Если даже меня не вспомнишь... Глава 55

Глава 55. Все дороги ведут в Ад.


Дорога, петляющая между красными «дымящимися» под ветром барханами, местами настолько перекрывалась мелкой песчаной рябью, что становилась практически невидимой. Савл реально опасался заблудившись утонуть в этом раскаленном океане.
За неимением карты пришлось ориентироваться по солнцу. Само направление, в принципе, выдерживалось верно. Пустыня Намиб широким языком вторгалась на эти территории, заметая красными песками все видимое пространство. Здесь даже небо приобрело фантастически-странный красноватый оттенок.
 
Савл поднял стекла. Маленькие лопасти вместе с горячим воздухом гоняли по кабине мельчайшую хрустящую на зубах пыль. Пыль лезла в глаза и нос, а вентилятор, создавая фальшивое ощущение прохлады, только сушил губы и кожу лица. Вода во фляжке из бардачка оказалась затхлая, противно-теплая. И Савл в который раз пожалел, что не набрал в реке свежей. Вспомнив, что видел в кузове большую канистру, остановился и проверил ее содержимое. Вот там была вода, набранная совсем недавно. Чистая и даже чуть прохладная. А еще, в металлическом ящике лежало несколько автоматов, пистолеты, патроны к ним и большая связка вяленого билтонга, аккуратно завернутая в кусок льняной ткани. И килограмма три сухарей в мешке из такой же ткани.
«Молодец, парень…», – вспомнил голубоглазого шофера Савл. – Я не забрал твою жизнь. Ты сам, не ведая того, спасаешь мою. Мы квиты».

…Солнце постепенно, медленно смещалось в сторону. Значит, дорога, завершая огромный крюк, уходит в сторону от пустыни. Вот и песчаные барханы, сгладившись, растворились в каменистом буше. Даже пара небольших озер, обозначенных более густой, свежей зеленью, поверхностью своей отразили бледную синеву безоблачного послеполуденного небосвода. Стадо слонов медленно прошествовало к воде. Пара жирафов испуганно рванула от шума двигателя. И маленькие антилопы вынырнули из не высокой травы. Вообще, животных стало намного больше.
За склоном ближайшего холма дорога делилась надвое. Слегка перекошенный деревянный столбик увенчивали две желтые с оранжевыми буквами таблички. Пуррос – 10 миль, на одной. И Опуво – 75, на другой.
Обе дороги до самого горизонта были совершенно пустынны. Мелкие группы деревьев, кустарник, слоновья трава и термитники заметны всюду.
«Идеальные места для засады. Вот только ловить некого», – Савл вырулил за очередной холм. И внезапно увидел хаотичную россыпь одноэтажных домиков, хижин, покрытых пальмовыми листьями, и типичный силуэт ветряка почти на окраине селения, которое и назвать таковым сложно. Пальмы, административное здание. Куры, собаки и свиньи между домами. Вполне стандартный зоопарк. На пустынных, пыльных улицах почти не видно людей. Да и улиц-то здесь, как таковых, не существует.
Электричество, судя по потрескавшимся и перекошенным деревянным столбам, здесь все-таки имеется.
Какие-то более-менее современные деревянные конструкции. Для забредающих сюда туристов, вероятно. Только самих туристов нет. Пустынно все. Пустынно и заброшено….
Не видно военной техники и полицейского транспорта. А вот, что-то вроде магазинчика. И Савл, усмехнулся, увидев спящего в тени пальмы худосочного, в немыслимо драных брюках, аборигена. Картину дополняли пустая бутылка, аккуратно стоящая рядом, и кусок большой лепешки, которую неторопливо доедала лежащая здесь же, в тени, большая неухоженная собака.
«Ал-ик» – он и в Африке «Ал-ик», – с непонятной грустью подумал Савл, заходя в местный «торговый центр».
По «большому счету», магазинчик оказался именно местным торговым центром. Без иронии. Здесь, правда в малом количестве, имелось чуть ли не все. От продуктов питания, до обуви, одежды и товаров бытовой необходимости. Несколько помповых ружей в узкой деревянной нише за решеткой. Патроны в пачках. Книги стопками на угловой полке. И гитара!
Стандартный вентилятор под потолком. Мухи, жужжащие под потолком на «липучках» и полная круглолицая продавщица за низким прилавком в типичной одежде гереро.
– Was auch immer Herr Kapitan? /Что угодно господину капитану? – спросила она, сверкнув в улыбке буквально белоснежными зубами.
«Для них все – белые капитаны», – подумал без иронии Савл:
– Ich brauche eine Karte von Namibia /Мне нужна карта Намибии, – ответил он, – und ein kuhles Bier/ И холодное пиво.
– Bier gibt es /Пиво есть, – ответила улыбчивая продавщица, – еs gibt keine Karte /А вот карты нет.
И указав за окно, разразилась какой-то быстрой и длинной фразой, которую Савл почти не понял. Но, проследив ее взгляд, увидел идущего к дому человека в полицейской форме.
Через несколько минут выяснилось, что это местный начальник полиции. И в его лице на данный момент – почти весь штат полицейского участка.
Взглянув на документы Савла, господин начальник, кажется, настолько проникся уважением к гостю, что предложил ему свой дом в качестве гостиницы. Шеф полиции был немцем. Насколько Савл понял, звали его Луц Шефер. Чина он не назвал. «Можете называть меня шеф. Шеф Шефер», – мысленно сиронизировал Савл, слушая немецкий Шефера, столь обильно пересыпанный местными речевыми оборотами, что за немецкий принять язык этот можно было с большой натяжкой.
– Но карта…, – объяснил ситуацию Луц, – …у меня имеется лишь одна. В моем кабинете. На стене.
И предложил пройти опять-таки к нему домой. Оказалось, что там же расположен местный полицейский участок. И кабинет, соответственно, там же.

