Глава 24. Откровенный разговор

Письмо де Гиша не застало Рауля в полку - его вызвал к себе Людовик. После аудиенции Его величество вручил виконту срочную депешу английскому королю Карлу Второму. Послание, настолько срочное, что он не смог найти времени повидать после аудиенции свою семью. Раулю осталось только недоумевать дорогой, что же случилось такого страшного и таинственного, что его, полковника, используют как курьера. Король встретил его приветливо, расспросил в нескольких словах о делах в вверенном ему полку и, пожелав удачи в пути, приказал отбыть немедленно.
 
Верный приказу, Бражелон только успел черкнуть жене несколько строк, которые передал с лакеем. Он ехал в Англию с тяжелым сердцем, и сам не отдавал себе отчета, что могло так его угнетать. Может быть, тому была причина в странном разговоре с королем, разговоре, во время которого Людовик не поднимал глаз от бумаг, которые он просматривал? А может - в поклоне, который отвесил ему попавшийся на пути шевалье де Лоррен? Или в том, что Монтале, которая, не заметив виконта (и это Монтале, которая замечала все и всех!), промчалась мимо, беседуя на ходу с Маниканом? Вид последнего напомнил Раулю о де Гише, с которым ему тоже не удалось повидаться. Единственное, в чем Рауль намеревался отклониться от полученного приказа, это постараться по дороге повидать отца, если тот был в Ла Фере.

Рауль не заметил, как добрался до графства Атоса, так он был поглощен своими мыслями. Граф оказался дома, и это стало уже хоть каким-то утешением для Рауля. Отец и сын давно не виделись, даже письма, которыми они обменивались, стали не такими регулярными. Тому были причины: Рауль не хотел, чтобы Атос почувствовал, что ему тяжела разлука с Луизой, что его мысли теперь занимает семья, и для отца не всегда находится время. Ему было стыдно и горько это сознавать, он не искал себе оправданий, но все же надеялся, что сердце Атоса способно его понять и простить.

Атос действительно все понимал и прощал сына, но занозой сидело у него в душе одно соображение: «Не потому ли Рауль отдаляется от него, что он, отец, был против его брака?»

Рауль позволил себе час отдыха, и этот час он посвятил отцу. Атос постарался скрыть свое огорчение, что у них так мало времени для разговора, но и первого взгляда на сына было ему достаточно, чтобы заметить, что Рауль чем-то озадачен.

- Виконт, что-то случилось? Вы на себя не похожи, Рауль: вас что-то гнетет? - он взял сына за плечи и развернул к себе лицом.

- Граф, с моей стороны было бы нечестно утаивать что-либо от вас. - Рауль постарался выдержать проницательный взгляд отца. - Я в полной растерянности.

- И тому причиной ваше поручение?

- Я - солдат, и не в моих привычках обсуждать приказ, тем более что он исходит непосредственно от Его величества. Но, да простит меня король, я не вижу причин для подобной спешки. Мне приказано гнать коня, не задерживаясь нигде. Отец, теперь не те времена, когда вы с друзьями мчались по дорогам, опережая гвардейцев кардинала. Я достаточно знаю политическую и военную ситуацию в стране и у наших соседей, и не вижу причин для такой спешки.

- Рауль, в любом случае - вы получили приказ. Все свои сомнения и предположения вы оставите при себе; они вам не должны мешать выполнять задание. Я же, со своей стороны, не стану вас удерживать, хотя, не скрою правды: мне жаль, что у вас так мало времени. - Атос с грустью взглянул на сына. - Как Робер? До меня новости доходят не скоро, и я не представляю, как выглядит теперь малыш.

- Я не знал, что вы... что вы здесь так отрезаны от всех, отец! - виконт почувствовал, как спазм сжал горло. - Вам не стоит оставаться в Ла Фере: вам тут одиноко. Граф, поезжайте в Париж, повидайтесь с друзьями, знакомыми — это развлечет вас. А к тому времени я надеюсь вернуться и постараюсь испросить отпуск у Его величества. Мы поедем в Бражелон, если пожелаете, и отлично проведем время. Малыш Робер уже бегает по всему дому и, как пишет мне Луиза, ко всем пристает с вопросами. Вы же засиделись в глуши - тут нет общества, достойного вас. Решительно, вам необходимо встретиться с д'Артаньяном! Вам здесь просто скучно, отец! Вы сами себя отправили в добровольное изгнание.

- Скучно? Мне, мой милый сын, никогда не бывает скучно, если рядом природа, лес, река, цветы, если я могу сидеть у себя в библиотеке, наслаждаясь мыслями других. Вот в Париже, если там нет тебя или д'Артаньяна, мне точно будет тоскливо.

- Д'Артаньян всегда при короле, но находясь в Париже, он сумеет найти время для вас. И мне было бы спокойнее, если бы я знал, что вы рядом.

- Спокойнее? Что вы имеете в виду, Рауль?

- Граф, вы помните историю с Урией и царем Давидом?

- Безусловно! У тебя есть какие-то сомнения?

- Только не смейтесь надо мной, отец! Да, я ощущаю себя Урией, которого отослал Давид, чтобы завладеть Вирсавией.

- Рауль, это безумие! - Атос пожал плечами. - Я никогда не поверю, чтобы король был так вероломен по отношению к подданному, преданному ему душой и телом. Простите, сын мой, но эти мысли у вас возникают только потому, что вы вдали от семьи. Одиночество рождает в вас совершенно необоснованные подозрения.

