Свято место. Глава 41

– Сёма, ты, что задумчивый-то такой сегодня? – спросила Аня, когда они опять шли из спортклуба.
– Да вот, думаю, всё… Заявление подал Комарову…
– Какое заявление? – насторожилась Аня.
– Об увольнении, – нарочито буднично ответил Семён.
– Ты серьёзно собрался уволиться?
– Серьёзней не бывает, мы же с тобой охранители, теперь всё серьёзно, – попытался отшутиться Семён.
– Подожди, ты хорошо подумал? А на что жить? – Аня резко остановилась.
– Буду у Славяна пока перебиваться, у него строительная бригада сколачивается, он звал.
– Это, у какого Славяна? Который с Исаковым как бы тренируется?
– Да, ребята, вроде, не плохие... Да, не переживай ты, Анька, пробьёмся.
– А как Сабанов, он ведь ждёт, надеется, и я тоже.
– А причем, тут музей? Что обязательно работать в этом самом музее?
– Ну, конечно, нет… А, может и правда, будет проще?.. Только ведь не отпустят. И этот твой Лаврентьев тоже, наверно, против будет?
– Ему-то, какая разница?
– Ой, не знаю… – Аня задумалась.

– Ладно, давай, поднимайся, – Семён легко подтолкнул её к подъезду.
– А ты, что не зайдёшь?
– Да надо ещё со Славяном кое-что обговорить.
– Ну, вот, – Аня изобразила обиду.

– Ладно, до двери-то я тебя доведу, – сказал Семён, поднимаясь по лестнице.
– Что, неужели и чаю не попьёшь? – спросила Аня уже в прихожей.
– Ну, так и быть, уговорила, – Семён стягивал ботинки.

Разговор продолжили на кухне.
– А, что родители? – Аня, разливала кипяток по бокалам.
– Отец говорит: «Наконец-то, делом займёшься…», зовет в свою фирму. Мама в шоке, как ты же: «А наука? А диссертация?..» Хотя, вроде бы уже смирилась…
– А, что, Сёма, ты к отцу не хочешь?
– Да, хочется хоть что-то самому сделать. Перекантуюсь пока у Славяна, потом может, ещё, что ни будь, подвернётся.

Повисла долгая пауза. Семён громко отпил всё ещё горячий чай.
– А не поехать ли нам в Сарайкино? Тебе они не звонили? – Аня резко сменила тему.
– Ну, слушай, Анька, я никак к твоей логике не привыкну… То про мою работу, то уже про Сарайкино. Давай, дела разрулю и съездим… И, что ты думаешь, если бы позвонили, я бы не сказал? – Семён искренне пытался поспеть за её мыслями.
– Меня с тобой, теперь хоть на край света отпустят, и врать не надо, – торжественно объявила Аня.
– За что такая честь?
– Родителям понравился.
– Да?
– Да, и братья тоже вспоминают.
– То-то мне икается, – невесело хохотнул Семён.

Уволиться спокойно, конечно, не дали, Комаров стал уговаривать, просил ещё подумать. Лаврентьев заявил: «Всё, на науке ставь крест», и больше разговаривать не стал. Семён, однако, оставался, непоколебим, и в положенный по закону день вышел вечером из музея с трудовой книжкой и характеристикой. Расчёт, конечно, не дали, так уж водится в бюджетных учреждениях. Может быть поэтому, Семён, идя к спортклубу, никак не мог отделаться от мысли о несерьёзности всего происходящего. Пытался, заставлял себя поверить, что он, наконец, свободный человек. Не получалось…

Славян встретил у спортклуба. Он опять курил, нервно сплевывая в грязную кучу снега, почему-то всегда скапливающегося за железной дверью тамбура.
– А, Сёма, ну и как, рассчитали?
– Да нет ещё, у нас, сам знаешь как, две недели не срок…
– Ну, конечно, бюджет. Когда на работу-то выходишь?
– А когда надо?
– Да, хоть завтра…
– Ну ладно, давай завтра…