…Дом у «шефа» оказался, по местным меркам, не обычным жилищем, а прямо-таки дворцом. Одноэтажным, правда. Но комнат имелось с-десяток. За порядком следила немолодая уже семейная пара. Насколько Савл понял, в этом здании совмещалось все. Гостиница, полицай-управа, и вообще весь деловой центр Пурроса. Лишь туристическое агентство располагалось отдельно. По соседству. Пропылив по откровенному бездорожью, Савл остановил машину возле навеса, под которым были припаркованы видавший виды потертый BMW и почти новый черно-серебристый мотоцикл без люльки. Стояли большие ящики и несколько бочек, очевидно с бензином. Савл сразу почувствовал его специфический запах. Немецкому работяге, мотоциклу BMW, хотя и достаточно старому, Савл не удивился. Этот регион Африки переполнен техникой и оружием Вермахта. Отличной техникой. И оружием весьма неплохим и хорошо сохранившимся. Но удивительно, как попал сюда другой, очень современный мотоцикл. Британский «Нортон коммандо». Мощная, отличная техника. Высокоскоростная. Дисковые тормоза на обоих колесах. Большой кусок брезента небрежно накинут на «Британца». Точнее, просто брошен. Поэтому ничего не закрывает. Не ценит хорошую технику начальник полиции. А ведь мог, хотя бы против пыли использовать этот брезент!
– Geschenk /Подарок, – заметив интерес гостя, объяснил наличие мотоцикла Шефер. – Езжу редко. Днем жарко, пыль. Тяжеловат, правда. Но на скорости великолепен.
Год назад, еще в Луанде, Савлу довелось погонять подобную технику по ночным улицам города. Впечатлило. В высшей степени. Прав господин начальник. Тяжеловат «Нортон». На скорости, действительно, великолепен. И в управлении легок. С грустью и даже завистью вспомнились в сравнении мотоциклы далекого Отечества. Радиостанции в поселке не имелось. Но телефонная связь была. Значит, полицейский обязательно должен быть в курсе событий, произошедших в Сесфонтейне. Или хорошим актером. Очевидно, случилось почти невозможное. Парень, которого Савл отпустил невредимым, наверняка, привел убедительные, но фальшивые аргументы в отчете о гибели своих товарищей и потере транспорта. Хотя, вряд ли такое возможно. Скорее всего, не сумел добраться до Сесфонтейна живым. Что более вероятно.

