Гуманитарный фронт. Еще одна линия фронта продолж

ГУМАНИТАРНЫЙ ФРОНТ


   Тем временем все шире разворачивался гуманитарный конвейер в зонах недавних конфликтов. В эти зоны продукты и вещи везла теперь не только Россия, но и другие европейские страны.
   Чтобы привлечь симпатии народов земли, началась полномасштабная гуманитарная помощь, для чего капитан попросил президента России действовать совместно, чтобы нибиряне могли доставлять грузы во все уголки земли.
   По всему миру объявили о начале акции помощи нуждаю-щимся совместно с нибирянами.
   Открылись пункты обучения волонтеров, стали собирать добровольцев-врачей, объявили об открытии курсов по обучению младшего медперсонала, медбратьев, чтобы они помогали в работе медиков.
   Помощь нибирян заключалась в доставке гуманитарной помощи, развертывании госпиталей и больниц. Особая роль на них возлагалась при сложных заболеваниях внутренних органов, протезировании конечностей, оперативном вмешательстве. Медицина нибирян достигла небывалых для землян высот, им подвластно практически все, об этом уже наслышаны земляне. Пример тому – они сами, живущие на порядок дольше, без болезней и инвалидностей.
     Веронике, Майклу предоставили широкий спектр взаимодействия. От правительств разных стран были назначены координаторы, собрали специалистов по закупке и производству продуктов и товаров.
   Майкл возглавил холдинг по распределению продукции на местах по всей цепочке до самого последнего звена. В недалеком будущем планировалось постепенное развертыва-ние производств непосредственно в бедных странах, создание там рабочих мест. Развернули информационную кампанию.
   По всему миру проводилась закупка продовольствия и товаров первой необходимости, организовывались пункты сбора и их концентрации. Предупредили, что гуманитарная помощь будет подвергаться проверке, чтобы не проходил испорченный, тем более, зараженный, просроченный товар, открывали лаборатории качества. 
   Подключились и нибиряне, у них заработало производство товаров и продуктов по образцам, взятым в тех странах, куда их аналоги будут поставляться. Открывались госпитали на местах, оказывалась первая медицинская помощь. В будущем планировалось расширение подобных объектов и строительство стационаров с самыми широкими видами врачебных услуг.


ЕЩЕ ОДНА ЛИНИЯ ФРОНТА…

   Уже две недели группа украинских военных находилась не у дел. Отказало все тяжелое вооружение. Автоматами цель не достанешь, все равно, что в лесу по воробьям палить.
   «Азовцы» заскучали, став сразу голодными и злыми. Раньше можно было хоть наскоком помародерствовать, отобрать и без того скудный харч у «сепаратистов», побесчинствовать, срывая зло на бабах да стариках, а теперь вояки сами оказались беспомощными. 
   Остатки снарядов стояли горками, на них появился приличный слой пыли. Боеприпасы перестали подвозить с тыла, заодно и паек «забывали» доставлять… А между тем становилось все холоднее, уже кончалась осень, а от командования нет ничего вразумительного: ни наступать, ни оставлять позиции…   
   «И долго это будет? - сидел и хмуро думал в холодной хате на окраине города майор роты «азовцев» Савко, - скоро похватают нас, как котят, за шкирку и поведут «сепаратисты» под не белы ручки в свои каталажки…
   Впрочем, зачем им кормить дармоедов, сами мы подохнем от голоду или разбежимся».
   После известия о каких-то пришельцах, никто не мог толком им объяснить здесь на передовой, почему вдруг разом отказали орудия. Бойцы, бывалые и знающие технику мужики ничего не могли поделать. Вроде все исправно, но капсюли патронов не воспламеняли пороха внутри, словно разом отсырели. На танках, БМПэшках так и вовсе вся нехитрая электроника, приборы не выполняли команды, техника была мертва. Что они ни пытались предпринять, ничего не получалось. Автоматы, пистолеты и винтовки тоже работали со сбоями, с этим оружием можно идти разве что врукопашную…
      День и ночь над их позициями висели какие-то штуки, похожие на беспилотники. По ним пытались стрелять, но безуспешно. Потом привыкли ко всевидящему оку и не обращали внимания.
   Тишину, уже ставшую тягостной, вдруг разбудила короткая автоматная очередь.
   «Что там стряслось? Неужели кто-то пришел по наши души?» – с тревогой подумал Савко и выскочил из хаты.
   Подбежал боец Хорито и доложил:
   - Пан майор, там эти с белым флагом, просят вас на переговоры.
   - Какие на хрен еще переговоры? - Однако вспомнив холодную хату и задолбавшие его мысли о неопределенности положения, умерив пыл, спросил, - где они и сколько их?
   - Человек пять. Да там они, у крайних хат в двухстах метрах стоят за полуразрушенной фермой.
   - Кликни Петренко и еще парочку ребят. Пошли, хлопцы, побачимо, чого вот нас йим надо?
   Они подошли к крайней хате, выглянули из-за угла, выстрелив одиночным вверх.
   С той стороны крикнули:
   - Не стреляйте! Мы с мирной миссией, выходите без оружия. Майор, выходи вперед, от нас тоже один человек, встретимся посредине.
   - Ладно, только без шуток, мои хлопцы, если что…
   - Да не дрейфь, майор, надо было бы, мы вас давно, как суслят переловили и шкуры содрали. Вы ведь теперь все одно, что голые. Хватит дурковать, пора заканчивать эту волынку. Я – народный представитель от ДНР Николай Воронин. Выхожу, видишь?!
   От стены сарая с другой стороны отделилась фигура и твердо зашагала по дороге к их позиции. Савко ничего не оставалось, как идти навстречу. Они встретились.
   Опрятно и чисто одетый Воронин, резко контрастировал с зачуханным майором «незалежной». Савко подозрительно и с неприязнью глядел на своего визави.
   - Чего надо? - нарочито грубо первым начал он.
   - Нам от вас ничего не надо, это вы убиваете наших детей и стариков. Но кончилась вам лафа. То ли Бог, то ли высшая справедливость восторжествовала. Стрелять вы не можете. Стоять здесь по Минским соглашениям тоже не имеете права, однако стоите. Чего ждете?
Майор угрюмо молчал, ковыряя носком берца слежавшийся гравий. 
   - Убирайтесь за линию отвода войск. Не то мы вас переловим, и тогда будем судить своим, народным судом. Я бы вас судом Линча судил за все ваши зверства, сволочи!
   Савко хотел возмутиться, но видя этот порыв, Воронин повысил голос:
   - Не надо только здесь демагогии. Мы к вам не лезем, и вы оставьте нас в покое, наслаждайтесь своей незалежностью. Даем вам три часа на сборы, к шестнадцати часам, чтоб и духу вашего не было, иначе я и мои бойцы исполним свое обещание. Просто не хочется лишней крови – вашей и нашей. Воевать вам нечем, радуйтесь, что живыми ноги унесете отсюда. Я все сказал.
   Воронин круто повернулся и зашагал не оглядываясь. Савко посмотрел на его прямую удаляющуюся спину, и остро захотелось всадить в нее пулю. Но вспомнив, что он без оружия, тоже повернулся и побрел к своим воякам.
   Подойдя, он приказал собрать срочно всех до одного у его хаты.
   - Чтобы через пятнадцать минут стояли у моего командного пункта, - так громко он назвал чудом уцелевшую хатенку, сильно покоцанную пулями.
   «Что ж, так, пожалуй, будет лучше. Надо уходить, - с некоторым облегчением подумал офицер. - За кого и за что складывать головы, если нас все давно забыли…»


