
-Какие люди и без охраны! – протянул Мотя, - Привет. Как твое ничего?
-Отлично. А как ваше что-нибудь? – ответил Глеб и посмотрел вначале на Мотю, а потом на Леньку. В глазах Моти читался явный интерес и азарт. Вроде как «и сколько еще он сможет вынести?» А вот серые глаза Котлярова отражали лишь его раздражение.
-Наше что-нибудь хорошо, - Ленька пожал руку Глеба и незаметно вытер ее о брюки.
«И было бы еще лучше, если бы ты сдох как можно скорее», - про себя подумал Ленька.
-За тебя все переживали, - прервал паузу Мотя.
-Ты хоть на гитаре играть после такого сможешь? – Ленька сочувственно покосился на правую руку Аракчеева.
Глеб был на 150% уверен, что единственным желанием Котлярова на данный мо-мент было сделать его трупом или инвалидом на худой конец.
-Вроде как, - ответил Аракчеев и натянуто улыбнулся.
-Быстро тебя лекарства на ноги поставили, - сказал Мотя. У Глеба от этой фразы мурашки побежали по спине. Теперь он окончательно убедился, что вместо кардинала мог быть он, а эти ребята не отступятся, пока не сотрут его в порошок. И что самое обидное, их даже за это из ПТУ не выгонят.  – Кстати, ты сегодня готов к мечам и оралам? – неожиданно спросил Мотя.
-Еще бы, - всей своей интонацией Глеб постарался показать, что знает о намерениях темных и в долгу не останется, но на самом деле парень понял, что все его самый страшные опасения подтверждаются. – А вы к косякозабиванию?
-А то, как же? – бодро ответил Котляров, бросив быстрый и непонимающий взгляд на Мотю.
-Здравствуйте девочки и мальчики, - поприветствовал всех только что вошедший преподаватель искусства меча и орала Остап Ибрагимович. – рассаживаемся по местам, - он похлопал в ладоши. – Насколько я помню у нас сегодня практическая подготовка. Кто желает показать мне свои знания? – Остап Ибрагимович стрельнул черными глазами по классу. Многие вжались в парты и попытались слиться с ними и только один маг-заучка Моня Кант, сидящий прямо перед учителем, безудержно тряс рукой.
Остап Ибрагимович бросил на него беглый взгляд и скривился как от зубной боли. Моня был не красавец, лучший ученик и все такое, но с этим преподаватель еще мог смириться, если бы не одно обстоятельство. Кант был пятном позора первого курса. ЕГО курса. Преподаватель еще раз окинул взглядом класс и тяжело вздохнул.
-Моня, не тряси так ручкой, а то взлетишь ненароком.
Моня застыл в неестественной позе и щенячьими глазами посмотрел на Остапа. Тот снова печально вздохнул, забросил на спину теплый кремовый шарф, свободно свисающий с плеч и сел за преподавательский стол.
-Так все-таки, нет ли на этот раз желающих отвечать? Моня, я же тебя попросил, не понимай пыль. После уроков придешь, и будешь убирать. Не всю же жизнь в библиотеке страницы облизывать и штаны протирать. Котляров, на выход. Покажи парочку боевых заклинаний, которые мы проходили позавчера.
-Остап Ибрагимович, а можно мне ассистента? – внезапно спросил Ленька.
-Только одного, я не хочу, чтобы все койки в медпункте были забиты твоими однокурсниками.
Остап Ибрагимович души не чаял в своем ученике. Котляров был одним из самых способных учеников, и Остап готов был потакать и прикрывать своего любимчика.
Глеб знал. Вернее догадывался, что будет на мечах и оралах. Он предполагал такое развитие событий и уже по пути к кафедре вспоминал заклинания недостойные светлого мага.
-Разошлись, - Остап Ибрагимович руководил действиями учеников, устанавливая вокруг них силовой барьер, чтобы случайно срикошетившее заклинание не попало в остальных. – Итак, начинает Глеб.
Аракчеев взглянул на Котлярова и тут же наткнулся на стальной холод серых глаз. Парень понял, что или он или его.
-Аэмила Сцептри, - произнес он замораживающее заклинание.
-Ридендо Кастигас, - быстро, одними губам и проговорил Ленька. – А на большее ты не способен? Мортуос.
Глеб уклонился.
-Нет, просто я выжидаю удобный момент, чтобы показать твою сущность. Рэкрот Домус Партрум.
-Дэмо Кварум Волус. Умно, конечно, с твоей стороны превратить меня в свинью. Ты ведь только в себе подобных можешь обращать. Мортуос Айм, - Котляров применил усиленную форму боевого заклинания.