Луц Шефер вел себя просто и спокойно. Даже заночевать предложил. Отдохнуть перед дорогой. Единственно, что смущало Савла, так это полное отсутствие любопытства у господина начальника, который по долгу службы хотя бы мельком, но обязан был выяснить некоторые, не совсем ясные моменты истории сержанта военной полиции, путешествующего по дорогам Намибии на грузовике в одиночестве и без карты.
Дом был старый. Очевидно, еще времен германского присутствия. Кирпичные стены обшарпаны.Дверь кабинета «шефа» слегка перекошена, плотно не закрывается, и навесы неприятно скрипят.
Короткий темный коридорчик соединяет этот кабинет с дежурной частью самого участка. Большое помещение которого стандартно разделено высокой, до самого потолка, решеткой. «Местный ДоПр», вспомнив аббревиатуру из книг детства про уголовный розыск, хмыкнул иронически Савл. Иронически потому, что пыль на скамьях для потенциальных арестантов заметна была не вооруженным глазом.

– Wir haben ruhig /Здесь спокойно, – проговорил «шеф», заметив взгляд гостя. И с пояса погрозил кулаком чернокожему дежурному полицейскому, который так лениво и благодушно развалился в обширном кожаном кресле, что при появлении начальства даже не соизволил приподняться.
Кофейные пятна плохо затерты, и потому хорошо заметны на бывшей некогда полированной поверхности большого массивного стола. Настольная эбонитовая лампа и древний черный телефон, неряшливо замотанный красной изоляционной лентой, ничуть не украшали потертую столешницу.
Дверца железного оружейного шкафа почему-то открыта. Несколько автоматов и ручной пулемет довольно небрежно составлены внизу. А сверху, на единственной полке, видны коробки с патронами. И несколько пистолетов расположены рядом.
– Zerbrechen /Сломался, – флегматично заметил Луц, пинком ноги пытаясь прикрыть дверцу, которая тут же лязгнув, открылась вновь.
Из последующей длинной фразы Савл понял лишь, что в штате всего два человека числится. Он – Луц Шефер собственной персоной, и этот бездельник Зерауа Нтьимба, ведущий себя нагло, поскольку утверждает, что в его жилах течет королевская кровь. Раньше было еще три человека. Но год назад они отправились по своим делам на Берег Скелетов и не вернулись оттуда. Их даже искать не стали. Поскольку искать некому. А за стеной – аппаратная. Раньше там была радиостанция. Теперь нет. Потому что рацию украли. А коммутатор давно сломался. Поэтому и телефонов всего два. Подключены чуть ли ни «со столба».
– В стратегическом смысле, – жаловался Шефер, – Пуррос из себя ничего не представляет. Вот, и обходит его как вниманием, так и деньгами Виндхук.

