Глава 1. Страна вечных страданий

Самый обычный солнечный, знойный день. Как всегда засуха, никаких осадков. В пустыне Зажнети не было дождей минимум полвека, хотя ходили слухи, что этой местности настолько засохшая почва, настолько сухой воздух лишь по той причине, что данная пустыня не видала вообще никакие осадки в принципе за весь период своего существования планеты Хагалаз.
Нельзя сказать, что эта покинутая всеми Богами земля кардинально отличалась от прочих земель Хагалаза. Всюду солнечно, всюду жарко, всюду засуха. Дожди – большая редкость и великое счастье. О том, что такое снег, люди слышали о легендах, да вычитывали в некоторых книгах – были люди, которые не верили в него.
Как тогда эта планета продолжает оставаться обитаемой? Всё дело было в огромном запасе подземных вод. Люди давно научились добывать воду не только через растущие тут и там кактусы, но и напрямую, с помощью нехитрых устройств, выкачивающих на поверхность жидкость – насосов. Люди пытались некоторое время обходиться одними лишь кактусами, однако, как бы они не старались, но росли они куда медленнее, чем уходили в расход, причём следовало не забывать и о животном мире – звери получали необходимую для поддержания жизни воду только из однообразной растительности и редких осадков.
Животный мир, на удивление, был довольно разнообразным, существовали даже травоядные, питающиеся колючками кактусов и искусственно выведенными людьми растениями. Жизнь стала бы в разы проще, если бы люди смогли найти способ отлавливать и использовать в качестве пищи плоть рэигов – ходили слухи, что эти существа, несмотря на их поразительные размеры, не испытывают потребности ни в питье, ни в пище.
Самое ценное, что есть на планете – подземные воды. Этот вопрос настолько серьёзен, что размер кошелька нисколько не влияет на объём получаемой ежедневно и хранимой в запасе питьевой воды.  Вода – как и воздух, не продаётся. Однако, продаются кактусы, потому наличие денег в торговых отношениях актуально.
Каждое утро, назначенный правительством персонал, занимается добычей определенного количества редкими ресурсами: обычно группа людей имеет подобный строй – один-два человека занимаются непосредственно добычей, а рядом стоят телохранители в количестве от трёх и до десяти человек. Количество охранников зависит лишь от области проводимой операции – чем населённей пункт, тем больше специально обученных профессионалов предоставляет правительство.
Если охранники – это обученные как защищать добытчиков, так и не позволять им воровать, люди, то сами добытчики – совершенно случайно выбранные законопослушные гражданские, которые, на первый взгляд, ни в коем случае не станут нарушать закон. Также выбирают тех, кто обделён физическими способностями, чтобы они не смогли, при всём желании, противостоять окружающим их амбалам.
Наказание за воровство редких ресурсов (в число которых входит, помимо воды, редкие с трудом выведенные сорта растений и кактусов, некоторые породы съедобных животных) довольно простое, но в то же время строгое – смертная казнь. Найденные краденые вещи, обычно, распределяют позже между жителями населённого пункта. В случае, если крадеными оказались ещё живые звери, их просто возвращают в естественную среду обитания.
Государство сильно печётся о своих гражданах по той причине, что понадобится помощь каждого человека, чтобы в будущем либо улучшить условия обитания. Государство имеет некоторые планы, но не разглашает по тем причинам, чтобы люди не разочаровались в случае, если план окажется невыполним. И так как может понадобиться помощь любого, государство не вмешивается в личную жизнь семей. Именно по этой причине вопрос о поимке нарушителей усложняется. Но, обычно, граждане лояльны, как только замечают воришку – сдают без разговоров властям.
Хагалаз не велик, а потому государство на нём всего одно: оно разделено на районы, которые разделены на города, сельские местности и т.д. Именно потому контролировать земли в разы сложнее – не каждый мэр города честен, коррупция всё же существует и в этом и без того хрупком мирке.