* * *
   Грустная картина предстала послам доброй воли созданного Гумфронта на Украине, особенно в так называемой «раздели-тельной зоне». Дома, дороги разрушены, почти полное безлюдье, а кто уцелел в этой братоубийственной мясорубке, смотрели недоверчиво, причем таковых было не меньше и на «свободной» стороне. Еще недавно «свои» ВСУ грабили, насиловали и убивали жителей близлежащих мест по обе стороны фронта. Людей хватали как неблагонадежных, бросали в подвалы, пытали.   
   Слишком свежи еще раны. Легко внести разлад, порушить связи, налаженные веками, восстановить все это очень не просто.
   Голодных можно накормить, восстановить инфраструктуру сел и городов, но какое лечение подобрать искалеченным душам людей? Какую гуманитарную помощь призвать, чтобы удалить недоверие друг к другу вчерашних соседей, родственников, оказавшихся по разные стороны баррикад…
   Война остановлена, но антинародный режим и свора его приспешников никуда не испарилась. Они затихли, не зная, как вести себя в сложившейся ситуации.
   Их покровители из-за океана словно набрали в рот воды, да и любимый Евросоюз скромно потупил глаза, сделав вид, что ничего особенного не произошло. Президент Украины, которого многие теперь поминали последними словами, сам не понимал нынешнюю ситуацию. Пытаться приспосабливаться, меняться или «делать ноги»?
   Громадяная Рада еще что-то обсуждала в своих стенах, никому не интересная, выдавала перлы незалежной глупости по инерции, однако никто на нее не обращал внимания. Народ был озабочен выживанием, на носу зима, в квартирах колотун, хоть снова выходи на Майдан, чтобы согреться от горящих покрышек…
   И люди стали выходить и требовать отставки президента и Рады. Наученные недавним опытом погромов и беспорядков и правые, и левые почти объединились, требуя к ответу олигархов-кровопийц.
   Кто-то требовал возвращения законной власти в лице свергнутого президента, восстановления дружественных отношений с братьями-россиянами, кто-то продолжал взывать к Америке и Евросоюзу, желая с потрохами поскорее отдаться под их покровительство.
   Обнин полагал, что в сложившейся ситуации западные партнеры будут более сговорчивы, и что на этот раз они помогут урегулировать украинский вопрос.
   Президент России предложил украинской стороне гуманитар-ную помощь. Президент Украины по инерции отказался, хотя прекрасно понимал, что больше ему поддержки искать негде.
   В это время с линии фронта массово стали возвращаться группы АТО ВСУ. Голодная и оборванная армия шла прямиком в столицу, намереваясь разобраться со всеми, кто виноват в том, что они были брошены в голоде и холоде… Неуправляемой толпе вряд ли можно что-то противопоставить. Силовые структуры, наученные прежним опытом, уже не хотели защищать своего президента, депутатов Рады от озлобленной толпы.
   Пришлось идти на временные уступки, были согласованы сроки по выборам, был дан беспрепятственный пропуск на гуманитарную помощь от нибирян и из других стран не только в непризнанные республики, но и по всей Украине.