-Силенто Суап, - почти прокричал Глеб, и энергетическая волна разбилась о силовой барьер, выставленный парнем.
Остап, услышав усиленное боевое заклинание от одного ученика и защитное эльфийское от другого, понял, что тело пахнет керосином. Просто так подобными заклинаниями не расшвыриваются.
Преподаватель с обеспокоенным лицом поспешил к ученикам.
-Все, все, расходитесь, - скомандовал он, снимая барьер.
-Ты еще свое получишь, заррг, - процедил сквозь зубы Котляров и, толкнув плечом Глеба, пошел к своему месту.
*** *** ***
Вечером все как обычно собрались в гостиной. Ребята сидели отдельной компанией, и на первый взгляд ничего не предвещало беды.
-Опа! – воскликнул Ленька, поднимаясь с дивана. – Кто к нам пожаловал, - парень направился к только что вошедшему Аракчееву.
-Да еще и в гордом одиночестве, - протянул Мотя, становясь справа, но чуть позади от друга.
-Иди дерьмо месить, Кэп, а то оно уже застыло без твоих усилий, - не остался в дол-гу Глеб.
-Попридержи коней. А то раздухарился сильно, - голос Котлярова звенел металлом, а рука уже сжимала палочку.
-Да нет, это от тебя попахивает, - Аракчеев скрестил руки таким образом, что правую с перстнем прикрывала левая.
-Закрой хлеборезку. Тебе что, зубы жмут или второй глаз лишний? – Ленька не собирался больше ждать. Он намеревался прикончить заррга даже при свидетелях. Слишком уж тот перегнул палку.
-С зубами у меня все в порядке, а вот у тебя очко, видимо, не железное. Порваться может, хотя Роханову лучше знать.
-Заткни пасть, заррг, - Котляров был похож на сжатую пружину.
-Я, конечно, знал, что темные маги придерживаются политики чистой крови, но чтобы до такой степени… Я даже не мог подумать, что ты, Кэп, можешь опуститься до низкого и подлого убийства. Интересно как бы отреагировал твой папочка?
-А ты, тварь, хочешь, наверное, сдохнуть красиво?
-Вообще-то да.
-И что ты можешь предложить?
-Дуэль.
-Отлично. Прямо здесь и сейчас, если ты не трус.
-Здесь и сейчас, - подтвердил Глеб.
-Кого ты берешь в секунданты?
Глеб посмотрел на светлую сторону. На его немой призыв откликнулись легким кивком Тим и Оля.
-Тима и Олю.
-Я беру Мотю и Лару. И вы все свидетели. Предложил он, а варт не имеет права от-казать в красивой смерти зарргу.
Секунданты отмерили расстояние.
-Право первого заклинания за Кэпом, - сказала Оля, - потому что Глеб его вызвал. Теперь становитесь и расходитесь.
Они стояли спина к спине, чувствуя, что холод исходит от каждого, что у каждого по спине бегают мурашки. Из них никто никого еще не убивал. И вот они расходятся. Их разделяет всего двадцать шагов.
-Робора  Малум Айм, - усиленная форма заклинания и золотистый шар, вспыхнув на конце палочки, тут же оторвался от нее и, увеличиваясь прямо на глазах, молнией понесся к Глебу. Тот успел увернуться, и шар попал в пол. Оля в одно мгновение поту-шила огонь. 
-Эрцерус Анафем Айм, - заклинание молнии. Едва не задев Котлярова, искрящийся шар поджег портьеру.
-Ашандис Мортале Анаэробус Квоте!
Глеб знал, что Кэп рано или поздно применит подобное заклинание. Оно было од-ним из опаснейших и по-настоящему смертельным. Глеб знал отвод, но не мог его применить. В этом и заключалась сущность этого проклятья. Пока оно не нашло свою цель, отразить его нельзя. Парень даже не осознал тот момент, когда оно попало в него. Он понял это лишь когда почувствовал, что его язык распух до такой степени, что нет возможности произнести хотя бы слово. Все его внутренности завязались в морской узел, а самого Глеба едва не вывернуло наизнанку.
-Аризонум… Волкотим… Интолус, - с трудом выдавил Аракчеев. Отвод подействовал сразу. Отдышавшись, парень поднялся с пола и вскинул руку с перстнем.
-Сангуинум, - гортанно прошипел Аракчеев. Это было одно из самых изощренных пыточных заклинаний.
Несколько секунд Котляров стоял неподвижно, но потом начал отбиваться так, будто его душил кто-то невидимый. При этом изо рта у него пошла кровь, заливая светлую рубашку. Котляров собрался с силами и сделал пасс руками. Что-то невидимое подняло его невысоко над полом, а потом швырнуло в стену. Ленька поднялся на четвереньки и начал отплевываться. Пока он восстанавливал дыхание, Мотя произнес очищающее заклинание, возвращая другу приличный вид.