Обычно раздача воды проходит примерно так же, как и в Зажнети: назначенный государством добытчик добывал воду и раздавал её, вручая каждому человеку из списка необходимое количество воды. В Зажнети добытчиками были два человека – долговязый небритый мужчина, с вечно спадающими с тонкой ровной переносицы круглыми очками, и маленькая девочка, словно излучающая свет. Мало того, что девочка выделялась  внешностью - сказочными кудрями цвета светлой патоки, да яркими васильковыми глазами, так ещё и своим поведением – девочка постоянно то пела, то читала стишки. Иногда какие-то народные, а иногда придумывала собственные, хоть и кривые, но всегда светлые и добрые, полные надежды и радости.
Конечно, всегда находились люди, считающие добытчиков – жуликами, однако в Зажнети не было ни одного человека, который мог бы усомниться хоть на долю секунды в этой парочке – им явно не хватало пищи, что можно было говорить о воде? Потому жители всячески пытались исправить эту несправедливость – кто приносил продукты питания к их дому, кто деньги. Однако, телохранители не оказывали подобное доверие – всегда бдительно следили за этой парочкой, не забывая напоминать чуть ли не каждую минуту о том, что случится, если кто-то из них додумается своровать хоть каплю воды.
Зарплаты у добытчиков были низкими, ведь не так уж и трудно это, разливать по бутылям накопившуюся за неделю воду, да правильно раздавать её людям по списку. Всего один раз в неделю они должны были явиться к указанному месту – каждый раз расположение баллона воды менялось. То было очередной мерой безопасности. Однако иметь вторую работу добытчиком не запрещалось, хотя выбор резко сокращался из-за невозможности надолго покидать местность.
Девочка была ещё маленькой, чтобы работать, потому государство ей оплачивало лишь треть жалования добытчика, но вторую треть, как и полагалось, выдавало как и любым детям законно – чтоб ребёнок мог выжить, да успешно развивался, без риска подцепить какую-либо болезнь. В то время как её отцу, тому самому худощавому мужчине, приходилось работать, чтобы прокормить не только себя, но и девочку. И выбор его пал на другие государственные работы – он работал библиотекарем в утреннюю смену, а по вечерним сменам подрабатывал писателем – сочинял детские книги, которые нередко потом читал в разных школах и детских садах.
Единственное, что не поощряло государство – так это наличие питомцев. Никакой речи о питомниках или домашних видах, кроме ездовых, и речи быть не могло – любой вид, даже самый дружелюбный, мог самостоятельно выживать за пределами населённых пунктов, потому лишние рты государство отказывалось прокармливать. Вы решили кого-то приютить? Что ж – ваш выбор. Но помните, что никто вам не увеличит количество выдаваемой на дом воды. Даже если речь идёт о глоуи.
 Если речь заходила о маленьких питомцах, то проблем они, обычно, не доставляли, а вот любимцы покрупнее могли уже стать обузой, потому питомцами, обычно, становились либо мелкие зверьки, либо глоуи самых разных размеров. А так как все глоуи, относительно простых зверей, обладали разумом, обычно те, что покрупнее, самостоятельно добывали себе пропитание.
Удачной ли идеей это было, или нет, но у этой неполной семьи  тоже был глоуи – довольно крупный пёс, с горящей в темноте алой гривой и алой манишкой. И каждый день, пока отец с дочкой добывали воду, он послушно дожидался их возвращения, чтобы затем, пока отец семейства будет занят работой, занять и развлечь несносную, вечно энергичную девочку.
Пожалуй, этот глоуи был самым очевидным доказательством, что он и подобные ему существа обладают разумом; он обладал крайне крутым нравом и подвижной мимикой морды, понимал каждое сказанное ему слово, хоть и не мог ответить прямым текстом, но мог дать ответ знаками вроде кивка или махом лапы, а также он не беспокоил никого из соседей, чтобы не портить жизнь своим хозяевам.
И вот, после очередной выполненной работы добытчика, мужчина и девочка возвращались домой, а на улице их уже ожидал преданный глоуи. Заметив издали своих хозяев, пёс не поднял лай, как это сделал бы любой другой пёс на его месте. Конечно, он был рад возвращению хозяев, но он понимал, что их уход был необходимостью, и они всё равно вернулись бы в целости и сохранности, не стоит поднимать лишний шум из-за подобных мелочей, пусть и приятных.
