лед

       Я иду по зеркальной поверхности, словно запотевшей от дыхания, по чьим-то следам. Следы растворяются на глазах, и я тороплюсь, чтобы успеть пройти по ним, пока они не исчезли, я иду быстро и легко, иногда отделяюсь от себя и застываю над каким-нибудь следом и гляжусь в него, потом воссоединяюсь с собой идущей.
       На мгновение далеко подо мной океан, и я бегу по солнечному лучу над океаном. Потом я иду в полутьме среди зарослей черных роз. У них прозрачные стеклянные стебли, светящиеся в сером воздухе. На земле стоят хрустальные вазы, в них копошатся светлячки.
        Я выхожу на черный лед под черным небом. Играет струнный оркестр, у каждого инструмента своя мелодия, мелодии перепутываются в воздухе и зудят, как комариный рой. Где-то далеко фоном дрожит барабанная дробь.
       Дамы в светящихся бальных платьях кружатся в обнимку с изящными золочеными стульями. С платьев сыплются блестки и бисер. Сквозь них строем движутся, то замирая, то одновременно делая шаг, полупрозрачные неосязаемые танцовщицы в огненных сари, со звенящими браслетами на ногах.
       Карлицы, обмотанные серой грязной дерюгой, в черных лаковых туфельках с золотыми пряжками, метут лед огромными букетами роз и лилий. Некоторые сидят на корточках и укутывают свои букеты целлофаном, полиэтиленом, слоями белой ваты.
       Я иду по льду босиком и несу на спине огромное яйцо, из которого растет дерево. Дерево растет с каждым моим шагом, яйцо становится все тяжелее и тяжелее. Я роняю его, оно разбивается со стеклянным звоном. Дерево медленно идет по льду на корнях, красных ветвящихся щупальцах. Лед под ними шипит и испаряется.
        За краем льда вода кипит, у горизонта стоят корабли с мачтами до неба, с мачт свисают рваные паруса.
       Дерево идет к краю, там, где оно прошло, из льда прорастают нежные зеленые ветки, их обволакивает пар. Ростки множатся, вокруг них течет бурлящая вода.
       Лед ломается, небо вспыхивает безумным зеленым огнем и светлеет до белизны. Над нами огромное горячее солнце. Лед мгновенно тает, мы стоим босиком на земле, она черная и теплая, я осязаю ее тепло стопами. Мы набираем в руки полные горсти земли и передаем ее друг другу и со слезами произносим какие-то слова.
       Земля в наших руках становится прозрачной и пластичной, мы лепим из нее человеческие лица и вглядываемся в них. Лица что-то говорят, и мы вслушиваемся в их речь. Они становятся водой, вода утекает сквозь наши пальцы, и мы опять набираем полные горсти земли.