- Я в письме просил де Гиша быть на страже моей чести, пока я в отъезде.

- Вы напрасно это сделали, Рауль! - нахмурился граф. - Де Гиш - прекрасный товарищ, но эта просьба не из тех, что охотно выполняют. У графа найдутся и свои дела, которые могут отнять у него и все время и все силы, - добавил Атос, невольно выказывая некоторую осведомленность в придворных интригах. - Никто лучше вашей супруги не сумеет позаботиться о ее чести и о вашем покое. Рауль, вы знаете законы: вы связаны с Луизой навеки, и ничто не должно нарушить святости вашего брака. Это - при условии, что вы правильно выбрали себе жену,-- веско добавил он.

- Отец, вы пугаете меня!

- О каком страхе ты должен говорить, Рауль? Откуда у тебя такие мысли? Луиза показала себя не с лучшей стороны?

- Боже упаси! Она верна мне, я никогда в ней не сомневался.

- Тогда мне не понятны твои опасения. Даже если предположить, что кто-то начнет добиваться ее расположения, она, если она достаточно умна, всегда сумеет сохранить честь семьи и отвергнуть любые притязания.

- Я боюсь, как бы не нашелся какой-нибудь мнимый друг, который станет внушать ей дурные мысли. - Рауль судорожно сжал руки.

- Сын мой, вы становитесь невыносимы. Вы строите совершенно непонятные предположения, ни на чем не основанные. Неужели вы просто боитесь будущего?

- Я боюсь потерять жену и сына.

- Страшнее такого удара ничего быть не может, - глухо произнес Атос.

- Я боюсь, что кто-то сможет стать между Луизой и мной.

- Другими словами, вы боитесь ее неверности! Но такая опасность существует в любом браке. Нет женщины, которая была бы верна своему слову!

- Отец, вы никогда раньше так не отзывались о женщинах!

- У меня не было повода всерьез говорить с тобой на эту тему.

- А теперь есть? - с ужасом воскликнул Рауль.

- Виконт, вы не в себе и склонны все драматизировать! Основываясь только на своих предчувствиях, вы пытаетесь делать далеко идущие предположения. Я никогда не поверю, что Его величество способен на такую подлость. - Атос остановился, чувствуя, что начинает испытывать раздражение. - Рауль, так почему вы хотели меня видеть в Париже?

- Только ради вас самого, отец.

- Верю, но есть и еще что-то. Вам нужно, чтобы в случае чего, кто-то сумел постоять за вашу честь?

- Граф, я сам привык улаживать вопросы чести! - воскликнул виконт, бледнея.

- В данном случае пришлось бы просить короля о разрешении на дуэль. Один раз я уже хотел пойти на такой шаг, но благодаря находчивости нашего друга все обошлось без крови. Черт побери, виконт, будьте мужчиной! Вы не показали себя наследником, дорожащим будущим своего рода, так покажите себя мужчиной, способным встретить любую превратность судьбы! Чем я могу быть вам полезен? Следить за нравственностью вашей супруги я никогда не стану - это меня не касается. Для этого есть дуэньи.

Граф встал и отошел к окну. Какое-то время он постоял, глядя на лес, начинавшийся за крепостной стеной замка, потом повернулся к сыну лицом. Он был спокоен, только легкая морщинка прорезала обычно гладкий лоб.

- Если я увижу, - сказал он, - что она совершила нечто, порочащее наше имя, тогда я имею право действовать - но не как муж или свекр, а как глава рода, пекущийся о его чистоте. В этом случае не ждите от меня снисхождения.

Рауль растерялся: глухой голос отца, непреклонность в его лице, легкая дрожь пальцев — все подсказало виконту, что он, невольно, разбудил в Атосе какие-то тяжкие воспоминания. Таким Рауль его никогда не видел и, таким, отец его пугал. Рауль понял, что граф никогда не прощает измен: не важно, с чьей стороны они совершены. Тень какой-то мрачной тайны почудилась ему за спиной отца, и он уже пожалел о том, что начал этот разговор.

- Кто сейчас командует в доме? Госпожа де Сен-Реми?

- Нет, Луиза сама ведет хозяйство.

- Вот как? Я был бы рад услышать, что вы не разорились в результате этого хозяйствования! - сарказм в голосе графа стал слишком явным. - Балы и приемы по-прежнему раз в неделю?

- Луиза очень экономна!

- Виконт, хотелось бы напомнить вам, что вы не сюринтендант финансов, и расточительная жена приведет вас к нищете быстрее, чем это сделает господин Фуке с Францией. Эта ее подруга по-прежнему ее навещает?

- Мадемуазель Ора де Монтале?

- Право, не знаю, как ее зовут. Весьма бойкая особа. Вам следовало дать понять вашей супруге, что подобные друзья ее компрометируют. Кажется, эта девушка из числа фрейлин Ее высочества?

- Да! - со вздохом подтвердил Рауль. - Она, в свое время, помогла Луизе попасть в штат принцессы.

- А тебе она помогла «случайно» встретиться с мадемуазель Лавальер? - с легкой усмешкой напомнил сыну Атос. - Словом, желаете знать мое мнение, виконт?

- Граф, я заранее приму любое ваше решение.

- Совет, виконт, совет! Сразу по возвращении во Францию постарайтесь добиться, чтобы ваша супруга отказала от дома этой Монтале. «Если это не будет уже поздно!» - добавил Атос про себя.

На том и порешили, и Атос распрощался с виконтом у ворот замка, надеясь, что их расставание не растянется более чем на месяц.