…Савл рассматривал непривычную комбинацию отеля, участка полиции и жилища герра Шефера. Изучал карту на стене. И размышлял:…«Луц Шефер. Единственный представитель военной полицейской, возможно и гражданской, администрации Пурроса. Сейчас, во всяком случае. Телефонная связь имеется. Как должен вести себя этот «представитель», получив сообщение, что в его направлении движется очень опасный объект? А вот так и должен – спокойно, не провоцируя ничем. Ни в коем случае не рисковать! Людей у него нет. Возможности арестовать – также. Да и желание рисковать отсутствует. Нужно изобразить простоватого, недалекого, оттого и приветливого, провинциала. Но Луц, очевидно, перестарался. Не должен полицейский быть столь безразличным к пришлым, незнакомым людям! Он даже чудовищное немецкое произношение Савла принял как должное. Предложил отдых и ночлег. И, уж очень разговорчив господин начальник полиции...Но! До Орупембе где-то сотня километров. До Этанги слишком большой крюк – почти девятьсот. До Опуво – около двухсот. Возможно даже чуть больше...Хорошая карта у начальника. Даже бензозаправки и кемпинги отмечены. С момента контакта со мной «шеф» никуда не отлучался. Значит, должен выбрать момент сообщить о моем появлении. И ждать. Ждать прибытия профессионалов. Если я задерживаюсь здесь на ночлег, то «загонщики» из Орупембе прибудут сюда часа через три. Из Опуво – к рассвету. Оттуда дорога скверная. Да и расстояние поболее. Но в Опуво сил предостаточно. И люди полковника Яна захаживают. А вот, Орупембе – белое пятно. Но расположено ближе. За мной придут оттуда. Придется немедленно уходить, – вздохнул Савл. – Отдых, естественно, отпадает. Как и обед. Да и технику менять надо. Грузовик слишком заметен. Только вот куда уходить? Навстречу волкодавам, идущим сюда? Они встретят меня на трассе. Вести машину и стрелять одновременно…Нет. В такие безнадежные игры я не играю. А что если Шефер вообще не при делах? Не было звонка из Сесфонтейна. Никто меня не ждет на маршруте. Просто, устал я. Нервы сдали. Вот, и накручиваю себя напрасно. Кстати, телефон вот он, на столе. Второй в участке. Пока Луц просто не имеет возможности сообщить о моем прибытии. Сейчас он должен спровадить меня из кабинета под любым предлогом»...

– Das Mittagessen bereit, Herr! /Обед готов, господин, – раздался из-за спины негромкий низкий голос. Женщина-химби, одетая традиционно, в цветастом фартуке на широких бедрах, приветливо улыбнулась Савлу.
В дверях они столкнулись с Луцем Шефером, который, вежливо посторонившись, выпустил их из кабинета и войдя, прикрыл за собою дверь. Очевидно, что «шеф» отправил ее, чтобы отвлечь от себя «гостя».
Савл на мгновение задержался. Услышал жужжание зуммера, и сквозь не плотно закрывшуюся дверь тихую, но отчетливую фразу Шефера:
– Uber Es hier /Он здесь, – коротко произнес начальник полиции.
 
«Все правильно. Его предупредили. Он действует по инструкции. И стукнула телефонная трубка. Эх, Димыч, Димыч! Конечно, ты прав. Нельзя оставлять живыми свидетелей. Но, лишь в бою я способен «гасить», не размышляя. Того парня, в каньоне, я не мог убить. Он не солдат даже. Водитель. Работяга. Ребенок, по сути»...«Когда-нибудь…, – словно прогудел в сознании потусторонний голос, – как раз такой «ребенок» и загасит тебя»...

Негромко хлопнула дверь. Луц Шефер, улыбаясь, подошел к Савлу. В этот момент, из кабинета отчетливо донесся телефонный звонок. Полицейский заметно напрягся. Понял, что его короткий разговор здесь, в коридоре, прослушивался хорошо. Потому что дверь закрывалась неплотно.
Рука его непроизвольно потянулась к кобуре. Но, пистолет в руке «гостя» уже материализовался из воздуха.
– Nicht notvendig…/Не нужно…, – послышался напряженный голос.
– Stirbst! /Умрешь! Больно будет, – Савл обезоружил Шефера и только тогда обнаружил застывшую в полутемном коридоре женщину-химби.
– Dorthin! /Туда! – ткнул он стволом в конец коридора. – Und leise! /И тихо!
Первым в «дежурку» вошел Луц Шефер. За ним женщина. Савл, мгновенно выдвинувшись из-за их спин, направил один из пистолетов на дежурного полицейского Нтьимба:
– Waffen auf dem Tisch!/Оружие на стол», – негромко приказал он. В такие моменты шепот эффективнее крика. Шепот оглушает. А крик может спровоцировать спонтанную агрессию.
«Потомок» черных королей суетливо извлек пистолет, очень неуверенно и как-то подобострастно положил его на край стола.
– А теперь туда! – Савл указал на помещение для задержанных.
Он защелкнул решетчатую дверь большим замком. Ключи бросил в урну с мусором. Разбил телефонный аппарат. Автомат, патроны…. Больше здесь делать нечего.
Теперь, быстро в кабинет Лутца. Компаса не нашел. А обнаружил в ящике стола приличные наручные часы, которые вполне заменяли компас. Разбил телефон. Затем, в темпе – в темпе! По запаху. К столовой. Или, как там она называется? Нашел брезентовую, похожую на вещевой мешок, сумку. Банки тушенки, лепешки, вяленое мясо….Ах да! Пару фляжек с водой. И спички. На всякий случай.
Теперь и поесть можно. Молниеносно проглотил горячую жареную картошку с мясом. Чуть не обжег небо. Обжигаясь, запил еду черным без сахара кофе.
Минут пять, не более, потратил он на свой блиц-перекус. И резко помчался на улицу. Из машины, на которой он прибыл сюда, брать было нечего. Главное сейчас –
мотоцикл. Не тот, древний немецкий работяга, а этот, британский «Нортон коммандо». Хорошо, что он без люльки. Сейчас важно – скорость, и возможность укрыться в нужный момент среди камней и кустарника.