Все еще чувствуя слабость во всем теле, Кэп пошатываясь, поднялся на ноги и оперся о Мотино плечо. Сплюнув последний сгусток крови на пол и, судорожно сжав дрожащими руками палочку, он прошипел:
-Ну, заррг, ты сам напросился. Эпипитур Рэс Нон Ревер…
По мере того как Котляров говорил, многие окружающие их однокурсники бледнели. Глеб стоял не шевелясь. На его лице не выражалось ничего.
«Уж если Кэп задумал что-то, то его не остановить, - подумал парень. – На что же он готов пойти, если вот так легко в стенах ПТУ способен применить запрещенное всеми конвенциями заклинание отнятия сущности?»
Может, Ленька и договорил бы заклинание, но мощная энергетическая волна выбила из его рук палочку.
В гостиную вбежал Остап Ибрагимович. За его спиной, пуская в рукав слюни, ухмылялся Моня.
-Ком Цу Мир, - призвал преподаватель палочку, отлетевшую в угол. – Значит так, я как руководитель первого курса приказываю вам явиться в мой кабинет через десять минут. И будьте уверены, что если вы опоздаете, хотя бы на секунду, вас от исключения не спасет никто и ничто. Я уже не говорю о том, что будет, если вы вообще не явитесь.
Остап Ибрагимович повернулся на пятках и, закинув кремовый шарф за спину привычным жестом, ушел.
-Ну, что, Аракчеев, война?
-Война.
-Причем, вероятно, война отделений. Заметь, никто из темных не побежал жаловаться. Только на светлом отделении есть стукачи.
-Я с ним согласна, - поддержала парня Лариса, - дуэль была честной и по всем правилам.
-А если бы Моня так не поступил, то среди светлых появились бы еще и трупы, - возразила Оля.
-Значит так, я обращаюсь ко всем, - начал Котляров, - мнения разделились. Вам придется сделать выбор. Либо вы за светлое отделение, либо за темное. Третьего не дано.
В толпе зашептались. Такого поворота событий никто не ожидал. Все как обычно надеялись, что их, и конкретно каждого, эти разборки не коснутся. Но теперь дело шло на принцип. Ведь еще издавна проходило деление на темное и светлое.
Первыми за спину Леньки стали Алик Носилкин и его друг Боря Ломов. У обоих родители были варта и принадлежали к темным магам, поэтому им ничего не оставалось делать, как принять сторону Котлярова. Да и их семьи напрямую зависели от семьи Леньки.
К светлым, тяжело вздохнув, подошел Валька Туроверов. Он чувствовал, что точка зрения Кэпа ему ближе, его родители потомственные темные маги, друзья тоже, а он оказался белой вороной, к тому же только темные маги его приняли таким, какой он есть. В свое время светлые отвергли его из-за родителей, но сейчас он был вынужден присоединиться к ним. Это был его долг перед светлым отделением, к которому он принадлежал.
Все ученики расходились в две противоположные стороны. Лера же оставалась на месте. Девушка не знала, куда ей идти. Она видела, с каким трудом давался выбор ее однокурсникам. У многих светлых друзья были на темном отделении. К ней подошла Лара.
-К кому ты пойдешь? – поинтересовалась она.
-Я не знаю, - честно ответила Лера.
-Как это ты не знаешь? Ты должна выбрать или мы или они.
-Но ведь мы единое целое, - прошептала Лера так, что ее слышала только подруга. – Саванты не могут расколоться из-за какой-то глупости.
-Это не глупость, - отрезала Лариса, - на вашем светлом нет ничего святого. И стукачи, и голубые…
-А на вашем убийцы. Хладнокровные убийцы, - зло сверкнув глазами, перебила ее Лера. – Мне надоело смотреть, как вы обращаетесь с так называемыми заррга. В частности с Глебом.
-Я его и пальцем не трогала.
-Зато словами без ножа резала. Ты такая же, как и они. Или скоро ей станешь. Кэп тебе поможет.
Лара недоумевала. Лера, которой Аракчеев причинил столько боли, считает его чуть ли не святым.
-Ладно, заррг, пошли к Остапу, - холодно произнес Ленька. Глеб на этот раз про-игнорировал выпад в свою сторону. Для него сейчас было важно успеть к Остапу Ибрагимовичу. Глеб даже не подозревал, что на его сторону встанет все светлое отделение. По крайней мере, он не один, но теперь весь первый курс разделился на два лагеря и не только курс, но и Саванты, четверо из которых учились на светлом отделении.