В отличие от пса, девочка не стала сдерживаться: она бросилась к своему любимцу с визгом, способным оглушить любого рядом стоящего человека, что уж говорить о животных, чьи органы чувств были более развитыми в разы. Пёс невольно поджал хвост и прижал уши к затылку, но всё равно позволил девчушке обнять себя.
- Ну что, дружище, я могу оставить на тебя дом? – усмехнулся мужчина, как всегда поражаясь, насколько крепкими могут быть узы между человеком и животным. Пёс показательно закатил глаза и громко заворчал.
- Я присмотрю за ним, папа! – отозвалась девочка, не забывая ерошить яркий загривок любимца.
- Как раз этого я и опасаюсь. Что ж, ребятня, до вечера! – перед уходом мужчина не забыл взъерошить шерсть на загривке пса, да обнять свою дочь. И лишь когда он завершил эти несложные, но крайне необходимые, важные дела, он смог покинуть это уютное гнёздышко, которое каждый раз вспоминал с теплотой и радостью на душе – дом.
Вот и остались пёс и девочка наедине, без присмотра взрослых. Возможно, кто-то другой заскучал бы без, так сказать, полноценной компании – многие нуждаются в присутствии других людей, хотя бы где-то рядом. Но эта маленькая девочка была счастлива остаться со своим преданным другом. Пусть он и следил за ней, был уже взрослым созданием, но при этом был послушен – любое слово хозяйки было законом.
- Давно мы тебя не осматривали, Раек, - задумчиво протянула девочка, при этом ухватив свой подбородок большим и указательным пальцами, так, словно раздумывала о некой тяжёлой операции. Пёс взвизгнул и попятился.
- Нет-нет-нет, Раек, никаких побегов! – проказница ухватила своего мохнатого друга за плечи. Конечно, он мог бы запросто её стряхнуть, но это означало вероятность, пусть даже самую малую, навредить малышке. Глоуи продолжительно заскулил, выпрямился, слегка наклонил голову и уставился своими большими золотистыми глазами на девочку. «Нет, не пройдёт!» - смеялась девочка, но не позволяла брать верх щенячьим глазкам товарища.
Раек ненавидел игру во врача. Каждый раз юная хозяйка то слишком больно потянет его губы, пытаясь заглянуть в глотку, то больно ударит по коленке, проверяя рефлекс, то за хвост дёрнет, а порой гоняется за ним с палочкой – пытаясь измерить температуру, поставив ректально «градусник». От этой всей домашней медицины глоуи хотелось на стены лезть, причём буквально – чтобы его сложнее было достать.
И этот раз не стал исключением – только вдоволь поиздевавшись над псом, любя, конечно же, девочка притомилась, захотела немного отдохнуть, насладиться красотами заднего дворика вместе с питомцем. Даже такого жизнерадостного человечка могут иногда одолевать печальные мысли. И именно тогда Раек становится неким наставником, учителем жизни. Пусть он и был немногословен, девочка всегда понимала его.
Вновь девочка загрустила, глоуи моментально рванул в дом, чтобы вскоре выбежать оттуда с длинной, такой же яркой как его грива, тканью. Негромко поворчав, он смог привлечь внимание хозяйки, тогда он и передал подобранную вещь.
- Спасибо, Раек, - улыбнулась она, забирая ткань. Выпрямила её, прогладила ладонью, провела мягко пальцами по объёмным золотистым буквам, которые складывались в незамысловатое слово «Стелла». – Лучший подарок в моей жизни. Папа хотел сначала сделать платок, но мне он нравится таким, длинным и кривоватым. Так он может быть не только платком, но и плащом! – девочка вскочила на ноги, словно её совершенно внезапно укусила крайне зубастая и голодная муха, обвязала ткань вокруг шеи, взяла один край в руки и закрыла им своё лицо. – Этот город должен знать своих героев в лицо! Пошли, навстречу приключениям!
Глоуи негромко, но ясно гавкнул в ответ, повилял тонким, словно хлыст, хвостом, с алой кисточкой на кончике, а затем последовал за молодой, пышущей здоровьем и энергией хозяйкой. Навстречу приключениям и добрым делам, Стелла и её помощник Раек шли уверенно и бесстрашно!