…Все в комплекте. Мотоцикл завелся, что называется, с пол-оборота. Бензобак… Под крышку. Действительно, Луц Шефер почти не гонял на этой технике.
Сумку на багажник. Туда же скатал кусок брезента. Квадратов шесть. В дороге не будет лишним. Автомат – за спину. Плавно тронул с места. И откуда-то из глубины подсознания донеслось едва слышимое: «С Богом!».

…Людей на короткой улице почти не было. Желтая стрела, косо прикрепленная к потрескавшемуся деревянному столбу, черными буквами и цифрами указала путь на Орупембе. И расстояние 106 километров. Далеко впереди, справа оставались Этанга и Опуво. Но сейчас, интересовала лишь одна дорога на Орупембе. Трасса, по которой в направлении Пурроса приближались те, которые должны были прервать долгий путь его, Савла, к столь близкой теперь и как–будто постоянно отодвигающейся границе Анголы.
«Британец» шел отменно. Моментами Савл выжимал до сотни. И это на грунтовой, усыпанной песком и мелким щебнем, трассе! Почти час миновал с момента, когда Пуррос скрылся за холмами покрытой красной пылью саванны. Пальмы здесь не приживались. Давали знать о себе ледяные ветра, несущие белые холодные туманы с проклятых пространств Берега Скелетов. Чахлую траву и маленькие группы зонтичных деревьев пересекали иногда языки мелкого песка, выплескивающиеся на проезжую часть. В таких местах мотоцикл опасно заносило в сторону. Автомат буквально отбивал спину. И Савл, не имеющий профессиональных навыков вождения мотоцикла, отчаянно рисковал, выжимая из скоростной техники все, что было в его возможностях. Но время! Сейчас главное – выиграть время. И расстояние.
Слева, в стороне от трассы, несколько зебр метнулись из не высокого кустарника. И вниз уходила покрытая пылью дорога.
Пожалуй, здесь... Савл загнал мотоцикл в заросли. Тщательно прикрыл его ветками и, замаскировавшись неподалеку, стал ждать.

Ожидание не затянулось. Сначала донесся отдаленный рокот двигателей. Затем, на трассу выползли, двигаясь со стандартным интервалом, один за другим, броневики «Хеппо». Целых три. Желто-коричневый камуфляж «Тропик» размывал их контуры. Но Савл вжался в грунт, хорошо зная, что с высоты трех метров этих машин отлично просматривается вся окрестность.
«Крейсерская скорость», – размышлял Савл, – километров сорок – пятьдесят идут. Не больше. С такими темпами в Пурросе они будут часа через полтора. Или, меньше. Три экипажа. Человек около сорока. Грамотно. Рассредоточатся. Блокируют все выходы из поселка. Лишь затем, явятся к Шеферу. Ну надо же парням чем-то заняться. Оправдать командировку. Вот, они и освободят из заточения господина начальника. И рванут за мной. Но моего «мустанга» им уже не догнать. И оторвался я прилично. Так что дышите глубже, джентльмены. Вы взволнованны. А километров через десять, судя по карте Шефера, имеется развилка. Правая дорога на Опуво и Этангу. А левая – в Орупембе. Откуда и прибыли эти орелики…. – ни один разумный человек не пойдет туда, откуда прибыли загонщики, знающие о нем. – А я пойду. Именно туда. Я отыграл часа три. Не меньше. Орупембе я проскочу транзитом. Броневики ушли на перехват. Меня там не ждут. Да еще, тем более, на мотоцикле. Наверняка, предупреждены о том, что я угнал военный грузовик».

…Развилка, однако, возникла сразу после спуска. И, что слегка удивляло, никаких указателей здесь не стояло. Левый поворот – на Орупембе. Правый выводит к основной трассе на Опуво и далее – на Этангу. Савл повернул налево.
Обычная, каменистая грунтовка, насквозь продуваемая всеми ветрами, моментами почти не выделяющаяся среди красноватого буша.
До Орупембе километров пятьдесят. Их можно пройти и по бездорожью. До темноты проскочить этот городишко. Или поселок. Впрочем, какая разница, что он из себя представляет. Главное, миновать его тихо и до возвращения броневиков.

…Савл и подумать не мог, что свернув на эту дорогу, совершил роковую ошибку. Путь этот не вел в Орупембе. Потому что на карте не был отмечен маршрут исхода гереро, более полувека назад поднявших восстание против колонизаторов-немцев...

...Тогда, Самуэль Магареро, вождь племени, осадил Виндхук. Но германские войска получили подкрепление. Гереро были разбиты. Разрозненные отряды их, спасаясь, различными маршрутами, уходили в пустыню и находили там свою смерть. Один из таких маршрутов находился здесь. Дорога, некогда проложенная еще португальцами. По неточным данным, в этих местах около десяти тысяч человек, в том числе дети и женщины, ушли к Берегу Скелетов. И навеки остались там. Они умирали еще в пути, усеивая его своими костями и ненужным более оружием. Гереро и нама назвали эту дорогу «Тропой мертвых». Она пользовалась среди местных дурной славой. Редко кто осмеливался двигаться по этому маршруту...

Савл не знал таких деталей. Но, по незнанию своему, вышел на «Тропу мертвых». Уверенно гнал мотоцикл будучи в полной уверенности, что направляется в Орупембе, совершенно не обращая внимания на то, в дорожной пыли следы трех тяжелых броневиков  вообще не просматривается. Других следов любой техники также совершенно не заметно!
Лишь по прошествии двух часов, когда неверный путь вывел к целой системе неглубоких, но обширных каньонов, Савл осознал, что идет не туда. Он не понимал, как могло произойти такое! Уверен был в том, что не сворачивал никуда с дороги на Орупембе. Помнил точно развилку на карте Шефера. Единственную развилку! Других там не имелось.
Остановив мотоцикл, Савл заглушил перегревшийся – день был, по обыкновению жарким – двигатель. Большой варан, издав шипящий, похожий на скрежет звук, метнулся в россыпь горячих камней и пропал среди них.
Коршун или орел? – Савл не очень разбирался в классификации – стремительно по огромной дуге спикировал на чужие объекты. На фоне почти белого неба он казался угольно-черным. Кончики крыльев заканчивались словно гибкими, растопыренными пальцами, такими же аспидно-черными перьями. Издав короткий клекот, птица мелькнув над головой человека, нырнула в пустоту широкого каньона и словно зависла там, над ручьями, переходящими в маленькие озера, и над берегами, обильно покрытыми ярко-зеленой растительностью.
Пернатые и животные там, внизу, наблюдались во множестве. И отдаленные голоса местной фауны прослушивались здесь, наверху, вполне отчетливо.

А высота обрыва достигала местами сотни метров, не оставляя желающему спуститься в этот оазис, практически, ни единого шанса.
Савл и не искал подобной возможности. Разминаясь после дорожной тряски, он решал простую, в два действия, задачу: «Вернуться назад к маршруту, ведущему на Орупембе, чтобы с большой вероятностью нарваться на возвращающиеся из Пурроса броневики? Это фактическое самоубийство. Или пленение, что куда страшнее. Пентотал натрия. После такого «мыла» любой объект поет канарейкой. Очевидно, они выставились во всех направлении. Знают, что я один. Возьмут «на-раз». Затем, «госпиталь». Сначала, «продержат на холоде». Этим могут и не раскрутить. Но яйца скрутят. Тут не только запоешь, взвоешь. А если не взвою? Тогда – химия. Дальше – овощ. И в утиль. При любом раскладе. Нет. Это не вариант. Назад дороги нет... Значит, на Берег Скелетов. Дорога скверная. Расход горючего литра четыре – на сотню. Не меньше. Не помню объем бензобака «Нортона». Литров двадцать-двадцать пять, кажется. Литров пять я уже сжег. А там – барханы. Дорог вообще нет. Во всяком случае, так говорят. Но, интересно, куда ведет этот путь?»...

Савл не знал в тот момент, что дорога вдоль каньона некогда была проложена еще португальцами, которые даже форт себе возвели на Берегу Скелетов. И подданные Его Величества короля Португалии не удержались на этих почти безжизненных пространствах. И покинули негостеприимный холодный берег. А к этому форту стремились разбитые германцами остатки нама и гереро. Более десятка тысяч их устремились тогда к побережью Океана. И навсегда остались в здешних песках.
О страшной трагедии начала века Савл, разумеется, слышал. Но ничего не знал как о древних укреплениях португальцев, так и пути исхода преследуемых немцами соплеменников Самуэля Магареро.
По почти не существующей дороге навстречу абсолютной неизвестности он гнал мотоцикл, настолько скверно идущий на песчано-щебенчатой дороге, что моментами лишь чудом удерживался от неминуемых падений И пару раз все-таки лег на бок, ободрав себе при этом бедро и слегка припалив голень о раскалившийся мотор мотоцикла.
Савл спешил. Так как до наступления темноты нужно было отыскать – и непременно! – любое пристанище на ночь. Он не обманывался пустынностью местности. Точно знал, что хищников здесь вполне хватает, не стремился числиться для них дичью.
На тропе войны для того, чтобы уцелеть, нужно самому быть зверем. Даже загоняемым, загнанным почти, но хищником.

Солнце медленно уходило в закат. Каменистая местность понижаясь стекала к горизонту. Каньон, превратившись в песчаную пустыню, постепенно сравнялся с этой местностью. Буш на глазах переходил в такое же тусклое, безжизненное пространство. Ни единого дерева не заметно вокруг. Все меньше трав и кустарника. И животный мир почти не проявлял признаков жизни. Лишь вараны стремительными бросками перемещались среди красноватых, мелких пока еще, барханов. Да стервятники лениво зависали в холодеющем уже вечернем небе.
Воздух стал влажно-холодным. Словно, дым невидимого, далекого пожарища, рваные клочья белого тумана, соединяясь в большие колеблющиеся полотна, медленно поднимались по пологим песчаным склонам. И далеко впереди линия горизонта постепенно приобретала несвойственный африканским пустыням серовато-бледный оттенок.
Белые ледяные туманы Берега Скелетов. Значит, океан рядом. Значит, если почти исчезнувшая трасса не уйдет направо, придется уходить в бездорожье, вслепую перемещаться среди барханов по каменистому грунту, ориентируясь лишь на извилистую береговую линию.
Вскоре дорога совсем пропала. Савл все-таки ушел вправо. Туда, где между барханами виднелось относительно открытое пространство. Солнце еще не совсем закатилось. Но становилось ощутимо холодно.
Вскоре, с большим трудом, пришлось огибать целую песчаную гору. Мотоцикл рычал, выбрасывая из-под заднего колеса целые каскады мелкого песка. Двигался еле-еле.
А когда бархан закончился, Савл, километрах в полутора по ходу движения на возвышенности, увидел хорошо сохранившиеся развалины, некогда бывшего длинным, строения.


http://www.proza.ru/2017/10/07/796